Текст книги "Загадочный виконт"
Автор книги: Сабрина Джеффрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)
– Но принц…
– …наверняка подтвердит любую, даже самую нелепую, ее выдумку. Вряд ли он захочет, чтобы все узнали, что за чудовище его бывшая возлюбленная. – Маркус скрипнул зубами. – Да он и раньше всегда становился на ее сторону, когда она, так сказать, занималась моим «воспитанием».
– Что вы имеете в виду? – удивилась Регина.
– Ничего, – буркнул он. – Просто пытаюсь сказать, что с моей стороны глупо объяснять, как все было на самом деле. В ответ она бы только наворотила еще гору самой чудовищной лжи. – Стыд, о котором он уже стал забывать, возвратился с новой силой. – К тому же сделать из меня какого-то монстра не составляло никакого труда – тем более ей. Не забывайте, я ведь вышвырнул из дома принца! И потом, в двадцать два года я был страшно неуклюжим, угрюмым, иными словами, просто отвратительным – словно сама природа предназначила меня на роль этакого деревенского олуха. В то время я уже был на полпути к тому, чтобы стать всеобщим посмешищем. Сколько лет у меня ушло на то, чтобы избавиться от всех тех нелепых и обидных прозвищ, которыми меня наградили в школе! – Горькая складка залегла у его губ. – И потом… отец.
– Принц?
– Нет. Виконт, – вырвалось у него.
– Но ведь принц – ваш настоящий отец, разве нет? Я слышала, что виконт, вернувшись из путешествия по Италии, которое длилось без малого полгода, нашел вашу мать беременной.
– Да, – угрюмо усмехнулся Маркус. – Вечный стыд моей жизни… Ведь все знали, что я ублюдок… «принцево отродье»… И я тоже это знал. Моя мать оказалась слишком нетерпеливой, чтобы сначала родить мужу наследника или двух. А он после этой истории просто повернулся к ней спиной. И с чем же она осталась? Да, тщеславие ее было вознаграждено вполне – юный принц не вылезал из ее постели. А кроме этого? Парочка не слишком дорогих подарков, несколько комплиментов, и все.
– Виконт уехал один на полгода? А сколько они к тому времени были женаты?
– Два года.
– И он решился оставить ее так надолго?
– Он не оставлял ее! – вдруг возмутился Маркус. – Просто он надумал ей в угоду перестроить Каслмейн, чтобы он был достоин женщины такой необыкновенной красоты. И ее положения. – Его мать была из очень родовитой семьи, правда, к этому времени совсем разорившейся. Собственно говоря, тогда они уже впали в полную нищету, из которой им удалось выбраться лишь благодаря щедрости виконта. – Он и в Италию-то отправился лишь затем, чтобы выбрать для Каслмейна мрамор, статуи, мебель, ну и все остальное…
– На полгода?! И не взял с собой жену?
Только сейчас, после этого ее вопроса, Маркусу впервые пришло в голову, что все это действительно выглядит несколько странно.
– Ну, она могла поехать с ним, – неуверенно протянул он, раздумывая, что бы еще сказать в защиту человека, которого привык считать отцом. – Но предпочла остаться в Англии. Точнее, в Лондоне.
– Не могу представить себе, чтобы женщина с радостью рассталась с мужем на полгода, даже если бы он отправился выбирать статуи для их будущего дома! – твердо заявила Регина.
– Стало быть, вы оправдываете ее измену? – холодно осведомился Маркус.
– Нет, конечно. – В глазах Регины что-то блеснуло. – Но если бы мой супруг счел мое общество скучным до такой степени, что предпочел бы путешествовать по Италии без меня, я бы связала его по рукам и ногам, а потом устроила бы ему допрос с пристрастием, чтобы узнать почему. Ха! Попробовал бы он уехать без меня!
Как ни странно, на душе у Маркуса внезапно стало тепло.
– Примерно так я и думал. – И легким поцелуем коснулся ее лба. – В любом случае я не стану это проверять.
– Да уж, лучше не стоит, – проворковала она.
В ответ Маркус коснулся поцелуем ее губ. Желание охватило его мгновенно – так вспыхивает сухой хворост, если поднести к нему спичку. После нескольких мучительных для него поцелуев, когда его губы стало саднить от жесткой ткани костюма Регины, Маркус пришел в такую ярость, что готов был голыми руками разорвать на ней проклятую тряпку. Но тут карета резко остановилась, заставив обоих прийти в себя.
Маркус выглянул в окошко и чуть не застонал от досады, обнаружив, что они уже добрались до места. Потом на губах его появилась легкая улыбка.
– Приехали, дорогая.
Глава 17
Заранее приучите свою подопечную к мысли, что она ничего не должна скрывать от мужа. Это очень облегчит ее семейную жизнь.
Мисс Сайсели Тремейн. Идеальная компаньонка
Регина сползла с колен мужа и тоже выглянула в окно. Но все, что она могла рассмотреть со своей стороны экипажа, – это ствол дуба и несколько берез.
– Где это мы? – спросила она, сгорая от любопытства. Он повернул ее руку ладонью вверх и бережно поцеловал.
– Это мое имение. Только самого дома отсюда не видно. Онемев от изумления, Регина одернула платье, потом машинально поправила слегка растрепавшиеся волосы.
– Мы проведем медовый месяц в вашей охотничьей сторожке?
– Не совсем. Пойдемте.
Словно из-под земли вырос грум, чтобы распахнуть перед ними дверцу ландо. Выйдя из экипажа, Регина огляделась по сторонам – и не поверила своим глазам. Не знай она, куда они приехали, наверняка бы решила, что Маркус с помощью какого-то волшебства одним махом перенес их из Англии куда-нибудь в самое сердце Индии. Или Турции. Стоявший перед ними дом с двумя обращенными на восток изящными минаретами по бокам горделиво вздымал вверх похожий на луковку купол. И сам дом, и минареты были украшены затейливой золотой вязью, впрочем, так же, как и узкие стрельчатые окна, а колонны у входа походили на пальмы. Это был настоящий дворец какого-нибудь восточного владыки, только в миниатюре.
– Господи помилуй, вот тебе и охотничий домик! – растерянно ахнула она.
Маркус хмыкнул.
– Мой отец считал себя эклектиком – во всяком случае, когда речь шла об архитектуре. Побывав в Индии, он объявил, что непременно выстроит себе дворец в восточном стиле – дескать, прямо рядом с замком. Мы привыкли называть его Иллирия[16]16
Иллирия – сказочная, не существующая земля из комедииВ.Шекспира«Двенадцатаяночь».
[Закрыть].
– Забавное название.
– Позаимствовали его у Шекспира. – Маркус осторожно покосился на Регину. – Наверное, вы не часто читали его пьесы, особенно комедии.
– Честно говоря, ни одной не читала, – с иронией в голосе призналась Регина. Пока она разглядывала этот невероятный дом, вокруг них, как хлопотливые муравьи, сновали слуги, доставая багаж хозяев. – А далеко отсюда до вашего дома?
– Пара миль, не больше.
Вот это да, ну и огромное же у него имение! Что ж, по крайней мере не так далеко от дома, так что Сайсели при необходимости может вызвать ее в Лондон. Только вот как сообщить ей, где она сейчас? Вначале Регина рассчитывала нанять кого-нибудь по соседству, кто смог бы читать или писать письма под ее диктовку. Но просить об этом кого-то из слуг Маркуса… исключено! О Господи, нужно срочно что-то придумать! Но что?
– Отец построил Иллирию как убежище, – объяснил Маркус. – Ну… чтобы ему и нам с Луизой было где побыть, когда в доме гостили… В общем, понятно кто.
– А-а… – протянула Регина, любуясь миниатюрным восточным дворцом. – Потрясающе! А принц видел его?
– Нет, – ощетинился Маркус. – Ни его, ни мою мать сюда не приглашали – никогда!
– Вы уверены? Он очень похож на новый дом, который его высочество строит для себя в Брайтоне. – Регина покосилась на Маркуса. – К тому же, если я ничего не путаю, этот его дом будет украшен статуями драконов.
Маркус потемнел, как грозовая туча.
– Отец на пушечный выстрел не подпустил бы их сюда, можете мне поверить!
«Их»! Горечь в его голосе наполнила ее сердце печалью. Нет, она не винила его… а уж после того, что он рассказал ей по дороге, тем более.
– Как бы то ни было, – продолжал Маркус, – я подумал, что если мы проведем медовый месяц здесь, то вы легче привыкнете к жизни в Каслмейне. Захотите, я покажу вам имение и усадьбу, не пожелаете – можем побыть здесь вдвоем. – Его рука обвилась вокруг талии жены, голос сразу стал низким и чувственным. – Лично я предпочел бы последнее…
Он поцеловал ее прямо на глазах у слуг, и сердце Регины едва не выпрыгнуло из груди. «Сколько?» – хотелось спросить ей, но скорее всего Маркус поймет ее неправильно. Не могла же она признаться ему, что страшно переживает за Луизу.
Оставалось только молить Бога о том, что Сайсели найдет способ подружиться с Луизой и держать Саймона на расстоянии. И что Саймону не удастся избавиться от нее.
Вспомнив, каким чудовищем была мать ее мужа, Регина больше не удивлялась, что он до сих пор не в состоянии понять, что же толкнуло ее на брак с ним. Но как разубедить его? Она не знала. А уж если раскрыть ему коварный замысел ее брата… Регина содрогнулась, представив себе реакцию Маркуса.
А если он узнает вообще все… Нет, она не может рассказать ему всю правду… только не теперь. Пока они фактически еще не стали мужем и женой, Маркус может потребовать расторжения брака. Ее тайная патология – вполне достаточная причина для этого. Страшно даже подумать, какое унижение ее ждет!
Нет, она подождет – хотя бы до того, как их первая брачная ночь останется позади. А там пусть требует от нее чего угодно – она готова на все.
И пускай он сам решает, будут у них дети или нет. Возможно, ему все равно. Не исключено, что его даже устроило бы иметь наследника, который так никогда и не научится читать.
Но сам-то Маркус совершенно здоров, так почему бы их детям не родиться абсолютно здоровыми? Если небо будет милостиво к ним, они пойдут в отца, а не в мать.
Да, она будет молиться, чтобы все было именно так. Ведь Маркусу и так уже пришлось много страдать… Бог милостив, он не допустит, чтобы ему пришлось мучиться еще и из-за детей.
Отодвинувшись от Маркуса, Регина заставила себя улыбнуться мужу сияющей улыбкой.
– Может быть, вы хотя бы покажете мне дом? – кокетливо спросила она. – Просто умираю от любопытства!
– Конечно. – Муж с понимающей улыбкой привлек ее к себе. – А не начать ли со спальни?
– Прямо сейчас? – пискнула она. – Я имела в ви…
– Все в порядке, – удивившись ее страху, успокоил ее он. – Я не собираюсь набрасываться на вас, как дикий зверь. В конце концов, у нас впереди целая ночь.
Эта мысль настолько прочно засела у нее в мозгу, что Регине так и не удалось прогнать ее, даже когда Маркус, обняв молодую жену за талию, провел ее сначала в холл, таинствен: но переливающийся всеми оттенками зеленого и золотого, а оттуда в прелестную маленькую гостиную, где вся мебель была черного дерева с инкрустацией из перламутра. Регина восторженно охала и ахала, но голова ее была занята совсем другим – мысленно она перебирала в памяти то, что рассказывали ей ее замужние подруги об их первой брачной ночи.
Все они, вспоминая о ней, употребляли такие слова, как «неловко», «неудобно» и «очень унизительно». Все твердили, что, мол, «сначала еще приятно, зато потом просто ужасно», и всякий раз со вздохом облегчения добавляли при этом: «Слава Богу, хоть быстро закончилось». И каждая из этих леденящих душу историй увенчивалась одной и той же фразой. «Что ж, – философски добавляли они, – зато потом он осыпал меня бриллиантами, так что хоть не так обидно!»
Как будто драгоценности могут смягчить боль и стыд, оставшийся в душе после того жуткого, что происходит в супружеской постели! Кстати, ей трудно было представить себе Маркуса, дарящего ей даже цветы, а уж тем более украшения! Ей казалось, он не из тех мужчин, кто любит осыпать женщин подарками.
Однако нужно отдать ему должное: целоваться он умеет мастерски. Так что можно надеяться, что и в постели все окажется не столь уж противным, как ей говорили. Какой-то же опыт по этой части у него, бесспорно, есть, успокаивала себя Регина. Она слышала, что в борделе можно купить красотку на любой вкус. Возможно, мужья ее подруг просто были не слишком умелыми…
Но тогда… Улучив момент, она украдкой кинула взгляд на широкие плечи и выпуклую грудь своего свежеиспеченного супруга. А его рост!.. По сравнению с ним мужья ее приятельниц выглядели довольно жалко. Маркус рядом с ними казался настоящим чудовищем. К тому же весьма сластолюбивым, как она уже успела убедиться. Никто из мужей ее приятельниц наверняка не усаживал своих жен на колени. И не пытался соблазнить их прямо в карете.
Но Маркус… Маркус оказался невероятно чувственным и… огромным. Господи, помоги ей!
– А вот это кухня, – показывая ей небольшое помещение – не больше того, что отводилось под кухню в любом из лондонских особняков, проговорил он. – Вы проголодались? Каким-то чудом Регине удалось выдавить из себя улыбку.
– После всего того, что подавали на стол во время свадебного завтрака? Вы, должно быть, шутите.
– Вот и хорошо. – В глазах Маркуса вспыхнул огонек. Он легко подхватил ее на руки. – Я велел слугам на всякий случай приготовить холодную закуску. Но в качестве главного блюда мне нужно кое-что другое…
Он снова поцеловал ее, но, поскольку на этот раз вокруг не было ни души, поцелуй вышел страстным и до безумия сладостным. И все-таки Регина была бессильна совладать с терзавшим ее страхом и упокоиться в его объятиях.
Сидеть на коленях у мужа в карете – это одно: она знала, что там он ничего не сделает. Возможно, подсознательно она специально выбрала именно такой фасон дорожного костюма – на всякий случай…
Но теперь… теперь ему уже ничто не помешает.
И тут она вдруг почувствовала, как его пальцы расстегивают пуговки на ее дорожном костюме. Регина испуганно отпрянула в сторону.
– Перестаньте! А слуги? Что, если они вдруг увидят?! Прямо на кухне…
– Я дал им выходной до утра. К завтраку они вернутся. А в свою брачную ночь, думаю, мы вполне сможем обойтись и без них, – бесстыдно ухмыльнулся Маркус. Потом нежно обхватил ее лицо ладонями. – Все еще нервничаете?
– Только чуть-чуть, – храбро сказала Регина, изо всех сил стараясь не дрожать.
С улыбкой, которой мог бы позавидовать любой дракон, Маркус взял ее за руку:
– Пошли наверх. У меня там есть кое-что, что вас успокоит.
Когда муж подвел ее к лестнице, сердце у Регины разом ушло в пятки.
Спальня. Наверняка он ведет ее в спальню.
– Вы что-то говорили насчет холодного ужина, кажется… или, по-вашему, уже поздно?
Его взгляд прожег ее насквозь.
– Послушайте, что я скажу, – после того как я покажу вам сюрприз, который ждет вас наверху, если вы по-прежнему захотите есть, мы спустимся в столовую. Согласны?
Регина вопросительно наморщила лоб:
– А этот ваш сюрприз – он имеет какое-то отношение к… ну, вы понимаете… – Она вспыхнула до корней волос.
– Нет! – захохотал Маркус. – Во всяком случае, не совсем.
Ему удалось раздразнить ее любопытство до такой степени, что она уже без малейшего сопротивления позволила мужу отвести ее на второй этаж – в огромную спальню, где в камине жарко полыхал огонь. Регина огляделась, и ее тут же очаровали обои на стенах из узорчатой шелковой ткани и роскошный восточный ковер на полу – темно-алый с золотом.
И тут она увидела ее… самую великолепную арфу из всех, которые она когда-либо знала. Высоко задрав кверху нос – вылитая королева, оскорбленная убогой обстановкой вокруг, – тяжелая арфа из орехового дерева стояла возле кровати чиппендейл.
– О-о-о… Маркус… – потрясенно пробормотала она. – Это… это мне?!
– Конечно, тебе. Или, по-твоему, я приобрел ее для себя – играть на арфе на сон грядущий? Это с моими-то ручищами?!
Страшно довольный, Маркус опять засмеялся, а Регина, чувствуя себя пятилетней крохой перед рождественской елкой, в полном восторге перебирала струны. Искусный резчик сделал завиток арфы в виде сказочного дракона с длинным изогнутым хвостом. От восторга у Регины захватило дух.. С первого взгляда было ясно, что инструмент изготовлен на заказ, но оставалось загадкой, как Маркус успел провернуть это дело за такое короткое время. Регина осторожно тронула струны и улыбнулась, наслаждаясь чистотой звука.
Маркус встал у нее за спиной.
– Нравится? Конечно, я не слишком разбираюсь в арфах, но Луиза помогла мне – она сама объяснила мастеру…
– Она просто великолепна! – Регина в полном восторге кинулась к мужу на шею и крепко расцеловала его в обе щеки. – Восхитительна! Я уже влюбилась в нее!
Маркус, подхватив жену на руки, закружил ее, а потом поцеловал в губы с такой страстью, что ее обдало жаром. Когда же он поставил ее на пол, глаза у него сияли.
– А ты прочитала дарственную надпись? Вся радость Регины развеялась как дым.
– Э-э-э… дарственную надпись?! – растерянно пролепетала она.
– Да, на арфе. Я заказал ее специально для тебя.
– Н-нет, не видела. Но я обязательно посмотрю… потом. – Регина обвила руками шею Маркуса и благодарным поцелуем прижалась к его губам. Если уж выбирать между супружеской постелью и необходимостью признаться в своем уродстве, она предпочтет первое, мрачно решила она.
Но Маркус решительно снял ее руки со своей шеи.
– Нет, нет, я хочу, чтобы ты прочитала. Давай.
На мгновение сердце у нее перестало биться. Маркус повернул жену и ткнул пальцем в изящную золотую пластинку с гравировкой:
– Видишь?
Регина растерянно кивнула и сделала вид, что разбирает причудливую вязь.
– Да. Очень мило. Улыбка Маркуса разом увяла.
– Мило?! Ты считаешь, что это… мило?!
Регина закивала как китайский болванчик, лихорадочно пытаясь сообразить, что он мог там написать.
– Мило… – с непонятной горечью в голосе повторил Маркус. – Что ж… все правильно. Другими словами, чем меньше говорить об этой дурацкой надписи, тем лучше.
– Не понимаю, о чем это вы, – растерянно прошептала Регина.
– Не притворяйтесь, мадам, это вам не идет. – Глухое ругательство слетело с его губ. Маркус резко отвернулся. – Вот, значит, как… Этот проклятый костюм, твое беспокойство, желание, чтобы твоя кузина непременно жила с нами… я все понял. Ты просто до смерти боишься остаться со мной наедине, да? Сама мысль об этом приводит тебя в ужас.
– Я этого не говорила! – воскликнула она, в полном отчаянии от обиды, которая звучала в голосе Маркуса.
– Я и так все понял… Господи, что же ей делать?!
– Бога ради, что там написано? – прошептала она, отчаянно надеясь, что случится чудо и он скажет. – Я не могу разобрать…
Маркус возмущенно фыркнул.
– Скажи же, что там написано! – взмолилась она. Уголок рта у него задергался.
– Хочешь услышать от меня, да? Чтобы лишний раз посмеяться надо мной? – Маркус машинально поскреб подбородок и коротко выругался, не обнаружив на привычном месте бороды. – И как это тебе всегда удается заставить меня выбросить все из сердца?.. Очаровываешь меня, застаешь врасплох, и я, дурак, забываю о твоей истинной натуре, о том, что за этой обманчивой мягкостью скрывается…
– О какой еще истинной натуре? – Святители небесные, о чем это он?!
– Что ты – Прекрасная, но жестокая дама, которая презирает тех, кому выпало несчастье влюбиться в тебя! Что ж, не волнуйтесь, мадам, сегодня вашей добродетели ничто не угрожает. Я не посягну на вас…
Отвернувшись от нее, он направился к двери, но Регина вцепилась в него как кошка.
– Проклятие, объясни же, о чем идет речь? – Глаза ее наполнились слезами. – Прошу тебя!
Ее искреннее отчаяние и слезы в глазах тронули его. Во всяком случае, он остановился. Но на лице Маркуса было написано раздражение.
– Перестань притворяться! Я же знаю, что ты ее прочитала! Можешь быть уверена, я нарочно попросил, чтобы надпись сделали без всяких дурацких завитушек и…
– Я не читала ее, – перебила его Регина. – Не читала.
– Ну так прочитай! – рявкнул он.
– Не могу. – Признание сорвалось с ее губ, прежде чем она успела сообразить, что делает.
– Очень даже можешь! – Маркус, схватив ее за плечи, чуть ли не ткнул ее носом в надпись. – Вот она – читай!
– Говорю же – я не могу ее прочитать! – Регина рывком стряхнула его руки. – Господи, Маркус, я ничего не могу прочитать! Понимаешь? Ничего! – И с рыданиями рухнула на кровать. – Я не умею читать!
Маркус молча хлопал глазами, пытаясь осмыслить то, что только что услышал. Что значит «Я не умею читать»?! Чушь какая! Как это – не умеет? Конечно, умеет! В конце концов, она же не какая-то там судомойка, а дочь герцога! Он сам видел, как она читает…
Стоп… а видел ли он?
Если порыться в памяти, она действительно отказалась прочитать при нем ту записку от Луизы. И постоянно переводила разговор на другую тему, стоило ему только завести речь о книгах. Что, кстати, тогда ляпнул этот щенок Фоксмур? «Я никогда не видел тебя с книгой в руках».
Но ведь только сегодня она поставила свою подпись на брачном договоре!
Горло у него внезапно сдавила тугая петля. Да. Она подписала… но вместо подписи поставила какую-то неразборчивую закорючку. Это было до такой степени не похоже на изящный почерк, принятый среди дам ее круга, что он тогда еще удивился. А когда он принялся подшучивать над тем, что она, мол, пишет как курица лапой, Регина ловко перевела разговор на другое.
– Я хотела сказать… я собиралась признаться тебе… потом, – вырывалось у нее вперемешку с рыданиями. – Я должна была… прости… мне так стыдно!
– Вовсе не из-за чего так рыдать, – кинулся к ней Маркус. Душа его разрывалась от жалости и сочувствия, а в голове, сменяя друг друга, роились самые невероятные догадки. Присев возле жены, он прижал ее к себе. – Перестань!
Ее отчаянные рыдания перевернули всю его душу. До этого он никогда не видел ее плачущей, и при мысли о том, что это он своим глупым упрямством довел ее до этого… да еще в день свадьбы…
– Ты такой начитанный! – по-детски хлюпая носом, прошептала она. – Я чуть с ума не сошла от страха – все думала, что будет, когда ты узнаешь… – Регина подняла к нему залитое слезами лицо. – Обычно Сайсели читает мне вслух, но теперь она в Лондоне… и…
– О Боже! – застонал он, чувствуя, что все становится на свои места. Теперь понятно, почему она требовала, чтобы Сайсели жила с ними! Почему предпочитала книгам балы. Почему отказалась петь с ним на суаре. Бедняжка не знала ту арию! А прочитать ноты просто-напросто не могла!
Вспомнив, как оскорбил ее при всех за этот ее отказ, Маркус съежился, как от удара, —чувство невыносимой вины придавило его к земле.
– Я хотела рассказать тебе раньше, – шептала она, уткнувшись мокрым от слез лицом в его жилет, – но боялась. Сначала было стыдно, а потом… когда оказалась скомпрометирована, то испугалась: а вдруг ты откажешься жениться на мне? Ну а теперь… – Регина уже больше не плакала, но лицо, которое она подняла, было трогательно беззащитным. – Прошу тебя, не аннулируй наш брак! Я… такого позора я не перенесу. Я сделаю все, что ты захочешь! Останусь тут на всю жизнь… никогда не вернусь в Лондон…
– Ш-ш-ш, дорогая. – Не в силах вынести это, Маркус закрыл ей рот поцелуем. Сердце его разрывалось от жалости и нежности. Все его нелепые обвинения, все подозрения, которые он бросал ей в лицо, теперь жгли его огнем. – У меня и в мыслях не было аннулировать наш брак! Ни по этой, ни по какой другой причине.
– Ты не понимаешь! – пробормотала Регина. Лицо ее стало белым, словно маска. – Я не научилась читать, потому что… потому что у меня что-то не в порядке с головой.
– С твоей головой все в порядке, уверяю тебя! – рявкнул он, крепко прижимая ее к себе.
– Да нет же! – Регина оттолкнула его. – Спроси Сайсели! Она тебе расскажет! – Теперь, когда самое страшное было сказано, она старалась поскорее выплеснуть все, что наболело. – Я не в состоянии нормально видеть буквы. А если пытаюсь читать, у меня тут же начинается жуткая головная боль. Но это не самое ужасное… Что, если у нас с тобой будут дети и они унаследуют это… или что-нибудь еще похуже… – Слезы вновь ручьем хлынули у нее из глаз. —О нет, лучше уж умереть!
– Даже не думай об этом! – Маркус поцелуями осушал ее слезы. Сердце у него сочилось кровью – ему казалось, что это он умирает. – С нашими детьми все будет в порядке. Я тебе обещаю.
Внезапно в голове у него вспыхнула догадка. И все сразу стало ясно как день.
Так вот почему она не хотела выходить замуж, почему отказывала всем искателям своей руки. Вот откуда перемены в ее настроении. Она боялась. Бедная девочка, она понимала, что единственный выход для нее – это оставаться одной. И так было бы всегда… если бы не появился он…
А что, если она права? Что, если ее страхи имеют под собой почву? В конце концов, безумие, душевное расстройство и даже лунатизм передаются по наследству. Что если их дети…
Нет! Что бы там она ни говорила, с головой у нее все в порядке. Она не сумасшедшая.
– Мы вместе понесем эту ношу, дорогая. Ты моя жена, в горе и в радости, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас. О расторжении брака не может быть и речи. Выкинь это из головы, хорошо?
– Но, Маркус, я не стану тебя винить, если…
– Если ты опять о расторжении брака, – грозно предупредил Маркус, – то лучше помолчи – не то я решу, что ты сама его хочешь!
Слезы исчезли, как по мановению волшебной палочки, – гнев и обида, вспыхнувшие в глазах Регины, осушили их мгновенно.
– Никогда! Я дала тебе слово и сдержу его!
Сердце Маркуса от радости едва не выпрыгнуло из груди.
– И я тоже, – кивнул он, мысленно дав себе зарок, что попозже разберется, что это за чертовщина такая и как могло случиться, что герцогская дочь выросла неграмотной. А сейчас он был счастлив убедиться, что перед ним все та же, прежняя Регина.
Решив воспользоваться этим и наверстать упущенное, Маркус принялся распускать застежки ее шелкового костюма.
– Дорогая, я знаю верный способ сделать так, что аннулировать наш брак станет попросту невозможно.
Регина затихла, боясь даже дышать. Ее глаза, в которых еще блестели непросохшие слезы, были похожи на серебряные гинеи, которые кто-то бросил в пруд.
– А что там все-таки написано? – робко спросила она. Но Маркус уже не слышал – кровь зашумела у него в ушах и глаза разгорелись, когда он, расстегнув корсаж, увидел тончайшую шелковую шемизетку, сквозь которую просвечивали похожие на розовые бутоны соски, вкус которых он уже успел отведать.
– Там говорится: «Моей жене – единственной женщине, которую я бы хотел держать в цепях в своем донжоне».
Неуверенная улыбка тронула ее губы.
– М-м-м… согласна, это не очень прилично. Кто-то, наверное, скажет даже, что ты… зашел слишком далеко.
– Конечно, а то как же! – Маркус, чувствуя, что не в силах больше сдерживаться, впился в ее губы. – И, Бог свидетель, очень скоро мы зайдем еще дальше!
