Текст книги "Внизу (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 23 страниц)

Б…ь, что же вас так много?

– //-//-

Кодекс Ла Турна, первого интела человечества

Правило 722. 2 + 2 ≠ 4

Комментарий эксперта (Лауреат Международной премии Крамера, обладатель Золотой медали Российской академии наук за вклад в популяризацию научных знаний, доктор математических наук К.О. Воронцова): в научной среде правило 722 имеет и другие наименования – правило абсурда или правило коана. Сформулированный постулат не имеет аналогов в кодексе Ла Турна и резко выбивается среди остальных правил, апеллируя не к точному расчету и анализу, а скорее к субъективному восприятию – опора исключительно на факты / доказательства, исключение из анализа субъективности исследователя, «холодный» расчет и тому подобное. Несмотря на то, что самим составителем кодекса никаких комментариев оставлено не было, указанное правило в научной традиции трактуется следующим образом: любое найденное решение, каким бы стройным и логичным оно не казалось, может быть не верным либо вести к неверным выводам. В этой связи Ла Турн призывает каждое умозаключение, особенно при решении глобальных задач, проверять, считая его в том числе ошибочным.

Интересно, что ряд исследователей сообщества интелов не согласны с этой точкой зрения и настаивают на своей трактовке. Ими правило считается аналогом крана, который призывает интелов руководствоваться в постижении истины и чувственным восприятием. Указанное мнение представляется ошибочным, так не соответствует общеизвестному факту: сообщество интелов отвергает чувственное восприятие, как способ достижения нового знания.

– //-//-

Выходил из гимназии Александр совершено спокойным и даже немного расслабленным, как, собственно, и должен себя чувствовать работник после трудового дня. А как иначе? Все необходимые меры он принял. Табакерка была надёжно спрятана в одном из вакуумных боксов в химической лаборатории, где все помещение было изолировано и экранировано специальным материалом. Тут даже военный сканер бы не помог. В добавок, навёл порядок в своем шкафчике: все помыл, вытер, аккуратно сложил вещи. Что-то искать здесь бесполезно.

– Ловить им здесь точно нечего. Чист, как младенец, – улыбнулся парень, хваля себя за предусмотрительность.

Однако последующие события показали, что он глубоко ошибался. Все предусмотреть не возможно даже интелу.

Все началось, едва парень вышел за территорию комплекса. Он не дошел до стоянки роботизированных такси каких-то пары сотен шагов, как рядом с ним тормознули два легковых автомобиля, затонированных наглухо. Оттуда лихо выскочило пятеро парней, тут же обступивших его со всех сторон.

– В машину, пацан! – бросая быстрые взгляды по сторонам, крикнул их главный, подтянутый мужчина с поразительно не запоминающим лицом. – Что рот разинул? Не доходит?

Кивок в сторону и Александра кто-то с силой сзади хватает за шкирку и тянет к ближайшему автомобилю. Сопротивляться, конечно, было глупо, но парень не смог удержаться и лягнул ногой назад.

– Б…ь! Падла! Ты че, урод, делаешь? – схвативший подростка мужчина сгорбился от сильной боли и осел на землю. Видно, никак он не ожидал от хлипковатого парнишки такой прыти и настолько сильного удара. Аж посерел лицом, все никак отдышаться не мог. – Шеф, он походу мне ногу сломал! Мудак, я же тебя сейчас грохну!

Главный, уже усаживавшийся в первый автомобиль, повернулся к ним и удивлённо уставился на обоих, переводя взгляд с одного на другого и обратно.

