355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Руслан Балабеков » Откровение (СИ) » Текст книги (страница 10)
Откровение (СИ)
  • Текст добавлен: 22 марта 2017, 05:02

Текст книги "Откровение (СИ)"


Автор книги: Руслан Балабеков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

– Да, – улыбнулся Поттер. – Тонкс передает привет Энтони.

– Проклятье, – скрипнула зубами девушка. – Когда она уже угомонится?

– Думаю, пока ты не скажешь ей правду, – улыбка Гарри стала еще шире. – Да и то не факт, что ее это остановит.

– Можно, я ее убью? – с надеждой спросила Биквин.

– Нет, мне нравится смотреть, как вы флиртуете. Вернее, как флиртует Тонкс, а ты от нее убегаешь.

– Вы жестоки!

– Я знаю, – улыбнулся Гарри, закрывая проход. Его ждал путь обратно в Хогвартс.

Рекомендую к прочтению данный фик. Очень необычно и оригинально: http://ficbook.net/readfic/3165385

Глава 21


Идя на урок к Грюму, Гарри не мог отделаться от ощущения неправильности происходящего. Что-то было не так, но понимание того, в чем именно это выражалось, ускользало от понимания волшебника. Казалось, будто кто-то оставил всю школу в дураках, и никто этого так и не заметил.

Зайдя в кабинет, Поттер первым делом осмотрелся в новой обстановке. Когда он последний раз был здесь, то класс представлял собой картинную галерею, посвященную только одному человеку – Гилдерою Локхарту. Вспомнив, что горе-писатель теперь сидит в Азкабане, подросток лишь усмехнулся. Ныне же вдоль стен кабинета выстроились в ряд неизвестные большинству присутствующих устройства, представляющие собой пьяный бред скульптора-авангардиста. Непонятные перекрученные антенны; металлическая чаша, над которой зачем-то висела гудящая хреновина, напоминающая старомодный фотоаппарат; в углу же стояло странное зеркало, в котором ничего не отражалось, и лишь по его поверхности постоянно двигались расплывчатые фигуры – и это лишь неполный перечень того, что новый учитель приволок с собой в Хогвартс.

Ученики расселись по своим местам, достали учебники и стали терпеливо ждать профессора в непривычной тишине. Про Грюма ходило множество слухов, и провоцировать бывшего аврора никто не хотел, дабы не получить огромную порцию проблем. Аластор Грюм, прозванный в народе Грозным Глазом, слыл человеком неуравновешенным и жутким параноиком, из-за чего даже самая безобидная шутка воспринималась этим волшебником как акт агрессии, что приводило шутника к очень печальным последствиям. Вскоре из коридора донеслись клацающие шаги Грюма, и он вошел в класс – такой же странный и пугающий, как и всегда. Школьникам даже была видна его шипастая деревянная нога, высунувшаяся из-под мантии.

– Можете убрать их, – хрипло прорычал экс-аврор, проковылял к своему столу и сел. – Эти книги. Они вам не понадобятся.

Грюм вытащил классный журнал, тряхнул длинной седой гривой, убирая волосы с покореженного и усеянного шрамами лица, и стал называть имена, причем его обычный глаз не отрывался от списка, в то время как магический вращался по сторонам, устремляясь на студента, когда он или она отзывались. Все это время Гарри не спускал с преподавателя настороженный взгляд, чувствуя подвох. Что-то было не так! Тени взволновано шелестели, силясь понять, что именно так их встревожило, но все было тщетно. Истина скрывалась от них. Тень же самого профессора категорически не желала подчиняться, что раздражало уже самого Гарри. И это говорило о том, что бывший аврор был ментальным магом такой силы, что даже столь необычная часть его сознания, как тень, не желала открываться постороннему человеку. За все эти годы Гарри пока что встретил лишь двоих таких волшебников – Северуса Снейпа и самого Альбуса Дамблдора.

