Текст книги "Голубой молоточек"

Автор книги: Росс Макдональд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Глава 29

Поднимаясь по крутому склону к дому Баймееров, я чувствовал себя усталым и злым. Дом искрился огнями, но в нем царила абсолютная тишина. Дверь мне открыл сам Баймеер. Казалось, ему помогает сохранить равновесие лишь зажатый в руке бокал коктейля.

– Какого черта вам нужно?! – голос его был хриплым и сорванным, словно он долгое время кричал.

– Мне нужно серьезно поговорить с вами, мистер Баймеер.

– Я знаю, что это значит. Вам снова нужны деньги!

– Забудьте для разнообразия о деньгах, мне ваши деньги не нужны.

Он скорчил обиженную мину – я не проявил должного уважения к его деньгам. Но постепенно лицо его приобрело нормальное выражение, окруженные сеткой морщин темные глаза глядели на меня враждебно.

– Значит, вы не намерены присылать мне счет?

Я боролся с искушением повернуться и уйти, возможно, стукнув его перед этим как следует. Но Баймеер и члены его семьи могли кое-что рассказать мне. А работа на них обеспечивала мне в глазах полицейских такое положение, которого я бы не смог добиться иным способом.

– Я просил бы вас не волноваться, – сказал я. – Мне должно хватить вашего аванса. Если же его не хватит, я пришлю вам счет. Я ведь нашел вашу дочь.

– Но не картину.

– Я стараюсь найти ее и уже приближаюсь к цели. Здесь есть какое-нибудь место, где мы могли бы спокойно поговорить?

– Нет, – отрезал он. – Нет такого места. Я требую, чтобы вы уважали неприкосновенность моего жилища, мистер! А если вы не хотите, то можете катиться ко всем чертям!

Даже бокал в его руке перестал быть неподвижным – он махнул им в сторону двери и выплеснул на блестящий пол часть содержимого. Миссис Баймеер выросла за его спиной, словно пролитый коктейль в этой семье являлся неким сигналом. В глубине холла виднелась тихая и неподвижная фигурка Дорис.

– Я думаю, Джек, ты должен поговорить с ним, – сказала Рут Баймеер. – Мы много пережили в течение этих последних дней и можем быть благодарны мистеру Арчеру за то, что нам удалось эти дни пережить.

На ней было вечернее платье, лицо казалось спокойным и ласковым и лишь дрожь в голосе выдавала волнение. Мне подумалось, что она пошла на определенную сделку с силами, управляющими судьбой, по ее мнению: «если Дорис вернется, я выдержу с Джеком». Что ж, Дорис была на месте, стояла в глубине холла, будто изваяние молчания.

Баймеер спорить не стал и даже не подал вида, что слышит слова жены. Он просто развернулся на месте и повел меня в свой кабинет. Когда мы проходили мимо Дорис, она улыбнулась мне едва заметной заговорщицкой улыбкой, но в глазах ее таились страх и напряженность.

Баймеер уселся за стол, под фотографией своего медного прииска, поставил перед собой бокал и вместе с креслом повернулся ко мне.

– Ну, ладно. Чего вы снова хотите?

– Я ищу двух женщин. Думаю, в данное время они могут находиться вместе. Одна из них Бетти, Бетти Джо Сиддон.

Баймеер наклонился вперед.

– Эта репортерша светской хроники? Вы что, хотите сказать, что она тоже пропала?

– Только сегодня вечером. Но не исключено, что ей грозит опасность. И вы можете помочь мне найти ее.

– Но я не знаю, как. Я уже неделю не видел ее. Мы редко бываем на приемах.

– Она исчезла не на приеме, мистер Баймеер. Я не знаю точно, что случилось, но думаю, она направилась в один из местных приютов для престарелых и там была похищена. Во всяком случае, такова моя рабочая гипотеза.

– И что же могу сделать я? Я никогда в жизни не бывал в таких учреждениях, – он окинул меня взглядом стопроцентного мужчины и потянулся за своим коктейлем.