– Клим, засунь свои шутки в задницу! Тут полно камер! Не хер здесь торчать. Кидай пацана на заднее сидение, – раздражённо пробурчал мужчина. – Ты чего, Клим? – тот уже распласталось на асфальте, едва не теряя сознание. Бледный, как мел, дышал мелко-мелко. Губами все шевелил, пытался что-то сказать, но не мог. – Мать твою, у тебя же бедро сломано! В кашу все…

В голосе главного послышалась некоторая растерянность, никак ему не свойственная. Никак все поверить не мог в то, что видел своими глазами. И в самом деле, разве мог поверить в том, какой-то субтильный подросток мог с одного удара раскрошить бедро взрослого тренированного человека. Чуть позднее выяснятся ещё более странные подробности: оказывается, в бедре пострадавшего была массивная титановая пластина, которая сейчас представляла собой перекрученную собой в несколько раз полоску металла.

– Одаренный, что ли?

Взгляды нападавших скрестились на Александре после этого вопроса их главного. Парень тут же почувствовал, как изменилось к нему отношение. Еще несколько секунд назад он был всего лишь каким-то пацаном с улицы, от которого никто не ожидал никаких проблем. Сейчас же в нем подозревали мага, что в корне меняло дело. Одареный – это очень и очень серьезно.

– К черту! Потом разберемся! – быстро соображал главный, выхватывая пистолет и плотно прижимая его ко лбу парня. – Слушай меня внимательно, урод! Я не знаю, кто ты или что ты – маг или наркоман под препаратами! Мне похер! Стволу, что приставлен к твоему затылку, тоже похер. Лишнее движение и ты превратишься в труп! Понял? Быстро в машину!

Александр, даже не пытаясь дернуться, медленно кивнул. Сейчас сила была не на его стороне. Даже с его новыми способностями, шансов вырваться из рук похитителей было мало.

В этот момент воздух прорезала неприятная трель сирены, звучавшая чередой коротких трелей. В том месте, где дорога делала очередной поворот, показалась полицейская машина.

– Вот же черт!

Чертыхнулся главный, опуская пистолет. Стоявшие возле него люди, тут же начали медленно отступать к машинам. Произошедшее в очередной раз все поменяло, «поставив с ног на голову». Ведь, одно дело, по-тихому затолкать в машину никому не интересного подростка для разговора. И совсем другое дело, похитить на глазах у полиции одаренного, возможно, отпрыска богатого семейства. Имперские законы на этот счет были не просто строгими, а поистине драконовскими. Все преступления, так или иначе связанные с причинением вреда магам, проходили по особой категории тяжких преступлений, по которым предусматривались очень серьезные наказания – продолжительные сроки заключения, применение специальных физических и психологических средств.

Словом, полным кретином нужно было быть, чтобы решиться похитить одаренного. Или нужно было иметь очень и очень вескую причину для своих действий. А Винс, правая рука князя Юсупова, отнюдь не был дураком. Понимал, ситуация радикально поменялась и выполнение поручения князя придется отложить. Иначе, можно было навести тень на самого князя, а этого делать ни в коем случае нельзя было. Нужно будет действовать совершенно иначе.

– Гуляй, пацан…. пока, – бросил он в сторону Александра, криво усмехнувшись. – Иди, иди… Ещё увидимся, – в последнем мужчина был абсолютно уверен. Этот юнец, как показали события последних дней, был просто сосредоточение удивительных событий, происшествий и умений. К тому же все указывала на то, что именно этот уборщик был причастен к смерти сына князя. Поэтому им просто небом суждено будет встретиться, скрипнул зубами Винс. Тогда уж он будет готов на все сто процентов.

Винс, уже сидя в машине, продолжал следить взглядом за идущим вдоль дороги пацаном. К удивлению мужчины полицейский автомобиль неожиданно завернул к парнишке и, остановился возле него, лихо развернувшись. Вышедшие оттуда двое – полицейский и мужчина в штатском начали о чем-то беседовать с уборщиков.

– Ни хера себе! – присвистнул мужчина, не забыв похвалить себя за осторожность. Получается, полиция не просто мимо проезжала, а ехала специально за парнем. Вот бы была для них для все задница, если бы они продолжили силой тащить юнца в машину. – Б…ь, этим-то что от него нужно? Что это, вообще, за уборщик такой, что ведёт дела едва ли не со всеми в этом городе? За ним следят спецы одного боярского клана, наемник местного авторитета, мы… и теперь ещё полиция. Кто он такой?