– Хорошо, – сказал Грюм, закончив перекличку. – Профессор Люпин написал мне о вашем классе. Похоже, вы достаточно основательно овладели противодействием Темным Созданиям – прошли боггартов, Красных Колпаков, болотных фонарников, гриндилоу, ползучих водяных и оборотней – я правильно понял?

Класс согласно зашумел, в то время как Поттер недовольно скривился при упоминании Люпина. Этот оборотень в течении всего лета буквально завалил их письмами, в попытках поговорить с Сириусом и встретится с самим Гарри. В конце концов его письма стали выбрасывать в мусорную корзину, даже не читая.

– Хорошо. Но вы отстали – и очень отстали – в отношении заклятий. Поэтому я здесь для того, чтобы подтянуть вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. У меня есть год, чтобы научить вас, как разбираться с Темными заклятиями и при этом остаться в живых. И при этом не погубить тех, кто будет с вами, – Грюм засмеялся горьким смехом, с силой сомкнув свои шишковатые руки.

– Итак, прямо к делу. Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым антизаклятиям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещенные Темные заклятия, пока вы не перейдете на шестой курс – вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. Но директор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь. Помимо этого я поговорил с профессором Рамблом, и он дал довольно неплохую рекомендацию многим из вас. Хоть я и не одобряю то, что вас учат Темной магии, но скажу так – чем раньше вы будете знать противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Настоящий черный маг – не путайте черного мага и темного, – который собирается применить к вам запрещенное заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто,и он тем более не будет интересоваться, прошли ли вы данный курс в школе. Он будет бить в полную силу, не делая поблажек на ваш возраст и знания. Вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бдительны и наблюдательны. Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю!

Лаванда подпрыгнула и залилась краской – она как раз показывала свой подруге Парвати под партой модный журнал, раскрытый на какой-то странице с платьями. Остальные же ученики неожиданно поняли, что магический глаз Грюма обладал способностью видеть сквозь дерево.

– Если вы хотите выжить, мисс Браун, то должны слушать, что я вам говорю. В противном случае можете прямо сейчас покинуть мой кабинет и больше сюда не возвращаться, – гриффиндорка лишь вздрогнула, но вставать с места явно не собиралась. – Так то лучше. Продолжим. Существует огромное количество темных заклинаний. Некоторые довольно безобидны, и многие маги, сами того не зная, часто применяют их в быту, не зная их истинной природы. В качестве примера можно привести Режущее заклятие "Секо". Оно применяется постоянно, особенно портными. Всем вам знакомая мадам Малкин использует его по сто раз на дню, но, как видите, никто не спешит ее арестовывать и тащить в Азкабан, – Грюм перевел дух и сделал глоток из небольшой фляги. – В дальнейшем мы еще пройдем по спискам других подобных заклинаний, но сегодня нас интересует кое-что другое. Совершенно другое. Три заклинания, имеющие столь чудовищный эффект, что они запрещены в большинстве стран. И лишь в некоторых из них разрешено ограниченное применение одного из этих заклинаний, но лишь в особых случаях и с письменного согласия правительства. Итак, кто из вас сможет назвать эти заклинания, за применение которых волшебник получает бесплатный билет в один конец до Азкабана?

Неуверенно поднялись несколько рук, в том числе Малфоя и Гермионы. Грюм кивнул Драко, хотя его магический глаз был по-прежнему устремлен на Лаванду, отчего девушка боялась даже лишний раз вздохнуть.

– Ну, – немного неуверенно начал Драко, но тут же собрался. – Отец рассказывал мне о заклятии Империус.

– О да, – с чувством произнес Грюм, смотря на блондина довольно враждебным взглядом. – ТВОЙ отец должен его знать. Заклинание Империус доставило Министерству множество неприятностей в свое время.

Профессор с усилием поднялся на ноги – живую и деревянную, выдвинул ящик стола и достал стеклянную банку. Внутри бегали три здоровенных черных паука. Поймав одного и посадив себе на ладонь так, чтобы всем было видно, Грюм направил на него волшебную палочку и негромко сказал:

– Империо!