– Мисс Сиддон разыскивала Милдред Мид.

Рука Баймеера, сжимавшая бокал, резко дернулась, часть содержимого пролилась на его брюки.

– Никогда не слыхал о такой, – заявил он неуверенно.

– Именно она изображена на той картине, которую вы ищете. Вы должны были узнать ее.

– С какой стати?! Я никогда в жизни не видел эту женщину! Как там ее? – Милдред Мид. Когда-то, достаточно давно, вы купили ей дом в Каньоне Хантри. Не слишком ли щедрый подарок для женщины, которую, как вы утверждаете, вы не видели никогда в жизни? Между нами, ваша дочь Дорис была в этом доме позавчера вечером. Его купила какая-то коммуна. Милдред продала им дом уже несколько месяцев назад и переехала сюда. И не говорите мне, что вы ничего не знали об этом.

– Я ничего и не говорю...

Лицо его стало ярко-красным. Внезапно он поднялся. Я думал, что сейчас он бросится на меня, но он резко вышел из комнаты.

Я подумал, что разговор наш на этом и кончится, но он вернулся с полным бокалом в руке и снова уселся напротив меня. Лицо его пошло бледными пятнами.

– Вы провели расследование моей жизни?

– Нет.

– Я не верю вам! Откуда вы знаете о Милдред Мид?

– Ее имя звучало в Аризоне рядом с вашим.

– Меня там ненавидят, – вздохнул он. – Когда-то я был вынужден закрыть шахту и половина Копер-Сити осталась без работы. Я знаю, что они чувствовали, сам выходец из Копер-Сити... Перед войной моя семья не имела ни цента. Я был вынужден работать, чтобы оплатить учебу в средней школе, а институт закончил благодаря футболу. Но вы, наверное, все это уже знаете? Я глянул на него так, словно и в самом деле знал все это, что удалось мне без особого труда. Ведь теперь я действительно это знал.

– Вы говорили с Милдред? – спросил он.

– Нет, я не видел ее.

– Это уже старая женщина, но некогда ее стоило увидеть. Красавица! – он махнул рукой и отхлебнул из своего бокала. – Когда я, наконец, получил ее, все на какое-то время обрело смысл – и работа, и чертовы футбольные матчи, во время которых мне чуть не переломали все кости! А теперь она стара, состарилась, наконец...

– Она находится в городе?

– Вы сами знаете, что это так, иначе не задавали бы мне этого вопроса. Во всяком случае, была здесь, – свободной рукой он обхватил мои плечи. – Только не говорите об этом Рут, мистер, она ужасно ревнива, как и все женщины, вы же знаете...

Я заметил движение света за открытой дверью кабинета, на пороге остановилась Рут Баймеер.

– Это неправда, что я ужасно ревнива, – заявила она. – Возможно, я и ревновала иногда, но ты не имеешь права так говорить обо мне!

Баймеер встал и повернулся к жене, которая, благодаря высоким каблукам, выглядела чуть выше него. На лице его впервые появилось определенное выражение – гримаса презрительной ненависти.

– Да ты бесилась от ревности! Всю свою жизнь. Ты не могла дать мне нормальную сексуальную жизнь, но не могла и примириться с тем, что я получил это у другой женщины! Ты из кожи лезла, чтобы я порвал с ней, а когда это тебе не удалось, выжила ее из города!

– Я стыдилась за тебя, – с притворной ласковостью сказала она, – ты преследовал эту бедную пожилую женщину, настолько уставшую и больную, что она на ногах едва держалась...

– Милдред не так стара! Да в ее мизинце больше сексуальности, чем во всем твоем теле!

– Что ты знаешь о сексе?! Да тебе нужна была мамочка, а не жена!

– Жена?! – он оглядел комнату. – Я не вижу здесь жену, я вижу женщину, отравившую лучшие годы моей жизни!

– Потому что ты хотел эту старую ведьму!

– Не смей говорить о ней так!

Их спор с самого начала был поразительно театральным. Оба краем глаза поглядывали на меня, будто я был судьей, призванным оценить их игру. Я подумал о Дорис и спросил себя, не была ли и она зрительницей их споров?

