Текст книги "Купец"

Автор книги: Руслан Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

И все же союзники принесли пользу: они многое знали о южных и западных землях, расположенных под Большим Котлом.

– На юге, между Аралом и Каспием, жизни практически нет, – по просьбе Виктора Батцэцэг вкратце обрисовывал ситуацию. Виктор слушал и запоминал незнакомые названия. – Там не селятся ни люди, ни мутанты. Сейчас там только пустыни и солончаки. Арал почти полностью пересох. Вокруг северного и северо-восточного Каспия – зыбучие пески. Засасывают любого, кто сунется. Дальше на запад – калмыцкие и южнорусские степи. Еще дальше – кавказские предгорья. По степям и вдоль предгорий можно выйти к Южным морям. Но идти придется между Большим Котлом и воинственным Кавказским эмиратом. Тамошние горцы часто совершают набеги. Они хорошо вооружены, у них есть своя нефть, а в бою кавказцы подобны бешеным волкопсам. С горцами воюют казаки, заселившие пространство между эмиратом и Котлом. В общем, неспокойные земли. Местные стараются в те края не соваться.

Удуг повел войско в обход каспийских зыбучих песков. Мастера из ханского войска построили переправу через большую реку («Раньше ее называли Волгой», – пояснил Батцэцэг), и Орда снова углубилась в степи.

Как вскоре выяснилось, новые союзники сказали правду. Хотя никаких гор еще не было в помине, их обитатели дали о себе знать.

Поначалу на юге начали появляться неизвестные всадники, разворачивавшие быконей и уносившиеся прочь при малейшей попытке приблизиться к ним. Стало ясно: за передвижением ордынского войска следят.

Потом было несколько стремительных наскоков, которые, впрочем, без особого труда отбило фланговое охранение.

Стычки оказались несерьезными, почти без стрельбы. Видимо, горцы лишь прощупывали силы ордынцев.

Но, прощупав, кавказцы навалились всерьез.

Глава 12

Все произошло средь бела дня. Орда двигалась в походном порядке, когда откуда-то с левого фланга к ханскому БТРу примчался гонец на взмыленном быконе. Войско остановилось. Отряды Удуга начали перестраиваться в боевые порядки.

В степи послышалась частая стрельба. Заволновались купцы, засуетилась обозная охрана. Со всех сторон посыпались команды и ругань.

– Нападение, – озабоченно сообщил Батцэцэг, перекинувшись парой фраз с каким-то ханским нукером.

– Эмират? – спросил Виктор. – Горцы?

– Да, – кивнул толмач. – Похоже, кавказцы. Много. Хорошо вооружены. Вырезали дальний дозор, напали на ближний, смяли фланговое охранение. Сейчас прут сюда.

– Хреновое у вас охранение, – недовольно заметил Костоправ, – охренение, мля, а не охранение!

– Помолчи, – посоветовал Виктор лекарю. Нашел, блин, время лезть с критикой!

А в их сторону уже скакали всадники. Рассыпавшиеся по степи ордынцы отстреливались из луков. Патроны либо уже были потрачены, либо степняки экономили боеприпасы, понимая, что при такой скачке попасть в противника будет непросто.

Враг несся следом. Валил сплошной лавиной.

– Ал-л-ла-акба-а-ар! – ухо различило отголоски незнакомого боевого клича.

Среди вражеских всадников Виктор разглядел с полдесятка автоповозок – в основном на базе тяжелых грузовиков и внедорожников. Был даже один БТР вроде того, на котором ездит Удуг. Ветер доносил взрыки мощных двигателей. Невероятное по степным меркам расточительство: машины шли в атаку своим ходом. Горцы не жалели горючки.

Нападавшие стреляли не только из луков: в рядах противника слышались, хотя и редко, одиночные выстрелы и короткие очереди. Палили, кстати, кавказцы довольно метко. Вон вывалился из седла какой-то кочевник. Вон под другим убили быконя. Упали еще два ордынских всадника…

Однако отступление степняков было не паническим бегством, а спланированным и просчитанным маневром. Замелькали поднятые сигнальные бунчуки. Где-то возле ханской ставки бухнули барабаны. Отступавшие тут же раздались в стороны, освобождая проход свежим силам.

– Хур-р-ра!!! – грянул монгольский клич.