Паук спрыгнул с ладони и завис на тонкой шелковой нити, раскачиваясь взад и вперед словно на канате. Он напряженно вытянул ноги и сделал нечто вроде заднего сальто, затем перекусил нить и приземлился на стол, где принялся беспорядочно кувыркаться. Грюм шевельнул палочкой, и паук, встав на две задние ноги, вне всяких сомнений, отбил чечетку.

Все засмеялись. Все, кроме Грюма.

– Думаете, это смешно, да? – прорычал он. – А понравится вам, если я то же самое проделаю с вами?

Смех мгновенно умолк.

– Полная управляемость, – тихо заметил Грюм, когда паук сжался в комок и стал перекатываться по столу. – Я могу заставить его выскочить из окна, утопиться, запрыгнуть в горло кому-нибудь из вас… А могу тоже самое проделать и с вами.

Многие ученики ощутимо вздрогнули, а Гарри почувствовал, как сидевшая рядом Дафна напряглась. Поймав ее взгляд, Поттер слегка улыбнулся и еле заметно подмигнул. Брюнетка несколько нервозно улыбнулась в ответ, но все же расслабилась.

– Были времена, когда множество колдуний и волшебников творили преступления при помощи заклятия Империус, – продолжал Грюм, и Гарри понял, что он говорит о тех днях, когда Волдеморт орудовал в полную силу. – Вот была забота у Министерства – попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто по своей доброй воле, – взгляд бывшего аврора вновь упал на Малфоя, но Драко даже не подумал отвести глаза. – Заклятие Империус можно побороть, и я научу вас как, но это требует настоящей твердости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! – рявкнул он так, что многие подскочили от неожиданности.

Грюм подобрал кувыркающегося паука и водворил обратно в банку.

– Кто еще знает что-нибудь? Другие запрещенные заклятия?

Вновь поднялось несколько рук, вот только теперь их было поменьше, словно ученики не горели желанием знать, что их безумный учитель покажет на этот раз.

– Да? – сказал Грюм, и его магический глаз, повернувшись, уставился на Грейнджер.

– Заклятие Круциатус, – довольно тихо, но отчетливо произнесла Гермиона.

– О да, Круциатус, – повторил маг. Повернувшись к классу спиной, он вынул из банки следующего паука и посадил его на кафедру, где тот оцепенело замер, слишком напуганный, чтобы двигаться.

– Заклятие Круциатус, – вновь проговорил Грюм. – Омерзительное, жестокое. Человек, которому пришла в голову идея создать его, скорее всего был форменным садистом, – на этих словах Гарри неожиданно хмыкнул. Грюм, сам того не зная, почти дословно повторил слова Блэка, когда тот рассказал своему крестнику о происхождении этого проклятия. – Надо бы чуть побольше, чтобы вы уловили суть.

Он нацелил палочку на паука и скомандовал:

– Энгоргио! – и без того немалых размеров паук вырос еще больше. Грюм же тем временем снова поднял палочку и произнес. – Круцио!

В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дергаться, качаясь из стороны в сторону. От него, разумеется, не доносилось ни звука, но Гарри был уверен – будь у паука голос, он визжал бы изо всех сил. Грюм не убирал палочки, и паук затрясся и задергался еще неистовей.

– Прекратите! – воскликнула Гермиона.

Поднявший голову Грюм обнаружил бледных учеников, многие из которых зажмурились от страха и не желали смотреть на пытку. Стоило ему убрать палочку, как ноги паука расслабились, но при этом он продолжал подергиваться. Уменьшив паука до первоначальных размеров и убрав его обратно в банку, учитель оглядел перепуганный класс.