Я вспомнил ее рассказ о сцене между ними, когда она пряталась в ванной, в корзине с грязным бельем, и почувствовал прилив бешенства. Но на сей раз я скрыл свои чувства. Родители Дорис сообщали мне множество необходимых сведений. В эту минуту оба смотрели на меня, словно боясь, что потеряли зрителя.

– Зачем вы купили эту картину и повесили ее на стену, миссис? – спросил я Рут Баймеер.

– Я не знала, что это Милдред Мид. Портрет весьма идеализирует ее, а сейчас она – сморщенная старая баба! Как я могла догадаться, что это она?! – И все-таки ты догадалась! – вмешался Баймеер. – Да она и тогда была лучше, чем ты в свои самые лучшие времена! Этого ты и не могла вынести!

– Я тебя не могла вынести!

– По меньшей мере, теперь ты откровенно признаешь это. Когда-то ты говорила, что все конфликты возникали по моей вине. Я был Кинг Конгом из Копер-Сити, а ты нежной девочкой! Но на самом-то деле ты вовсе не так чертовски нежна, да и девочкой я тебя не назвал бы!

– Да, – признала она, – я стала толстокожей. Иначе я бы с тобой не выдержала!

С меня хватило. Подобные сцены я уже проходил во времена собственной семейной жизни. В конце концов, это приводит к тому, что ни одно сказанное слово не является вполне честным и не приносит надежды на лучшее.

Я ощущал звериную злость, исходящую от их тел, слышал прерывистое дыхание, а потому встал между ними, повернувшись лицом к Баймееру.

– Где сейчас Милдред? Мне нужно поговорить с ней.

– Не знаю, честное слово...

– Он врет! – сообщила его жена. – Привез ее в Санта-Терезу и нанял для нее жилье неподалеку от пляжа. У меня в этом городе пока еще есть друзья, и я знаю, что вокруг происходит. Я видела, как он топчет дорожку к ее дверям, как ходит к ней каждый день! – она повернулась к мужу. – О Господи, что же ты за подонок, если из порядочного дома ходишь спать к старой выжившей из ума бабе!

– Я с ней не спал...

– И что же вы делали?

– Мы говорили. Немного выпили и вспоминали – вот и все...

– Просто-напросто невинная дружба!

– Вот именно!

– И так было всегда! – иронично бросила она.

– Этого я не говорю.

– А что ты говоришь?

Какое-то время он старался взять себя в руки.

– Я любил ее, – произнес он наконец.

Она смотрела на него беспомощно. Кажется, до этой минуты он ни разу ей этого не говорил. Зарыдав, она опустилась в его кресло, склонив мокрое от слез лицо к самым коленям.

Баймеер выглядел подавленным и не совсем соображающим, что происходит. Я взял его под руку и отвел в противоположный конец комнаты.

– Где сейчас Милдред?

– Я уже неделю не видел ее. И не знаю, куда она перебралась. Мы разругались по поводу денег. Конечно, я помогал ей, но она хотела большего. Хотела, чтобы я подарил ей дом со слугами и сестрой милосердия, которая могла бы ухаживать за ней. Она всегда хотела очень многого.

– А вы не хотели финансировать ее желания?

– Да. Сколько-то я был готов дать всегда. Нужды она не знала. А она старалась... Ей семьдесят с лишним, я ей сказал, что женщина ее возраста должна приспосабливаться к обстоятельствам... Не может же она рассчитывать на то, что и дальше будет жить как королева!

– Куда она перебралась?

– Понятия не имею. Она съехала несколько недель назад, не оставив мне адреса. Говорила, что намерена переехать к какой-то родне...

– В этом городе?

– Не знаю.

– И вы не пытались найти ее?

– Зачем? – спросил Баймеер. – На кой черт мне это нужно?! Между нами уже давно ничего нет. Продав дом в Каньоне, она получила деньги, которых ей хватит до конца жизни. Я ей ничего не должен. Честно говоря, она начала раздражать меня.