Только Винс забыл про ещё одну сторону, которая проявляла в отношении парнишки весьма сильное любопытство. Это компания «Медитекс», юристы и специальные службы которой начали рвать землю, пытаясь раздобыть об Максиме Соколове всю доступную информацию.

– //-//-

Старший оперативный сотрудник Службы имперской безопасности Коршунов многого не ждал от этой поездки в гимназию и, собственно, допроса уборщика, обвиненного в краже. Скорее всего, его ждала там пустышка. Не дурак же был в самом деле этот Соколов, чтобы красть у одаренного да еще из такой семьи?!

– Да уж, нужно было быть полным даунам, – кивнул он своим мыслям, не заметив, как прошептал это вслух. – Это Сема я сам с собой говорю, – устало улыбнулся водителю полицейскому, на машине которого они и ехали к подозреваемому. – Говорю, зря едем. Все равно ничего не найдем. Не будет чистильщик унитазов тащить такую вещицу. Я скорее поверю, что здесь поработал какой-нибудь специалист по особому заказу. Обычный же парнишка, увольте…

– Точно, Геннадий Владимирович, – поддакнул ему водитель, совсем еще молодой сотрудник, которого закрепили за Коршуновым. А другого, честно говоря, ему и не нужно было. Здесь ведь явно деликатное дело было, которое не терпит шума, погони и стрельбы. Тут тоньше нужно действовать. Кто знает, что может в результате вылезти? С одаренными из знатных семейств нужно держать ухо востро, иначе пропадешь. – Хм, Сема… Что это там такое? Включи-ка сирену!

Полицейский сразу же что-то нажал и где-то над их головами стали раздаваться тревожные звуки. Только после этого он посмотрел туда, куда ему показывали. Примерно в километре от них, рядом со стеной, огораживавшей территорию, гимназии, и правда, происходило что-то странное. Какого-то подростка обступила группа людей и, похоже, пыталась втащить в один из припаркованных рядом автомобилей.

– Что-то не нравится мне это, – полицейский прибавил газу.

Тем временем, люди, что показались ему подозрительными, сели по машинам, и поехали в противоположную от них сторону. На тротуаре остался лишь подросток, одетый в форму специалиста сервисной службы.

– Геннадий Владимирович, а не этот ли парнишка нам нужен? – полицейский узнал в подростке того, кого они разыскивали. – Очень похож на фото, которое вы мне показывали. Это точно Максим Соколов! И на форму обратите внимание! На груди герб гимназии.

Полицейский автомобиль тут же свернул в сторону подростка и с визгом тормозом остановился.

– Добрый день, – дружелюбно проговорил Коршунов, выходя из машины и внимательно рассматривая юнца, возможного похитителя драгоценности. Скажем так, на завзятого ворюгу и хулигана подросток походил меньше всего. Уборщик был очень серьезен и совершенно спокоен, смотря старшему оперативному сотруднику прямо в глаза. Даже не пытался отвести взгляд, как делали многие. Форма на нем была тщательно выглажена, чистая и больше напоминала костюмы самих гимназистов, чем на униформу уборщика. – Вы Максим Соколов? – вежливо поздоровавшись в ответ, парень ответил, что он, действительно Соколов, работник гимназии. Голос у него оказался под стать внешнему виду: неторопливый, можно даже сказать степенный. Речь чистая, четкая. – Хорошо…

Коршунов в отделе славился тем, что мог буквально за несколько минут общения «прочитать» любого человека, перечислив абсолютно точно черты его характера, даже некоторые привычки и особенности поведения. Часто, чтобы развлечь своих товарищей, он рассказывал таким образом о подноготной совершенно незнакомых ему людей. Было очень забавно. Сейчас же мужчина находился в некоторой растерянности: стоявший перед ним подросток выглядел совершенно «закрытым» и не давал ни единой возможности его «прочитать». Натуральный закрытый ящик с недоступным содержимым.

