Текст книги "Преступный режим. «Либеральная тирания» Ельцина"
Автор книги: Руслан Хасбулатов
Жанры:
История
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Кремлевские деятели попытались свои жалкие интерпретации референдума «перевести» на колею некогда конституционного процесса, созвав странное «конституционное совещание» – о чем радикалы говорили сравнительно давно. Правда, речь тогда шла об Учредительном собрании. Но Учредительное собрание 1917 года – это был очень серьезный, избранный всем российским народом, реальный демократический и представительный орган; это, по сути, нечто типа действующего Съезда народных депутатов. А ельцинисты как раз хотели совершенно обратного – никакого выборного органа, и исключительно назначенного ими самими. Отсюда и состав этого «ихнего» «совещания» – из числа администраторов областей, краев и высшего правительственного чиновничества; все «это» разбавили некоторым количеством депутатов и ученых – готовыми служить чему угодно и кому угодно. И заявили на весь мир о некоем, чуть не «эпохальном событии», с которого следует считать «истоки» появления новой «российской конституции».
Это была чистейшей воды «бюрократическая погремушка», которая не имела ровным счетом никакого отношения к обществу. Ельцинисты, хорошо понимая, что, оставаясь в рамках Закона, они не смогут «протащить» новую Конституцию, «скроенную под Ельцина» наделяющего его диктаторскими полномочиями. Отсюда эта идейка относительно «конституционного совещания», фактически, инструмент «явочного переворота» в государстве.
Отметим помимо всего прочего, по созыву «совещания» действия были глубоко аморальны – еще вчера Ельцин хвалил проект Конституции, разработанный Конституционной комиссией и рекомендовал его «принять за основу» на Съезде депутатов, сегодня он же, Ельцин, публично заявляет о «непригодности этого же проекта, называя его «пропарламенским». Эта моральная нечистоплотность, двуличие и даже откровенная подлость делали этого человека очень опасным для общества... Но почему-то всего этого «не замечали» все эти «демократы» – это было просто удивительно.
Созыв конституционного совещания означал новый виток политической конфронтации. Это, отметим, признавалось и целым рядом иностранных наблюдателей. Так, люксембургская газета «Цайтунг», опубликовала передовую статью, в которой говорилось: « Ельцин твердо решил установить в России абсолютный президентский режим, базой которого должна стать Конституция, дающая президенту соответствующую власть. Г-н Ельцин хорошо понимает, что если он будет следовать закону, то имеет мало шансов добиться своей цели, ибо проект Конституции вызвал негодование среди юристов и интеллектуалов, увидевших в нем попытку установить неограниченную личную власть. Поэтому президент маневрирует, стремясь обойти парламент и другие государственные структуры.
С этой целью своим указом он созывает 5 июня специальную ассамблею, которая должна в течение 4 дней завершить «разработку» новой Конституции России. Президент открыто нарушает действующую Конституцию, которая не устраивает его. Он фабрикует Учредительное собрание, чтобы заменить эту Конституцию. Он устраняет из высших эшелонов государственной власти людей, которых не любит потому, что их убеждения отличаются от его собственных... Многие признаки дают основания опасаться, что под маской демократии России в очередной раз угрожает диктатура. ( Zaitung , 18 mai 1993)...
Телевидение показало, как в день «открытия» заседания этого «конституционного совещания», Ельцин и Черномырдин лишили слова Председателя Верховного Совета России. Надо было видеть эту картину целиком – я ни с чем похожим в жизни не сталкивался; читал лишь, что в сталинские времена многие люди из-за боязни репрессий делали что-то не очень хорошее. А здесь, в Кремле, когда мы все объявили себя чуть ли не идеальными демократами, второму лицу государства, главе парламента, не дают слова! И когда я буквально выбил это слово от президента – какова реакция членов «конституционного совещания»? Все это невозможно описать – здесь нужен гений Шекспира, чтобы точно передать и трагизм, и комизм одновременно всей этой панорамной «картинки». Представьте себе мощно ревущих, с разинутыми пастями, горилл; при этом они, точно гориллы, бьют своими ногами (лапами) изо всех сил об пол, хлопают руками (передними конечностями) об стол, их безобразные, вонючие пасти разинуты до предела. Глаза выпучены – в них нет ничего от человека, только от животного... Idolo-specus Фрэнсиса Бэкона... Но мне не страшно. Я – их, скотов, презираю... Ельцин – растерян, Черномырдин – что-то бормочет, извиняется... А я, стоя на трибуне, как завороженный, смотрю в зал, где «заседает» огромная стая человеко-обезьян... Группа ельцинских охранников валит на пол народного депутата судью Слабодкина, затем «несут» его на вытянутых вверх руках, к выходу Другой верзила-охранник бьет «под дых» Генерального прокурора Степанкова, «усаживая» его на место. (Он вскочил, протестуя против насилия над Слабодкиным.). Третий изготовился применить «прием» на мне, когда я проходил к трибуне – отказался, увидев, как я напрягся.
Вдруг стало... смешно... Мысли мелькают с огромной быстротой... Вот они – те, кто породил в былые времена сталинщину, сегодня им нужен, как воздух, ельцинский авторитаризм, режим личной власти. Когда им, гориллам, будет спокойно... Какая им демократия нужна? Смешно! Им просто нужна власть над людьми, чтобы помыкать ими и грабить казну. И чтобы никакой ответственности!..
Но не все таковы, – здесь, в зале, есть и порядочные люди. Более трети собравшихся, около 70 человек, ужаснувшись увиденным, покинули зал. Конституционное совещание «сдохло», не начав свою запланированную подлую, подрывную «работу». Дальнейшая подготовка ельцинской «конституции», хотя и велась от имени этого «совещания», но была продуктом всецело и абсолютно кремлевского чиновничества. И оно также постепенно «охладело» к этой пустой затее. Никакого общественного интереса «Проект» не вызывал.
Кремль потерпел сокрушительное морально-политическое поражение от парламента. Центр политической жизни страны прочно разместился в Парламентском дворце. Здесь решались стратегические вопросы развития страны. К нам съезжались делегации со всего мира – парламентский центр был наполнен содержательными конференциями, здесь шли дискуссии по широкому кругу проблем современного развития. Это окончательно подвигло кукловодов Ельцина к мысли о необходимости физической расправы над парламентом. Здесь решения по типу «Беловежской Пущи» не могли сработать. Это провокаторы хорошо понимали.
Последние выступления председателяЯ часто выезжал в регионы, ближние и дальние, в Центральную Россию, Сибирь, встречался с большим количеством разных людей. Поддержка Верховного Совета со стороны населения страны была велика, и она стала быстро возрастать после референдума... Ниже привожу свой доклад на одном из региональных семинаров.
г. Владимир, 19—20 июля 1993 г.
Выдержки из доклада Р.И. Хасбулатова на совещании-семинаре председателей районных Советов народных депутатов Центрального и Волго- Вятского регионов Российской Федерации
О политической и социально-экономической ситуации в Российской Федерации
О парламенте
....Парламенты мира, существующие в развитых государствах, являются гарантами демократии в них. Почему? Потому, что, концентрируя действительно огромную власть, парламент обеспечивает всем гражданам, во-первых, Закон, который не может принимать более никто и никакой институт государства; во-вторых, парламенты – это открытые системы, в деятельности парламентов нет секретов, действия парламента, его работа всегда носят открытый характер, нет ни одного решения в парламенте, которое можно было бы спрятать, утаить и на основе которого можно было бы делать какую-то тайную политику, о которой общество не узнало бы; в-третьих, парламенты могут осуществлять контроль над деятельностью всей системы исполнительной власти...
Везде существуют определенные конфликты между законодательной и исполнительной властью. Исполнительная власть, как вы знаете, существует с момента появления первого государства, на протяжении тысячелетий. А история парламентаризма намного моложе и насчитывает только несколько веков. Так вот, в наших условиях, в России, современный парламентаризм только с 1989 года, с горбачевской конституционной реформы. И с чем он сразу же столкнулся? – С сопротивлением со стороны исполнительного чиновничества, которое благополучно существовало все время и еще лучше существует сейчас. Почему? Потому, что за его деятельностью был какой-то контроль. Даже партийная олигархия стремилась к тому, чтобы никто не допускал чрезмерного использования своих властных полномочий. Если кто-то «зарывался», его в общем-то как-то приструнивали, снимали с должности, наказывали – то есть какие-то приличия соблюдались. Сейчас все эти контрольные механизмы (партийные, и государственные) исчезли, и исполнительное чиновничество, конечно же, чувствует свое всесилие. И боится, что представительные органы власти возьмутся серьезно исполнять свои обязанности и постепенно начнут контролировать их деятельность.
Противоречия
Основная причина противоречий между Законодателем и президентско-правительственной стороной покоится в сфере экономической политики – это крайний непрофессионализм последнего, отсутствие знаний и опыта руководства таким объектом, как огромная экономика и политика России. Не умея найти верные решения, всякий раз обнаруживая, что их действия—далеко не самые лучшие, бюрократия ищет способ, как им оправдать совершаемые ошибки. Вот и находят их в парламенте, который им «мешает».
Чиновничеству всегда мешает парламент. Он представляет для него смертельную угрозу уже в силу усиливающегося парламентского контроля над ними. Поэтому чиновничество предпринимает все – подкупы электронных средств массовой информации, шантаж, лживые кампании и далее ложные интерпретации реальных событий – для того, чтобы дискредитировать работу парламента, уничтожить его, причем даже не задумываясь о последствиях для общества. Наши надежды на то, что, поддержав выборы Черномырдина в качестве главы правительства, мы сможем совместно работать на благо страны, не оправдались. Продолжается прежний, разрушительный курс.
Поэтому вы должны знать первопричину всех этих конфликтов. Речь не идет о противостоянии двух властей. Речь идет только об одном – о стремлении высшего руководства исполнительной власти вообще смести всю представительную власть, то есть Верховный Совет страны, советы областей и краев, районные советы; это – откровенное стремление бюрократии избавиться от контроля со стороны народа, его представителей власти, включая муниципальную систему, стремление установить бесконтрольную власть бюрократии над российским обществом.
Угроза авторитаризма
...В создавшихся ныне условиях нам, в Верховном Совете, сложно противостоять, с одной стороны, стремлению опрокинуть представительную власть и, с другой стороны – одновременно проводить в жизнь законодательные меры экономической ситуации, которые в условиях ухудшения экономической ситуации препятствовали вползанию страны в чрезвычайщину. Мы знаем из истории нашего Отечества, чем заканчивалась чрезвычайщина – диктатурой. И нас, наверное, в общем-то не особенно интересует, какая это диктатура—коммунистическая или антикоммунистическая. Природа диктатуры всегда одна – это нарушение человеческих прав гражданина, это насилие над обществом и человеком, это ограничение прав личности, это страх произвола властей.
Поэтому для меня не имеет ровным счетом никакого значения, какая это диктатура – демократическая или антидемократическая, либеральная или не либеральная. И когда кто-то хвастается своим антикоммунизмом – это опасный человек, – он мне внушает опасение. Гитлер и Пиночет тоже были антикоммунистами. Оттого, что другие диктаторы были коммунистами, дело не меняет – любая диктатура опасна и омерзительна.
Мы не должны допустить сползания политического режима к антидемократическому перерождению. И что очень важно, обществу надо понять, что парламентская демократия – несущая конструкция всего российского парламентаризма, всей отечественной парламентарной демократии. Во всем мире именно парламентарная демократия рассматривается как основа современного демократического устройства государства. Полномочия парламента – это показатель демократичности (или не демократичности) государства.
Парламентариям приходится работать за правительство
... Вам будет интересно узнать, что более 80% всех законодательных актов, более 500 в 1991—1993 годах, разработаны в стенах Верховного Совета и приняты по его инициативе. Логика подсказывает что правительство, члены которого сами себя называют «реформаторы», должны были бы и разрабатывать законы «под свои» реформы. Но их не было ни за 1 год деятельности Гайдара, ни за почти 1 год деятельности Черномырдина – вся законодательная деятельность в ходе трансформации почти полностью обеспечивается исключительно самим Верховным Советом. Правительство Черномырдина использует весьма уязвимое с точки зрения долгосрочных последствий, оружие – это «указное право». Оно имеет ограниченное применение и не признается международной судебной практикой в качестве нормативного документа. Поэтому единственные законные акты, регулирующие ход экономической реформы – это законы и постановления Верховного Совета и решения Съезда народных депутатов. Мы расширили полномочия президента, мы расширили полномочия правительства. Для чего? Для осуществления реформ. Но правительство реформаторов должно разрабатывать не только программы, но и проекты законов, обеспечивающих эти реформы; представлять эти законопроекты в парламент. Так вот, где эти законопроекты, представленные в парламент? Их нет.
...За что подвергается травле наш парламент? Истинные причины, конечно же, не в якобы его «реакционности». Если это так, так кто же подавил заговор путчистов (ГКЧП) в августе 1991 года? Не Гайдар же с Черномырдиным – кто их знал в те времена? И даже не Ельцин – у него не было никакой силы, кроме дюжины помощников с Коржаковым. ГКЧП подавил наш российский Верховный Совет, который был мною немедленно созван для оказания сопротивления путчистам...
... В чем же выражается реакционность любого парламента, за что его обычно критикуют? За непринятие законов, например, которые разработало правительство. Так вот, правительство сегодня не может назвать ни одного закона, который мы задержали бы, который мы ревизовали бы и который мы н е приняли бы. Кто имеет моральное право обвинять российский парламент в реакционности, в том, что он некачественно работает, в том, что он стоит на пути реформ?
... Мне представляется, что в настоящее время мы вползаем в то же состояние – опять начинается кризис платежей, причем искусственный, вызванный исключительно деятельностью Министерства финансов. Под видом достижения стабилизации рубля, оно проводит политику значительного сокращения денежной массы, в то время как предприятия отчаянно нуждаются в инвестиционных средствах. Соответственно, нарастает безработица, люди не получают свои скромные ставки заработной платы. Из-за долларовых инъекций и искусственного сдерживания эмиссии денег образовывается дефицит денежной наличности. При этом вроде бы внешне появляются какие-то признаки оздоровления рубля. Но это – чисто демонстративный, кратковременный эффект, не имеющий своей базы. Есть опасения, что в сентябре—октябре доллар будет стоить уже 2 тыс. рублей. Одновременно ожидается резкий скачок цен на потребительские товары и продовольствие... У парламента, любого парламента в демократической стране—две функции – законодательная (принятие законов) и контрольная. При этом повсюду в мире существует нормативное требование – неукоснительно соблюдать закон, принятый парламентом. И лишь наше правительство и президент бравируют тем, что они пренебрегают требованиями Закона и Конституции, – где вы еще увидите такое? Вот здесь, между прочим, одна из причин взрывного роста преступности, – власть сама обесценивает Закон. Преступники видят, что даже президент и правительство не выполняют Закон, – зачем им, преступникам, соблюдать законы.
Конституция
...Попытка уничтожить Конституцию России, являющуюся одной из наиболее демократических конституций в мире (после поправок 1990—1993 годов), была предпринята Ельциным и Черномырдиным в ходе так называемого конституционного совещания в мае с.г., которое мыслилось как способ возрождения печально знаменитого Учредительного собрания 1917 года. Смешной был этот состав «собрания» – полсотни администраторов областей и городов, два десятка наших депутатов, полсотни еще каких-то чиновников, ряд юристов – из числа тех, кто руководствуется принципом: «Чего изволите?» И это сборище претендовало на то, что может «дать народу демократическую конституцию»? Это был фарс... Вы знаете, чем он закончился...
...Представьте себе, что второй год я добиваюсь от правительства показателей валютных расходов. Данных о валютных поступлениях. До сих пор парламент не знает, каковы валютные доходы и как они тратятся. Говорят: не знаем. Я уже начиню верить, что правительство действительно не знает «эту тему». Сколько представлено различных льгот, разных лицензий (причем в обход законов, в обход существующего порядка) – сотням разных организаций! Идет прямая перекачка ресурсов за границу, не облагаемая налогом. Предоставляется огромное количество различных льгот для СП, которые выполняют функции только перекачки сырья. В результате из страны как бы гигантскими насосами высасываются лес, материалы, нефть, газ, металлолом и т.д.
Например, кубометр леса оценивается в стоимость кружки пива, а средняя цена кружки пива на Западе 1—2 доллара. Стоимость кубометра леса у нас – 1 тыс. рублей (или 2 доллара). Поэтому, естественно, что даже ржавые гвозди выгоднее вывозить. И делается это беспрепятственно.
Это одна из причин резкого сокращения доходной части бюджета. Я даже допускаю мысль, что никто в Правительстве не стремится специально нас запутывать и скрывать информацию... Глава правительства Черномырдин мне признался, что не может добиться того, чтобы точно знать, где у нас доходы, а где расходы в валютной части. Как вы думаете, существует ли какое-нибудь другое правительство, которое бы не знало этих показателей? Такого нет, как мне кажется, ни в Африке, ни в Латинской Америке...
У парламента есть и другая функция, помимо законодательной – это контрольная , то есть осуществлять контроль над исполнительной властью, над Вооруженными силами, МВД, службами безопасности – это функция парламента, другого порядка в демократическом обществе принципиально быть не может. Если парламент потеряет возможность контролировать деятельность исполнительной власти, демократия, права и свобода человека находятся под угрозой в таком обществе. Поэтому гражданин всегда заинтересован в том, чтобы укрепить представительную власть, гражданин всегда заинтересован в свободе, а чтобы быть свободным, он должен заботиться о правах своего парламента.
Атака на Советы
Меня не может не беспокоить ситуация, складывающаяся вокруг Советов – местных органов власти, муниципалитетах. Недавние слова президента «Советы и демократия несовместимы» – это не случайная импровизация, не плод неудачной подготовки текста, это глубокий мировоззренческий подход, отрицающий право народа на управление своими делами. Он с очевидностью предполагает в своей основе стремление уничтожить саму представительную власть. С этим невозможно примириться. К сожалению, очень многие грамотные люди, интеллектуалы не поняли одного очень существенного обстоятельства.
Дело в том, что Советы фактически никогда не были властными органами (если не иметь в виду очень короткий промежуток време ни—с Февральской революции по октябрь 1917 года, когда Советы реально обладали в полном объеме муниципальными полномочиями). Но сами Советы – это отнюдь не какой-то эвфемизм, не выдумка большевиков, они существовали в России на протяжении веков, в том числе и в форме уездной, волостной, земской организации самоуправления населения. Советы идут от народа, с ними связаны его традиции, поэтому уходить от Советов невозможно, если не стремиться к прямой узурпации власти у народа. Советы связаны и с традициями Волго-Вятской республики, новгородского вече, казачьего самоуправления. Понятие «совет», «советы» существует и в мировой практике – они действуют во многих европейских странах.
Попытка их уничтожить связана с тем, что ныне властвующая бюрократия – весьма родственна недавней партийной бюрократии, а она не привык к контролю со стороны Советов. «Советы» мешают ныне быстро набирающей силы новой бюрократии. И даже не Советы мешают, а «мешает» народ, действующий через свои муниципальные органы самоуправления – Советы. У Советов – четкий представительный характер. Следовательно, полагает бюрократия, надо лишить народ возможности влиять на ее деятельность через эти муниципальные органы самоуправления.
Представительные органы власти у нас — Советы, в других странах — коммуны. Если не нравится слово «Советы», его можно заменить тогда на более подходящее, например – «коммуны». Они, как известно, широко распространены в Западной Европе, в том числе в Скандинавии. Устраивает ли такая замена наших оппонентов? Отмечу и следующее обстоятельство – после исчезновения партийных комитетов, которые действительно воплощали всевластие, нам надо коренным образом пересмотреть взгляд на Советы. В частности, способствовать их эволюции в направлении муниципализации. Этот процесс нами, в Верховном Совете, «запущен» давно, но следует его энергично завершать. В том числе через изучение опыта деятельности коммун у ваших соседей, в частности Финляндии...
