Текст книги "Искажение разума и другие преступления (ЛП)"

Автор книги: Рой Якобсен

Соавторы: Мари Аннет
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Я стоял в жалком ступоре, визг шин звенел в ушах. В двадцати ярдах дальше по улице остановился автобус. Двери открылись, и пара женщин в брючных костюмах вышли, старушка с зонтом поднялась в салон.

Зелье Мэгги уже не действовало, и вскоре этот район заполнят агенты.

Я побежал по тротуару. Медленная бабушка поднялась по ступенькам автобуса, я запрыгнул следом. Она вставила карточку в автомат рядом с водителем, и он загорелся зеленым.

Я, конечно, был без кошелька. Проездной остался в МП, как и мои кредитки, водительское удостоверение и подарочная карта Старбакс на десять долларов.

Я сосредоточился на водителе и протянул руку. Галлюцинация показывала, как я провел проездным по автомату, и я добавил зеленый свет, а потом пошел к концу автобуса. Я опустился на сидение напротив задней дверцы, и автобус помчался от кафе.

Медленно и глубоко дыша, я закрыл глаза.

Все пошло не по плану, но я сделал это. Я сбежал.

Отчасти. Оставалась проблема с телетезианом. Агенту Каттеру нужно было просто найти след на остановке, и он сможет, в теории, преследовать меня вечно. Представьте хищника – бородатого, в клетчатой рубашке и с топором – который всегда мог найти тебя. Это была ситуация из серии «ты можешь бежать, но не сможешь спрятаться».

Это было почти так же страшно, как хищник из «Хищника».

Я знал пару методов, чтобы замедлить или сбросить телетезиана со следа, но они не были удобными. Проще всего было держаться транспорта. Хоть это не скроет мой психический след, это замедлит преследование агента Каттера.

Автобус повез меня в центр, там я сел на другой автобус. После пары улиц я сошел и поехал на другом в ином направлении, и каждый раз я показывал галлюцинацию проездного.

Еще один раз я поменял автобус, поехал по прибрежному району, зовущемуся Дип-Ков, место выглядело сонно. Солнце село, и улицы были тихими.

Плохо дело. Совсем.

Не поймите меня превратно. Я отчаянно хотел купить пончиков, немного органической комбучи и неделю оставаться в уютной кровати. Но, если сосчитать людей на улице, не соберется даже на команду по баскетболу. Это была проблема, ведь в толпе тоже можно было помешать телетезиану отыскать меня.

Но ехать в людный центр, где Линна, агент Каттер и другие агенты шли по моему следу, тоже не было умно.

От мысли о Линне, отчаянно ищущей меня в Ванкувере, стыд пронзил меня сильнее, чем я ожидал. Я не хотел думать о ее реакции на то, что я обманул ее – ее шоке, обиде, разочаровании и оправданной ненависти к предателю. Она поручилась за меня. Она предложила сохранить мои ценные вещи. Она дала мне вечер вне камеры, и это была самая приятная ночь за последнее время, даже перед арестом.

И, помимо этой эмоциональной пощечины, капитан Блит не простит ее. Когда Линна вернется в участок без меня, Блит накажет начинающего агента так, что, возможно, разрушит ее карьеру.

Я стиснул зубы. Совесть или нет, но ни чувства Линны, ни ее карьера не были в моем списке приоритетов так высоко, как моя жизнь.

Я встал и нажал кнопку «следующая остановка» на столбике рядом со своим сидением. Дверцы автобуса открылись, и я выпрыгнул на тротуар. Я не знал, который был час – у меня не было часов или телефона – но, наверное, было уже позже десяти ночи, значит, почти все заведения были закрыты.

Я выбрал направление наугад и пошел. Я завернул за угол, тротуар резко спускался к центру города: ряд кофеен и бутиков обрамлял дорогу. Все было закрыто. Видимо, в Дип-Кове ночная жизнь не была активной.

У конца улицы был маленький отель с французским рестораном на первом этаже. За отелем пирс тянулся в одноименную бухту, и пара десятков лодок была вдоль него.

Джекпот.

Вода была лучшим способом сбежать от телетезиана. Долгий душ не скрыл бы меня от агента Джека Каттера, но, если уплыть на лодке в океан, это могло оборвать след. Только так можно было наверняка сбежать от этих гончих-мификов, кроме полета на самолете, но у меня не было такого варианта под рукой.