Мужчина даже не сразу приступил к беседе после того, как поздоровался. Все никак не мог понять, с кем имеет дело. Наконец, «махнул рукой» и начал.

– Я Коршунов Геннадий Владимирович из Службы имперской безопасности. Поступил один сигнал на вас, который мы с коллегой обязаны проверить, – говорил мужчина стандартные фразы, между тем продолжая внимательно наблюдать за подростком. Тот, к его немалому удивлению, по-прежнему, не выказывал ни малейшего беспокойства, что было крайне странно. Коршунов, пожалуй, не встречал еще человека, который при словах «в Служба имперской безопасности на вас поступил сигнал» остался был спокоен и не покрылся смертельной бледностью. Некоторые, вообще, в штаны делали и начинали каяться во всех возможных и не возможных грехах. А этот стоит и спокойно слушает. – Сообщили, что вы, возможно, причастны к краже одного очень ценного артефакта…, – следователь сделал паузу, «давай возможность собеседнику дозреть». Такой способ всегда срабатывал. Фактически обвиняемый тут же начинал нервничать: елозил руками, отводил взгляд, краснел или бледнел.

– Любопытно, – только и услышал Корушнов от подростка, который, произнеся одно единственное слово, вновь замолчал. Казалось, ему совершенно индифферентно то, что его обвиняли в краже стариной вещи у одаренного. Может он не понимает тяжести содеянного?

– Хм… Это очень тяжкое преступление, которое будет расследоваться Службой имперской безопасности. Ты знаешь, какой срок может угрожать виновному в краже? – Коршунов решил немного припугнуть подростка, чтобы вывести его из себя. Тогда и информацию получить будет легче. – Ты можешь оказаться в тюрьме…

– Статья 227 часть 3 пункт 1Б Имперского кодекса об уголовных преступлениях. Кража имущества, принадлежавшего лицу с магическими способностями, и совершенная в особо крупном размере, карается десятью годами заключения, – вдруг выдал парень с совершенно невозмутимым видом. При этом произнесенное им было абсолютно точной цитатой. – При применении насилия применяется сложения наказания по статье…

У стоявшего рядом с Коршуновым полицейского от удивления даже планшет из рук выпал и с металлическим звуком брякнулся о бордюр тротуара. На его лице было написано полное охренение от произошедшего: челюсть отпала, на губах глупая ухмылка. Уборщик цитирует по памяти Имперский кодекс об уголовных преступлениях! Там же увесистый том на девятьсот с лишним страниц! Бред какой-то!

– Подожди, подожди, Максим, – покачал головой Коршунов. Беседа принимала как-то странное содержание, что ему совсем не нравилось. Не привык он к такому за долгие годы своей службы. Подозреваемые всегда находились в положении ведомого, а не наоборот. – Что-то не так мы начали наш разговор. Ты позволишь нам тебя обыскать? Учитывая твой возраст, нам нужно получить твое согласие, – может таким образом удастся расшевелить его, подумал безопасник.

Подросток понимающе кивнул, вновь демонстрирую непробиваемую уверенность и спокойствие.

– Вы забыли, господин Коршунов, добавить, что вам еще нужно уведомить об этом моих близких родственников. Согласно статье 28 Имперского кодекса о семье при проведении административных либо полицейских действия в отношении несовершеннолетнего уведомляются его родители, либо опекуны, либо близкие родственники в отсутствие первых, – Соколов уже цитировал Семейный кодекс. Полицейский при этом специально открыл нормативную базу на планшете и стал проверять цитату. И судя по его широко раскрытым глазам, подросток вновь не ошибся. – Но вы, конечно, можете меня обыскать.

