Текст книги "Оно того стоит (ЛП)"
Автор книги: С. М. Шейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)
С. М. Шейд и К. М. Оуэнс
Оно того стоит
Переводчик: Лена С.
Редактор: Alteplaza, Patya, MIilena
Вычитка: Марина П.
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Хенли
Ярко-красные трусы висят на дереве, а зубная щетка с бритвой впечатались в грязь. Еще один типичный воскресный день из моей звездной жизни.
– Хенли? – Каша звонит в мою дверь, стоя на крыльце и глядя в открытое окно на втором этаже. Она поспешно отступает назад и надо сказать вовремя – как раз когда ворох одежды летит из окна и приземляется прямо на траву.
– Дверь не заперта, – весело кричу я. Возможно, наслаждаюсь этим немного больше, чем должна. Сдерживая ухмылку, она находит меня в спальне, разбирающей кровать. – Не то, чтобы я не в восторге, что ты бросаешь этого неудачника, но разве это не твоя простыня? – спрашивает она, когда я бросаю простынь в окно.
– Она испорчена маленькой шлюшкой. Бог знает, какие у нее проблемы в причинном месте: герпес, чесотка, Эбола. Мне этого не надо.
Я плюхаюсь на кровать, а моя лучшая подруга располагается рядом со мной.
– Эбола уж точно никакого отношения к причинному месту не имеет… я имею в виду, расскажи мне, что случилось.
– Взяла дополнительную смену на работе сегодня, чтобы прикрыть подругу. Она вернулась на несколько часов раньше, поэтому я ушла и вернулась домой, чтобы обнаружить там голую задницу Кейси, покачивающуюся в воздухе, в то время как какая-то тощая шлюха издавала неприличные звуки под ним. Серьезно, это был самый фальшивый экстаз, который я когда-либо слышала.
– О, черт. Что ты сделала?
– Они не видели меня, а так как самый простой способ разделить двух собак – это садовый шланг, я подумала, что ведро для уборки, наполненное холодной водой доверху, станет прекрасной заменой шлангу. И это сработало.
Каша усмехается и помогает мне расстелить новую простыню на кровати.
– Ну, ты, кажется, справляешься с этим весьма неплохо.
– Я чувствую облегчение. Думаю, это должно о чем-то говорить. Наверное, должна чувствовать себя ужасно, ведь меня обманули после года совместной жизни, но мне просто хочется, чтобы он убрался из моего дома.
– По крайней мере, это случилось вовремя. Через неделю ты окажешься там… где он не сможет тебя найти.
Я вытаскиваю свой наполовину упакованный чемодан и складываю шмотки, засовывая их вовнутрь.
– Не говори об этом Лидии. На этой неделе все разговоры должны быть только о ней. Она ведет себя так, будто ей все равно, но ты знаешь, что это чушь собачья.
Каша, Лидия и я были лучшими подругами с детства. Мы вместе прошли весь ад старшей школы, трагедию первой любви, разбитого сердца и семейной драмы. Я не знаю, что бы без них делала. Лидия всегда была рядом, когда мы нуждались в ней, поэтому, когда она объявила, что собирается на свадьбу своего бывшего, мы не колебались ни секунды. Она нуждается в нас, и мы будем там, чтобы поддержать ее. Кроме того, это к тому же родственники Каши, так что она вроде как должна быть там.
Однако, Каша права. Идеальное время для меня, чтобы избавиться от неудачника, который лишь тянет меня ко дну. Через неделю на солнечном острове Марко во Флориде, я почувствую себя полностью обновленной.
– Я пыталась отговорить ее от поездки. – Каша качает головой и идет за мной вниз.
– Андерсон был ее первой любовью, и он по-королевски подставил ее. Я думаю, она хочет пойти, чтобы доказать ему, что все уже в прошлом. Что она уже не маленькая.
– Это не должно быть такой уж непосильной задачей, – сухо заявляет она. – Оставайся у меня сегодня. Вытащу Лидию, и мы вместе будем обжираться и смотреть ящик… Я достала последний сезон «Настоящей крови».
– Уломала. Помоги мне уложить вещи.
Мои взгляд устремляется к ее руке, и я замечаю, что у нее новый протез… если его можно так назвать. Похоже, кто-то ограбил старину Терминатора и прикрепил похищенную штуковину к ней. Он выполнен из черного хрома.
– Новая рука? Похоже, ты ее прокачала.
Она рассеянно кивает.
– Папин последний прототип «умной руки». Познакомься с Джилл. – Она машет пальцами, как робот. – Джек все еще в процессе.
– Пальцы двигаются лучше. Надеюсь, что она умнее, чем последний прототип, который загорелся, когда ты пыталась принять с ней душ.
Она издает стон.
– Она водонепроницаемая. Это первое, что я проверила. Он задерживается с разработкой синтетической кожи, потому что еще не может заставить датчики работать с нанопластырем на моей шее. А я пока не готова к нейрохирургической операции, чтобы имплантировать чип в мой мозг. Пока могу только начертить линию. Так что сначала мне нужно хорошенько подумать о том, что я хочу, чтобы рука это сделала, но папа говорит, что она станет умнее со временем, когда научится «читать» мои мысли.
– Это… круто? Жутковато? Не уверена, как лучше выразиться.
Она ухмыляется, прежде чем поднять руку.
– Я вернусь, – говорит она грудным голосом, имитируя Терминатора.
Мы обе хихикаем, как будто это самая смешная шутка.
И улыбаемся? как придурочные. Поездочка обещает быть интересной.
***
Лидия появляется в квартире Каши с огромной коробкой пончиков. Ее напряженная улыбка выдает беспокойство, которое ожидает ее в течение следующей недели. Каша сидит между нами на диване и открывает блестящую брошюру с рекламой Острова Марко.
– Подумай обо всем, что мы можем сделать, пока будем там. Зиплайнинг, снорклинг, парасейлинг. У них даже есть центр для всей семьи с лазертагом и надувной полосой препятствий. – Она кладет брошюру перед Лидией. – А посмотри какой пляж! Мы собираемся выпить, полежать на солнце и превратить это в незабываемый отпуск.
Лидия одаряет нас робкой ухмылкой.
– Пляж… звучит неплохо. По крайней мере, я потеряла то, что набрала за зиму.
– Как будто ты не всегда тощая, как палка, – смеюсь в ответ. Я бы убила за ее метаболизм. Мне достаточно почуять запах еды, как физически ощущаю, как мой зад начинает расти.
Мы заказываем пиццу и продолжаем объедаться, наблюдая, как горячие вампиры и оборотни сражаются друг с другом. Лидия обращается ко мне между эпизодами.
– Разве ты не беспокоишься о том, что оставила Кейси у себя дома на всю неделю? В последний раз, когда ты оставила его на несколько дней, он сжег твой новый ковер.
Я не собираюсь обсуждать это, но не собираюсь и лгать ей.
– Я выгнала его сегодня.
Ее брови резко ползут вверх.
– Без шуток?
– Ее двор и деревья пестрят его одеждой, – смеется Каша.
– О, черт, ну ты даешь. Можешь, когда захочешь.
Вздыхая, качаю головой.
– Я начинаю думать, что они все одинаковые. Лгут, изменяют… отморозки-неудачники.
– Согласна. Я просто хочу быть как монашка.
– Да. К черту. Целибат – самый верный способ уйти от всего этого, – соглашаюсь я.
Каша фыркает от смеха.
– Это должно произойти.
– Подожди. Вибраторы не считаются, верно? Потому что Баззи хорошо обо мне заботится.
Лидия смеется, а Каша подмигивает мне. По крайней мере, мы ее немного развеселили.
– Я иду спать. Завтра у нас долгий путь.
– Еще дольше, если ты позволишь Лидии принести этот ужасный диск с танцевальным миксом, – стонет Каша.
– Я не взяла его с собой.
– Знаю, что вы двое не любите музыку, – отвечает Лидия, бросая в меня подушку.
Я слышала, как они обе ложатся спать сразу же после меня.
***
На улице еще темно, когда мы готовы выезжать следующим утром. Холодный воздух пронизывает каждую щелочку в моей одежде и вызывает у меня дрожь.
– Почему мы должны уезжать так рано? – стонет Лидия, бросая свой чемодан в багажник внедорожника, который я арендовала на время поездки.
