Текст книги "Жизнь с двух сторон (СИ)"

Автор книги: Роузи Кукла

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Андрогин

Вряд ли вам знакомо такое слово, что в заглавии. Вы все узнаете, читая дальше. Итак, Борька к назначенному времени был доставлен на стрелку к Вагончику. И вот сейчас они вместе с ним, вдвоем, сидели в предбаннике и разговаривали, а остальные почтительно ждали за дверьми в соседних комнатах, развлекаясь с девицами. А за дверьми все тихо, без визгов и криков….

– Мне передали, что у тебя уже есть какие–то предложения?

– Предложения? Ну да, разговаривали.

– И что ты решил? Согласился или еще думаешь?

– Согласился.

– Ну, вот и правильно, раз так решил. Бабки, они ведь порядок любят и за ними надо приглядывать, не расслабляться, как твоя…

– Элен!

– Да, знаю я, все знаю. Даже то, кто увел их от влюбленной женщины, которая из–за тебя потеряла голову и расслабилась так, что у нее из–под носа какие–то б….. умыкнули столько бабок. А она же директор и должна была.… Ну, как же она так? Всегда аккуратная и все вовремя, никаких задержек, день в день, все как ей говорили, так и отдавала. А тут…Мало того, что обчистили свои же, так и нам ничего.…Так что за ней должок…

– Какой еще должок? А разве еще что–то, кроме тех денег, что у нее украли, она еще кому–то должна? Интересно, кому и сколько?

– Ты что, дурачок? Неужели ты думаешь, что она только выручку, а нам? Нам, кто ее прикрывал, обеспечивал…

– Да уж! Если бы так было, то я бы тут не сидел и не парился…

Вагончик глянул на него и, выждав долгую паузу, продолжил спокойно, взяв себя в руки. Видимо, ему что–то важное надо от меня, подумал Борька, что он не только не прогнал за мою дерзость, а даже мне слова не сказал.

– Мы, конечно же, этих б…. пощиплем, но нам оно вроде бы как и не нужно. На….мне их наворованные, своих хватает. А вот за то, что посмели руки сунуть и потянуть то, что нам принадлежало… Мы их, б…..й всех …….! Всех до одного!

– Ты думаешь, почему я Вагончик? Почему такая кликуха? А потому, что… Ты когда–нибудь слышал, чтобы из–под колес вагонов поезда кого–нибудь живым и не покалеченным вытаскивали? И даже эта баба, Каренина у Толстого, та тоже под вагон…

– Под поезд.

– Что, под поезд? А что, поезд, это не вагоны? Они самые и потому она под них, потому, что так надежнее. Раз и перемололо,… как на мясорубке. Ты когда–нибудь видел, как выглядят после такой мясорубки? Знаешь, крышку гроба после такого никогда не открывают, потому что все по пакетам разложено, все на части. Лучше не придумаешь, раз и по пакетикам разложили.… И не испачкались даже руки. Вот и я, не пачкая рук их под Вагончика.… Теперь понял, почему кликуха такая? Раз я взялся, то под вагоны! Неотвратимо, как поезд! Взял и наехал и никакой пощады…

– И сколько?

– Что сколько? Всех!

– Нет, сколько она еще должна вам?

– Это с какой стороны посмотреть. У меня знаешь какие бухгалтера, насчитают такое.… И не выплаченные и упущенную выгоду от невложенных в дело, и простой, который сейчас. Эх, Уголек, бухгалтерия штука сложная, ну чего мы с тобой в нее будем влезать? Как ты считаешь? Не будем или тебе надо знать…

– Не будем, я думаю.… А знать все же хотелось, на что за нее подписываюсь.

– Хорошо! Договорились! На… эту бухгалтерию! Думаю, что вот как мы поступим. Ты, скажем, полгодика отработаешь сам, а потом я тебя поставлю на дело.

– На какое?

– А почему ты не спрашиваешь, как ты отработаешь? Ты что, знаешь?