А вот тут уже сам безпасник начал раздражаться. К своему неудовольствию, выдержка, которой он так любил похвалиться, явно начала его оставлять. Это настоящий нонсенс! Его, старшего оперативного сотрудника Службы имперской безопасности с большим стажем работы, почти вывел из себя какой-то пацан?! Такого просто быть не может. Наверное, все дело в общей усталости. Ведь, он уже вторый сутки на ногах…

Коршунов, пытаясь погасить поднимавшееся внутри него раздражение, кивнул полицейскому, чтобы тот обыскал парня.

– Чисто, – выпрямился полицейский, быстро пройдясь по одежде. – Ничего запрещенного или подозрительно не обнаружено.

Некоторое время помолчав, безопасник сделал шаг к подростку и чуть наклонился в его сторону.

– Во можете что-то сообщить по поводу похищенной у господина Оболенского старинной табакерки? – парень, не меняя позы, покачал головой. Мол, ничего он не знает. – Значит, вам нечего сказать. А если мы проверим видеокамеры? – под пытливым взглядом следователя, парень даже позу не поменял. Как стоял расслаблено, так и остался стоять. – Хорошо… Тогда, молодой человек, мы с вами распрощаемся до следующей встречи. Вы ведь понимаете, что мы обязательно встретимся? – в голосе Коршунова даже какие-то эмоции промелькнули. Очень ему хотелось вывести из себя этого непонятного уборщика. Может забрать его в участок и подержать там немного? Нельзя, ибо нет явных оснований. Но после просмотра видеозаписей с камер все может измениться. – Вы ведь никуда не собираетесь уезжать? – юный поганец снова покачал головой, так и не произнеся ни слова. Прямо, аристократ какой-то. – Тогда всего вам хорошего.

Парнишка чуть наклонил голову. И жест этот получился настолько аристократичным, что у Коршунова даже щека дернулось от испытываемого им диссонанса. Глазами он видел самого обыкновенного безродного чистильщика унитазов, а по ощущениям – кого-то совершенно иного, более высокого по статусу. Как, вообще, такое может быть?

– //-//-

Уже давно зашло солнце. На улицах горели фонари, заливая мертвенно бледным светом асфальт и пролетавшие мимо автомобили.

У небольшого особняка с красивым, но довольно запущенным садом, остановился черный джип со странными номерами, состоящими из одних лишь цифр. Из салоны вышли двое крепких мужчин в темных плащах и надвинутых на самые брови шляпах.

– К черному входу, – негромко проговорил один из них в ручной коммуникатор. С заднего сидения автомобиля вылез еще один пассажир, представлявший собой полную копию первых двоих. Был примерно такого же роста, широкоплечий, в темном плаще и шляпе.

После этого пара пересекла сад и оказалась на крыльце особняка, в котором сиротливо горело лишь несколько окон. Поправив подмышечную кобуру, первый несколько раз нажал на кнопку дверного звонка.

Некоторое время ничего не происходило. Казалось, дома никого не было. Но, когда мужчина вновь потянулся к кнопке звонка, за дверью послышался какой-то звук. Кажется, кто-то шел.

– Кхе-кхе… Хм, – дверь открылась и на пороге показался невысокий пожилой человек, подслеповато щурившийся через большие очки. Из прихожей дохнуло алкоголем. Похоже, хозяин особняка изволил немного выпить. – Господа, чем обязан?

Первый мужчина вытащил из внутреннего кармана небольшой жетон с глубоко выгравированным имперским орлом, держащим в лапах три ветвистые молнии. Подержав некоторое время его, спрятал обратно.

С профессором же в этот момент едва удар не случился. Он сильно побледнел, покачнулся. К счастью, успел рукой вцепиться в косяк двери, иначе бы точно на пол рухнул.

– Вы? – только и смог пролепетать он, с ужасом смотря на незваных гостей. – Но я же ничего не сделал… Я же все понял… Никому ничего…

– Профессор Горин, система мониторинга зафиксировала в вашем аккаунте во внутренней сети подозрительную активность. За последние несколько дней резко выросло число запросов, касающихся табуированных тем. Доля упоминаний слова «магия» в различных контекстах выросла более чем на триста процентов. Сейчас вы проедите с нами в спокойное место, где мы во всем и разберемся, – главный из гостей сдвинулся и приглашающе махнул рукой в сторону черного автомобиля. – Не нужно волноваться, профессор. Мы обязательно во все разберемся и найдем виновного. Вы ведь поможете нам в этом?

Старик быстро кивнул, затем еще раз, словно его могли не понять. Хотел еще что-то добавить словами, но никак не получалось выдавить из себя хоть что-то.

Второй мужчина тщательно запер дверь особняка и, набрав на коммуникаторе нужный номер, связался с оператором.

– Докладывает группа контроля. Объект взят. Сопротивление не оказал. Пьян и сильно напуган.

Трудный выбор…

– //-//-

Парень открыл ключом дверь жилого модулю, захлопнул ее и тут же стал оседать на пол. Не просто ему далось это ледяное спокойствие, которое он так мастерски бравировал последний час. Еле-еле вытерпел и не сорвался. Ведь предел есть у всех, даже у интела.

Сидя на полу и бездумно глядя в одну точку, Александр чувствовал себя совершенно опустошенным. Казалось, из него просто вынули стержень и так оставили.

– Есть ли, вообще, кто-то, кто не желает со мной так или иначе разобраться? – невесело усмехнулся он. – Черт, нехороший смех какой-то… Как-то много у меня получается недоброжелателей. Слишком много…

Вот таким, едва не лежащим на полу, его и мама обнаружила. Тут же заохала, запричитала, начала водой на него брызгать. После за какими-то таблетками от припадков побежала и стала пичкать его ими.

– Мам, перестань. Не собираюсь я умирать. Просто слабость напала, приболел немного, – успокаивающе вскинул он руки, пытаясь остановить суетившуюся маму. Только куда там. Та уже напоминала самый настоящий разбушевавшийся вихрь, из которого на парня падали таблетки, грелка, градусник, какой-то приборчик и куча другой медицинской фигни. – Мама, все нормально. Отлежаться просто нужно чуть-чуть.

Та вроде бы немного успокоилась. Помогла ему до кровати добраться. Принесла теплое одеяло, которым и укрыла его. Затем на столик рядом с кроватью положила целый кувшин с теплым молоком, чтобы под рукой было.

– Лежи, поправляйся, – женщина взъерошила сыну волосы, а затем вышла из комнаты.

Парень же, ничего не ответив, продолжал размышлять над своим положением. А подумать, действительно, было над чем. Слишком уж быстро и непредсказуемо начинали развиваться события. Тщательно лелеемые им планы, в которых все было разложено по полочкам, тут же разрывались в клочья, не выдержав столкновения с действительностью.

– Я, определенно, стал фактором, нарушающим стабильность системы. Получается, что едва ли не каждое моей действие вызывает множество ответных действий с обратным знаком… И на каждом временном цикле противодействие нарастает едва ли не в геометрической прогрессии. Меня словно чужеродный элемент система снова и снова пытается отторгнуть…

По его расчетам, пока поверхностным и в определенной степени предварительным, вероятность его гибели в ближайшие пол года уже достигает шестьдесят четыре процента из ста возможных, нанесения ему тяжких физических увечий – выше семидесяти процентов, заключения под стражу или иного удержания – почти девяносто процентов. Известная неточность прогнозов определялась в большей степени нарастанием количества новых факторов влияния, в том числе и еще неизвестных ему. Однако нарастание величины погрешности, интел был совершенно в этом уверен, ни в коем случае не влияло на общий вывод – негативный сценарий развития его жизненного цикла.

– …В данный момент можно говорить, как минимум, о четырех факторах влияния на мою жизнь, и, соответственно, о пяти субъектах, – размышлял Александр, все глубже и глубже погружаясь в один из самых сложных и в тоже время интереснейших сфер математики – теорию игр. Чтобы разобраться в сложившихся вокруг него хитросплетениях, он представил происходящие события в виде целой серии постоянно возникающих и затем разрешающихся конфликтов между несколькими игроками-участниками. – Первые два участника – государство в лице части своих сотрудников и условная «улица» во главе с местечковым неформальным лидером Карповым. Степень их влияния мне более или менее известна; ее можно оценить на настоящий момент, как условно угрожающую с тенденцией на усиление. Три остальных участника мне неизвестны. Судить об их существовании можно лишь на основании косвенных факторов – их влиянии на некоторые события…

Парень вспоминал события последних недель, выуживая из памяти все новые и новые свидетельства, имеющие отношения к угрозе. Это были и слежка за ним, и попытка его захвата или похищения, и случай с табакеркой и кредитом, и еще десятки других. Каждое из указанных событий-происшествий тщательно анализировалось им: сравнивалось с другими, ранжировались по степени опасности, определялись их слабые и сильные стороны по отношению друг к другу.

– …Сейчас главное задача состоит в том, чтобы наиболее точно определить стратегии каждого из этих субъектов в отношении меня. Понимая их, в свою очередь, я смогу разработать свою стратегию реагирования на каждого из участников этой игры…

В ходе дальнейших умозаключений ему удалось определить третью сторону во всех этих событиях. Ей с довольно высокой вероятностью оказалась семейство Скуратовых, а точнее наследник рода, с которым у него случился конфликт в один из дней в гимназии.

– …Определенно, случай с табакеркой – дело рук этого боярыча. Скуратову, как одному из учащихся, легче всего незаметно позаимствовать эту вещь у своего товарища. Пострадавший, Оболенский, насколько я помню, постоянно таскается в его компании. Доступ в наше техническое помещение также довольно свободен. В принципе, любой может туда попасть, не вызывая особых вопросов. Здешние гимназисты, вообще, пользуются здесь исключительной свободой передвижения. На Скуратова также указывает и сам характер происшествия, которое оказалось слишком простым и легко просчитываемым…

Еще трех субъектов, от которых ему шла угроза, Александр определить не мог. Об их существовании он догадывался лишь по косвенным признакам. Пока они себя проявляли очень осторожно, едва заметно. Но, прекрасно понимал парень, все могло измениться в любую минуту.

– Нужно продумать новую стратегию. Действовать так, как раньше, больше нельзя, – становилось очевидным, что вопрос с магией ему придется временно отложить. Скажем так, до лучших времен. Самое главное, сейчас разобраться со своей безопасностью. – Что же выбрать?

В голове «крутилось» больше десятка базовых стратегий его собственного действия и больше сотни их разнообразных вариаций. Им рассматривались и стратегии умиротворения всех субъектов, большей их части или лишь некоторых; активного противодействия всем, значительной части и некоторым; сотрудничества со всеми или частью; и многие другие. Каждый из вариантов стратегии имел своим плюсы, и свои минусы.

– Прямая конфронтация точно отпадает. Пока я не в той весовой категории, чтобы переть буром против любого из своих противников. Меня запросто прихлопнут. Не помогут ни способности, ни мозги, – Александр пошел по самому простому пути. Просто начал отбрасывать самые неудобные варианты. – Ложиться и «раздвигать ноги» тоже глупо. Никто не оценит.

После некоторых раздумий, завершившихся глубокой ночью, у него получилось сверстать некоторый план, более или менее удовлетворяющий его соображениям.

– …Государство в лице полиции и безопасников пока оставим в стороне. Они явно пока не в теме и вряд ли в самое ближайшее время будут представлять для меня опасность. Скуратов-младший, похоже, закусил удила и продолжит «напрягать» меня. С ним явно не удастся договориться… Значит, моим союзником на сегодняшний день остается лишь… хм… улица… Карпов.

Получалось, помочь сейчас ему могли только бандиты, которые не раз уже интересовались его сывороткой. Проявляли очень и очень настойчивую заинтересованность в работе с ним. Похоже, пришло время с ними серьезно поговорить. Если удастся с ними договориться о полноценной химической лаборатории и охране, то, считай, «дело было в шляпе».

– Карпов Артем Олегович, стало быть.

Перед его глазами встала фигура худого чуть сгорбленного авторитета с тяжелым взглядом, от которого сразу же пробирал дрожь. Не хотелось бы такого обманывать, ибо чревато очень нехорошими последствиями.

– Потенциально я для него курочка, несущая золотые яйца. Без всяких сомнений он всеми руками и ногами ухватится за мое предложение сотрудничества. Думаю, на моей сыворотке он имеет всю тысячу процентов прибыли, если не больше. Слишком уж продукт эксклюзивный.

Естественно, Александр прекрасно осознавал и опасность со стороны такого союзника. Наверняка, тот захочет завладеть технологией производства сыворотки, а затем по-тихому избавиться и от ее автора. Поэтому нужно будет с ним «держать ухо востро», чтобы остаться в живых.

– А с магией, к сожалению, придется пока повременить… Жаль… Мне кажется, я что-то нащупал. Профессорский аккаунт во внутренней сети гимназии оказался просто золотой жилой.

– //-//-

Своего сегодняшнего нежданного «гостя» вышел провожать сам граф Скуратов. По этикету, правда, делать этого он не должен был: гость ему, графу Скуратову, имперскому министру тяжелой промышленности, совсем не ровня ни по должности, ни по знатности. Пришедший в поместье был всего лишь старшим оперативным сотрудником Службы имперской безопасности. Однако дело здесь было совсем в другом. Не время было мериться знатностью и родовитостью. На кону стояла честь всего рода.

– Вынужден откланяться, ваше сиятельство, – вновь почтительно поклонился Коршунов, застыв на крыльце. – Дела ждут.

Скуратов доброжелательно развел руками. Мол, очень-очень жаль, что вы уже уходите.

– Геннадий Владимирович, что вы так официально? Вы должны называть меня Еремей Ефграфович и никак иначе. Отрицательного ответа не приму, слышите, – граф был сама любезность, что очень просто объяснялось той услугой, которую ему только что оказал следовать имперской службы безопасности. – Еще раз благодарю вас, Геннадий Владимирович! Вы оказали мне очень серьезную услугу.

Услуга, действительно, была серьезной, и в этом не было ни капли преувеличения. Старший оперативный сотрудник Имперской службы безопасности пришел к нему с видеоматериалами, которые подтверждали то, что именно его сын виновен в пропаже у княжича Никиты Оболенского его родовой реликвии. Получалась, крайне нехорошая история! Дело тут откровенно попахивало уголовным делом в отношении наследника рода! Это несмываемое пятно на всех членах рода! Урон самому Скуратову-старшему, которому тут же придется распрощаться с постом министра. Сразу же поднимут головы все их недоброжелатели, которые с радостью втопчут в грязь все Скуратовых до одного.

Более того именно Коршунов предложил графу приемлемый для всех вариант, который позволил бы выйти из такой опасной ситуации с наименьшими потерями. Советовал представить сложившуюся ситуацию в виде шалости, шутки-прикола. Мол, подростки, которые дружат с детства, просто разыграли друг друга. Как говориться, с кем такого не бывает? Сообщение о краже на пульт дежурного Коршунов пообещал затушевать так, что о нем никто не вспомнит. Словом, все будет шито-крыто.

– Не забуду, – продолжал Скуратов-старший. – Будьте добры, примите небольшую благодарность.

В протянутой им руке виднелась небольшая пластиковая карточка, отливавшая платиновым цветом. Коршунов растерянно взял подарок и удивленно стал его рассматривать. С каждой секундой удивление его нарастало все больше и больше. Карточка, которую он сейчас держал пальцами, была не просто куском пластика платинового цвета без цифр, букв и логотипов. Это платиновая карта на предъявителя с лимитом в пятьдесят тысяч рублей!