Текст книги "Неприличная любовь"
Автор книги: Сабрина Джеффрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 20 страниц)
Глава 15
Покинули мы берег дивный,
Вернулись домой, как ни жаль.
На том берегу я взрастила любовь
И в мае сняла урожай.
«Королева мая», баллада неизвестного автора
«Это несправедливо, – думала Хелена, когда Дэниел настойчиво и жадно прильнул к ее губам. – Почему он делает со мной все, что хочет? И я не могу его оттолкнуть?»
Потому что она хотела его, нуждалась в его ласках. Хелена ненавидела себя за слабость, но это ничего не меняло. С той самой минуты, когда Дэниел объяснил ей, почему солгал, ее сердце начало оттаивать. Ведь он не смог открыть ей правду, опасаясь, что она начнет его презирать. Какую женщину не тронет такое признание?
Но Дэниел обещал всегда быть с ней откровенным… Хелена отстранилась.
– Ты думаешь, стоит тебе меня поцеловать, и я снова стану покорной?
– Я вовсе не хочу от тебя покорности, любимая. Мне нужна твоя страсть, твоя нежность. – Он хотел ее так же сильно, как она его, Хелена это чувствовала. Взгляд Дэниела обдал ее жаром, заставив вспомнить о том удовольствии, которое она недавно испытала.
– Мои страсть и нежность были у тебя прошлой ночью, но, похоже, ты их невысоко оценил.
Она высвободилась и попыталась уйти, однако сделала это недостаточно быстро. Дэниел настиг ее сзади, обхватил руками за талию и крепко прижал к себе. Хелену охватил уже знакомый трепет, ее воля к сопротивлению ослабла.
– Это неправда, ты же знаешь, – сказал он хрипло, откинув ее волосы назад. – Еще как оценил, поэтому и солгал тебе сегодня. Это было глупо и не принесло желаемого результата. Наоборот, ты начала презирать меня. – Дэниел стал нежно целовать ее ухо. Господи, как же хорошо! Хелена слабо застонала.
– Я… не презираю тебя.
– Разве? Похоже, ты очень сердита.
Почему это звучит так знакомо? Дэниел покусывал ее мочку, и мурашки побежали у нее по спине. Мысли вылетели из головы.
– Вовсе нет.
– Нет? – Он провел языком по ее уху, и сладкая истома наполнила тело Хелены. Ее и без того слабое желание противостоять ему окончательно исчезло. Свободной рукой Дэниел дотронулся до ее груди и пробормотал: – Если ты не сердишься, докажи это.
Теперь Хелена вспомнила, почему эта беседа казалась ей знакомой, и все-таки слова ответа слетели с ее языка раньше, чем она могла остановиться.
– Доказать? Как?
– Позволь мне заняться с тобой любовью.
Он сказал это тихим шепотом, и все-таки каждая клеточка ее тела сладко заныла, как будто Хелена услышала пение сирены, сковывающее ее волю. Это надо срочно прекратить.
– Ты не заставишь меня забыть о твоем обмане…
– Может быть. Но зато покажу, как я об этом сожалею. – Он начал медленно ласкать ее сосок сквозь тонкий муслин.
– Позволь мне исправить свою ошибку и доставить тебе удовольствие. – Его рука была влажной и горячей, Дэниел гладил ее грудь так искусно, как умел только он.
Хелена никак не могла побороть свое смятение.
– Ты такой… бесстыдник, Дэнни, – сказала она, пытаясь придать своему голосу суровость, но вместо этого у нее получился хриплый шепот.
– Комплименты за комплиментами… – Теперь обе его руки массировали ее грудки, пробуждая в ней горячее желание. – Ты и сама можешь быть горячей и бесстыдной. Покажи мне свою раскрепощенность, девочка. Ты же этого хочешь.
Он забавлялся ее грудью, покрывая шею поцелуями. Хелена чувствовала, как у нее внутри все сладко ноет. Господи, а ведь он прав: она хочет быть такой же распущенной, как та женщина, которую она видела в Лондоне в окно коляски.
– Дэниел… – прошептала она, ухватив его за кисть. Она попыталась оттолкнуть его руку, но только крепче прижала ее к своей груди.
Он простонал:
– Вот так хорошо, девочка. Покажи мне, что ты от меня хочешь, что тебе нравится, как я могу исправить свою ошибку.
Хелена осознала, что помогает ему, и быстро убрала руку, но ей не стало легче. Ласки Дэниела заставляли ее забыть обо всех доводах рассудка, в его объятиях она таяла, как снег. Ее промежность стала такой же влажной и теплой как прошлой ночью, и Хелене захотелось, чтобы он снова потрогал ее там. Она почувствовала, как напрягся его стержень, а дыхание стало тяжелым и учащенным.
Одной рукой Дэниел начал снимать с нее платье. Через несколько секунд оно уже было расстегнуто и медленно стянуто вниз. Затем он освободил Хелену от плена нижних юбок снова начал поглаживать ее грудь. Ее плоть была отделена от его только тонким полотном сорочки, и Хелена чувствовала каждое прикосновение его больших теплых рук так остро, что это было похоже на боль.
Она думала, что впечатления прошлой ночи были такими сильными благодаря алкоголю, но теперь, когда ее чувства не были притуплены, они стали еще более яркими, волнующими… Ей так хотелось им поддаться.
– О, моя радость! – бормотал Дэниел. – Какже мне нравится тебя трогать! Твое тело как будто специально для этого создано.
Хелена попыталась подавить дрожь.
– Ты просто льстец. А в книге миссис Нанли сказано: «Благовоспитанная молодая леди не должна потакать льстецам».
– Это не лесть, а, правда. – Он принялся покусывать ее ухо. – Пора тебе выбросить из головы правила этой старой карги и принять новые, более подходящие твоему нынешнему положению.
– Моему нынешнему положению? – повторила Хелена и задохнулась, когда рука Дэниела поползла вниз по животу и исчезла в месте соединения ее ног.
– Да. – Он гладил ее сквозь сорочку. – Положению бесстыдной леди. Запомни первое правило – такая леди с удовольствием принимает мужские комплименты.
– Неужели? – Она не могла думать, когда он ее ласкал так уверенно, одной рукой потирая интимное место, а большим пальцем другой, поглаживая сосок. – Какая же она… наивная.
– Второе правило, – бормотал Дэниел. – Бесстыдная леди не обсуждает правила.
Хелена удивленно приподняла бровь:
– Как это похоже на миссис Нанли!
– Да, но правила, связанные с удовольствием, совсем иные. – Дэниел приподнял сорочку Хелены, и его пальцы скользнули в разрез ее панталон.
О небеса, как же приятно чувствовать его настойчивые прикосновения, ощущать, как ее собственная плоть становится влажной, жаркой, жаждущей! Хелена начала инстинктивно тереться о его палец, не вполне понимая, что делает.
– Тебе ведь это нравится, правда, девочка? – Хелена ничего не ответила, она потеряла дар речи, и Дэниел продолжал: – Правило третье – бесстыдная леди говорит своему любовнику о том, как доставить ей удовольствие.
Ее любовнику. Ну да, он собирается стать ее любовником. И она позволит ему это сделать.
– Скажи мне, милая, – хрипло допытывался Дэниел, – тебе нравится? То, что я делаю, заставит тебя забыть обиду? – Он раздвинул пальцами складки ее нежной плоти, и все ее желания сконцентрировались в этой точке. – Тебе приятно, когда я трогаю тебя там? Мне продолжать? – Он остановился, ожидая ответа, и Хелена вскричала:
– Да, да, продолжай! – Его палец погрузился еще глубже, и только тут она осознала, что держит его за руку, помогая движениям. Но Боже правый, это было невероятно приятно!
– Знаешь, у меня есть кое-что получше пальца. Сегодня ты не скроешься от меня, девочка. Я собираюсь положить тебя на эти простыни и заполнить своей плотью. Я хочу, чтобы ты стала моей.
Хелена вся задрожала от возбуждения.
– А ты тоже… будешь моим? – не удержалась она от вопроса. – Только моим?
Внезапно Дэниел прекратил свои ласки. Он развернул Хелену лицом к себе и посмотрел ей прямо в глаза.
– Правило четвертое – бесстыдная леди доверяет своему любовнику. Так же как он доверяет ей. – Его голос смягчился. – Обещаю, что буду только твоим. – Он начал расстегивать ее сорочку. – Ты мне веришь? Ты доверяешь мне, любимая?
– Не знаю.
Ей так хотелось ему верить! Но что означают слова «только твой» для такого мужчины, как он? Входит ли в это понятие женитьба?
Ну что ж, если нет, она все равно решится на этот шаг. Она стала настолько нескромной, что хочет узнать то же, что и остальные женщины: каково это – заниматься любовью с человеком, который находит ее желанной? А если сейчас она поднимет вопрос о женитьбе и выяснит, что Дэниел не находит эту идею привлекательной, это все испортит. Впервые в жизни Хелене хотелось сделать что-то безрассудное, приятное и… да, бесстыдное.