– Догадываюсь… Только…

– Что только, Уголек? Никаких только! Я, конечно, мог бы тебя простить, уж больно мне музыка твоя нравится, но извини, братки не поймут. Надо обязательно, чтобы ты на своей заднице все испытал, а тогда и сговорчивее будешь и надежнее станешь служить нам. Вот так, без вариантов. Либо ты, либо она! Решил? Ты? Раз головой утвердительно, то по рукам?

– А что надо делать?

– Вот это уже деловой разговор.… Так, сейчас позовем…

– Штырь! А ну–ка мне того, паликмахара сюда!

– Звали, Вагончик?

– Да! А ну–ка, как там у вас у паликмахеров.… Смотри, оцени, подойдет, получится?

А ты Уголек встань, не стесняйся. Покажись в полной красе своей! Ты, я слышал, любил в бабские платья наряжаться, вот, и прикинут сейчас… Что в тебе можно такое изменить, подправить, чтобы тело твое было более приятным к употреблению. Не сс…! Все нормальные пацаны проходят через это.

– Ну, что скажешь, чудило? Да не зажимайся ты, Уголек, считай, что уже твой счетчик начал тикать назад. Полгода всего! Разве же это много? Вот мне пришлось мотать.… Ну, походишь, как баба, будешь давать, кого мы к тебе подложим. Не сс…! Уголек, прорвемся! А потом я тебя…

– Слышишь ты, чудило, ты что ухи развесил? Хочешь под Вагончика? Нет! Тогда говори, сойдет за первый сорт? Ну, Уголек, повернись ты, не стой как пень! Сейчас узнаем цену твоему телу и дело в шляпе. Сколько? Нет, чудило! Я от себя добавлю.… Так, сколько ему в зачет пойдет на погашение долга? Надо так, чтобы не больше полгода! Мне его потом в казино надо будет поставить, всей музыкой заведовать! Ну что, не подходит, не потянет такой?

– Ну, не знаю, сиськи ему надуйте, губки, вы же умеете… Ну еще прическу, что–то из пластики лица…. Что, я сам должен из него пидар….делать? А вы для чего, для чего я вам такие бабки плачу? Сделайте мне из него пид…ра, да такого….Что? Кого ты сказал, а ну повтори, чудило? Как ты сказал, андрогин? Это кто, он? Ах, ты его таким сделаешь? Ну, давайте уже.… А, впрочем, постой. Нет, чудило, ты иди. А ты, Уголек, останься! Должен же я свое право первой брачной ночи….

А потом Борька все, как в кошмарном сне. Плохо соображая, потому что ему Вагончик предложил выпить чего–то, а потом… Долго потом у него в ушах все звучало, это его полоумное…

– Посадил дед репку! Сиди, не дергайся! И выросла репка… большая, пребольшая!

При всем ужасе своего положения, сидя к нему спиной он вдруг почувствовал, что руки Вагончика так подействовали, что не репка, а у него стала неожиданно, под умелыми руками Вагончика, вместе с подталкиванием его бедер, расти морковка!

Какова цена любви? Жизнь? Он и хотел ее отдать, но только его сдерживало то, что с его уходом из жизни, потом не он, а она должна была, с этими полоумными и жестокими циниками как–то выстраивать свои отношения и отдавать им, и отдавать…

Развязка

Примерно через месяц, если бы кто его встретил из знакомых, то не признал бы в высокой, худощавой и сексапильной, прекрасно разодетой даме с красивой копной не крашенных, а своих естественных волос, что так красиво вышагивала рядом, под ручку с каким–то иностранцем, никогда бы не признал в ней – Борьку. А почему? Потому что для всех, Гений вдруг сразу же после окончания училища уехал работать за границу, и ему завидовали. А для Элен он уехал, так и не сказав напоследок куда, но говорил, что не дольше полугода, страшно смущаясь и краснея оттого, что его грудь все еще была замотана бинтами, повязками и болела, когда он к ней прижимался в поцелуе.

А Элен, уже не могла сдерживаться и со слезами на глазах просила его не быть таким жестоким и открыться. И сказать ей, куда он, если в самом деле, все стремится уехать? Любящим сердцем она чувствовала, обливаясь слезами, что он скрывает от нее что–то важное, не высказанное.… И, уже целуясь с ним, почувствовала его необыкновенное умение так ее целовать… Нежно, очень чувственно, будто бы она получала поцелуи от молодой девушки, словно от женщины.… И это ее напугало!