Навстречу горцам в лобовую атаку устремился отряд ханских нукеров. Экономными, но точными очередями их поддержали пулеметы, установленные на кибитках и автоповозках.

«И правильно», – подумал Виктор. Ситуация была более чем серьезной. Следовало любой ценой остановить вражескую лаву. Орда еще не перестроилась из походного порядка в боевой. Удугу нужно было выиграть время.

Пулеметы срезали первых всадников, немного застопорив движение противника. Ханские нукеры тоже открыли стрельбу из винтовок и автоматов. Во врага полетели стрелы.

Горцы огрызнулись. Коротко ударил пулемет в кузове одной из машин. Грохнули самопалы. Под копытами ордынских быконей взорвалась граната.

Однако сейчас уже не то время, когда исход сражения решали пули и осколки. Горцы и ордынцы схлестнулись врукопашную. Замелькали сабли и копья.

Ордынское «Хур-р-ра!» смешалось с многоголосым «Ал-ла-акба-а-ар!».

* * *

Атака воинов эмирата захлебнулась. А тем временем два крупных отряда, к которым примкнули и отступившие ордынские всадники, выдвинулись вперед, охватывая противника с флангов.

Стрельба из старого огнестрельного оружия стала интенсивнее. Стрелы с обеих сторон сыпались градом. Ордынцы на флангах закрутили «карусель»: лучники один за другим проносились на полном скаку вдоль рядов противника, пуская стрелы, затем возвращались назад, уступая место следующим всадникам, накладывали стрелу на тетиву, поворачивали быконей и атаковали снова.

Горцы, видимо не привычные к подобной тактике, смешали ряды. Спасая ситуацию, вперед и влево выдвинулся вражеский бронетранспортер, изрисованный диковинными узорами поверх камуфляжной раскраски. Причудливая вязь шла по всему борту машины. Над башней развевался зеленый флаг с изображением полумесяца.

Зарокотал крупный калибр, ломая живое колесо ордынских лучников. Орудие горского БТРа разносило любой доспех и рвало в клочья плоть, выкашивая десятки людей и быконей.

Нескольких очередей оказалось достаточно, чтобы пробить брешь в плотной ордынской «карусели». Вражеский бронетранспортер, пара автоповозок и подвывающая толпа всадников устремились в образовавшийся проем. На этот раз радостное и громогласное «Ал-ла-акба-а-ар!» заглушило боевой клич степняков.

Но и БТР кавказцев тоже заткнулся. Видимо, в момент прорыва его экипаж расстрелял весь боезапас. Это, однако, не помешало бронемашине врезаться в группку кочевников, прикрывавших какого-то нойона и знаменосца с сигнальным бунчуком. Людей и быконей разбросало в стороны.

Левый фланг Орды, оставшийся без командования и не имеющий возможности что-либо противопоставить бронетранспортеру, рассыпался окончательно.

– Етить вашу наперекосяк! – разорялся Костоправ.

Действительно, плохо дело! Виктор бросил взгляд на передвижную ханскую ставку. Удуг наблюдал за ходом боя, поднявшись над люком своей бронированной кибитки. БТР хана прикрывали несколько повозок и отряд верных нукеров. Над кормой бронемашины торчал бунчук с девятью белыми быконскими хвостами. В руках Удуг держал непонятный предмет. Ага, бинокль, похоже…

Впрочем, и без бинокля уже все было хорошо видно.

И все ясно.

* * *

За БТР-ом с развевающимся зеленым знаменем на орудийной башне скакали всадники в кольчугах, кевларовых бронежилетных кирасах, толстых меховых бурках, блестящих шлемах и высоких шапках-папахах. В руках у одних кавказцев сверкали шашки, сабли и маленькие круглые щиты. Другие были вооружены копьями и луками. Горцы-Стрельцы потрясали ружьями, карабинами и автоматами.

Вражеские наездники гнали крепких длинноногих быконей, почти не прикрытых защитными попонами, на ханских телохранителей и купеческие обозы.

– Ал-ла-акба-а-ар!!! – снова разнеслось над степью.

Удуг что-то прокричал своей свите и нырнул в нутро БТРа.

Прячется, что ли, хан?

Вокруг бронемашины засуетились люди. В считаные секунды упряжные ремни были отстегнуты, а тягловые быкони отогнаны в сторону. В боковой люк БТРа впрыгнули несколько человек.