– Боль, – сказал он тихо. – Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус… Оно тоже когда-то было очень популярно. Чтобы применить его мало быть сильным магом. Вы должны хотеть причинить боль. Вы должны желать чьих-то страданий. Многие темные маги, опьяненные этими чувствами, превращались в бешеных зверей – жестоких и неуправляемых. Им доставляла удовольствие чужая боль, и они хотели получать ее все больше и больше. Доходило до того, что их подчас убивали собственные соратники.

Класс медленно приходил в себя, и лишь очень немногие сохраняли спокойствие. Гарри внимательным следил за всеми действиями учителя, когда почувствовал на себе взгляд. Обернувшись, он ничего не обнаружил, но чувство направленного на него внимания никуда не исчезло. Тем временем Грюм продолжал урок.

– Итак. Кто знает что-нибудь еще?

Гарри огляделся. Судя по лицам, все были поглощены мыслями о том, что должно было случиться с последним пауком. Даже рука Гермионы в этот раз не стремилась как можно быстрее подняться вверх.

– Ну? – Грюм недовольно осмотрел притихший класс, но никто не спешил отвечать. – Ладно, придется самому.

Он опять запустил руку в банку, и, словно догадываясь, что сейчас произойдет, третий паук отчаянно заметался по дну, пытаясь увернуться от скрюченных пальцев, но в итоге Грюм его все-таки поймал и посадил на стол. Паук бросился наутек по деревянной крышке.

Маг поднял волшебную палочку, и школьники напряглись в ожидании чего-то ужасного.

– Авада Кедавра! – каркнул Грюм.

Полыхнула вспышка слепящего зеленого света, раздался свистящий звук, будто что-то невидимое и громадное пронеслось по воздуху, и паук мгновенно опрокинулся на спину – без единого повреждения, но безусловно мертвый. Несколько девушек сдавленно вскрикнули. Грюм смахнул мертвого паука на пол.

– Авада Кедавра. Заклятие Смерти. Ни порядочности, – спокойно сказал он, – ни любезности. И никакого противодействия. Невозможно отразить. За всю историю известен лишь один человек, сумевший выдержать это, и он сидит прямо передо мной.

Гарри знал, что прямо сейчас на него смотрят все без исключения. Чего Грюм хотел добиться этим откровением? Шока? Удивления? Поттер видел смерть своих родителей во всех подробностях. И продолжал ее видеть всякий раз, стоило ему начать пить проклятое зелье, созданное неизвестным умельцем. Хорошо хоть, что кошмары мучить перестали. Ну а учителя и наставники в деталях объяснили ему, чему именно он стал свидетелем.

И сейчас Гарри спокойным взглядом смотрел на замершего напротив него мага. И в лице умудренного годами и боевым опытом аврора, повидавшего все мерзости последней войны, что-то дрогнуло. Смотревший на него подросток буквально излучал холодную угрозу. Проведенная демонстрация совершенно ему не понравилась.

Грюм вновь заговорил, причем Гарри показалось, что для этого ему понадобилось некоторое усилие.

– Авада Кедавра – заклятие, требующее для выполнения серьезной магической мощи. Сейчас вы все можете достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова – однако сомневаюсь, чтобы меня от этого хотя бы насморк прохватил. Но моя цель не научить вас этому – этим будет заниматься профессор Рамбл, если ему разрешит Министерство, – а научить вас бороться с этим. Главное, что вам нужно понять – от Круциатуса и Авады Кедавры не существует защиты. Если оно в вас попало – вас уже ничто не спасет. Можно бороться с Империусом, но из сотни магов на это способны от силы человек десять. Возникает вопрос – если все равно нет противодействующего заклятия, то зачем я вам это показываю? Затем, что вы должны это знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Вы должны понимать, что может вас ждать, если вы будете проявлять глупость и невнимательность там, где это недопустимо. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнетесь с этим нос к носу. БУДЬТЕ ВСЕГДА НАЧЕКУ! – взревел он, и в этот раз подскочил уже практически весь класс.