После его отъезда, она вдруг узнала, что вся ее злополучная эпопея закончилось внезапно и сразу. Не поверила и пришла к тому самому заместителю начальника треста.

Тот встретил ее радостно в своем кабинете и даже вышел из–за стола, подлец! Как успела отметить она про себя. Угостил кофе и чуть ли не лез к ней с объятиями, извиняясь, что погорячился с приказом о ее отстранении.

Ведь она снова продолжала работать директором ресторана, а рядом уже возводилось здание ее нового места работы, куда ее уже заочно пригласили работать директором ресторации.

Это строительство наделало много шума, но, вопреки мнению общественности и прессе строилось семимильными шагами и темпами, одеваясь бетоном в современные формы, так им всем нужного, в кавычках, казино.

Ходили слухи, что за этим казино стоит криминал. А Вагончик присматривает за всем этим, наводя страх и трепет на всех, кто смеет противостоять такой затее. И в самом деле, под насыпью железнодорожного полотна нашли растерзанное колесами поезда тело местного журналиста, который в своей нашумевшей статье утверждал, что Вагончик и криминал мегаполиса вкладывают в строительство казино наворованные и выбитые данью деньги. И что потом, ничего из обещанного не будет сделано для жителей. А только сюда, на окраины мегаполиса станут приезжать богатые и сыпать деньгами в играх на рулетке и за карточными столами, а местные жители только и будут за ними,…а их дочери, внучки будут обслуживать жирных котов и ублажать их своими телами.

Кстати, там же было написано, что в казино, помимо залов с азартными играми, планируется ресторан и шоу. Причем, среди всех артистов особое место планируется отвести шоу трансвеститов! Так что, писалось в газете, думайте и решайте, так ли уж нам надо и это ли наше будущее своих дочерей и сыновей делать проститутками и подталкивать в лапы жирных котов и бандитов?

За правду, говорили потом тихо между собой люди. За правду того журналиста. Эх, гады, всех обложили, не продохнуть. Тикать надо, а куда? Всюду они и что хотят, то и делают! И еще добавляли, что тем, пидар…., которые будут тут выступать, они им повыдергивают то, что им и не нужно, потому что им только бы свои ж…подставлять!

Свидание с ней

А тут такая встреча Наташки с Борькой и не с ним свидание, а точно с какой–то девицей?

Они зашли в ресторан, и Борька что–то официантке сразу же и пока им накрывали на стол, то Наташка все не могла оторвать глаз от его нового облика.

Зрение отмечало одно, а сознание с трудом соглашалось отменять видимый образ и потом различать за ним другой, не женский, а мужской. Наташка присматривалась, и пока они между собой, посматривая в ее сторону и все время на английском, то Наташка все никак не могла для себя выбрать какое–то к нему определенное отношение. Как разговаривать, как обращаться, а потом, сообразив, что своими неосторожными словами может погубить его, то она, скрепя сердцем, приняла условия игры и теперь решила обращаться только с ней, никакого его перед ней уже не было.

Перед ней сидела женщина. Красивая, с худощавым лицом, умело подчеркнутым макияжем, манерами женщины во всем, в движениях тела, в повороте головы, и даже немного жеманными. По крайней мере, она к своему стыду почему–то отметила, что в этом образе гораздо больше женского, чем в ней самой! Я уже не буду говорить о наряде? О макияже? Вспомнила ощущения от прикосновения к коже лица, от запаха от нее. Нет! Это просто наваждение! И почему–то ей захотелось ближе придвинуться к этому образу, разузнать, как все так ей удается, что она от волнения даже немного разлила кофе.