Я прошел в отель, фойе было выкрашено в нежно-голубой цвет. Видимо, сочеталось с океаном. Секретарь, мужчина за тридцать с торчащими дыбом осветленными волосами и мешками под безумными глазами поприветствовал меня:

– Эй! – бодро сказал он. – Чем могу помочь?

– Я просто ищу туалет.

Секретарь кивнул бодро, хотя его голова подрагивала.

– Да, у нас такой есть.

Он схватил энергетик из-за стойки, осушил банку и смял ее в кулаке, бросил за плечо. Ого. В нем было так много кофеина, что его сердце, наверное, трепетало как колибри.

– Туалет? – спросил я.

– Точно! Точно-точно-точно, – он указал на коридор. – Иди туда, друг. Третья дверь справа. Нет, четвертая, – он дернулся. – Нет, третья.

– Я пойму.

И третья дверь справа все же оказалась мужским туалетом. Внутри я пошел к урне – одной из металлических, встроенных в стену. Повезло, что там был мешок.

Я осторожно вытащил черный мешок, стараясь не порвать его, а потом высыпал его содержимое в пустую урну и вывернул его. Я убрал салфетки и жвачку из мешка, смял его, сунул в карман куртки и вымыл руки.

Я быстро помахал дерганому парню за стойкой и вышел из отеля. Снаружи я обошел здание, а не вернулся на улицу. Чем больше поворотов я делал, тем лучше. Я миновал маленькую игровую площадку – пересек турники на руках как профессионал, на всякий случай – и направился к пристани. Я прислушивался на случай, если зашумит двигатель машины, подошел к большой решетке яхт-клуба.

Что делали в яхт-клубе? Размышляя над вариантами – играли в морской бой на яхтах? Если да – то я в деле – я забрался по ограде и спрыгнул на другой стороне. Пристань казалась пустой, и, если меня кто-то заметил, я не сильно переживал.

Я побежал по пирсу, поглядывая по сторонам. Я не умел управлять яхтой, но, может… ага!

В углу у столбика на воде покачивалась маленькая оловянная лодка, наверное, на ней ловили людей, упавших в океан. Маленький мотор был прикреплен сзади, но, что важнее, на дне лежала пара деревянных весел.

Я спустился, отвязал канат и оттолкнулся от пирса. Я сжал весла и сел.

– Греби, греби на лодочке, направляясь в море, – пел я под нос, весла опускались в темную воду. – Весело-весело убегай от МП.

Через десять минут я тяжело дышал, руки приятно горели от нагрузки. Вскоре жжение станет адским, но пока что мне даже нравилось.

Огни Дип-Ков уменьшались, а потом пропали, я с трудом плыл по бухте к выходу из нее. На воде было темно, прохладный ветер трепал меня за лицо, уши болели. Я двигался на юг, не выпуская из виду берег.

Когда я уже не видел огни справа, я направил лодку к берегу. Я вытащил весла, вытащил мусорный мешок из отеля из кармана. А потом разделся.

Да, полностью. Я снял всю одежду, запихал ее в мешок и привязал его к запястью, убедившись, что он плотно завернут. Глубоко вдохнув, я встал на краю лодки.

Я хотел, чтобы это не требовалось, но я не собирался причаливать. Стиснув зубы, я прыгнул за борт.

Святые йети на айсберге! Холодно! Ужасно холодно!

Ледяная вода окутала мою голову, и я всплыл, отталкиваясь ногами. Зубы уже стучали, легкие сжались до четверти своего размера. Хоть было начало июня, но вода в океане ночью не была теплой.

Может, я сошел с ума? Я оглянулся на лодку, но мой прыжок оттолкнул ее, и она уплывала все дальше, пока я двигался в воде.

Оставалось только плыть.

Я поплыл брассом, одной рукой, стараясь удержать голову и мешок с одеждой над соленой водой. Я не чувствовал руки и ноги, и я двигался все слабее, но все еще двигался к темному берегу. Не так далеко.

Я прищурился, глядя вперед. Вообще-то, берег был дальше, чем я думал. Блин.

«Не думай об акулах, – говорил я себе. – Не думай о существе из черной лагуны. Не думай об отмерзших гениталиях или того, что напишут в газетах, когда они найдут мое замерзшее голое тело, наполовину съеденное рыбой, выброшенное на берег Японии с мусорным мешком, полным одежды, привязанным к запястью. Думай о хорошем. Я и не в такой холодной воде бывал. Безумие, да?».

Когда мне было тринадцать, противный Двейн, худший приемный родитель в мире, взял меня на тренировку по баскетболу в средней школе. Он настаивал, чтобы я играл, но не из-за того, что я был хорош, или что ему нравилась игра, а потому что другие родители были идеальными клиентами для нелегальных лотерейных билетов, которые он продавал.

Пока Двейн пытался подать билеты, я утащил из его кошелька деньги, выскользнул за заднюю дверь и убежал в ночь. У меня тут же возникли две проблемы: меня подводил мой внутренний GPS, и Двейн не дал приемному сыну куртку, хотя зима в Канаде была очень холодной.

И я оказался на улице в снежную бурю, пробыл так больше часа без куртки.

Я бил голыми ногами в ледяной воде, надеялся, что опыт с холодом поможет. В тринадцать лет я выжил. Я даже добрался до автобусной остановки, но леди в кассе с билетами решила, что я сбежал их дома, так что не продала мне билет, а вызвала полицию.

Я оказался там, откуда начал: в спальне с тремя другими приемными детьми, желая быть свободным. Спасибо, кассирша.

Моя рука задела склизкие водоросли, и я скривился. Я забил ногами сильнее, рассекая путь среди морских растений. Когда моя ладонь нащупала другую поверхность, это было каменистое дно. Вот и славно.

Я попытался встать на ноги, но понял, что ступни онемели. Я пару раз оступился и выбрался из воды на травянистый берег у деревьев. Я выдыхал с дрожью. Мои пальцы так замерзли, что отвязать мусорный пакет от запястья было невозможно. Я порвал его и вытащил одежду, которая, чудом, была еще сухой.

Как только я оделся и стал согреваться, иголки стали жалить нервы. Я сжал кулаки и встряхивал ногами, пытаясь вернуть кровь в вены, при этом озираясь.

Я был у холма, это было круто. Мне, конечно, нужно было сейчас подниматься по склону. Фу.

Как только жжение ног утихло, и я пошел к цивилизации. К городу и толпам людей, к опасности. Но я надеялся, что и к свободе.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Когда я прошел в круглосуточный супермаркет, мокрый и дрожащий, парень восемнадцати лет за прилавком вызвал бы полицию сразу, если бы я дал ему увидеть это.

Вместо дрожащего сгорбленного тела я показал ему сухую и прямо стоящую версию себя. Я так старался сохранить одежду сухой, но дождь пошел через три минуты после того, как я выбрался из океана. Матушка-Природа была с жестоким чувством юмора.

Ребра словно покрывал иней, но я не давал этому мешать галлюцинации в голове кассира. Пока я оставался невидимым, моя копия серьезно размышляла, какое вяленое мясо взять, покачивала туда-сюда головой.

Я мог поблагодарить козла Двейна за свое мастерство в этом навыке, который я с любовью назвал Разделенный Кит. Началось все с трюка в школе, чтобы обмануть учителей, заставив их думать, что я слушал внимательно, пока я рисовал или читал книгу. Но, когда я встретил Двейна с его кулаками, я научился делать себя невидимым.

Я послал ложного Кита к ряду с конфетами, а сам прошел на носочках вокруг прилавка к кассиру. Его телефон лежал рядом с кассовым аппаратом, и я сделал его невидимым, взял телефон. Я провел пальцем по экрану. Пароль не требовался. Идеально.

Я ушел в угол, послал ложного Кита в другую сторону, но не к дверям холодильника с отражающим стеклом. Отражения было сложно создавать, пока я был отвлечен.

Я набрал номер, который запомнил три дня назад, и поднес телефон к уху. Шли гудки. Шли и шли. Наконец, меня перевели на голосовую почту, и мое сердце сжалось.

– Дженкинс, это Кит, – тихо сказал я, чтобы не услышал кассир. – Я сбежал. Я в супермаркете на юге от Дип-Ков. На шоссе Доллартон, вроде. Мне нужна твоя помощь.

Я закончил звонок и понял, что кассир в смятении смотрел на ложного Кита. Блин. Я отвлекся от галлюцинации, и она стала вести себя странно.

Я поспешил в ближайший ряд, напихал в карманы пачки вяленой говядины, кислых конфет и пару бутылок воды. Ложный Кит в это время подошел к кассиру.

– Эй, – спокойно спросил он, – не знаешь, где ближайший отель?

Кассир нахмурился.

– Ближайший возле бухты. Или ближе к городу. Думаю, там есть отель возле Капилано.

– Ближе ничего?

– Неа.

Блин. Я не мог возвращаться в Дип-Ков, ведь Линна и агент Каттер уже могли охотиться на меня там. Капилано было далеко.

Ложный Кит пожелал ему спокойной ночи, и мы оба вышли и стали целым.

Я накрыл голову капюшоном от дождя, пересек парковку. Если Дженкинс прибудет за мной, он появится там, так что я не хотел уходить далеко.

Посреди улицы находилась автобусная остановка со стеклянным навесом под желтым фонарем. Хорошо. Я поспешил в укрытие и опустился на скамью, дождь стучал по крыше. Плечи были подняты к ушам от холода, но теперь расслабились, и я открыл пачку вяленой говядины.

В другой руке был украденный телефон, и я смотрел на него, подавляя неприятное ощущение в животе. Я позвонил незнакомцу ради помощи… потому что больше было некому. Мэгги и Квентин были единственными друзьями.

Если бы я позвонил Линне и попросил ее о помощи, что она сказала бы?

Я тихо фыркнул. Она, наверное, превратила бы меня в лужу через телефон от гнева. Я предал ее, как бандит, которым она меня считала с самого начала.

Предал… это было жестокое слово. Обманул, да. Обвел вокруг пальца. Но предал? Я поискал в своем словарном запасе слово лучше. Перед тем, как мы чуть не умерли в тайном логове Ригеля, перед тем, как она отвезла меня к моей квартире, и мы посмотрели фильм, перед тем, как она поручилась за меня перед Блит, я бы не переживал о лучшем описании своих действий. А теперь?

Меня мутило, желудку не понравилась говядина. Или так ощущался стыд.

Я не был виноват в том, что спасал свой зад. Я использовал момент и пропал в ночи, так я выживал.

Ты – сирота без семьи, и забрать тебя хотят только те, кто будет бить? Убегай.

Приемная семья не может понять, что с тобой делать, потому что ты – чего не знает никто, включая тебя – мифик, и все тебя боятся? Убегай.

Фирма, в которой ты работаешь, оказалась с жадными бандитами во главе? Убегай, конечно.

Некоторые назвали бы это трусостью, но я звал самосохранением. Это не беспокоило меня раньше. Может, я затоптал зарождающееся доверие Линны и ростки доброты на пути к свободе, но что еще я мог сделать? Ждать, пока МП казнит меня?

Решительно жуя не лучшую еду, я подумал о теме, от которой меня не так мутило. Странное поведение Мэгги. И дурацкое поведение Квентина, хотя это не удивляло.

Да, он всегда был зациклен на себе, но звать меня предателем, когда он раскрыл мое существование МП? Бред. Если бы не он, я уже улетел бы, пропал на юге задолго до того, как МП узнали о «том парне, который никогда не умолкает о фильмах».

Поведение новой «детки» Квентина было еще страннее. Мэгги была против жадности, но помогала беглецу? Помогала его планам с «Голубым Дымом»? Рисковала собой ради выгоды?

Все не так.

Квентин мог управлять людьми, и у него был свой типаж женщин, но Мэгги была на десять лет старше и на пятьсот процентов нервнее для него. Он явно использовал способности эмпата, чтобы заставить ее думать, что она любила его. Даже мне хотелось забраться к нему на колени, а я, насколько я проверял, был не из той команды. Его волны любви задели меня, когда я подошел близко.

Я прислонился спиной к стеклянной стене. Квентин влиял бы на Мэгги, только если ему было что-то нужно от нее, а он хотел сейчас только «Голубой Дым». Ригель хотел помощь Мэгги, чтобы пробиться в «Цербер». Если Квентин перенял этот план, он тоже хотел ее помощи. В отличие от Ригеля, он не дал Мэгги шанса отказаться.

