Текст книги "Осколки других Миров (СИ)"
Автор книги: Рысь Юлия
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Где-то, когда-то, кто-то, в общем, случайно, она познакомилась с Арсеном. Они разговорились о том о сём и как-то незаметно стали общаться, причём исключительно в деловом ключе. Она чем-то помогла Арсену раз, другой… Сначала по мелочи, потом посерьёзнее. Она получала за свою работу деньги. Это было очень кстати, так как учёба в заштатном институте, в которой её запихнули родители для получения “корочки”, удовольствия не приносила. Да и деньги, тем более для студентки, никогда лишними не бывают: то трусики, то бусики, то “на погулять”. Условия работы её тоже вполне устраивали: находить информацию, анализировать данные и… молчать себе в тряпочку. Молчать она умела, излишним любопытством не страдала, информацию находила ту, что надо.
С появлением свободных денег учиться стало намного проще: в их мелком заштатном ВУЗе коррупция среди преподавательского состава цвела и пахла буйным цветом. Так появилось свободное время, которое Вера целиком и полностью посвятила писательству. Сначала были короткие рассказики, потом она взялась за написание статей за деньги, небольшие, но тем не менее, деньги…
К чему она это вспомнила? Ах, да, она вспомнила о том, как познакомилась с Дином. Одно из заданий Арсена, которое по нелепому стечению обстоятельств, совпало с заданием редакции на статью, благодаря которому она попала на закрытую вечеринку.
Там её познакомили с Вадимом. Если быть совсем точной, то там Вера перезнакомилась со всей “тусовкой”. Многие мужчины оказывали ей знаки внимания и были не прочь проводить её до дома. Тогда ей пришла в голову очередная гениальная идея: чтобы не попасться в качестве сексуального объекта людям “из заданий”, она выбрала из толпы мальчика с которым у Неё-Никогда-Ничего-Быть-Не-Может. Весь вечер Вадик смотрел на неё подкупающе – влюблёнными глазами и выполнял роль “мальчика на побегушках”. За это получил прозвище Дин и сам того не подозревая попал под определение “никто-никогда”. С той вечеринки они вернулись вместе. Вместе они продолжали быть и сейчас. Но, даже на приёме у доктора Фрейда, Вера не смогла бы честно ответить на вопрос: “Зачем они с Дином были вместе?”.
Её устраивало, что Дин не интересуется её делами, не лезет куда ни просят, и вообще, делает так, как будто его нет. Впрочем, и Вера не спешила влезать в душу Дина. На первых свиданиях она вытянула из него немного полезной для себя информации, большее её не интересовало. До недавнего времени её вполне устраивало сложившееся положение, которое можно было охарактеризовать как: сосуществование двух стран с разной политической ориентацией на взаимовыгодных условиях. Дин был достаточно хорошо воспитан и нравился многим её знакомым, включая Арсена. К слову, Арсен, по неизвестной ей причине, проявлял по отношению к Дину стабильную политику мужского взаимопонимания и уважения.
Правда иногда, Веру дико раздражала грубость Дина, его вспыльчивость, сцены ревности, переходящие в полное равнодушие. Несколько раз она собиралась мысленно уходить, но подумав, что Дин не самый плохой вариант, который ей попался – оставалась.
Была ещё одна очень важная причина, по которой Вера не хотела что-то менять – она сама не понимала, чего хочет от отношений, поэтому молча наблюдала спектакль под названием “Жизнь с Дином” как бы издалека. Понимая только, что этот сценарий уже надоел и смотреть, а тем более принимать участие в этой постановке, ей больше не хочется ни под каким предлогом. Если раньше она могла, образно говоря, отвлечься на попкорн и свою писанину, то сейчас уже и это не спасало от замкнутого круга бредовых условностей, как трясина засасывающих её всё глубже и глубже. Вера чувствовала, что ещё немного и она погрязнет в этом болоте навсегда, без надежды на спасение. Или хотя бы улучшение.