– Итак – эти три заклятия – Авада Кедавра, Империус и Круциатус – известны как Преступные заклятия. Использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы заработать пожизненный срок в Азкабане. Это то, чему вы должны противостоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное – вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья… запишите это… Вопросы?

– Если можно, – поднял руку Гарри, дописав строки. – Сэр, вы сказали, что данные заклинания нельзя использовать по отношения к человеческому существу.

– Верно.

– А что будет, если я применю, к примеру, к гоблинам? Ведь, строго говоря, это не люди. Как и многие другие волшебные существа. Как будет действовать закон в этом случае?

– А в этом случае, мистер Поттер, – неожиданно улыбнулся Грюм, от чего его изуродованное лицо стало выглядеть еще страшнее, – вы навсегда погрязнете в судебных разбирательствах, потому что по данному вопросу споры не утихают уже десятки лет. По крайней мере, в Британии. В других странах вас сразу же арестуют, без скидок на возраст и социальное положение. А в таких странах, как Китай, Египет и Сирия, вас и вовсе приговорят к смертной казни. Еще вопросы?

– Спасибо, – холодно улыбнулся Гарри. – У меня все.

Когда, наконец-то, ученики покинули класс, Трейси не выдержала.

– Я так и не поняла, Гарри. Зачем ты это спросил?

– А разве не ясно? Я просто ткнул в самый очевидный расизм в британских законах, какой только можно найти. Убей нелюдя, и скорей всего ты сможешь выкрутиться. Магический мир Британии относится к магическим существам, как низшим тварям. Так чего удивляться, что большинство из них пошли на службу к Волдеморту?

Все присутствующие вздрогнули при упоминании Неназываемого. Гарри же только хмыкнул и в этот момент понял, что чье-то внимание к его персоне никуда не делось. Оглядевшись, он нашел все-таки источник – Драко Малфой, уже не скрываясь, внимательно смотрел на него.

Глава 22


Хогвартс лихорадило.

Наконец-то наступил день, который все ждали с момента возвращения в школу – приезд гостей из-за границы, который ознаменует начало Турнира Трех Волшебников. Хогвартс был вычищен и отмыт до блеска – так замок не выглядел, наверное, со времен Основателей. Гордые штандарты факультетов украшали Большой зал, а на каждой башне Хогвартса были подняты знамена одной из старейших школ в Европе.

Помимо цветов школы, по приказу директора, были подняты знамена прибывающих школ – Дурмстранга и Шармбатона. Сами ученики выстроились стройными рядами под защитой Согревающих чар, так как на улице было довольно холодно, а заболеть никто не хотел. Стоявшие неподалеку учителя периодически обновляли чары, не давая своим подопечным замерзнуть, особенно уделяя внимание первокурсникам, которые не могли сами о себе позаботиться.

Хогвартс встречал гостей.

Тянулись долгие минуты, а пока что не было ни одного признака того, что представители иностранных школ на подходе. Кто-то начал скучать от безделья, в то время как другие просто болтали и дурачились между собой. Некоторые девушки решили проверить свой внешний вид, дабы произвести на иностранцев самое благоприятное впечатление, а потом может даже завести с некоторыми из них весьма интересное знакомство. Не зная, куда себя девать от скуки, Трейси начала смотреть по сторонам, разглядывая своих однокурсников и учителей, когда обнаружила то, что совершенно ей не понравилось – Чжоу Чанг, бывший ловец Рейвенкло, смотрела на Гарри заинтересованным взглядом, который Дэвис совершенно не понравился.

"Не поняла. А этой-то чего еще надо? Хм, стоит проверить."

Не долго думая, Трейси обхватила руку Гарри и положила голову ему на плечо, за что заработала удивленный взгляд подростка. Вскинув брови, Поттер посмотрел на подругу, которая в ответ лишь улыбнулась и демонстративно захлопала ресницами. Лишь пожав плечами, Гарри повернулся к Дафне, которая не менее удивленно смотрела на своих друзей. Как, в общем-то, и все стоявшие рядом рейвенкловцы. Сама же Трейси бросила короткий взгляд на стоявшую неподалеку Чжоу, и не увидела ничего, кроме злости и презрения.