Хотя то, что Квентин управлял ею на уровне, который был выше «подлого», а относился к «ужасно злому», я ничего не мог с этим поделать. Я не мог сравниться с Квентином, и даже если бы мог, я не знал, куда он забрал Мэгги, или как их найти, или… что угодно. И мне нужно было переживать из-за своего выживания.

Несмотря на это, холодный стыд присоединился к весу на моей груди.

Я доел конфеты, бросил пачку в урну на остановке и опустился на скамью. Усталость наполнила меня, физическая и психическая. Изменить облик кафе для Мэгги, меняя при этом кулон для Линны, а потом игры с двойниками… я был подавлен.

Мои веки почти опустились, когда что-то на улице привлекло мое внимание: человек стоял на краю дорожки и смотрел на меня. Высокий, худой, в темной одежде. Тени скрывали его лицо.

Он не был похож на агента МП, но выглядел как охотник на награды, судя по кожаному наряду.

Линна не тратила время, да? Как только я сбежал, она, наверное, передала мое имя, фото и описание сем гильдиям мифики в городе. Интересно, какую награду назначила Блит? Как сильно она хотела вернуть мое красивое лицо в свою допросную?

Фигура напротив сошла с тротуара и направилась ко мне.

Я вскочил со скамьи, случайно выронил украденный телефон. Мне нужно было убираться отсюда, но я не знал, с чем имел дело. Волшебник? Телекинетик? Маг? Нужно было узнать.

Пришло время для третьей, возможно, самой крутой силы из галлюцинаций: Атаки Монстра. Я редко это использовал, потому что там не было мягкости Разделенного Кита и изменения вида. Удивительно, но пугать людей не приходилось каждый день.

Я представил огромный жуткий грузовик со слепящими фарами и визжащими шинами. А потом отправил эту картинку по дороге к человеку, идущему ко мне.

В теории то, что огромный грузовик мог вот-вот раздавить тебя, вызвало бы реакцию: заставило бы отскочить или раскрыть свою магию, чтобы защититься, а то и закричать и оставить новое пятно на штанах.

Но приближающийся мифик слабо вздрогнул, но шагал дальше.

Это. Еще. Как.

Ладно, пора было бежать. Я развернулся и побежал, и охотник устремился за мной, пытаясь подрезать меня.

Отлично. Он был бесстрашным и реагировал как ниндзя.

Желание выжить гнало меня, я побежал еще быстрее, и дождь, казалось, не задевал меня. К сожалению, ниндзя тоже был быстрым.

– Кит! – закричал он. – Стоять!

О, конечно. Только потому, что ты вежливо попросил.

Я бежал по тротуару, сосредоточился. Двойник побежал по дороге, а я, невидимый для преследователя, повернул направо.

Охотник поверил. Вот и славно. Я замедлил бег, поднялся по травянистому холму к складам. Я послал ложного Кита в деревья на другой стороне дороги. Ниндзя бежал за ним, но потом затормозил.

Он замер. А потом развернулся и побежал по дороге ко мне. Как? Я был невидимым!

– Стой, Кит! – крикнул он. – Я тебе не наврежу!

Будто я буду верить этому.

Впереди ограда в семь футов высотой тянулась вдоль ближайшего склада. Во мне ревел адреналин, и я запрыгнул на ограду, схватился за край и подтянулся относительно легко.

Как только я спрыгнул на землю с другой стороны, я побежал между зданием и оградой. У первой развилки я повернул налево. Потом направо. Снова направо, потом налево. Даже если охотник мог видеть сквозь мои галлюцинации, он не мог видеть сквозь стены. Если только это не был телетезиан, но я старался не думать об этом.

Я завернул за еще один угол и столкнулся с запертой калиткой. Тяжело дыша, я поднялся по ней уже не так ловко и приземлился на другой стороне.

И ниндзя уже ждал меня там.

Оказалось, охотником была девушка чуть за двадцать в кожаной одежде, короткие светлые волосы, выбритые по бокам, придавали ей вид бандитки, которая могла голыми руками оторвать мою голову. В сапогах высотой до колен она была почти одного роста со мной.

Она подняла ладони, словено подходила к дикому зверю в капкане.

Блин. Линна, наверное, повесила жуткое объявление на доску наград МП: «Без оружия и ужасно раздражающий. Его галлюцинации хуже его слов. Обращайтесь с ним как с бешеным котенком».

Охотница открыла рот, чтобы что-нибудь произнести, но я не хотел болтать, так что снова отправил ложного Кита направо, а сам, невидимый, отправился налево.

Я не успел сделать шаг, она вытянула ногу. Ее пятка ударила меня в живот, лишая равновесия, и я не успел остановиться и отлетел в сторону.

Я даже не видел, во что врезался, но голова ударилась обо что-то твердое, и все почернело перед глазами.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Моя сущность покачивалась мягко туда-сюда, как ребенок в колыбели. Ребенок с ужасной головной болью.

Я издал протяжный стон, глаза открылись. Тесная и тускло освещенная комната с низким потолком и деревянными панелями стен была вокруг меня, и я не сразу понял, что лежал на маленькой кровати у стены. И мне не показалось, что все шаталось.

Где я был? Кривясь, я коснулся головы там, где обо что-то ударился.

Голос женщины раздался из тьмы:

– Не паникуй, ладно?

Охотница вышла на свет, держала в одной руке стакан воды, а в другой – баночку таблеток. Я сел, и боль в голове заставила пожалеть об этом решении.

– Я же сказала не паниковать. Ты дерганый, да? – она бросила мне баночку таблеток. – Прими пару.

– Что это? Яд? Сыворотка правды?

– Таблетки от головы, глупый.

Я поднял баночку с одеяла. Особенно сильный ибупрофен.

– Ты могла их изменить.

– Я не алхимик, – леди в кожаном наряде опустила стакан воды на столик рядом со мной и села на раскладной стул. – Прими их. Или нет. Мне все равно, если честно.

Я открыл баночку и заглянул внутрь. Выглядело и пахло как ибупрофен.

– Где мы?

– На моем корабле.

Это объясняло качку.

– Почему мы на твоем корабле?

– Потому что я не хотела оставаться с тобой, пока ты был без сознания, посреди улицы. Могли появиться МП.

Что? Избегать МП было избегать платы за мою поимку. Если только…

– Ты – не охотница за наградами?

– Нет. Я не выполняю грязную работу МП за них. Я – контрабандистка. Это противоположность охотника за наградами.

Бег, применение галлюцинаций и удар головой без толку. Она пришла не ловить меня, а спасать.

– Дженкинс тебя послал?

– Да. Он знает, что мой корабль близко к Дип-Ков, и он послал меня за тобой, когда получил твое сообщение.

В свете новой информации ибупрофен показался отличной идеей. Я бросил пару таблеток в рот и запил водой, которую она оставила, надеясь, что они скоро заработают.

Закрыв глаза от жуткой боли в голове, я пробормотал:

– И… кто ты?

– Вера.

– Я – Кит.

– Знаю.

– Точно, – я прижал ладонь к ушибленному животу. – Ты подло бьешь, Вера.

– Ага, прости за это, – она не звучала виновато. – Я запаниковала, когда ты снова попытался убежать.

– И твоей первой реакцией было пробить мой живот?

Она издала смешок.

– Люди говорят, что жестокость ничего не решает, но, как по мне, она многое решает, – пауза. – И ты решил, что я работаю на МП?

– Да.

– Хм. Крутой грузовик, кстати.

Мне не нужно было открывать глаза, чтобы уловить ее легкий сарказм.

– Спасибо.

– Ты придумал огонь по бокам и остальное? – ее шутливое отношение стало ощутимым.

– Нет, у меня была игрушка, которая так выглядела.

– Мило. Так ты иллюзионист?

– Это скорее галлюцинация.

– То есть только я видела твой пугающий грузовик? – спросила она с игривым осмеянием.

– Да.

Она притихла, и я открыл глаза и увидел, что она смотрела вдаль, что было странно, ведь в этой комнатке было невозможно смотреть на что-то вдали. У нее был припадок?

– Ты в порядке?

Она моргнула пару раз, и ее взгляд сосредоточился.

– Что, прости?

– Что ты делала?

– Видела.

– Что видела?

– Будущее. Я провидица.

О, это многое объясняло. Провидцы, как Ригель как-то объяснял, видели от нескольких секунд до нескольких минут будущего. Это могло не звучать как много, но двадцатисекундный кусочек будущего мог спасти жизнь в опасных ситуациях.

И это объясняло то, как она поняла, что мой грузовик не раздавит ее, и куда я побегу. Двойник Кит не пригодился, ведь она предвидела, что он исчезнет.

– Что ты увидела? – с опаской спросил я.

– Ничего интересного, что значит, что нам не нужно переживать из-за нежеланных гостей. По крайней мере, следующие пять минут, – добавила она. – Думаю, ты не надеешься поскорее вернуться к МП.

Ясное дело. Я устроился удобнее на кровати, мокрая одежда неприятно хлюпала.

– Откуда ты знаешь Дженкинса?

– Мы в одной гильдии. Он передает мне странных клиентов, а я даю ему долю, если есть результат.

– У тебя есть клиенты?

– А ты кто, по-твоему? – она заметила мое замешательство. – Тебе же это нужно, да? Тот, кто поможет выбраться отсюда?

– Эм, да, – и я уже понял, куда шел разговор. Если Дженкинс получал долю, то Вера ожидала оплату за помощь мне – и это была проблема, потому что, даже если бы у меня был кошелек, содержимое банковского счета теперь принадлежало МП.

Она вздохнула.

– Денег у тебя нет, верно?

– Я в бегах. Чего ты ожидала?

– Я не работаю бесплатно.

– Даже для друга, который ненавидит МП, который нуждается в помощи с побегом?

Она скрестила руки. Похоже, нет.

– Может, мы можем как-то сработаться? – я хватался за соломинки, но если Вера бросит меня, я останусь без ничего, даже сухой одежды. – Уверен, мы можем договориться. Quid pro quo. Ты знаешь.

– Quid pro quo?

– Это значит…

– Я знаю, что это значит. Что ты можешь мне предложить?

– Что тебе нужно? – я звучал увереннее, чем себя ощущал. – Может, я могу подарить тебе сияющую галлюцинацию, и ты унесешь меня взамен отсюда.

Она задумчиво поджала губы, и я старался скрывать надежду. Я дал бы ей кучу проекций, галлюцинаций и всего, что мог создать, если это вытащит меня из этого кошмара. Вообразить дракона для спасения было бы не сложно.

– То раздвоение, которое ты сделал, когда убегал, было впечатляющим, – она посмотрела на меня. – Думаю, у тебя есть еще козыри в рукаве.

– О, да, много. В моем мокром рукаве. Ты же видела тот грузовик.

– Жуткую версию игрушки Хот-Вилс? – она фыркнула. – Ты можешь лучше.

Хотела задеть мою гордость? Хорошая тактика, но я не дал ей позлить меня.

– Я могу сейчас поместить тебя в салон того жуткого грузовика, если хочешь. Не проблема. Ты знаешь – акция, платишь за все, хотя нужен лишь кусочек.

Создание полной галлюцинации без основы в реальности, еще и в задуманном месте с движущимися предметами и звуками, было сложно. Слишком сложно для меня. Но я не собирался говорить ей об этом.

– Может, ты и можешь мне помочь, – отметила она, – если готов сделать то, о чем я попрошу.

– И что же это?

– Ты поможешь мне обворовать торговца артефактами.

Я прищурился, решив, что ослышался. Она произнесла слова так, словно это был пустяки.

– Чего?

– Он первый у меня украл, – заявила она. – Он подставил меня с клиентом – какой-то белый воротничок, который обманул свою гильдию, и ему нужно было сбежать. Я не хотела помогать такому дураку, но он собирался хорошо заплатить. Все прошло гладко. Я высадила его, и он помахал на прощание, и мы уплыли в закат. А через пару часов я стала искать зачарованные часы – плату другого клиента – но они пропали вместе с остальными моими запасами. Козел все забрал.

– И ты думаешь, что этот торговец артефактами подговорил его? – спросил я.

– Я это знаю.

– Откуда?

– Я в контрабанде, Кит. Слухи расходятся. Он собирается провести небольшой аукцион, и половина вещей в списке – мои артефакты.

– Они ценные?

– Это мои сбережения, – она скривилась. – Мне нужно на воздух.

Она поднялась по узкой лестнице рядом с уголком кухни и вылезла в люк. Прохладный ночной ветер проник внутрь, принес с собой шелест волн, а потом люк закрылся.

Может, свежий воздух не помешал бы и мне. Я схватил обувь и выбрался за ней на палубу.

Облака пропали, и было видно шедевр из мерцающих звезд. Темная вода была спокойной, и неожиданная красота тихой ночи была приятной переменой после риска жизнью последние пару дней.

Корабль Веры был привязан к короткой деревянной пристани в маленькой бухте возле Дип-Ков. Корабль, хоть был в ржавых пятнах, был белым и выглядел так, словно много времени провел в открытом море. Двадцать футов длиной, он был с крытой платформой поверх кают, и я подозревал, что оттуда кораблем управляли и отдавали приказы.

Узкая лестница вела от пристани по скале и к дорогого вида дому с видом на воду. Я провел взглядом по дороге и посмотрел на Веру.

– Это твой дом?

– Я только арендовала пристань. Думаю, хозяева – владельцы банка или крупной фирмы.

Я обулся, не став завязывать шнурки. Я надеялся, что в ближайшее время не придется бежать.

– Почему ты не забрала свои вещи у этого торговца сама?

– Шутишь? – она потрясенно взглянула на меня. – Слышал о Фаусте Тривиуме?

Фауст Тривиум? Я бы точно запомнил такое крутое имя, если бы хоть раз услышал.

– Нет. Кто это?

Она села на край борта, глядя на меня.

– У него банда опасных мификов, которые постоянно рядом, и он продает много незаконных артефактов бандитам.

– И ты хочешь послать меня за ним?

– О, расслабься, – фыркнула она. – Я пойду с тобой. И с твоей магией, уверена, мы будем в порядке.

Палуба вдруг покачнулась, и я чуть не порвался, ноги поехали в стороны.

Она фыркнула.

– Осторожнее, сухопутная крыса.

– Тут скользко.

– Этот аукцион Фауста с моими вещами, – она стучала пальцами по колену, – состоится в четверг вечером.

– Что за день сегодня? Этой ночью?

– Начало вторника.

Я мрачно посмотрел на нее.

– Так времени, чтобы забрать твои вещи, почти нет.

Качая головой, я ушел под палубу, обвив себя руками, чтобы согреться. Я почти не помнил, как ощущалась сухая одежда.

Она прошла за мной внутрь.

– Там есть душ, если тебе нужно, но водонагреватель сломался.

Горячий душ спас бы меня. Я просто ненавидел этот водонагреватель.

Пока я размышлял о ледяной воде, неприятно морозящей тело, против сна с грязью и морской солью на коже, Вера открыла шкаф и порылась в нем. Она бросила мне полотенце и охапку вещей.

Я нахмурился. В ее одежде было ужасно много розового.

– Помойся, – сказала она мне. – И брось мокрую одежду на лестницу. Я вывешу ее сушиться снаружи. Кричи, если нужно что-нибудь еще.

– Я не соглашался помогать в краже, – отметил я.

Она приподняла светлую бровь.

– Но согласишься.

Она вернулась на палубу, оставив меня с ледяным душем. Это меня устраивало.

Я включил душ, помылся в рекордное время и вышел, сильно дрожа. Через пять минут я был сухим, одетым и отдыхал на маленькой кровати между рукомойником и лестницей. Мой новый наряд состоял из теплых пушистых розовых носков, черных шелковистых штанов пижамы, плотно облепивших важные части, и мешковатого розового свитера со скелетом из пайеток, показывающим средний палец.

У Веры должна быть одежда, которая больше подошла бы мне, но не важно. Я слишком устал, чтобы переживать. Хотя мне было бы все равно, даже будь я бодрым.

Я лег на подушку и закрыл глаза. Люк загремел, Вера вошла, и я приоткрыл глаза и заметил, как она вошла в ванную. Она почистила зубы или умыла лицо, судя по шуму воды, готовясь ко сну.

Нежное покачивание корабля убаюкивало. День был долгим и тяжелым, от встречи с Мэгги в кафе до неожиданного появления Квентина, побега в ледяной воде и пробуждения на рыбацком корабле с контрабандисткой.