Люк захлопнулся. Машина взревела мощным движком и сорвалась с места.

Неужели Удуг решил удирать, бросив свое войско? Но далеко ли уедет хан на своем БТРе, без Орды, без запаса горючки и без упряжных быконей?

Нет. Удуг, как оказалось, не спасался бегством.

Бронетранспортер выскочил из-за повозок прикрытия. Дернулся и на корме девятихвостый бунчук. Телохранители хана расступились и пристроились в сопровождение. Быкони ордынцев окружили ревущую машину с двух сторон и сзади.

Ханский БТР выдвинулся на передний край, заходя во фланг атакующим. Башенный ствол взял на прицел вражеский бронетранспортер с зеленым флагом.

Загрохотало. Очередь. Еще одна. Еще…

Всадники-горцы, прикрывавшие свой БТР, посыпались как горох. На исписанной непонятной вязью броне появились темные точки пробоин. Вражеская бронемашина с прошитым бортом и кормой остановилась. Сзади что-то задымилось. Зеленое полотнище над башней обвисло.

Следующей целью ханского БТРа стала автоповозка с установленным в кузове пулеметом.

Очередь. Машина перевернулась на полном ходу. Однако горцы оказались не из пугливых. Они не ударились в бегство, а дали мощную ответку. Ханских нукеров и БТР Удуга засыпало стрелами и пулями. Несколько ордынских всадников упали. Бронетранспортеру, правда, вражеский обстрел не навредил. Разве что пулями перебило шест ханского бунчука, и связка белых быконских хвостов упала на землю. Впрочем, главное знамя Орды тут же ловко подхватил кто-то из телохранителей Удуга.

Какой-то кавказец, прорубившийся дальше остальных, неожиданно остановил быконя и, бросив в ножны окровавленный клинок, вынул из седельной сумы небольшую трубу.

То ли самопал, то ли какой-то хитрый самострел.

Быконь стоял не шевелясь, как вкопанный. «Выдрессированная скотина», – подумал Виктор, внимательно наблюдавший за ходом боя.

Не слезая на землю, всадник раздвинул трубу, положил ее себе на плечо и…

– Гранатомет! – вдруг услышал Виктор встревоженный голос А-Ка. – «Муха»!

И тут же – краткий и экспрессивный комментарий, последовавший из уст Костоправа:

– Твою ж ма-а-ать!

Когда нукеры Удуга и экипаж ханского БТРа поняли, какая опасность им угрожает, было уже поздно.

Вражеский гранатометчик как сидел – так и выстрелил: прямо с седла.

Дымная струя прочертила в воздухе приметный росчерк и впечаталась в лобовую броню ханского БТРа.

Увы, броня не спасла.

Под башней полыхнул огненный цветок. Осколками посекло с пяток нукеров, находившихся рядом. Из подбитого БТРа поднялась струйка дыма – на удивление маленькая и жидкая.

И горца-гранатометчика, и его быконя утыкало стрелами и изрешетило пулями практически в следующую же секунду. Но выстрел уже был произведен. И граната уже поразила цель.

Кто-то откинул бортовой люк БТРа. Дым из машины повалил сильнее.

Ордынцы пытались спасти своего хана.

Битва продолжалась.

– Ал-ла-акба-а-ар!

– Хур-ра! Хур-ра!

Ордынцы подогнали к дымящемуся БТРу повозки с пулеметами и стеной встали на этом рубеже. Степняки не жалели ни стрел, ни патронов, ни собственных жизней.

Телохранители вытащили-таки Удуга из подбитой машины. Заслоняя хана щитами и телами, нукеры эвакуировали хана за купеческие обозы. Насколько успел понять Виктор, Удуг был жив, но то ли серьезно ранен, то ли сильно контужен. Хан вяло шевелился, его лицо и одежда были в крови.

А горцы словно с цепи сорвались. Поняли, видать, что под гранату попала не простая бронеповозка.

Кавказцы навалились с новой силой. Дико завывая, бросились в решающую атаку в надежде достать и добить хана. Нукеры, оставшиеся возле бронетранспортера, отчаянно отбивались, десятками выкашивая противников. Но стрельба уже начала стихать: у бойцов с обеих сторон заканчивались патроны. Теперь в воздухе все больше мелькали стрелы и сверкала обнаженная сталь.

Между тем с тыла прямо на обозы неожиданно вышел еще один отряд горцев. Не очень большой, но свежий, не потрепанный еще. Видимо, это был резерв кавказцев, благополучно обогнувший главные силы степняков, увязшие в схватке.

Нападавшие с радостными криками вступили в битву. Наверное, содержимое тыловых обозов интересовало их не меньше, чем ордынский хан.

Купцы и купеческая охрана приняли этот бой бок о бок с телохранителями Удуга.

Первым огонь открыл Батцэцэг.

Толмач-снайпер занял позицию за автоповозкой Виктора. Положив винтовку на обмотанный упряжными ремнями капот, Батцэцэг принялся выбивать вражеских Стрельцов.

Но кавказцы были уже близко. Черноволосые, горбоносые, с бородищами и ощеренными ртами, они гнали перед собой почти физически ощущаемую звуковую волну.

– Ал-ла-акба-а-ар! Ал-ла-акба-а-ар! Ал-ла-акба-а-ар! – кричали горцы.

Из-за повозок ударили автоматы и ружья. Защелкали тетивы тяжелых тележных стрелометов и ручных арбалетов. И все-таки этого оказалось недостаточно, чтобы остановить наступавших.

Виктор видел, как А-Ка, закусив губу, шмаляет короткими очередями из калаша, и слышал, как кроет горцев трехэтажным матом Костоправ, не имеющий пока возможности вступить в битву.

Атакующие тоже открыли огонь. Их выстрелы, правда, звучали реже и жиже. Зато луки работали, как швейные машинки.

Тук-тук-тук-тук-тук – часто заколотили в высокие борта повозок вражеские стрелы.

Что-то звякнуло и о кабину автоповозки.

Другую повозку, за которой прятался Костоправ, прошила автоматная очередь, но набитый между бортов товар удержал пули. Лекарь только выматерился громче и витиеватей, чем обычно.

«Хорошо, хоть по канистрам с горючкой не попали», – подумал Виктор.

Расположившимся по соседству китайцам повезло меньше. Люди Ся-цзы отстреливались сразу из нескольких стволов и, видимо, поэтому стали основной мишенью нападавших. Кто-то из охранников китайского купца вскрикнул от боли. Кто-то упал. Тяжело рухнул убитый наповал быконь. Забилось на земле еще одно раненое животное. С повозки Ся-цзы сбило двух человек.

Горцы почти прорвались к обозам. А на такой короткой дистанции самое время ударить из…

Виктор подскочил к бомбардному стволу на туреле-лафете. Вот что сейчас актуально! Над головой свистнула стрела. Еще одна отскочила от лафета. Но все уже готово. Пушечное жерло направлено на атакующих, запорный клин – вбит в паз.

Бомбарды и самопалы забухали с купеческих повозок поодиночке и целыми сериями. В один из таких залпов попал и Виктор.

Грохот. Сотрясение автоповозки, принявшей на себя часть отдачи. Звон в ушах.

Он успел заметить, как вместе со своими быконями в кровавые ошметки превратились двое кавказских всадников с обнаженными саблями, один копейщик и один лучник. Все четверо неслись к автоповозке, и всех четверых отбросило обратно.

Картечь обозных бомбард и самопалов смела первые ряды нападавших. Густым дымом закрыло задние. Впрочем, ненадолго.

Отчаянные горцы не отступили. Вырвались из дымных клубов, словно демоны из ада. Закружились на быконях между купеческих возов. Началась рубка.

* * *

Батцэцэг, отложив винтовку, вскочил на капот автоповозки и схлестнулся с кем-то в сабельном бою. Костоправ отвешивал направо и налево крепкие матюги и щедро раздавал люли шипастым кистенем. Двое горцев с разбитыми головами уже легли под его повозкой. Еще один – с окровавленным плечом, отползал в сторону. Четвертый безуспешно пытался дотянуться до орущего лекаря копьем.

А-Ка тоже бранился не хуже Костоправа. У Стрельца, похоже, заклинило автомат. Все-таки старенький уже калаш. Да и патрон в рожок не всегда попадает качественный.

Кого-то из нападавших А-Ка приласкал прикладом. Затем, забросив автомат за спину, схватился двумя руками за меч.

Виктору тоже без дела прохлаждаться не пришлось.

В десятке шагов от себя он заметил вражеского всадника, направившего лук на Костоправа и уже натягивавшего тетиву.

Рука машинально вскинула пистоль. Палец нажал спусковой крючок. Кремень в замке высек искру. Вспыхнул порох на полке. Укороченный самопал дернулся в руке, выплюнув огонь, дым и картечный заряд. Стрела, выпущенная из горского лука, ушла выше цели. Сам лучник мешком повалился с седла.

А на автоповозку прямо с быконя прыгнул новый противник. Под тяжелыми сапогами громыхнул капот. Солнце отразилось от лезвия длинной изогнутой шашки.

Виктор взмахнул палашом.

Дзынь! Лезвие соскользнуло с маленького круглого щита, подставленного кавказцем под удар. И теперь уже самому Виктору пришлось уклоняться от шашки.

Звяк! От верной смерти его спас дымящийся ствол бомбарды, под который Виктор успел поднырнуть. Клинок горца отскочил от пушки.

Вторым ударом Виктор достал-таки противника. Широкий палаш рубанул под щит и свалил горца.

Краем глаза Виктор заметил, как какой-то прорвавшийся за повозки всадник сбил А-Ка. Вражеский быконь принялся топтать упавшего Стрельца.

Виктор сумел дотянуться палашом до крупа животного. Горский быконь дернулся в сторону. Всадник попытался развернуть скакуна, но попал под кистень Костоправа, обрушившийся с соседней повозки. Наездник вылетел из седла так, что только ноги мелькнули.

А-Ка был изрядно потрепан, но живой. Пошатываясь, он поднялся на ноги. На доспехах Стрельца виднелись следы копыт. Сбитый и помятый шлем валялся на земле. Правая рука – то ли вывихнутая, то ли сломанная – висела плетью. Меч А-Ка держал в левой. Стрелец стоял бледный, прикусив нижнюю губу и прислонившись спиной к повозке Костоправа, но готов был продолжать бой.

Однако необходимости в этом уже не было. Стычка закончилась самым неожиданным образом.

На горцев, штурмовавших обозы, вдруг обрушился небольшой, но шумный отряд. Невесть откуда взявшиеся всадники с гиканьем, улюлюканьем, свистом и стрельбой ударили в тыл кавказцам.

Странные, кстати, всадники. Штаны с красными нашивками, шашки, длинные пики, широкие бурки, легкие кольчуги… Это точно были не ордынцы. Стрельцов среди них оказалось не больше полудюжины. Да и те, выпустив несколько пуль, тоже взялись за шашки.

С новым противником горцы схлестнулись еще яростнее, чем с ордынцами и купеческой охраной. Так рубятся с давним непримиримым врагом. Однако сражаться на два фронта кавказцам все же было затруднительно. Да и ордынцы наконец-то отбили атаку на левом фланге и подтянули к обозам подмогу.

Горцы сделали самое разумное, что можно было сделать в такой ситуации: повернули быконей и врассыпную бросились прочь. Нукеры Удуга и неведомые союзники, не сговариваясь, погнались за отступающим противником.

Глава 13

Ордынцы наскоро разбили лагерь на месте недавнего боя и выставили вокруг усиленные заслоны. Отправленные в погоню за горцами отряды еще не вернулись, а в ханском шатре уже стучали бубны. Из дымоходного отверстия гэра и из-за опущенного входного полога поднимался дым. Ордынские шаманы-лекари лечили Удуга.

Впрочем, импровизированных лазаретов хватало сейчас по всему лагерю. В купеческих обозах тоже нашлась работа для лекарей. И для Костоправа в том числе.

– Не ссы, Стрелец, ничего страшного с тобой не стряслось, – пробурчал Костоправ, осмотрев правое плечо А-Ка. – Вывих просто. Здесь больно? – лекарь надавил на опухшее плечо пальцем.

– А-а-а! – взвыл Стрелец.

– Чего ты дергаешься, как девственница в казарме?! – поморщился лекарь. – А здесь бо…

Палец Костоправа ткнул в плечо с другой стороны.

– А-а-а! – немедленно отреагировал А-Ка.

– Вот разорался, мля, петух! – сплюнул лекарь. – Я спрашиваю, так больно?

– А-а-а! Да полегче ты, коновал, мать твою!

– Я Костоправ, твою мать!

– Косоправ – вот кто ты! Если что и поправишь, то наперекосяк и… А-а-а!!!

Это Костоправ резко рванул руку Стрельца, вправляя сустав. Перебранка стихла.

Прежде чем А-Ка, судорожно хватавший ртом воздух, вновь обрел способность говорить и смог послать лекаря куда подальше, тот еще раз наскоро ощупал…

– А-а-а!

…плечо Стрельца и удовлетворенно кивнул. Видимо, вывихнутый сустав встал на место.

– Кто следующий? – Костоправ отвернулся от пациента.

– Убью-у-у, сука, – обессиленно простонал А-Ка, поглаживая вправленное плечо и блаженно улыбаясь.

«Все в порядке», – понял Виктор, предпочитавший наблюдать за процедурой лечения со стороны и не вмешиваться.

А лекарь уже вразвалочку, какой-то палаческой походкой шел к другому раненому. Костоправ то ли не услышал угрозы Стрельца, то ли не счел нужным отвечать.

Следующий пациент – им оказался китаец из обоза Ся-цзы – побледнел еще до того, как Костоправ склонился над ним. Бледность отчетливо проступила даже сквозь природную желтизну кожи, а страх заметно расширил узкие глаза азиата. Что и неудивительно: бедняга видел, как лекарь обращался с А-Ка, и понимал, что с ним тоже церемониться не будут.

«А ведь смелый боец», – подумал Виктор. Впрочем, лечебные процедуры Костоправа способны были напугать любого смельчака.

Несколько болезненных, судя по громким вскрикам, манипуляций. Скорая перевязка. Китаец потерял сознание. Костоправ направился дальше. Виктор последовал за ним.

– Так, а тут что у нас за девочка с царапиной?

«Девочкой» был здоровенный усатый мужик. «Царапиной» – глубокий сабельный след на левой руке под порванной кольчужной сеткой. Если бы не кольчуга, горская шашка могла бы, наверное, и вовсе срубить конечность.

Усач оказался бойцом из того самого отряда неожиданных союзников, что так кстати напали на горцев. Он не походил ни на степняка, ни на кавказца, зато сильно смахивавший на славянина. Из-за своей раны усач не смог вместе со своими товарищами преследовать отступающего противника и остался возле купеческих обозов.

Раненый держался мужественно. Прикусив длинный вислый ус, тяжело дышал, глухо стонал, но не произносил ни слова.

Однако Костоправ мог растормошить кого угодно.

Пока лекарь задирал разрубленный рукав кольчуги, незнакомец терпел. И пока ему срезали промокшую от крови одежду – тоже. Даже пока шло промывание, раненый лишь что-то нечленораздельно мычал, стиснув зубы. Но когда Костоправ взялся по живому штопать рану, союзник не выдержал. Взревел медведем. И уж тут-то его прорвало.

– Едрить твою налево! Туда ж растудыж через колено пятым боком! Чтоб тебя, живодер хренов! И маму твою! И бабушку! И прабабушку-у-у! – выл незнакомец.

Потом прозвучало много других нелицеприятных слов.

* * *

Костоправ, склонив голову, все выслушал очень внимательно.

– Ишь ты! – лекарь удивленно и даже с уважением смотрел на пациента. Затем перевел взгляд на Виктора. – Гля, Золотой, еще один толмач выискался! Даже ругается по-нашему!

– Я тебя сейчас так перетолмачу, урод – родная мама не узнает! – скривился раненый.

– Не груби дяде врачу, мудозвон однорукий, – назидательно произнес Костоправ, потуже затягивая повязку и заставляя усача стонать от боли.

– Успокойся, Костоправ! – Виктор счел необходимым вмешаться.

Подошел ближе. Присел возле раненого.

– Ты кто такой?

– Петро я, – хмуро ответил усач. – Полусотник.

– Полусотник чего?

– Казаки мы. Дальний станичный разъезд. Услышали стрельбу, подъехали ближе. Видим, с духами кто-то мочится…

– С духами? – Виктор озадаченно посмотрел по сторонам. Ни духов, ни привидений он не видел. Шаман этот Петро, что ли? Вроде тех, которые сейчас над Удугом камлают…

– С какими духами-то?

– Ну, с душманами. Так мы этих, с зеленым знаменем, называем.

– Горцев, что ли?

– Ага.

– А почему душманы?

– Не знаю, – Петро почесал здоровой рукой в затылке. – Всегда их так называли. Короче, увидели заваруху, решили не стоять в стороне. Вмешались, в общем.

– За это спасибо, конечно, – машинально поблагодарил Виктор.

– А вы все, – казак мотнул головой – откуда здесь взялись?

– Если не вдаваться в подробности, то с Ордой пришли, – ответил Виктор.

– Орда? – Петро наморщил лоб. – Что-то слышал, вроде…

– Думаю, теперь будешь слышать о ней часто, – заметил Виктор и продолжил расспрос: – У вас, я смотрю, тут война с горцами?

– Угу, война. А то с какого еще перепугу мы бы стали разъезды в степь высылать? Тут опасно вообще-то. Ничейная земля.

– Ничейная?

– Ну-у, то есть чейная, конечно. Но попробуй это духам докажи, – Петро кивком указал на юг, откуда объявились и куда ускакали горцы.

– А если чейная, то чья? – поинтересовался Виктор.

– Так известно ж чья, – удивился вопросу казак. – От сих и до них, – еще один кивок на юг. – До их треклятого эмирата – наша исконная землица. И всегда была нашей.

– А они что?

– Кто?

– Ну горцы.

– А что они? – на усатой физиономии снова отразилось удивление. – Они так не считают.

– А как считают?

– Какая разница?

– Ну а все-таки?

– Считают, что от них и до сих, – казак сплюнул себе под ноги, – им земля когда-то принадлежала и теперь тоже должна принадлежать.

– А вы, значит, с ними не согласны.

– Не-а.

– А они – с вами.

– Ну.

– И чья земля тогда получается?

– Я же сказал: наша. А они не понимают.

– И что, договориться никак нельзя?

– С кем? С этими кавказскими головорезами? Смеешься?!

– Не хотите или не можете договариваться?

– Да не о чем нам с духами договариваться!

– И границу никак провести не получится?

– Какая, на хрен, граница! Наша земля здесь – и точка.

Виктор вздохнул:

– Так и они, похоже, тоже свою точку поставили. В итоге земля не ваша и не ихняя. Ничейная. Так и будете за нее вечно воевать?

– Будем, – угрюмо ответил казак. – Если надо – будем.

– Кому надо-то? Мутантов вокруг больше, чем людей, а вы грызетесь, как волкопсы! Перебьете друг друга – им вот ваша земля и достанется.

– Есть люди похуже мутантов, – угрюмо отозвался Петро. – Таких давить надо.

* * *

Виктор невесело усмехнулся. Ну, конечно, хомо сапиенс без Бойни никак не может. Мало было ему одной большой, так теперь мелкие повсеместно устраивает.

– Слышь, Золотой, не долби мозги и не грузи человека, – вмешался Костоправ. – Кто займет землю, того она и будет.

– Во-во! Верно хлопец говорит! – оживился Петро, воспылав вдруг дружескими чувствами к лекарю-мучителю, которого только что крыл последними словами.

– А займет ее тот, кто сильнее, – закончил свою мысль Костоправ.

Виктор вздохнул. Сила… Все решает сила. Как всегда, впрочем.

Он покосился на шатер ордынского хана. Вообще-то, вот кто здесь сильнее. Если хан оклемается, конечно. Да если и не оклемается – все равно. Погибнет Удуг – вместо него во главе Орды встанет новый великий хан. А Орда – это реальная силища! Однако вслух Виктор ничего говорить не стал. Он заметил, как от ханского шатра в сторону купеческих обозов скачет нукер. Зачем интересно?

Виктор поднялся.

Всадник остановил быконя возле повозок сибиряков, не слезая с седла, перекинулся несколькими словами с Батцэцэгом, кивнул на Костоправа и тут же куда-то умчался.

Толмач подбежал к Виктору.

– Золотой Викатар. Твой лекарь должен осмотреть хана.

– Так а это… – опешил Виктор. – А ваши шаманы что же?

Он кивнул на ханский гэр, откуда все еще доносились удары в бубен и заунывный вой. Пара шаманов в шкурах приплясывала уже не внутри шатра, а вокруг него.

– Шаманы делают, что могут, – ответил Батцэцэг. – Но помощь других врачевателей тоже лишней не будет.

Что ж, вообще-то правильно. В таком деле, чем больше эскулапов – тем больше шансов у больного.

– Поспешите, – поторопил Батцэцэг. – Не заставляйте хана ждать.

– Ну пойдем, что ли, – кивнул Виктор Костоправу.

Тот, что-то недовольно бухтя, взял свою лекарскую сумку и отправился за толмачом. Виктор пошел следом.

* * *

Не ругаться на хана! Вот что надо было вбить в дурную башку Костоправа, прежде чем отправлять его в шатер Удуга. Не сообразил. Забыл. Не подумал…

А теперь поздно. Для обозного лекаря что хан, что не хан – все едино. Пациент – он и есть пациент.

Виктор стоял возле поднятого полога ханской юрты-гэра, перед скрещенными копьями нукеров-телохранителей, слушал и сокрушенно качал головой.

А что еще оставалось? Внутрь впустили только лекаря. Виктору и Батцэцэгу войти не позволили. Велели ждать снаружи. Причем ждать молча. Стража под страхом смерти запретила даже словом мешать таинству исцеления.

Между тем звуки, доносившиеся из шатра, с одной стороны обнадеживали, а с другой – вселяли тревогу. Обнадеживали, потому что ТАК ругаться у постели умирающего или серьезно раненого человека Костоправ бы не стал. Виктор уже достаточно хорошо изучил повадки лекаря: волю языку тот давал только если был уверен, что вылечит пациента. Но уж если давал… М-да, ТАК великого хана не поносили, наверное, даже заклятые враги.

Тупица Костоправ словно не соображает, с кем имеет дело! Уж таков он был, их обозный лекарь. Когда Костоправ лечит, то забывает обо всем на свете. Тоже будто в транс впадает, как ордынские шаманы и… И тогда хоть уши затыкай!

Ох, лучше бы сейчас эти самые шаманы водили свои хороводы вокруг шатра, стучали в бубны и выли заклинания. Глядишь – и заглушили бы лекарскую ругань. Но увы, Костоправ первым делом разогнал шаманов, погасил их дымные костры и поднял полог юрты. Так что теперь каждое произнесенное лекарем слово без помех вылетало наружу. А слов было много. И слова были громкие. И почти все – матерные.

В полумраке шатра сквозь ругань Костоправа часто слышались болезненные вскрики хана. Такие, словно Удуга не лечили, а пытали. Охрана нервно дергалась от каждого ханского вопля, но целительных процедур не прерывала. Лекаря же крики хозяина шатра нисколько не смущали, а, похоже, наоборот, только раззадоривали еще больше.

Без зазрения совести и самым беспардонным образом Костоправ посылал великого хана далеко, надолго и весьма извилистыми путями. Походя, помянул трехэтажными всю родню, главным образом женского пола, да и самому Удугу тоже досталось изрядно и в о-о-очень грубых выражениях.

Наверное, лекарская брань не была бы большой бедой в лагере ордынцев, не знающих русского языка, если бы не…

Виктор покосился Батцэцэга. Тот стоял рядом и тоже слышал доносившуюся из шатра ругань Костоправа. Глаза толмача горели. Желваки на широких скулах так и ходили ходуном. Он-то, конечно, понимал – если и не все, то многое из произнесенного лекарем. Батцэцэг краснел, бледнел, часто хватался за саблю. И с видимым усилием разжимал пальцы. Пока толмач держал себя в руках. Пока ни во что не вмешивался, ничего не говорил и не мешал лечить. Но надолго ли его хватит?

Одно утешение: ханские нукеры ему тоже приказали молчать и не лезть в шатер. В противном случае Костоправ, наверное, был бы уже изрублен на тысячу мелких кусочков.

* * *

Лекарь наконец перестал браниться. Вышел из шатра. Глянул вокруг, утер пот со лба. Вздохнул – тяжко и горестно. Словно о покойнике.

Виктор похолодел. Неужели кранты? Неужели Костоправ все-таки доконал хана своим лечением? Тогда ордынцы точно живыми их не отпустят!

Однако лекарь убрал с рожи скорбную мину и улыбнулся – широко и как-то похабно даже. Блин! Он что, издевается так?

Виктор почувствовал почти непреодолимое желание врезать по наглой ухмыляющейся морде. Все-таки этот тип кого угодно способен вывести из себя.

– Костоправ! – прорычал Виктор.

– Ну?

– Ты когда-нибудь за своим поведением или хотя бы базаром следить научишься?