"Прекрасно! Мне только этой дуры и не хватало! Даже не мечтай, стерва, здесь ты ничего не получишь!"

Замерший статуей Поттер честно пытался понять, от чего именно ему теплей – от Согревающих чар или от прижавшейся к его боку девушки. И все больше он склонялся ко второму варианту, поймав себя на мысли, что ему хочется стоять так подольше.

"Черт, а ведь приятно. Так, спокойно, держим себя в руках"

Но правая рука сама выскользнула из захвата Трейси и вот уже обнимает ее за талию. И вот уже сама Дэвис удивленно смотрит на улыбающегося Поттера, краем глаза замечая лукавую улыбку Гринграсс, а спиной ощущая всю ненависть, на которую только была способна Чанг.

Раздавшийся возглас заставил всех собравшихся обратить свое внимание на небо, где появилась крупная точка, которая стремительно приближалась и увеличивалась в размерах.

Гости начали прибывать.

***

Несмолкаемый шепот сопровождал иностранцев до Большого зала, и даже когда все расселись по местам, он не смолкал. Ученикам Хогвартса было, что обсудить. И гигантскую карету, запряженную огромными крылатыми лошадями, на которой прилетели ученики Шармбатона. И мрачного вида корабль, всплывший прямо посреди Черного озера и доставивший в Хогвартс гостей из Дурмстранга. Поражала воображения директорша французской Академии волшебства – довольно красивая женщина в росте не уступала самому Хагриду, у которого от подобного зрелища стало еще сильнее выделяться косноязычие. Но еще больше поражали ученицы Шармбатона, сидевшие за столами Рейвенкло и своей красотой затмевающие многих учениц Хогвартса. Что последних совершенно не радовало. Особенно выделялась удивительной красоты блондинка, заставлявшая одним своим видом тупеть всех представителей мужского пола. И единственное, что ее портило, так это презрительное выражение лица, с которым она осматривала убранство Большого зала.

Но темы на этом не исчерпывались. Много обсуждений вызвали и дурмстранговцы, ученики, по слухам, уже не первое поколение изучавшие Темную магию и знакомые с ней не понаслышке. По слухам, в Дурмстранге учились только Темные маги и Светлым там было просто не место. Сами ученики, усевшиеся за стол Слизерина, демонстрировали гораздо больший восторг от пребывания в Хогвартсе, искренне восхищаясь обстановкой и красотой старого замка. Но самое главное событие заставило практически всех английских магов буквально онеметь от шока – к ним в школу приехал один из величайших ловцов в мире, Виктор Крам! Одна мысль о том, что рядом с ними сидит прославленный спортсмен, заставляла слизеринцев раздуваться от гордости. Сам Крам лишь молча смотрел на собравшихся из под густых бровей, не делая даже попытки привлечь к себе внимание. Его и так было более, чем достаточно.

– Что за ужясный обстановка! – на ломанном английском возмущалась блондинка из Франции. – Это есть vaisselle?* Какой ужасный вкус! Сейчас модно ставить та'хелки из фаянс!

Все больше недовольных взглядов сходилось на девушке, но та, казалось, и не замечало этого.

– Как здес холёдно! Неужель нельзя conjurer** ча'хы? Мы так мёжем заболеть! А еще этот ужасный деко'х!

– Флер, может хватит возмущаться? Я понимаю, что этой каменной развалине далеко до нашего замка, но мы здесь в гостях.***

– Не п'хиде'хайс, Полетт. Это есть но'хмальный critique. Умний хозяин всегда ее п'химет.

– Просто скажи честно, что тебе надоели эти тупые, раздевающие тебя догола, взгляды.

– Надоели? Это еще мягко сказано! Посмотри на них! Это же стадо похотливых баранов! Нет, мне здесь катего'хочиески не н'хваится.

– Так тебя здесь никто и не держит, – раздался чей-то холодный голос, и пораженная блондинка посмотрела на черноволосого подростка, смотревшего на нее недобрым взглядом зеленых глаз. – Не нравится – проваливай. Чего ты вообще сюда приехала? Критиковать все без разбору?

– Как вы parler**** с...

– Я говорю с тобой ровно настолько, насколько ты заслуживаешь, – перебил ее брюнет. – Хогвартс для многих из нас является домом, и мы не позволим какой-то выскочке, возомнившей о себе невесть что, плохо о нем отзываться.

Только сейчас Флер Делакур, старшая дочь французского аристократа, заметила, что внимание многих учеников устремилось к ней, и его никак нельзя было назвать восторженным. Казалось, что каким-то образом присутствующие сбросили с себя неведомые чары, и теперь тупое выражение их лиц уступило место раздражению и недовольству. И центром всего этого был все тот же подросток с зелеными глазами, по бокам которого сидели брюнетка и блондинка.

В этот момент со своего места встал Альбус Дамблдор, разом привлекая к себе всеобщее внимание. Директор собирался объявить правила Турнира.

***

– Нет, вы слышали, как он со мной разговаривал?!

– А чего ты хотела, Флер? Не скрываясь критикуешь школу, будто ты у себя дома. Или ты, быть может, решила, что все окружающие дружно потеряли разум от одного твоего вида?

– Если честно, Полетт, я вообще очень удивлена, как им удалось скинуть воздействие моей ауры.

– Поверь, она очень даже на них воздействовала. Ровно до того момента, пока не заговорил тот парень. Стоило ему открыть рот, как все твои чары слетели, будто их и не было.

– Думаешь, это все из-за него? Этого мальчика?

– Уверена. Я не знаю, как он это сделал, но мне показалось, что твоя аура вообще на него не повлияла.

– Но ведь тогда выходит, что я нашла...

– Флер, тебя вызывает мадам Максим! И она очень недовольна твоим поведением!

***

Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете и задумчиво крутил в руках волшебную палочку. Немного подумав, он направил ее на небольшой столик и одним ловким движением превратил его в поросенка. Еще один взмах, и не успевший даже хрюкнуть зверь вновь стал мебелью. Вроде все было в порядке. Но тогда откуда это чувство собственной слабости? Его магия по прежнему с ним, но вот уже почти год директора не покидало ощущение неправильности. Словно колдовать стало чуточку сложнее, чем раньше.

Отложив узловатую палочку в сторону, директор сложил пальцы домиком и уставился на спящего феникса. Фоукс примостился на жердочке и спрятал голову под крыло, не обращая никакого внимания на погруженного в думы хозяина. А тому было о чем подумать.

Грюм. Что происходило с его старым другом, Дамблдор решительно не понимал. Тот конечно и раньше был редкостным параноиком, но очевидно возраст сыграл со старым аврором злую шутку, из-за чего подозрительность волшебника выросла просто до немыслимых масштабов. Аластор постоянно держал сильнейший мыслеблок, который он не отпускал, даже будучи с Альбусом наедине, когда их никто не мог побеспокоить. Помимо этого он теперь постоянно пил только содержимое своей фляги, лишь совсем изредка беря в руки бокал с чистой водой, да и тот предварительно десять раз обнюхав и проверив на всевозможные чары и зелья. И таких мелочей становилось все больше, из-за чего Дамблдор пришел к неутешительному выводу, что такими темпами его друг попадет в отделение для душевнобольных, пополнив ряды спятивших от войны ветеранов. Грюм жил войной, и мирное время стало для него серьезным испытанием, которое, очевидно, его и сломало.

