Текст книги "Герцог.Путь в неизвестность"

Автор книги: Рустам Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Знаете, у меня возник ещё один вопрос. Что делает аристократ в забегаловке такого типа? Он настолько беден, что не может позволить себе питаться в нормальных заведениях? Например, в ресторанах, или как они здесь зовутся. Ну не верю я, что в таком городе нет заведения питания классом повыше, чем эта забегаловка. Судя по тому, как косятся на нас бармен и прочие посетители, нахождение столь высокородного посетителя в данном месте для них непривычно и вызывает раздражение, хотя народ предпочитает помалкивать.

Посмотрел на то, как кушает Артуа и это мне что-то напомнило. Не могу только сообразить что. Где же в моей жизни встречались люди кушающие таким образом?

Мы уже собирались уходить из трактира, когда в него вошёл разряженный, как павлин, пижон. Почему пижон? Не знаю, но именно это слово всплыло в моем мозгу при виде данной личности. Его напыщенный вид говорил о его презрении ко всему миру. За ним в таверну ввалились трое вооружённых людей. Вероятно, это его охрана? Он осмотрел зал и во взгляде читалось такое превосходство, что аж зубы сводило от такого количества спеси.

Его взгляд остановился на герцоге, и в виде добавилось огромное количество презрения.

– Артуа де Сента, полагаю, – процедил он сквозь зубы.

А сколько пренебрежения прозвучало в этих словах.

– Герцог де Сента, – ответил мой отец этому наглецу продолжая кушать и не обращая на вошедшего никакого внимания.

Обещал же себе называть его отцом так что буду держать слово.

В голосе Артуа звучала сталь вместе с обещанием, как минимум убить, и притом, очень больно. Охрана сего индивида потянулась к оружию. Наша охрана, которая тоже сидела в этом зале, начала проделывать то же самое.

– Герцог де Сента, – процедил напыщенный павлин.

– Внимательно Вас слушаю, уважаемый, – произнёс отец отвлекаясь от своего блюда.

Притом, произнёс таким тоном слово уважаемый, что, как ни странно, звучало оно как ругательство, после которого, как минимум должен последовать вызов на дуэль до смерти. Интересно, у них здесь практикуются дуэли, хотя, какая мне сейчас разница?

– Вам приказывается в недельный строк, после получения данного письма, – бросил он на стол конверт, – явиться в семнадцатое отделение Имперской службы безопасности, для дачи показаний. В случае неявки, Вы будете обвинены в измене Империи, со всеми вытекающими последствиями. Надеюсь, это понятно, милорд?

После произнесения этих слов пижон развернулся, и, не прощаясь, покинул помещение.

Герцог был спокоен, как покойник перед казнью. Наставник смотрел на Артуа потерянным взглядом, казалось, он не мог до конца поверить в произошедшее. Солдаты просто побелели от злости. Притом все. Что же это за отдел такой, если на него такая реакция у окружающих? Прямо НКВД времён Берии. Или это реакция на поведение их сюзерена?

– А что… – начал я, желая уточнить подробности.

– Потом Кевин! Всё потом, – оборвал меня родитель.

Он поднялся и вышел из трактира. Все мы последовали за ним. В полном молчании погрузились на и в свои средства передвижения и покинули город. Ворота миновали без проблем. Но, уже передвигаясь по дороге в сторону герцогства, наша небольшая колонна походила на траурную процессию. Все думали о своём, и это своё было явно невесёлым.

Какое-то время ехали в полной тишине. Забыл сказать, что купец с нами не поехал, мы расстались с ним ещё возле банка. У него появились какие-то неотложные дела, которые не терпели отлагательства, но на лице блуждал вид предвкушения чего-то очень приятного. Куда это он собрался? Конечно, могу догадываться, но, по-моему, это как-то неправдоподобно. Или это всё же был злорадный взгляд? Жаль, что я мало знаю людей и не могу, как некоторые специалисты, интерпретировать их мимику в понятные чувства.

