Текст книги "Купец"

Автор книги: Руслан Мельников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 8

Прежде чем попасть в ханское жилище, пришлось пройти между кострами, разложенными у входного полога и вдохнуть густого вонючего дыма так, что аж глаза заслезились.

– Какого хрена? – недовольно пробурчал Костоправ.

– Огонь очищает души и помыслы, – скупо пояснил Батцэцэг. – В это верили наши предки. А предки были мудры.

«Вообще-то, судя по тому, что они сотворили с планетой, – не очень», – подумал Виктор. Хотя, может быть, толмач имел в виду предков, живших задолго до Бойни.

Многочисленная и молчаливая ханская стража, среди которой оказалось двое Стрельцов с автоматами, тщательно обыскала гостей и забрала оружие даже у Батцэцэга. Только после этого сибиряков пропустили к Удугу.

– Не наступайте на порог, – предупредил переводчик. – Тому, кто коснется ногой порога ханского гэра, сломают хребет.

– Это еще с какого перепугу? – не удержался от вопроса Костоправ.

– Таков обычай, – коротко ответил Батцэцэг. – Так поступали предки.

– Костоправ, делай, что велено, и не болтай лишнего, – осадил Виктор лекаря, вновь открывшего было рот. – Не забывай: мы сейчас не дома, а в гостях.

Через порог они переступали, высоко поднимая ноги. Смотрелось, наверное, это несколько нелепо, но уж лучше так. От греха подальше.

Деревянный каркас ханской юрты-гэра был составлен из прочных, наложенных друг на друга крест-накрест реек, соединенных в крупные секции. Длинные жерди и два толстых, высоких, как колонны, опорных столба поддерживали крышу. К каркасу крепился плотный войлок, которого, впрочем, почти не было видно: жилище хана и снаружи, и изнутри было обшито шкурами соболяка. Те же шкуры лежали и на полу поверх старых поролоновых и резиновых ковриков, синтетических паласов и вытканных уже после Бойни ковров.

В самом центре юрты на голом земляном пятачке стояла ржавая печка-буржуйка с трубой, выведенной наружу через дымоходное отверстие в крыше. Впрочем, сейчас огонь в печке не горел. На улице было не холодно, и обогревать помещение не требовалось.

Небо было пасмурным, и света из дымоходного отверстия внутрь попадало не очень много. Наверное, поэтому на потолке в путанице черных проводов тускло светились лампочки в треснувших абажурах. Электрические лампочки!

Виктор завороженно уставился на эти неживые искусственные и слабые огоньки. Не зря, ох не зря в Орде имелись солнечные батареи и ветряки. Но то ли они производили совсем уж мало энергии, чтобы полностью осветить весь огромный гэр, то ли электричество привык экономить даже Великий хан. Недостаток электрического освещения восполняли масляные светильники, развешанные по темным углам. Света хватало, чтобы разглядеть хозяина гэра.

Скрестив ноги, Удуг-хан восседал на широком и низком пластиковом кресле-шезлонге, обложенном шкурами соболяков. Это был невысокий, но крепкий ордынец с маленькими черными усиками и узкими глазами, смотрящими в пространство пристально и внимательно. Хан был молод и силен, его взгляд был взглядом умного и уверенного в себе человека.

На Удуге поблескивали богато украшенные доспехи: кольчуга двойного плетения, нагрудник из стальных блях с золотой чеканкой, дополнительные разноцветные вставки из прочного пластика в наиболее уязвимых местах. Голову хана прикрывал легкий шлем. К поясу слева была прицеплена изогнутая сабля с рукоятью, украшенной самоцветными камнями. На специальном крюке в правом наплечнике на узком ремне висел миниатюрный короткоствольный пистолет-пулемет. Куцый ствол выглядывал из подмышки. При необходимости можно было мгновенно схватить оружие и дать смертоносную очередь. В торцовой части рукояти пистолета-пулемета тоже сверкали небольшие, не стесняющие хвата, драгоценные камешки, то ли вклеенные, то ли вмонтированные в металл.

Саблями и такими же, как у хана, укороченными стволами были вооружены два телохранителя-Стрельца, неподвижно стоявшие в гэре у входа.

По правую руку от хана располагалось широкое ложе, а на стене висели седло, сбруя и оружие, в том числе два автомата без рожков, винтовка с оптическим прицелом, как у Батцэцэга, и три пистолета. Левую часть гэра закрывала плотная занавеска.

Батцэцэг велел гостям остановиться, не доходя до очага. Судя по всему, очагом здесь именовалась печка-буржуйка. Приличествующие ситуации поклоны сибиряков походили скорее на почтительные кивки. Хан тоже благожелательно кивнул в ответ.

– Купец, – шепнул толмач Виктору. – Ты ведешь свой обоз, значит, и с великим ханом должен говорить ты.

Виктор не возражал. Лишь бы Удуг не пожелал побеседовать с Костоправом.

– Подойди к великому хану, – сказал толмач.

Ощутив легкий толчок в спину, Виктор выступил на шаг вперед. Батцэцэг что-то негромко произнес, видимо представляя гостя хану.

Удуг тоже что-то сказал и снова покивал – на этот раз с печально-сочувствующим видом.

– Великий хан сожалеет, что город, в который ты шел торговать, уничтожен, – перевел Батцэцэг, обращаясь к Виктору.

– Ну, спасибо хану, – Виктор немного озадачился от такого начала разговора.

Его короткое «спасибо» Батцэцэг переводил подозрительно долго. Наверное, не преминул добавить что-то от себя и расцветить благодарность более подобающими местному этикету выражениями.

Удуг заговорил снова.

– Великий хан говорит, что его кочевья тоже сильно пострадали от большого набега зеленых демонов и других котловых тварей.

– Сочувствую, – вполне искренне вздохнул Виктор.

И вновь краткий ответ был сдобрен многословным переводом.

Удуг кивнул, видимо принимая сказанное. Опять что-то произнес, недобро прищурившись.

– Великий хан надеется, что его славные нукеры и богатуры в должной мере отомстили котловому отродью и за ваш город, и за наши разоренные кочевья.

– Я тоже надеюсь, – ответил Виктор. – Полагаю, и наш князь в долгу не останется. Сибирская дружина прочешет леса на границе с Большим Котлом.

Об этом стоило упомянуть. Пусть ордынцы не думают, что только у них есть сила.

Толмач перевел. Хан понимающе улыбнулся. Затем завел разговор о другом.

– Великий хан спрашивает, почему ты решил идти в степь?

– Ну, то есть как почему? – вовсе опешил Виктор. – Надо товар сбыть. Назад везти не выгодно, а Приуральского базара больше нет. Вот, сами и наведались к вашим купцам. Разве хану это не по нраву?

– Великий хан рад любой торговле в своих владениях, – перевел ответ Удуга Батцэцэг. – Но его удивляет, что прежде сибирские купцы никогда не приходили со своим товаром в степь…

– Мы не знаем степи, – пожал плечами Виктор. – Мы не знаем, где искать ваши кочевья. Проще было перепродать товар в Приуральске.

– Но ты и твои люди все-таки пришли сюда, – перетолмачил следующую фразу хана Батцэцэг.

– Скажи хану, что у нас не было выбора.

Удуг выслушал ответ и заговорил опять.

– Ты смелый купец, и люди у тебя смелые, – переводил Батцэцэг. – Среди торговцев такие встречаются нечасто. Такие обычно идут в воины. Великий хан таких уважает.

– Так и мы к Великому хану со всем нашим почтением, – ответил Виктор, не понимая еще, куда приведет этот странный разговор.

Снова перевод. Снова благожелательный кивок. И снова – голос хана.

– Великий хан говорит, что ты можешь беспрепятственно продать в его ставке свои товары, получить хороший барыш и вернуться обратно с пограничным разъездом.

– Благодарю хана, – склонил голову Виктор.

Все складывалось даже удачнее, чем он рассчитывал. Но, как оказалось, с благодарностью Виктор все же поспешил: хан еще не закончил.

* * *

Удуг заговорил опять. Батцэцэг перевел.

– Но Великий хан спрашивает, готов ли ты пойти еще дальше и получить еще большую прибыль?

– Дальше? – это было полной неожиданностью. – Куда дальше-то?

Теперь хан говорил долго и неторопливо, давая время Батцэцэгу перетолмачить и пристально глядя в глаза Виктору.

Батцэцэг старательно переводил каждую фразу.

– Великий Удуг-хан считает себя новым воплощением легендарного Чингисхана и чувствует в себе силы исполнить великую миссию и изменить мир.

Громкие и красивые слова. А что стоит за ними – пока непонятно. Виктор слушал, не перебивая.

– Нашим западным дозорам и пограничным туменам становится трудно сдерживать котловую нечисть. А твари из Большого Котла с каждым годом выходят все чаще, пробиваются все дальше и их набеги становятся все опустошительнее.

Ну и?.. Виктор молча ждал продолжения.

– Великий хан хочет расширить свои владения на запад, расчистить опасные территории, оттеснить тварей и основать новый улус в подбрюшье Большого Котла.

Ах, вот в чем дело! Что ж, вполне разумное решение. С одной стороны Орду от тварей защищало бы тогда Сибирское княжество, прикрывающее Уральский Хребет. С другой – буферный улус, который станет для кочевников чем-то вроде порубежных застав сибиряков.

Правда, как оказалось, только лишь созданием нового улуса Удуг решил не ограничиваться.

– Великий хан рассчитывает дойти до южных морей и укрепиться там, – продолжал Батцэцэг. – Удуг-хан хочет, чтобы новый улус не только защищал его земли, но и укреплял его власть. Это важный поход, поэтому Великий хан возглавил его лично.

Возглавил? Значит, «важный поход» уже начался.

– Ну, хорошо, а мы-то здесь с какого боку? – не понял Виктор.

Удуг ответил ему через переводчика. Подробно и обстоятельно.

– На южных морях бурлит торговля. Там плавают большие лодки с дорогим товаром. Туда отправлялись многие купцы из Орды. Но лишь немногие возвращались обратно. Так – неправильно.

«А как правильно?» – подумал Виктор. И получил ответ, не успев задать вопроса.

– Это очень богатый край. Когда новый улус соединится с ним и получит выход к южным морям, он тоже будет богатеть, а через него – и вся Орда. Но для этого нужно собрать смелых купцов из разных земель, которые готовы проложить торговый путь через новые владения Великого хана.

Затея была интересной. Виктор крепко задумался. А Удуг все говорил…

* * *

– Мало завоевать новые земли под Большим Котлом, – переводил толмач слова хана, – их надо еще и удержать. Силой одного лишь оружия сделать это будет сложно. Отправлять на котловую границу одних только воинов неразумно и накладно. Но если в новом улусе вместе с воинами появятся купцы, то и остальной народ тоже потянется вслед за ними. На опасных землях поселятся люди, готовые кормить воинов, поддерживать торговлю и тем увеличивать свое собственное благосостояние. А когда новый улус станет местом, через которое будут постоянно ходить торговые караваны, котловые демоны уже не смогут сковырнуть оттуда людей. Если это будет выгодно, люди мертвой хваткой вцепятся в прикотловую территорию и станут оборонять улус, не только выполняя волю Великого хана, но и по своей собственной воле тоже.

Однако! Виктор мысленно поаплодировал. А Удуг-то мыслит далеко. И широко. И, главное, правильно. Он не просто возомнил себя вторым Чингисханом-завоевателем, он строит планы как дальновидный стратег.

Все верно рассчитал ордынский хан. Во все времена границы берегло не только оружие, но и звонкая монета. Порубежные сибирские дружинники тоже ведь несут опасную службу не только и не столько из страха перед княжеским гневом, а потому что это выгодно им самим. Сибирский князь очень щедро платит порубежникам. Благо, есть с чего…

В скудной степи таких богатств нет. Значит, хану остается одно: наладить выгодную торговлю, которая велась бы вдоль Большого Котла. Тогда купцы в первую очередь будут заинтересованы в том, чтобы караванные пути стали безопасными. И купцы в обеспечение этой самой безопасности вложатся не хуже самого хана. Может быть, не сразу, может быть, со временем, но как только выяснится, что торговля с южными морями приносит хороший барыш, купцы непременно раскошелятся. Отчего сам Удуг опять-таки только выиграет. Земля, на которой кипит торговля, процветала во все времена. Так что новый улус в самом деле не только защитит владения хана от набегов котловых тварей, но и обогатит его.

«Жаль, наш князь не додумался пробиваться к южным морям», – мысленно посетовал Виктор. Впрочем, для этого пришлось бы сначала прорваться через Большой Котел, что, увы, неосуществимо. Или – через приграничные земли Орды. А война со Степью сибирякам не нужна так же, как и степнякам – война с Сибирью.

– Подумай, урус, – обратился через переводчика Удуг к Виктору. – Хорошо подумай. У тебя есть возможность первым из всех сибирских купцов доехать с товаром до богатых южных морей. А тот, кто приходит первым, всегда снимает самые жирные сливки.

Что ж, эту простую истину Виктору объяснять было не нужно.

– Если хочешь посоветоваться со своими людьми, Великий хан даст тебе время, – добавил толмач уже от себя. Так, во всяком случае, показалось Виктору.

Глава 9

На этот раз обозники тоже совещались недолго. Неожиданное предложение ордынского хана было из разряда тех, от которых глупо было бы отказываться – так для себя решил каждый. То, что им удалось выбраться из прикотлового леса в степь, – уже вдохновляло. А уж неведомые южные моря…

Путь, конечно, предстоял нелегкий и опасный – на этот счет никто не обольщался, но риск мог окупиться не сторицей даже – тысячерицей.

– Хватить триндеть, короче. Поехали с ханом – и баста, – в обычной своей манере подвел итог Костоправ. Весь негатив по отношению к степнякам у лекаря куда-то улетучился.

Их определили в передвижной караван-сарай. По крайней мере, Батцэцэг, приставленный ханом к сибирякам в качестве толмача, именно так назвал скопище людей в пестрых одеждах, груженых повозок, мобильных навесов и прилавков, телег с водой и снедью, вместительных контейнеров на колесах, быконей и огромных длинношеих трехгорбых животных. Верблюки – так именовали в Приуральске эту диковинную скотину, приходившую иногда с торговыми караванами из ордынских земель.

Разноязыкий купеческий табор, двигавшийся за войском кочевников и охраняемый ханскими нукерами, располагался неподалеку от кургана с шатром Удуга. Видимо, это следовало считать проявлением особой милости со стороны хана к торговым людям.

В караван-сарае купцы имели возможность не только отдыхать и кочевать вслед за ханской ставкой, но и торговать в пути. Чем, собственно, многие сейчас и занимались. В центре караван-сарая шумело торжище, по сравнению с которым базарчики Приуральска и Сибирска казались бедненькими и убогими. Купцы продавали и обменивали свой товар, азартно торгуясь друг с другом и с богатыми ордынцами, толкавшимися на рынке.

Кого здесь только не было!

Как пояснил Батцэцэг, войско Удуга состояло из монголов, китайцев, казахов, узбеков, таджиков, киргизов и урус-монголов, как в Орде называли выходцев с бывших российских территорий от Алтая до Байкала.

Чего здесь только не было!

Оружие. Луки, сабли, мечи, копья, топоры, булавы, самострелы, самопалы и даже изготовленные до Бойни, но основательно уже убитые стволы, по поводу которых А-Ка вынес неутешительный вердикт: «Такое барахло разорвется в руках прежде, чем его пристреляешь». Боеприпасы, большей частью сохранившиеся лучше, чем старое оружие. Доспехи для людей и быконей. Шкуры и ткани, одежда и пища, вино и кумыс, золото и драгоценности, топливо, ходовые запчасти к автоповозкам, седла, упряжь, скот, рабы…

Да, и рабы тоже. Виктор поморщился. Он многое мог понять и принять в торговле, но выше его понимания было то, как можно продавать и покупать людей. Для Сибирского Княжества рабство являлось дикостью, но в Орде оно было в порядке вещей.

* * *

Многолюдство и толчея на ордынском торжище смущали и настораживали. В такой толпе чуть зазеваешься – и запросто можно лишиться товара.

– А-Ка, Костоправ, – окликнул Виктор спутников. – Приглядывайте там за повозками.

– Да приглядываем-приглядываем, – пробасил А-Ка, грозно зыркая по сторонам.

– Воров здесь можешь не опасаться, Золотой Викатар, – заверил Батцэцэг. – Уличенным в воровстве, грабеже или обмане купцов Великий хан приказал ломать хребты и бросать в степи. Великому хану нужны порядок и честная торговля.

Хребет ломать – это, конечно, круто.

– И что, действует такая мера? – поинтересовался Виктор.

– С тех пор, как в караван-сарае поймали и прилюдно казнили одного охотника до чужого добра, я о случаях воровства больше не слышал, – ответил толмач.

Похоже, среди ордынцев и в самом деле царили жесткий порядок и железная дисциплина.

Внимание Виктора привлек невысокий и щуплый желтолицый торговец с узкими глазками и суетливыми руками, выставивший на раскладном прилавке три вскрытых и уже наполовину опустошенных цинка с патронами разного калибра. Купец махал широкими рукавами просторного цветастого халата и что-то непрестанно тараторил. Видимо, расхваливал товар и зазывал покупателей. Покупатели подходили.

Виктор решил, что и им тоже не помешало бы пополнить запас патронов. Того, что он выменял у Батцэцэга под Приуральском, все-таки маловато для дальнего похода. А желтолицый купец торговал довольно бойко. Боеприпасы у него уходили не поштучно даже, а целыми жменями. Судя по всему, цену ордынец сильно не задирал и товар предлагал качественный.

Виктор подошел. Поворошил рукой в цинке, внимательно рассматривая остроконечные цилиндрики. Вроде гильзы не ржавые и не порченные. Брать можно.

– Чего и сколько хочешь за рожок патронов? – спросил он, стараясь сохранять безразличный вид. Уточнил: – Автоматные, семь шестьдесят два…

И спохватился. Басурманин ведь не понимает по-русски! Не в Сибирске же торг идет. И даже не в Приуральске.

Виктор обернулся, собираясь позвать на помощь толмача, но иноземный торговец неожиданно удивил.

– А что у твоя есть для моя? – хитро улыбаясь, спросил купец.

* * *

Надо же! Желтолицый говорил по-русски! Правда, с забавным акцентом и безбожно коверкая слова, но вполне сносно. Что ж, тем лучше.

– Есть сибирская пушнина, – ответил Виктор. И пояснил на всякий случай: – Соболяки. Мех. Шкурки. Есть топливо. Хорошее. Чистое. Тоже из сибирских скважин.

– О, сибирь-человек! – заметно оживился купец. Замахал руками еще сильнее, отчего рукава халата захлопали по воздуху, словно крылья, заулыбался шире. – Сибирь-человек – хорошо! Очень-очень хорошо!

Виктор пожал плечами. Пусть будет сибирь-человек, он не против.

– Как твоя звать? – не унимался торговец. – Твоя имя, сибирь-человек?

– Виктор, – представился Виктор.

– Вихта? – переспросил китаец.

– Ну вроде того. Я купец Сибирской гильдии.

– О! Сибирь-человек-купец еще лучше, чем просто сибирь-человек! – резюмировал иноземец.

Его улыбка уже не помещалась на широком плоском лице.

– А ты-то сам откуда? – спросил Виктор.

– Моя – хань-человек. Так моя и моя народ сама себя звать. Хань-народ, хань-человек. Твоя понимать, Вихта?

«Странное самоназвание. Похоже на хана-человек», – подумал Виктор, недоуменно глядя на многословного собеседника и усиленно вспоминая, что это за народ такой чудной. Который – хана.

– Еще моя и моя народ называться чайна-человек… – продолжал тот.

«Чайный человек?» – удивление Виктора росло.

– Или китай-человек.

– А-а-а! Китаец?! – догадался наконец Виктор.

– Китай, Китай, Китай… – радостно и часто закивал «хань-чайна». После чего добавил: – Моя китай-человек-купец. Как твоя сибирь-человек-купец.

– Ну это ясно, – хмыкнул Виктор. – Коллеги, в общем. А имя у тебя есть, хань-чайна-китай-человек-купец?

Китаец стукнул себя в тощую грудь:

– Моя Ся-цзы, – объявил он.

Вот и познакомились.

– Откуда наш язык знаешь? – спросил Виктор. Этот смешной, улыбчивый и общительный китаец понравился ему сразу. Да и знание языка подкупало.

– Моя за твоя Байкала и за твоя Тунгуска ходить, – опять затараторил «китай-человек» Ся-цзы, на этот раз гордо выпятив свою цыплячью грудь. – Потому моя твоя язык знать, Вихта. Моя хорошо торговать с сибирь-человек. А хорошо торговать – значит, хорошо говорить.

Понятненько. Китаец, оказывается, вел торговлю где-то на юго-восточных и восточных границах Сибирского княжества. Там, видать, и научился лопотать по-русски.

– Слушай, Ся-цзы, а что у вас сейчас в Китае творится? – Виктор не удержался еще от одного вопроса, не имевшего никакого отношения к предстоящей сделке.

О мире, раскинувшемся за пределами сибирских лесов, приходили скудные, обрывочные и зачастую противоречивые сведения. Виктора же всегда интересовало, что происходит вне родного Княжества.

Ся-цзы зацокал языком и скорбно покачал головой.

– Запад-Китай – Большая-большая Котел, – печально заговорил он. – Большая и Страшная. Как твоя Котел за Урал-гора. Даже больше и страшнее, чем твоя, Вихта. Много-много мутанта-зверь, мутанта-птица, мутанта-рыба. Много мутанта-дикарь-человек. Мутанта-тварь часто приходить из Запад-Китай. Восток-Китай – жить можно. Правда, плохой жизнь, но можно. А за Восток-Китай еще один Большая Индус-Котел. Тоже много всякий мутанта.

Индус-Котел? Вероятно, китаец имел в виду Индию. Виктор как-то слышал от Сказителя о стране с таким названием.

Купец вздохнул:

– Мутанта везде много, а китай-человек совсем мало. Между два Большая Котел страшно. С хан Удуг не так страшно. Поэтому моя уходить из Восток-Китай и ходить с хан Удуг.

Виктор сочувствующе кивнул. И в чужих землях, оказывается, жизнь не сахар. Видать, по Китаю и Индии, как и по России, в свое время тоже неслабо долбанули. И наверняка ведь не только там бурлят сейчас Котлы. Terra Mutantica, должно быть, расползается по всей планете. Как болезненная опухоль. Или уже как трупные пятна?

Виктор тряхнул головой, отгоняя тоскливые мысли. Ладно, поболтали – и хватит. О грустном – так точно хватит. Делом пора заняться…

– Так что хочешь за патроны, китай-человек? – вернулся он к началу разговора.

* * *

Китайца словно подменили. Он вновь стал прежним улыбчивым, любезным и плутоватым торговцем. Ся-цзы больше не сокрушался о судьбе Китая и несчастных китайцев. Все его мысли теперь были направлены на другое.

– Моя патрона – хороший патрона, Вихта, – чувствуя интерес покупателя к своему товару, затараторил иноземец. – Очень-очень хороший. Далеко пуля кидать. Сильно-больно бить.

Собственно, «хороший патрона» был обычным автоматным боеприпасом. Но купец, конечно, не был бы купцом, если бы не приукрашивал и не расхваливал свой товар.

– Китайский патрона! – не умолкал Ся-цзы. – Самый-самый лучший-лучший качество. Все-все про это знать, любой так для твоя сказать.

– А где ж ты взял-то эти патроны? – поинтересовался как бы между прочим Виктор.

– Старая секретная склада, – уклончиво ответил собеседник. – Дорого стоить для моя. Но для твоя буду дешево отдавать, сибирь-человек…

Торговаться пришлось долго, яростно и зло, забыв о симпатии, возникшей к забавному китайцу. Все-таки свой интерес тоже нужно блюсти. В итоге сговорились на трех соболяковых шкурках за тридцать патронов.

Виктор остался доволен сделкой. Еще бы! В Приуральске и уж тем более в Сибирске-на-Оби о такой цене можно было только мечтать. Мелькнула даже мыслишка: а может, ну его, этот поход к южным морям. Не проще ли сбыть весь товар в ордынском караван-сарае и вернуться домой с неплохим барышом?

Впрочем, Виктор сразу же отказался от этой мысли. И дело тут не только в наживе. Слишком манили его далекие неведомые земли. Да и Ся-цзы как-то не выглядел опечаленным сделкой. Скорее, наоборот. Видать, тоже неслабо наварился на редком в ордынских степях сибирском товаре. А ведь пронырливый китаец знает местный рынок и местные цены. Может быть, он даже имеет представление о том, что и сколько стоит в портах южных морей.

Словно в подтверждение этих мыслей Ся-цзы заговорил снова – вкрадчиво так, с приторной улыбкой на лице.

– Вихта, моя вот что думать для твоя. Зачем твоя ходить в далекий дорога? Лучше продать для моя вся твоя товар! Моя платить хороший цена. Твоя сразу возвращаться домой, а моя – идти дальше вместо твоя. Давай делать так, сибирь-человек? Твоя сразу становиться умный-умный-человек.

Все это китаец выпалил быстро, не переставая улыбаться во весь рот. И не понять – то ли в шутку он предлагает, то ли всерьез. Наверное, и всерьез тоже. Виктор хорошо понимал замысел «китай-человека». Скупить ценный товар, не заезжая в Сибирское княжество, а потом перепродать его на южных базарах. Наверное, на этом можно неплохо заработать.

Только какой смысл отдавать барыш другому?

Становиться умный-умный-человек Виктор не захотел.

– Нет, дорогой, – Виктор тоже улыбнулся китайцу, – вместе пойдем с ханом. Вместе торговать будем.

– Как твоя хотеть, сибирь-человек, – вздохнул Ся-цзы. – Моя для твоя хороший мысля предлагать. Твоя отказаться. Моя – слово, твоя – дела.

Кажется, он все-таки расстроился.

– Да ладно тебе, – Виктор похлопал купца по худому острому плечу. – Не дуйся. Южных морей на всех хватит.

Китаец махнул рукой, вяло улыбнулся:

– Моя не дуться, Вихта. Моя хотеть дружба с сибирь-человек. Пусть твоя сегодня вечер приходить чай пить и беседа говорить.

«Чайный человек зовет чай пить», – Виктору даже стало смешно.

– Моя тама вона жить, – китаец указал на большую островерхую повозку с нависающей над огромными колесами миниатюрной терраской, увешанной разноцветными бумажными фонариками и прикрытой от солнца соломенным зонтиком.

– Спасибо за приглашение, Ся-цзы – кивнул Виктор, радуясь, что мир восстановлен. – Непременно заскочу в гости.