Вот и сейчас Вера лежала с закрытыми глазами, стараясь поскорее уснуть и избежать разговоров и ненужного секса, и представляла себя свободной, летящей сквозь время и пространство…
***
Прижимаясь всем телом к спине чёрного красавца единорога, Царица вспоминала, как в Её жизни появилось это сильное животное с гордым именем – Стикс. Да, это было именно Имя. А как ещё могло быть? Прекрасное, совершенное животное, созданное на границе Миров, могло носить только Имя.
Да, точно, это произошло вскоре после их с Сариусом полёта на Землю. Она долго думала, каким образом будет преодолевать Ворота Миров одна, и тут, неожиданно – подарок Богов! Вернее сказать – подарок отца… Она помнила, как это произошло.
Время близилось к закату Второй Луны. Она сидела в Тронном Зале, принимая последние прошения о приюте и покое в Мире Дакнеса или, конкретно, за стенами Параклета. Так было до Неё, так происходит во время Её правления, так будет происходить после – приют в Дакнесе мог получить любой пришелец из любого из обитаемых Миров. Существа из самых укромных и далёких Миров могли выбрать любое понравившееся место в Дакнесе и жить согласно традициям своего рода и заниматься тем, что им могут предложить. Дел в Дакнесе было много, а свободных рук, как обычно, не хватало.
Параклет был обителью Царей и сюда попадали избранные или те, кто обладал особыми талантами.
Она помнила, что в тот прекрасный лунный день, они с Голиафом приняли в ряды новобранцев нескольких молодых гаргулий. Была ещё пара пожилых эсперов. Старики жаловались на ведьм из предлесья. Типичные дрязги. Подобные разбирательства возникали чуть ли не ежедневно. Обычно с такими мелочами справлялись на местах, но в этот раз мнительные старички решили дойти до самой Царицы Дакнеса. Она запомнила эту пару, потому что после того, как отправила их восвояси, произошло одно из самых замечательных событий.
– Царица! К тебе посланник из Мира Теней, – прорезал тишину Тронного Зала громовой голос Голиафа.
– Зови, – отозвалась Царица, принимая подобающий правительнице вид и машинально расправляя складки длинного белого, с золотым подбоем плаща – традиционного одеяния царей Дакнеса.
Первое, что почувствовала Царица – запах гнили и плесени, исходящий из открытых нараспашку дверей. Потом она увидела и самого посланника – старого, полусгнившего вервольфа. На старых морщинистых остатках плоти седыми, свалявшимися клоками висела шерсть. Местами, сквозь куски кожи и мышц проглядывали белоснежные кости.
– Примите, соответствующий вид, – прогремел Голиаф, возвышаясь всей своей массой над тщедушным телом вервольфа.
Царица смотрела жёстким немигающим взглядом и ждала, пока посланник примет человекоподобный облик. Она не первый раз видела момент превращения и знала, что для этого нужно немного времени.
Вервольф сжался в комок. По его тощему телу с топорщащейся в разные стороны шерстью пробежала дрожь. Доля секунды и вот к Её трону подошел седой старик в грязном рваном хитоне. Она слегка кивнула головой, приглашая старика к ответу.
– Царица, я послан к тебе из Мира Теней! Тот, кто был Царем Дакнеса до тебя, шлёт дар своему преемнику… – Старик закашлялся и поспешил себя поправить, – его преемнице, прекраснейшей из Цариц, по эту сторону Миров.
Старик глухо хлопнул морщинистыми ладонями – в Зал прошел ещё один вервольф, помоложе, уже принявший человеческий облик. За вервольфом, брыкаясь и фырча, шёл вороной единорог.
– Царица, это Стикс! – Почтительно сказал скрипучим голосом старый вервольф.
При виде этого красавца, глаза Царицы Дакнеса загорелись. Уже не сдерживая себя в эмоциях, Она спустилась с трона и подошла к посланникам. С опаской протянула руку и кончиками пальцев коснулась чёрного глянцевого носа, оказавшегося на ощупь мягким и прохладным. Ещё мгновение назад, рвавшийся с повода зверь замер, и тихонько подул на Её ладонь. Она провела рукой по шее Стикса, ощущая пальцами мягкую шелковистую шерсть. Единорог сначала напрягся под Её прикосновениями, потом потянулся носом к Её уху, нежно подул на волосы и замер, опустив голову на Её плечо.
– Зверь узнал Царицу! – На разные голоса шёпотом загомонили присутствующие в Зале, – Она – законный преемник власти в Дакнесе!
Один невзначай брошенный в сторону Голиафа взгляд и верный телохранитель подставил чуть согнутое колено, от которого лёгкая фигурка Царицы оттолкнулась, взлетев на широкую спину красавца-единорога, не дожидаясь, пока его оседлают конюшие.
– Посланник, передай в Мир Теней моему предшественнику мою величайшую благодарность. – Крикнула Она на ходу, вылетая за пределы Параклета.
– Благодарю, тебя, Отец! – Чуть слышно произнесла Она, гладя по чёрной, как смоль, гриве красавца Стикса, – Даже в Мире Теней ты помнишь обо мне!
С тех пор Стикс стал неизменным попутчиком и другом в Её коротких регулярных вылазках на Землю в поисках того места, которое Ей показал Сариус. Пока поиски были безрезультатными. Она искала, но не находила треугольного луга на краю обрыва, за которым открывается море…
Глава 2. Друг из детства
Старенький автобус, по крышу забрызганный грязью, несмотря на июльскую жару, стучал, дребезжал и тарахтел мотором по ухабам просёлочной дороги. Вера представила себе картину, как проворный деревенский предприниматель, купил вышедший на пенсию лет двадцать назад, транспорт, отремонтировал его до более-менее рабочего состояния, и пустил на популярный маршрут. А что делать? Море – популярное направление и желающих доехать хоть отбавляй.
Пассажиров, обмахивающих вспотевшие лица сложенными наподобие веера газетками, нетрудно было разделить на две категории. Первую составляли деревенские, возвращавшиеся «с города». Они шумно делились впечатлениями о нововведениях «городской» моды и ценами на рынках. Представителями второй категории были городские жители, желающие отдохнуть от городской суеты на морском побережье, но, к сожалению, не имеющих достаточных средств на личный транспорт и более комфортабельный отдых дорогих курортов.
Скучающую у окна Веру, нельзя было отнести ни к одной из этих категорий. Она безразличным взглядом смотрела в окно, иногда поглядывая на часы на мобильном телефоне.
Первую большую остановку в поселке пассажиры встретили возбужденным гомоном и передвижениями к выходу. Взмыленная от невыносимой духоты автобуса людская масса, создавала возле выходов шумные соревнования, победой в которых была возможность вдохнуть свежий воздух в числе первых. Выползая из салона, пассажиры шумно вдыхали воздух и рассредоточились по маленькому пятачку станции.
Деревенские примащивались на корточках в тени автобуса, а «граждане отдыхающие» пестрыми веселыми стайками порхали возле немногочисленных прилавков, скупая по космическим ценам прохладительные напитки: как безалкогольные, так и алкогольные, не слишком беспокоясь о свежести предлагаемой продукции.
Скучающая Вера вышла из автобуса в числе последних. Торопиться ей было некуда, а жару она переносила отлично. Отойдя подальше от слишком шумных пассажиров, она достала из кармашка сумки сигареты и мобильный телефон. Набрала номер и неторопливо закурила. Назойливые гудки быстро сменила тишина.
– Славка, ты? – Осторожно спросила Вера.
– Вер, ты где? – Вопросом на вопрос ответила трубка.
– Уже очень далеко.
– Ты с Вадиком? – Продолжала допытываться трубка.
– Нет, я одна. Дин ничего не знает. Ну, а если честно, я сбежала от Дина.
– Как всегда, навсегда?
– Пока ещё не решила. На данный момент я просто хочу отдохнуть ото всех, – Вера выкинула окурок. – В общем, Славка, я просто хотела попрощаться с тобой и попросить тебя ничего не говорить Дину. А если он, вдруг, по какой-то нелепой и непонятной причине, захочет развернуть бурную деятельность по моим поискам – отговорить его от этой бредовой затеи. Номера телефонов я частично заблокирую. Твой кстати, тоже. Считай, что я исчезла из реальной жизни.
– И в какой же нереальности ты собираешься всплыть? Надеюсь, я буду первый, кто узнает все интимные подробности?
– В какой реальности, или нереальности я всплыву. Как впрочем, всплыву ли вообще в ближайшее время, я пока не знаю. – Вера глубоко вздохнула и закашлялась от неожиданных запахов деревни, – я вообще ничего не знаю: не знаю, зачем я живу, не знаю, зачем бегу, от чего бегу. Мне всё надоело!!! Я только уверена в том, что я поступаю правильно… Ладно, Славка, пока! Как только вернусь в реальность, сразу же позвоню.
– Вер, ау, а как же интимные подробности?
– Пока, друг. Пора!!! – Пропела Вера на прощанье и нажала кнопку выключения телефона. – Теперь точно, пока.
Выкурив ещё одну сигарету, Вера заняла свое место в душном, уже насквозь пропахшем по́том, автобусе. Глядя в окно, Вера мысленно вернулась в события вчерашнего вечера и сегодняшнего утра.
Быстренько собрав чемодан и спрятав его в надежное место в кладовой, Вера выбежала в магазин за стратегическим запасом вещей, которых могло (а скорее так и было бы) не оказаться в деревенском магазине. Домой она вернулась раньше Дина, спрятала покупки, наспех приготовила любимую пасту с соусом болоньезе, налила бокал красного сухого и примостилась, как ни в чём не бывало, возле ноутбука. Её мысли были только о том, что уже завтра в это же время она будет очень далеко отсюда.
Дин пришел поздно, недовольно буркнув: «Привет», прошел в ванную. Она мысленно уговаривала себя молчать и ни при каких обстоятельствах не поддаваться на провокации Дина. А судя по его настроению и ворчанию, недовольств будет масса.
– Ужин на плите, – как можно спокойнее сказала Вера, услышав звук хлопнувшей двери ванной.
– А ты? – Безразличным тоном спросил Дин.
В очередной раз Вера удивилась способности Дина задавать вопросы с таким безразличием. На подсознании она понимала, что он спросил не для того, чтобы услышать ответ. Это был полный «автопилот»: вопрос ради вопроса, чтобы соблюсти приличия.
– Да, – ответила Вера, понимая, что её ответ останется незамеченным.
Дин прошел на кухню. Вера слышала звон посуды и уговаривала себя молчать и, вообще, вести себя как можно незаметнее. В другой раз она бы сделала замечание, о том, что накладывать еду можно тише. От громыхания еда не становится вкуснее – это факт. Да, именно так она бы сказала раньше. Но только не сегодня. В который раз она напоминала себе, что завтра, уже завтра, уже совсем-совсем скоро она будет далеко отсюда и громыхание посудой никак не будет её волновать.
Дин с тарелкой пришел в комнату и сел за свой «большой» компьютер играть в игры.
Наступило тягостное молчание. Говорить было не о чем, впрочем, Вера не сильно и стремилась к разговорам. Дин активно работал челюстями. И тут Вера поняла, что её это дико раздражает. Дин всегда ел очень шумно, чавкал и плямкал губами, но раньше она относилась к этому спокойнее, а сейчас она почти физически ощутила отвращение и неприязнь. Ещё раз посмотрев на то, как Дин ест за играми, она потянулась за наушниками: лучше слушать приятную музыку, чем непрерывное чавканье. Вера ткнула первую попавшуюся песню. Проигрыш приятно заглушил раздражающие звуки, с которыми Дин поглощал еду. С началом песни, по телу Веры прошла дрожь, потому что она услышала:
«Я разбит и это точно,
Я не знаю, как мне быть
Пазл собран ненарочно…
Как же мне тебя забыть?
Кровь пульсирует по венам, вызывая изнутри
То желание, что стало ожиданьем впереди…
Время стало мрачней тучи
Но цепляюсь я за жизнь,
Разрывая цепи:
«К чёрту всё, вставай беги!»
– К чёрту всё, вставай беги, – вполголоса Вера подпела солисту.
– Ты о чём? – Оторвался от игры Дин и удивлённо посмотрел на неё.
– Да так, пою…
– Странно… – неопределенно заметил Дин и снова увлекся игрой.
«Сам ты странный на всю голову» – подумала Вера и, дослушав песню до конца, вышла на перекур с остатками вина. После этого закрыла ноутбук и прошла в спальню.
Она долго лежала в полной темноте, старательно притворяясь спящей. В её голове пульсировала только одна мысль – она всё делает правильно, надо бежать, как можно быстрее и как можно дальше. Спрятаться, забыться, отдышаться, восстановиться и начать новую жизнь, в которой не будет места для Дина и похожих на него мужчин.
Утром, Вера продолжала притворяться. Теперь уже (или ещё) мирно спящей, хотя при грохоте и шуме, с которым собирался Дин, спать мог только смертельно уставший человек. Ну, или человек под наркозом. Или пожарный.
В другое время она бы встала с кровати, но только не сегодня – сегодня знаменательный день побега. Отвернувшись к стене, Вера мысленно улыбалась и радовалась новому дню и началу новой жизни. Да, она всё делает правильно. Хватит терпеть непонятно кого, непонятно что и непонятно зачем. В конце концов, отношения должны приносить удовольствие, а не создавать неудобства.
Наконец, хлопнула входная дверь – Дин ушел!
Она ещё немного полежала, боясь, что Дин может что-то забыть и вернуться. Посмотрела на часы – до автобуса оставалось ещё достаточно времени.
Её сборы заняли меньше часа. В чемодан летели купальники, майки, шорты – «необходимый минимум, для максимального отдыха» – обозначила она. В маленькой дамской сумочке, которую Вера решила взять с собой в салон автобуса, поместились: флешка с материалами для Арсена, косметичка, наличные деньги, банковские карты и мобильный телефон, которым она обещала себе не пользоваться, по крайней мере только в крайних случаях. В сумку для ноутбука Вера, кроме самого ноутбука, положила альбом для рисования, несколько пустых тетрадей, набор карандашей и ручек для письма.
Последним штрихом стала записка Дину, написанная на наспех найденном клочке бумаги, нервным неровным почерком: «Уехала по делам. Срочно. Вера». Она очень хотела написать, что уехала навсегда, но почему-то сдержалась… Пусть Дин сам догадается об этом. Если конечно догадается, что она никогда не вернётся.
Уже садясь в такси Вера напоследок помахала ручкой месту, которое было её домом некоторое время. По пути Вера забросила вещи, которые не собиралась брать с собой, но очень хотела забрать из квартиры, в которой они жили с Дином, в свой старый дом. Потом поехала на автобусную станцию.
Потолкавшись в очереди, Вера за наличные купила билет. Уже стоя возле автобуса, она нервно выкурила сигарету и, при помощи водителя, затолкала свой яркий новенький чемоданчик, который цветным чистым пятном выделялся среди замызганных сумок других пассажиров, в самый дальний угол грузового отсека. После этого поспешила занять своё место около окна до того, как это сделает кто-то другой… Когда люди начали активно занимать места, не менее активно переругиваясь, она включила музыку и демонстративно отвернулась к пыльному окну.
Когда автобус тронулся с места, Вера, за неимением провожающих, сама себе пожелала счастливого пути и, довольно улыбнувшись, снова-таки самой себе, посмотрела в окно на удаляющийся всё дальше и дальше город.
Задумчиво глядя на пробегающие мимо деревья и поля, Вера старалась отрешиться от всего, хотя мысленно постоянно возвращалась к своему резкому побегу. Размышления прервал телефонный звонок, она посмотрела на номер – Дин. Поколебавшись несколько секунд и решив, что она «ещё вполне может быть в городе» – ответила.
– Да, Дин, привет! – Я уже не сплю. – Где я?
Она задумалась – а действительно, где она может быть в это время?
– Дин, сейчас я не могу говорить, – врать ей не хотелось, а говорить правду она не хотела – пусть это будет «вечерний сюрприз», – Дин, перезвони, пожалуйста, позже, – «а лучше никогда» – мысленно добавила она и отключила телефон.
Её рассеянный взгляд снова заскользил по мелькающим за окном деревьям, несущимся облакам… Она устало закрыла глаза…
Время исчезать!!! Теперь, здравствуй, прекрасная и пьянящая Свобода! Здравствуйте, море и солнце!
***
– Ещё один круг, Звёздный мой, – прошептала Царица Дакнеса на ухо Стиксу, – Последний круг и домой. Я опять не нашла это место, опять… В который раз…
Стикс фыркнул, но послушно полетел дальше над ночными просторами Земли…
***
Немилосердная тряска автобуса по булыжной дороге закончилась. Вера открыла глаза – неужели она уснула? Как ей удалось отключиться на этих «американских горках» отечественных дорог? Тем не менее она, каким-то волшебным образом, перенеслась в прекрасный Мир Дакнеса. Она не знала, сколько проспала: возможно это всего несколько минут, а может быть и час. По расписанию автобус должен был ехать до конечного пункта около трех часов.
Вера машинально поправила руками волосы, стараясь смахнуть наваждение сна.
Пассажиры радостно вырвались из клетки автобуса, неуверенными качающимися, как после нескольких дней проведенных в морской качке, шагами направились к морскому побережью.
Размяв затекшие ноги, Вера гордо и уверенно прошла в противоположную сторону к виднеющемуся вдали неказистому домику, в котором Арсен занимался своими, почти законными, делами. Арсена на месте не оказалось, мобильный не отвечал. Ей ничего не оставалось, как дожидаться его приезда. Она присела на скамейку и закурила.
Она ещё не привыкла к ощущению свободы и не до конца осознала свой побег, возможно немного позже, когда наступит отрезвление, она пожалеет об этом, а может… это станет чем-то новым, чем-то замечательным, чем-то, о чём она захочет помнить всегда.
Сейчас она просто вдыхала чистый, в отличие от городского, пропахшего негативными последствиями цивилизации, деревенский воздух, мечтала о море, представляла, как окунется с головой в прохладную соленую воду. Всё казалось ей прекрасным и окрашенным приторной розовой краской.
– Скучаешь?
Она открыла глаза – перед ней стоял высокий молодой человек. Нагловатый, явно, не закомплексованный деревенский парень, те бы к городской девушке и за километр не подошли – наблюдали бы молча и ржали между собой. А этот смотрит в упор, неплохо одет, даже по городским меркам, волосы длиннее моды, но это его не портит, наоборот, выгодно отличает от толпы. При этом всем говорящий опирается на велосипед – самый народный транспорт.
– Знаешь, я никогда не скучаю. Иногда становится грустно, но это не скука…
– Философская мысль.
Он снял наушники и выключил плеер.
– Ты меня не узнала?
Она удивленно приподняла бровь:
– Я должна была тебя узнать?!
– Я думал ты помнишь лето, каникулы. Тебя родители привозили к родственникам. Меня привозили сюда на это же время к бабушке. Я, конечно, был немного помладше вас, но это не мешало нам весело махаться лопатками в песочнице…
Вера порылась в закоулках памяти, пытаясь вспомнить те далекие дни.
– Ты Ал. Правда?
Он утвердительно закивал головой.
– Я вспомнила тебя. Твоя бабушка называла тебя "Алёшей", а ты кричал что ты не "Лёша", а Ал. А ещё я помню, что ты был таким толстым и неповоротливым… Помнится, как то раз я пыталась накормить тебя песком – ты долго упирался, но потом, кажется, съел несколько ложек. Мне потом твоя бабушка до конца каникул портила настроение, доказывая мое плохое воспитание… – и уже иначе она посмотрела на Ала, – наверное, это не совсем то, что надо было вспомнить?
– Да ладно не парься. Вообще я не обидчивый, по крайней мере в отношении старых друзей.
– Ты считаешь меня другом?
– Учитывая давность знакомства – да. Ну если ты, конечно, не попытаешься доказать обратное. Если честно, приятно видеть в этом захолустье цивилизованного человека. Поэтому предлагаю отметить встречу поездкой на море. Ты ведь ещё не успела добраться до побережья?
– Нет, не успела. Спасибо за приглашение. Я согласна, – она улыбнулась одной из своих самых очаровательных улыбок, – только сначала мне нужно уладить одно маленькое грязненькое дельце.
– И давно тебя тянет на маленькие грязненькие дела?
– С тех пор, как я поняла, что деньги не сыплются с неба как дождик и с тех самых пор, когда я приняла решение любить родителей на расстоянии и измерять любовь количеством километров.
– И давно ты живешь одна?
– Достаточно давно.
– И занимаешься грязными делишками?
– Приходится.… Кушать-то хочется… – мысленно добавив, что её запросы относительно «кушать» далеко не меленькие.
– Что же это за делишки?
– Я сделаю вид, что ты ничего не спрашивал, ладушки? – Ей не хотелось рассказывать о своих делах, тем более откровенничать с малознакомым ещё человеком, о таких делах как её это даже небезопасно. – И на будущее запомни, я терпеть не могу допросы с пристрастием. Если я захочу – расскажу сама, нет – значит не твое собачье дело!
– Ты всегда такая агрессивная?
– Что???
– Вообще-то я не собирался со старта лезть к тебе в душу… я просто так…
– Давай обойдемся даже без «просто так», – резко ответила Вера и закурила.
Молчал и Ал, чувствуя, что нечаянно наступил на больное место.
Спас положение, возникшее из-за неловкого молчания, показавшийся на горизонте новенький «Опель» Арсена. Вера резко поднялась со скамейки.
– Извини, Ал. – В знак примирения она протянула, как в детстве мизинец, – миись-миись, поса пудем? – как-то вдруг из памяти всплыла детская мирилочка, которую они часто повторяли в детстве, – Подожди меня, я скоро приду.
Ал кивнул, наблюдая со стороны как Вера подошла к дверям конторки, с дежурной улыбочкой раскинула руки в стороны, всём своим видом показывая радость встречи с Арсеном.
– Какий людь и бэз охрана, – улыбнулся Арсен, приобнимая её за талию, – иль эт твой охрана? – кивнул в сторону Ала и повел её внутрь конторы.
– Это друг детства.
– Как Дин? – не обращая внимания на её ответ, спросил Арсен, – чито он дэлаэт?
– Дин… Наверное, уже прочел прощальную записку и пытается выяснить мое местонахождение, – как бы, между прочим сказала она.
– Какую ещё прощальную записку? – От неожиданности Арсен забыл о своём кавказском акценте.
– Я ушла от Дина…
– Как всегда навсегда? – съехидничал Арсен.
– Нет, не как всегда. Это серьезно, можно даже сказать серьёзнее некуда. Мне всё на-до-е-ло!!! Дос-та-ло! Я устала… хочу отдохнуть и собраться с мыслями.
– Детка, что за хандра? Ты молодая, красивая женщина…
– Да, я молодая и красивая, но ты прав – я уже не девочка и… – Она умоляюще посмотрела на Арсена, – давай лучше вернемся к делам?
– Ну, давай. Показывай, что ты там «нарыла».
Она достала из увесистой сумки флешку, которую подготовила специально для Арсена и подошла к старенькому компьютеру. Арсен встал за спиной, наблюдая за её действиями. Когда на мониторе замелькали обрывки текста и картинки, он оживился. Выхватил из её рук мышку и сам начал пролистывать информацию.
Его лицо становилось напряженнее, в глазах появилось что-то неуловимо жёсткое.
– Детка, это бомба, – восхищенно произнес Арсен, целуя её в макушку и, закрывая информацию, – надеюсь, это единственный экземпляр? – спросил Арсен, пряча флешку в ящик и запирая его на автомате на ключ. После чего он плюхнулся в кресло и закурил.
– Обижаешь, шеф, у меня всегда остается что-нибудь на память, – она тоже закурила и села напротив него. – Ну, как?
– Честно, не думал, что это настолько серьезное и денежное дельце. Детка, ты – молодец, умница!
Некоторое время они курили молча, думая каждый о своем. Потом Арсен поднялся, достал из бара бутылку вина и налил два стакана.
– За тебя, детка! Просто не знаю, что бы я делал без твоих «раскопок»! Кста, о расчете? Ты не передумала?
– Если ты о берлоге, то нет. Деньги мне тоже нужны здесь и сейчас, потому в ближайшее время я намерена их тратить исключительно на себя!
– А ты, деточка, не лопнешь, если потратишь столько денег?
– Ладно, уговорил, давай половину живыми деньгами, а вторая половина пойдет по старому маршруту… а машина мне нужна исключительно, чтобы добираться из берлоги на море.
– Да, детка, растешь, – задумчиво протянул Арсен, – во всём я тебя понимаю, кроме одного: что же всё-таки у вас произошло с Дином? Я тебя не узнаю! Ты как кролик убегаешь в кусты, прячешься, дрожишь от страха… Где твой азарт? Где авантюризм? Эй, детка, где ты потерялась?
Она молчала, не зная, что ответить Арсену. Где-то в глубине души она понимала, что он прав, как никто… Тем более, Арсен не дурак и знает о ней очень многое и ещё о большем догадывается.
– Детка, проснись! Я с тобой разговариваю!
– Я ни о чём не хочу говорить! – резко произнесла она, – Шеф, ты меня знаешь довольно долгое время – или принимай моё решение или забудь обо всём! Я ни на чем не настаиваю! Считаешь, что я убегаю? Окей, это твоё моральное и эстетическое право. Но у меня есть своя собственная жизнь, которую я хочу прожить согласно своим хотелкам. И не собираюсь ни в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем кого-то слушать.
– Детка, только не становись в позу, тебе не идёт.
– Сам такой, – огрызнулась Вера и уже миролюбивее добавила, – Ладно, забудь. – Она примирительно махнула рукой, – ты же помнишь мой главный принцип жизни: как пришелец, так и ушелец. Сейчас я «ушелец» от Дина и пришелец в «берлогу», – и уже другим тоном, – Ты, это, звони, если что… ну то есть, звони, когда решится вопрос с «берлогой», желательно конечно сегодня. Сам понимаешь, что появиться у родственников я не могу – это нарушит мое инкогнито.
– Сам знаю! – повторил её выпад Арсен, – всё, беги, детка… Там тебя, наверное, уже друг детства заждался, – на Арсена, снова напало хорошее настроение и он начал ехидничать.
– Арсен… – уже со злостью прошипела она и направилась к двери, собираясь хлопнуть ею посильнее, так, чтобы обсыпалась вся штукатурка с облезлых стен.
– Детка! Слушай. Давай приезжай сегодня ко мне, дома поговорим, Ксюша приготовит что-нибудь вкусненькое.
– Знаешь, шеф, предложение поесть на шару, да ещё и Ксюхиной кухни мне, конечно, нравится, но твоя дорогая и любимая благоверная не умеет держать язык за зубами – уже через полчаса Дин будет в курсе и где я, и чем ужинали, и сколько выпила, включая лишнее.
– И то правда. Тогда давай лучше, я позвоню тебе вечерком, встретимся здесь возле конторы, я отвезу тебя в «берлогу», по дороге купим чего-то вкусненького и устроим классный ужин. Ну, как тебе такое предложеньице?
– Великолепно!
– Ладно, давай, вали уже… – Арсен поскреб щетину, всем своим видом пытаясь показать насколько для него это всё накладно, – слюшай, да, женщин, ухады, када джигит думать будет. Машын тибе ишо надо как-то-нибудь отдать….
– Арсенчик, спасибочки! – От радости, что всё получилась так, как захотела, Вера кинулась обнимать шефа. – Чемоданчик свой я пока тоже тут оставлю, ок?
– Ехай уже, надоел ты мне, то психуешь, то целуешь… – Он в шутку оттолкнул её от себя, – странный ви женщин народ, да.
Но она уже не слышала бурчания Арсена, она бежала вперед к свободе. Теперь, она уже была уверена в том, что Арсен никому ничего не скажет. Но больше всего она радовалась отдыху в «берлоге».
Из конторы Вера выходила с победоносной улыбкой. Ал сидел на скамейке в наушниках, слегка покачивая головой в такт музыке.
– Чего слушаем? – Вера присела рядом и закурила.
Он нехотя снял наушники: