Текст книги "Внизу (СИ)"

Автор книги: Руслан Агишев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

Подлокотники кресла, в которое с силой вцепился император, в какой-то момент жалобно застонали и с хрустом разломились. Мужчина опустил взгляд и непонимающе уставился на зажатые с своих руках обломки лакированного дерева.

До него вдруг дошло, о каком таком препарате шла речь. Ведь, это именно та самая подпольная сыворотка или стимулятор, который, по донесениям информаторов, был способен «поднять мертвого на ноги».

– Теперь все понятно…

Император в раздражении отбросил куски подлокотников, который с грохотом улетели в дальний конец салона.

– Проклятье, я же просил его немного потерпеть. Еще несколько дней и безы должны были вычислить этих торговцев. Черт! Черт! – это же его была вина. Если бы он поторопился с поисками и поднял на уши всю столицу, то его сыну не пришлось бы самостоятельно заниматься поисками. – Черт!

В салоне мигнул свет. Борт коснулся земля, мягко спружинив на гидравлических амортизаторах. Они прибыли на место назначения.

Вскочивший на ноги, император накинул на плечи плащ и быстрым шагом покинул геликоптер. На улице, не говоря ни кому ни слова, сразу же запрыгнул в салон черного внедорожника, в ожидании застывшего у трапа.

– Последняя информация? – глухо спросил он у своего статс-секретаря, встретившего его на заднем сидении. – Эти уроды заговорили? Что там, в конец концов, случилось?

Высокий молодой мужчина в больших очках и прилизанной шевелюрой на голове тут же начал что-то тыкать в планшете. Затем сообщил:

– Максим Соколов заговорил. Сообщил, что может помочь Его Высочеству. Упоминал некие препарат, стимулятор, кажется,

При этих словах император едва переднее кресло не сковырнул с места. Мужчина резко повернулся к статс-секретарю и зарычал на него:

– Что ты сказал? Стимулятор? Препарат? Говорил ли он про сыворотку? Говорил? – побледневший парень съежился под бешенным взглядом императора. – Ну? Язык проглотил?

Тот же смог продолжить лишь тогда, когда в него влили целый стакан воды. Только после этого у него прекратился судорожный стук зубов друг о друге.

– Упоминал, Ваше Величество! Все три слова упоминал – препарат, сыворотка и стимулятор… Еще, в самом последнем сообщение Его Императорское высочество договорился о личной встрече, где ему передадут искомое, – быстро заговорил статс-секретарь.

– Понятно, теперь все понятно, – прошептал император, отвернувшись и уставившись в окно автомобиля. – Классическая ловушка на живц…

Именно так – ловушка на живца, которую настроили именно на его сына. Все говорило именно об этом. Недруги решили использовать смертельную болезнь сына в качестве наживки. Вбросили в среду наркоманов и прожигателей жизни слух о каком-то секретном препарате, которое способно серьезно повышать ресурсы организма. Когда же слух дошел до цесаревича и начались поиски этого препарат, вышли прямо на него. Скорее всего, рассказали ему очень красивую сказку про супер совершенное лекарство, которое было изготовлено в каких-нибудь тайных лабораториях. Затем предложили встретить и получить его. Естественно, цесаревич не устоял и решил все сделать самостоятельно.

– А теперь этот сукин сын решил снова сыграть со мной в свою игру…

Фигура уборщика сейчас ему представлялась в совершенно ином свете. Он явно не был обычной пешкой, выполнявший чьи-то указания. Очень вероятно, что этот Соколов что-то знает о заказчике и теперь хочет обменять его имя на свою свободу.

– Твари… Вы за все ответите…, – заскрежетал зубами император. – Пожалеете, что родились на этот свет…

По стеклам автомобиля вдруг побежали витиеватые узоры изморози. В салоне резко похолодало. Тут же противно взвыли сенсоры магоактивности, сигнализируя о быстром росте напряженности магического поля.

– Ваше Величество…, – прохрипел статс-секретарь, буквально вжавшийся в дверь, чтобы оказаться как можно дальше от императора. – Остановитесь, Ваше Величество…

Но император стал «сдавать назад». Глубоко задышал, беря под контроль вырвавшееся наружу бешенство. Через мгновение вой сенсоров прекратился и жуткий холод начал отступать.

К место происшествия, которое было плотно оцеплено специальными отрядами службы имперской безопасности, император прибыл уже абсолютно спокойным. Ничто, за исключением сильно бледного статс-секретаря, уже не напоминало о недавних событиях.

– Где Соколов? – выбравшись из машины, сразу же спросил император у встречавших его спецов. – К нему.

Уборщик, пожелавший говорить с императором о спасении цесаревича, содержался здесь же, в спецтранспорте. Это был монстрообразный грузовик с бронированным фургоном, превращенным в передвижную тюрьму.

Перед императором распахнули дверь, напоминавшую створки банковского сейфа, и он оказался внутри капсулы. У дальней стенки на металлическом выступе сидел, прикованный к стойкам, невысокий худенький парнишка. Черноволосый, немного взъерошенный и поразительно спокойный, тут же отметил для себя император. Последнее, вообще, не укладывалось ни в какие рамки. О каком спокойствии и выдержке могла сейчас идти речь, если было совершенно государственной преступление первой категории? Это гарантированная смерть, причем мучительным способом! Однако, юнец спокойно рассматривал императора и совершенно не выказывал ни волнения, ни тем более страха.

Император, несмотря на свое желание докопаться до самой сути, решил немного помолчать. Пусть задержанный «дозреет» и осознает всю смертельную опасность своего положения. Тогда уж все его спокойствие наверняка слезет с него, как кожура с апельсина. Правда, юнец вновь удивил его.

– Хотите, Ваше Величество, я сейчас скажу, о чем вы думаете? – вдруг прервал молчание Соколов совершенно неожиданным и странным вопросом. Императору даже любопытно стало, к чему это все приведет. – Тогда слушайте… Естественно, вы решили, что непосредственно я причастен к покушению на Его Высочество. Уверен, что даже мое предложение о спасении цесаревича восприняли, как мое желание выторговать себе свободу.

Император удивленно поднял правую бровь. Все, что говорил сейчас этот уборщик, удивительным образом перекликалось с его мыслями.

– Гарантирую, что вы также не поверили в существовании средства, которое способно поставить на ноги вашего сына, – по мере того, как парнишка продолжал говорить, лицо императора вытягивалось все сильнее и сильнее. – Скорее всего решили, что это банальная выдумка. Так ведь? Конечно так… Только я говорю абсолютную правду. В моих силах помочь цесаревичу. И пока мы тут в пустую чешем языками, шансов ему помочь становиться все меньше и меньше. Ведь, мои слова очень легко проверить, Ваше Величество…

И замолчал. Теперь императору нужно было принять решение – верить или нет.

– Хорошо, – хмуро проговорил император, бросив на задержанного тяжелый и не обещавший ничего хорошего взгляд. Он решил, что даже если есть хотя бы миллионный шанс на спасение сына, его обязательно нужно использовать. – Что нужно делать…

А дальше случилось события, которые потом император не раз вспоминал со странным смешанным чувством. Посетившие его тогда эмоции были сродни мистическим…

Парня под конвоем двух магов-оперативников из службы безопасности проводили до одного из производственных корпусов, где тот под их пристальным надзором достал из какой-то щели небольшой контейнер. Это был герметичный пластиковый бокс с усиленными ребрами и собственным источником питания, который спецы тут же стали проверять на опасные вещества.

– Здесь две ампулы для обычного медицинского дозатора. По-хорошему, цесаревичу хватит и одной дозы, – Соколов медленно, чтобы никого не провоцировать, открыл бокс и продемонстрировал его содержимое. Внутри, действительно, лежали две ампулы с зеленоватым содержимы. – Но, если его состояние критическое, придется ввести и вторую дозу. Где Его Высочество?

Оказалось, из-за обширных повреждений и опасности для жизни тело цесаревича не удалось транспортировать в ближайший спецгоспиталь. Для стабилизации его состояния был развернут настоящий полевой госпиталь с самой совершенной аппаратурой поддержания жизни, чем сейчас врачи, собственно, и занимались.

– Ни хера себе, – вырвалось у парня, когда он подошел к двери реанимации и увидел цесаревича. – Тут и двух доз может не хватить.

Честно говоря, на человека тело было не очень похоже. Скорееувиденное напоминало сильно обгорелую черную куклу с истончившимися конечностями, плотно обклеенную многочисленными датчиками и сенсорами. Со всех сторону торчали разные медицинские агрегаты, которые непрерывно пищали, стонали и трещали, пытаясь вытащить пациента с того света.

– Ждать нельзя, Ваше Величество, – задержанный на глазах императора вставил первую ампулу в дозатор и подошел к телу его сына. – Что вы решили?

Тот, закрыв глаза, медленно кивнул. Другого выхода просто не было. Врачи и маги-целители уже приговорили его сына. Слишком уж тяжелые повреждения тот получил.

– Тогда, поехали…

Из дозатора показалась длинная игла, которая осторожно коснулась закопченной поверхности того, что еще недавно было человеческим плечом. С тихим шипением зеленоватая жидкость впрыснулась внутрь, покинув дозатор.

Выбросив опустевшую ампулу, парень тут же вставил другую. Быстро проверил настройки и сразу же приложил дозатор к плечу пациента.

В палате воцарилась тишина, нарушаемая лишь звуками работы многочисленных медицинских агрегатов. Рядом с телом цесаревича в нетерпении застыли люди, в глазах которых застыли самые разные эмоции – страх, сомнение, недоверие, надежда.

– А сейчас ничему не удивляйтесь, – предупредил паренёк, поднимая руку вверх и привлекая к себе внимание. – Проверьте запас жидкостей в аппаратах. Понадобиться просто гигантское количество глюкозы, крови, антибиотиков… Начинается.

Неожиданно в полной тишине начал нарастать странный звук, напоминающий треск. Что-то все громче и громче хрустело, сминалось и ломалось.

Все взгляды скрестились на теле, которое вдруг стало дёргаться. Казалось, неведомый кукловод начал дергать за ниточки стараясь оживить свою куклу.

– Господи, что это такое…, – ужаснулся кто-то из охраны, сгибаясь от рвоты.

Тело пациента словно жило своей жизнью. По его коже ходили самый настоящие волны, катившиеся то в одну, то в другую сторону. Наливались пузыри и тут же лопались, обдавая окружающих брызгами тошнотворной жидкости. С хрустом отслаивались и тут же падали с тела целые лоскуты кожи.

На их глазах происходило что-то совершенно удивительное…

– Кожа… Люди, у него появляется новая кожа! Смотрите! Вот! – слышался совершенно ошеломленный голос. – Ещё вот! И там…

Задержанный в этот момент подошёл к тумбе и положил на нее использованный дозатор. После громко хлопнул в ладоши.

– Я умываю руки. Цесаревич точно идёт на поправку. Теперь его здоровью ничто не угрожает.

У императора при этих словах задрожали губы. Он неуловимо пошатнулся, но тут же восстановил равновесие.

– Получается, мой сын обязан тебе жизнью…

??

– //-//-

Заходя в кабинет, император на мгновение задержался на пороге и бросил в сторону статс-секретаря:

– Меня не беспокоить.

Затем массивные ореховые створки из резного полотна плавно захлопнулись и отгородили хозяина кабинета от всего остального. Ему нужно было серьезно подумать над тем, что делать дальше. Сейчас цена возможной ошибки была высока как никогда.

– И что же с вами делать господин Скуратов? – задумчиво произнес мужчина, начиная мерить шагами комнату. Он делал это медленно, спокойными шагами, само себе напоминая равнодушные мерные движения метронома. Доходил до стены, на доли секунды останавливался, затем разворачивался и шел обратно. Так ему лучше думалось. – А точнее господа Скуратовы.

Проблема, действительно, была не в одно лишь отпрыске боярского рода, этом молодом недоумке Скуратову-младшем, по глупости едва не отправившим на тот свет цесаревича. Дело было в том, что, наказывая виновника, он автоматически шел против всего рода Скуратовых, для которых официальные санкции родового наследника было порушением боярской чести. Позволить себе этого Скуратовы, возглавлявшие самую влиятельную политическую фракцию в Боярской Думе, вряд ли могли. Никак не наказывать виновника, император тоже не мог, иначе это было бы порушением его чести. Словом, складывалась ситуация, способная привести к нарушению многолетнего равновесия в элите империи.

– Это война…

Не нужно было быть великим аналитиком, чтобы понимать катастрофические последствия всего этого. Конфликт со Скуратовыми, за которыми стояло два или три десятка сильных боярских родов, грозил империи полноценными междоусобными боями с привлечением всего арсенала вооружений – обычных и магических. А, учитывая объемы накопленного оружия и магический потенциал противников, оставалось лишь гадать, достанется ли что-то победителю. Пожалуй, могло не остаться ничего, даже победителя.

– А если все-таки придется решать вопрос радикально?

Мужчина несколькими щелчками по планшету вывел на главный монитор уже подготовленную аналитиками информацию о военном потенциале двух противоборствующих лагерей, на которые должна была поделиться элита империи в случае потенциальной борьбы между императором и родом Скуратовых.

– Так…

Получалась довольно противоречивая картина. Если в столице силы потенциальных противников были примерно равны, то на в остальных районах империи ситуация кардинально менялась. В южных районах с сильным торговым капиталом было очень сильно влияние центробежных силы, выступавших за большую самостоятельность боярских родов и контролируемых ими мегакорпораций. Здесь откровенно симпатизировали Скуратовым и на всех заседаниях Боярской Думы выступали с поддержкой их предложений. На севере и востоке страны, где располагались мощные производственные холдинги, все было иначе. Боярские владетели этих территории держались центральной власти, прекрасно понимая, что во время анархии их земли сразу же станут объектом интереса со стороны всех остальных.

Прикидывая примерный расклад военных сил, аналитики рисовали следующее будущее. В случае начала полноценного конфликта столицу ждет несколько дней настоящих городских боев, во время которых стороны постараются обезглавить друг друга. В этот момент главной ударной силой станут отряды магов и, соответственно, бой станет преимущественно магическим. Роль традиционного оружия будет сведена к минимум. На втором этапе противники отойдут на территории, где они обладают несомненным преимуществом. Империя естественным образом разделиться на две зоны – юг-запад и север-восток, между которыми уже начнется полноценный обмен военными ударами с применением самых современных вооружений. Дальнейший аналитический прогноз император уже не стал смотреть, ибо ничего хорошего там в принципе не было.

– Это не вариант, – покачал он головой. Войти в историю императором, который уничтожил свою же страну, он не хотел от слова «совсем». – Значит, будем договариваться.

А вот здесь он вступал на очень скользкую дорожку, на которойподстерегало очень много препятствий. По факту, ему предстояло осуществить невозможное – совместить наказание и унижение с поощрением и возвышением. Это, словно сначала дать человеку сильный подзатыльник при всех, а затем его громко и радостно за что-то похвалить. Мужчина поморщился, пытаясь представить себе эту картину. Полнейшая глупость!

– Сначала подзатыльник, а потом награда – не очень предложение, если честно… Хм… А если действие будет прощение по форме, но наказание по сути?

Промелькнувшая в голове мысль сначала показалась ему глупейшей, неким подобием обычной казуистики, когда внешняя форма скрывала совсем противоположное содержание. Но после недолго размышления, идея стала казаться ему все более и более здравой.

– Я сделаю боярину Скуратову предложение, от которого он просто не сможет отказаться, если не захочет выглядеть глупо в глазах своих же сторонников, – просветлело лицо императора. Кажется, он нащупал правильный подход к решению своей проблемы. – В глазах всех остальных я проявлю монаршее великодушие, но он-то будет знать, что я его унизил этим… Да, именно так и поступим.

– //-//-

Боярин Еремей Ефграфович Скуратов, глава министерства тяжелой промышленности – флагмана империи, даже представить себе не мог, что случившиеся в это утро угрожающие события были всего лишь яркой ширмой, призванной скрыть нечто совершенно иное. Напротив, он все, что происходило, «принимал за чистую монету» и уже готовился к самому худшему, к кровавой развязке.

А утро в министерство началось так…

– Еремей Ефграфович…, – широко распахнулась дверь кабинета и на его пороге показалась растерянная секретарша, высокая блондинка с характерной северной внешностью. Ее глаза были неимоверно расширены, словно она приняла что-то особенное. Губы же, яркие от сочной помады, что-то бессвязно лепетали. – Там… это… идут, – ее оттопыренный пальчик с баснословно дорогим маникюром указывал в сторону коридора. – Я смотрю на монитор, а там они… С оружием, всех на пол бросают… Что это, Еремей Ефграфович?

Вдруг за ее спиной послушались тяжелый шаги, от которых содрогался пол. Побледневшая девушка тут же испуганно юркнула в за глубокую софу, за которой и скрючилась едва дыша.

– Переворот? – недоуменно прошептал боярин, не сводя глаз с дверного проема. Другого объяснения у него просто не было. Что еще могло такого случиться, чтобы министра тяжелой промышленности пришло брать целое отделение спецбата тяжелых пехов. – Ведь, тяжи по мелочи не работают…

По-хорошему, это были мобильные бронированные огневые точки или сокращенно МБОТ, которые могли на равных сражаться с сильными магами. Каждый тяжелый пех представлял собой примерно двухметрового бойца, закованного в специальный доспех с собственной силовой установкой и многофункциональным экзоскелетом. Его вооруженности мог бы позавидовать экипаж танка, скромно куривший со своим орудийным стволом и пулеметом. Тяжелый пех мог в зависимости от поставленной задачи нести сдвоенную артустановку, электромагнитное ружье Гаусса, крупнокалиберный пулемет, плазменный резак. Вдобавок, силовое ядро могло на некоторое время создаватьполноценное силовое поле, защищавшее бойца даже от магического удара.

– Что вам надо, господа? – Скуратов спокойно встал из за стола и вышел навстречу первой паре гигантов, едва не вынесших дверной косяк. По-хорошему, бояться ему было нечего. На своем месте служил империи достойно. Конечно, на многие события в империи имел свой собственный взгляд, нередко не совпадавший с императорским. Только не думал он, что за ним пришли именно из-за этого. – По какому праву вы устроили здесь разгром? Напугали моих сотрудников? – боярин кивком показал на трясущуюся секретаршу, которая торчала из-за софы крепкой попкой к верху. В другое время столь пикантная поза, конечно, могла бы вызвать улыбку, но не сейчас. – Это преступление…

Вперед вышел один из бойцов и, нависая над Скуратовым металлической громадиной, пророкотал искаженным микрофоном голосом:

– Господин Скуратов Еремей Ефграфович, вы задержаны согласно пункту три статьи два Имперского статута об особом положении членов императорской фамилии. Призываем не оказывать сопротивления. Любое проявление магоактивности будет рассматриваться, как…

Боярин дрогнул. Упоминание про Имперский статут совершенно меняло дело. Получается, повод к его задержанию связан с покушением на члена императорской фамилии. Пункт три статьи два был посвящен именно этому вопросу, регламентируя особенности правового статуса особо защищенного лица.

– Выложите на стол следующие вещи – оружие, личный коммуникатор, любые электронные устройства, – второй гигант протянул к нему руку со встроенным сканером, начиная водить вокруг боярина раскрытой ладонью. – Все веши будут опечатаны в вашем присутствии…

Рядом раздался глухой звук. Попа, туго обтянутая черной юбкой, исчезла из прямой видимости. Видимо, секретарша, не выдержав напряжения, упала в обморок.

– Все, – проговорил боярин, наблюдая, как его вещи скрываются в специальном плотном темном пакете. – Куда меня?

– Вся необходимая вам информация будет предоставлена своевременно, – прогудел первый боец, выходя из кабинета. – Следуйте за мной.

В приемной их встретила еще одна пара тяжелых пехов, контролировавших подходы к этому месту. Массивные раструбы пулеметов у обоих с тихим жужжанием ходили по горизонтали, готовые в любой момент обрушить на угрозу килограммы смертоносного свинца.

Все очень серьезно было и у входа в здание, которое блокировало аж четыре специальные бронемашины в городском варианте.

– В правый автомобиль! – массивная перчатка бойца вытянулась в сторону одного из броневиков, у которого была призывно распахнута задняя дверь.

Прежде чем скрыться внутри, Скуратов заметил, как из здания выводили еще кого-то. Опознать, кого взяли конкретно, он не успел. Дверь уже захлопнулась, погружая все в полумрак.

Куда его везли, так и не сказали. По ощущениям броневик двигался сначала по одному из центральных проспектов, а затем резко свернул на второстепенную улицу. Здесь еще двигался около часа. Скорее всего целью была одна из спецтюрм безов, которые были раскиданы по всей столице.

– Выходим, – тяжелая перчатка одного из бойцов легла на плечо Скуратова, когда автомобиль остановился. – Проходим вперед.

Боярин вошел в какое-то темное здание, в котором его везде встречали массивные фигуры бойцов и мрачные физиономии безов. Никто из них так и не произнес ни единого слова, пока он шагал мимо них.

– За что я задержан? – в какой-то момент закричал, потерявший терпение, боярин. – Вы не имеете права! Без санкции Боярской Думы меня даже пальцем нельзя тронуть! Слышите?! Что мне инкриминирую…

В полной тишине его сопроводили в ярко освещенное помещение без окон и усадили на самый обычный пластиковый стул. Напротив поставили еще один. Значит, нужно было ждать еще кого-то, догадался задержанный.

– Ну, здравствуй, Еремей, – из-за спины Скуратова вдруг послушался до боли знакомый голос. Боярин замер от неожиданности, застыв с каменной спиной. Он сразу же узнал этот голос. Правда, легче от этого ему не стало.

– Гм… Ваше Величество, – прокашлявшись, заговорил боярин. – Что происходит? Почему я задержан?

Император, а это был именно он, подошел к нему вплотную. Чуть подвинул стул и тяжело опустился на него. Видно было, что правитель в прошлую ночь почти не спал. Осунувшийся, с мешками под глазами и глубоко запавшими глазницами, он выглядел отталкивающе.

– А ты, Еремей, разве не в курсе? Точно? – устало спросил император, чуть наклоняясь вперед и заглядывая в глаза задержанному. – Смотри-ка, похоже, не лжешь… Кое-что случилось, Еремей. На моего сына прошлой ночью было совершенно покушение и он лишь чудом выжил. И знаешь, что кто был исполнителем?

Боярин затаил дыхание. Чувство опасности, которым он всегда гордился, сейчас не просто кричало, оно вопило буквально во весь голос. Сейчас должно было что-то случиться! Но причем тут он?! Он же не участвовал ни в каких покушениях! Конечно, иногда в его голове гуляли некоторые крамольные мысли в отношении императора, но все они оставались лишь там и никогда не выходили наружу. Ведь, он еще не совсем выжил из ума!

– Это твой сын, Еремей! Да, да, это был он…

У боярина глаза на лоб полезли от такого заявления. Все его эмоции в этот момент на лице были написаны. Что за бред?! Как его сын может быть тем, кто покушался на жизнь цесаревича? Зачем ему это? Он же не сумасшедший!

Скуратов затряс головой, не зная что говорить, что делать. Ведь, услышанное, действительно, звучало, как абсурд! Его сын никак не мог быть виновен. Просто никак!

– Как отец понимаю тебя, но факты упрямая вещь и они говорят об обратном. Выживший свидетель, да и сам Александр, говорят, что именно твой сын сначала стрелял из пистолета, а потом ударил огненным кулаком. Сохранился еще обрывок видео с регистратора взорвавшегося автомобиля. Сомнение нет – исполнителем был именно твой сын.

Конечно, Скуратов не верил. Но следом ему показали доказательства – видео, фото. Услышал даже голос своего сына, который признавался в стрельбе из огнестрельного оружия и применении магии.

– Знаешь, Еремей, а ты уже во все поверил и даже пытаешься это как-то объяснить для себя, – грустно усмехнулся император, откинувшись на спинку стула. – На самом же деле покушение было не совсем покушением. Твой сын, действительно, стрелял из пистолета и бил огненными кулаками. Только целью его атаки был не цесаревич, а совершенно другой человек. Это был Максим Соколов, обычный уборщик из гимназии. В результате, по удар попал мой сын. Вот такое случилось происшествие… Надеюсь, ты понимаешь, что конкретно сейчас это ничего не меняет?

Тяжело дышавший, боярин медленно кивнул. Естественно, это ничего не меняло. Даже если у его сына не было умысла убить цесаревича, все равно он создал прямую угрозу жизни члена императорской фамилии. Словом, картина все равно была однозначной. Его сын покушался на жизнь цесаревича, наследника Российской империи. А это смертная казнь при любых раскладах.

Скуратов, уставившись в одну точку, мучительно размышлял, что ему теперь делать. Отдать единственного наследника под суд, чтобы его приговорили к смерти, было нельзя. Это не просто потеря для семьи, а фактическая смерть всего рода. Этот факт вызовет такой резонанс, что на влиянии Скуратовых можно смело ставить огромный и жирный крест. От них сразу же отвернется большая часть сторонников и союзников. Никто в здравом уме не станет дальше поддерживать отношения с тем, кто покушался на жизнь члена императорской фамилии. Война никому не была нужна.

– Тогда что? – боярин хриплым голосом озвучил вопрос, к которому сейчас пришел. – Ведь, это все и сам разговор не просто так, – мужчина обвел взглядом помещение. Мол, если все ясно и понятно, к чему тогда разводить все эти церемонии, к чему этот цирк с захватом и доставкой сюда? Ведь, можно было поступить гораздо проще. Просто придать все огласке и позволить действовать бюрократической машине, которая постепенно вытащит наружу все грязное белье. – Что ты предлагаешь? – от волнения он перешел на «ты».

Император вытащил из внутреннего кармана небольшое устройство, темную коробочку с сенсором для считывания отпечатка большого пальца. Активировал, и вокруг них образовалось силовое поле, не пропускавшее наружу ни единого звука. Значит, ему было что предложить. И предложение, по всей видимости, было особым, догадался Скуратов.

– Происшествие спишем на несчастный случай – взрыв силового блока в автомобиле, в результат чего пострадали наши дети. С твоим сыном поработает психолог безов, чтобы лишняя информация не ушла на сторону, – начал говорит император. – С цесаревичем после его выздоровления я сам поговорю. Никаких претензий у меня не будет…

Напрягшийся Скуратов слушал это и никак не мог поверить своим ушам. КАК? Император, о жесткости которого он был немало наслышан, мог предлагать такое. Ведь, он фактически, все спускал с рук. Разве такое может быть?

– Твое задержание, Еремей, в СМИ объясним спецоперацией. Аналитики поработают и выдадут красивую и правдоподобную версию, в которой ты останешься верным слугой императора…

Скуратов облизнул высохшие губы. Он, по-прежнему, не мог понять, к чему клонит император. Пока все, что он слышал, выглядело сплошной уступкой.

– Но за это, Еремей…

Похоже, сейчас, будет озвучено такое условие, что легче будет застрелиться. Боярин затаил дыхание. Что мог потребовать император? Его смерть за жизнь сына?! Его влияние в Боярской Думе? Долю в мегакорпорациях? Что?

– …Ты должен будешь завтра же…