– Это долгая поездка. Нам нужно выехать пораньше, – отвечаю я, запрыгивая на сиденье водителя.
– Надо было лететь, – ворчит она, свернувшись калачиком на заднем сиденье, завернувшись в одеяло.
– Горящие билеты на самолет стоят целое состояние. И это ты предложила подружке поехать, помнишь? – говорит ей Каша.
– Не знала, что мы должны были выезжать посреди ночи.
– Так что ложись спать, ворчливая сучка, – смеюсь я, и она показывает мне средний палец. К тому времени, как мы добираемся до ближайшего автокафе, чтобы выпить кофе, она уже храпит. Я делаю быстрый обход своих владений, чтобы узнать, вернулся ли Кейси. На моей лужайке больше нет одежды, но нижнее белье все еще висит на дереве. Полагаю, трусы были вне поля его досягаемости. Это зрелище вызывает улыбку на моем лице.
Каша улыбается и подключает iPod. Солнце начинает показываться на горизонте, пока мы медленно едем по шоссе, Каша и я врубаем Imagine Dragons на всю катушку.
– Ненавижу вас, – бормочет Лидия с заднего сиденья, а мы продолжаем хихикать.
В конце концов, это может быть весело.
Лидия оживляется, когда мы останавливаемся через несколько часов, чтобы размять ноги. К тому времени, когда снова отправляемся в путь, надвигаются темные облака, и ветер буквально впечатывается в бок внедорожника, практически выталкивая нас на соседнюю полосу дороги.
Капли дождя быстро и жестко барабанят в окно, заставляя поток машин медленно ползти, и я наклоняюсь вперед, изо всех сил стараясь следить за белой полосой. Фары включены, но это не очень помогает. За считанные минуты яркий и солнечный день превратился в непроглядную ночную тьму.
– Мы должны съехать с шоссе, – предлагает Каша. Давайте переждем, пока все не закончится.
– На следующем участке, – соглашаюсь я. Видимость практически нулевая, кроме фар машины в опасной близости передо мной. Полуприцеп с изображением цыпленка сзади пролетает мимо, нас резко кидает вправо, и машину обильно окатывает водой из луж.
– Вот козел! – бесится Лидия. – Так и до аварии недалеко.
Ей бы будущее предсказывать. Спустя менее пяти минут по мере того, как буря начинает стихать, движение останавливается. Мигающие огни впереди идущих машин предупреждают нас, что мы можем застрять здесь.
Мы смещаемся на каких-то два с половиной сантиметра ближе к месту аварии и Каша смеется.
– Это тот пронырливый козел с изображением цыпленка на кузове!
Конечно, полуприцеп лежит на боку, блокируя собой обе полосы, а тушка нарисованного цыпленка красуется у всех на виду. По крайней мере, он не зацепил другие машины. Крепкий бородатый мужик с татуировкой топора на плече стоит рядом с грузовиком, осматривая последствия аварии, и постепенно закипая от злости.
Полицейский стоит у обочины дороги, регулируя движение транспортных средств на съезде. Думаю, мы все-таки съезжаем с шоссе. Начинает моросить мелкий дождик, когда мы оказываемся на незнакомой проселочной дороге. Кукурузные поля расположились с каждой стороны извилистой дороги, и нет никаких указателей, которые вывели бы нас обратно на шоссе.
– Обнови данные в GPS, чтобы мы не заблудились здесь. Найди ресторан, где мы могли бы переждать непогоду, – говорю я Каше. Дождь прекратился, но грозные тучи продолжают свое наступление на нас.
– Я как раз этим и занимаюсь.
GPS приводит нас в маленький городок неподалеку, и я заглядываю в местный ресторанчик.
– Мы могли бы поесть здесь, пока пережидаем бурю.
Пожилая женщина с доброй улыбкой уже поджидает нас. Она представляется Дороти, и продолжает таскать нам тарелки с едой, причем гораздо больше того, что мы заказали или можем осилить за один присест.
– Ешьте! Вы, девочки, такие же худые, как кошелек бедняка, – говорит она, ставя перед нами блюдо с картошкой фри.
Она такая милая, чего явно нельзя сказать о мужчине, расположившемся в угловой кабинке. Он один и, очевидно, уже изрядно набрался. Так, что сказать «спасибо», «пожалуйста» считает выше своего достоинства. Он раздает Дороти приказы и кричит на нее каждые пару минут. Его все не устраивает, и небольшой ресторанчик медленно заполняется негативной энергетикой его недовольства.
Дороти, кажется, знает его… Это маленький город, думаю, здесь все друг друга знают… Надо отдать ей должное, она делает все возможное, чтобы он не беспокоил других клиентов, которые при взгляде на него лишь закатывают глаза. Я больше не выдерживаю.
Когда мы встаем, чтобы уйти, он снова кричит на нее.
– Этот кофе на вкус, как дерьмо! Да еще и холодный!
Встречаюсь с Дороти взглядом.
– Позвольте мне перевести. Я очень хорошо понимаю тупых кретинов. Он бы выпил еще одну чашечку кофе, хотя и эта вроде ничего. Но сам он хочет казаться мужиком, демонстрируя это окружающим умением хамить женщинам, потому что маленьким придатком у него в штанах этого не продемонстрируешь.
Женщина, сидящая рядом со своим парнем, плюет апельсиновым соком через стойку, и он смеется вслух. Дороти старается изо всех сил не засмеяться, когда придурок поворачивается к ней и с вызовом кидает ей:
– Я плачу!
– Как и они, – отвечает Дороти, наливая кофе в чашку другого клиента.
– Она назвала меня засранцем! – закипает он.
Поворачиваясь к Дороти, пожимаю плечами.
– Честно, думала он и сам знает.
Все в ресторане смеются, а лицо мужчины становится красным, как помидор. Я оставляю большие чаевые на столе, а Лидия говорит Дороти:
– Большое спасибо за прекрасный завтрак. Я так наелась, что мне трудно ходить.
– Будем рады видеть вас снова, девочки. Не забудьте зайти, если вдруг окажетесь здесь снова.
– Обязательно, – обещает Каша.
Грубиян ворчит что-то невнятное себе под нос, когда мы покидаем уютный ресторанчик.
– Это его машина, – говорит Каша, указывая на седан на стоянке. Я видела, как он подъехал.
– И что? – интересуется Лидия.
– Так, у меня есть идея. Следите, чтобы он не вывалился внезапно. Он расположился в угловой кабинке, поэтому вряд ли увидит что-то ее с того места, где находится.
Каша хватает пригоршню пакетиков с кетчупом из бардачка автомобиля и разрывает их на ходу.
Лидия и я стоим на стреме, пока она прячет несколько из них под каждым из дворников его машины. Оставшиеся она использует, чтобы намазать ручку двери со стороны водителя.
– Сколько тебе лет? – спрашивает Лидия, хихикая, пока мы все загружаемся в нашу тачку.
– У мести нет возраста. Смотри! Вон он идет! Дождь продолжает моросить, поэтому ему в любом случае пришлось бы воспользоваться дворниками, так как лобовое стекло у него изрядно намокло.
Мы наблюдаем, задерживая дыхание, когда он хватается за ручку водительской двери. Скорее всего, он подумал, что ручка намокла от дождя, так как он мгновенно вытирает покрытую кетчупом руку о перед своей белой футболки.
Выражение ужаса на его лицо уморительно. Хорошо, что мы припарковались достаточно далеко от него, чтобы не бояться, что он нас услышит. Он хватает бумажное полотенце с заднего сиденья и пытается очистить футболку, еще больше усугубляя ситуацию втиранием кетчупа, из-за чего пятно становится еще больше. Чертыхаясь, он садится в свою машину.
Двигатель заводится, и мы задерживаем дыхание, ожидая, что произойдет дальше. Наконец, это происходит. Дворники в мгновение ока проносятся по ветровому стеклу, разбрызгивая кетчуп в разные стороны. Ему требуется секунда, чтобы отключить их, поэтому они продолжают по инерции двигаться туда и обратно, размазывая красное месиво. И вот им уже покрыта середина лобового стекла.
На этот раз он, должно быть, расслышал, как мы смеялись, потому что он устремляет свой взгляд на наш внедорожник. Его лицо такое красное, что просто удивительно, как из его ушей не выходит пар.
– О-о, – говорит Каша, запирая двери. Как только я завожу двигатель, сразу за ним останавливается полицейская машина. Попался. Может, Дороти вызвала копов. Я не знаю, но в любом случае, он явно пьян и собирался в таком виде сесть за руль.
Он кричит и жестикулирует, показывая на футболку и лобовое стекло, пока полицейский спокойно надевает на него наручники. Трудно казаться невиновным, когда ты покрыт кетчупом. Как мы выезжаем со стоянки, то видим, как Дороти стоит у входной двери ресторана и поднимает большой палец вверх в одобрительном жесте.
– Она видела это! – буквально визжит Лидия. – Круто!
Дождь прекратился, и солнце садится на малолюдное шоссе. Оставшаяся часть нашего путешествия не так насыщена событиями. Мы по очереди выбираем треки и подпеваем нашим любимым исполнителям. Я с нетерпением жду похода на пляж со всеми вытекающими, в том числе езду с опущенными окнами, когда теплый бриз теребит мои волосы и также обожаю петь любимые песни с моими лучшими подругами. Это будет классная неделька.
– Ты собираешься заняться парасейлингом, – говорит Лидия Каше. – Не трусь.
– Я не трушу! Имею в виду, мы уже встречались? Я случайно оказалась на суше. Кто знает, что я уду делать, оказавшись в пятистах футах в воздухе? Меня, наверное, стошнит, а потом я в него врежусь.
Двух полосный бетонный мост переносит нас над водой на остров Марко, и через несколько минут мы паркуемся в массивном поместье Андерсона.
– Хочу принять горячий душ, – говорит Лидия, когда мы хватаем наш багаж и направляемся внутрь поместья.
У нас должно быть достаточно времени. В семь для всех гостей свадьбы организуют небольшой прием, так что нам точно нужно быть там.
Каша обхватывает Лидию за плечи.
– С тобой все в порядке?
– Пока все хорошо.
– Дай нам знать, когда захочешь сбежать отсюда, и мы вытащим тебя немедленно. Обещаю.
Наш номер огромный, безупречно чистый, и, честно говоря, чертовски удобный, чтобы мы захотели отсюда быстро убраться. Проведя день за рулем, я просто хочу поесть и доползти до кровати.
Мой страх приближающегося вечера ничто по сравнению со страхом Лидии. Хотя она бравирует, беспокойство написано на ее бледном лице.
– Не волнуйся, – говорит ей Каша. – Ты сможешь. Просто продолжай напоминать себе, что он эгоистичный мудак, который тебе изменил.
– А еще у него маленький, – добавляет Лидия с усмешкой. – Серьезно, его стручок напоминает прыщик.
– Давайте сделаем эту вечеринку и покажем ему, от кого он отказался, – подначивает Каша. Обещаю, что никто не забудет нас, а вот о невесте к концу этой недели все точно позабудут.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Каша
Лицом вниз, задницей вверх… нет, это не настолько сексуально, как звучит. Унизительно – более точное слово, чтобы описать этот момент.
Не такое я подразумевала под быть «запоминающейся».
Всего несколько часов назад все мои проблемы были связаны с Лидией, которая столкнулась со своим бывшим на свадьбе из ада, и Хенли, только что лишившаяся своего бывшего, который тот еще неполноценный засранец. Конечно, у меня были свои причины быть здесь, но все они меркли на фоне беспокойства за моих подруг.
А сейчас… а сейчас мне уже плевать на мои проблемы, потому что я точно заслужила награду за самый эпичный провал уже тем, что споткнулась на вечеринке.
Молчание – это еще хуже, чем приступ бурного смеха, потому что чувствую, что гости во все глаза рассматривают мое нижнее белье со знаком Супермена, а мое струящееся платье прилипло к спине. Я благодарна грязной луже, так как она позволяет мне абстрагироваться от тех, кто таращится на меня во все глаза.
Первый придушенный звук раздается в ушах, через несколько секунд следуемый мужским смехом и женскими усмешками.
Я ошибалась. Молчание лучше бурного смеха.
Несмотря на соблазн утопиться в луже грязи в этот момент, чтобы избежать унижения, решила просто продолжать дышать. Подтягиваю колени к себе, чувствуя, как кто-то позади меня одергивает мою юбку, тем самым пряча детское нижнее белье. Супермен должен был быть моим секретом. Геройский плащ, прикрывающий мой зад, уже не кажется мне таким забавным, каким казался этим утром.
К черту мою жизнь.
Я вытираю грязь с глаз – или, по крайней мере, пытаюсь. Моя «умная рука» изо всех сил пытается просчитать варианты того, что я пытаюсь стереть грязь, но вместо этого роботизированная штука только размазывает грязь по лицу, усугубляя положение. Дурацкая рука.
Придерживаюсь правой, так как она все еще понимает, что я пытаюсь сделать. Сплевываю металлический привкус грязи. Этот вкус останется у меня во рту навсегда. Он застрял даже у меня в носу, что само по себе… не есть хорошо. Совсем не хорошо. Я не могу высморкаться на глазах у всех собравшихся гостей предстоящей свадьбы. Это будет выглядеть так, будто мое лицо обделалось в салфетку.
Отличный способ начать неделю.
По крайней мере, Лидия больше будет не единственной здесь, о ком все шепчутся. Думаю, это сделает меня командным игроком. Ура.
– Каша, – шипит Лидия за несколько секунд до того, как я чувствую, что две сильные руки поднимают меня под руки и помогают полностью восстановить равновесие.
Смех, напоминающий крик гиены, вокруг нас определенно не прекратился, но мои глаза все еще забиты грязью, чтобы я могла четко видеть, несмотря на мои попытки стереть ее.
Что-то мягкое прижимается к моему лицу, и я сжимаю это, используя как то, что избавит меня от остатков грязи на лице. Потом сразу же жалею, когда я осознаю, что нахожусь в центре всеобщего внимания в буквальном смысле. Люди собираются вокруг меня, как будто я какой-то уличный артист в кульминационный момент своего шоу.
Испытываю желание схватить шляпу, чтобы бросить ее перед толпой зевак, чтобы они бросали туда деньги.
– Хочешь выпить? Я слышала, что водка отлично сочетается с илом, – Хенли дрожит от беззвучного смеха, ее губы дергаются, как будто она делает все возможное, чтобы не рассмеяться.
Я смотрю на нее так, будто мой грозный взгляд ее напугает.
– Определенно да. Но я думаю, что сначала приму душ.
Она ухмыляется, но ей хватает вежливости прикрыть рот рукой, когда тот насмешливо искривляется. Лидия тоже еле сдерживает смех. Ее миниатюрную фигурку сотрясает внутренняя борьба.
Шлю их обеих куда подальше перед тем, как войти внутрь… и быть вытесненной злой горничной моей матери.
– Ах, черт возьми, не может быть, – восклицает Сьюзи с хмурым выражением на бледном лице. Клянусь, она наполовину вампир. Не думаю, что когда-либо видела ее на солнце. – Вход «для прислуги» сзади. Идите туда, мисс Джей, если считаете, что борьба в грязи – сексуальное занятие, я просто только что надраила эти полы до блеска.
Больше смеха раздражают нотации.
Кто-нибудь убейте меня сейчас же.
Прошло много времени с тех пор, как последний раз была в этом доме. Они пристроили еще один этаж, где я и останусь. Моя мать потребовала, чтобы я приехала сюда, и, учитывая, что я устала от того, что она появляется в моей квартире два раза в неделю, в итоге поддалась. Я такая слабачка. Но очень хотела быть рядом с Лидией, когда узнала, что она решила откликнуться на приглашение. А поскольку моя квартира находится над гаражом отца, не хочу, чтобы его сердце разорвалось, когда он, в конце концов, столкнется с моей непреклонной матерью.
После того как я наконец нашла «вход для прислуги», направляюсь к лифту для прислуги, разбрызгивая грязь везде по сияющему чистотой коридору. У меня такое чувство, что кто-то потом надерет мне задницу. Или займется поисками йети.
Неужели у меня такая здоровенная ступня? Нет. Это просто потому, что грязь хлюпает из-под нее. У меня размер туфель тридцать шесть с половиной, поэтому она не может быть такой большой…
Сейчас не время для снятия отпечатков пальцев… но она определенно не такая уж большая.
Наконец, я нахожу свою комнату в лабиринте одинаковых дверей. Кому действительно нужен дом такого размера?
Моей претенциозной матери и ее отвратительному мужу. Вот кому.
Я направляюсь прямиком в ванную комнату и запираю дверь. Также запираю дверь напротив. Почему здесь две двери?
Опять же, сейчас не время…
Начинаю процесс стягивания моего некогда белого платья, придвигаюсь ближе к душу, проклиная все на свете, когда мои волосы оказываются зажатыми этим дурацким платьем. Жизнь иногда просто отстой.
После еще нескольких па, поворотов и нескольких моментов, близких к падению, я, наконец, победно задираю платье над головой и отправляю его в мусорное ведро. Забираюсь под душ, стягивая с себя трусы Супермена, которые теперь заставляют меня испытывать чувство стыда, вместо положенного ощущения защищенности.
Проклятие.
Мой отец недавно сделал мне новую руку, которая выглядит так, будто он украл ее у робота. Хоть с виду и неказистая, она чертовски функциональная. Эта штуковина получает сообщения и работает как полностью функционирующая бионическая рука, благодаря пластырю, который крепится в задней части моей шеи, который представляет собой нанотехнологичное решение, передающее сообщения между моим мозгом, позвоночником и поддельной рукой.
Потому что мой отец – гений. Он может быть уже на пути к присуждению награды, мне осталось лишь найти все баги в этом прототипе, прежде чем отец сможет представить его общественности.
Сейчас я просто рада тому, что он водонепроницаемый. И мне очень нравится мыть волосы двумя руками. Я забыла, насколько хорошо это было раньше.
Мое достоинство смывается в канализацию, в то время как грязь торчит по бокам, заставляя меня размазывать ее, чтобы смыть под струями воды.
Через некоторое время я, наконец, сдаюсь и выхожу, надеясь, что достаточно чиста. В ванной комнате нет ничего, кроме дымки пара, и я проклинаю скользкие плитки, которые так и норовят приложить меня об пол. Это ад.
Открывая дверь ванной, я вваливаюсь в спальню и… кричу. Потому что в моей комнате мальчик. Нет, нет. Не мальчик. В моей комнате очень высокий, очень сексуальный, очень… позабавленный мужчина.
Он приподнимает бровь, когда видит меня, останавливая пальцы на пуговицах его застегнутой – или наполовину расстегнутой, если вы оптимист – рубашки, когда разглядывает меня.
– Ты в полотенце, – констатирует он без эмоций.
– Ты очень проницателен, – прикусываю губу, а затем прижимаю полотенце ближе к груди.
Он намеренно бегает взглядом по мне, позволяя себе пройтись по моей мокрой груди, ровно до середины моего полотенца, вниз к моим ногам, на которых все еще поблескивают капли воды. Когда он закусывает губу, я стараюсь не считать его сексуальным, потому что этот чертов мудак-извращенец сейчас в моей комнате. Сексуальность не оправдание. Кроме того, его глаза слишком долго задерживаются на моей «умной» руке.
– Забавно, – говорит он, стараясь снова встретиться со мной взглядом, а губы его при этом поддергиваются. – Я не припомню, чтобы заказывал мокрую стриптизершу.
Мои щеки покрываются румянцем, и я просто смотрю на него – потому что это то, что я делаю лучше всего.
– Какого черта ты делаешь в моей комнате?
Его брови взлетают вверх, а ухмылка превращается в оскал.
– Я собирался спросить тебя о том же.
– Ты собирался спросить меня о том, что ты забыл в моей комнате? Понятия не имею. Поэтому я и спросила тебя!
Почему он до сих пор улыбается?
– Вообще-то это моя комната, барышня. Ты либо мой подарок, либо неслабо так перепутала комнаты, ведь так?
И он определенно козел.
– Я не твой долбаный «подарок» и определенно не потерялась, – рычу я.
Подкрадываясь к шкафу, скалюсь в его сторону. Я открываю дверь одной рукой, используя мою «умную руку», чтобы удерживать полотенце на месте мертвой хваткой. Последнее, что мне нужно сделать, это подмигнуть ему.
– Видишь? – резко говорю я и сразу же морщусь. Это не мои костюмы, галстуки или футболки. Какого черта?
– Куда подевались мои платья? – тихо спрашиваю я, интересно, выглядело бы странно, если бы я отсиделась в шкафу, пока эта неделя не закончилась бы.
Хуже, чем выставить на показ свои трусы Супермена и стоять в полотенце перед незнакомцем, быть не может. Да еще и в его комнате.
Я медленно оборачиваюсь лицом к нахальному ублюдку, который прикрывает свою улыбку кулаком, но при этом явно забавляется.
– Значит, стриптизерша и не подарок? – спрашивает он, прочищая горло, стараясь сдержать смех.
– Я не стриптизерша, – ворчу я. – Когда входила в ванную, прошла через свою комнату. Очевидно, меня сюда занесло каким-то вихревым потоком или чем-то в этом роде.
– Очевидно, – соглашается он покровительственно, все еще борясь со своей проклятой улыбкой. Или, – констатирует он, ухмыляясь, – ты вошла не в ту дверь после того, как вышла из ванной. В конце концов, у нас общая ванная, которая соединяет наши комнаты. Это объяснение, конечно, не так вероятно, как твоя теория вихрей, но всегда лучше изучить все возможности.
В любое другое время, я бы посчитала его забавным, возможно, даже милым. Но не в этот момент, когда я прошу кого-то невидимого разверзнуть для меня землю, чтобы поглотить меня.
Иссиня-черные волосы, ледяные голубые глаза, высокий, сексуальный, идеально сложен – он великолепен… но было бы лучше, если бы он был уродом. Намного лучше.
Обернувшись, я направилась обратно в ванную и захлопнула дверь за собой, как какой-нибудь угрюмый подросток. Это единственный козырь в моем рукаве, спасший меня от смерти со стыда.
В ту секунду, как дверь за мной захлопывается, могу расслышать его глубокий, раскатистый смех, едва проникающий через образовавшийся между нами барьер, и ощущаю, как мурашки начинают бегать по моей коже.
Он даже смеется сексуально.
Я ненавижу его.
Я ненавижу эту свадьбу.
Я и правда ненавижу это зеркало, которое демонстрирует мне мое полотенце, едва прикрывающее мою задницу, а этот парень просто видел больше, чем нужно, вот и все.
К черту мой день.
***
– Почему ты так долго? – Хенли спрашивает с едва заметной насмешливой улыбкой, когда я, наконец, нахожу их за столом снаружи. Сажусь с ними, убедившись, что мои скрещенные ноги не приоткрывают завесу тайны над моей новой парой нижнего белья, которое я надела.
Неужели люди действительно играют в крокет в темноте? Я не понимаю богачей. Вот почему я жила со своим отцом. Мы жили нормально. Ну да, это очередная ложь. Мы жили странно, например, строили роботов, которые чистят урны, и машины, которые раздают пищу для домашних животных по таймеру.
Я ведь упоминала, что мой отец – изобретатель, верно?
– Требуется минута, чтобы вымыть десять фунтов грязи с волос, – говорю я с горькой улыбкой, решив опустить эпизод с обнаженкой в чужой комнате.
Лидия и Хенли хихикают, а я закатываю глаза, хватая бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта. По крайней мере, богачам подают алкоголь весь день. Мне плевать, что я еще даже не ела.
– Знаете ли вы, что наша ванная комната совмещена с другой комнатой? – интересуюсь у них, желая тщательно изучить комнату, прежде чем мы уйдем отсюда.
– Да, – отвечают они.
– А что такое? – спрашивает Хенли.
– Так, ничего, – бормочу я.
Глазами пробегаю вокруг, незаметно ища лицо того таинственного незнакомца, которому посчастливилось увидеть меня не в самом лучшем виде. Ну, не худшем, но и определенно не самом лучшем виде. Хммм… здесь совсем немного мужчин.
– Большинство парней, похоже, отсутствует, – замечает Лидия, словно она знает, что я подмечаю отсутствие тестостерона. – Наверное, они изучают владения.
По крайней мере, моя мать тоже отсутствует. К счастью, сегодня что-то происходит.
Девчонки, играющие в крокет, начинают визжать, и я закатываю глаза. Нам даже не нравится невеста, так что немного странно тусоваться с тридцатью другими женщинами, которые собрались здесь, чтобы отпраздновать главное событие в жизни первой разлучницы и моего сводного брата изменника.
