Текст книги "Заклание волков. Блаженны скудоумные"

Автор книги: Рут Ренделл

Соавторы: Дональд Уэстлейк
сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 28 страниц)

Глава 32

Поверенным с писаниной оказался Добрьяк. Похожий на волка еще больше, чем прежде, он с самодовольной ухмылочкой поджидал меня у конторки.

– Узнал только час назад, – вместо приветствия сказал Добрьяк. – И сразу взялся за дело.

– Благодарю вас.

– Надо было позвонить, я бы вытащил вас еще раньше.

– Меня не подпускали к телефону.

– Хо-хо! – его нос задергался, уловив запашок судебного иска. – При свидетелях? Граждане видели?

– Нет. Легавые сделали все по-тихому.

– Ну, что ж, обсудим это позднее, – Добрьяк схватил меня за локоть и потащил к выходу. – Сейчас поговорим о более важных вещах.

– Например, о братьях Коппо? – предположил я.

– О ком? – переспросил Добрьяк.

Попытка разыграть невинное изумление была так нелепа, что я едва не рассмеялся ему в лицо. Но вместо этого я сказал:

– А может, об Уолтере Косгроуве?

Добрьяк стиснул мой локоть и воскликнул:

– Где вы слышали это имя? Кто к вам приходил?

Мы стояли у парадной двери участка. Вошли несколько полицейских в мундирах; они протиснулись между нами, и я ступил на крыльцо. Добрьяк догнал меня только на тротуаре, где снова схватил за локоть и пылко зашептал мне в ухо:

– Держитесь от них подальше, Фред. Не слушайте людей Косгроува.

– Все как сговорились называть меня Фредом, – сказал я.

– Но это же ваше имя, черт возьми! Может, хватит? Нам надо обсудить серьезные дела.

– Нет, не надо, – ответил я и завопил: – На помощь! Полиция!

Поскольку мы стояли перед входом в полицейский участок, на помощь, естественно, никто не пришел. Когда легавый и впрямь нужен, его не докличешься.

– Помогите! – сердито гаркнул я. И настырно повторил: – Полиция!

Добрьяк выпустил мой локоть, как будто я сообщил ему, что болен проказой, и смотрел на меня так, словно я уведомил его, что сошел с ума.

– Что вы делаете? – спросил он.

– Зову на помощь, – ответил я и снова в притворном страхе заорал: – Полиция! Помогите бога ради!

Нас тотчас обступили трое патрульных в мундирах. Они принялись расспрашивать, что происходит. Я указал на Добрьяка и ответил:

– Этот гад только что норовил залезть ко мне в карман.

Добрьяк разинул рот.

– Я? Фред, вы с ума сошли!

– Ладно, приятель, – сказал один из легавых, схватив Добрьяка за локоть точно так же, как Добрьяк еще совсем недавно хватал меня.

Другой легавый обратился ко мне:

– Пройдите в участок. Вы должны написать заявление.

– Не могу, – ответил я. – Мне надо встретиться с женой. Если я опять опоздаю, она меня убьет. Давайте я зайду попозже.

– Слушайте, друг мой, – сказал легавый номер два, – если вы хотите, чтобы этого человека задержали, то должны заявить на него в письменной форме.

– Я вернусь, – пообещал я. – Меня зовут Майнетта. Фф… Фрэнк Майнетта, Западная десятая улица, двадцать семь. Я вернусь через час, – я начал пятиться от маленькой компании. – Через час.

– Дольше нам его не продержать, – предупредил меня один из легавых.

– Я вернусь, – соврал я и затрусил прочь, но не успел протрусить и полквартала, как за спиной раздался лай:

– Фред!

Я оглянулся. Райли стоял на крыльце участка и размахивал руками, подавая мне знаки. Добрьяк дергал его за лацканы пиджака, а трое легавых пытались оторвать стряпчего от Райли и затащить в здание.

Вскоре они выяснят, что к чему, и всем кагалом погонятся за мной.

Я бросился бежать.

Глава 33

Когда Карен открыла дверь, я сказал:

– Во-первых, хочу еще раз попросить прощения.

– Не говори глупостей, – ответила она. – Мы обсудили это по телефону. Заходи.

И я зашел.

Убежав от Добрьяка, Райли и всей доблестной полиции, я поначалу не знал, куда мне податься. Может, братья Коппо и мафия не поверили бы, что у меня достанет тупости спрятаться в собственной квартире, но знавший меня как облупленного Райли поверит в это без труда. Будь иначе, он не поймал бы меня нынче утром.

Куда еще я мог пойти? Я не был уверен, что сумею пробраться обратно в квартиру Герти, и не знал, стоит ли мне сидеть там. Мафии было известно об этой квартире, и вполне возможно, что за ней ведется наблюдение. В жилище дяди Мэтта тоже слишком опасно, особенно после того, как там погостил Гас Рикович.

Тогда я подумал о Карен. Она сердилась на меня, и я хотел помириться, попросить прощения, наладить отношения. Однако теперь Карен явно злилась и на Райли (судя по тому, что он сказал мне в камере) и, возможно, согласится помочь мне в борьбе с ним.

Во всяком случае, позвонить стоило, и я связался с Карен по телефону из душной кабинки в набитой битком аптеке на Восьмой авеню. Когда Карен сняла трубку, я назвался и тотчас рассыпался в извинениях, но она оборвала меня на середине первой же фразы, сказав:

– Нет, ты был прав, Фред. Я рада, что ты раскрыл мне глаза. Рада.

Тем не менее, я продолжал извиняться, но Карен продолжала не желать слушать меня. Тогда я перешел к обсуждению второй причины своего звонка, и Карен сказала, что с радостью укроет меня еще раз. И вот я у нее.

– Почти уверен, что за мной не следили, – объявил я, входя в гостиную. – Вот почему я так долго добирался. Заметал следы, и все такое.

– Постигаешь науку мастерства, – с улыбкой похвалила меня Карен. – Расскажи, чем ты занимался с тех пор, как ушел отсюда.

– Ой, да ты не поверишь.

Но она поверила. Поверила всему. Ее очень позабавил рассказ о добровольной отключке доктора Осбертсона. Она с округлившимися глазами слушала изложение истории профессора Килроя. Слегка содрогнулась, когда я поведал ей, как отыскал Гаса Риковича. И возмутилась не меньше моего, узнав, как со мной обращались в кутузке.

В конце моего рассказа раздался дверной звонок, и Карен пошла узнавать, кто пожаловал. Мы оба услышали грубый сердитый голос:

– Это Джек. Впусти меня.

– Нет, – ответила Карен и зашагала прочь от домофона.

Звонок принялся заливаться снова.

Я сказал:

– Слушай, Карен, я, право слово, не хочу вставать между…

– Не волнуйтесь, Джон Элден, – ответила она, садясь рядом со мной на диван. Когда раздался третий звонок, Карен спросила:

– Итак, чем займемся сегодня вечером?

Глава 34

Занимались мы в основном болтовней. Точнее, болтал я, а Карен внимательно слушала, поскольку была наделена этим редчайшим в наши дни умением. Думаю, моя словоохотливость отчасти объяснялась страхом: я боялся, что, стоит мне прекратить вещать о моих бедах, и Карен тотчас начнет глаголеть о своих, а у меня не было особого желания внимать печальной повести о любовном треугольнике с вероисповедальной гипотенузой.

Говорил же я главным образом о деньгах.

– Они не принесли мне ничего, кроме горя, – несколько раз повторил я.

– Ничего, кроме бед и треволнений. И не думаю, что когда-нибудь плоды этого богатства будут разнообразнее.

– Да, но отдавать их было бы неправильно, – ответила Карен. – Ты верно говоришь: по большому счету они тебе без надобности. Но… ну… не знаю… Кажется, что, отказавшись от них, ты позволишь этому миру победить себя.

– Это пустяки, – сказал я. – Во мне нет мученической жилки. Я не одержимый. Окажусь на лопатках – позову на помощь дядю.

– Ну, а куда ты денешь эти деньги, если не оставишь их себе?

– Не знаю. Отдам на благотворительность. Может, обществу заботы о заключенных, если они пообещают рассылать бандероли со снедью по всем городским тюрьмам. Или Красному кресту. Жаль, дядя Мэтт сам этого не сделал.

Пусть бы тогда Коппо срывали зло на Армии спасения.

– Это несправедливо, – сказала Карен.

Собственно, вот и весь разговор. С вариациями и перепевами. Мы поддерживали его целый вечер. В каком-то смысле я был согласен с Карен: отдать деньги – значит, признать поражение. Но что проку в гордыне? Мне эти деньги не нужны. По сути дела, я даже не хочу их. Так не глупо ли идти на поводу у собственного упрямства и оставлять себе богатство, обладание которым сулит верную гибель?

Вот чем мы занимались весь вечер. А еще – тем, что не отвечали на телефонные звонки. Однажды Карен сняла трубку, но тотчас бросила, потому что звонил Джек Райли.

– Ты раскрыл мне глаза на этого человека, – сказала она.

На что я рассеянно ответил:

– Может, отдать деньги Объединенному Обществу Офтальмологов?

Часть вечера я провел в раздумьях о том, что буду делать завтра.

Во-первых, схожу к Уилксу (сегодня меня освободили слишком поздно, и я уже не успел к нему), во-вторых, в библиотеку. Поищу сведения о братьях Коппо.

А может, разумнее всего самому выйти на связь с ними? С братьями Коппо.

Может, позвонить им, сказать, что я в жизни не видел дядю Мэтта, что мне не нужны эти деньги, и я отдаю их на благотворительные нужды? Глядишь, они от меня и отстанут.

Если, конечно, не пролезут ко мне по телефонному кабелю и не схватят за глотку.

М-да. При этой мысли я тотчас отказался от своей затеи.

А еще я посвятил довольно много времени попыткам не отвечать на замечание Карен о Джоне Элдене. Я едва знал эту девушку, она крутила любовь с моим другом (или, по крайней мере, с моим бывшим другом), а со мной никогда не встречалась, и тем не менее, упоминание о Джоне Элдене означало, что я должен сделать шаг в ее сторону. Не буду врать, я действительно один раз поцеловал ее, но это произошло при несколько необычных обстоятельствах, и я не рассматривал тот поцелуй как начало ухаживаний.

Скажу больше: в моем отношении к Карен царили такие же двойственность и сумятица, как и в моем отношении к деньгам. В каком-то смысле мне очень хотелось пойти по стопам Джона Элдена, но в то же время меня весьма страшили красота Карен и ее… как бы это назвать? – ее сексуальная эмансипация, да простится мне вся эта латынь. Как бы там ни было, я не предпринимал никаких новых шагов, а Карен больше не роняла намеков, но наш разговор прекрасно клеился и без этого.

Незадолго до полуночи мне пришло в голову снова позвонить Герти.

– Надежды мало, – объяснил я Карен. – Но все равно я звоню ей раз или два на дню.

– Пойду налью нам выпить, – ответила Карен и понесла наши стаканы на кухню.

Я набрал номер, выслушал два гудка, затем раздался щелчок, и голос, который, несомненно, принадлежал Герти, произнес:

– Алло?

Глава 35

– Герти?

– Фред?

– Герти, это вы?

– Это ты, Фред?

– Вы убежали! – заорал я, и Карен прибежала с кухни узнать, в чем дело.

– Я звонила тебе домой, Фред, – сказала Герти. – Ты у себя или где?

– Когда вы от них удрали? Как вам это удалось?

– Вылезла в окно. Ты бы меня видел. Чертовка Герти, Человек-Муха. Только что вошла.

– Герти, вам лучше покинуть дом. Наверняка они опять придут за вами.

– Я подумываю с утра пораньше отправиться в ГПП.

Карен лихорадочно махала одной рукой, а другой указывала на пол. Я кивнул и сказал в трубку:

– Герти, приходите сюда. Тут безопасно, и можно поговорить.

– Сюда? Куда – сюда?

– Я у Карен Смит.

– О, правда? У вас с ней делишки, да?

– Записывайте адрес, – сказал я. – Карандаш и бумага есть?

– Погоди.

Герти бродила чертовски долго, я уже начал думать, что ее опять умыкнули, но в конце концов она вернулась к телефону, и я продиктовал адрес.

Герти обещала тотчас же приехать.

– Попетляйте как заяц, – посоветовал я ей.

– Чего-чего?

– Убедитесь, что за вами не следят.

– Ах… Еще бы!

Я положил трубку и сказал Карен:

– Она скоро будет.

– Ну… – ответила Карен. На ее лице появилась очень странная выжидательная мина, эдакая смесь радости и покорности судьбе.

Я понятия не имел, что значит это «ну», а посему спросил:

– Что – ну?

– Фред, – со смиренным вздохом отвечала она, – я знаю, с тобой будет чертовски трудно. Надеюсь, хотя бы, что ты того стоишь.

– Карен, я не…

– Неужели ты не понимаешь, что, если хочешь успеть поцеловать меня до прихода Герти, то начинать надо без промедления?

Выходит, своим «ну» она понукала меня? Ну-и-ну!

Глава 36

Время шло. Впрочем, это волновало только меня одного.

Герти прибыла спустя три четверти часа. Пережитое никак не отразилось на ее прекрасном облике. Она твердой поступью вошла в комнату, улыбнулась Карен и сказала:

– Так вот кто моя соперница? Пожалуй, мне стоит сбросить несколько фунтов.

– А я как раз подумывала малость поправиться, – отвечала Карен. – Присаживайтесь.

– Расскажите, что случилось, – попросил я. – Мы уж думали, вас нет в живых.

Герти упала в кресло, оправила юбку, поставила рядом с собой свою патентованную сумочку и сказала:

– Если вас интересует мое мнение, они и сами не знали, что им делать.

Поначалу я думала так же, как ты: что маленькой Герти пришел конец. Но нет, они отвезли меня куда-то в Куинс, в трущобы, где были одни закопченные хибары, и заперли в каморке на верхнем этаже. Тогда я подумала: ого-го, да меня ждет нечто похуже смерти. Мы уже и не такое проходили. Однако и этого тоже не было. Они просто держали меня там и все время куда-то звонили. Эти двое парней были шестерками, они и сами не ведали, что творили и зачем. Я им так и сказала.

– Двое?

– Ага. Те, что меня схватили. В подъезде они усыпили меня хлороформом, иначе вдвоем не справились бы.

– Так вот почему я не слышал вашего крика.

– Ты шутишь? Мне и пикнуть не дали. Скажи, Фред, ты слыхал о человеке по имени Коппо? Какая-то такая фамилия.

– Еще бы не слыхал! – ответил я. – А вы их откуда знаете?

– Туда-то они и названивали. Я подслушивала у замочной скважины и кое-что разобрала. Они все больше бурчали, что им неохота меня стеречь, спрашивали, как развиваются события, что им со мной делать, и так далее. Чаще всего они разговаривали с этим самым Коппо. Раз десять слышала эти слова: «Позовите Коппо».

– Их двое, – пояснил я. – Эти Коппо – братья. Я слышал о них от профессора Килроя.

Герти вздрогнула.

– Килрой? Этот старый хрыч здесь? Я-то думала, он и посейчас где-то в Южной Америке.

– Нет, – ответил я. – Он в Нью-Йорке и уже виделся со мной.

Я рассказал ей о моей встрече с профессором Килроем, о Педро Коппо и его сыновьях. Когда я умолк, Герти спросила:

– Стало быть, они охотятся за деньгами?

– Профессор Килрой считает, что я должен пожертвовать на благотворительные цели.

– Иными словами, отдать все бездельникам и халявщиком, – поправила меня Герти.

– А что полиция? Вы там уже были?

– Ты шутишь? Без легавых тут не обошлось. Я своими ушами слышала, как эти два дурака говорили друг дружке, что легавых окоротили. И то, мол, слава богу.

– Так я и думал! – я вскочил на ноги, взволнованный и сердитый оттого, что мои подозрения подтвердились. – Они обложили нас со всех сторон. Уж и не знаешь, кому можно верить.

– Во всяком случае, тебе известно, куда намерена обратиться я. Завтра с утра отправляюсь в ГПП.

– Да, вы сказали мне по телефону. Но почему туда? Что они могут сделать?

– Даст бог, защитят как-нибудь, – ответила Герти. – Кроме того, они – единственные, кому можно доверять.

– Откуда вы знаете?

– Так говорил Мэтт, а он был не дурак и понимал, кто чтит закон, а кто – нет.

– О чем вы ведете речь? – спросила Карен.

– ГПП, – объяснил я.

Но Карен смотрела все так же растерянно, и тогда в объяснения пустилась Герти, растолковав ей, что такое ГПП и как дядя Мэтт подрабатывал там советником. Карен внимательно выслушала и спросила:

– Но могут ли они сделать что-то существенное? Каковы их возможности?

– Там заправляет какой-то сенатор, – ответила Герти.

– Эрл Данбар, – добавил я, вспомнив полученные от него письма.

– Да, он самый, – подтвердила Герти. – Сенатор Данбар. Полагаю, коли там верховодит сенатор, что-то у них да получается. Кроме того, больше деваться некуда. Если пойдем к легавым, попадем прямиком в лапы этих братцев Коппо.

– Но что они способны сделать, если полиция продалась? – спросила Карен. – Не может быть, чтобы не осталось ни одного честного полицейского. Надо найти такого и обратиться к нему.

– Миленькая, – сказала Герти, – вся сложность в том, чтобы отличить овец от волков. Понимаешь меня? Продажные легавые не носят особых ошейников.

Карен повернулась ко мне.

– Фред, ты действительно считаешь, что Джек может быть замешан в таких делишках?

– Теперь уж и не знаю, – ответил я. – Не хотелось бы думать так о Джеке, но я больше не могу быть уверен в нем.

– ГПП – наш самый надежный шанс, – решила Герти. – Фред, как так получилось, что ты еще не сходил туда?

– Не догадался, – признался я. – Они прислали мне пару писем, клянчили деньги, вот я и смешал их в одну кучу с остальными. Это вполне естественно. Подумал, что они – такие же попрошайки, гоняющиеся за долларовой подачкой.

Герти покачала головой.

– У тебя мозги набекрень, Фред, – сказала она.

– Возможно.

– Пойдем завтра вместе, – предложила Герти. – Ты расскажешь им все, что знаешь, и я тоже кое-что поведаю.

– Ну… – я заколебался.

– А что еще ты можешь сделать, Фред?

– Да, вы правы, – я повернулся к Карен. – А ты как думаешь?

– Думаю, это лучший выход, – с сомнением ответила она.

– Прекрасно, – твердо сказала Герти. – Значит, решено. Теперь я хотела бы узнать, расторопный ли ты парень, Фред.

– Что?

– Я хочу знать, кто где спит, – пояснила Герти.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы переварить этот вопрос. Герти не сводила глаз с моего лица. Наконец до меня дошло.

Герти кивнула.

– Так я и думала, – сказала она, поднимаясь на ноги. – Идем, Карен, пусть наш донжуан наслаждается дивными сновидениями.

Полагаю, Карен могла бы сжалиться надо мной и не смеяться. Но увы…

Ну-ну.

Глава 37

После завтрака Карен объявила, что идет с нами.

– Нет, – твердо ответил я.

– А что, позвоню на службу и скажусь больной, – заспорила она.

– Фред прав, милочка, – поддержала меня Герти. – Рядом с нами сейчас здоровье не поправишь.

– Ну и что? – возразила Карен. – Я помогу вам обнаружить слежку.

– Если эта организация так хороша, как думает Герти, мафия вполне может наблюдать за ее штаб-квартирой. Мало ли что случится. Я не хочу, чтобы ты в это впутывалась.

– Фред, я думаю, ты малость сгущаешь краски, – сказала Карен.

– Сгущаю? В меня стреляли, меня преследовали и травили, Герти похитили, моего дядьку убили, Гаса Риковича тоже! Господи, если я сгущаю краски, то что с ними делают братья Коппо?

– Гас? – спросила Герти. – Что случилось с Гасом?

– Позвоню в контору, – сказала Карен и отправилась в гостиную.

– Что с Гасом? – повторила Герти.

И я рассказал ей о Гасе. Похоже, она была малость потрясена.

– Не понимаю, – сказала Герти. – Что мог знать Гас? Зачем его мочить?

– Кто-то нашел причину, – ответил я.

Вернулась Карен.

– Я готова, – объявила она.

Герти хмуро посмотрела на нее и спросила меня:

– Фред, неужели ты не можешь ее отговорить?

Я молча таращился на Герти.

– Ах, да, – смиренно сказала она. – Я забыла.

И мы втроем вышли на солнцепек. Маленькая армия, готовая внести свою лепту в торжество справедливости.

Глава 38

Мы не успели дойти до конца квартала, когда Герти сказала:

– Кажется, вчера вечером за мной следили.

Я стал как вкопанный и, глядя прямо перед собой, спросил:

– Почему вы так говорите, Герти?

Светило яркое солнце, ядреный утренний воздух был свеж и прозрачен, а я чувствовал себя гораздо более уязвимым, чем на песчаной дюне в Сахаре.

– Потому что за нами едет машина, – ответила Герти. – Очень похожая на ту, в которой меня увезли похитители. Не оглядывайся.

– Я и не собирался, – заверил я ее.

Стоявшая по другую руку от меня Карен подалась к Герти и спросила:

– Вы уверены, что машина та же?

– Похожа.

– Как она выглядит? – тихо спросил я.

– Черный «кадиллак».

– Ну, все, – сказал я. – Нам крышка.

– Здесь они ничего не сделают, – заявила Герти.

– Мы можем поймать такси на углу, – предложила Карен.

– Нет! – рявкнул я. – Им только этого и надо. Мы сядем в такси, а водитель окажется их человеком.

Карен взглянула на меня так, словно собралась повторить, что я сгущаю краски, но потом передумала и спросила:

– Что же нам тогда делать?

– Разделиться, – предложила Герти.

– А может, лучше держаться вместе?

– Сейчас мы – более крупная мишень, – объяснила ей Герти. – А если разделиться, то хотя бы один из нас доберется до ГПП.

– Что ж, возможно, – с сомнением молвила Карен.

– Герти права, – сказал я таким тоном, словно и впрямь понимал, о чем говорю. Во всяком случае, если мы разойдемся, вероятность того, что с Карен стрясется беда, будет уже не так высока. Я точно знал, за кем из нас увяжется черный «кадиллак», и не тешил себя напрасными надеждами.

– Пошли дальше, – сказала Герти. – Как ни в чем не бывало, будто мы и не подозреваем, что творится.

Мы пошли дальше. Как деревянные. Как люди, прекрасно знающие, что творится.

– На углу разойдемся в разные стороны, – не разжимая губ, продолжала Герти. – Не забудь, штаб-квартира ГПП ютится в Рокфеллеровском центре.

– Я помню, – ответил я и, когда мы добрались до угла, спросил: Часы сверять будем?

Карен посмотрела на меня долгим и очень внимательным взглядом.

– Что ж, нет так нет, – сказал я.