Текст книги "Рубенс"
Автор книги: Роже Авермат
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Тот, кто хочет добиться успеха, не принадлежа к сильным мира сего, должен быть ловким. Петер Пауль пускается на всевозможные ухищрения, чтобы его отправили в Рим. Пока он находился в Испании, его брат Филипп приезжал в Рим, чтобы получить степень доктора права, и теперь приехал туда второй раз. Состоя на службе при кардинале Асканио Колонна [87]87
Асканио Колонна– кардинал. Около 1605 г. его секретарем и библиотекарем был Филипп Рубенс.
[Закрыть] , он занят археологическими изысканиями. К тому же в Риме живёт большая колония соотечественников Рубенса. Это не только художники, но и ремесленники, духовные лица, купцы. Многие живут в Риме постоянно. Некоторые занимают видное положение, как, например, семья Пескаторе, – эти влиятельные банкиры и покровители искусства, уроженцы Ауденарде, еще в прошлом веке носили фамилию Виссхерс. Все эти фламандские римляне, как новоиспеченные, так и пустившие корни в Вечном городе, сохранили любовь к далекой родине. У них есть свои церкви и даже свое кладбище – Кампосанто деи Тедески е Фьяминги. Они содержат на свои деньги два госпиталя – св. Юлиана Фламандского и Санта Мария дель Анима, которые предоставляют кров бедным паломникам из Фландрии и Империи.
Разрешение герцога получено. Петер Пауль может отправиться в Вечный город «продолжать свое учение». Первый шаг сделан: освободившись от мантуанского двора, где, на его взгляд, его не сумели оценить по заслугам, Петер Пауль в одно мгновение оказался в водовороте кипучей художественной жизни Рима – единственного настоящего центра искусства.
Из Рима до Мантуи доносятся отголоски горячих споров между сторонниками Аннибале Карраччи и Караваджо [88]88
Микеланджело Меризи да Караваджо(1573–1610) – выдающийся итальянский художник, основоположник реалистического направления в искусстве барокко.
[Закрыть] . Искусство переживает кризис – это скрыть невозможно. Великие мастера умерли, а поколение ныне живущих художников повторяет не ими найденные приемы. Вот почему братья Карраччи, выступившие против такого направления, сразу стяжали успех! Их школа, родившаяся в Болонье и переместившаяся в Рим, основана на изучении модели и подражании античным образцам. При этом они не забывают и опыта своих знаменитых предшественников.
Но успех братьев Карраччи вскоре оказался подорван художником, который отказался от всех привычных правил, отверг античных мастеров и Рафаэля и объявил, что только непосредственное наблюдение жизни может служить источником вдохновения. Этот одержимый – Микеланджело Меризи, прозванный Караваджо. Вначале он писал человеческие фигуры, и его единственным желанием было максимально приблизиться к правде, но постепенно он совершенно отказался от пейзажного фона ради резких противопоставлений света и тени. Он предал киноварь и лазурь анафеме и вообще стал писать только черный фон, а на нем странно выделялось какое-нибудь бледное лицо. Он писал лицо таким, каким его видел, категорически отказываясь приукрашивать модель. Наоборот, его взгляд привлекало и завораживало все самое отталкивающее. Клиенты, напуганные ужасами, какие он им предлагал, иногда отказывались получать выполненные художником заказы.
Зато Аннибале Карраччи, в противоположность Караваджо, всегда корректен и даже подчеркнуто любезен. Кардинал Фарнезе пригласил его в Рим и поручил ему украсить свой великолепный дворец, который Сангалло [89]89
Сангалло– флорентийская семья архитекторов и скульпторов эпохи Возрождения: Джулиана да Сангалло(1445–1516), Антонио да Сангалло Старший(1455/63–1534), Антонио да Сангалло Младший(1483–1546). Автор имеет в виду Антонио да Сангалло Младшего.
[Закрыть] и Микеланджело построили в прошлом столетии из «камня, взятого в Колизее и в театре Марцелла». Карраччи работает во дворце вот уже пять лет и все еще не закончил работу. Вначале ему помогал его брат Агостино, но соперничество привело к разрыву между братьями. Римской публике больше нравились работы Агостино, и поэтому Аннибале вынудил его покинуть Рим. Кардинал Фарнезе, чтобы поддержать Агостино, пристроил его на службу к своему брату герцогу Пармскому, и теперь Аннибале помогают в работе более молодые художники, Доменикино и Ланфранко [90]90
Доменикино( Доменико Дзампьери;1581–1641) – известный итальянский живописец, один из главных последователей академизма XVII в., ученик Лодовико Карраччи.
