Текст книги "Риск (ЛП)"

Автор книги: С. Т. Эбби

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

‒ Звучит здорово, ‒ говорю я неубедительно.

‒ Не всегда. Однажды мне пришлось осмотреть одну из этих «настоящих» кукол. Знаешь?

Сексуальные куклы, которые реалистично сделаны, в отличие от надувных. Они стоят около пяти штук, и парень торговал ими, чтобы купить маленького пони... Не бери в голову.

Смешок вылетает из меня, прежде чем я могу сдержать его, и я чувствую ее улыбку.

‒ Это самая странная вещь, которую ты когда-либо проверяла?

‒ Осмотр влагалища надувной женщины, оснащенной функцией всасывания во всех отверстиях, не был изюминкой моей карьеры. Это удивительно и только.

И снова я смеюсь, удивляясь, почему ее тумблер переключился из оборонительного в

очаровательный за четыре дня.

‒ Так какая была самая странная? ‒ спрашиваю я ее.

‒ Услуга за услугу. Какое самое странное дело было у тебя?

Я думаю об этом, пока залезаю в свою машину. Большинство дел, над которыми я работаю, являются серьезными, жестокими и садистскими. Но когда я только начал...

C.Т. Эбби – «Риск» / Dark Eternity of Translations

‒ Я был завербован, когда учился в колледже, после сдачи теста для ФБР. Они решили, что мне

нужно работать на них, и я не видел причин спорить. Во всяком случае, мое первое маленькое дело

было в Индиане. Это был извращенец, который воровал трусики. На первый взгляд, парень был

сексуальным психопатом, который в конечном итоге перейдет на более тяжкие преступления, чем

воровство трусов. Они вызвали нас, потому что все эти женщины были в ужасе от того, что сталкер

врывался в их дома и крал их нижнее белье. Но чем глубже я копался, тем больше понимал, что это был

несовершеннолетний подросток. Я думал, что у него просто сексуальные фантазии и только потом мы

обнаружили, что он крал трусики не для себя. Он крал их для своей матери, потому что она всегда

ворчала о своем «дешевом нижнем белье, которое врезается между ее булочек». Ты представить себе не

можешь, как испугалась его мать, когда мы, наконец, нашли парня. Он еще не отдал ей трусики. Он

клал ворованное в коробку, чтобы подарить ей на Рождество.

Она заразительно смеется, и я расслабляюсь на водительском сиденье, выезжая из Куантико и

направляясь к своему дому.

‒ Звучит неловко. Но, по крайней мере, подросток не был сексуальным психопатом, ‒ к ее тону

добавляется напряженная нотка, но потом она прочищает горло, пока я зеваю. ‒ Ты действительно

устал. Отпущу тебя.

‒ Я еду домой. У меня есть полчаса свободного времени. Составь мне компанию.

‒ Хм-м, думаю, ты все еще хочешь, чтобы я была твоим развлечением.

Моя улыбка увеличивается.

‒ Я попросил бы больше, чем просто забавный телефонный разговор, но мне нужно вернуться

обратно, как только я посплю. У нас открылись новые обстоятельства в одном из наших дел, что

означает, что объем работы снова увеличивается.

‒ Хм-м-м, что бы ты попросил, если бы мог? ‒ спрашивает она так, будто флиртует со мной

сейчас, что противоречит осторожности, которую она проявляла всего несколько дней назад.

‒ Я бы пригласил на ужин. Возможно, на фильм, если ужин пройдет хорошо, и ты не совершишь

ошибок, которые могут сорвать свидание.

Она мягко хихикает.

‒ Какие могут быть ошибки? Пытливый ум и все такое?

‒ Обычные. Съешь козявку. Выпьешь мочу... Достанешь страпон, которым захочешь меня

трахнуть. Я в этом не разбираюсь.

На этот раз она начинает хохотать, и я слушаю, впитывая. Я не знаю, почему мне кажется, что я

совершил что-то особенное, заставив ее смеяться. Опять же, что-то мне подсказывает, что она делает

это не часто.

‒ Ну, у меня никогда не было привычки есть козявки. Питье мочи не привлекает меня. У меня

будет простое пиво, если я буду в настроении выпить что-то похожее на мочу. И я спрячу свой страпон, пока ты не будешь более спокойно относиться к своей сексуальности, чтобы поддаться этому…

‒ Наносишь удар по моей сексуальности. Мило, ‒ заявляю я сухо, слушая ее смех еще немного, при этом продолжая улыбаться.

‒ Итак, как ты профилируешь людей? ‒ задумываюсь я, когда ее смех затихает.

‒ Как я это делаю? Или зачем я это делаю? ‒ отвечает она.

‒ И то, и другое.

‒ Ну, я в большинстве случаев делаю это, основываясь на языке тела при личной встрече и микро-

выражениях лица, конечно. Я обращаю внимание на формулировки, когда это текст. Я слушаю тон

голоса и интонацию. Я делаю это, потому что запустила этот онлайн-сайт, и ты должен знать обо всей

чуши своих пользователей.

‒ Ты открыла магазин одна? ‒ спрашиваю я, выуживая больше личной информации.

‒ У меня есть бизнес-партнер. Он держит за собой всю техническую работу, а также разработал

программу для определения потенциальных поддельных учетных записей. Это сильно упрощает

процесс, хотя мы все еще просеиваем некоторые счета вручную.

‒ И этот партнер-мужчина просто друг? ‒ спрашиваю я, любопытствуя дальше.

Она колеблется, но потом весело отвечает:

C.Т. Эбби – «Риск» / Dark Eternity of Translations

‒ Если ты спрашиваешь, свободна ли я, то ответ ‒ да. На какое-то время. Я бы не позвонила тебе и

не флиртовала, если бы встречалась с кем-то.

‒ Что ж, это отстойно, что я не могу увидеть тебя сегодня вечером. Боюсь, ты можешь устать

ждать, когда я освобожусь. Я буду работать сверхурочно в поисках новых потенциальных зацепок. Но

если ты не против кофе, я могу встретиться с тобой в том же месте, где мы встретились, на обратном

пути в офис через несколько часов. Скажем, в пять или около того?

‒ Я предпочитаю кофе по утрам, но ты можешь купить мне маффин. У них замечательные

маффины.

‒ Кофе по утрам, ‒ повторяю я, моя усмешка растет. ‒ Верно подмечено.

‒ Вы флиртуете со мной, агент Беннетт?

‒ Только если немного. Ты когда-нибудь скажешь мне свое имя?

‒ А, точно. Ты же не знаешь моего имени. Опасно разговаривать с незнакомцами, знаешь ли.

‒ Я в курсе. Я профилирую серийников всю жизнь.

Она крошечное существо с невероятными глазами, но, без шуток, я должен опасаться ее. Я уверен, что она знает, что у меня есть значок, и это успокаивает ее; она предполагает, что все должностные

лица, представляющие закон, являются ангелочками с чистыми намерениями. Это наводит меня на

мысль, что у нее никогда не было проблем с законом.

‒ Серийники? ‒ спрашивает она. Ее голос немного дрожит, напоминая мне, что я сказал.

‒ Серийные преступники. Я перешел от серийных похитителей трусов к серийным убийцам.

Надеюсь, это не проблема. Из-за этого у меня были сложности в отношениях в прошлом.

Она прочищает горло.

‒ Эм, нет, не проблема. Но разве ты не должен хранить такое в тайне от посторонних?

‒ Это не секретная информация. Я был в новостях раз или два. И, кроме того, я предпочел бы, чтобы мы не были чужими. Так как тебя зовут?

Она делает паузу дольше, чем хотелось бы. Я понимаю ее, но не могу определить степень своей

правоты и теряюсь в догадках, почему она спокойна.

‒ Лана. Лана Майерс. Не стесняйтесь разузнать обо мне все, мистер Профайлер.

Дружелюбный тон вернулся, и я свернул на подъездную дорогу, которая доставит меня домой.

‒ Предпочту, чтобы ты удивила меня, Лана Майерс. Я только выполню небольшую проверку, чтобы убедиться, что ты не преступница или беглянка. Это может быть проблемой, учитывая мою

работу, ‒ говорю я, легко смеясь.

Она тоже смеется, а затем вздыхает.

‒ Кофе позже? ‒ спрашиваю я ее.

‒ Маффин, помнишь?

‒ Точно. Извини. Сон одолевает.

‒ Увидимся позже, агент Беннетт.

‒ Определенно, ‒ говорю я ей, зевая, когда я подхожу к своему дому.

Она кладет трубку, и я сразу же печатаю ее имя в сообщении для Хэдли.

Хэдли: Что мне искать?

Я: Только судимости.

Хэдли: Сделано. Она чиста.

Я: Быстро, однако.

Хэдли: Я же говорила.

Посмеиваясь, я убираю телефон и захожу внутрь. Мой мозг истощён, но я все еще сортирую

факты дела в голове, думая о том, что мы, возможно, упускаем.

Преступник мучает своих жертв в течение нескольких дней, но не одно и то же количество

времени. Три дня в последнем случае. Два дня для первых двух тел. Четыре дня на третью и четвертую

жертвы. Отсутствие согласованности не имеет смысла, как и целенаправленно удаленная кожа. Травмы

всегда разные, за исключением удаления проклятого члена. Иногда все пальцы обрезаны. Иногда нет.

Мой дом пуст, тих и немного жутковат, учитывая дело, над которым я работаю. Все жертвы

похожи на меня самого. Одинокие. Изолированные. Физически привлекательные. Жили в уединенной

местности. Трудоголики.

C.Т. Эбби – «Риск» / Dark Eternity of Translations Мой ближайший сосед находится в миле вниз по дороге.

Долгое время никто не замечает, что жертвы пропали. На работу поступает звонок. Это

записанный на пленку мужской голос, как мы догадываемся, учитывая, что текст везде одинаков.

Очевидно, что ни одна из компаний не регистрирует эти звонки, поэтому мы должны доверять их

информации.

Последнее тело было найдено только потому, что один из коллег жертвы по работе пришел, чтобы

выяснить, почему он не являлся на работу четыре дня и не предупредил.

Как-то удручает знание того, что никто за пределами работы ничего не заметил. То же самое

относится и ко мне.

Мои глаза сканируют дом по привычке в поиске чего-нибудь необычного. Как только я

убеждаюсь, что всё на своих местах, я снимаю пистолет, включаю сигнализацию, а затем бросаюсь к

кровати.

Глаза закрываются, и я готовлюсь, как всегда, увидеть картинки мертвых тел.

Вместо этого, я потерялся в невероятных зеленых глазах, которые увижу чуть позже.

Глава 3

Когда вы ухаживаете за красивой девушкой

час кажется секундой. Когда вы сидите

на раскаленной золе, секунда кажется часом.

Это и есть относительность.

А. Эйнштейн

Лана

Уже после пяти, я начинаю поглядывать на часы и задаюсь вопросом, действительно ли меня

отшили. Я не уверена в том, что заставило меня позвонить ему, флиртовать, а затем согласиться на

свидание. Может быть, это потому, что мне хочется меньше чувствовать себя ледяным монстром и

больше походить на женщину.

Я жива. Другие мертвы.

Я жива, пока чувствую смерть.

Возможно, я хочу чувствовать себя живой, учитывая, что мое время может быть ограничено. Я

должна ценить каждую минуту... когда не собираю долги. Не совсем романтично думать о парне, пока

нарезаешь кого-то на куски, но Логан был определенно в моих мыслях в течение трех дней, потраченных на погашение долга Бена.

Не в темных местах моего разума, которые тоже зарезервированы для мести. Нет. Логан был в

хороших частях, которые, как я думала, больше не существовали. Он нашел глубоко похороненный

свет, будто не все добро внутри меня было уничтожено.

Когда я собираюсь написать ему и узнать, все ли у него хорошо, внезапно кто-то садится в кресло

передо мной, и я поднимаю глаза, чтобы встретить взгляд мягкого голубого оттенка. Я могу смотреть в

них весь день. Остальные части его тела тоже подходят к этим прекрасным озерам.

Он ‒ это грех и удовольствие в упаковке, на которую я склонна заглядываться.

‒ Мне очень жаль, ‒ стонет он, подзывая официантку. ‒ Пробки. Мне на самом деле пришлось

злоупотребить своей властью и включить огни, чтобы проехать.

Моя улыбка удивляет меня каждый раз, когда он заставляет меня чувствовать ее.

‒ Все в порядке. Я просто волновалась, ‒ вру я. Я беспокоилась о нем и волновалась, что он не

придёт.

Его же улыбка настоящая и мгновенная, когда он видит, что я не злюсь. Появление официантки

прерывает момент, но мы, как два идиота, продолжаем улыбаться друг другу.