День перевалил на свою вторую половину. Скоро мы должны доехать домой, в замок. Интересно, а почему мы никого не посетили, нигде не побывали? Почему-то всегда казалось, что прибытие высокопоставленной особы в населённый пункт должно хоть кого-то да заинтересовать.

Впереди показалась небольшая роща. У меня неприятно засосало под ложечкой. Что может быть такого в этой роще, что мне неприятно двигаться в её направлении? Попросил возницу немного притормозить и не гнать так быстро. На тот свет успеется. И откуда такой чёрный юмор?

На удивление рощу мы проехали без проблем. Немного расслабился и подумал о том, с чего в мои-то годы такая паранойя. Постарался поудобней устроиться в своём кабриолете. Неожиданно коляска попала в ямку, и её тряхнуло из стороны в сторону. Я повалился на диванчик из вертикального положения в горизонтальное. И в это время в место, где только что находилось моё тело, впилось три стрелы. У меня от такого подарка неизвестных глаза полезли на лоб.

"Меня же могли убить! Что делать?"

Паника затопила сознание: "Что делать? Что делать?"

Сердце забилось как бешённое и будто параличом сковало тело. Всё тело покрыл холодный, липкий пот. Мысли устроили галоп и разбегались в разные стороны. О чём думал в тот момент, даже не могу сказать.

Впереди послышалось ржание испуганных лошадей. Почему тогда решил, что ржание было испуганным, не знаю, но звучало оно именно так. Раздались крики людей. Кто-то куда-то бежал. Вокруг меня кипела во всю какая-то деятельность. Я же в это время лежал в коляске и вовсю боялся. Да, как не стыдно мне это признавать, но именно боялся. Как-то привык к тому, что жизнь – это самое ценное, что есть у человека, и никто не имеет права отнимать её. А здесь происходили вещи, которые загоняли мой разум в шоковое состояние. Я лежал, сжавшись в калачик, а из моих глаз бежали слезы. Начиналась серьёзная истерика.

– Кевин, мальчик мой, с тобой все в порядке? – это ко мне обращался учитель, по ходу осматривая меня и прижимая к себе, – успокойся… Всё уже нормально… Всё уже закончилось… Всё позади…

Наверное, такими словами бывалый воин старался остановить начинающуюся у меня истерику. Надо сказать у него это получалось, и довольно неплохо, с трудом, но мне удалось взять себя в руки и немного успокоиться.

К нам подбежал один из охранников и заговорил, запинаясь, чуть ли не на каждом слове.

– Там!.. Герцог!.. Он!.. Ранен!..

Истерика и слёзы были тут же забыты. Я выскочил на землю с моей брички, и мы вместе с учителем побежали к телу местного владетеля, распростёртому на земле. В боку у него торчало оперенье стрелы. Одежда была запачкана в крови и рядом уже натекла небольшая лужица. Он был жив, но дышал с трудом, я не врач и не знаю почему, может от удара об землю, ведь с коня падать высоковато, может от стрелы, которая выбила его с этого седла. Но главное, как мне казалось тогда, он ещё был жив.

– Идиот! И сколько тебя нужно учить, что нельзя быть таким доверчивым! И кольчугу нужно одевать постоянно, – почти рычал наш наставник. В этот момент он был похож на сержанта, который не уберёг новобранца и был готов прибить его ещё разок в целях профилактики.

Он был явно недоволен таким раскладом дел.

– Так. Вы двое, – это он обратился к стражникам, – быстро в село за телегой.

Как бы извиняясь передо мной, старый воин сказал, что в коляске мы не сможем нормально довести раненого в замок. Его нужно положить, а в ней только сидеть можно.

– Что только что произошло, учитель? – задал вопрос, который интересовал меня сейчас больше всего.

– А это боком доброта вылезает.

– Как это? – вроде ничего сильно доброго сегодня не делали.

– Ты думал, что купец добровольно расстался с такой сумой и теперь от радости не знает, как отблагодарить своего благодетеля? Ну, так это его благодарность, думаю. Никогда нельзя оставлять такую мразь у себя за спиной!

