Текст книги "Оно того стоит (ЛП)"
Автор книги: С. М. Шейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
Я говорила Лидии не встречаться с ним. Никто меня не слушает…
Розовые украшения развешаны практически везде. Снаружи даже стоят розовые диваны, и я клянусь, что розовые канделябры свисают прямо с деревьев, благо – деревья не розовые.
Розовые свечи горят в центре нашего стола в качестве украшения, и меня удивляет, отчего пламя не розовое. Розовые лепестки цветов повсюду на розовой скатерти, розовые чехлы на стульях украшают сиденья, а розовые… К черту все розовое. Вы уловили мысль. Похоже, здесь взорвалась бутылка Пепто-Бисмола, пролившись на украшения, создав тем самым чертов розовый Апокалипсис.
Даже Барби поежилась бы, увидев эту постановку.
– Черт, – стонет Лидия.
– Что такое? – мы с Хенли спрашиваем одновременно.
– Он здесь, – говорит она, будто она не может в это поверить.
Стараюсь проследить за ее взглядом и вижу, как Андерсон поднимается и обнимает свою невесту, окутанный сиянием одной из розовых наружных люстр.
– Ну, это ведь его свадьба, – напоминает ей Хенли. – Ты думала, что не увидишь его?
– Я просто не ожидала увидеть его так скоро, – тихо говорит Лидия.
Она хмурится, глядя в сторону, и я решаю выкинуть что-нибудь глупое.
– Сейчас вернусь, – говорю я им.
– В следующий раз произнеси это голосом Терминатора, – говорит Хенли, покручивая в руке бокал шампанского. – У тебя классно получается.
Таким темпами мы потратим время впустую, прежде чем начнется вечеринка. Вставая, я направляюсь к розовому шведскому столу с вышивкой нарциссов на скатерти, по пути хватая бутылку виски и бутылку водки из бара, засовывая бутылку водки под мышку.
Фуршетный стол находится под большим навесом и стоит бесхозный. Еду еще не подали, но напитки пользуются всеобщим вниманием. До празднества еще далеко, и люди, кажется, не замечают меня. Не говоря уже о том, что здесь немного темнее.
Даже не осмотревшись по сторонам, отвинчиваю крышку и выливаю все содержимое бутылки виски в чашу для пунша. Затем с ангельским видом хватаю кувшин с водой и выливаю его содержимое до того, как наполнить водкой кувшин для лимонада. Улыбаясь, бросаю две пустые бутылки под стол, оглядываюсь вокруг, чтобы убедиться, что никто в этот момент не наблюдает за мной – кроме моих любопытных друзей – и весело направляюсь вприпрыжку обратно в сторону своего столика.
Ну, я стараюсь, честно стараюсь прыгать. В конечном итоге спотыкаюсь передней частью носка туфли о землю и падаю вперед, делая резкий, болезненный вдох за секунды до того, как чье-то тело останавливает мое падение. Моя голова врезается в твердую грудь, и две сильные руки хватают меня за бедра, удерживая меня.
Сегодня не мой день.
– Полегче, барышня, – произносит знакомый, глубокий голос, пробирая меня до костей.
Приподнимаю голову, мои глаза лезут на лоб, когда я пялюсь на парня, ухмыляющегося мне в ответ. Он подмигивает, и я отступаю назад, спотыкаюсь, чуть ли не падая снова. К счастью, он все еще удерживает меня за бедра и буквально пришпиливает обратно к себе. К сожалению, я снова ударяюсь о его твердое, рельефное, невероятное тело.
Как я превратилась в такую размазню?
– Ты всегда такая грациозная? – насмехается он надо мной.
– А ты всегда преследуешь таких как я?
Его глаза сужаются, когда улыбка сползает с его лица.
– Ты ведь помнишь, что сама первая ворвалась в мою комнату нагишом, верно?
– На мне было полотенце, – напоминаю я ему, как будто это что-то меняет.
– Ты натолкнулась на меня, – продолжает он.
– Ты вообще-то вцепился в меня, – указываю я ему.
Злиться, когда тебя унижают… это называется защитным механизмом. Доходчиво.
Он снимает руки с моих бедер и отступает, поджав губы. В сиянии свечей он выглядит еще сексуальнее. Почему я? Почему он тот, перед кем я облажалась?
