Текст книги "Я возьму твою дочь"

Автор книги: Сабина Тислер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

«НЕТ, ТЫ ЭТОГО НЕ СДЕЛАЕШЬ».

«Я хочу мира и покоя. Я не хочу, чтобы все началось сначала».

«ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ СБИЛ МЕНЯ НАСМЕРТЬ, ВЕДЕТ СКАЗОЧНУЮ ЖИЗНЬ. ЭТОТ ЧЕЛОВЕК ЖИВЕТ, А Я – НЕТ. Я МЕРТВА. ОН ОТНЯЛ У МЕНЯ ВСЕ И НЕ ПОНЕС ЗА ЭТО НИКАКОГО НАКАЗАНИЯ. ДРУЖЕСКИЙ ЖЕСТ… ЭТО МОШЕННИЧЕСТВО, ПРЕДАТЕЛЬСТВО! ТЫ ЖЕ НЕ МОЖЕШЬ С ЭТИМ СМИРИТЬСЯ! ПОЖАЛУЙСТА, ПАПА, НЕ БРОСАЙ МЕНЯ В БЕДЕ!»

«Что я должен сделать?»

«УБЕЙ ЕГО! БОЛЬШЕ НИКОГДА В ЖИЗНИ У ТЕБЯ НЕ БУДЕТ ТАКОЙ ВОЗМОЖНОСТИ. ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ ЗАЩИТИЛ МОЕГО УБИЙЦУ, ЖИВЕТ В ТВОЕМ ДОМЕ. ОТОМСТИ ЗА МЕНЯ!»

«Но как?»

Голос не ответил.

24

Прямо перед домом рос орех. До его сочных зеленых листьев можно было дотянуться чуть ли не из постели. Дерево затеняло спальню, так что не было необходимости закрывать ставни, и в то же время яркий солнечный свет не мешал спать. На утренней заре птицы на орехе и в кипарисах устраивали громкий концерт.

Энгельберт подложил левую руку под голову, он чувствовал себя сильным и здоровым, никаких болей в бедре. Похоже, можно пойти искупаться в бассейне.

– Ты слышишь, как поют птицы? – спросил он Ингрид. – Невероятно, какой концерт они устроили в кипарисах!

– Энгельберт, прошу тебя, я еще сплю, – зевнула Ингрид и повернулась на бок.

Она посмотрела на будильник. Половина седьмого. Боже мой, как рано! Она, не собиралась вставать раньше восьми.

Энгельберт поднялся и подошел кокну. Оперся о подоконник и посмотрел на улицу.

– Прекрасно, – пробормотал он, – какой день!

Сейчас он напоминал гориллу, которая добродушно что-то рассматривает.

«Какой у него широкий крестец! – подумала Ингрид. – Это, скорее всего, результат регулярной работы в саду и занятий в бассейне по вторниками и пятницам».

Поначалу Энгельберт казался себе дряхлым и глупым, когда в обществе преимущественно пожилых дам преодолевал утреннюю дистанцию, но потом заметил, что занятия идут ему на пользу. Значительно улучшилось самочувствие, давление упало, сердечно-сосудистая система пришла в порядок. И в дни, когда он по утрам занимался плаванием, его работоспособность была намного выше.

Лежать в постели больше не имело смысла. Ингрид встала и надела халат.

– Я приготовлю кофе. А потом приму душ.

Ходить босиком по прохладным терракотовым плиткам было приятно. Она включила эспрессо-машину и исчезла в ванной.

Энгельберт вышел на террасу и раскинул руки. «Никакая сила не заставит меня покинуть сегодня этот чудный уголок! – мысленно поклялся он. – Не поеду я ни в какой город, не буду ничего смотреть и не хочу ничего покупать. Буду просто сидеть на террасе и наслаждаться жизнью».

– Ничего не поделаешь, придется ехать в долину, – сказала Ингрид за завтраком. – Нам нужны яйца, молоко, да и салат в холодильнике уже никуда не годится. И еще кое-что на обед. Никаких проблем, ты можешь со мной не ездить. Оставайся возле бассейна и займись гимнастикой.

– Да, хорошо, – пробормотал Энгельберт, – я остаюсь. Пожалуйста, привези мне немецкую газету.

– Какую?

– Да все равно. Какую-нибудь.

Ингрид убрала посуду после завтрака в посудомоечную машину, поставила молоко, маргарин, варенье и сыр в холодильник, вытерла стол и плиту, потом взяла в руки сумочку.

– Пока!

Она чмокнула мужа в щеку и направилась к машине. Энгельберт услышал шум двигателя, когда она тронулась с места, и порадовался, что у него будет два-три часа покоя.

В десять минут десятого позвонил доктор Кернер. Йонатан как раз сидел с Софией за завтраком и пил уже четвертую чашку кофе. Аппетита у него не было.

– Что, желудок все еще болит? – осторожно спросила София.

– Мне кажется, да.

– Тогда тебе нужно пить чай, а не кофе. И, может быть, съесть сухарик.

Звонок телефона помешал Йонатану ответить.

– Доброе утро! – сказал Энгельберт. – Мне неловко беспокоить вас так рано, но у нас нет воды. Ни в кухне, ни в ванной, нигде. Ни капли. Моя жена утром без всяких проблем приняла душ, а сейчас tabula rasa. [58]58
  Чистый лист (лат.).


[Закрыть]Niente. [59]59
  Ничего (итал.).


[Закрыть]– Он засмеялся. – Ингрид уехала за покупками, а я собрался в душ, и хорошо, что хотя бы не намылился.

– Сейчас приду. Буду через две минуты.

– Очень мило с вашей стороны. Спасибо.

Энгельберт положил трубку.

Йонатан встал.

– У них проблемы с водой, я этим займусь.

София кивнула и обхватила ладонями чашку, словно, несмотря на жару, хотела согреть руки.

Когда он шел через луг к вилле, она снова заговорила с ним:

«ВОТ ВИДИШЬ. СУДЬБА БЛАГОСКЛОННА К ТЕБЕ».

Он услышал песню через открытое на террасу окно.

«Time to say goodbye».

Странный зуд прошел по телу Йонатана. Ему стало настолько плохо, что пришлось остановиться. Перед глазами у него все плыло. Он испугался, что упадет, и прислонился к стене.

– Пожалуйста, заходите, – услышал он слова Энгельберта.

У Йонатана было ощущение, что он двигается, словно марионетка. Подвешенная за нитки и управляемая кем-то чужим. Голос Энгельберта доносился до него, словно через вату: глухо, отдаленно и растянуто, как в замедленной записи.

Энгельберт как раз поднимался по каменной лестнице от бассейна и остановился на верхней ступеньке.

– Доброе утро, господин Валентини! Вам уже лучше? Хорошо, что вы пришли.

– Да, мне уже лучше, спасибо.

У Йонатана появился кислый привкус во рту, и он почувствовал, что его тело словно свело судорогой.

«Io con te», [60]60
  Я с тобой (итал.).


[Закрыть]– пел Бочелли.

– Вы вчера явно чувствовали себя не в своей тарелке, – сказал Энгельберт. – Во всяком случае, у нас с женой сложилось такое впечатление. Вы знаете, герр Валентини, я еще долго думал о нашем разговоре. Когда мы говорили о дружбе и обо всем таком. Я верю, что некоторые люди встречаются друг с другом по воле рока. Вот вы вчера вечером упомянули о той молодой женщине… Это тоже не дает мне покоя, потому что кажется несправедливым, что ее жизнь оборвалась так рано, но иногда судьба просто берет рубанок в руки, и тогда щепки летят!

«Что? – мысленно закричал Йонатан. – Что ты имеешь в виду, задница? Моей дочери просто не повезло, она просто оказалась одной из «щепок»?»

«СЕЙЧАС!»

Йонатан посмотрел на судью взглядом, исполненным ненависти. Его лицо исказилось от ярости, и он изо всех сил толкнул его.

Энгельберту не за что было ухватиться, и он упал навзничь.

Лестница была сложена из грубого природного камня, с высокими ступеньками с острыми краями. С ее левой стороны, обращенной к лужайке, перил не было, а с правой невысокая каменная кладка обрамляла клумбу с розами, круто уходившую вниз между верхней и нижней террасами.

Затылком Энгельберт ударился о камень с острыми краями и остался лежать на нижней ступеньке, гротескно раскинув ноги на крутой лестнице. Его недавно прооперированное бедро было сломано.

Йонатан вынул из кладки, окружавшей дуб возле лестницы, тяжелый камень, сбежал вниз и, не отрывая от лица Энгельберта ледяного взгляда, изо всех сил ударил его по голове.

Энгельберт захрипел, и терракотовый пол окрасился красным.

«УБЕЙ ЕГО!»

– Ты не соображаешь, что происходит, правда? – прошептал Йонатан, и этот шепот напоминал шипение змеи. – Не знаешь, почему я проломил тебе череп? Ты ничего не понимаешь!

Он схватил Энгельберта за плечи и рывком перевернул его на бок, а потом на живот. Энгельберт застонал от боли.

– Пожалуйста, не надо, – прохрипел он с лицом, перекошенным ужасом. – Почему… – только и успел сказать он, захлебываясь кровью.

– Я – отец той молодой женщины, которую сбили возле светофора. И я хочу, чтобы, умирая, ты знал об этом!

Энгельберт закричал.

«УБЕЙ ЕГО!»

Йонатан снова опустил тяжелый камень на голову Энгельберта.

«УБЕЙ ЕГО!»

Он нанес еще один удар. По затылку. Изо всех сил.

Джанни только хотел завести мотокосилку, как услышал страшный крик. Он замер и прислушался. Такого душераздирающего, отчаянного вопля он еще никогда в жизни не слышал. «Так не кричат, когда на ногу падает кувалда, или порежутся, или если кусает оса. Так кричит человек, охваченный смертельным ужасом», – подумал Джанни, но тут же счел свои умозаключения слишком высокопарными.

Чушь. Здесь живут немцы, возможно, и странные люди, но для крика, конечно, существует какое-то вполне безобидное объяснение.

Но крик не прекращался, и Джанни отправился посмотреть, что случилось. Медленно, как привык делать все.

София тоже услышала крик и перепугалась до смерти. Так кричит человек, оказавшийся в страшной опасности, это было ясно.

Она бежала к caranna так быстро, как только могла. Два раза она падала, поднималась и бежала дальше.

– Отправляйся в ад! – выкрикнул Йонатан, прицелился в окровавленное место на затылке, размахнулся и снова изо всех сил ударил камнем.

Энгельберт со стоном дернулся. Его лицо было залито кровью, искаженный ужасом взгляд постепенно стекленел.

Йонатан перевернул его снова на спину, чтобы все выглядело так, будто он ударился затылком об острый край самой нижней ступеньки.

Энгельберт, глядя в лицо своему убийце, испустил дух. Его тело обмякло.

Йонатан подбежал к крану возле стены, смыл с камня кровь и забросил его как можно дальше в кусты. Его постоянно выводило из себя то, что ниже дома уже годами, а может, и десятилетиями, не вырубался метровой высоты вереск и густые заросли боярышника, но теперь он был благодарен за это судьбе.

«ТЫ МОЛОДЕЦ, ПАПА. Я ТЕБЯ ЛЮБЛЮ!»

– Доктор Кернер? – позвала София. – Что-то случилось? Я могу вам чем-то помочь?

Мертвая тишина. Никто не отвечал. Йонатан замер.

– Доктор Кернер?

София чувствовала себя удивительно беспомощной. Она не знала, что делать, но все же решилась и медленно пошла вокруг дома к лестнице.

Солнце постепенно набирало силу, и все запахи усиливались. Кровь… Здесь пахло кровью! Но здесь был и другой запах, который она так хорошо знала: запах теплого меда, перьев, корицы и древесной коры.

– Йонатан! – воскликнула она. – Ты здесь? Что случилось?

Молчание. Пели птицы, и из долины даже сюда доносился шум автомобилей.

Все выглядело так, будто она была одна, но София чувствовала, что тут есть еще один человек.

Из-за угла дома появился Джанни.

– Что случилось? – спросил он и прищурился, как будто смотрел на солнце.

– Ты давно уже здесь? – повернулся к нему Йонатан, но Джанни только пожал плечами, словно не мог отличить двух минут от двух секунд.

Софию обдало холодом. Значит, Йонатан был здесь, но не откликнулся на ее слова. Он, похоже, хотел от нее спрятаться.

– Йонатан! Что здесь случилось? Почему ты мне не отвечаешь?

– Доктор Кернер упал с лестницы, – сказал Йонатан деловым тоном. Ужаса в его голосе не было.

Джанни кивнул.

– Мне кажется, он мертв.

Джанни снова кивнул.

– Позвони отцу, Джанни, он должен немедленно приехать сюда. А я пока позвоню дотторессе.

Джанни кивнул, вытащил мобильник из кармана и пошел за угол дома.

Йонатан позвонил не дотторессе, а в спасательную службу, которая приезжала лишь тогда, когда речь шла о жизни и смерти: при инфарктах, инсультах, острых отравлениях, остановке дыхания и в подобных случаях. Конечно, было совершенно ясно, что здесь уже ничего нельзя изменить, но все равно. Йонатан хотел, чтобы все выглядело так, будто он не упустил ничего из того, что можно было сделать.

Джанни появился из-за угла дома и в сотый раз кивнул.

– Он приедет, – коротко сказал он.

– Йонатан!

София почувствовала, что силы оставили ее. Она уже не могла стоять и медленно сползала вниз по стене из камня, не замечая, что обдирает себе спину, и теперь, обессиленная, сидела на земле.

– Йонатан, прошу тебя! – Ее голос был необычно высоким и, казалось, вот-вот сорвется. – Пожалуйста, объясни мне, что тут произошло!

– Это был несчастный случай, София, ужасный несчастный случай. Такое бывает ежедневно и по нескольку раз. Никто в этом не виноват. Если хочешь, иди домой, ты тут ничем не сможешь помочь. Здесь уже никто не поможет.

25

Только лишь через сорок пять минут Донато Нери и его коллега Альфонсо приехали в Ла Пассереллу. Альфонсо был на пять лет моложе Нери и вполне удовлетворен своим существованием в роли полицейского в Амбре. Это был предел его желаний, он не мечтал ни о каком другом городе, ни О какой-то карьере. Люди в Амбре любили и уважали его, и если он время от времени закрывал на что-то глаза, то никогда не делал этого себе в убыток.

Когда этим утром в шесть часов тридцать минут зазвонил будильник, Альфонсо захотелось умереть. Его голова гудела, и он точно знал, что не сможет встать и пойти в бюро.

Вчера вечером в сарае одного из наемных рабочих, который выиграл в карты поросенка, спонтанно организовалось празднование с грилем и последующей пьянкой. В два часа ночи соседи подняли по тревоге полицию и вызвонили Нери. Невыспавшийся, в сквернейшем настроении Донато поехал туда и обнаружил среди нарушителей спокойствия Альфонсо. Не говоря ни слова, он развернулся и уехал домой. Поэтому его совершенно не удивило, что Альфонсо сегодня утром не появился в бюро и даже не позвонил, чтобы сказать, что заболел. Он знал, в чем дело.

Нери с удовольствием выдернул Альфонсо из постели, потому что уже давно бесился оттого, что на такие праздники его чаще всего не приглашали. И тем более возрадовался, когда увидел, с каким бледным видом и красными глазами приехал Альфонсо, как явно он мучился.

– Джанни сказал мне, что какой-то отдыхающий в Ла Пассерелле упал с лестницы, разбил голову и умер.

– Хм, – откликнулся Альфонсо без интереса, потому что для него в настоящий момент не было ничего хуже головной боли.

Врач скорой помощи вместе с двумя санитарами приехал еще двадцать минут назад и безошибочно определил смерть отдыхающего. Теперь он ходил вдоль бассейна, курил и вместе с Йонатаном, Софией и Джанни ожидал прибытия полиции.

София плакала. Йонатан обнял ее и попытался утешить.

– Тут никто ни в чем не виноват, – сказал он тихо, – просто бывают несчастные случаи. Конечно, ужасно, но избежать этого невозможно.

София кивнула и продолжала плакать.

Нери стоял перед трупом, наморщив лоб. Он поймал себя на мысли, что раздумывает, удастся ли когда-нибудь смыть пятно крови с терракотовых плиток на полу.

Между тем Альфонсо достал латексные перчатки, с трудом натянул их и повернул голову мертвеца таким образом, чтобы можно было рассмотреть рану на затылке.

– Porcamiseria, – простонал он, – как можно, падая с лестницы, так размозжить себе череп? Невероятно!

К нему подошел врач.

– Для меня это вполне однозначно: он упал вот на эту кромку, вы же видите кровь. Конечно, встречаются люди, которые падают с лестницы и у них ничего, кроме пары ссадин, не бывает, но этому мужчине, вероятно, просто не повезло. Кроме того, имеет значение, насколько подвижен человек. В состоянии ли он еще в падении скорректировать удар, в последний момент удачно смягчить его, повернуться, откатиться или что-то подобное. Этот человек, несомненно, упал как мешок. И к тому же ударился затылком. Это самый неудачный вариант, какой только можно придумать. У него не было даже шанса в момент падения вытянуть руки вперед.

– Почему он вообще упал на спину? – вмешался Альфонсо. – Обычно люди падают лицом, когда спотыкаются! И это не закончилось бы так плохо!

– Может быть, он по какой-то причине потерял равновесие и упал на спину, – сказал Йонатан.

– Да, такое могло быть.

Нери даже не прикоснулся к мертвецу. Он только смотрел на него сверху вниз, а потом обошел вокруг бассейна и попытался представить себе эту сцену.

– Даже если он чего-то испугался, мы, похоже, никогда этого не узнаем.

– Вот это типично для тебя, Нери! – Альфонсо побагровел, и у него окончательно испортилось настроение. – Расследование еще даже не началось, а для тебя оно уже закончилось.

Джанни присоединился к ним, однако держался сзади и молча наблюдал за этой сценой.

– Что ты хочешь здесь еще расследовать? – возмутился Нери. – Отдыхающий упал с лестницы. Как загадочно! Может быть, нам надо поискать человека в черном, который сидел за олеандром и столкнул его вниз?

«Этот Альфонсо просто невыносим! – подумал он. – Если бы у меня был хоть какой-то шанс уехать отсюда… Пусть не сразу в Рим. Сиена, Ареццо или Флоренция тоже были бы гораздо лучше».

– Я должен написать направление на судебно-медицинское исследование? – спросил врач.

– Нет. Если мы каждый несчастный случай будем рассматривать как коварное убийство, нам только этим и придется заниматься! – уперся Нери.

Именно такой реакции со стороны Нери Йонатан и ожидал, когда просил Джанни позвонить отцу. Он внутренне ликовал и с трудом скрывал свое облегчение.

София перестала плакать и крепко держалась за него.

– Расскажите, Йонатан, – не отставал Альфонсо, – что случилось сегодня утром. И как и когда вы нашли труп.

– Итак…

Йонатан подвел Софию к парапету, на котором стояли горшки с цветами, и попросил присесть.

Он должен был сконцентрироваться, и то, что она держала его под руку, очень мешало.

– Вчера у нас был очень приятный совместный ужин, – начал он, – но мы с Софией ушли довольно рано, потому что я чем-то испортил желудок и чувствовал себя не совсем хорошо. Сегодня утром доктор Кернер позвонил мне и попросил прийти, поскольку в доме не было воды.

– А потом? – продолжал спрашивать Альфонсо и повертел ручку крана, использовавшегося для поливки цветов. Оттуда капнуло три капли.

Теперь стало труднее. Из-за того, что совершенно неожиданно появился этот идиот Джанни, которого обычно невозможно было найти и который славился своим вечным отсутствием, у Йонатана не было времени спокойно все обдумать. Он почувствовал, что вспотел.

– Я подошел к дому и довольно громко позвал: «Господин доктор Кернер!» – но мне никто не ответил. Кажется, я даже пару раз позвал, точно не знаю. Потом я прошел мимо ванной, завернул за угол дома и через пару шагов увидел, что он лежит на земле. Я страшно испугался, подбежал и увидел кровь.

– Он был еще жив?

– Да. Он ничего не мог сказать, только ужасно хрипел. Если бы не это, я бы подумал, что он мертв, потому что его глаза были широко открыты и совсем застыли. Веки у него не двигались, он даже ни разу не моргнул, и это было ужасно.

– И что вы сделали?

– Я едва мог говорить, так меня трясло. Я не помню, что именно сказал, мне кажется, что-то вроде «Не двигайтесь, сейчас приедет врач, не бойтесь, все будет хорошо…». Потом я увидел, что его глаза как-то странно закатились, взгляд остекленел, и он умер.

– Как вы это поняли?

– Потому что он больше не дышал! – заорал Йонатан. – Я обращался к нему, трогал его, даже легонько ущипнул за щеку, но он ни на что не реагировал. Может быть, он и не был мертв, но я подумал, что он умер. В этот момент появился Джанни, и я попросил его позвать отца. А сам вызвал спасательную службу.

– Зачем было вызывать спасательную службу, если вы решили, что он умер? – продолжал допытываться Альфонсо, тупо и безо всяких эмоций, и в этот момент Йонатан его возненавидел.

– Черт возьми еще раз! Что мне оставалось делать? Я растерялся! Конечно, я думал, что он умер, но я не хотел, чтобы кто-то упрекнул меня, что я не предпринял все, чтобы его спасти! Обычно проходит очень много времени, пока «скорая помощь» доберется до Ла Пассереллы.

У Йонатана сдали нервы.

Нери положил ладонь на его руку.

– Пожалуйста, не волнуйся. Никто тебя ни в чем не упрекает. Ты сделал все, что мог. Сейчас мы позвоним Иво, чтобы он увез труп.

Иво был местным предпринимателем, который занимался похоронами и был единственным человеком в городке, который не желал своим согражданам доброго здоровья и долгой жизни, а сидел в баре «Делла пьяцца» и ждал момента, когда сможет вынести следующего мертвеца ногами вперед из квартиры. Каждое воскресенье он в церкви молился о милости смерти, не для себя самого, а для своих сограждан, но Бог не очень-то прислушивался к его молитвам, и большинство людей в Амбре достигали библейского возраста. Если кто в деревне и выглядел бледным и больным, словно в любой момент мог упасть и умереть, так это сам Иво.

– А что с его женой? – заметила София тихо. – Вы же не можете забрать его, не дав с ним попрощаться. Ей нужно сообщить, что случилось.

– Правильно, ваша жена права. – Нери посмотрел на Йонатана. – У синьоры есть мобильный телефон? Ты знаешь номер?

Йонатан покачал головой.

– Нет. Мы, в принципе, только вчера вечером немного ближе познакомились.

– Значит, подождем. Может быть, можно накрыть труп простыней?

– Конечно!

Йонатан бросился в дом.

В спальне стоял сундук, в котором хранилось чистое постельное белье. Йонатан вытащил оттуда белоснежную простыню, вернулся к трупу и осторожно, почти нежно накрыл его.

«ПРЕКРАСНО, ПАПОЧКА. ВСЕ ПОЛУЧИЛОСЬ ВЕЛИКОЛЕПНО».

– Мы вам еще нужны? – спросил врач. – У меня много срочных дел.

– Нет, можете уезжать, все в порядке.

Врач передал Нери свидетельство о смерти, в котором напротив слов «Несчастный случай» и «Отсутствие вины посторонних лиц» были поставлены крестики.

Альфонсо не возражал, что, однако, было вызвано лишь тем, что боль буквально разрывала его голову и мешала думать. Но для него в этом деле вообще ничего не было в порядке. Внутренний голос подсказывал ему, что без причины человек не может упасть спиной вперед с лестницы да еще так, чтобы сразу погибнуть. Это дело не нравилось ему, но сегодня утром у него не было сил для спора с Нери.

«С ума сойти! – подумал он. – Целыми месяцами в этом сырном гнезде ничего не случается, но вот один раз напьешься – и сразу же попадаешь в такую сложную ситуацию».

Врач кивнул присутствующим и вместе с коллегами уехал в машине «Ambulanza». Он не хотел иметь ничего общего с этим делом, потому что если какой-нибудь немецкий турист погибал, то всегда было очень много осложнений с официальными органами.

Подобным образом думал и Нери, который, заложив руки за спину, прохаживался взад-вперед возле бассейна.

Постепенно стало жарко, солнце, казалось, набирало силу С каждой минутой, и Нери в своей полицейской форме начал потеть.

Было очень важно, чтобы труп как можно быстрее отправили в Германию. Обычно этим занимался Иво. Правда, с неохотой, поскольку похороны в Италии приносили намного больше денег, но все же это было лучше, чем ничего.

Альфонсо подошел к трупу, убрал простыню и еще раз задумчиво посмотрел на него. Он не мог смириться с тем, что это дело будет просто положено в архив. «Так не умирают, – подумал он. – Не так просто: в такое солнечное утро в Тоскане, без причины и повода. Врач не установил ни инфаркта, ни чего-то другого, что могло бы привести к мгновенному приступу тошноты, слабости или потере сознания. Мужчина был полностью здоров, тем не менее упал спиной вниз с лестницы. Такого еще не бывало».

– Оставь его в покое, Альфонсо, – отмахнулся Нери. – Даже если ты будешь пялиться на него еще пять часов, он все равно тебе не расскажет, почему у него закружилась голова и он потерял равновесие.

Альфонсо готов был придушить Нери за эти идиотские слова, но ничего не сказал и снова накрыл простыней окровавленное лицо, за это время уже покрывшееся коричневой коркой.

Нери обнял Йонатана за плечи.

– Мне ужасно жаль тебя, – сказал он тихо, – но сдача квартир – это такое дело… У людей случаются инфаркты, инсульты, они падают с лестницы, теряют сознание в бассейне и тонут, кончают жизнь самоубийством, любуясь прекрасным заходом солнца, теряются во время пешеходных прогулок, с ними случаются дорожно-транспортные происшествия, в них попадает молния, их кусают гадюки или по ошибке убивают охотники. У нас всякое бывало. Твоему гостю сегодня утром просто не повезло. Но я помогу тебе, чтобы у тебя не было больших проблем и этот ужас быстрее закончился.

– Это очень мило с твоей стороны, Донато, – пробормотал Йонатан.

И в этот момент был бесконечно счастлив.

Конечно, подобных страшных сценариев еще никогда не разыгрывалось в сельском туризме в окрестностях Вальдамбры. Нери просто хотелось этого, потому что это было бы, наряду с заточкой карандашей, хоть каким-то разнообразием. Однако туристы радостно носились по округе в шортах и сандалиях, даже если шел дождь и прогноз погоды обещал максимально пятнадцать градусов, искали в супермаркете колу-лайт и «Нутеллу», и самое страшное, что с ними случалось, – это укус клеща, что, однако, вызывало панику средней тяжести, с которой должна была сражаться «Pronto soccorso» [61]61
  Первая помощь (итал.).


[Закрыть]в Монтеварки.

Альфонсо сел на выступ стены и принялся курить одну сигарету за другой. Правда, от этого его голове не стало лучше, но ему было уже все равно. Он хотел только побыстрее убраться отсюда. Прочь, домой – и в постель.