Дальнейшие слова прозвучали почти тихо, но я их услышал.

– Не понимаю, как он мог так измениться? Как из воина можно стать такой тряпкой? Не понимаю, – возмущался про себя учитель, перевязывая раны аристократа.

Минут через двадцать вернулись солдаты, посланные за телегой. На телеге сидел невзрачного вида мужчина, одетый в простую одежду. Но, когда он посмотрел в мою сторону, сложилось впечатление, что передо мной сидит переодетый в деревенского жителя аристократ. Притом аристократ далеко не в первом поколении. Хотя, вряд ли. Наверное, показалось.

Соскочив с телеги, он бросился к раненому.

– Артуа! Как ты? – голос возницы телеги казался очень взволнованным.

Почему он так фамильярно обращается к герцогу? Ведь это неправильно. Мысль промелькнула на автомате и исчезла.

– Он ранен. Ранен тяжело, но ещё жив, – ответил наставник.

– Что значит ещё? – спросил этот житель села.

Старик не отвечал, он с отчаянием смотрел на наконечник вытащенной из тела герцога стрелы.

– Яд, – наконец произнёс он. – Если бы не это он мог бы выжить, но от этой дряни умирают в течение трёх дней. И то, если здоровье лошадиное. А здесь… Даже не знаю.

– За лекарем послали? – переспросил этот деревенский житель.

– Я отправил солдата в замок. Лекарь там. Думаю, он нас уже ждёт, – говоря, постаревший на глазах наставник, с болью смотрел на своего ученика.

Солдаты аккуратно погрузили пострадавшего господина на телегу. Прямо на небольшую кипу сена. Мужчина, взяв лошадь за уздцы и аккуратно повёл её в направлении замка. Ехать предстояло недолго, впереди уже виднелись знакомые башни. Как это не парадоксально звучит, на нас напали у порога родного дома.

Вскоре телега остановилась у крыльца герцогской резиденции. Отца аккуратно подняли, занесли в дом и положили на кровать. Он заворочался и очнулся. Прозвучавший стон очень много сказал о том, какая боль сейчас терзает раненого. Он заговорил с трудом.

– Кто? – взгляд в сторону учителя.

– Купец, – ответил тот.

– Сколько мне ещё? Только честно, – прозвучал следующий вопрос.

– Максимум три дня, – произнёс наставник, сжимая кулаки.

– Мне… Нужен… Нотариус… Срочно… Учитель… Распорядитесь… И ещё… Я хочу… Поговорить… С Кевином… Наедине…

Было видно насколько тяжело ему удаётся произносить эти слова.

– Но тебе нужно отдохнуть, – начал возница повозки.

А почему он до сих пор здесь? И кто его пустил в покои герцога?

– Берт… Чувствую… Нет времени… Найди Седа… Будьте здесь… Когда приедет… Нотариус… Пока… Оставьте нас…

Глава 7

Народ нехотя потянулся к двери. Не хотели они оставлять нас в такую минуту, или же это простое любопытство. Но под взглядом герцога все вышли и дверь затворилась. Герцог попросил пить, я дал воды, с беспокойством вглядываясь ему в лицо. Немного полежав и отдышавшись после транспортровки, он начал говорить более связно.

– Значит так, Костя, слушай и не перебивай… У нас мало времени.

Захотел возразить, но, наткнувшись на взгляд отца, заткнулся.

– В своей жизни видел много ран, и знаю, как умирают люди. В скорой чего только не увидишь, – говорил раненный отец слабым и слегка хриплым голосом.

– Где?! – ослышался или это глюки?

– Да, Костя, ты не ослышался. Мне доводилось работать водителем скорой помощи в Иркутске.

– Где?! – шок от услышанного не давал мне начать логически мыслить.

– Разве на Украине не знают где находиться Иркутск? А про Россию то ты слышал? – это явно был сарказм.

– Ну, да, – ответил ему на автомате.

Не знал, как переварить эту информацию. Ещё один попаданец? Не многовато ли нашего брата на квадратный километр?