Вторая проблема заявила о себе совершенно неожиданно. Гарри Поттер и Трейси Дэвис. Глядя, как молодые люди стоят обнявшись, Дамблдор почувствовал внутреннее беспокойство. Данный союз нельзя было допустить, ибо последствия могли быть совершенно непредсказуемыми. Хотя... В последнее время ходили странные слухи о том, что Дункан Дэвис якобы собрался заключить брачный договор с Родом Гойлов. И если раньше директор не уделял этому слуху особого внимания, то теперь, в свете новых открытий, нужно было как можно быстрее узнать все подробности. Эту парочку следовало поскорее разлучить, пока Поттер не натворил дел. Тем более, в виду недоступности более Джинни Уизли, у Дамблдора появилась новая кандидатка для брака с Гарри. Очаровательная француженка, приехавшая из Шармбатона.

Отец девушки, Жан Делакур, был уважаемым аристократом, обладающим, помимо всего, еще и большим влиянием на Министра Магии Франции. А благодаря его жене-полукровке он также имел выходы на диаспору вейл. С этими магическими существами уже давно следовало заключить союз, а брак между Поттером и Делакур мог ускорить это событие. Проблемой было то, что сам Гарри уже умудрился поругаться с девушкой, что не укрылось от директоров. Стоит признать, что Флер сама была виновата, и мадам Максим, директор Шармбатона, собиралась серьезно поговорить со своей ученицей. Но как теперь убрать напряженность между молодыми людьми и подтолкнуть их друг к другу? Следовало хорошенько подумать, ибо допускать ошибку, подобно своему прошлому провалу, Альбус не собирался.

Поттер же сам по себе был той еще проблемой. Неуправляемый, своевольный, он не хотел понять, что директор желает ему только блага, но временами нужно задумываться и о благе других. И что он просто обязан наконец-то отбросить в сторону наследие своих ужасных предков и взять на себя то бремя, что было возложено на него с рождения. И было совершенно непонятно, как он избавился от шрамов! Это открытие повергло всех без исключения в глубокий шок. Но факт оставался фактом – Поттер избавился как от шрама, доставшемуся ему по дурости Локхарта, так и от своего главного отличительного знака – метки, оставленной ему Томом. И как теперь все это понимать? Проверка, которую устроила вернувшемуся в Хогвартс ученику мадам Помфри, тоже ничего не дала. Растерянная медсестра только заявила, что Поттер объяснил все эти изменения хирургическим вмешательством маггловских врачей. Вопросов становилось все больше, а вот ответов давать никто не спешил. Ни Сириус Блэк, который присматривал за своим крестником весь прошлый год, ни тем более сам Поттер. Радовало хоть то, что Сириус, это заблудшее во тьме дитя, наконец-то прислушался к словам старика и исправно весь прошлый год докладывал ему о проделках Гарри Поттера. Жаль только, что информации было очень и очень мало, и сводилось все обычно к лечению и изучению школьной программы на дому. А вот общаться с Люпином Блэк до сих пор отказывался наотрез, и при одном лишь упоминания бывшего друга начинал рычать и буквально плеваться от бешенства. Азкабан оставил слишком глубокий след в душе бывшего арестанта.

И еще следовало заняться Гермионой. Нельзя допустить, чтобы столь одаренная ведьма досталась не пойми кому. Ведь существовали прекрасные семьи, в чьей верности директор не сомневался, а их кровь, в виду долгого застоя, нуждалась в обновлении. Но и здесь следовало ожидать проблем. Подумав об этом, Дамблдор тяжело вздохнул. Ну почему молодые не желают понимать, что все это делается лишь для их блага? Любовь, без сомнения, важна, но иногда, ради блага общества, приходится от нее отказаться. Неужели это так сложно понять? Когда-то директор принял такое решение, и собирался пройти этим путем до конца. К тому же, всегда есть шанс, что молодые сердца действительно влюбятся друг в друга и будут жить счастливо. А для старика это будет лучшей наградой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю