Текст книги "Загадочный виконт"
Автор книги: Сабрина Джеффрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)
– Ах вот вы о чем…
Судя по довольной ухмылке Уитмора, он моментально догадался, что сам Маркус и знать не знал ни о каком пари. Захихикав, он отсалютовал смущенной Регине.
– Ну-ка, признайся, кузина, что же такое предложил тебе Фоксмур, что ты вдруг согласилась заняться благотворительностью?
– Не глупи, Генри, – поспешно вмешалась Регина. – При чем тут лорд Дрейкер? И благотворительность?
– Пари, благотворительность —.какая разница? Ты взялась превратить Дрейкера в джентльмена. И судя по тому, что сегодня вечером все говорят только о нем, пари ты уже выиграла.
Слова «пари» и «благотворительность» похоронным звоном отдались в ушах Маркуса. Не моргая, он уставился на глупо ухмылявшегося Уитмора.
Кузен Регины сделал глоток лимонада и громко причмокнул.
– Ну так сколько ты выиграла? Признавайся, Регина!
– Ничего… то есть мы спорили не на деньги, – еле слышно прошептала Регина.
Сердце Маркуса словно оборвалось. До того как он услышал это из ее собственных уст, он все еще надеялся, что Уитмор блефует. Но нет… выходит, она действительно билась об заклад с этим своим гнусным братцем. Он скрипнул зубами. Вот теперь все стало на свои места. Иначе с чего бы ей было терпеть его общество? А он еще, осел этакий, мечтал, как они заживут вместе в Каслмейне…
Какой же он идиот! Нужно было прислушаться к тому, что подсказывает ему его внутренний голос, вместо того чтобы внимать этой сирене, решившей заманить его поглубже в гибельную пучину. Мог бы, кажется, догадаться, что вряд ли в состоянии заинтересовать ее. С чего он вообще вбил себе в голову, что нравится ей? Только потому, что она подарила ему один или два поцелуя? Позволила несколько вольностей? Возможно, это просто было уловкой, к которой она прибегла, чтобы выиграть это пари.
И она действительно одержала победу – нужно отдать ей должное. И теперь всем известно, что он просто болван, позволивший превратить себя в комнатную собачку, готовую ластиться к ее ногам или носить поноску. Проклятие… Фоксмур уж точно надорвется от смеха, когда узнает об этом.
«Но вы научитесь разбираться и в нашем мире – при желании, конечно. Если решите тут остаться. Честно говоря, мне до сих пор непонятно, почему вы так упираетесь».
Господи помилуй, ну как можно быть таким глупцом?!
Ну все, с него хватит! Но, черт возьми, он не позволит кому-то из них, Регине или этому сопляку Уитмору, догадаться, как ему больно.
– Я скажу вам, что она выиграла. – Отставив бокал, он предложил Регине руку, хотя единственное, о чем он сейчас мечтал, – это свернуть ее изящную шейку. – Видимо, Фоксмур не объяснил вам всего. Дело в том, что он был против моего ухаживания – объяснил, что ему, мол, не нравятся мои манеры и то, как я одеваюсь. Отсюда и пари. Если леди Регине удастся привести меня в божеский вид, сказал герцог, то он, так и быть, даст нам свое благословение. Ну и как, по-вашему, могли я устоять, учитывая, какой драгоценный приз стоял на кону?
Регина молча оперлась о руку Маркуса, и, заметив это, Уитмор побледнел.
– Ухаживание? – тупо переспросил он. Взгляд его перебегал с лица кузины на физиономию виконта и обратно.
– Да. – Маркус даже умудрился выдавить из себя улыбку, хотя скулы его словно стянуло коркой – он даже слегка испугался, как бы они не треснули. – Видите ли, леди Регина не смогла отказать мне, когда я сделал ей предложение. – Услышав слабый стон, вырвавшийся из груди Регины, и полюбовавшись тем, как перекосился Уитмор, Маркус небрежно добавил: – А теперь, надеюсь, вы нас извините?
Он повернулся и двинулся в бальный зал. К счастью, Регина и не пыталась упираться и последовала за ним, потому что, вздумай она это сделать, он потащил бы ее силой.
К тому же Маркус скорее бы умер, чем доставил ей удовольствие потешить свое тщеславие, позволив догадаться, как больно ранили его гордость слова Уитмора. Хотя… наверняка она и так уже успела поздравить себя с успешно выигранным, , пари. Вот и будет с нее!
– Вы справились просто замечательно, – едва слышно прошептала она.
Но от ее похвалы во рту Маркуса остался привкус горечи. Внутренности его свело болью, словно он глотнул кислоты. Невероятным усилием ему удалось сдержаться и не застонать.
– Рад, что вы довольны, – тусклым голосом проговорил он.
Пальцы Регины впились ему в руку.
– Маркус, это совсем не то, что вы думаете…
В дверях появился молодой человек, с которым он видел ее и раньше, и Регина, закусив губу, замолчала.
– Леди Регина! – обрадовано воскликнул юнец. – Этот танец вы обещали мне!
Кажется, первый раз Маркус обрадовался, что она пользуется таким успехом. Он не знал, как бы смог сейчас танцевать с ней, зная, что после бала она будет принимать поздравления и упиваться своим сегодняшним триумфом.
Но Регина даже не взглянула на юношу.
– Прошу прощения, мистер Джерролд, совсем забыла. К сожалению, я уже обещала этот танец лорду Дрейкеру.
– Ничего страшного, – небрежно отмахнулся Маркус. – Раз вы уже дали слово, я подожду.
– Но…
Она даже не успела ничего сказать, как виконт, высвободившись, поклонился и направился к выходу.
Он стремительно шел, заставив себя небрежно раскланиваться на ходу со знакомыми и при этом делать вид, что ничего не произошло. Маркус всегда ненавидел притворяться, но у него и в мыслях не было одним махом уничтожить то, чего он с таким трудом добился в этот вечер. В конце концов, нужно было думать и о Луизе. Да и о себе тоже – хотя он уже поклялся страшной клятвой, что с этого дня и близко не подойдет к леди Регине. И, несмотря на то что в его нынешнем состоянии духа он с радостью сорвал бы гнев на любом, кто подвернулся ему под руку, Маркус дал себе слово, что будет терпеть, стиснув зубы, даже если это потребует от него всей его выдержки.
Но будь он проклят, если останется тут, чтобы увидеть, как она станет наслаждаться своей победой! К счастью, его ничто тут не удерживало – раз он приехал сюда сам по себе, стало быть, никто не удивится, если он и уедет один.
Он уже был на полпути к лестнице, когда услышал, как кто-то окликнул его сзади. Маркусу не нужно было оборачиваться, чтобы догадаться, чей это голос. Регина! Закусив до боли губу, он сделал вид, что не слышит, и чуть ли не бегом бросился вниз по лестнице.
Стук ее каблучков по ступенькам заставил его вздрогнуть – Маркус понял, что Регина бежит вслед за ним. К несчастью, ему пришлось ждать на ступеньках, пока лакей отыщет его экипаж. Тут она и настигла его.
Не оборачиваясь, Маркус услышал за спиной ее учащенное дыхание.
– Ну и что вы делаете? – раздался ее голос.
Маркус молча принял пальто и шляпу и направился к карете, даже не потрудившись одеться.
– По-моему, вас это не касается. Но раз уж вы спросили… я еду домой. Хватит с меня «Олмака».
– Но вы не можете вот так просто уехать! Нам нужно поговорить! – возмутилась она.
– Так вы поспорили с Саймоном, что превратите меня в джентльмена?
– Да, но…
– Тогда нам не о чем говорить. Мои поздравления, мадам, – пари вы выиграли! – Заметив свою карету, Маркус сбежал по ступенькам.
Регина бросилась за ним.
– Маркус, послушайте!..
Не потрудившись ответить, он вскочил в карету и швырнул пальто и шляпу на сиденье. Но прежде чем лакей успел захлопнуть дверцу, Регина уже вспрыгнула вслед за Маркусом и, задыхаясь, упала на сиденье – прямо на его шляпу.
Раскрыв рот, он в изумлении воззрился на нее.
– Я бы попросил вас выйти из моей кареты, мадам, – прошипел он, почувствовав, что вновь обрел дар речи. – Я отправляюсь домой, и если в ваши планы не входит ехать со мной…
– Вы не можете увезти меня с собой, – решительно заявила она. – Вам прекрасно известно, что это погубит мою репутацию. Давайте вернемся в «Олмак» и…
– Джон! – рявкнул виконт. – Трогай! – Карета дернулась, и Маркус хищно осклабился. – Это ваш последний шанс, мадам! Одно ваше слово – и я велю ему остановиться, чтобы вы могли выйти из кареты.
Регина, судорожно проглотив вставший в горле комок, покосилась на сиявшее огнями здание клуба. Потом лицо ее приняло упрямое выражение, и взгляд ее обратился к Маркусу. Глядя ему в глаза, она знакомым жестом вздернула подбородок и решительно скрестила на груди руки.
– Тогда вам придется собственноручно вышвырнуть меня вон! Потому что я не выйду из кареты, пока мы не поговорим.
Чума на ее голову! Но то, что она кинулась за ним, явно говорило: ей не все равно, и гнев Маркуса слегка поутих. Хотя если она сейчас вздумает оправдываться…
Хотя ему наплевать, что она скажет. Она хотела поставить его на колени – сделать с ним то, что проделывала с другими мужчинами. Что ж, пусть радуется – она выиграла свое пари. Но это будет последняя ее победа над ним. Уж он об этом позаботится!
Глава 14
Мужчины только и ждут, когда вы отвернетесь, чтобы похитить честь вашей подопечной.
Мисс Сайсели Тремейн. Идеальная компаньонка
– Прекратите! – рявкнул Маркус. – Хотите – оставайтесь в карете! Дело ваше! Лично мне все равно!
Ядовитый сарказм в его голосе привел Регину в замешательство. Похоже, последствия ее авантюры падут только на ее голову… но если она позволит ему сейчас уехать, то они уже никогда не увидятся.
А этого она не вынесет.
Она вспомнила его лицо, когда Генри (подонок!) упомянул о том злополучном пари, – лицо человека, которого предали, – и поняла, что не в силах вынести, если он и дальше будет считать, что она беспардонно использовала его в своих целях. Конечно, обидно, что Маркус тут же безоговорочно поверил Генри, но это вовсе не значит, что она вот так просто смирится с тем, что он выбросит ее из своей жизни.
– Ну а теперь, надеюсь, мы можем поговорить?
– Не о чем нам разговаривать! – буркнул виконт, демонстративно повернувшись к окну.
Вот незадача! Стало быть, дракон вернулся и вновь плюется огнем, сжигая все на пути, прежде чем укрыться в своем логове.
Но Регина понимала, что времени у нее в обрез. Даже дочери герцога не позволено разъезжать с мужчиной в карете, если рядом с ней нет компаньонки. Стоит кому-то пронюхать об этом, и на ее репутации можно поставить крест. А это неминуемо случится, если ей не удастся заставить его выслушать себя в ближайшие несколько минут.
– Вот как? А вот я считаю, что нам есть что обсудить. – Так или иначе, но она принудит его нарушить обет молчания. – Во-первых, вы были столь любезны, что дали понять моему кузену, что я приняла ваше предложение. Он считает, что мы помолвлены. А во-вторых… во-вторых, нам обоим известно, что все это беспардонная ложь.
И хотя Регина заметила, как потемнело лицо виконта, все же ее слова не вызвали того взрыва возмущения, на который она втайне надеялась.
– Можете обрадовать своего кузена – это неправда… он не так понял… я все придумал! В общем, говорите что хотите!
Вот чертов упрямец!
– А может, сказать ему, что он все перепутал и насчет пари тоже? Что мое отношение к вам не имеет ничего общего с благотворительностью?
– Как хотите. Мне это безразлично.
– Будьте вы неладны, Маркус! А то я не знаю, что вы и сами ни на грош в это не верите!
На скулах виконта заходили желваки.
– Похоже, вы не поняли, мадам. Меня не волнует, как вы относитесь ко мне. Вам это понятно?
Упрямый гордец! Еще как волнует! А то это не видно! И пусть не думает, что его новоприобретенные светские манеры смогут ее обмануть.
– Неужели вы думаете, что я могла согласиться на ваше ухажерство из одной лишь жалости? Уж конечно, я могла бы найти способ провести время повеселее, чем наводить светский лоск на такого крепколобого осла, как вы, милорд! А уж делать из вас джентльмена… Фи!
– Ну, положим, не просто так, а побившись об заклад! Не будем забывать о пари, мадам!
Тьфу ты черт!
– Ну, раз уж вам не дает покоя это пари, могу дать вам честное слово, что Саймон предложил его сам – и только после того, как я рассказала ему, что позволила вам поухаживать за мной. А Саймон сразу решил, что я пошла на это лишь ради того, чтобы иметь удовольствие пообтесать вас. И предложил пари, что мне это не удастся. Я отказалась… сначала. И согласилась, только когда он объявил условия спора… решила, что это мне на руку, – я имею в виду, если он действительно намерен жениться на Луизе.
– Я вовсе не требую от вас объяснений, мадам, – пробурчал Маркус. – И не нуждаюсь в них.
– Чушь и вздор. Вбили себе в голову, что все это – лишь из-за какого-то дурацкого пари, которое я сама уже выбросила из головы. Но раз уж вы никак не можете забыть о нем… не хотите ли узнать его условия?
Маркус чопорно выпрямился:
– Не имею ни малейшего желания, леди Регина. Возможно, вы выиграли новую арфу… или какую-то драгоценность… но меня это абсолютно не касается. Итак, вы закончили? Могу я сказать кучеру, чтобы поворачивал?
– Ну уж нет! – Надменный осел – не поверил ни единому ее слову! – Так вот, если выиграет Саймон, я должна дать слово, что не стану совать нос в его отношения с Луизой. А если я, то он должен официально просить у вас ее руки и покорно принять ответ, каким бы он ни был. Тоже мне – новая арфа… ха! Если хотите знать, я согласилась лишь для того, чтобы знать наверняка, не пытается ли Саймон как-то использовать Луизу! Подумала – если он готов держать это пари, стало быть, он искренне увлечен ею! Клянусь, это единственная причина, заставившая меня принять в этом участие!
На одно краткое мгновение Регине показалось, что ей удалось-таки тронуть его каменное сердце. Что-то дрогнуло в лице Маркуса, и Регина уже решила было, что он смягчился. Но потом она увидела его холодный взгляд, и сердце у нее упало.
– Нет никакой нужды пускаться на выдумки ради того, чтобы успокоить мою раненую гордость, мадам. Мне глубоко безразлично, ради чего вы заключили это пари. Мы оба использовали друг друга, и оба получили то, чего хотели. Так что мы квиты, мадам.
– Черта с два, милорд! – вспыхнула Регина. – Кстати, потрудитесь объяснить, что значит «мы оба использовали друг друга»?
К ее удивлению, на лице виконта мелькнула нерешительность.
– Уитмор был прав – мне действительно нужно было найти способ вернуться в общество. И вы помогли мне в этом – хотя бы только из-за того, чтобы выиграть это ваше пари. Но теперь я понял, что вполне в состоянии сделать это самостоятельно, так что ваша помощь больше мне не требуется. Весьма признателен вам, леди Регина, но и в вас я тоже больше не нуждаюсь.
От жестокости этих слов у нее на миг перехватило дыхание. Неужели все это время он притворялся… делал вид, что без ума от нее, а на самом деле просто использовал ее, чтобы вновь вернуться в свет?!
Нет… это неправда! Она ему не верит. Однако ему удалось больно задеть самолюбие Регины, и этого она ему не простит.
– Стало быть, все ваши поцелуи и ласки ничего не значили? Это было всего лишь средство достигнуть цели?
Маркус пожал плечами:
– Вы явно томились от скуки и жаждали приключений, и я удовлетворил ваше желание. Кроме того, это был единственный способ заставить вас помочь мне.
– Понятно… – Да, теперь ей действительно все стало ясно. И все же… Допустим, он потерял к ней интерес – обидно, конечно, но в это она еще могла поверить. Но она ни за что не поверит, что он никогда не испытывал к ней ничего, кроме холодного любопытства. Он желал ее, да еще как! Даже виконт Дракон не научился до такой степени скрывать свои чувства!
Регина расстегнула перчатки – сначала одну, потом другую – и неторопливо стянула одну с руки, и ей показалось, что Маркус напрягся.
– Ну, раз уж вы, по вашим словам, получили от меня все, что хотели, стало быть, вам больше нет нужды притворяться, что вы меня желаете, – коварно промолвила она. – Ведь именно так вы сказали, я не ошиблась?
На какую-то долю секунды Маркус замялся. Его взгляд был приковал к руке Регины, которой она медленно стягивала вторую перчатку.
– Не ошиблись.
Аккуратно отложив перчатки, Регина наклонилась вперед – как будто затем, чтобы поправить туфельку, но на самом деле лишь для того, чтобы наиболее эффектным образом продемонстрировать свою грудь. Взгляд Маркуса моментально переместился к низкому вырезу на ее бальном платье, и на губах Регины мелькнула довольная усмешка, которую она, однако, постаралась побыстрее согнать. «Ах, эти мужчины, – весело подумала она, – всегда одно и то же!»
– То есть, иначе говоря, вы не испытывали ни малейшего желания?
– Ни в коей мере, – осипшим голосом пробормотал Маркус.
Желая застичь его врасплох, Регина легким движением пересела на другое сиденье – теперь они были так близко, что она слышала его хриплое дыхание. Убедившись, что Маркус лишился дара речи, она положила ладонь ему на бедро.
– Тогда вы, должно быть, остаетесь совершенно равнодушны, когда я делаю… вот так? Маркус судорожно глотнул.
– Э-э-э… разумеется.
Замурлыкав от удовольствия, Регина другой рукой нежно коснулась его чисто выбритой щеки.
– И вот так… это тоже не зажигает в вас кровь?
– Кхм… нет. Абсолютно.
Коварно улыбнувшись, она прижалась губами к его уху.
– Не верю! – И поцеловала его – прямо в щеку, от которой все еще пахло пеной для бритья.
Маркус только молча разевал рот, хватая воздух, словно вытащенная из воды рыба.
– Э… это просто… потому, что вы не привыкли… что мужчина не обращает на вас внимания, – прохрипел он наконец.
– Ничего подобного. Впрочем, вы и сами это знаете, не так ли?
Продолжая ласкать его лицо кончиками пальцев, Регина проложила цепочку поцелуев от уха к уголку его рта. Маркус чуть слышно чертыхнулся сквозь зубы. Но когда Регина, окончательно осмелев, прикусила ему губу, он резко отодвинулся.
– Прекратите! – со стоном взмолился он.
– Но почему? Вы же утверждали, что я нисколько не возбуждаю вас!
– Я не… Прекратите же! Это же просто глупо – неужели вы не понимаете?!
– Очень надеюсь, что вы ошибаетесь. – Обхватив его щеку ладонью, она заставила Маркуса повернуть голову и посмотреть ей прямо в глаза. – Поскольку моя репутация так или иначе погибла – поездки наедине нам с вами уж точно не простят, – мне было бы досадно думать, что все мои жертвы напрасны. – И, не дав Маркусу ответить, прижалась губами к его губам. Но хотя все его тело сотрясала дрожь, он не шелохнулся – только как будто весь окаменел. И лишь когда Регина обольстительным жестом очертила кончиком языка контур его губ, из груди Маркуса вырвалось что-то похожее на рычание.
Он отодвинулся, впившись в нее взглядом. Лицо его застыло, превратившись в маску, только глаза горели голодным огнем, словно у дикого зверя.
– Будь ты проклята! – прохрипел он. И в следующее мгновение Регина оказалась сидящей у него на коленях. – Будь ты неладна! – со стоном вырвалось у него. Он обхватил ладонями ее голову и глубоко заглянул ей в глаза. – Пропади все пропадом… – Это было последнее, что она услышала, перед тем как его губы впились в ее рот.
Кажется, это был самый жаркий поцелуй в ее жизни… Регина подумала, что могла бы лишиться чувств, только она, увы, не принадлежала к числу особ, падающих в обморок от малейшего потрясения. Вместо этого она обвила руками его шею и отдалась пьянящему наслаждению.
Итак, она победила! Она выиграла… правда, пока еще непонятно, что именно, ведь все ее благоразумные намерения держаться от него подальше развеялись как дым… Да и что удивительного, ведь с таким же успехом она могла дать себе слово, что перестанет дышать. Впрочем, ее это не слишком сейчас волновало. Маркус целовал ее с неистовой страстью, это заставляло ее чувствовать себя восхитительно живой, и Регина была совершенно счастлива.
Прошла, казалось, целая вечность, пока руки Маркуса с лихорадочной поспешностью блуждали по ее телу. Наконец, словно очнувшись, он заставил себя оторваться от ее губ.
– Ну что – теперь вы довольны? – почти грубо спросил он, осыпая яростными поцелуями ее лицо и шею.
– Конечно, ведь мне удалось доказать, что и так было ясно: вы все еще хотите меня! – Регина выгнула шею, подставив ее жадным губам Маркуса. – Да, я просто счастлива.
Он двумя руками сдавил ее шею:
– Спесивая ведьма! Надменная сирена. – Потом, нагнув голову, приблизил губы вплотную к ее уху. – И что же вам не живется спокойно, а? Решили сделать из меня комнатную собачку, чтобы я прыгал перед вами на задних лапках, как остальные мои предшественники?
– Ну, если вы считаете, что сейчас ведете себя как комнатная собачка, мне, право, страшно даже подумать, что было .бы, вообрази вы себя мастиффом! Что же до ваших предшественников, то, уверяю вас, ни с одной из этих «комнатных собачек» я никогда не оставалась наедине, да еще в карете!
Отодвинув от себя Регину, Маркус с сомнением вглядывался в ее лицо.
– Послушайте, если вы задержитесь тут хоть на несколько минут, вашей репутации конец.
– Знаю.
– Неужели вам все равно?
Как ни странно, похоже, он угадал.
– Представьте себе, да.
– Что с вами такое? Вы ведь выиграли свое пари! И вам больше нет нужды тратить свое драгоценное время на благотворительность.
Регина отшатнулась, как от удара.
– Вы для меня не благотворительность! – раненная в самое сердце, крикнула она. – А если вы так считаете… что ж, тогда нам действительно не о чем разговаривать!
Оскорбленная Регина попыталась оттолкнуть его, но виконт держал ее крепко.
– Слишком поздно, – пробормотал он ей на ухо, и в голосе его ей вдруг почудилась нотка странного удовольствия. – Раз уж я увез вас, дорогая, я намерен воспользоваться этим в полной мере!
Его тайная радость, а также мысль о том, что он не собирается ее отпускать, а, наоборот, готов использовать это в своих интересах, заставили Регину немного смягчиться. Но внезапно она почувствовала, как пальцы Маркуса проворно распускают шнуровку ее корсажа, и на щеках ее вспыхнули пятна.
– Что… Вы в самом деле хотите погубить мою репутацию? – слабым голосом проговорила она.
– Нет. – Виконт стянул корсаж с ее плеч и принялся распускать узел ее шемизетки. – Но, как вы помните, я уже и раньше предупреждал вас, что за свое джентльменское поведение жду награды… – Шемизетка распахнулась, предоставив жадному взгляду Маркуса грудь Регины. – И я намерен эту награду получить… прямо сейчас.
Регина и ахнуть не успела, как он опрокинул ее на спину и его губы прижались к ее груди. Она хватала воздух ртом… Боже, помоги ей – это было в точности как в тот, прошлый, раз… только еще лучше…
Она закрыла глаза, неловко пытаясь оттолкнуть от себя его руки, но Маркус ничего не замечал. Он взял губами ее сосок и слегка сжал его, с упоением чувствуя, как он превратился в тугой бутон. В ушах Регины зазвенело. Сладкая боль пронизала ее – боль, облегчить которую могли только его ласки.
Заметив это, Маркус склонился к другой ее груди и принялся ласкать ее с той же томительной нежностью… и очень скоро она выгнулась дугой, отдаваясь его ласкам и безмолвно требуя большего…
Возможно, поэтому Регина не заметила, как его рука осторожно скользнула вниз, приподняла подол ее платья выше колен и пробралась внутрь, осторожно раздвигая пену кружев, и коснулась трепещущей плоти.
– Маркус! – ахнула Регина. – Неужели ты считаешь, что должен…
– Да, – прохрипел он, тяжело дыша. – Я сойду с ума, дорогая, если ты не позволишь мне дотронуться до тебя.
– А я наверняка потеряю разум, когда ты коснешься меня… там, – саркастически хмыкнула Регина, попытавшись сесть.
– Очень надеюсь, что это так. – На лице Маркуса вспыхнула улыбка, и он попытался уложить ее к себе на колени. Его рука – дьявольски опытная рука – продолжала осторожно исследовать пышные складки ее нижнего белья, пока не обнаружила небольшой разрез. – Я намерен довести тебя до безумия, потому что именно это ты сделала со мной!
Она должна была возмутиться. Но вместо этого, нетерпеливо ждала, как он намерен это сделать. Раздвинув складки тонкого батиста, Маркус коснулся курчавых завитков и нащупал крошечный бугорок чувствительной плоти. Но когда он легким и умелым движением пальца нажал на него, Регина содрогнулась так, что едва не свалилась на пол.
Так вот, значит, что он имел в виду, говоря, что сведет ее с ума… О Господи! Усмехнувшись, он повторил это, и она вздрогнула.
– Святые небеса!
– Еще нет! – хмыкнул он, и в глазах его запрыгали чертенята. – Но я постараюсь, чтобы ты побыстрее оказалась там, обещаю!
И он сдержал свое слово. Нежно поглаживая и сдавливая крохотный узелок чувствительной плоти, пока она извивалась у него на коленях, изнывая от наслаждения, и сама двигалась навстречу его рукам, словно требуя большего, Маркус, улучив момент, осторожно раздвинул мягкие складки, и его рука скользнула внутрь.
Столь интимная ласка заставила Регину широко распахнуть глаза. Но хотя она, вцепившись в рукав его сюртука, изо всех сил пыталась его оттолкнуть, Маркус не слушал. Его рука скользнула глубже… вернулась… снова проникла внутрь, итак несколько раз подряд, и с каждым разом Регине становилось все труднее дышать.
К тому времени она уже достаточно наслушалась о том, как мужчина и женщина занимаются любовью, чтобы хотя бы примерно знать, что ее ждет, но о таком она не слышала никогда. То, как он ласкал ее сейчас, доставляло ей невероятное блаженство. Если бы эта сладкая мука никогда не кончалась!
Она крепко зажмурилась, чтобы не видеть и не чувствовать ничего, кроме его руки, нежных и в то же время настойчивых движений его пальцев, погрузивших ее в пучину наслаждения…
– Как тебе нравится моя новая дерзкая выходка? – прорычал он.
– Восхитительно, – машинально прошептала она в ответ. И застонала – до такой степени ужаснула ее собственная распущенность. – Я не это хотела сказать, – торопливо забормотала она.
– Почему же нет, если это правда? – В его хриплом голосе слышалась нескрываемая чувственность, и это дурманило ей голову. – Не стоит стесняться этого, дорогая. Если бы ты знала, как я счастлив, что тебе это приятно!
Его прерывистое дыхание, с трудом вырывавшееся наружу сквозь стиснутые зубы, подтверждало его слова. Сокровенное местечко между ее ногами как будто припухло и сладко ныло – и это тоже говорило о том, что Маркус прав. Это должно было бы обеспокоить ее, но Регина зашла уже слишком далеко, чтобы тревожиться о подобных пустяках. То же самое возбужденное ликование, которое она впервые испытала в тот памятный вечер в опере, волной поднималось в ней…
– Скажи мне правду, Регина! – прорычал он ей на ухо, и палец его все быстрее заскользил в ней, не давая Регине опомниться. Она со стоном изогнулась в его объятиях – как девственница навстречу огнедышащему дракону. – Когда Фоксмур спросил тебя, почему ты дала согласие на нашу сделку, ты уверила его, что делаешь все это исключительно благотворительности ради?
– Нет, – простонала она, опаленная его горячим дыханием. – Я же говорила тебе… нет…
– Но ты не мешала ему думать именно так? – настаивал он.
– Нет, – смиренно созналась она, сгорая в том пламени, который он зажег в ней, и изо всех сил пытаясь понять, о чем он ее спрашивает.
Движения Маркуса стали более настойчивыми.
– Но почему?
– Не хотела… чтобы он догадался… о настоящей причине… по которой я согласилась.
– И что это за причина?
– Несмотря на твою бороду… и твои ужасные манеры… и привычку кидаться на всех… – Она замолчала, не в силах говорить. Перед глазами у нее клубился розовый туман, мысли разбегались.
Его движения внезапно стали дразнящими… невероятно бережными… несказанно нежными…
– Маркус, прошу тебя… – забыв о стыде, взмолилась Регина. Инстинкт подсказывал ей, что он сделал это намеренно, оттягивая момент наивысшего наслаждения.
– Ответь мне, – велел Маркус. Он сделал какое-то движение, и восторженный вздох сорвался с ее губ, тут же сменившись стоном разочарования, когда Маркус убрал руку. – Несмотря на мою бороду и все остальное, ты что? Почему ты все-таки согласилась?
– Потому что меня все равно тянуло к тебе! – выкрикнула она, рывком приподняв бедра и словно умоляя его продолжать. Но рука его не шелохнулась. И тогда, окончательно потеряв голову, Регина выпалила: – Я почувствовала, что хочу тебя! Ну, ты доволен? А теперь, Маркус, ради Бога…
– Хорошо, дорогая, – пробормотал он, но она уже не слышала, потому что руки Маркуса вновь погрузили ее в пучину сладостной неги. Опустив голову, виконт припал к ее губам. – Хорошо…
Больше он ни о чем не спрашивал – просто накрыл губами ее рот, в то время как его умелые руки ласкали, гладили и терзали ее тело, разжигая в ней пламя, грозившее поглотить ее в любую минуту. И так до тех пор, пока огненная вспышка, рассыпавшись сполохами, не ослепила Регину. Миг – и все было кончено. Из груди ее вырвался крик, но Маркус заглушил его губами.
Она судорожно содрогнулась под ним, раз, другой, прижимаясь к его мощному телу, а он, заставив себя оторваться от ее губ, покрывал поцелуями ее раскрасневшиеся, горящие щеки.
– О-о-о… Маркус… – еле слышно прошептала она, обнаружив, что снова в силах говорить. – Это было… это было…
– …словно ты умерла и попала на небеса? – подсказал он.
– Да… – Регина задыхалась. Сжигавшее ее пламя понемногу улеглось, оставив после себя томную усталость и удовлетворение. – Это всегда так?
Кончиками пальцев Маркус погладил ее шею.
– Нет, не всегда. Но часто. Благодаря этому мужчина чувствует, что он делает, а женщина…
– …ведет себя как шлюха? – Жгучий стыд охватил ее. Регина очнулась – словно рухнула с небес на землю. Она вновь ощутила мерное покачивание кареты, шорох колес… слабое шуршание шелка, когда Маркус осторожно одернул ей юбки.
– Испытывает желание… – со вздохом поправил ее он. Она бросила на него робкий взгляд, почти боясь того, что увидит сейчас на его лице. Если это его месть за то злосчастное пари, что ж, он нашел прекрасный способ… заставил ее умолять о ласках!
К ее изумлению, в его лице не было торжества – одна лишь радость да тот самый жгучий, откровенный голод, который, казалось, невозможно утолить.
Она рывком села у него на коленях, испытав острый укол вины, когда что-то горячее и твердое коснулось ее ягодиц.
– Скажите, может, я могу что-то сделать… э-э-э… – Господи, у нее язык не поворачивается спросить его об этом! – Чтобы как-то облегчить ваше состояние… ну… я имею в виду – там?
С его губ сорвался короткий, лающий смешок. Потом он легко коснулся губами ее виска.
– Ну, разве что вы передумали и не станете возражать, если я окончательно погублю вашу репутацию. Вернее, то, что от нее осталось.
Регина ошеломленно захлопала глазами:
– Но разве… я думала… м-м-м… мужчина тоже может получить удовлетворение, когда женщина трогает его там…
Жаркое, откровенное желание вспыхнуло в глазах Маркуса.
– Может. Но теперь это было бы неразумно. Боюсь, моя дорогая, если я почувствую вашу руку там, где вы говорите, то никакая сила в мире не заставит меня отвезти вас назад, в «Ол-мак». А мы с вами оба знаем, что вам непременно нужно воротиться. – Маркус осторожно спустил ее с колен, усадил напротив, и в голосе его сразу появились нотки раскаяния. – Молюсь только, чтобы наше долгое отсутствие не было замечено.