– Попал я сюда пару лет назад в тело герцога Артуа де Сента, – продолжил герцог. Какое-то время мне пришлось изображать из себя больного. Нужно было время, чтобы освоиться с тем, что попал в новые для себя условия. Кроме того появилась проблема. Ты знаешь, что такое шизофрения? У меня началось нечто подобное. Становился то герцогом де Сента, то жителем иного мира. Порой мне казалось, что сплю и вижу сон о том, кем являюсь сейчас. Не знаю, почему такое произошло? Может быть, из-за переноса в зрелом возрасте, может, из-за иных причин. Последние несколько лет для меня стали каторгой. Во мне перемешалось два человека, и каждый со своими причудами. В последнее время бывший хозяин данного тела появляется все реже и реже. Мне же очень тяжело вести себя по-аристократически. Не могу считать крестьян своей собственностью! Отправить на смерть или даже просто выпороть рука не поднимается. Очень надеялся, что Катрина поможет мне справиться со всем этим. Но, вскоре после моего появления в этом мире, она тяжело заболела и умерла. Остался с умственно недоразвитым парнишкой, герцогством, прогрессирующей шизофренией и кучей проблем в придачу. Что с этим всем делать не знал. Дела шли, чем дальше, тем хуже. Долгое время не мог сообразить, как вести такое огромное хозяйство. Стараясь быть везде, но нигде не успевал. В своей жизни, в этом мире, постоянно допускал ошибки. И цена таких просчётов была просто огромной. Думаю, некоторые из них ты видел.

– Торговец? – уточнил я.

– И торговец в том числе. Ну, не мог просто так отправить человека на виселицу. А за воровство у благородных, да ещё в таких размерах, это самое малое, на что он мог рассчитывать.

– Как ты так быстро вычислил меня? – задал вопрос, интересовавший меня с момента раскрытия моего попаданства.

– Это было просто. Ведь сам вёл себя подобным образом. Ты повторял все мои потуги замаскироваться в этом мире, а вместе с ними и ошибки.

– Почему ты так легко отказался от ребёнка и принял меня? – хотя, наверное, вопрос звучал по-идиотски. Какой он ему сын?

– Есть несколько причин. Во-первых, у меня там остался сын. Ему скоро, наверное, будет сорок. Как и тебе сейчас. И ты мне оказался ближе, и как-то роднее, чем мальчик, с которым прожил несколько лет, но который так и не стал мне родным. Вторая причина более банальна, ты пробовал жить с умственно неполноценный ребёнком на руках и без никакой поддержки со стороны?

Он закрыл глаза и замолчал. Было видно, что настолько большая тирада очень его вымотала. Потом вдруг, как будто он что-то вспомнил, герцог встрепенулся, открыл глаза и спросил:

– Есть ещё вопросы?

– Мне непонятна ситуация сложившаяся у городских ворот, когда мы ехали в банк. Почему стража вела себя таким свинским образом? Разве здесь не положено проявлять уважение к благородным?

– Это последствия моих поступков. Если тебе будет интересно, то все это описано в моем ежедневнике. Пока же слушай и не перебивай больше. Времени осталось не так много, а успеть хочу многое. Во-первых. Подойди к секретеру. Возьмись за ручку. Теперь потяни медленно на себя и поверни на четверть оборота против часовой стрелки.

Я подошёл к указанному предмету мебели и проделал данную операцию. Что-то щёлкнуло и откинулась декоративная панелька, которая до этого казалась прибитой намертво. За ней находилась небольшая ниша, в которой лежала книга, толщиной с общую тетрадь. Вытянув её, внимательно посмотрел на человека, игравшего роль аристократа.

– Мой ежедневник. Там записаны основные события, происходившие со мной. Также там ты найдёшь информацию о большинстве тайников и о тайных ходах. Есть и указание, как пройти в тайную сокровищницу. Хорошо постарались в своё время поколения семьи де Сента. Мне кажется, тебе хватит надолго.

– Нам хва… – начал я.