Ланфранко Джованни(1580–1647) – итальянский живописец и гравер, прозванный «кавалером ди Стефано», ученик Агостино Карраччи. Активный противник Доменикино.
[Закрыть] , которые не угрожают его славе.
Кавалер д’Арпино [91]91
Джузеппе Чезаре д’Арпино(1560–1640) – известный итальянский художник. Работал в Риме.
[Закрыть] , по прозванию Иозепино, примирил обе партии, предав поруганию как Карраччи, так и бывшего своего помощника Караваджо. Когда в том же 1608 году в Рим явился Гвидо Рени [92]92
Гвидо Рени(1575–1642) – знаменитый итальянский живописец, график и скульптор академического направления. Работал в Болонье и Риме.
[Закрыть] , кавалер поспешил оказать покровительство этому болонцу и обеспечил его заказами. Тем самым он нанес удар Аннибале Карраччи, который боялся конкуренции самого блистательного из учеников своей школы в Болонье. У Иозепино не хватало терпения писать с натуры, и он понимал, что его поверхностная и пресная манера не выдерживает сравнения с мощью Караваджо. Противопоставить ненавистному сопернику, Караваджо, другого, пользующегося успехом художника для Иозепино было единственной возможностью обуздать этого наглеца, который владел кинжалом так же, как и кистью. Пусть Гвидо Рени откажется от своих голубых небес и безмятежной живописи, пусть он тоже подчеркивает тени: только так и можно одолеть ненавистного Караваджо.
Кавалер д’Арпино оказался отличным психологом. Безусловно, люди с изысканным вкусом предпочитали ужасам Караваджо ласкающие взгляд картины Аннибале Карраччи, по ведь приходилось считаться и с молодежью, которую больше привлекала терпкость обнаженной жизненной правды, чем привычные красивости, созданные по избитой прописи. Разъяренный успехом Караваджо, которого он считал бездарью, Аннибале Карраччи вынужден был стать бессильным свидетелем торжества нового соперника. В отместку ему оставалось только злословить, но это ни на кого не производило впечатления. Гвидо Рени еще не успел написать в Риме ни одной картины, а усыновивший его Вечный город единодушно чествовал художника. И впрямь кавалер д’Арпино поработал на славу.
После смерти папы Климента VIII конклав 1 апреля избрал папой Льва XI – избрал после долгой борьбы, продолжавшейся несколько дней и не обошедшейся без скандала. После двадцатишестидневного правления новый папа умер, и тиара досталась кардиналу Боргезе. По городу шепотом передают, что в конклаве дошло до рукопашной и что дамы Конти сыграли немалую роль в успехе новоизбранного наместника бога на земле. Они будто бы даже сумели провести старую лису Монтальто, влияние которого в конклаве по-прежнему огромно. Кардинал Боргезе, который принял имя папы Павла V, человек величавый, представительный и весьма высокого о себе мнения. Ему всего пятьдесят три года, и он мечтает о великих свершениях. Его владычество началось в мае, как раз когда Петер Пауль обосновался в Риме. В соборе св. Петра ведутся энергичные работы. Фламинио Понцио [93]93
Фламинио Понцио(ок. 1560–1613) – итальянский архитектор, вместе с Мартино Лунги Старшим построивший дворец Боргезе в Риме.
[Закрыть] заканчивает дворец Боргезе. Кардиналы без устали украшают свои роскошные жилища. Каждый думает об одном – как бы поразить своих собратьев и прекрасных римлянок. Плетутся интриги. Составляются и расстраиваются заговоры, завязываются любовные приключения.
Милая вольность римских нравов облегчает жизнь тому, кто достаточно гибок и хитер. Именно в этом мире и собирается проложить себе дорогу Петер Пауль.
Он живет вместе со своим братом. У него есть друзья. Среди них Деодат дель Монте [94]94
Деодат делъ Монте– возможно, один из первых учеников Рубенса, уехавший вместе с ним в Италию. Впоследствии сын Рубенса Альберт женился на дочери Деодата дель Монте.