– Хотя бы в одном постарайся мне довериться. – Дэниел стягивал сорочку с ее плеч. – Я никогда не обижу тебя, моя девочка, клянусь.
Хелена почувствовала холодок, когда он освободил ее от сорочки и панталон, но это не остудило огня, охватившего ее всю.
– Боже мой, ты – самое прекрасное создание, какое я когда-либо видел, – шептал Дэниел, пока его руки блуждали по ее груди, животу, бедрам, как будто готовя их к предстоящим ласкам. – Так я и думал. У тебя кожа гладкая, как шелк. – Он ухватил локон ее волос и пропустил его сквозь пальцы. – А твои волосы… знаешь, сколько раз мне хотелось их распустить, как часто я представлял себе их лежащими вдоль твоих грудок?
Услышав восхищение в его голосе, Хелена вздрогнула.
– Неужели это правда?
Дэниел посмотрел ей в глаза настойчиво и горячо.
– Хелена, помнишь, я обещал, что не притронусь к тебе, пока ты не будешь трезвой и не скажешь, что сама этого хочешь? В том, что ты трезва, нет сомнения, но мне надо знать: ты действительно этого желаешь? Если нет, останови меня, пока я еще могу с собой совладать. Я хочу заняться с тобой любовью. Ты мне позволишь?
В его глазах Хелена прочла неуверенность. Это не был взгляд человека, привыкшего обольщать женщин, он горел неподдельным желанием. Хелена чувствовала то же.
Она судорожно вздохнула и опустила глаза на его сюртук.
– Бесстыдный мужчина не стоит одетым, если его возлюбленная уже голая. Это неприлично.
Дэниел издал какой-то подавленный звук.
– Мне совсем не хочется быть грубияном, – хрипло сказал он и быстрыми движениями начал освобождаться от одежды.
Предвкушение чего-то неизведанного захватило Хелену. Может, все это чистое безумие, но ей все равно. Она хочет, чтобы Дэниел принадлежал только ей, пусть даже всего на одну ночь.
Когда он предстал перед ней без одежды во всем своем великолепии, у нее во рту пересохло. Увидев его полуобнаженным в Лондоне, Хелена была слишком смущена, чтобы рассмотреть все как следует, но теперь, возможно, у нее был единственный шанс запомнить его прекрасное тело, и она не упустит его. Хелена любовалась идеально выточенной грудью с пушком русых волос, упругой талией, огромными рельефными мышцами, бедрами, между которыми…
О Боже! Так вот как выглядит мужская «штука». Она задохнулась от неожиданности. Рисунки греческих статуй, которые она тайком разглядывала в книгах по искусству, не подготовили ее к тому, что теперь у нее перед глазами. Любопытство Хелены сменилось растерянностью.
– Дэнни?
– Да, дорогая? – В его голосе чувствовалось напряжение.
– Ты говорил, что твоя… твой… что это твердое. Ты не упоминал, что оно торчит вверх. – В книжках мужские отростки аккуратно покоились между ног. То, что теперь увидела Хелена, резко отличалось от античных изображений. Стержень Дэниела торчал прямо из зарослей золотистых волос, а такого не было ни у одного греческого бога.
Она подняла глаза. Дэниел сотрясался от беззвучного смеха. Шаловливо взглянув на нее, он подошел ближе и взял ее за руку.
– Видела, как гончая поднимает нос кверху, стараясь учуять запах хозяина? Этот распутник задирает нос каждый раз, когда ты находишься рядом. Он ищет тебя, моя любимая. – Неожиданно он положил руку Хелены прямо поверх своего «распутника» и заставил ее обхватить напряженную плоть пальцами. – Но сначала его надо приласкать.
Хелена с тревогой посмотрела на Дэниела, и он принялся поглаживать ее грудь.
– Ты ласкаешь меня, а я – тебя. Так мы узнаем, как доставить друг другу удовольствие.
Он понял, что напугал Хелену. Ее глаза стали круглыми, как блюдца. Дэниел отпустил ее руку, и она продолжала держать его стержень так осторожно, как будто он был сделан из стекла. И хотя ему было приятно то, что Хелена трогает его интимное место, она делала это слишком робко. Все равно, что побрызгать водой на горячий камень – холоднее он от этого не станет, только пар пойдет. И, Боже правый, от Дэниела тоже шел пар.
Хелена в нерешительности провела рукой вдоль его Джона Томаса, и Дэниел почувствовал, что сейчас взорвется. Его «дружок» шевельнулся от ее прикосновения, и она отпустила его с таким испугом, как будто это был горящий факел.
– Он довольно… большой, правда? – неуверенно сказала она.
– Не настолько большой, чтобы не поместиться у тебя внутри, моя любимая, если тебя именно это беспокоит, – прохрипел Дэниел, любуясь ее невинной растерянностью и умирая от желания вернуть ее пальцы на прежнее место. Но в этом случае он наверняка не сможет сдержаться и «выпустит пар». От одного взгляда Хелены его «дружок» сходит с ума.
Дэниел решил, что такая независимая женщина, как Хелена, получит больше удовольствия от занятий любовью, если будет знать, что ее ожидает. Поэтому он старался стоять неподвижно, пока она с любопытством и испугом рассматривала его тело. Когда Дэниел понял, что не может больше ждать, он притянул ее к себе и поцеловал. Затем он поднял Хелену на руки и понес к постели.
– У тебя впереди еще много времени для того, чтобы изучить меня как следует. Теперь моя очередь познать тебя.
Он уложил ее на простыни, и сено под ней мягко опустилось. Дэниел быстро снял ботинки и носки, не отрывая голодного взгляда от Хелены. Даже запах конюшни был не в силах ослабить его пыл, он с удовольствием разглядывал ее гибкое тело, стройные ноги в чулках и полуботинках, освещенные тусклым светом лампы.
Он встал перед Хеленой на колени, и она робко улыбнулась:
– А ты не хочешь погасить лампу? – Дэниел снял с нее ботинки.
– Не сейчас. Надо быть слабоумным, чтобы в первый раз заниматься с тобой любовью в темноте. Ты у меня такая красавица.
Он потянулся к ее подвязке, но Хелена перехватила его руку. Ее лицо исказилось от внезапной паники.
– Нет-нет, пожалуйста, оставь чулки.
– Не сопротивляйся, девочка. – Он подцепил пальцем край ее кружевной подвязки. – Никаких кружев, ты помнишь? – Хелена даже не улыбнулась его шутке, и он продолжал: – Я хочу видеть тебя всю.
Она наклонила голову:
– Я… моя нога… не слишком… хороша.
Дэниел поднял ее лицо и встретился с ней глазами.
– Мне она кажется красивой. Для меня каждая частичка твоего тела прекрасна.
– Но…
– Ш-ш-ш. – Дэниел накрыл ее рот пальцем. – Я знаю, что мне нужно. Мне необходима ты, вся целиком, обнаженная, открытая моим ласкам. Остальное не важно.
Не отрывая глаз от Хелены, он развязал ее подвязки. Но когда очередь дошла до чулок, Дэниел не смог удержаться и посмотрел на ее ноги. Его дыхание участилось, когда он увидел здоровую ногу – это было произведение искусства, слишком совершенное для таких парней, как он. Дэниел стянул с нее чулок и переключил внимание на левую ногу. Конечно, она была не такая ровная и упругая, как правая, сквозь кожу проступали иссохшие мускулы, и все же ее вид вовсе не был ужасен, как думала Хелена.
– Я уверена, это самое отвратительное зрелище, которое ты когда-либо видел, – прошептала она.
Хелена смотрела на него испуганно и выжидательно, словно опасаясь, что он с ней согласится.
– Нет. – Он указал на своего Джона Томаса: – Вот самое отвратительное из всего, что я видел. И все же я не променяю его ни на какие сокровища.
– Да, он выглядит… довольно необычно.
– Так же как твоя нога – необычна и все-таки прекрасна. Есть женщины, которые находят мужской член довольно привлекательным. – Он наклонился и поцеловал ее искалеченную ногу, почувствовав, как она задрожала от его прикосновения. – А, кроме того, и твоей ноге, и моему «дружку» найдется хорошее применение, ты не находишь?
Она запустила пальцы ему в волосы.
– Не знаю насчет твоего «дружка», а моя нога пригодна только для одного – благодаря ней я хромаю.
– А мне нравится то, что ты хромаешь. – Он принялся покрывать ее ногу поцелуями от голени до бедер.
– Опять ты лжешь. – В глазах Хелены появилась боль.
– Вовсе нет. – Дэниел улыбнулся. – Из-за этого ты отказала всем поклонникам, и теперь будешь принадлежать только мне. – Он лег на Хелену сверху, раздвинув ей ноги, и обнял ее за плечи. – Но больше всего мне это нравится, потому что ты не станешь танцевать со всеми этими знатными лордами на балах, и я не сойду с ума от ревности.
Дэниел наклонил голову и начал целовать ее грудь, ласкать языком соски, пока ее дыхание не стало тяжелым и прерывистым.
– Но… с тобой… я тоже не смогу… танцевать.
– А я никогда не любил танцы. Только один, вот этот. – Он потерся своим Джоном Томасом о ее бедра. Лицо Хелены стало розовым, она разомкнула губы. – Скажи мне, любимая, ты хочешь станцевать со мной джигу на матрасе?
Хелена посмотрела на него со смущенной улыбкой:
– Да. – Ее ногти врезались Дэниелу в плечи. – Да, Дэнни. Сегодня я твоя.
«И не только сегодня», – мелькнуло у него в голове.
Дэниелу хотелось, чтобы она желала его так же сильно, как он ее. Он нащупывал ее чувствительные зоны, целовал ложбинку на шее, предплечье, соски и не мог остановиться. Каждый ее страстный вздох, всякий стон приносили ему бесконечное удовольствие. И только когда она начала изнемогать от желания, инстинктивно прижимаясь бедрами к его «дружку», он осторожно вошел в нее.
Боже, какая же у нее приятная щелка – теплая, влажная и тугая. Теперь Хелена полностью принадлежала ему. Но когда его стержень добрался до ее девственной плевы, Дэниел вдруг содрогнулся от мысли, что сейчас она отдаст себя во власть ему, сыну разбойника, в то время как могла бы найти, куда лучшую партию. Дэниел остановился. Если он овладеет Хеленой, она уже не сможет выйти замуж за человека её круга.
– Хелена, – прошептал он. – Послушай меня.
Ее ангельски прекрасное личико горело от желания.
– Что случилось, Дэнни?
– Ты уверена, что хочешь этого?
– Да. – Хелена не колебалась. Она провела руками по его груди до талии и крепко прижала к себе, помогая проникнуть внутрь, несмотря на то, что мышцы ее плоти были зажаты. – Я хочу быть бесстыдной леди. Твоей леди.
Джон Томас Дэниела напрягся еще больше. Черт с ними, со всеми этими мужчинами ее круга. Ни один из них, возможно, не хотел ее так сильно, как он.
– Ну что ж, сейчас ты ею станешь, дьявол меня побери!
Он сделает ее счастливой. Как только кошмар с ее сестрой закончится, можно себе представить, как хорошо им будет вместе! А пока, при их первой близости, ему следует быть осторожным.
Дэниел накрыл ее губы своими и целовал долго и страстно, пока не почувствовал, что ее мышцы расслабились. Тогда он глубоко проник в нее, пробив ее девственность одним движением. Она вскрикнула, и Дэниел принялся покрывать ее лицо поцелуями.
– Самое страшное позади, – прошептал он, стараясь не двигаться. – Теперь станет легче, любимая, обещаю. Только расслабься.
– Не так уж это и страшно, – отозвалась Хелена, робко улыбаясь. – Я сталкивалась и не с такой болью. Продолжай, Дэнни. Я вполне способна это вынести.
У Дэниела екнуло сердце. Бедная девочка, ей пришлось перенести столько мучений, физических и моральных. И, похоже, она решила, что занятия любовью тоже весьма болезненный процесс.
– Боли больше не будет, – заверил он Хелену. – Никогда. Я больше не позволю тебе страдать.
Он начал двигаться медленно и осторожно, стараясь справиться со своим неистовым желанием. Но Хелена горячо отзывалась на каждое его прикосновение, искала его губы, сжимала пальцами его плечи. И, не осознавая, что делает, Дэниел начал входить в нее все глубже, настойчивее, стараясь проникнуть во все ее тайные уголки. Она была влажной, теплой, отзывчивой… Он полностью потерялся в ней, и ему стало страшно. Ни с одной женщиной он не смог бы так забыться. Его тянуло к Хелене с самого первого дня, и теперь эта тяга была настолько сильной, что ему казалось, он умрет, если не удовлетворит свое желание.
Но сначала надо доставить удовольствие ей. Он потянулся рукой к самой чувствительной точке между ее бедрами и принялся ее ласкать. Хелена застонала:
– Да, Дэнни, да… Боже мой, вот так… да…
Дэниел почувствовал, что его переполняет какая-то невероятная сила. Они были одним целым, вместе растворялись в наслаждении, которого он никогда раньше не знал. И когда она забилась под ним в любовной агонии, он с хриплым стоном, который разнесся по всему сараю, пролился в нее и почувствовал опустошение.
Когда Дэниел начал возвращаться к действительности, его переполнила такая радость, какую он никогда не испытывал. Вот где его место – рядом с ней, в ней, там, где она. Может быть, на этот раз Хелена уступила его напору из-за того, что ей хотелось узнать неизведанную сторону жизни. Но он заставит ее желать большего. Он сделает все, чтобы она захотела остаться с ним. Он не отпустит ее.
