Текст книги "Нерешенный кроссворд"

Автор книги: Рут Ренделл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

13

– Не может быть, – сказал Стэнли. – Она даже не была замужем.

– Я знаю. Но все равно у нее в семнадцать лет родился ребенок.

Стэнли, раскрывший рот после признания Каролайн Сноу, теперь снова закрыл его, судорожно глотнув. Наконец он произнес:

– Теперь, когда вы сказали, я вспомнил. Моя жена упоминала об этом.

– Наверное, мне лучше рассказать все с самого начала.

– Пожалуй, – покорно согласился Стэнли. Он и без того зашел слишком далеко, так что теперь лучше узнать самое худшее. – Я принесу чай.

«Ее внучка», – думал он горестно, разливая кипяток. – «Все равно что полицейский».

Она улыбнулась ему. Стэнли подумал, что так она уже не кажется удивительной красавицей, потому что зубы у нее неровные. К тому же она теперь стала больше похожа на Этель Карпентер, и Стэнли понял, кого она ему напомнила.

– Ну что ж, давайте послушаем, – сказал он.

– Мои родители живут в Глостере, – начала Каролайн Сноу, – а я учусь в Лондоне, в педагогическом колледже. Хочу быть учительницей. Я уже на втором курсе. Так вот, в этом семестре нам нужно было сделать курсовую по греческим мифам или генеалогии, и я выбрала генеалогию. – Стэнли посмотрел на нее с подозрением. Он прекрасно знал, что такое генеалогия, потому что благодаря своей страсти к кроссвордам приобрел большой словарный запас, да и вообще любил слова, но он никак не мог взять в толк, какое отношение генеалогия имеет к тому, чтобы учить ребятишек читать и писать, и даже подумал, не врет ли Каролайн Сноу. – Если честно, то я бы выбрала мифы, если бы знала, во что впутываюсь. Наш преподаватель велел каждому составить по два фамильных древа, одно по отцовской линии, другое по материнской. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Конечно, – оскорбился Стэнли. – Я не такой уж невежда.

– Я не это имела в виду. Просто все немного запутано. Ну вот, составить папино древо оказалось легко, потому что все его родственники родились в деревне недалеко от Глостера, и я смогла воспользоваться записями в приходской книге метрик, и так далее. К середине семестра все было уже готово. Затем я приступила к маминой линии. Она очень смущалась и совсем не захотела мне помочь, что совершенно на нее не похоже. Она удивительный человек, просто бесподобный. Вы бы пришли от нее в восторг.

– Надо полагать, – сказал Стэнли.

Когда же она доберется до сути? Меньше всего он хотел сейчас слушать об удивительной, восхитительной мамочке, которую наверняка возненавидел бы с первого взгляда.

Каролайн Сноу скрестила длинные ноги и зажгла сигарету. Скосив глаза, Стэнли проследил, как пачка сигарет исчезла в ее сумочке, и внутри у него закипел гнев.

– Короче, в двух словах, я точила мамочку до тех пор, пока она не рассказала мне. Мама призналась, что была незаконным ребенком. Я всегда считала что ее родители умерли и поэтому она росла в сиротском доме, но она сказала, что это не так. А правда в том, что ее мать до сих пор жива а кто ее отец, она никогда не знала. В конце концов, я выудила из нее всю историю.

Ее матерью была Этель Карпентер, служанка, которой, когда она родила ребенка, исполнилось всего семнадцать лет. Мою маму до семилетнего возраста воспитывала тетя, а потом тетя вышла замуж, и ее муж отослал мамочку в сиротский дом. Как это ужасно, правда? Мамочка никогда не видела собственную мать, и долгие годы единственным родственником, с которым она встречалась, был кузен, приезжавший ее навестить. Это кузен Этель, и он очень по-доброму относился к мамочке.

Но слава Богу, у мамочки была голова на плечах, и она пошла учиться – между прочим, в тот же самый колледж, что и я – а когда она стала работать в школе в Глостере, она встретила папу, вышла за него замуж, и с тех пор они живут счастливо. Довольно печальная история, не правда ли?

– Да. – Стэнли следил, как она потушила сигарету. – Но я не понимаю, при чем здесь вы, – сказал он.

– Бабушка не выходит у меня из головы, – сказала Каролайн Сноу. – У меня так неспокойно на душе из-за нее. Мамочке никогда не хотелось повидаться с ней. Наверное, она полагала, это будет слишком тяжело для них обеих. Но теперь, когда я столько узнала, я просто обязана ее найти. Подумайте, что для нее это будет означать, мистер Мэннинг. Бедная, одинокая, старая женщина внезапно обнаруживает, что у нее есть собственная семья.

Стэнли хорошо понимал чувства «мамочки», хотя почти все его симпатии были на стороне мистера Сноу. «Ничего себе поворот событий», – подумал он, – «сначала повезло жениться на сироте, а потом вдруг невесть откуда на тебя сваливается старуха-теща, когда сам уже не молоденький. Да и раскошелиться наверняка для нее придется. Будь я на его месте», – сказал себе Стэнли, – «я бы задал девчонке хорошую трепку. Нечего маленькой негодяйке повсюду совать свой нос. Тоже мне, благодетельница человечества».

– Будь я на вашем месте, я бы оставил эту затею, – вслух произнес он. – Ни к чему все это. Если бы ей нужна была семья, она бы нашла всех вас давным-давно, – Стэнли подумал, что выбрал хорошую линию – милосердную по отношению к несчастному мистеру Сноу и небесполезную для самого себя. Он постарался развить мысль. – Вряд ли она захочет, чтобы ей напоминали о прошлом, не правда ли? Позор и все такое. Нет, лучше оставьте это. Уверен, что и папа ваш скажет то же самое. Люди всегда делают ошибку, когда начинают ворошить прошлое. Как говорится, не стоит трогать спящую собаку.

– Боюсь, что не могу согласиться с вами, – натянуто заговорила Каролайн Сноу. – Вы же читаете газеты и знаете, какая большая проблема в нашей стране со стариками, как одиноки некоторые из них, без родных и друзей. Я бы никогда не простила себе, если бы сейчас сдалась. – Она улыбнулась, одарив его извиняющим взглядом. – Уверена, на самом деле вы так не думаете. Миссис Хантли рассказала мне, что ваша собственная теща несколько лет жила в этом доме и вам приходилось за ней ухаживать. Вы ведь не покинули ее, правда? А теперь, когда она умерла, вам не за что себя упрекнуть. Так вот, я тоже не хочу себя упрекать.

Это небольшое ораторское выступление на время лишило Стэнли дара речи. Он хмуро глазел на девушку. Такое рвение и такое простодушие были выше его понимания. Он прокашлялся.

– А как вы вышли на миссис Хантли? Став снова невозмутимой, она ответила:

– Кузен, который когда-то навещал мамочку в сиротском доме, все еще жив, хотя он очень старый человек. Для начала я поехала повидаться с ним. Он сказал, что потерял связь с моей бабушкой, но знает, что ее последнее место службы было в доме неких Килбрайдов. Я разыскала их, и они сказали мне, что она снимает комнату у миссис Хантли.

– А та послала вас к нам?

– В общем, она сказала, что вы знаете, где моя бабушка, потому что она очень дружит с миссис Кинауэй. А еще она сказала, что бабушка собиралась пожить здесь у вас, но передумала и сейчас снимает комнату в Кроутоне у какой-то миссис Патерсон, чей адрес миссис Хантли забыла. Я подумала… я подумала, что, если вы дадите мне этот адрес, я бы сразу отправилась к ней и сказала, кто я… О, я так нервничаю, так волнуюсь! Нервы совсем никуда. Только представьте, мистер Мэннинг, что она подумает, когда увидит меня. Я собираюсь сказать ей, что она больше никогда не будет одна. У нас в Глостере довольно большой дом, и я хочу, чтобы папа обставил для нее верхний этаж. Я хочу сама отвезти туда бабушку и показать, где она будет жить, и просто увидеть ее лицо.

«А я бы хотел увидеть лицо папочки», – подумал Стэнли. – «Бедняга. Хорошо этой дурочке устраивать чужие жизни. Ей-то самой не придется терпеть в доме старуху, которая примется стучать палкой по полу и требовать еду в любое время суток, и утверждать единоличное право на телевизор. Она-то сама будет жить в Лондоне, в своем колледже. Чертовка», – подумал он с возмущением. Теперь это долг Стэнли – предотвратить нечто подобное, его прямой долг… Он был так возмущен, что на секунду забыл о невозможности появления в доме Сноу новой родственницы. Затем вдруг вспомнил: Этель мертва, все, что от нее осталось, находится в пятнадцати футах от них, в урне на каминной полке. Неважно, куда пойдет Каролайн Сноу или где она будет искать – Этель исчезла с лица земли.

– Адрес миссис Патерсон? Грин-Лейнс, пятьдесят два, – сказал он, – но мне кажется, вы не найдете ее там. Моя жена говорила, что тетушка Этель подобрала себе другое жилье.

Каролайн Сноу записала адрес.

– Большое вам спасибо, – лихорадочно поблагодарила она. – Теперь я уверена что смогу разыскать бабушку. По разве не странно, что она сказала миссис Хантли, будто едет сюда а потом взяла и передумала?

Стэнли нахмурился.

– Когда вы подольше пообщаетесь со стариками, так, как я, – с чувством сказал он, – вас не будут удивлять их причуды.

Гостья поднялась, в глазах ее впервые появилась скорбь, да и энтузиазма наверное, слегка поубавилось, а затем она бросила критический взгляд в зеркало.

– Интересно, мы с ней похожи хоть чуть-чуть? Я просто копия мамочки, а мамочка наверное, похожа на нее.

– Да вы немножко похожи, – сказал Стэнли. Каролайн Сноу быстро обернулась.

– Так, значит, вы все-таки знакомы? Вы видели ее?

Стэнли готов был откусить себе язык.

– Она была на моей свадьбе, – пробормотал он.

– О, понятно. – Девушка взяла сумочку, и Стэнли проводил гостью до дверей.

– Я поставлю вас в известность, как у меня идут дела, – пообещала она.

Из окна спальни Стэнли проследил за тем, как она торопливо направилась в сторону Грин-Лейнс. Однажды он где-то прочитал, что самые дурные опасения чаще всего не сбываются. Как это верно! Когда девушка скрылась, он закончил стричь лужайку в легких сумерках, насвистывая старую песенку, которой, как он потом понял, была «Мод» Теннисона

Вера прекрасно проводила отпуск. Она познакомилась с хорошими людьми, с женатой парой примерно ее возраста, которые тоже жили у миссис Хортон. Они настойчиво предложили прокатиться с ними вместе на машине вдоль побережья, а потом поехать в сторону от моря к Арундельскому замку, и со смехом спросили, уж не думает ли она, что они проводят свой медовый месяц, когда Вера попробовала отклонить приглашение под тем предлогом, что может им помешать. Они также хотели, чтобы она сидела с ними за одним столом, но Вера наотрез отказалась. Она ела одна, сидя у окна и наблюдая, как с пляжа возвращаются отдыхающие. Она наслаждалась едой, смакуя каждый кусочек, потому что ей не нужно было готовить самой.

Только одно беспокоило ее – почему ни ее новые друзья, Гудуины, ни миссис Хортон ни разу не спросили о Стэнли, где он сейчас и почему не приехал с нею. Это больно задевало Веру. Она никак не могла отделаться от мысли, что в первые годы ее замужества, когда Мод все еще приезжала по старой привычке в Брей отдохнуть, она настроила миссис Хортон против Стэнли. «Не буду говорить о нем, если они так хотят», – решила про себя Вера Впрочем, она не чувствовала необходимости говорить о муже. Теперь, когда Стэнли был далеко, она обнаружила что почти не вспоминает о нем, и от этого чувствовала себя такой виноватой, что посылала ему открытки каждый день.

Однажды дождливым днем, не зная, куда себя деть, миссис Гудуин отвела Веру в свою комнату, сделала ей прическу, подкрасила лицо, а пока Вера ждала чтобы высохли волосы, на два дюйма подвернула подол Вериного синего платья в белый горошек.

– У вас очень неплохие ноги, почему бы их не показать?

– В моем возрасте? – удивилась Вера.

– Дорогая моя, в сорок жизнь только начинается. Когда я закончу, вы сбросите лет десять минимум.

Вышло так, как она сказала. Вера с изумлением и неловкостью разглядывала свое новое от1ражение: каштаново-золотую прическу «паж», бледно-голубые веки и розовые губы, которые миссис Гудуин подрисовала специальным карандашом. Платье едва доходило ей до колен. Чувствуя себя полураздетой, Вера спустилась к обеду и спряталась в нишу подальше от других гостей.

Она ждала, когда горничная миссис Хортон принесет второе блюдо, и тут в столовую вошел мужчина и стал оглядываться, явно кого-то разыскивая. Вера следила за его отражением в стекле. Она так сосредоточенно всматривалась в него, что чуть не подпрыгнула, когда чья-то рука коснулась ее плеча. Вера обернулась и посмотрела вверх, слегка покраснев.

Перед ней стоял незнакомец, высокий стройный человек, примерно пятидесяти лет, с довольно худым лицом и светлыми с проседью волосами, глядел он обеспокоенно, даже чуть грозно. Вера приподнялась. Должно быть, она совершила какую-то оплошность. Скорее всего, забыла заплатить за пляжный шезлонг…

– Простите… – неуверенно произнесла она, заикаясь. – Что… э-э?..

Он улыбнулся, и улыбка сделала его гораздо моложе.

– Привет, Ви.

– Мне кажется… мы не знакомы?

– Когда-то были знакомы. Я знаю, что изменился. А ты нет, не очень. Я бы узнал тебя где угодно. Можно присесть?

– О да, конечно.

Он выдвинул стул, предложил ей сигарету. Вера покачала головой.

– Тетя сказала, что ты здесь. Хотел прийти вчера, но не знаю… наверное, постеснялся. Прошло столько времени. Как ты поживаешь?

Вера почувствовала себя уверенной и спокойной, как никогда.

– Прекрасно, Джеймс, спасибо. Рада тебя видеть.

– А как я рад видеть тебя, ты даже не представляешь, – сказал Джеймс Хортон.

14

Время шло, и постепенно Стэнли перестал паниковать. Первые несколько вечеров он сидел у телефона, положив на колени кроссворд, и ждал звонка от Каролайн Сноу. Но звонка не последовало. Вообще не было никаких известий из внешнего мира, если не считать ежедневных открыток от Веры. Она писала, что чудесно проводит время, познакомилась с новыми людьми и повсюду разъезжает с ними. Стэнли даже обиделся и разозлился.

Как только она вернется, тотчас пойдет к Финбоу и вытрясет из него денежки Мод. Что за дьявольские фокусы выкидывают эти поверенные: столько недель кряду не могут отдать людям по праву принадлежащее им наследство.

– Как голова, Стэн? – поинтересовался Пилбим, позвонивший в четверг.

– С ней все в порядке, – ответил Стэнли.

– Бьюсь об заклад, накануне ты хватил лишку. Вырубился сразу, как свет от выключателя.

– Я же сказал тебе, на этой неделе звонить бесполезно. Деньги будут во вторник, как обещано.

– По правде говоря, ты ничего не обещал, дружище. Ну, да ладно, проехали. Так ты говоришь, во вторник?

– Честное слово.

– Рад слышать это, Стэн. Я только что вернулся из поездки – одолжил тут один фургончик – и кое-какие вещички из тех, что я выбрал, заставят тебя раскрыть рот. – Странное дело происходит с Пилбимом, подумал Стэнли. Только от одного голоса этого человека перед собеседником возник его яркий образ: курносый нос, палец сосиской и все остальное. – Ты не против пропустить по глоточку завтра вечером, так чтобы я смог получше представить себе состояние твоих финансов?

Стэнли был вынужден согласиться. Пилбим отлично представит себе состояние его финансов, когда он явится на свидание в пивную с последними оставшимися с пятницы десятью шиллингами.

Когда Стэнли вышел из дома, отправляясь на встречу, вся семья Макдональдов высыпала к калитке и вместе с Блэкморами восхищенно осматривала новую машину Фреда. Стэнли прошел бы мимо, не сказав ни слова, но мальчишка Макдональдов, Майкл, перегородил ему дорогу, раскинув в стороны руки.

– Посмотрите, мистер Мэннинг, что мой папа сегодня купил.

– Очень мило, – сказал Стэнли, но его все равно не отпустили.

Макдональд вылез из машины и пригласил Стэнли занять его место, чтобы оценить автоматическую коробку передач. Не успев придумать никакой отговорки, Стэнли с кислым видом забрался в машину и уставился на панель управления.

– Отдохнет теперь нога от педали сцепления, если попаду в пробку, – сказал, сияя, Макдональд. – Удобная машина, не правда ли? Только, по-моему, один недостаток. Стоит сесть на это сиденье, я начинаю засыпать за рулем.

Женщины не замолкали ни на минуту, суетились вокруг машины, восхищаясь зеркальным блеском кузова, вместительным багажником и тонкой хромированной отделкой. Миссис Макдональд просто раздулась от гордости. «Погодите, еще увидите мой «ягуар» и сравните его со своей консервной банкой, – подумал Стэнли. – Вот тогда вам будет не до смеха».

– Зеркало регулируется легчайшим прикосновением, – сказал Макдональд, сунув голову в окно.

Стэнли подверг зеркало испытанию: опустил на дюйм ниже и заглянул. Затем посмотрел повнимательней, и его обдало жаром. От Хай-стрит к Ланчестер-роуд, вдоль мостовой, по направлению к его дому шла Каролайн Сноу. На ней были большие круглые солнечные очки с розовато-лиловыми линзами и юбка на несколько дюймов короче, чем та, в которой она была в воскресенье. Стэнли оторвал взгляд от зеркала и принялся судорожно крутить ручки и дергать за рычажки. Один из них привел в движение дворники, и на стекло забил струей фонтанчик воды.

– Эй-эй, поосторожней, – сказала миссис Макдональд. – Смотрите, что делаете, я еще не купила наконечники. – Она зыркнула на Стэнли и открыла дверцу машины. – Все равно к вам пришли. Вас спрашивают.

Стэнли очень медленно выбрался из машины, не глядя по сторонам. Макдональд хлопнул его по плечу.

– Ну что, старина, когда кошки дома нет, мышам раздолье? Неплохой у вас вкус, если позволено будет заметить.

– Не понимаю, о чем вы говорите, – пробормотал Стэнли. На него смотрели шесть лиц, детские – с любопытством, женские – с возмущением, мужские – откровенно понимающе. Джон Блэкмор криво ухмыльнулся, а затем многозначительно подмигнул.

– Прошу прощения, – сказал Стэнли. – Мне надо идти.

Он заторопился по дорожке, на которой стояла Каролайн Сноу, поджидая его у дверей, и услышал, как за его спиной миссис Блэкмор сказала:

– Ну надо же! Как отвратительно!

– Мне просто необходимо было прийти и снова повидать вас, мистер Мэннинг. Надеюсь, я не доставила беспокойства?

Воздух в доме был застоялый. Стэнли распахнул двери на террасу. Девушка шагнула за ним.

– А что, если нам посидеть в саду? Сегодня так жарко, а у вас прелестный сад.

– У меня нет времени рассиживаться, – поспешно сказал Стэнли и посмотрел на часы. – В половине седьмого я должен быть на одной деловой встрече.

– Я пришла к вам потому, – продолжала гостья, не обращая внимания на его слова, – потому… в общем, вы были так добры со мной в воскресенье, и вы единственный достойный доверия человек, с кем я могу поговорить. Видите ли, я всю жизнь полагалась на папочку, но сейчас он очень далеко.

«Позволь мне быть им», – с готовностью подумал Стэнли, на секунду забыв о встрече с Пилбимом.

– Что именно вы хотите, чтобы я сделал, мисс Сноу?

– Я ходила к миссис Патерсон, – серьезным тоном поведала Каролайн Сноу, – и она мне сказала, что мисс… э-э… моя бабушка сняла комнату у какого-то мистера Смита, но она не знает его адреса Занятия в колледже начинаются во вторник, мне нужно съездить домой, вот я и подумала… Моя бабушка обязательно как-нибудь придет повидаться с вами и вашей женой. Я подумала не могли бы вы рассказать ей обо всем и… потом написать мне? Я бы навестила ее, когда вернусь в Лондон.

– Да мог бы, – медленно проговорил Стэнли. Конечно, мог. Он мог бы сказать Каролайн Сноу, что видел Этель и что она снова куда-то переехала или даже, что Этель не хочет знаться со своими родственниками. Неожиданно к нему пришло вдохновение. Стараясь придать голосу как можно больше уверенности и даже изобразить намек на отцовские чувства Стэнли сказал: – А почему бы вам не спросить совета у отца? Вы ему уже рассказывали о своих планах?

– Вообще-то нет… Они с мамочкой знают только то, что мне нужно было бабушкино имя для генеалогического древа.

Прекрасно. Как раз то, на что он надеялся. Он живо представил себе ужас Сноу, когда тот услышит о поисках неведомой ему тещи, и его облегчение от известия, что ее не удалось найти.

– Ваш папа опытный человек, он знает, как лучше всего поступить. – Это уж точно, подумал Стэнли, если папа в своем уме. – Возможно, он будет даже обижен, если вы станете действовать, не спросив его, как сейчас. В конце концов, она ведь его теща. Возможно, он не…

– О, но папочка чудесный человек. Он человек с потрясающим чувством долга Он бы не смог вынести мысли о том…

– Вы абсолютно в этом уверены, мисс Сноу? – Стэнли даже чуть-чуть наклонился к ней. – Безусловно, ваш отец с интересом выслушает все то, что вы рассказали мне, но разве маловероятно, что последующее расследование он захочет провести сам? Кроме того, и он, и ваша мама могут посчитать, что бабушка имеет право на собственную жизнь, если именно этого она хочет, а по всей видимости, так оно и есть. Нет, ему совсем не понравится, если вы всполошите людей и заставите полицию заняться нелепыми поисками.

– А может, вы правы? – Казалось, доводы Стэнли почти убедили Каролайн Сноу. – Теперь я вижу все это совсем в другом свете, мистер Мэннинг. Я даже кое-что вспомнила. Однажды, много лет тому назад, когда я была еще совсем маленькой, в нашу дверь постучалась цыганка. Мамы дома не было, и я дала ей кое-что из одежды, напоила чаем, а когда об этом услышал папочка, он пришел в настоящую ярость. Сказал, что о таких людях должно заботиться государство. А с него вполне достаточно, что он заботится о семье.

Вот тебе и «потрясающее чувство долга»! Стэнли чуть не рассмеялся.

– Конечно, это не совсем тот случай, но он заставляет меня думать, что, прежде чем идти дальше, следует спросить папу. – Она поднялась. – Вы были очень добры, мистер Мэннинг. Я уверена, вы дали мне правильный совет. Не стану больше ничего предпринимать, пока не поставлю в известность папу. – Она протянула руку. – Боюсь, из-за меня вы опоздаете на свою встречу.

– Лучше поздно, чем никогда, – весело сказал Стэнли. – Я пройдусь с вами, нам по дороге.

Они вместе вышли из дома. Джон Блэкмор, подстригавший зеленую изгородь, приветствовал Стэнли еще одним подмигиванием. Стэнли говорил о погоде, о машине, которую собирается купить, и о будущем бизнесе, чтобы отвлечь мысли девушки от Этель Карпентер.

– Не пойму, откуда у меня эта мысль, будто с ней произошло какое-то несчастье? Наверное, потому, что миссис Хантли сказала, у нее с собой было пятьдесят фунтов.

– На эти деньги она преспокойно заживет, ни о чем не думая, – сказал Стэнли ободряюще.

Каролайн Сноу улыбнулась ему, и он увидел в этой улыбке Этель, которая усмехалась и махала ему зонтиком. Девушка дала ему адрес родителей, и они сердечно расстались.

Больше он ее не увидит и не услышит, подумал Стэнли. До пивной пришлось идти пешком: он не мог себе позволить потратиться на автобус. Магазинчик по-прежнему был заколочен досками, но вывеска агента исчезла

Пилбим коротал время не в одиночестве, а в окружении друзей, которые все, как на подбор, казались великанами. Он никого не представил Стэнли, а просто отошел, не сказав ни слова. По какой-то непонятной причине Стэнли стало не по себе.

Не спрашивая, что предпочитает Пилбим – его вкусы были уже известны – Стэнли купил две полпинты горького и, путаясь в собственном вранье, принялся расписывать новому партнеру, как обстоят дела с поверенным. Пилбим только сказал:

– В следующий раз, дружище. Отлежим до следующей недели.

Думая о Джеймсе Хортоне, Вера во многом оказалась права, но кое в чем ошиблась. Он действительно работал управляющим в Брейминстерском филиале «Барклайз-банка»; он был очень состоятельным, так как унаследовал деньги и от отца, и от дяди, он на самом деле жил в хорошем доме. Но он не был женат на симпатичной сорокалетней женщине, и у него не было детей-подростков. Пять лет тому назад его жена умерла от рака, оставив ему единственного сына, теперь уже студента университета

– Одинокая жизнь, Джеймс, – сказала Вера в свой последний вечер, когда они с Джеймсом сидели в коктейль-баре отеля «Метрополь».

– Иногда

– Ты никогда не думал о новой женитьбе?

– До последнего времени нет, – сказал Джеймс. – Знаешь, Ви, а ты ведь ничего о себе не рассказала Мы каждый вечер куда-нибудь ходили – о да почти всегда вместе с Гудуинами, – но все это время говорил о своей жизни только один я и даже не дал тебе возможности рассказать что-нибудь о себе. Боюсь, я слишком эгоистичен.

– О нет. Мне было очень интересно.

– Наверное, оттого, что я все время один, мне захотелось поговорить. Но твоя жизнь, должно быть, не менее одинока, чем моя.

– Откуда такая мысль? – Вера с удивлением посмотрела на него.

– Разве мы не в одной лодке, Ви? Я вдовец, и ты вдова, у тебя нет детей, и я…

– Джеймс, – громко сказала Вера, – откуда ты взял, что я вдова?

Он довольно сильно побледнел и заговорил, запинаясь:

– Но моя тетка сказала… Ты приехала сюда одна, и ты никогда…

– Прости, но миссис Хортон ошиблась. Я не вдова. Просто мой муж не смог приехать из-за работы. О Господи, теперь я начинаю понимать многое из того, что вначале не понимала.

– Ты хочешь сказать, что живешь с мужем? Ты и твой муж…

– Вот именно. Завтра я возвращаюсь к нему домой.

– Понятно, – сказал Джеймс Хортон. – Я вел себя как последний глупец.