C.Т. Эбби – «Риск» / Dark Eternity of Translations Я, честно говоря, не могу вспомнить время, когда у меня в животе так трепетало. Я была

подростком, когда моя жизнь была разрушена, и иллюзия нормальности навсегда осталась в моих

руках.

Это самое человечное, что я чувствовала на протяжении долгого времени. И это всего лишь кофе

по дороге на работу.

Мы оба заказываем, и официантка уходит, окидывая его быстрым взглядом и подмигивая мне, как

будто она одобряет. Не то чтобы мне было это нужно.

‒ Итак, что заставило тебя согласиться встретиться со мной? ‒ спрашивает он, по-видимому, пропуская обязательную ознакомительную часть разговора. Наверное, это мудро, так как наше время

ограничено. Не говоря уже о том, что он может начать спрашивать о моей жизни, поэтому вполне

безопасно общаться подобным образом.

Я решила не говорить ему, что он заставляет меня чувствовать себя женщиной, тогда как я

должна была стать монстром с тех пор, как меня заперли и выбросили ключ.

‒ Что заставило тебя спросить об этом? ‒ спрашиваю я его вместо ответа.

Его усмешка становится шире.

‒ Ты отвлекаешь, но я бдителен. Я думал о тебе. Твоя очередь, ‒ говорит он, упершись в стол

локтями.

‒ Я думала о тебе тоже.

‒ А, понятно, это жульничество. Ты не можешь просто повторять мои слова, чтобы не раскрывать

больше подробностей. Это широко используемый инструмент в определении личности.

‒ Прекрати профилировать меня, ‒ говорю я с дразнящей улыбкой, но тайно надеюсь, что он

действительно остановится.

Что, если он увидит слишком много? О чем, черт возьми, я думаю? Это самое глупое свидание, на

которое я только могла пойти.

Наконец я знакомлюсь с парнем, с которым, возможно, хотела бы встречаться, и это должен быть

именно такой человек, который мог увидеть всю меня?

Он слишком активно изучает меня, но я держу свою улыбку на месте, надеясь, что она не кажется

напряженной.

Превосходно.

Он продолжает ждать моей реакции, и я стараюсь думать о том, как правильно реагировать. Как

нормальные женщины реагируют? Они фонтанируют эмоциями и льстят из-за его значка и навыков?

Обижаются ли они на то, что он позволяет себе постоянно профилировать их, чувствуют, что он не

позволит им иметь какую-либо конфиденциальность? Понятия не имею.

‒ Насколько на тебя повлиял твой личный опыт? ‒ спрашиваю я, решив не реагировать вообще и

сохранить свои эмоции под маской.

Он стонет, качая головой и откидываясь назад.

‒ Больше, чем я хотел бы признать. Женщины предпочитают рассказывать мне, как они себя

чувствуют. И хотят от меня того же. Я пытался остановиться, но не могу. Считай это моей странной

причудой. С тобой я чувствую надежду; ты, кажется, чувствуешь то же самое.

Его глаза находят мои, и он действительно выглядит полным надежды. Он прав. Я делаю то же

самое. Но по совершенно другим причинам.

Он служит справедливости самым лучшим способом.

Я служу мести так, как это предначертано.

‒ Что у тебя сейчас с личной жизнью? ‒ спрашивает он, пробуя еще раз.

Как паутина с кучей мертвых жуков в ней... Опять же, не самая подходящая метафора.

Когда официантка приходит и приносит наш маленький заказ, я пытаюсь придумать хороший

ответ, ожидая, пока она уйдет.

‒ Немного сухо.

‒ Ауч, ‒ говорит он, но ухмыляется.

‒ Ну, не конкретно в этот момент, ‒ говорю я, чувствуя себя глупо, и начиная снова улыбаться.

‒ Итак, расскажи мне о себе, ‒ он жестом показывает мне одну руку, а другой подносит кофе к

губам.

C.Т. Эбби – «Риск» / Dark Eternity of Translations

‒ Двадцать шесть. Недавно в этом городе. Постоянно переезжаю. И у меня странная одержимость

носками. Ты?

Он хмурится, будто нехорошо себя чувствует.

‒ Ты часто переезжаешь? ‒ спрашивает он, не отвечая на вопрос.

Думаю, мы играем в эту игру вдвоем. Избегаем ответов на вопросы, чтобы задать свои.

‒ Да. Я жила почти в тридцати штатах. Пускать корни было слишком скучно. Мы с родителями

жили в маленьком городе, и там все обо всем знали. После их смерти стало еще хуже. Во всяком случае, я переезжаю, пытаясь найти то место, где почувствую себя дома.

‒ Удалось что-нибудь найти? ‒ спрашивает он, прочищая горло.

‒ Возможно, ‒ говорю я, пожимая плечами.

Я его почти не знаю, поэтому, сказать ему, что он ‒ первый человек, что вызвал мой интерес, определенно будет слишком быстро.

‒ А твои родители... ‒ он позволяет словам повиснуть в воздухе. Кажется, будто он неохотно

спрашивает то, что хочет знать.

‒ Автомобильная авария, ‒ частично лгу я, изображая улыбку.

‒ Извини, ‒ говорит он, переводя дыхание.

‒ Это было давно. Теперь о тебе, ‒ быстро говорю я, отчаянно желающая сменить тему.

Он улыбается мне, но улыбка не доходит до его глаз.

‒ Двадцать девять. У меня есть дом в тихом местечке. Он принадлежал моему отчиму, но он

оставил его мне перед смертью. Моя мать живет со своим новым мужем в Майами. Так что здесь только

я.

‒ Как насчет твоего отца? ‒ я понимаю слишком поздно, что не должна так глубоко заглядывать, если не хочу, чтобы он тоже это делал.

Ни у кого из нас нет шансов выговориться.

Его телефон звонит, обращая на себя внимание, и он вздыхает так, что, вероятно, означает, что

наша короткая и сладкая беседа закончилась.

‒ Бл*ть, ‒ говорит он себе под нос, заставляя мои губы дернуться.

Это просто слово, но я уже начала беспокоиться о том, что он был примерным мальчиком.

Он поднимает глаза, чтобы встретиться с моими.

‒ Ненавижу покидать тебя так рано, но...

‒ Все хорошо, ‒ прерываю я его, игнорируя небольшой укол разочарования.

Он бросает на стол двадцатку, чего более чем достаточно, чтобы покрыть возможный счет в

десять долларов.

‒ Мне действительно жаль, ‒ говорит он. Бубня слова проклятий себе под нос, он встает.

Я тоже поднимаюсь и неловко мнусь, потому что не знаю, должна ли я обнять его, коснуться или

помахать, как идиотка.

Я машу, как идиотка.

Блин.

Он ухмыляется, приподнимая бровь.

‒ Я позвоню тебе позже? ‒ спрашивает он, его ухмылка превращается в мягкую улыбку.

Я поглощена чувством того, что я задница, поэтому просто киваю. Я действительно боюсь

открыть рот, чтобы не выглядеть еще глупее. При этом я продолжаю ему махать. Это похоже на то, что

моя рука потеряла связь с мозгом, и, черт побери, все еще двигается.

На этот раз, когда его телефон звонит, он поворачивается и уходит, прежде чем ответить. Я

возвращаюсь на свое место, задаваясь вопросом, что планировать убийство легче, чем свидание.

Мир слишком порочен.

Глава 4

Сила всегда привлекала безнравственных людей.

А. Эйнштейн

C.Т. Эбби – «Риск» / Dark Eternity of Translations Лана

Логан: Стейк. Я отведу тебя поесть стейк. Или, возможно, даже омаров. Тебе нравится

красное мясо или моллюски?

Я усмехаюсь, когда вижу сообщение от Логана. Вчера все было немного неловко, но потом он

позвонил и дал мне понять, что все хорошо. Во всяком случае, он казался более заинтересованным.

Я: Да и да. Я также люблю вино. Просто, к твоему сведению.

Логан: Вино, понял. Что ты сегодня делаешь? Есть ли шанс, что ты будешь в городе и

выпьешь со мной кофе? Или съешь булочку, а?

Я заканчиваю прятать последнюю камеру над дверью. Попасть внутрь было не просто, учитывая, что Тайлер или его жена сразу же по возвращению домой запирают двери. Но мне удалось

проскользнуть и оставить окно незапертым.

Системы безопасности нет. Предполагается, что только у одной из моих целей есть охранная

система безопасности. И с этим справится Джейк. Он ‒ настоящий друг. Сколько людей вы можете

попросить о помощи в воплощении своего плана мести и они помогут без страха и сомнений?

