Текст книги "Лабиринты любви"

Автор книги: Рут Дейл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

Бун поднялся на чердак, чтобы отыскать палку для Томаса Т., и сейчас стоял околдованный, наблюдая, как Кит делает грациозные пируэты на раскаленном чердаке. По инерции она повернулась, и их взгляды встретились в зеркале. Она резко остановилась, и пышные воланы и оборки подвенечного платья пенистым облаком обвились вокруг нее.

Платье было под стать Кит…

Лучи света, прорезавшиеся сквозь сумрак чердака, освещали ее великолепные рыжие волосы, собранные на макушке. Пылинки танцевали вокруг Кит, как сказочные лучики, усиливая ощущение нереальности.

Перед ним стояла не маленькая Китти Маккри – это была прекрасная, самая желанная для него женщина!

У Кит перехватило дыхание, когда она увидела выражение его лица. Рука, поддерживающая волосы, ослабла. Кит прижала ее к горлу, а огненная грива рассыпалась по плечам, но она почти не заметила этого. В этот миг ей показалось, что она видит перед собой того самого Таггарта, о котором столько грезила, которого страстно желала.

Он сделал шаг и замер. Мгновение они стояли, пристально глядя друг на друга. Затем, как бы охваченные какой-то мощной невидимой силой, двинулись навстречу друг другу. Кит чувствовала себя так, как будто она плыла, настолько сильным было ощущение нереальности происходящего. Все еще не отводя взгляда друг от друга, они одновременно остановились, не прикасаясь друг к другу.

Он произнес ее имя так, как будто сомневался, она ли перед ним. Звук его голоса прорвал тот хрупкий барьер, который разделял их в эту минуту. Она со вздохом упала в его объятия.

Они поцеловались… потом еще и еще. Его рука проскользнула через не застегнутую застежку на спине. Когда он прикоснулся к ее телу, она почувствовала, что по нему прокатилась волна дрожи. Бун страстно обхватил ее рукой под лифом атласного платья.

Она выгнулась, чтобы сильнее прижаться к нему, и поплыла в тумане жгучего желания. Его губы сразу стали нежными и требовательными, а прикосновения соблазняющими. Все в ней устремилось к нему, вместе с ее сердцем. Она почувствовала, как его руки начали нежно спускать с ее плеч платье, и меньше всего ей хотелось этому сопротивляться…

– Кит! Бун! Если кто-нибудь из вас не принесет мне эту чертову палку, я сейчас же поднимусь с кровати!

Знакомый ворчливый голос Томаса Т. разбил вдребезги то сказочное царство, в котором они находились. Кит оцепенела. Бун издал резкий стон и отодвинул ее от себя, одновременно разгладив платье на спине. Она безмолвно смотрела на него. Он ответил ей взглядом, полным страсти.

– Если ты ждешь извинений, то их не будет. – Бун нежно коснулся рукой ее губ, распухших от поцелуев. – Мне понравилось, когда я целовал тебя той ночью в загоне, но сейчас мне понравилось больше!

– Какого черта вы, двое, делаете там наверху? Если кто-нибудь из вас не спустится, я набираю телефон службы спасения – девятьсот одиннадцать, – клянусь!

Кит потянулась, пытаясь нащупать верхнюю застежку на спине.

– Ты смущаешь меня, – призналась она Буну.

– Я знаю. – Он улыбнулся – той знакомой улыбкой давних лет. – Ты покраснела.

Она зажмурилась, испытывая чувство стыда.

– В моем возрасте, наверное, не пристало краснеть от каждой ерунды? – тихо проговорила она.

– Ерунды? – В его вопросе прозвучало удивление. – Я, должно быть, потерял нюх, если ты это называешь ерундой!

Он поддразнивал ее, как делал это раньше. Если бы речь шла о чем-то другом, то она была бы только рада возвращению их прежних отношений. Но чувства, которые он в ней разбудил, были слишком удивительными и носили новую окраску – можно ли над ними смеяться?

Он должен понимать, как неуверенно она себя чувствует, как ей трудно. Она гордо вскинула вверх подбородок и посмотрела ему в глаза.

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Невероятный грохот, донесшийся снизу, заставил Кит вскрикнуть:

– Господи, он покалечит себя!

Бун поймал ее за руку, когда они бросились вниз по лестнице.

– Вероятнее всего, он швырнул ту вазу с розами, которая стояла около двери. Я пойду посмотрю, а ты пока… – его взгляд подчеркнуто скользнул вниз по ее атласному платью, – надень что-нибудь более удобное.