– Не перебивай, – оборвал меня он. – Я уже не жилец, и прекрасно это понимаю. В этом мире мне нечего делать. Дальше. Хотя ты уже и не ребёнок, для большинства твой возраст будет тем препятствием, которое заставит не воспринимать тебя всерьёз. Пользуйся этим. Сейчас приедет нотариус, и мы оформим документы на твоё опекунство. Это необходимо, чтобы ты мог и дальше оставаться свободным человеком. Ведь император может приставить какого-то опекуна, и ты, наверняка, долго не проживёшь. Твоим опекуном будет Сед, или точнее маркиз Седаниум. Но ему не очень нравиться, когда его так называют. Он обязан мне своей жизнью. Нет, правильнее сказать не мне, а прежнему герцогу. Сед поклялся служить семье де Сента всю жизнь. Ещё ни разу не было даже намёка на его непорядочность. Он хороший воин и сможет тебе помочь с солдатами. От теперешнего капитана лучше избавиться. Он может предать. Оно тебе надо? Ещё двое будут тебе консультантами. И походу будут тебя гонять, если понадобиться. Это Учитель, который обучит тебя многим военным хитростям, да и не только им. Вообще всему, что должен знать и уметь дворянин. Вторым будет Берт. Он тоже обязан мне своей жизнью, и очень хороший хозяйственник. По-моему мнению он сможет тянуть все хозяйство герцогства. Этим троим, можешь доверять как себе. Они люди бескорыстные. Честь для них важнее денег.

– Как тебя звали на родине, – спросил я, не подумав об уместности этого вопроса в данный момент.

– Валентин. Смирнов Валентин Петрович. Ладно. Хватит об этом. Сейчас позови Учителя.

Быстренько метнулся к двери. Не успела дверь открыться, как на меня уставилась куча народа.

– Учитель. Вас отец зовёт, – сообщил негромко.

Мужчина вошёл, и дверь снова прикрыли. Он подошёл к постели герцога и присел на её край.

– Учитель, – начал раненый, – в последнее время я совершил много глупых ошибок. И большинство из них, к моему сожалению, не успею исправить. Помоги моему сыну сделать это и не допустить подобных. И, если сможешь, помоги исправить мои. Особенно же меня беспокоит купец.

Кивок со стороны наставника.

– Ещё ты обещал научить его всему, что умеешь сам. Твоё слово в силе? – вопросил герцог.

И снова лишь кивок.

– Хорошо. Тогда зови Седа и Берта, – родитель закашлялся.

Наставник подошёл к двери, что-то сказал, и в дверь вошли двое. Один мне уже знаком. Это был Берт, возница телеги из села. Второй – не молодой, но по-военному подтянутый человек в военной форме.

– Присаживайтесь, господа, – начал свою речь отец. – Меня не перебивайте, и так сил осталось немного. Это моя последняя воля. Приедет нотариус, мы её зафиксируем. Пока же слушайте. Перед тем как возмутиться, подумайте, это моя последняя воля. Готовы ли вы ею пренебречь?

Так как ответа не последовало, отец продолжил:

– Значит так. Опекуном Кевина будет Сед. И не возмущаться. Моему сыну не гувернёр нужен. Сомневаешься? Спроси у учителя.

Наставник снова просто кивнул.

– Кевин, в свои почти двенадцать лет, даст фору многим двадцатилетним. Ему нужен советник, ты будешь главным. На тебе военные силы герцогства и все, что с ними связано. Берт, на тебе хозяйская часть.

Селянин начал говорить, что ему с этим не справиться. И подобное в том же духе.

– Заткнись, барон. Тебя не спрашивают. Ты и так уже не один год помогал мне разгребать все это.

Барон? А это уже интересно. И сколько тут таких скелетов понараспихано по разным шкафам и шкафчикам? Немного помолчав, раненный обратился к пожилому наставнику:

– Учитель, вырасти из этого лоботряса человека. Это моя последняя просьба. Выполни её, пожалуйста.

Герцог замолчал. Молчали и все присутствующие в спальне. Было видно, что ему становиться хуже, но он держался.

– Последнее. Кевин де Сента с данного момента, как старший представитель семьи, является Вашим герцогом. На нем лежит вся полнота власти. Вы можете ему советовать, но принимать решения будет он и только он. И не вздумайте оспаривать этого. Хотя… Если начнёт зарываться, можете дать по шее.

Снова наступила тишина, но продержалась она не долго. Герцог потребовал, чтобы все, находящиеся за дверью, вошли в спальню. Народу зашло, скажу Вам, довольно много. Странно, мне всегда казалось, что людей здесь считанные единицы. Это же нужно так уметь шифроваться!

– Кевин, – это уже ко мне, – опустись на колено.

Не понимая, что происходит, опустился на колено, и вслед за отцом повторил слова присяги Императору, герцогству и семье. После этого, обратившись к свидетелям сего действа, он потребовал клятвы и с них, что они исполнят его последнюю волю.

Первый поклялся маркиз Седаниум. Его примеру последовал барон Берт.

– Не могу просить тебя о клятве учитель… – начал герцог.

Но тот прервал его слова, просто став на колени. Произносил он слова клятвы повседневно, но звучали они как слова монарха, а не простого вояки.

Раненый родитель попросил пить, и ему поднесли какой-то напиток. Не которое время мы сидели в тишине, как вдруг в дверь постучали – оказалось, приехал нотариус.

Сколько же прошло времени, что он уже приехал? Или с какой скоростью он нёсся сюда, мы вроде бы, ехали намного дольше? Его пригласили в спальню и заставили записать и заверить завещание. Свидетелями данного действа выступили трое опекунов, а также около десяти человек присутствовавших в то время замка. Было видно, что не всем по душе происходящее. После того как документы были было оформлено нотариуса отправили обратно в город.

После этого умирающий синьор обратился к своим вассалам.

– Друзья мои! На протяжении многих лет вы безупречно служили Империи и семье де Сента. Никто не может упрекнуть вас в нарушении данного слова. К сожалению, вынужден вас покинуть. Новым герцогом де Сента будет мой сын Кевин. На его очень юные плечи возлагается огромный груз всей полноты власти. Никто не снимет с него ответственности, несмотря на его годы. И хочу спросить: готовы ли вы принести присягу новому герцогу де Сента? Готовы ли вы помогать ему, исполнять свой долг перед Империей и людьми? Не побоитесь ли поддержать столь молодого правителя?

Герцог замолчал и закрыл глаза. Какое-то время в комнате стояла мёртвая тишина. Было слышно всех мух, которые находились в этом помещении. Первым передо мной на колено опустился Сед. Его примеру последовал Берт. Потом это проделали ещё пятеро благородных. Двое были преклонного возраста, трое были относительно молоды.

Небольшая группка аристократов стояла отдельно и они о чем-то шушукались. А эти как здесь оказались, вроде бы их раньше в поместье не было? Мне очень не понравилась эта компания. Тихонько спросил у отца о том, кто это такие? В ответ услышал, что это головная боль герцогства и его лично. Они постоянно что-то придумывают на свою голову, вечно в каких-то интригах. Ввиду скорой кончины владыки данной территории явно не прочь перекроить её по-новому.

Если сейчас оставить всё как есть, то, с этими интриганами, хлебну горя по полной программе, подумал тогда. Поэтому решил сразу поставить себя как правителя, а не как мой соотечественник. Повернулся к группе заговорщиков, и произнёс:

– Господа, я не услышал вашей вассальной клятвы. Или вы считаете ниже своего достоинства исполнять волю герцога?

В мою сторону обернулись все, присутствующие в комнате. Потом от группы дворян, не принёсших клятву, отделилось двое, и направились в мою сторону. Они были не молоды, лет за пятьдесят, точно. Спесивое выражение, которое имелось на их лицах, я бы не смог изобразить даже перед страхом смерти. Остановившись передо мной, они смерили меня уничижительным взглядом, и один из них заявил:

– Перед тем, как мы принесём тебе вассальную клятву, мальчишка, тебе нужно перестать ходить на горшок, и подрасти, хотя бы на метр.

Он в наглую уставился на меня. Наверное, это было оскорбление, и я должен на него отреагировать как маленький мальчик, у которого мозги работают не совсем правильно? Ещё допускаю вариант, что они до сих пор считают меня полудурком. Ну, а если вас немного удивить? Ой, что сейчас будет?

– Это было оскорбление? – спросил нейтральным голосом.

Правда, для меня это было настолько оскорбительно, что прямо не знаю где переночевать. Шутка.

В ответ сей аристократ только пренебрежительно фыркнул.

Повернулся к отцу и спросил:

– Отец, ты не против, если я немного омрачу твои последние часы жизни, казнью нескольких нехороших дворян, которые очень пренебрежительно относятся к герцогам де Сента?

Глаза умирающего полезли на лоб, и я продолжил комедию.

– Ну, в самом деле, не пороть же их на площади, как простолюдинов? Не солидно как-то.

– Да что ты о себе возомнил, щенок! – прошипел мой оскорбитель.

Он занёс руку, что бы дать мне пощёчину и с криком рухнул на пол. Его рука была вывернута в неестественной манере. Возле него стоял Учитель с безразличным лицом. Он поигрывал рукой решившего ударить меня аристократа, заставляя его ощутить на себе полную гамму боли, и это хорошо было видно у него лице.

Некоторые из этого бомонда начали доставать свои шпаги. Но тут прозвучал властный голос герцога.

– Прекратить!

Немного помолчав, он добавил:

– Сынок, Кевин! Дай мне умереть спокойно. Потом будешь или казнить или пороть, как тебе будет угодно. Но не сегодня!

– Хорошо, отец. Пусть будет по-твоему.

После этого герцог внимательно посмотрел на интриганов и сообщил, что им, вероятно, не стоит задерживаться, и эта группа аристократов-заговорщиков с радостью согласилась с ним и покинула нас.

Ох! Пронесло! Чуть не устроили мордобой со смертельными последствиями. Надо быть более внимательным к своим словам, а то порежут ненароком горячие парни. Повернулся к Учителю и поблагодарил его за то, что удержал меня и не допустил смертоубийства. Бред, конечно, сморозил, но имидж нужно поддерживать.

Отметив про себя, что отец уже с трудом держится в сознании, обратил на это внимание наставника, и он быстренько всех выпроводил из спальни. Умирающий опустился на подушку и расслабился, а немного позже он забылся тяжёлым сном. Меня тоже отправили спать.

Вы пробовали заснуть, если недалеко от вас умирает человек, на которого вам хотелось возложить многие проблемы в своей жизни? В голове роились, наверное, тысячи мыслей и ещё больше тяжёлых дум. Как жить дальше? Как обустраиваться в жизни, особенно если многое непонятно, а ещё больше неизвестно? Прекрасно понимал, что большинство из моих страхов никогда не воплотятся в жизни. Они так и останутся страхами. Впрочем, от этого легче не становилось. Как вести себя подростку в неполные двенадцать лет, зная сколь много желающих его смерти. Все эти мысли устроили карусель в моей и без того больной голове. Так как день начался рано и был насыщен происшествиями, организм не выдержал такой нагрузки и я забылся тревожным сном, правда, произошло это уже под утро, когда на улице начинало сереть.

Когда проснулся, постарался сообразить, где нахожусь. Потом пришло понимание, вспомнил все, что произошло со мной в этом мире. Мне стало плохо от понимания того в какую непростую ситуацию попал, а как выкручиваться из неё непонятно.

Я прислушался к тихим и непонятным звукам, которые доносились из-за дверей. Пришлось подниматься, одеваться и выходить из своей спальни. Направляясь в комнату герцога, столкнулся с посеревшим наставником, который сообщил мне, что пока я спал, мой отец умер. Хотя назвать этого человека моим отцом мне было тяжело, но внутри было чувство невосполнимой утраты. По щеке побежала непроизвольная слеза.

Поинтересовался, что необходимо для организации похорон. Он ответил, что уже всё организовано и сегодня пополудни, после погребальной службы, тело предадут земле.

– Так как живым не по пути с мёртвыми, то мы сейчас пойдём в столовую, и кое-кто позавтракает, – обрадовал он меня.

Мои заявления, что кушать не хочется, ну не пропихну кусок в горло, были просто проигнорированы. Мы отправились в столовую.

Когда вошёл в зал, в котором было довольно много людей, на меня не обратили внимания. Никто меня даже не заметил! В принципе мне было все равно, но подспудно понимал, что такое нарушение субординации не приведёт к хорошим последствиям. Решился на сумасшедшую авантюру, с первого же дня восстанавливать статус-кво. Видно было, что моему отцу все различия в поведении были безразличны. Вот только не хочется мне докатиться до того, что получил в итоге Валентин Петрович.

Довольно громко, чтобы меня услышало побольше присутствующих, спросил сопровождающего наставника.

– Подскажите мне, Учитель, как должны вести себя благородные господа, когда в помещение входит герцог?

Тот в ответ только хмыкнул. Потом внимательно посмотрел на меня, после пристальным взглядом обвёл присутствующих в помещении людей. В нашу сторону уставилось множество непонимающих глаз.

Я поднял глаза к потолку и проговорил, не понижая голоса:

– Наверное, или в этом помещении нет благородных господ и мне придётся нанимать учителя этикета.

Первым вскочил Сед. За ним ещё несколько благородных господ и наклонились в мою сторону. Но некоторые продолжали сидеть и смотрели на меня как на заморское чудо, делая вид, что не понимают ничего в происходящем. Это уже неприкрытое неповиновение и ничем хорошим, для меня, это не кончится. Либерализм и демократия в сословном обществе сродни спирту в конфетах. Если немножко и допустимо, то много заканчивается революцией. Оно мне надо?

Решил немножко поиграть народу на нервах и начал внимательно осматривать всех кто не проявил почтения. Старался смотреть присутствующим в глаза. Народ же начинал прятать взгляды.

– Да-а-а, – протянул я. – Отца ещё не предали земле, а на землях герцогства зреет бунт против Империи. Напомните мне, пожалуйста, господа, что полагается за измену Империи и императору? Я ведь молод ещё и не успел разобраться во всем этом? Да нет… Наверное, лучше обращусь к Императору за помощью. Расскажу, как тяжело некоторым благородным вести себя соответственно титулу. Думаю, Император поможет сыну его верного вассала решить это маленькое недоразумение. Вы со мной согласны, господа?

Ещё раз внимательно обвёл глазами зал. Картина поменялась в корне. Все стояли, притом в соответствующих позах. Наверное, в соответствующих, не успел даже ознакомиться со здешним этикетом. Но взгляды поменялись в корне. Вот только не понял, то ли они испугались Императора, то ли для этого существуют иные причины? Например, некоторые из тех, что произнесли присягу, смотрели с уважением. Остальным же, такой расклад явно был не по нутру.

Прошёл к столу и сел на место отца. Не спеша начал есть и рассматривать присутствующих. Было очень интересно узнать, кто есть кто, но приходилось терпеть.

Не успел закончить с завтраком, как сообщили, что приехал представитель местной религии и можем проследовать на службу. Служба выдалась долгой и ноги от стояния болели капитально. Наверное, часа два пришлось простоять.

Хорошо хоть идти недалеко, ведь семейный склеп находился в саду, возле оранжереи герцогини Катрин. В голову полезли глупые мысли с разряда, что вот и обзавёлся семейным кладбищем. После того как тело положили в склеп ко мне начали подходить и выражать соболезнование. От этих физиономий стало совсем плохо. Создавалось впечатление, что сочувствие мне выражают не в связи с тем, что остался сиротой, а из-за того, что остался в живых. Этот праздник лицемерия был просто противен.

Когда народ уже собрался разъезжаться по домам, попросил Седа познакомить меня с господами, принёсшими вассальные клятвы. Очень было интересно больше узнать об этих людях и причинах побудивших их к такому шагу.