А она, помогая и стряхивая пролитую на ногу и платье жидкость, наклонилась, и тут Наташка онемела, обратив внимание на такие правдоподобно волнительные груди.…И тут же опять на нее, вместе с возвращением ее тела к прежнему положению за столом, неожиданно обволакивая тем же знакомым запахом…Нежным, волнительным, тонким амбре…. У Наташки, словно мурашки пошли по кожи. И она, не зная, как выйти из этих волнительных ощущений встала:

– Простите, я сейчас… Сказала, почему–то краснея до корней волос от того, что и образ тут же, начал вставать с ней рядом …

Так вместе встали и пошли в дамскую комнату!

От чего Наташку так смутил ее легкий шаг, покачивания бедрами и стук невысоких каблуков. При этом она отметила, как на них, а вернее только на это образ, смотрят сразу же все! От того голова у нее просто кругом пошла.…И она, стараясь меньше хромать, затягивая поступь, пропустила ее вперед себя и тут.…По привычке, наверное, женской. Ведь женщины так всегда пристально рассматривают чужие женские тела, как бы оценивая и сравнивая себя. И она отчетливо заметила, как обозначаются контуры краев трусиков, почти на середине выступающих ягодиц образа, идущего перед ней. Какие красивые у нее худощавые ноги в чулках со стрелками, и что вся фигурка ее с узкой талией и просто крутыми бедрами необычайно сексуальна. Она даже поймала себя на том, что совершенно же ведь не думает, что перед ней идет он, а не она, так не соответствовало увиденное ее сознанию.

В туалетной комнате никого, она обернулась и уже хотела, но опережая ее:

– Наташка, ты что? Я изменилась, я другая, как видишь, очнись, возьми себя в руки! Я Кристи, Кристина! Называй меня так, прошу тебя, родная…

Им не дают договорить, заходят две дамы. И пока эти, что вошли, занимаются своими делами, то ей просто режет слух от всех этих шорохов их одежд, каких–то легкомысленных звуков журчания…. Как будто бы это она подсматривает или подглядывает… Стыд! А еще в большей мере какое–то необъяснимо острое восприятие всего окружающего вокруг…

Вода из крана немного освежила и привела ее чувства в порядок. С трудом она взяла себя в руки и, выпрямляясь, с платком в руках после обтирания им мокрого лица, так и замерла, наблюдая в отражении.

Кристи стояла, приблизив лицо к самому зеркалу, и подправляла ресницы кисточкой. При этом так правдоподобно проделывала все, как бы не замечая никого вокруг.

Женщина! Самая настоящая женщина! Навязчиво вторгалось в ее сознание, запоминаясь вместе с увиденным.

Посетительницы вышли.

– Я хочу с тобой увидеться. Нам надо обязательно встретиться. У меня в гостинице нельзя…муж, прости, не поймет и может закатить скандал. Он очень ревнивый. Прости, что я так о нем…

Все это говорила Кристина, стоя перед зеркалом, тщательно подкрашиваясь.

– Хорошо. Давай у меня. Я живу сейчас в квартире у тетки. А это в нашем подъезде на втором этаже.… Прости, но я почему–то не могу сейчас вспомнить номер квартиры, волнуюсь…

– Я помню, ты мне когда–то показывала.

– Когда тебя ждать?

– Не знаю, все будет зависеть от мужа…, прости! Я думаю, что не раньше десяти, половины одиннадцатого вечера. Пойдем скорее, а то мне надо уже возвращаться, Альберт у меня страшно ревнивый.

И это испытание двоякостью восприятия чуть было не закончилось для Наташки болезненным срывом, когда она, поднимаясь за Кристиной следом по лестнице, почему–то смотрела сначала на ее ноги, а потом подняла взгляд повыше и…

Так она его ублажает этим местом? Это к ней туда ее муж Альберт? Боже?

Наташка сидела дома и страшно волновалась. Часы показывали уже без двадцати одиннадцать, когда внезапно и резко раздался звонок в дверь.

Наташка, почему–то волнуясь, сразу же метнулась к входной двери и сразу же ее нараспашку…

– Слышишь кума! – Говорила соседка Людка. – Я на минутку только… Ты чего так вырядилась? Глянь и накрасилась! Ждешь кого? Мужчину?

Наташка замялась.

– Подругу, она вот – вот должна зайти… с мужем. – Почему–то затянув фразу, добавила.

– Нет, дорогая. Я что, тебя не знаю? Любовника ждешь, вон, как вся раскраснелась!

– Ты что–то хотела? Можно потом? Мне правда некогда, пожалуйста, Людочка.…Потом… – Вытеснила ее за дверь и уже прикрывая ее, услышала, как Людка неумолимо громко, как ей показалось.

– Нет, Натаха, любовника ты ждешь, любовника… – Услышала она четко, да так, что она эту фразу произнесла, словно крикнула на весь подъезд.

Закрыла дверь и тут же спиной прижалась к ней. Ноги ее не держали и только в ушах все звучало, это ее… Любовника ждешь, любовника!

Спустя час.

Две женские обнаженные фигуры лежат, обнявшись в постели.

– Крис! А ты все еще ее любишь?

– Да!

– А что ты потом будешь делать?

– Не поняла?

– Ну вот, у тебя грудь такая, во стократ больше моей и соски уже не такие, а женские. Видишь, какие? – Нежно потянула их пальцами.

– А тебе было больно?

– Нет. Больно когда в губы и первое время непривычно было. Губ совсем и грудь не чувствовала.

– А бедра?

– Тоже не больно. Мне ведь и нижние ребра тоже удалили, а бедра нет, то было совсем не больно. Привыкла, наверное, уже к тому времени.

– Крис, а я тебе нравлюсь, ну хоть немного?

– Раньше я с ума сходил, а потом успокоился, поостыл. Сейчас ты мне нравишься, но как–то спокойно, так мне кажется…

– И что, даже когда я тебе на дудочке играла?

– Ну, нет, это у тебя классно получается! Скажи мне, кто тебя так классно научил выдувать на дудочке?

– А тебе понравилось?

– Знаешь, я тоже играю и даже больше тебе скажу, практически все время, редко когда что–то другое? Все время, как и ты!

– И я тебе тоже скажу, что мне очень понравилось, как ты мне играл на моей губной гармошке … Крис, ты не обидишься? Я хочу еще! Когда ты со мной еще так? Наверное, уже никогда? Иди ко мне великий музыкант, я хочу насладиться твоей игрой.… И вот так, повернись еще немножечко, я тоже хочу с тобой, мы дуэтом…

И над их телами поплыла волшебная музыка.… То играли на чужих, но таких родных для них инструментах умелые, ставшие опытными музыканты, профессионалы, настоящие мастера своего ремесла!

Заключение

С большой помпой и шумом казино точно в назначенный срок было открыто. Многочисленные приглашенные и просто зеваки пришли к зданию и стали свидетелями праздника. А потом фейерверк и воздушные шары устремились в небо! Строители передали правлению казино символический ключ, девочка маленькая удерживала его в руках, пока ее здоровенный охранник под одобрительные крики присутствующих, не обнес по кругу и наконец–то поставил ее перед стеклянной и автоматически раздвигаемой дверью. Дверь открылась …

И казино, такое долгожданное детище Вагончика, наконец–то впустило первых посетителей.

Страсти накалялись с каждым часом, казалось, сам воздух казино пропитался надеждой или отчаянием игроков. И тут на верхнем ярусе, внутри большого зала заиграла современная музыка. Игроки оторвались от своих столов на секунду и так и остались смотреть на музыкантов. А правильнее было сказать на музыкантш, потому как перед оркестром стояли четыре сногсшибательные девицы с гитарами в мини юбочках, ножками в темных чулках и играли эту мелодию на гитарах.

Весь их вид, яркий макияж, волосы, зализанные и зачесанные назад, все заставило смотреть на них, не отводя глаз. Мелодия в повторяющихся аккордах сменилась, и вдруг у всех на глазах одна из девиц, самая сексапильная шагнула вперед и ….

Потом говорили, что так могут играть только зарубежные исполнители и такого уровня исполнения соло на гитаре никто, пожалуй, не мог бы, разве только.…Да, жалко, что такой мастер и музыкант Уголек уехал за рубеж.…А может, да нет же, причем здесь эта девица, вы что же не видите у нее бедра, сиськи, и даже рост намного меньше?

Нет, что вы, не может быть даже и речи, чтобы эта девица походила на Уголька. Хотя… вон, как здорово выдала соло, прямо не взять, не сказать, а точно ведь и почти как Уголек. Вот сейчас прямо, вот, вот точно!

Уголек, или же теперь уже точно для всех – Кристи, играла для всех, ощущая неописуемую радость творения и вдохновение, которое нашло на нее вместе с воспоминаниями радости встречи, неудержимой страсти и любви к своей Элен.

И надо сказать, что Элен, она ведь тоже сидела за столиком своего ресторана на том же, втором этаже и любовалась, прислушиваясь к волшебным аккордам такими сочными, затейливыми переборами рук ее любимого и теперь уже точно, любимой ею Кристины. Да, именно Кристины, она так сама решила!

Она сидела в такой же коротенькой мини, как и ее подруга, с которой они все время теперь работали вместе в казино, а жили на одной квартире. И никто, наверное, не видел, как загорались ее глаза при затяжках сигареты, когда она нервно и что–то про себя вспоминая, улыбаясь счастливо, слушая музыку и своего солиста! Простите, солистку Кристи! Она была и так себя чувствовала – счастливейшей из женщин, потому что ее любили, как женщину и как женщина – женщину!

А что же с остальными нашими героями? Где Андрей с испанкой своей Лаурой и куда подевалась Наташка? Где они?

Ищите их всех в Испании, в красивом старинном доме, что расположился на скале, неприступной для многих, особенно всяких там вагонов, словно крепость, как Гибралтар. Что так и стоит, незыблемо опираясь основанием в море, как тела любимых утопают в море любви и чувствах, соединяясь и не различая, где реверс, где аверс?

И ведь какой стороной ни поверни, везде для любимых решка или орел, загаданных ими волшебных желаний в ожидании ими удачи и счастья продолжения рода…

И только добавлю, что спустя ровно год, Элен и вместе с ней, а теперь уже и по паспорту Кристи, выехали вместе за рубеж, оторвавшись наконец–то от рабства дебилов, и там поженились.

И как–то под самый Новый год, путешествуя по Испании столкнулись все вместе…

Наташки не стало на следующее утро после того, как она выполнила свою самую последнюю миссию – всех их между собой познакомила. Ее сердце решило присоединиться к уже полностью атрофированным мышцам тела. И в самую последнюю минуту она услышала чистую и волшебную, словно небесную музыку в исполнении скрипки, которую потом сменила нежная мелодия такой любимой ей флейты.

Небесную? Почему небесную?

А может, она услышала под самое утро, как ее подруги в горячих объятиях исполняли вечную музыку своим любимым и она, сопереживая им своим сердечком опустошенным и недолюбленным напряглась, так может от этого?

А потом они все вместе, теперь уже выполнили свою миссию…

И люди надолго останавливались перед красивым памятником и замирали, всматриваясь в прекрасную композицию. Где центральную фигуру украшала, взметнувшись вверх, как бы стараясь освободиться из плена своих страстей, красивая, прекрасная девушка с оголенным торсом,… а может это вовсе не девушка, а мальчик, высеченный так умело в мраморе? Недоуменно расспрашивали, зачарованные и пораженные совершенством мастерства и самой натуры, и отходили притихшими…

Ну, а что же они, что дальше?

А об этом, как–нибудь расскажу вам в следующий раз.

А пока, возьмите монетку и подбросьте…

Ну, нет уж! Ловите ее теперь сами и разбирайтесь, где реверс, где решка? Или это аверс?

И все, как в жизни, которая так запутана следами и последствиями любви и ненависти, как к ней ни повернись: с одной стороны, с другой…

Только помните!

Жизнь каждого может повернуться любой из сторон, и тогда главное, чтобы на той же с вами стороне, где вы находились, всегда оказывались любимые.

Тогда неважно будет для вашей жизни, какой стороной она обернется, ведь вам же не страшно, вы рядом с любимым встречаете все испытания, огородившись от бед двумя телами сразу же, ставшими такими родными и близкими, и вашими жизнями – с двух сторон!

Конец

Сербия, Белград 2014