Еще долго после того случая на чердаке Кит пыталась разобраться в том, что произошло между ними. Они еще питают особые чувства друг к другу? Это правда?

После того, как Бун уехал в Гарвардский университет, жизнь, разумеется, не стояла на месте. Два года спустя после его отъезда она окончила среднюю школу. Томас Т. послал ее учиться в медицинский колледж, Кит получила диплом медсестры. И когда она училась в колледже, умерла ее мать.

Айлин была похоронена на участке семейства Таггарт, здесь, на ранчо «Рокинг Т.». Бун приезжал на похороны. Она помнила, какое утешение испытала от теплого пожатия его руки и быстрого прощального крепкого объятия.

Ранчо «Рокинг Т.» всегда было для нее домом и оплотом и является таковым до сих пор, даже когда здесь нет больше Буна или Джеси. Тетушка Джун ушла на пенсию и переехала во Флориду, но Кит продолжала приезжать на ранчо при каждом удобном случае. Томас Т. Таггарт стал ее опорой и скалой, за которой она всегда могла спрятаться. О Буне она старалась не думать, а когда услышала о его профессиональном успехе в крупной юридической фирме, то почувствовала даже некоторое превосходство над ним, потому что знала, что он вынужден будет отдавать больше, чем сможет получить взамен. Очевидно, он не ценил самых важных вещей в жизни – таких, как семья, истоки рода, любовь. Она избегала появляться на ранчо в те дни, когда он бывал там, выказывая тем самым свое презрение. Но Бун возвращался все реже и реже, а потом перевелся в лондонский филиал фирмы и длительное время совсем не приезжал в Техас.

Таким образом, Кит постепенно стала ближе к Томасу Т. и считала старика своей единственной семьей. Она была так ему обязана, что вряд ли смогла бы когда-либо рассчитаться.

Томас Т. Таггарт – все для меня, думала она, вылезая из платья. Я не позволю, чтобы Бун заморочил мне голову несколькими поцелуями. Нечего испытывать мою любовь! Независимо ни от чего я буду любить только этого раздражительного старика.

Никто не причинит ему боли, пока я здесь, даже его собственный внук, поклялась она. Но в глубине души она никогда и не думала, что Бун попытается сбить ее с толку несколькими поцелуями. Для этого он слишком благородный человек. Так же как и она, он оказался в какой-то момент во власти безумного волшебства. Но реальная жизнь все вернет в прежнее русло.

– Сыграй со мной в шашки! – потребовал Томас Т., зловредная улыбка играла на его морщинистом лице. – Если хочешь, можешь сразу сдаться.

Кит состроила гримасу.

– Почему ты все время играешь только черными шашками, а я только красными? – проворчала она. – Красными я всегда проигрываю.

– Ха! Ты вообще всегда проигрываешь! Готова просить пощады?

Она бросила взгляд на игровое поле и сдвинула все шашки на середину доски.

– Я уступаю выигрыш.

Томас Т. засмеялся кудахтающим смехом.

– В своих мечтах, малышка, только в мечтах! – Он откинулся на спинку стула, его нога в шине покоилась на подставленной табуретке. – Итак, ты получила удовольствие от старого хлама на чердаке? Нашла там что-нибудь интересное?

– Очень много! – Кит начала укладывать шашки в коробку. – Хотя ничего такого, что могло бы пролить свет на легенду, которую мы представляем каждый год на празднике Шоудауна. Конечно, я посмотрела самую малость из того, что там есть. Он кивнул.

– Большей частью это всякий хлам. – Но он не сказал бы так, если бы действительно считал это хламом!

– Я нашла одну вещь, о которой хотела бы поговорить с тобой. Это – подвенечное платье…

В комнату вошел Бун, и Кит тут же забыла, о чем хотела сказать. И это было хорошо, потому что Томас Т. сразу переключился на другое.

– Буни, мальчик, как насчет того, чтобы сыграть в шашки со своим бедным старым дедом? – начал Томас Т. вкрадчивым тоном.

Бун выглядел великолепно, его кожа и волосы влажно блестели после душа. Когда он проходил мимо, Кит уловила запах какого-то престижного одеколона. Она с трудом сглотнула и попыталась придать лицу безразличное выражение.

– Бедный мой старенький дедушка!.. – Бун бросил на Кит быстрый взгляд. – Ну и ну! Ты всю свою жизнь был отчаянным игроком в шашки, а ты старше самого Бога.

Томас Т. преувеличенно тяжело вздохнул, но его глаза сверкнули от удовольствия на дружеское поддразнивание Буна.

– Ты это прекрасно сказал! – Он указал на стул. – Усаживайся. – Потом повернулся к Кит: – Итак, дорогая, о чем ты хотела со мной поговорить?

Кит взглянула на Буна и увидела скрытый интерес в его глазах. Она засмущалась: в присутствии Буна ей было неудобно просить Томаса Т. об одолжении.

– Н-ничего, – ответила она. – Ничего особенного.

Томас Т. нахмурился.

– Ну же, Китти…

– Она хотела одолжить старое подвенечное платье, которое нашла на чердаке, – сказал Бун, и его глаза проницательно сузились, – для Дней Шоудауна.

Кит раскрыла рот от удивления.

– Как ты это узнал?

Бун пожал плечами.

– Да просто я волшебник, – ответил он. Кит почувствовала, что начинает краснеть.

– Ну, не стесняйся так, – стал успокаивать Кит Томас Т., очевидно ошибаясь в причине ее переживаний. – Я даже не знаю, о каком платье ты говоришь.

– О платье прапрабабушки Дианы, – проговорил Бун. – У нас где-то есть фотография, на которой она в этом платье.

– Удивляюсь, что ты узнал платье, которое видел всего лишь на фотографии, – сказала Кит. – Меня бы поразил любой мужчина, который смог бы запомнить такую деталь, как платье.

Бун улыбнулся.

– В моей работе очень важно иметь хорошую память, особенно на мелкие детали.

Томас Т., нахмурившись, смотрел то на одного, то на другую.

– Ты хочешь надеть это платье, когда будешь играть мою прабабушку Розу в этом большом предстоящем спектакле? – спросил он Кит.

– Я просто подумала… – она попыталась как-то увильнуть от этого вопроса, – что оно слишком старое и слишком дорого для тебя, чтобы рисковать. Забудь, что я говорила об этом.

– Ерунда, – произнес Бун. Старик и Кит посмотрели на него с удивлением. Бун развел руками. – Это всего лишь мое мнение, – сказал он. – Если бы ты увидел, как она в нем выглядит, ты бы в ту же минуту разрешил ей. – Он выразительно пожал плечами.

Кит подавила тяжелый вздох. Теперь он еще сказал Томасу Т., что она уже примеряла платье! Не в том дело, что Томас Т. мог бы возражать, просто она не была в особом восторге от того, чтобы все домочадцы знали, что она нарушила границы дозволенного.

– Неважно, как она в нем выглядит! – объявил Томас Т.

Бун нахмурился.

– Сжалься, дед, – сказал он; это была не просьба, а скорее приказ. – Она хотела надеть его…

– Нет! – Кит решила прекратить спор. – Все не так! Просто, то старое платье, которое надевали на представление не один раз, пришло в негодность, и нам надо найти другое. – Она свирепо посмотрела на Буна. – И я просто подумала…

– Ты не должна мне ничего объяснять. Я на твоей стороне, – запротестовал Бун.

Но Кит уже не могла остановиться.

– Однако признаю: это была не лучшая идея, – заявила она. – Платье слишком мало, я даже не могла его застегнуть на талии.

– Я этого не заметил, – солгал Бун, при этом глаза его озорно сверкнули.

Кит была уверена, что каждая веснушка на ее лице пылает от негодования. Томас Т. подчеркнуто прочистил горло, и она повернулась, благодарная ему за вмешательство.

– Я хотел сказать, что не имеет значения, как она выглядит в этом платье. Ибо что касается меня, то, если Кит хочет его получить, она его получит. Вот и все.

У Кит радостно забилось сердце.

– Томас Т., ты уверен в своих словах?

– Ты что, хочешь сказать, что я выгляжу человеком не вполне в здравом уме?

Она радостно рассмеялась.

– Спасибо! Я буду очень бережно с ним обращаться, обещаю!

– Хорошо, – сказал он. – Потому что я надеюсь, что однажды старина Бун женится и девушка, которую он изберет, пройдет по церковному проходу в этом платье. Мег и Джеси не последовали моим уговорам, хотя Мег была бы в нем писаная красавица. Потом Рейчел и Трей женились, но Рейчел слишком высокая, это платье не по ней. Теперь остался Бун…

При этих словах Кит встретилась взглядом с Буном, и он… тревожно отвел глаза в сторону. Она поняла, что, то взаимопонимание, которое возникло между ними, тут же рухнуло. Как и ее радость от перспективы надеть это платье.

Теперь всякий раз, когда она только прикоснется к нему, перед ней будет возникать образ изысканной женщины из Восточных штатов, одетой в это платье на реальную свадьбу, а не на спектакль. И фигура будущей жены Буна, несомненно, идеально подойдет к платью, застегнуть его на ней не составит труда.

Стиснув зубы, Кит дала себе обещание обязательно найти на чердаке корсет. С корсетом и после жесткой диеты к тому времени, когда начнется празднование Дней Шоудауна, она будет иметь самую тонкую талию среди всех трех округов штата.

Томас Т. и Бун переключились на другую тему. Кит поднялась и, когда они вопросительно посмотрели на нее, объяснила:

– Пойду на заседание по подготовке Дней Шоудауна. Томас Т., большое тебе спасибо, что ты одолжил нам это платье! Все будут рады!

– Желаю успеха! – Он отмахнулся от ее благодарности. – Если еще найдешь что-нибудь интересное, можешь смело брать.

– Я приму это к сведению.

– Подожди минутку, Кит. – Бун тоже поднялся. – Я хотел кое о чем поговорить с тобой, пока ты не уехала.

У нее по спине пробежали мурашки.

– Это не может подождать? – Она взглянула на часы. – Если я не потороплюсь, то могу опоздать.

– Разве они начнут без тебя? У тебя ведь главная роль.

Зазвонил телефон, и Томас Т. снял трубку.

– Хоть и главная, но я не люблю заставлять кого-нибудь ждать себя.

– Бун, возьми трубку, – позвал Томас Т. Бун взял.

– Я ждал этого звонка, – обратился он к Кит, прикрыв трубку рукой. – Я иду через минуту, подожди…

Она отрицательно замотала головой.

– Извини, но я должна бежать. Может, когда я вернусь. Я не буду задерживаться.

– Черт возьми, ты пожалеешь, если не дашь мне возможности…

На нее надвинулось какое-то недоброе предчувствие.

– Не сейчас, Бун. В другое время.

Она вышла из комнаты, затем из дома, села в свой малолитражный автомобиль. У нее дрожали руки, когда она пыталась завести машину. Что бы ни хотел сказать ей Бун, она совершенно определенно не желала этого слышать.

Рита, конечно, очень обрадовалась, узнав о возможности получить подвенечное платье.

– Это даст нам больше времени для подготовки спектакля. Если, конечно, мы вытянем этот год…

Кит понимала ее оговорку. Обычно к июню все вопросы по празднованию Дней города были уже решены. А в этом году, по не зависящим от них обстоятельствам, все находилось пока в подвешенном состоянии.

Окинув взглядом собравшихся в комнате людей, она выбрала место рядом с хорошенькой блондинкой с калифорнийским загаром.

– Привет, – сказала ей Кит, улыбнувшись. – Я – Кит Маккри.

– О, Роза Таггарт! Моя невестка. – Блондинка протянула ей руку и улыбнулась: – Я – Челси Мертон, или Диана Тагтарт для моих почитателей.

– Отлично! – Кит откинулась на спинку стула. Как она предполагала, Челси было немного за двадцать.

– Как оказалось, что ты участвуешь в этом представлении, Челси? Кажется, ты не из этих мест?

Челси наморщила нос.

– Черт возьми, ты так думаешь? – Она засмеялась. – Действительно, я из Калифорнии. Приехала на лето к своей тете Дженни. Может быть, ты ее знаешь – Дженни Мертон?

– Здесь все знают Дженни.

– Она мне и сказала, что я должна участвовать в Днях Шоудауна, но я не подозревала, что это такое большое мероприятие, – сказала Челси с оттенком страха в голосе. – Я чувствую себя немного не на месте: ведь вы все из Техаса. С моим акцентом, боюсь, я буду высовываться, как больной палец.

– В этом-то и вся прелесть. Диана не была из Техаса. Она приехала из Восточных штатов, вышла замуж за Таггарта и поселилась в Шоудауне, или Джоунсе, как он назывался в то время.

Челси округлила свои карие глаза.

– Здорово! Ты действительно разбираешься в местной истории? И знаешь Таггартов? Тетя Дженни говорит, что они все еще живут здесь, но, возможно, скоро уедут.