– Я рад, что ты врезалась в меня, – говорит он, неторопливо осматривая мое тело.
Шквал противоречивых чувств зародился в самом низу моего живота, и я бы солгала, если бы сказала, что внутри не визжала от самодовольства. Очевидно, снаружи остаюсь неотразимой и крутой.
– А? – смотрю на него вопросительно, и даже выпячиваю бедро, ухмыляясь. – Почему это?
Его глаза снова заблестели каким-то злым блеском.
– Мы пробудем здесь неделю, верно? – спрашивает он риторически.
Тепло, волнение и нервозность пытаюсь прорваться наружу, но я стараюсь выглядеть отстранено. Я обычно проверяю парней по реакции на мою руку. Верите или нет, но не все парни упускают из виду тот факт, что у меня только одна рука. У некоторых из них с этим фактом реальные проблемы.
Шокирующе, знаю. По-видимому, они пропустили ту часть, в которой говорится, что одноруких девчонок по статистике меньше, чем обычных с двумя руками. Но, кого удивишь чем-то обычным в наши дни?
– Верно, – говорю протяжно.
– И мы будем делить ванную комнату, – продолжает он, закусывая нижнюю губу, взглядом продолжая блуждать по моему телу.
Мне нравится не тонкость намека, а прямой подкат и его напор.
– Да, – говорю я с придыханием тоном, который не соотносится с моей попыткой выглядеть потрясно.
Когда его взгляд возвращается ко мне, он ухмыляется.
– Учитывая, насколько отвратительно выглядел душ после твоего ухода, смею полагать, что ты редко моешься. Сделай мне одолжение и убери за собой, если ты снова решишь принять душ на этой неделе. Я не чистюля, но знаю, что значит испытывать отвращение.
Он бросает мне насмешливую ухмылку, и новая волна тепла накрывает мое тело. Это уже точно не возбуждение. И что я могу на это сказать?
Независимо от того, что я произнесу, я буду смущаться только сильнее.
– О, – продолжает он, не испытывая затруднений с выражением своих мыслей по сравнению со мной. – Полагаю, это твое.
Он достает из кармана мое суперменское нижнее белье, и я с присвистом выдыхаю, выхватывая его у него из рук. Слегка представляю, как исколю его одной из этих малюсеньких вилочек для креветок у шведского стола. Отец сказал мне, что моя рука может раздавить яйца с той же силой, что и челюсти аллигатора – тело ребенка. В данный момент мне любопытно, насколько точна эта оценка.
Комкаю свое нижнее белье, неловко подтыкая ткань под мышку, учитывая, что в платье у меня нет карманов, а он смеется, как придурок.
– Держись от меня подальше, – ворчу я, пытаясь пройти мимо него, но он пытается преградить мне путь.
– У нас общая ванная комната, забыла? – спрашивает он, все еще ухмыляясь, а в глазах при этом пляшут чертики.
– Тогда не забудь запереть дверь, чтобы я случайно не вошла туда, когда ты будешь принимать душ, и случайно не споткнулась с ножом в руках, ведь я абсолютно случайно могу ударить тебя им пятнадцать раз через занавеску. Мне бы очень не хотелось, чтобы что-то подобное произошло случайно.
Одаряю его улыбкой, которая, по моему мнению, должна выглядеть пугающей, но он не выглядит напуганным ни на йоту.
– К счастью, в душе дверь. Не занавеска, – щебечет он.
Этот парень настоящий?
– Несчастные случаи имеют тенденцию случаться. – Мои глаза сужаются, когда эта угроза слетает с моих губ.
– Не волнуйся. Я не оставлю ее незапертой случайно.
Не знаю, почему это звучит как нечто очень грязное, но это именно так. Он подмигивает, прежде чем уйти, а я снова хочу провалиться сквозь землю.
Когда я добираюсь до своего стола, Лидия и Хенли обе смотрят и в режиме «атака включена», набрасываясь на меня с расспросами в унисон.
– Кто был тот…
– Я не хочу говорить об этом, – прерываю я, размахивая рукой для пущего эффекта, прежде чем влить в себя остатки шампанского.
Эй, моя бионическая рука может держать стакан, не разбив его. Папа действительно сделал все, что можно с этой штукой. Этот вариант сборки гораздо лучше того прототипа, который загорелся и переломал все мои карандаши.