[Закрыть] , фламандец из хорошей семьи, явившийся, подобно многим его соотечественникам, паломником в Италию, а также Адам Эльсхеймер [95]95
Адам Эльсхеймер(1578–1610) – талантливый немецкий живописец, один из основателей пейзажной живописи XVII столетия.
[Закрыть] , немецкий художник, который помещает библейские и мифологические сцены в свободно написанный пейзаж. Реализм Эльсхеймера, пусть даже очищенный чисто классическим мировоззрением, – новшество в итальянской школе. Исходящее от северянина, оно встречает непосредственный отклик только в творчестве другого уроженца севера – антверпенца Пауля Бриля [96]96
Пауль Бриль(1554–1626) – фламандский пейзажист. Долгое время работал в Риме.
[Закрыть] , который живет в Риме вот уже двадцать лет.
Благодаря протекции Юста Липсия Филипп Рубенс получил разрешение работать в библиотеке кардинала Асканио Колонна, а тем временем Петер Пауль может отдаться любимому делу – изучать творчество великих мастеров. Неистощимым источником служит для него Микеланджело. А ведь есть еще античные мастера с их мраморной и бронзовой скульптурой, которой так богат Рим. Есть, наконец, собрания замечательных медалей.
Рисунки пером, карандашом, сангиной, сепией, белая гуашь – все способы хороши, чтобы запечатлеть в беглом наброске образ, который хочешь удержать в памяти. Но это не рабская копия, а живая интерпретация, где образ оригинала воспринят сквозь призму индивидуальности художника.
Под влиянием искусства, золота и страстей жизнь в Риме кипит, как лава. Сегодня все заняты каким-нибудь прекрасным произведением искусства, завтра все взволнованы разыгравшейся драмой. Сама земля, еще хранящая осколки императорского Рима, способствует этому вакхическому опьянению, время от времени открывая глазам восхищенных толп Какое-нибудь неизвестное доселе сокровище. Так, возле арки Галльена на Эсквилинском холме [97]97
Галльен (Публий Ликунниус Эгнатус Галлиенус) – римский император с августа 253 г. по март 268 г. Арка, упоминаемая в тексте, не сохранилась.
[Закрыть] недавно открыли великолепную фреску с изображением брачной церемонии. Она украсила коллекцию кардинала Альдобрандини. Это тот самый кардинал, который несколько лет тому назад подослал убийц к дворянину Джироламо Лангобарди: ему не нравилось, что Лангобарди содержит некую молодую девицу. Тот самый кардинал, который отправил на плаху осудившего его правителя Рима. Тот самый, который дважды пытался возглавить группу кардиналов в конклаве, но дважды был оставлен в дураках хитрецом Монтальто. Теперь фреска, которую все, в том числе и Рубенс, мечтают посмотреть, находится на прелестной вилле Альдобрандини – и отныне так и войдет в историю под названием «Свадьба Альдобрандини».
В атмосфере этой кипучей жизни Рубенс и не вспоминает о Мантуе, разве только тогда, когда ему причитается жалованье, выплату которого задерживают. Получая жалованье, пишет он Кьеппио, «я мог бы продолжать свои занятия, не пытаясь раздобыть другим путем средства к существованию, хотя в Риме для меня это не составило бы труда» [98]98
Из письма к Кьеппио, написано в Риме 7 декабря 1606 г.
[Закрыть] . И вскоре он доказывает, что его слова отнюдь не пустое хвастовство.
В конце 1606 года он получает заказ от святой конгрегации. Речь идет об украшении главного алтаря в новой церкви Санта Мария ин Валличелла. Получить этот заказ пытались многие художники, в том числе Гвидо Рени и Помаранцио [99]99
Помаранцио (Христофоро Ронкалли;1532–1626) – итальянский художник. Много работал в Риме.
[Закрыть] . То, что Рубенс мог одержать победу над таким признанным в Риме художником, как Гвидо Рени, доказывает, что он добился больших успехов в умении завязывать связи. Но он не позаботился о том, чтобы заручиться разрешением своего властелина. А тот не замедлил напомнить о себе, и притом самым неприятным для Рубенса образом – он приказал ему вернуться в Мантую. Рубенс стал упираться. Он просит Кьеппио исхлопотать ему отсрочку, признаваясь, что взялся за роспись алтаря: «Меня вынудила к этому необходимость, ибо я не мог целый год вести в Риме жизнь, подобающую моему положению, содержать дом и двух слуг, получив из Мантуи со времени отъезда за все про все 140 скудо». Картина, правда, еще не начата, но «в ней заинтересованы многие знатные лица, и, откажись я от этого заказа, который получил, одержав славную победу над знаменитыми римскими художниками, я навлек бы на себя великую хулу» [100]100
Из письма к Кьеппио, написано в Риме 2 декабря 1606 г.
[Закрыть] .
Рубенс подчеркивает, что взывает только к заступничеству своего покровителя, государственного секретаря, Кьеппио, хотя мог бы без труда заручиться поддержкой кардинала Боргезе. Громкое имя, ничего не скажешь! Шипионе Каффарелли Боргезе, всемогущий племянник папы, – вот кого сумел вовлечь в свою игру Петер Пауль. Само собой, он добивается того, чего хотел. Винченцо предоставляет ему трехмесячную отсрочку. Но прошло полгода, а Петер Пауль все еще находится в Риме. На сей раз он получает формальный приказ. Герцог намерен предпринять длительное путешествие во Фландрию и хочет взять с собой своего художника. Рубенс повинуется. Однако, чтобы быть уверенным, что по возвращении из путешествия он сможет вновь вернуться в Рим, он просит содействия кардинала Боргезе. У него есть отличный предлог: картина еще не водворена на место, и, кроме того, она нуждается в небольших поправках.
В конце июня 1607 года Петер Пауль возвращается в Мантую. Но за это время герцог передумал: воды Спа он решил заменить морским воздухом и, отказавшись от Фландрии, направиться в Геную. В Генуе Винченцо ведет образ жизни довольно странный для человека, желающего лечиться: приемы, пиршества, представления, концерты, поездки, всевозможные церемонии, которые украшают своим присутствием «прекрасные нимфы». Кардинал Дориа оказался таким же азартным игроком, как сам герцог… Дож, сенат, местная знать, вроде Паллавичини и Спинолы [101]101
Паллавичини– знатный род, владельцы крупного художественного собрания.
Никколо Паллавичинибыл заочным крестным отцом Николаса, второго сына Рубенса.
Спинола– богатый род генуэзских купцов и банкиров.
Амброджио Спинола, маркиз де лос Балбасес(1571–1630) – полководец и политический деятель, большой друг Рубенса.
[Закрыть] ,– все наперебой стараются как можно роскошнее принять герцога и его свиту, чтобы подтвердить славу генуэзского гостеприимства.
Петер Пауль присутствует на этих пышных увеселениях в качестве статиста, но при этом он не забывает свое ремесло. Следуя примеру Микеланджело, Леонардо, Рафаэля, Джулио Романо, Рубенс интересуется архитектурой. Генуя изобилует замечательными дворцами: дворец Леркари Пароди, построенный Галеаццо Алесси, дворец Реджо Подеста, созданный Джованни Баттиста Кастелло, знаменитый дворец Дориа-Турки, автором которого был Рокко Лурага [102]102
Галеаццо Алесси(1512–1572) – итальянский архитектор. Работал в Риме (находился под влиянием Микеланджело), Перудже, Генуе. Консультировал строительство Эскуриала вблизи Мадрида и церкви Иль Джезу в Риме.
Джованни Баттиста Кастелло, прозв. Бергамаско(ок. 1509–1569) – итальянский художник и архитектор.
Рокко де Лурага(ум. ок. 1590) – итальянский архитектор. Ученик Г. Алесси.
[Закрыть] , дворцы на Виа Бальби и Виа Нова, с их великолепными скульптурными украшениями и многоцветными фасадами. Петер Пауль неутомимо рисует фасады, сечения и планы. И кроме того, конечно, пишет. Так ему представляется возможность написать портрет маркизы Бриджиды Спинолы [103]103
Автор неточен. Бриджида Спинола была женой генуэзца Джанкарло Дориа, чей конный портрет хранится в Палаццо Веккьо во Флоренции.
[Закрыть] , невесты дожа.
Возвратившись в свою столицу, герцог Мантуанский застает письмо от эрцгерцога Альберта, которое повергает его в страшный гнев. Правительство Нидерландов просит герцога отпустить на родину одного из его подданных, чтобы он помог родным уладить семейные дела. Этот подданный не кто иной, как художник Петер Пауль Рубенс. Что за неотложные дела требуют присутствия Рубенса среди близких? В письме это не уточняется, да и вряд ли сам Рубенс сумел бы ответить на этот вопрос. Его брат Филипп возвратился в Антверпен, он в дружеских отношениях с влиятельными лицами у себя на родине. Уж не он ли подстроил присылку письма? А может быть, братья задумали этот план вдвоем еще в Риме?
Верный своей обычной политике, Петер Пауль непроницаем. Что бы ни случилось, он неизменно обходителен и улыбчив. Он знает, что сила не на его стороне. То, что происходит в его душе, он таит про себя. Без сомнения, он понимает, что при дворе Винченцо он не добьется успеха. Однако сильные мира сего прислушиваются лишь к голосу тех, кого они считают себе ровней. Вот зачем в свое время понадобилось письмо Боргезе, а теперь письмо эрцгерцога. Но если таков был замысел Петера Пауля, он поставил не на ту карту. Герцог отнюдь не глуп. Хитрость показалась ему шитой белыми нитками. Поэтому он довольно любезным тоном ответил эрцгерцогу, что лишен возможности удовлетворить его просьбу. Конечно, если Рубенс намерен покинуть его службу… Но нет, «означенный Рубенс вовсе не имеет такого намерения, потому что хочет остаться у меня, и я тоже не имею намерения с ним расстаться, поскольку хочу оставить его». Битва проиграна. Придется начинать все сначала.
В середине декабря Петер Пауль вернулся в Рим. Когда его картина была помещена в алтаре, он обнаружил, что она очень невыгодно освещена – отсвечивает так, что ничего нельзя рассмотреть [104]104
Речь идет о церкви Санта Мария ин Валличелла в Риме, для которой Рубенс написал большую алтарную картину «Мадонна с младенцем, св. Григорием Великим и святыми». Отвергнутая заказчиками, картина была впоследствии помещена художником над могилой его матери Марии Пейпелинкс в Антверпене.
[Закрыть] . Рубенс дорожит своей репутацией и не хочет, чтобы о нем судили по произведению, которое находится в таких неблагоприятных условиях. Но отцам из святой конгрегации картина очень нравится, и они разрешают Рубенсу снять ее только в том случае, если он обяжется выполнить копию с нее на аспидной доске или на другом поглощающем краски материале.
Что делать? Петеру Паулю приходится согласиться, но он старается извлечь выгоду из постигшей его неудачи. Он вспоминает о своем хозяине, герцоге Мантуанском. Почему бы герцогу не купить картину? Рубенс тотчас пишет Кьеппио, чтобы заручиться его поддержкой. Он сообщает, что это его лучшее произведение, что те, кто видел картину, ею восхищены. Она не испортит мантуанской коллекции. Цену за нее пусть назначит сам герцог. Рубенс удовлетворится небольшим задатком, а с остальной платой готов ждать, сколько будет угодно герцогу. Что до копии, Рубенсу вполне хватит двух месяцев, чтобы ее выполнить, потому что на сей раз он не станет прилагать «такого усердия».
Петер Пауль возлагает большие надежды на ответ герцога. Ведь могла же герцогиня поручить ему вести переговоры с Помаранцио о покупке картины для украшения ее личной часовни. Увы, его предложение отвергнуто. Оно подоспело как раз в разгар карнавала, когда Винченцо собрался в Турин «в самом блестящем и многочисленном обществе, какое мне приходилось видеть», – сообщил Рубенсу прямодушный Кьеппио, а уж он-то повидал на своем веку пышные герцогские выезды! И, не слишком заботясь о логике, государственный секретарь объясняет Рубенсу причину отказа: «В настоящее время мы очень осмотрительны в отношении расходов».
Хотя Рубенс действовал не бескорыстно, он был прав, утверждая, что картина, выполненная по заказу святых отцов, его лучшее произведение. «Мадонна с младенцем, св. Григорием Великим и святыми», по сути дела, – прославление папы Григория и трактовано художником с необычайным размахом. Влияние Италии принесло свои плоды. Оно еще явственно ощутимо, но к нему добавилось уже нечто новое, а именно – выразительность. Это не величавое буйство Микеланджело, не беспорядочность Джулио Романо, не драматический порыв Тинторетто, не тайное очарование Корреджо. Это именно выразительность, далекая и от напыщенности и от риторики. В стиле и колорите уже чувствуется мощная рука мастера.
Нет, в самом деле Рубенсу мало проку от мантуанского двора! Прав был Филипп, предостерегавший против него брата! Петер Пауль в ярости и, кажется, впервые в жизни, продолжая оставаться изысканно вежливым, показывает свои коготки. Он благодарит государственного секретаря за его бесплодные хлопоты, но при этом объявляет, что почти рад своей неудаче. Недаром «весь Рим видел картину и восхищался ею». Рубенс уверен, что «найдет в Риме серьезного покупателя». Это куда надежнее, чем незадачливые мантуанские клиенты. Конечно, он высказывает это не так резко, но чувствуется, что именно так думает, потому что он упоминает о «недавних тратах на всевозможные празднества» и о том, что в результате ему стало трудно получить то, что ему причитается. Он переходит к нападению: «Мантуанская казна не стала бы спешить расплатиться со мной, как она не торопится возместить мне то, что должна мне уже так давно». И заключает: «Вот почему я пришел к выводу, что мне повезло, что я получил отказ на свое предложение».
Письмо весьма дерзкое. Вдобавок Рубенс напоминает Кьеппио о неудачных переговорах с Помаранцио. Художник, чтобы исполнить желание герцогини, послал ей все свои работы, но не получил того, что ему причитается, а именно четырехсот дукатов, хотя вначале он запросил пятьсот. «Эта сумма показалась чрезмерной Ее высочеству, которая, без сомнения, не представляет себе нравов римских художников и полагает, что с ними можно обходиться так, как это принято в Мантуе». Петер Пауль беспощаден. И каков гордец! «Настоятельно прошу Вашу милость убедить Ее высочество герцогиню, чтобы она незамедлительно погасила этот долг. В противном случае я буду опозорен перед всеми и наверняка впредь никогда не решусь взять на себя подобное поручение» [105]105
Эта и вышеприведенные цитаты из письма к Кьеппио, написано в Риме 23 февраля 1608 г.
[Закрыть] .
В этом письме от 23 февраля он проявил дерзость вельможи. Он впервые осмелился сбросить маску почти подобострастной учтивости, какую надел с тех самых пор, как стал вращаться в кругу сильных мира сего. Он не стал взвешивать последствия своего поступка, не стал обуздывать свой душевный порыв. Быть может, в этом он проявил слабость, но зато остался непобежденным.
Рубенс снова приступил к работе над картиной, и так как святые отцы позволили ему изменить сюжет, он разделил первоначальную композицию на три части. Он рассчитывал закончить картину за два месяца, но прошло полгода, а работе все еще не видно конца.
Двадцать восьмого октября Рубенс пишет Кьеппио из Рима: «Хотя Его высочества нет сейчас в Мантуе, я считаю своим долгом объяснить Вашей милости причины, вынуждающие меня совершить поступок, граничащий почти что с неучтивостью по отношению к герцогу, и продлить и так уже затянувшееся отсутствие поездкой за границу. Я надеюсь, однако, что по крайней мере эта отлучка будет недолгой. Позавчера я получил дурные известия о здоровье моей матушки, которая страдает от тяжелого приступа астмы и от бремени своих семидесяти двух лет. Увы, приходится ожидать, что ее постигнет участь всех смертных» [106]106
Из письма к Кьеппио от 28 октября 1608 г.
[Закрыть] .
Герцог Мантуанский, который незадолго до этого все-таки отправился в поездку по Нидерландам, но не взял с собой своего фламандского живописца, уже находится на пути к дому. Пробыв больше двух недель в Брюсселе и посетив Антверпен, он был принят при французском дворе королем Генрихом IV. 22 октября он выехал из Фонтенбло. Рубенс утверждает, что постарается «встретить Его королевское высочество где-нибудь по пути». Через Мантую ему ехать некогда, так как он в спешке «выбирает самый короткий путь». Рубенс не знает, когда он возвратится, но заверяет, что по возвращении явится прямо в Мантую, потому что его работа в Риме закончена. Воля его господина всегда и везде пребудет для него непреложным законом. Так по крайней мере он пишет секретарю Аннибале Кьеппио, прежде чем вскочить в седло.
«Я спешу как безумный», – пишет он. Прощай, Италия!