Ее слова, будто острый нож, вонзились Кит в сердце.

– Томас Т. Таггарт стал старым, но у него есть два внука. И один из них, может быть… может быть, решит продолжить семейные традиции.

– Тетя Дженни говорит, что один внук женат и у него свое ранчо, а второй живет в Нью-Йорке и его совсем не волнуют старые традиции. – Челси, очевидно не подозревая, какую боль могут причинить эти слова ее собеседнице, продолжала: – Но она говорит, что он достаточно умен, чтобы восполнить это. И что еще она сказала – дай подумать, чтобы не ошибиться, – что он такой очаровательный, как маленький пятнистый щенок.

– Вот именно, – согласилась Кит, желая переменить тему разговора. – Между прочим, я живу на ранчо «Рокинг Т.» с самого детства, поэтому всегда проявляла особый интерес к семейству Таггарт и их роли в судьбе этих мест.

– Вот здорово! Может быть…

Рита призвала к порядку, и обе девушки послушно переключили свое внимание на сцену зала, где шло заседание. Рита передала всем копии распорядка проведения Дней Шоудауна, которые начнутся в воскресенье и закончатся в следующую субботу – целая неделя событий, которыми будет жить весь город. Но особенно изнурительной эта неделя будет для главных персонажей празднества.

Торжества начнутся медленно, в соответствии с обычаем. Центр города будет оцеплен полицией, и во все дни праздника въезд транспорта в центр запрещается. Люди, одетые в костюмы прежних веков, получат особые преимущества. Местные бизнесмены и особенно жители города, которые примут участие в массовках, должны быть обязательно одеты в костюмы старого времени.

Рита постучала молоточком.

– Никаких существенных изменений или сюрпризов не будет, – объявила она, помахав своим блокнотом. – Главные события начнутся с совместной стежки одеял – дамы, которые будут этим заниматься, должны помнить, что их работа заканчивается в пятницу. Изготовленные ими вещи будут разыграны в лотерее. Поэтому я хочу видеть, как в ваших руках летают иглы каждую свободную минуту!

Руби Браун объявила:

– Да я за это время могу одна выполнить всю работу!

Все закивали и одобрительно зашептались: Руби Браун ни капельки не хвасталась – она всегда завоевывала призы за стежку одеял на ярмарке и была признанным мастером своего дела.

– Отлично, Руби! – Рита посмотрела в свой блокнот. – В понедельник у нас состоится первое большое событие – Бун, Таинственный Бандит, въезжает в город. Он видит Розу… – Рита подчеркнуто посмотрела на Кит. – Он поражен ее красотой, не дает ей проходу, и так далее и тому подобное… – Рита нетерпеливо переворачивала страницу за страницей. – Затем во вторник – скачки на Главной улице, победителем которых будет, конечно, Шериф Джек, он потребует поцелуй победителю от…

– Одну минутку! – Челси подняла руку. – Я одна, кто не знает, о чем эта легенда, или?.. – Она вопросительно оглянулась вокруг.

Рита вздохнула.

– Прошу прощения, но мне сейчас надо очень многое охватить, я не могу отвлекаться. Ты все поймешь по мере моего рассказа, а то, что не поймешь, обещаю, кто-нибудь тебе объяснит позднее, хорошо?

– Думаю, да. – Челси снова села на свой стул.

– Хорошо. Итак, как я уже сказала, во вторник пройдут скачки на Главной улице. И Бун начнет преследовать Розу. – Эти слова были встречены свистом, Рита нахмурилась. – Эй! Представление удастся, если будет хорош Таинственный Бандит. Верно, Гарри? – Она тревожно посмотрела кругом. – Гарри? Где ты?

– Только что был здесь, – ответил чей-то голос.

Челси слегка подтолкнула Кит под локоть.

– Кто такой Гарри?

– Гарри Микс. Он играет Буна, Таинственного Бандита.

Где же Гарри? Рита была права: без настоящего злодея ничего не выйдет.

– Вы меня ищете?

При звуках писклявого голоса Гарри все головы повернулись к двери. Там стоял Гарри Микс – настоящий джентльмен-южанин, никак не похожий на неряшливого вооруженного бандита.

– Ты шутишь? – Челси бросила на Кит недоверчивый взгляд.

Хотела бы, подумала Кит.

– Он будет смотреться более воинственным, когда мы его немного выведем из себя, – с надеждой в голосе проговорила она.

– А его можно вывести из себя?

– Поверь мне. – При взгляде на Гарри беспокойство Кит усилилось. О чем думала Рита? – Он все быстро схватывает, а у нас в этом году не слишком много времени, – добавила она. – Гарри справится прекрасно, вот увидишь.

Кажется, ее слова не убедили Челси.

– В среду, – продолжала Рита, – Бун избивает брата Розы, Джеймса, и тогда Роза выслеживает и припирает негодяя к стенке в салуне, влепив ему пощечину.

– Мой любимый эпизод! – радостно заорал Бад Вильямc, чья роль Шерифа Джека давала ему повод для данного веселья и важничанья – он был главным героем этой сцены.

Рита посмотрела на него уничтожающим взглядом.

– Также в среду мы покажем «Легенду о техасской Розе».

– Что это?

– Немой фильм, снятый в тысяча девятьсот двадцать пятом году, – прошептала Кит.

– В четверг шайка Буна въезжает в город, бандиты ведут себя вызывающе. Позднее в этот же день Шериф Джек делает Розе предложение, и она его принимает.

Бад засмеялся и наполовину привстал, чтобы его было видно всем.

– Слышишь, Кит? Ты должна принять предложение, хочешь ты этого или нет. Мы не можем отступать от истории.

– Нет, – бросила Рита. – Но и ты не можешь наступать на моих артисток.

Свист, крики и смех приветствовали это заявление. Бад принял происходящее с радостью.

– Но я должен поцеловать ее, верно? – настаивал он.

– Ты знаешь, что да! – уступила Рита с раздражением в голосе.

– Знаменитый первый поцелуй! – выкрикнул кто-то из рядов присутствующих, и зал взорвался хохотом: Бад волочился за Кит, как и за каждой красивой девушкой Шоудауна, – это было общеизвестно.

– Призываю всех к порядку! Нам надо обсудить еще много вопросов! – Рита подождала, пока установилась тишина, затем продолжила: – Так как четверг – Четвертое июля, национальный праздник, то вечером состоится большой фейерверк. Танцы и драка будут в пятницу, и я не хочу, чтобы в этом году кто-нибудь был избит или ранен.

– А что, в прошлом году кто-то пострадал? – спросила Челси, почти не раскрывая рта.

– Каждый год кто-то страдает, – в тон ей ответила Кит. – Ничего серьезного. Несколько синяков под глазом и слабое сотрясение мозга – пустяки, о которых не стоит писать домой.

Челси недоверчиво на нее посмотрела. Рита все еще продолжала:

– …для большой перестрелки в субботу. Гарри и Бад, вам нужна еще одна репетиция, чтобы получилось хорошо. Ладно?

– Не беспокойся, – проговорил Бад, – я тренировался и готов сразиться с ним честно и открыто.

У Риты округлились глаза.

– О чем мне беспокоиться? – Она повернулась к Гарри: – А как насчет тебя? Ты и Бад… – Ее голос замер, она нахмурилась. – Что сейчас, Гарри?

Гарри неуклюже задвигался в последнем ряду.

– Я не знаю, Рита. Я говорил, что не обижусь, если ты найдешь кого-нибудь другого. На днях я видел Буна Таггарта. Не мог бы он…

В зале раздался ропот. Рита уперла руки в бока.

– Гарри, Бун не будет играть. Я спрашивала его. Другие тоже спрашивали. Ты его спрашивал?

– Ну… да.

– И что он сказал?

– Нет. Но если мне удастся уговорить его и он изменит свое решение?..

– Гарри, когда тебе удастся уговорить Буна изменить свое решение, тогда и будем разговаривать, – произнесла Рита четко и ясно. – А пока, раз ты обещал, что будешь играть, так и занимайся ролью.

Челси пододвинулась и, прикрыв рот рукой, прошептала Кит на ухо:

– Они что, хотят, чтобы местный житель, которого зовут Бун, сыграл парня, которого в пьесе зовут Бун? Что-то я запуталась…

Запуталась не больше, чем я сама, думала Кит позже, когда возвращалась на ранчо. Празднование Дней Шоудауна сейчас не очень-то занимало девушку. С того времени, как Бун поцеловал ее, – сначала в загоне, а потом на чердаке, – она мало о чем думала. Она была все ближе и ближе к тому, чтобы признать, что, возможно, все еще любит Дэниела Буна Таггарта.

Было бы прекрасно, если бы он смягчился и решил поучаствовать в Днях Шоудауна. Бун мог бы быть Шерифом Джеком. Он играл эту роль раньше и был в ней великолепен. Или он мог бы сыграть злодея – любое, что выберет. В обоих случаях она, в роли Розы, играла бы вместе с ним.

И тогда он снова поцеловал бы ее, снова держал бы в своих объятиях.

Она вышла из машины и тихонько прошмыгнула в дом – на случай, если Томас Т. был уже в кровати. Свет струился из гостиной, но она прошла мимо, направляясь к лестнице, чтобы подняться в свою комнату.

– Кит?

Она остановилась, волосы у нее на затылке слегка зашевелились. Это был голос Буна, ужасно серьезный. Она повернулась.

– В чем дело?

– Ты можешь войти сюда на минутку? – Бун указал на гостиную.

У нее замерло сердце.

– С Томасом Т. все в порядке? – прошептала она.

Серьезное выражение лица Буна не изменилось.

– Да, все в порядке. – Он жестом пригласил ее следовать за ним.

Кит с нежеланием вошла.

– Что случилось? – спросила она, отыскивая глазами Томаса Т… Он сидел в кресле-каталке, и его морщинистое лицо было так же серьезно, как и лицо внука.

– Сначала сядь, – Бун показал на старинную, викторианской эпохи софу с парчовой обивкой.

– Черт побери, что происходит? – Кит потеряла самообладание и топнула ногой. – Как вы меня напугали! Может быть, вы, двое, скажете мне, в чем дело?

– Я хотел подготовить тебя к этому постепенно, заранее, но ты слишком торопливая, – с укором проговорил Бун.

– Подготовить меня к чему? Если ты пытаешься сказать мне, что решил возвратиться в Нью-Йорк, то, поверь мне, я могу это перенести!

– Это не поможет, – вмешался Томас Т… Его голос был усталым, и он выглядел обескураженным.

Бун, все внимание которого сосредоточилось на Кит, казалось, не слышал своего деда.

– Ты пытаешься сказать, что хочешь, чтобы я уехал? – спросил он в техасской манере. – Если это так, то я точно не поверю этому.

Кит вскинула голову.

– А почему я должна хотеть, чтобы ты остался? Со своим заносчивым видом и высокомерными манерами…

– Какого черта ты несешь?! – Бун, видимо, тоже уже не мог больше сдерживаться. – Я могу заставить тебя взять свои слова обратно.

– Бун, Кит!..

Она не обратила внимания на попытку Томаса Т. обуздать вспышку гнева.

– Ты… ты тщеславный и испорченный, Дэниел Бун Таггарт! Ты приезжаешь сюда в кои-то веки раз, как будто оказываешь всем одолжение, и начинаешь развязно себя вести. Ты думаешь, что если скомандуешь нам всем: «Прыгай!», то мы должны спросить: «Как высоко?» Я этого делать не буду.

Лицо Буна потемнело, он угрожающе шагнул по направлению к ней. Правильно или неправильно, но она видела, что сильно задела его, и получила удовольствие от этого.

– Ты думаешь, что если ты больше и сильнее, то можешь все делать по-своему?

– Замолчи! – произнес Бун сдавленным голосом.

– Не замолчу! И ты не заставишь меня! – Она гордо подняла подбородок.

– Я не заставлю?!

Его злой взгляд встретился с ее взглядом, потом медленно опустился на ее дрожащие губы. Она перевела дыхание, бессознательно коснувшись кончиком языка нижней губы. Осознав, что она делает, Кит быстро закрыла рот и отвернулась.

Бун положил руки ей на плечи и притянул ее спиной к себе, пока лопатки Кит не коснулись его груди. Она почувствовала, как его дыхание шевелит завитки ее волос.

– Я не хочу быть ни от кого зависимой, – пробормотала она. – И мы оба знаем это. Я даже готова сейчас же это доказать, но на одном человеке мое поведение плохо отразится – на Томасе Т. Таггарте…

– Девочка, брось это. Успокойтесь вы оба!

Она почувствовала, как у Буна судорожно сжались пальцы. Затем он опустил руки. Быстро повернувшись, она увидела сердитого старика в кресле-каталке, и у нее комок подступил к горлу. Он не смотрел на нее – он испепелял взглядом своего внука.

– Скажи ей! – приказал Томас Т. – Скажи ей то, что ты говорил мне. И скажи это сейчас!