– Он отдал тебе твое нижнее белье? – спрашивает Хенли.
– Я сказала, что не хочу говорить об этом, – ворчу я, выхватывая шампанское у Лидии и глуша его.
У них очень хорошее зрение, если они отсюда умудрились рассмотреть, что это мое нижнее белье.
– О… хорошо… – Лидия закусывает улыбку.
– Так что тебе удалась затея с напитками? – Хенли спрашивает, меняя тему разговора.
Я облегченно расслабляюсь, когда они сменяют тему случайной встречи с таинственным незнакомцем, и загадочно улыбаюсь.
– Надо было как-то раскачать эту «вечеринку». Я просто решила добавить немного огоньку. Или он появится в ближайшее время. Хенли, следующий ход за тобой. Как только они опробуют закуски, ты вступаешь в игру.
По крайней мере, я буду не единственной, кто поставит себя в глупое положение, к концу вечера.
Должен быть тот еще вечерок. Гульнем, так гульнем.
Мои глаза незаметно находят мистера Козлино, когда замечаю, как какая-то деваха хватает его за руку. Он небрежно отклеивается от нее, и я наблюдаю за ним, как какой-то сталкер, когда он движется по направлению к какой-то паре гостей, чтобы поговорить с ними.
Вот дерьмо. Я не знаю, хочу ли я ударить его или трахнуть.
Когда он ловит мой взгляд, снова ухмыляется, самодовольно глядя на меня, как будто он уже овладел мной.
Ударить его. Определенно хочу ударить его.
– Ладно, – говорит Хенли, повышая голос. – Эта вечеринка просто кошмар. У пациентов в коме и то больше энтузиазма, чем у этой толпы. Самое время внести сюда немного разнообразия.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Хенли
Это должно быть самая унылая вечеринка, на которой мне когда-либо доводилось бывать. Высокомерные люди, разодетые в пух и прах, собираются и общаются, прежде чем перейти к сплетням о человеке, которого они попросту пытаются в чем-то превзойти. Я чувствую себя не в своем месте, как монашка в каком-нибудь стриптиз-клубе. Каша права. Мы должны оживить эту вечеринку или умрем от скуки.
Похоже, никто не заметил, что она повысила количество алкоголя в смеси пунша с лимонадом. Из колонок доносится что-то из классики, а люди на танцполе и впрямь как на каком-нибудь официальном балу. Я больше этого не вынесу.
– Ты знаешь, где у них тут акустическая система? – спрашиваю у Каши, указывая на динамики над головой.
Каша показывает на небольшое здание, примыкающее к бассейну.
– Она установлена там. Кто знает почему?
– Он воспроизводит компакт-диски или, по крайней мере, мой iPod будет работать?
Улыбка появляется на ее лице.
– Подключи iPod к дополнительному разъему и нажми на кнопку воспроизведения.
Это все, что нужно услышать. Мне требуется всего пять минут, чтобы вернуться в номер и взять свой iPod. Никто не обращает на меня внимания, когда я проскальзываю через ограду к бассейну и там в небольшое здание. Это довольно простая установка. Я нахожу свой плейлист под названием «Давай подвигай попой», состоящий из всех моих любимых танцевальных песен, и нажимаю на кнопку воспроизведения. Музыка мгновенно переключается с симфонической на ту ее разновидность, которой точно можно прогневить Бога.
Прокрадываюсь через заднюю часть здания и возвращаюсь, будто иду из дома. Выражение растерянности на лицах гостей в этот момент бесценно. Каша, не стесняясь и прихватив с собой Лидию, устремляется на танцпол, который по какой-то странной причине теперь становится пустым, и встречается со мной там. Нам все равно.
– Давайте покажем им, как мы это делаем, – Каша ухмыляется, вращая бедрами и погружаясь в ритм музыки. Лидия хихикает, и мы присоединяемся. Гости окружают танцпол, наблюдая за нашим постановочным шоу, предназначенным исключительно для их взоров. Что, в принципе, так и есть. Мы танцуем друг с другом, смеемся и отлично проводим время. Несколько парочек уже разбрелись по танцполу. В основном это молоденькие парнишки и девушки, вроде нас, которых сюда затащили на канате властные родители.
Вечеринка в самом разгаре. Я все еще жду, что кто-то переключит музыку обратно, но мать Каши, которая, уверена, выбрала звуковую дорожку следующего трека, все еще внутри ругается с персоналом. Делаю небольшой перерыв, чтобы выпить еще немного убойного лимонада, прежде чем вернуться на танцпол, который теперь в основном уже под завязку забит танцующими телами.
Я слышу озорной смех Каши в начале следующей песни. Ладно, может она немного непристойная для такого случая, но я ведь ничего не планировала заранее. Оставшиеся заносчивые зеваки просто закипают от ужаса, когда видят реакцию толпы. Как только градус в крови снимает все ограничения, на танцполе становится по-настоящему жарко.
Две теплые руки хватают меня за бедра сзади, и я иду с ним, впечатываясь в него своей пятой точкой. Мои глаза закрыты, я просто чувствую такт музыки.
– Уверен, что Моника Харпер не выбирала песню, от которой потеют яйца, – шепчет он мне на ухо глубоким, чувственным, странно знакомым голосом. Возможно, я не сразу узнаю его, в отличие от моего тела. Мое лицо вспыхивает, а в животе все сжимается. Затаив дыхание, я поворачиваюсь и оказываюсь лицом к лицу с Дэвисом Лэйном. Черт побери.
Моя первая любовь и единственный человек, из-за которого у меня по-настоящему было разбито сердце, стоит прямо передо мной, ухмыляясь той знакомой саркастической улыбкой, всегда сбивающей меня с ног. По-видимому, она до сих пор оказывает на меня такое влияние, потому как я продолжаю стоять как ошарашенная. А мой рот продолжает открываться и закрываться, как у гребанной золотой рыбки.
– Какого черта ты здесь делаешь? – спрашиваю я у него, наконец, вытащив голову из задницы.
Он смеется, а его глаза так и бродят по каждому дюйму моего тела. А когда наши взгляды встречаются, он замирает.
– Я тоже рад тебя видеть, Хен.
Бежать – мой первый порыв, поэтому я стараюсь отдалиться от него как можно дальше. Этот вечер сразу перестает быть томным, все что нужно – чуть больше выпивки. Проходя мимо столика с напитками, я беру первую попавшуюся бутылку, которая оказывается бурбоном. Фу. Не самый мой любимый напиток, но сегодня я готова выпить что угодно.
Мои ноги утопают в песке, когда спускаюсь по тропинке к пляжу, полная луна освещает мой путь. Дэвис тут как тут. Я даже не могу толком понять, что происходит. Восемь долгих лет мечтала об этом моменте и о том, как бы отреагировала, увидев человека, который лишил меня девственности, а затем взял и сбежал, как трус. Мне было восемнадцать, и я влюбилась так, как может влюбиться только восемнадцатилетняя, почти совершеннолетняя девчонка. Он был лучшим другом моего брата, и два года мы скрывали наши отношения. Я дожила до того дня, когда нам больше не придется уже все скрывать, до дня, когда должна была уехать учиться в колледж. Я была полной идиоткой. И дело было даже не в том, что он был на два года старше меня, или что он был другом моего брата. Ему было попросту стыдно признаться, что он спал с тощей всезнайкой вроде меня.
Скидывая туфли, плюхаюсь на песок, подставляя пальцы ног накатывающим волнам, чтобы они очистили мои пальцы от песка. Это такое красивое место, и вот я сижу здесь – посреди всего этого. Совсем одна. Жалкая, как всегда. Некоторые вещи никогда не меняются.
– Ты еще красивее, когда дуешься.
Вот дерьмо. Конечно, он пошел за мной. Глядя на океан, я вздыхаю:
– Почему ты здесь?
– Невеста – моя дальняя родственница. – Он сидит рядом, а я стараюсь не смотреть на него. Я пьяна, а он выглядит даже лучше, чем когда мы были детьми. Эти темные глаза такие же, как всегда, и его ухмылка заставляют меня дать слабину. Но он уже достаточно взрослый. Его скульптурную челюсть покрывает еле заметная щетина. Даже сквозь костюм я вижу, что он намного мускулистее, чем раньше. Это может плохо кончиться.
Он берет бутылку бурбона из моей руки и делает глоток.
– С каких пор ты пьешь бурбон?
– С тех пор, как перешел в разряд взрослых. – Он окидывает меня беглым взглядом, а его губы кривятся в усмешке. – Ты вот точно выросла.
Я все еще тощая, но у меня явно тело женщины. У меня все еще нет больших сисек, которыми я надеялась обзавестись со временем, но у меня округлые бедра и аппетитная задница. Очки благополучно поменяла на контактные линзы и наконец-то перестала переживать из-за подростковых высыпаний на лице. Русые волосы волнами струятся по моим плечам. Знаю, я не красавица, но и уж точно не пугаю соседских детишек на улице.
Когда он стремительно оказывается чуть ближе, предлагая мне бутылку, я смягчаюсь и делаю еще один глоток. Его запах убивает меня, я чувствую тепло его тела. Желание разливается во мне, а кровь приливает к моим щекам. Я переспала с ним всего один раз, и первый раз меня не впечатлил. Было больно и неловко, но я хотела, чтобы он был моим первым.
Несмотря на то, что все эти годы я балансировала между тем, что мне не хватало его, и ненавистью к нему, я также думала о той ночи и хотела бы, чтобы он снова был со мной. Может, я и жажду наказания, но часть меня хочет затащить его обратно в свою комнату и показать ему, что я больше не жалкая уродина.
– Думаешь, если будешь меня игнорировать, я уйду? – интересуется он.
– Думаю, это гораздо больше, чем то, на что я могу надеяться.
Он рукой тянется к груди, симулируя обиду.
– Ой! Ты пытаешься сделать мне больно? Потому что Хенли, которую я помню, могла бы сделать это намного лучше.
Мое беспокойство из-за встречи с ним снова начинает исчезать, и я уже стараюсь сдержать улыбку. Все тот же старина Дэвис. Он всегда мог заставить меня улыбнуться, как бы зла и расстроена я не была.
– Так-то лучше, – говорит он, ухмыляясь.
– Чего ты хочешь, Дэвис? – я делаю еще один глоток бурбона. Чувствую, как он разносится по моим венам, придавая мне силу и мужество.
– Гораздо больше, чем я имею право просить, но сейчас я просто хочу видеть тебя снова. – Его глаза встречаются с моими, частица лунного света отражается в них. – Чего хочешь ты?
Сейчас хочу сорвать с него одежду и ездить на нем, как на украденном велосипеде, и не только потому, что между нами все еще есть притяжение, это магнитное притяжение, которому мы не могли противостоять, когда были детьми. Судя по тому, как он смотрит на меня, ясно, что он тоже это чувствует. Мне всегда было интересно, ушел ли он от меня из-за того, что я не была писаной красавицей или же потому, что не была искусна в постели. В смысле, это был мой первый раз. На что он рассчитывал?
Сожалею только о том, что у меня не было другого шанса, что я так и не показала ему, что могу удовлетворить его в постели. Самая малая, израненная часть меня никогда не списывала это со счетов. Теперь я хочу трахнуть его, чтобы показать, что он потерял. У меня, конечно, никогда не было никаких претензий или жалоб. Хочу, чтобы ему захотелось вернуться за добавкой, только на этот раз могла уйти я, и тогда бы он уже задавался вопросом: «Что, черт возьми, пошло не так?».
Знаете что? К черту все это. Один раз. Одна ночь с ним за границами этого мира, и я никогда не заговорю с ним снова. Это будет похоже на логическое завершение, чтобы я могла оставить эту часть моей жизни позади.
Его глаза расширяются, когда я толкаю его на песок и оседлаю его, впиваясь в его губы страстным поцелуем. Однако с его стороны не возникает никаких колебаний, и он, не тратя времени, просовывает язык мне в рот. Он пробегает пальцами по моей спине, чтобы схватить меня за задницу, пока я буквально пожираю его. Боже, как же он хорош на вкус.
– Твоя комната, – бормочу я ему в самые губы.
– Хорошая идея, – задыхается он, отрывая меня от себя и вставая на ноги. Его пальцы сжимаются вокруг моей ладони, и мы практически бежим обратно по тропе к дому. Чувствую себя ребенком, тайком пробирающимся после комендантского часа, не могу не хихикать, когда мы спешим через все эти помпезно украшенные залы. Он действует как секретный агент на задании.
Конечно, его комната прямо напротив моей. Может, это не очень хорошая идея. Будет трудно избегать его до конца недели. Не то, чтобы я ожидала, что он будет преследовать меня, но все же. Если я чему-то и научилась, так это тому, что не стоит ожидать следующего утра с Дэвисом. Или поцелуя на прощание.
Его руки, скользящие по моим бедрам, убивают любые сомнения. Мне нужно заняться сексом. Бог знает, когда Кейси смог заставить меня кончить, и я не могу вспомнить последний раз, когда у меня был секс, который был хоть сколько-нибудь приличным, по крайней мере, именно такого сейчас ожидаю. Я не должна позволять чувствам вмешиваться – всем этим крайностям – от любви до ненависти. Он не бывшая любовь всей моей жизни, просто парень, с которым у меня будет редкий шанс получить хороший секс на одну ночь. Я стягиваю платье, пока он буквально одним рывком высвобождается из джинсов и трусов.
Его мускулы не единственное, что у него выросло. Он собирается разорвать меня на части. Он останавливается на секунду, чтобы вытащить презерватив из бумажника и надевать его.
Химия между нами не рассеялась за эти годы, и мы с нетерпением идем навстречу друг другу. Я сгребаю в кулак его волосы, целуя его долгим и жарким поцелуем, пока он освобождает меня от трусиков. С моих губ слетает нечто похожее на визг, когда он кусает мой сосок, а затем буквально высасывает мою боль. Я спиной впечатываюсь в стену и на секунду замираю.
– Ты должна быть уверена, что хочешь этого, дорогая. Как только я возьму тебя, ты будешь моей.
Я узнаю все эти пьяные разговоры о сексе, как только слышу их.
– Ты собираешься трахнуть меня или будешь продолжать трепаться? – буквально требую я, обхватывая рукой его ствол.
– Не говори потом, что я тебя не предупреждал, – погружает он в меня палец со своим фирменным смешком. – Черт, Хен, да ты уже вся мокрая. – Его руки соскальзывают под мои ягодицы, приподнимая меня, а я оборачиваю ноги вокруг его талии, пока он входит в самую мою суть.
Грань между болью и удовольствием стирается, когда я изо всех сил пытаюсь насадить себя на него, и я кусаю его плечо, вызывая рычание и еще один жесткий толчок. Господи, и это он еще не на всю длину вошел в меня. Боль утихает, и ошеломляющее удовольствие занимает свое место, пока он равномерными толчками входит и выходит из меня, а его губы исследуют мою шею, пока он держит меня у стены, как если бы я была невесомой.
Давление быстро нарастает. Все мое тело напрягается до предела, и я пытаюсь сдерживаться. Даже будучи пьяной и не в своем уме от похоти, я не хочу дарить ему чувства удовлетворения от того, что он так быстро довел меня до края. Его глубокий хриплый голос звучит где-то у меня в ухе.
– Ты не можешь противиться мне, детка. Ну же.
Его слова вывели меня из себя, и я потеряла контроль. С моих губ слетает нечто похожее на искаженную версию его имени. Еще три жестких толчка, как если бы он пытался впечатать меня в стену – и вот он уже неподвижен, а из его груди вырывается длинный, протяжный стон. Он прижимает свой лоб к моему, пока мы переводим дыхание, и на моих губах отпечатывается мягкий, сладкий поцелуй, которого я никак не могла ожидать от него.
Это не та привязанность, которую ты проявляешь на одну ночь, и на краткий миг перед моим взором возникает тот милый мальчик, которым он когда-то был. Образы того, как он идет домой из школы между мной и моим братом, ест за нашим кухонным столом, хихикает над мультфильмами и бегает по двору теплыми вечерами. У нас было шесть лет невинного веселья, прежде чем мы начали тусоваться по-взрослому. Это было глупо, но что, черт возьми, я знала в свои шестнадцать?
Мне следует отбросить это в сторону. Нужно думать об этом как о случайном одноразовом свидании с незнакомцем, потому что это то, кем мы стали друг для друга. Незнакомцами. Когда он идет в ванную, чтобы избавиться от презерватива, я хватаю свое платье и быстро надеваю его. С моими смятыми трусиками и туфлями в одной руке и телефоном в другой, я бросаюсь по коридору, проскальзывая в свою комнату незамеченной. Классно.
Каша и Лидия еще не вернулись, и у меня не было сообщений от них, так что они, должно быть, хорошо проводят время. Поморщившись от приятного болезненного ощущения между ног, я принимаю горячий душ и заползаю в постель. Как только меня сморил сон, комната наполняется хихиканьем и ругательствами, когда Лидия и Каша вваливаются в комнату.
– Заткнись, – говорит Каша, потирая ушибленную ногу. – Этот стол прыгнул прямо на меня.
– Хенли, – говорит Лидия очень громким шепотом. – Ты не спишь?
Я не могу сдержать смеха. Ее явно могли слышать за стеной в соседней комнате.
– Нет.
– Почему ты ушла?
– Напилась, – лгу я. – Просто хотела отключиться от всего этого. – Уверена, что когда-нибудь расскажу им истинную причину, но сегодня, когда мы все напились, не самое лучшее время.
– Ах, и я тоже, – отвечает Каша, падая на кровать. – Никому из этих дебютантов не стоит будить нас рано.
***
Уже почти полдень, когда мы вытаскиваем наши задницы из постели и спускаемся на пляж. Миссия – избежать Дэвиса. Полежать на солнышке. Это две мои цели на сегодня. Пока что у меня две из двух. Каша, Лидия и я растянулись на большом одеяле на пляже, впитывая краски этого великолепного дня. Есть множество вариантов занять себя, но после того, как мы столько выпили вчера, каждая из нас хочет пить больше воды и сока и просто лежать.
– Вы бы видели миссис Харпер, когда она вышла и увидела, как все танцуют, – говорит Лидия.
– Думаю, что тверк вывел ее из себя, – говорит Каша, перекатываясь на живот.
– Я единственная, кто не поддался всеобщему ажиотажу, – выкрикивает Лидия, чем очень меня смешит. Думаю, я пропустила эпичную вечеринку.
Оно того стоило. Даже необходимость избегать Дэвиса до конца недели стоит того оргазма, который я испытала прошлым вечером. Это был самый лучший секс, который у меня когда-либо был. То, как он взял меня, бесстыдно и нагло, заставило меня почувствовать, что он так же отчаянно нуждается во мне, и хотел меня также сильно, как и я его. Если бы это был кто-то другой, я бы наверняка сначала все хорошенько взвесила. Мне едва удалось сдержать свои чувства прошлой ночью. Я не могу смотреть на него, как на чужака, после того, как выросла с ним, любила его.
– У Каши появился сексуальный поклонник, – замечает Лидия, потягивая воду.
– Какой еще поклонник? – спрашиваю я, садясь на покрывале.
– У меня нет никакого поклонника, – вздыхает Каша.
– Высокий, смуглый и харизматичный? Преследовал тебя по пятам на танцполе, делая похотливые движения, как чертов озабоченный дельфин? Ничего не припоминаешь?
– Дельфин? – фыркает Каша.
– Дельфины очень сексуальны, – сообщает нам Лидия. – К тому же они сексуально агрессивны.
Боже мой, звучит знакомо. Картинки с Дэвисом, прижимающим меня к стене, вторгаются в мой разум, пока Каша не начинает издавать звуки, похожие на манеру общения дельфинов. Теперь я могу только представить себе, как Дэвис открывает рот в экстазе и издает протяжный звук «э-э-э-э».
Сдерживая смех, я поворачиваюсь к Каше.
– Колись, цыпа. Кто он?
– Просто очередной мудак, с которым я столкнулась… кстати, в моем полотенце, – почти шепотом бормочет она последнюю часть.
– Неудивительно, что у него сперло дыхание от тебя после того, как ты его дразнила, – говорит Лидия.
– Это было недоразумение. У нас с ним одна ванная комната на двоих. Я зашла не в ту комнату после душа. Ничего особенного и не произошло.
– Это могло случиться только с тобой, – смеюсь я, а она ударяет по песку, заставляя песчинки приземлиться на мою ногу, где он налипает на слой солнцезащитного крема.
– Сегодня ты явно в хорошем настроении, – говорю я Лидии. Она улыбается и расслабляется.
– Я решила, что ты права. Не собираюсь думать о том, зачем мы здесь. Насколько мне известно, я здесь типа в отпуске.
– Может быть, мы даже подыщем тебе здесь дельфина, – говорит Каша.
– Мы должны пойти в клуб – в тот, который дальше по улице, сегодня вечером! – говорит Лидия, взволновано.
Каша смотрит на меня и пожимает плечами. Если это отвлекает ее от Андерсона, то нам точно светит еще одна ночь выпивки.
***
Пульсирующая музыка и смесь потных, танцующих тел, окружает нас, пока мы пробираемся к столику с напитками. Последнее, о чем я хочу думать, это о чем-то пульсирующем. Или тем более о потном.
– А теперь расскажи, почему ты сегодня такая тихая и угрюмая? – спрашивает Лидия.
Я не хочу. Лучше притвориться, что ничего не произошло. Так или иначе, не думаю, что Дэвис повсюду будет трезвонить о том, что произошло. Он никогда не думал, что я достаточно хороша для него, когда мы были молоды, и сомневаюсь, что что-то изменилось.
– Да ладно, все не может быть так плохо, – выводит меня Каша на разговор.
– Я переспала с Дэвисом, – слова слетают с моих губ, пока я упираюсь лбом в ладони.
– С кем? – переспрашивает Лидия, стараясь расслышать меня через рев музыки.
– Дэвисом! Я переспала с Дэвисом Лейном! – Если можно засчитать перепих по-быстрому у стены.
Когда я поднимаю глаза, сталкиваюсь с выражением полного ужаса на их лицах. Серьезно, все не так уж плохо. Не похоже, что они никогда не трахались с тем, с кем не должны были.
– Не нужно кричать об этом, дорогая. Такого у меня еще много в запасе. – НЕТ. Я этого не слышала. Ничего такого я не слышала глубоким голосом Дэвиса. И это не его смех я слышу позади себя. Лидия прикрывает рот, приглушая смех, а Каша качает головой, стараясь не улыбаться.
Алкоголь. Мне нужно изрядное количество спиртного. Не говоря никому ни слова, вскакиваю на ноги и мчусь прямиком к бару. Пью я редко, а сейчас две ночи подряд у меня полный трэш. Этот парень сделает из меня алкоголика. Маргарита точно не решит проблему. Бармен кивает, когда я заказываю две текилы и ставит их передо мной. Их хватает на какие-то жалкие три секунды. Чувствую Дэвиса позади себя, его запах я не перепутаю ни с каким.
Его руки опускаются на мои бедра, когда он прижимается губами к моему уху.
– Что? Ты можешь хвастаться, что трахаешь меня, но не хочешь говорить со мной?
Мое лицо вспыхивает, и это меня бесит. Обернувшись, я кладу руки ему на грудь и отпихиваю. Да, но это не сработало. Его мышцы как сталь. Это как пытаться пихать камень.
– Я не хвасталась, самовлюбленная задница! Просто созналась в содеянном.
Он хмурит брови.
– Созналась?
– Да, чтобы они могли сказать мне, что это нормально напортачить и переспать с эгоцентричным мудаком вроде тебя. Я вовсе не хвасталась. Тем более, никто больше не узнает об этом. А теперь я пытаюсь сохранить хоть каплю достоинства, так что если не возражаешь…
Он хватает меня, когда я пытаюсь проскользнуть мимо него.
– Знаешь, я чертовски против, – рычит он за секунду до того, как его губы сминают мои. Хотела бы сказать, что я оттолкнула его или наступила ему на ногу, или, может, даже укусила его. Все это было бы куда лучше моего настоящего ответа. Вместо этого засунула язык ему в рот и поцеловала его так, как будто он прятал выигрышные номера от лотереи прямо у себя в горле.
Его руки сжимают мою задницу, почти поднимая меня над землей, а мне абсолютно наплевать, что люди смотрят. Пока они не начинают улюлюкать. То есть после чьего-то выкрика «Трахни ее приятель!» я беру себя в руки и отступаю от него на шаг. Его губы искривляются в этой его тошнотворной ухмылке. И не уверена, хочу ли раздеть его или извалять в мусорном баке. Знаю, что просто не могу позволить этому случиться снова.