Я хватаю телефон и набираю сообщение Логану, обнаруживая, что странно успокаиваюсь. Я веду

нормальный разговор во время планирования убийства.

Может быть, я действительно больная.

Я: Не сегодня. У меня торговый обзор. Вернусь только завтра.

Это не совсем ложь. Я действительно делала обзор торговли... Просто это будет происходить

здесь.

Жена Тайлера уезжает из города на конференцию по работе, что дает мне много времени для

обследования дома.

Пол новый, как и вся остальная часть дома. Никаких скрипов ‒ чертовски хорошо. Мой телефон

гудит в кармане, когда я пробираюсь по коридору, проверяя все, что может создать проблему.

Логан: Завтра я уже буду в другом городе. Жонглирую несколькими делами прямо сейчас.

Люди просто не могут перестать убивать друг друга.

Обожаю иронию.

Мы так кардинально несовместимы, что это даже смешно.

Если бы он видел зло, которое выпало на мою долю, понял бы, почему некоторые люди

заслуживают смерти.

Я: Ты когда-нибудь убивал?

Почти уверена, что это не самый лучший вопрос, заданный парню, с которым у вас была только

одно свидание в кафе, если это можно назвать свиданием.

Логан: Много раз. К сожалению, не всегда преступник оказывается в тюрьме.

Он убил много людей теми же методами, с той же моралью... так что технически он тоже

серийный убийца. Это логично и это правда. Помимо того, что он носит значок, который делает его

действия юридически оправданными, мы равны. Правда, я сначала мучаю своих жертв, но это нюансы.

Логан: Это беспокоит тебя?

Я смеюсь, прежде чем могу остановить себя. И я очень довольна тем, что здесь меня никто не

слышит. Черный юмор, вероятно, заставит нас не заходить далеко в этих отношениях.

Я: Нисколько. Уверена, ты был вынужден сделать это, иначе ты бы нашел другие варианты.

Иногда справедливости нет. И тогда приходится брать справедливость в свои руки.

‒ Хочешь поиграть, Виктория? Ты знаешь, что хочешь, ‒ дыхание Бена ощущается, как кислота

на моей шее, и мне удается ударить его коленом по ребрам.

Он сыплет проклятия и поворачивает голову.

‒ Держи ее! ‒ орет он Тайлеру. ‒ Или я прослежу, чтобы она ударила и тебя несколько раз.

Крик пронзает ночь, но он не мой. Я отказываюсь позволять им слышать, как я кричу.

‒ Ты прекрасно кричишь, ‒ слышу я, как говорит Кайл, смеясь откуда-то сзади, но я не вижу его

или того, что он делает.

И не хочу видеть.

C.Т. Эбби – «Риск» / Dark Eternity of Translations Воспоминания, которые заставляли меня свернуться в клубок и часами плакать. Теперь они

мотивируют меня. Подкармливают мою решимость. Двигают меня вперед.

Делают меня кровожадной.

Покачав головой, я заканчиваю перемещения по дому и прячу последнюю камеру в шкуре медведя

над кроватью Тайлера. Видимо, его жена любит чучела животных. Или я надеюсь, что его жена любит

чучела животных. Мне ненавистно думать, что я дрожала от страха перед парнем, который любит

подобное.

Когда я захожу в последнюю комнату, я замечаю, что она со звукоизоляцией. Там большое

количество студийного и музыкального оборудования. Это идеальное место, так как в доме нет подвала.

Здесь нет окон.

В этой комнате не будет камер.

Здесь несколько гитар, выстроенных в ряд, все они красивые и блестящие.

Вся его жизнь красивая и блестящая. Как и у них всех.

Не могу дождаться, когда раскрашу все здесь в красный.

Глава 5

Единственной реальной ценностью является интуиция.

А. Эйнштейн

Логан

− Кто эта девушка? − спрашивает Элис, прочищая горло и садясь на край моего стола.

Я усмехаюсь, когда кладу телефон, при этом маскируя выражение лица.

− Не пойму, о чем ты говоришь, − лгу я.

− Ты можешь врать, сколько тебе заблагорассудится, но ты выдаешь себя, когда смотришь на

телефон. Есть две причины, по которым парень улыбается своему телефону: порно или девушка.

Посмеиваясь, я отвожу взгляд, изучая некоторые новые улики по делу «Бугимена». Я ненавижу, когда СМИ дают имя преступникам. Они только подстегивают их своим вниманием, которого эти люди

жаждут. К счастью, до журналистов еще не дошли слухи о нашей изуродованной, замученной жертве.

Мне бы не хотелось знать, какое имя они наколдуют на этот раз.

− Мы отправляем команду в Бостон, чтобы поискать новые зацепки по нашим убийствам. Мы

изолировали место преступления и сузили круг подозреваемых. Есть возражения? Я контролирую ход

дела «изувечить и убить», − говорю я вместо того, чтобы ответить на ее комментарий.

Она делает глубокий вдох.

− Конечно. Я поеду в Бостон. Однако прекрати пялиться на эти фотографии. Они наградят тебя

кошмарами, − говорит она, указывая на снимки, разбросанные по моему столу. У меня всегда есть

копия материалов в столе. Посмотреть на вещи с разных ракурсов помогает мне найти то, что

остальные могли пропустить.

− Мне нужно найти реальный мотив этих убийств, − я двигаюсь к последней убитой и

кастрированной жертве.

− Иногда мотива нет. Мы профилировали подозреваемого, как человека, не смирившегося с

фактом своей гомосексуальности. В результате он уже на пути к тому, чтобы стать сексуальным

садистом, как только примет свою ориентацию. Скорее всего, он издевался, насмехался над жертвами, избивал их. Местный полицейский департамент не спешил обращаться к нам. Я не думаю, что они

воспринимают этого парня достаточно серьезно, как должны. Я разговаривала с несколькими

местными, но они ведут себя так, будто совершенно исключено, что преступник может быть человеком

с нетрадиционной сексуальной ориентацией. Как будто это богохульство, чтобы просто рассмотреть

этот вариант. Я хотела показать им фотографии моего брата и его мужа просто ради того, чтобы

увидеть их шок.

Мои губы дергаются.

C.Т. Эбби – «Риск» / Dark Eternity of Translations

− Чем меньше город, тем он более враждебен к чужакам. Им не нравится, как мы вмешиваемся в

их внутренние дела, и они уверены, что, черт возьми, мы тут обнаружим какую-то грязь, которая

сможет запятнать их репутацию. Но в итоге мы должны будем разобраться с этим. Преступник вернется

за своей новой жертвой, − говорю я с тяжелым вздохом.

Она кивает, хватает ключи с моего стола и, прежде чем уйти, смотрит на меня, пока я остаюсь

сидеть.

− Просто дружеское напоминание: мы все трудоголики. Это особенность нашей профессии. У нас

всегда три или более дел одновременно, несмотря на то, что журналисты сообщают нам, что у нас

низкая загрузка и полно свободного времени между делами. Свидания... Что ж, это не так просто. Есть

причина, по которой мы все одиноки, разведены или и то, и другое вместе. Если ты не встречаешься с

кем-то из коллег, никогда не увидишь, как тебя ждут дома.

Она поворачивается и уходит, бросив взгляд через плечо. Я отмахнулся. У нас есть свободное

время. Его немного, но этого достаточно. Я надеюсь. Мне бы не хотелось думать, что моя жизнь была

потрачена на погони за психопатами, и умру я в одиночестве.

Я: Нам действительно нужно встретиться снова. Сообщения отстой.

Лана: Я согласна. Пальцы сводит судорога.

Я: Что-нибудь планируешь через два дня? У меня никаких планов на завтрак.

Лана: Через два дня я буду в Западной Вирджинии. Что на счет завтра?

Я: Не могу. Я должен лететь в Бостон для быстрого брифинга. Я вернусь завтра вечером, но

у меня очень много работы, которую нужно срочно сделать. Я надеюсь закончить, прежде чем

уйду домой. Если я уйду домой.

Лана: Итак, переписываться весело, ведь так?

Я издаю стон и, смеясь, расслабленно откидываюсь в своем кресле, когда Крейг входит в мой

кабинет.

− Итак, местный шериф из этого захудалого городишки наконец-то позвонил. Только что

разговаривал с ним. Он на самом деле живет там и, по-видимому, думает, что это он управляет всеми

полицейскими отделами в стране. Во всяком случае, он сказал, что в его городах нет геев. «Только

столичные жители забывают, как быть мужчинами и женщинами», − Крейг закатывает глаза, а я сыплю

проклятиями.

− Тоталитаризм является питательной средой для серийных убийц. Шериф отрицал, что жители

города могут быть иными, кроме как теми, кем он хочет, чтобы они были. Он не поможет нам найти

преступника до того, как тот снова ударит.

− Мне было сказано почти то же самое. И при этом этот гад и пальцем не пошевелил. Он считает

это совпадением, что «бедные мальчики» были убиты. Мотивом убийства называет удаленность их

домов, и то, что весь мир полон зла. Уверен, что он работает с фанатичным рвением, и я не удивлюсь, если все маленькие города, в которых он является шерифом, глотают эту чушь.

− Нам нужно профилировать целый город, где никто не собирается говорить, − ворчу я.

− Ты думаешь, что преступник все еще тут? − спрашивает он, пока присаживается перед моим

столом.

− Я думаю, что это маловероятно, но возможно. У нас недостаточно информации для более

конкретного утверждения.

Он складывает руки перед губами, а глазами блуждает по верхней части моего стола.

− Если СМИ получат эту историю, прежде чем мы готовы будем предоставить какую-либо

конкретную информацию, они будут придумывать всевозможные теории, − говорит он рассеяно.

− Это всем известно. По крайней мере, мы знаем, что шериф не собирается распространяться по

этому вопросу, прежде чем мы будем готовы.

Он кивает, все еще пялясь в никуда.

− Я не понимаю, как ты это делаешь, − говорит он, отводя взгляд от фотографий. − Как ты

залезаешь в голову к кому-то, кто настолько болен и жесток?

− Как ты обрабатываешь тысячи и один вопрос журналистов? − спрашиваю я его, пожимая

плечами. − У каждого из нас есть свои сильные стороны. Я не забираюсь им в головы. Я исследую их

души. Это единственный способ понять больной мозг убийцы, потому что ты можешь думать только

C.Т. Эбби – «Риск» / Dark Eternity of Translations как разумный человек. Извращенный ум − это тот, который формирует свою собственную реальность.

Вот почему мне нужно больше узнать об этих убийствах. Он пока не оставляет за собой достаточно

подсказок, чтобы я мог собрать головоломку.

Глава 6

Я допускаю, что мысли влияют на тело.

А. Эйнштейн

Лана

Моя жизнь начала вращаться вокруг телефона. Ну, за последние пять месяцев все было также, но

это касалось другого телефона. Обычно это одноразовый телефон, ради которого я мчусь сломя голову, чтобы ответить. Не мой настоящий телефон. Он ожил пару недель назад после появления в моей жизни

агента Логана Беннетта.

Логан: Крейг спросил, не лесбиянка ли ты.

Я: Кто такой Крейг?

Логан: Ты понятия не имеешь, как мне нравится этот ответ. По факту, я просто стал

смеяться по другому поводу.

Я не знаю, почему он считает это настолько забавным.

Я: Серьезно, кто такой Крейг?

Логан: Я, правда, хочу увидеть тебя снова.

Я: Ну, давай просто оба бросим работу, и, наконец, пойдем на свидание.

Логан: Я в тупике по всем своим делам, и я начинаю задаваться вопросом, не наступило ли

время для того, чтобы строить карьеру где-то еще.

Я: Если это заставит тебя чувствовать себя лучше, я тоже думала о смене работы. Вчера

встретила парня, который торгует фаллоимитаторами своей жены в качестве механизма для

мытья посуды. Жена была в ярости, когда я появилась, чтобы проверить качество ее «игрушек».

По крайней мере, это правда. Я ненавижу время, когда должна лгать ему.

Логан: Я только что пролил кофе на стол.

Я: Какое совпадение. Похоже, она тоже. Муж сообщил мне об этом, будто я хотела знать.

#ПерегрузкаИнфой

Логан: Стоп. Пожалуйста, остановись. Коллеги подумают, что я сошел с ума, раз так громко

смеюсь.

Я: Это была не самая неловкая встреча, на которой я присутствовала, но он, слава Богу, хотя бы не афишировал причину моего приезда.

Логан: Итак, дилдо не стали продавать в качестве механизма для мытья посуды?

Я: Не-а. И я подозреваю, что она будет нуждаться в них больше, чем когда-либо. По словам