Он меня также, но уйти я все еще не мог. – Я должен связаться с ней, а вы можете помочь мне в этом. У вас нет знакомых в отделении «Саутвестерн Сэвинг» в Копер-Сити?

– Я знаком с управляющим, его зовут Делберт Кнапп.

– Вы не могли бы узнать у него, где были оплачены чеки, полученные Милдред Мид за дом?

– Могу попробовать.

– Вы должны сделать нечто большее, мистер Баймеер. Мнеесьма неудобно давить на вас, но, возможно, речь идет о жизни и смерти.

– Чьей смерти? Милдред?

– Быть может. Но в данную минуту я озабочен судьбой Бетти Сиддон. И пытаюсь через Милдред найти ее. Не могли бы вы поговорить с этим Делбертом Кнаппом?

– Я не уверен, что мне удастся еще сегодня поймать его. Так или иначе, у него дома нет нужных документов...

– С кем общалась Милдред здесь? Вы можете помочь мне найти этих людей?

– Попытаюсь... Но я прошу вас помнить, что мне бы не хотелось, чтобы моя фамилия появилась в газетах. Я вообще не хочу, чтобы обо мне упоминали в связи с Милдред Мид. Чем дольше я об этом думаю, тем меньше у меня желания влезать во все это!

– Возможно, от вас зависит жизнь женщины...

– Все мы умрем, – ответил он.

Я встал с кресла и посмотрел на него сверху.

– Я вернул вам вашу дочь. А сейчас прошу вас помочь мне. Если вы не сделаете этого, а с мисс Сиддон случится что-нибудь плохое, я вас уничтожу.

– Это что, угроза?

– Вот именно. В вашей жизни достаточно грязи для того, чтобы вас с нею смешать.

– Но я ваш клиент...

– Я работаю для вашей жены.

Собственный голос звучал в моих ушах спокойно и отстраненно. Но мне казалось, что глаза мои внезапно сузились и я не мог справиться с дрожью. – Вы что, тронулись?! Да я могу вас купить и продать тысячу раз!

– Я не продаюсь. Да и все это глупости. Возможно, у вас есть деньги, но вы слишком скупы, чтобы пустить их в дело. Еще вчера вы бесились из-за несчастных пятидесяти долларов, за которые я вернул вам дочь. Порой вам кажется, что вы повелитель мира, но порой вы поступаете как нищий попрошайка!

Он медленно поднялся с кресла.

– Я буду жаловаться на вас в Сакраменто! Вы меня шантажировали, вы угрожали мне! Вы до конца жизни станете жалеть об этом!

Я об этом уже пожалел, но был слишком взбешен, чтобы стараться его успокоить. Я вышел из кабинета и направился к входной двери. По дороге меня задержала миссис Баймеер.

– Вы не должны были этого говорить, мистер...

– Я знаю и мне очень жаль. Я могу воспользоваться телефоном?

– О, не звоните в полицию! Я не хочу, чтобы они приехали сюда!

– Да нет же, мне нужно поговорить с другом.

Она проводила меня в большую обложенную кирпичом кухню, попросила присесть к столу у окна и принесла мне телефон на длинном шнуре. Окно выходило на отдаленный залив. Чуть ближе, у подножья горы, стоял сияющий огнями дом миссис Хантри. Набирая номер, который дала мне Фэй Брайтон, я глянул на него еще раз и заметил, что оранжерея ярко освещена.

Номер был занят, я снова набрал его. На этот раз миссис Брайтон ответила уже после первого сигнала.

– Алло?

– Это Арчер. Ну как, вам посчастливилось?

– Не слишком. Все дело в том, что все эти люди оказались подозрительными. Возможно, в моем голосе есть что-то такое, что будит их подозрения. Понимаете, мне немного страшно тут одной... Словом, ничего мне не удалось.

– Вам еще далеко до конца списка?

– Еще половина, пожалуй. Но мне кажется, что из этого ничего не выйдет. Вы не разрешите мне на сегодня это оставить?

Глава 30

Я погасил кухонную лампу и еще раз посмотрел в направлении дома миссис Хантри. В оранжерее заметно было какое-то движение, но я не видел, что именно двигается.

Выйдя к своей машине за биноклем, я снова наткнулся на миссис Баймеер.

– Вы не видели Дорис? – спросила она. – Я начинаю слегка волноваться. У меня сложилось впечатление, что она очень обеспокоена, голос ее дрожал, глаза, отражающие свет стоящих перед домом фонарей, были темны и глубоки.

– Она вышла из дома?

– Наверное, если не прячется где-нибудь. Может, она сбежала с Фредом Джонсоном?

– Это невозможно, Фред в тюрьме.

– Был, – ответила она. – Но сегодня мой адвокат велел его освободить. Наверное, я совершила ошибку. Не говорите Джеку, мистер, хорошо? Он мне этого до смерти не простит!

Передо мной стояла взволнованная женщина, все глубже уходящая в свои проблемы. Она утратила свободу и уже почти утратила надежду.

– Я скажу вашему мужу только то, что обязан буду сказать, и ни слова больше. Где сейчас Фред? Мне хотелось бы поговорить с ним.

– Мы подвезли его к дому родителей. Я сделала глупость, да?

– Мы оба совершаем глупость, – сказал я, – стоя тут, в свете фонарей. На вилле Хантри происходят какие-то странные вещи.

– Я знаю. Это происходит почти весь день. Днем они уничтожали растения в оранжерее, а когда стемнело, начали копать яму.

– Какую яму?

– Можете сами посмотреть, они все еще копают.

Я спустился к ограждению, знакомому мне по прошлому разу. Пылающие за моей спиной огни погасли. Я облокотился об изгородь и навел бинокль на оранжерею. Там трудились темноволосый мужчина и седая женщина – Рико и миссис Хантри. Кажется, они засыпали яму, беря лопатами землю из находящейся между ними кучи.

Рико сполз в полузасыпанную яму и принялся подпрыгивать, уминая верхний сыпучий слой земли. Стоя прямо, он периодически пропадал под землей, будто несчастная душа, добровольно спускающаяся в ад. Миссис Хантри стояла рядом, глядя на него.

Я перевел бинокль на ее лицо, оно показалось мне раскрасневшимся, суровым и грозным, щеки были испачканы землей, а волосы прилипли к вискам, будто серые блестящие крылья ястреба.

Потом она протянула Рико руку и помогла ему выбраться наверх. С минуту они постояли у края и принялись деловито засыпать яму. Земля беззвучно падала с их лопат.

Черная мысль поднялась из глубин моего воображения и постепенно полностью овладела им: там, в оранжерее, выкопали могилу, а теперь зарывают ее. Это казалось не слишком правдоподобным, но если это так, то, возможно, под землей лежит тело Бетти Сиддон...

Я вернулся к машине за револьвером и уже держал его в руке, когда за моей спиной раздался голос Рут Баймеер:

– Что вы собираетесь с этим делать?

– Хочу посмотреть, что там происходит.

– Ради Бога, сэр, не берите с собой оружие! От пуль всегда гибнут невинные люди. А я еще не нашла мою дочь...

Спорить с нею я не стал, сунув автоматический револьвер среднего калибра в карман пиджака. Потом вернулся к ограждению, перелез через него и двинулся по склону вниз, в сторону ущелья. Склон зарос густыми растениями с мясистыми листьями, я шагал по ним, как по резиновому ковру. Чуть пониже их сменил низкий кустарник. Между ветвей я увидел поблескивающую, словно гигантское золотое яйцо, голову какой-то блондинки. Дорис, сжавшись среди кустов, наблюдала за происходящим в оранжерее.

– Дорис? – шепнул я. – Не бойся...

Несмотря на предупреждение, она подпрыгнула, точно молодая серна, и с криком побежала вниз по склону. Я догнал ее и велел успокоиться. Девушка вся дрожала, тяжело дыша и пытаясь инстинктивно высвободиться из моих рук. Я сжал ее плечи.

– Не бойся, Дорис, я не сделаю тебе ничего плохого...

– Мне больно! Пустите меня!

– Пообещай не двигаться и сохранять спокойствие.

Девушка слегка успокоилась, но я все еще слышал ее тревожное дыхание. Рико и миссис Хантри прекратили засыпать яму и стояли рядом, прислушиваясь и вглядываясь в темный склон. Я лег на землю среди кустов и потянул девушку за собой. Прошла долгая напряженная минута, прежде чем они продолжили свою работу. Вид у них был как у пары грабителей.

– Ты видела, что они закапывают, Дорис?

– Нет, когда я пришла, яма была уже засыпана.

– Откуда ты здесь взялась?

– Я заметила свет в оранжерее, а потом спустилась вниз и увидела эту огромную кучу земли. Вы думаете, они зарыли труп?

Голос ее срывался от страха, но я уловил в нем оттенок рассудительности, словно она говорила о сбывшихся ночных кошмарах.

– Не знаю, – ответил я.

Мы поднялись наверх, к изгороди, и, двигаясь вдоль нее, дошли до дороги, ведущей к дому ее родителей. На площадке ждала Рут Баймеер.

– Как вы думаете, что мы должны сделать?

– Я позвоню капитану Маккендрику.

Она оставила меня в кухне одного. Через окно я посмотрел на оранжерею, но увидел лишь свет в перекрестьях рам да временами какие-то мелькающие тени.

Маккендрика не было в кабинете, и полицейская телефонистка какое-то время пыталась его найти. Ожидая, я вспомнил, что в молодости капитан знал Хантри, и подумал, не появится ли у него возможность снова встретиться с пропавшим художником.

Маккендрик оказался дома. Трубку подняла какая-то женщина, чей полуофициальный тон выдавал нетерпеливое пренебрежение. После недолгих препирательств мне удалось добиться у нее разрешения поговорить с мужем. Ему я рассказал, что творится в оранжерее миссис Хантри.

– Копание в собственной оранжерее не является криминалом, – сказал он. – Я не имею права официально вмешиваться в это. Черт побери, вы можете подать жалобу местным властям.

– А если они зарыли труп?

– Вы видели, как они это делали?

– Нет.

– Так что же, по-вашему, должен делать я?

– Подумайте об этом сами. Люди не копают таких ям и не засыпают их потом ради забавы.

– Люди совершают множество странных поступков. Может, они чего-то ищут?

– Например?

– Поломку в канализации. Я знавал людей, перекапывавших весь свой участок в поисках поврежденного куска провода.

– Люди типа миссис Хантри?

Он задумался над ответом.

– Думаю, будет лучше, если мы закончим этот разговор. Если вы намерены что-то предпринять, то я не хочу ни о чем знать.

– Есть еще одна вещь, о которой вы не хотите знать, но я хочу вам о ней сообщить.

Маккендрик вздохнул или зевнул от скуки.

– Только побыстрее, ладно? У меня еще много дел, а уже поздно.

– Вы знаете молодую женщину по имени Бетти Сиддон?

– Еще бы! Постоянно морочит мне голову!

– Вы ведь не видели ее сегодня вечером, правда?

– Нет...

– Похоже, что она пропала.

– То есть?

– Как сквозь землю провалилась, я не могу найти ее.

– Как давно?

– Уже несколько часов. Маккендрик принялся кричать на меня, раздражение в его голосе мешалось с насмешкой.

– О Господи! Но это же ничего не значит! Можно было бы утверждать, что она пропала, если бы ее не было неделю или две!

– Давайте подождем лет двадцать, – предложил я, – до тех пор все мы умрем!

Собственный голос, громкий и злой, странно прозвучал в моих ушах. Маккендрик заговорил тише, словно желая подать мне хороший пример.

– В чем дело, Арчер? У вас что, пунктик по поводу этой девушки?

– Я волнуюсь за нее.

– Ладно, я скажу моим людям, чтобы ее поискали. Доброй ночи.

Я сидел с молчащей трубкой в руках, чувствуя давно знакомые злость и боль. Жизнь моя проходила на границе двух миров. Один из них был реальным миром, где человеческая жизнь редко оставалась вне опасности, а острие действительности было действительно острым. Маккендрик, должно быть, существовал в ином мире – среди традиций и предписаний – где официально признавалось только то, что прошло по служебным каналам.

Сидя в темной кухне, я видел двух грабителей, заканчивавших свою работу у засыпанной ямы. Мне показалось, что они собирают срезанные растения и рассыпают их по свежей земле. Потом Рико поднял с земли какой-то коричневый мешок, закинул его себе на плечи и вышел к стоящему у крыльца автомобилю. Открыв багажник, он свалил свой мешок туда.

Миссис Хантри погасила свет в оранжерее и вернулась в дом следом за ним.

Я сел в свою машину, съехал с холма и остановился за углом улочки, ведущей к дому миссис Хантри. Хотя события этой ночи и действия людей укрывались от моего понимания, я начал улавливать их ритм. Спустя неполных пятнадцать минут, я увидел свет фар машины, приближающейся со стороны дома Хантри. Рико, одиноко сидящий за рулем машины своей хозяйки, миновал меня и свернул к автостраде.

Я двинулся за ним на некотором расстоянии, но достаточно близко для того, чтобы увидеть, что он занял полосу, ведущую на север. В это время на автостраде царило еще довольно оживленное движение, машины двигались в туннеле ночной темноты, будто бесконечная огненная гирлянда. Мы миновали освещенные башни университета, густонаселенные дома студенческого городка – места моей вчерашней первой встречи с Дорис, узкий перешеек, ведущий к пляжу, где было найдено тело Джейка Витмора.

Рико держался автострады, а я ехал за ним. За городом движение постепенно уменьшилось, на шоссе остались только грузовики, автомобили ночных путешественников и другие машины, встречающиеся обычно вне городов. Неожиданно Рико свернул с автострады направо, а потом налево, под виадук. Я вывернул на боковую дорогу, некоторое время подождал, чтобы он не увидел меня, а потом, погасив фары, двинулся за ним в сторону побережья.

Целью его путешествия был деревянный мол, глубоко выдающийся в море. В трех-четырех милях от его конца стояло несколько буровых вышек, сверкающих огнями, словно новогодние елки, лишенные хвои. Дальше к северу светился огромный столб горящего газа, будто грозная Статуя Свободы западного побережья.

На фоне этих многочисленных огней мне был ясно виден силуэт Рико, приближавшегося к краю мола, согнувшись под тяжестью своего мешка. Я вышел из машины и тихо двинулся следом за ним, постепенно уменьшая расстояние между нами. Когда он дошел до края мола, я был у него за спиной.

– Брось это, Рико! И подними руки, – тихо сказал я.

Он зашатался, пытаясь перевалить свою ношу через ограждение. Мешок зацепился за верхнюю перекладину и со стуком упал на доски мола. Рико развернулся и бросился на меня с кулаками. Уклоняясь от ударов, я несколько раз стукнул его по корпусу, а потом разок навесил по скуле. Он свалился и лежал неподвижно, так что я смог его обыскать. Оружия при нем не было.

Развязав шнур, стягивающий мешок, я высыпал на доски часть его содержимого. Там были перепачканные землей человеческие кости, поврежденный череп и ржавые части автомобильного мотора.

Рико со стоном повернулся на бок, потом тяжело поднялся и снова бросился на меня. Он был достаточно тяжел и силен, но реакция его оставляла желать много лучшего, откинутая голова моталась из стороны в сторону. Мне не хотелось снова бить его, поэтому я сделал шаг назад, достал револьвер и велел ему успокоиться.

Вместо того, чтобы послушаться, он повернулся и, шатаясь, побежал к выдающемуся в море концу мола. Потом принялся неловко перелезать через барьер, ноги его соскальзывали с перекладин. Был отлив, и вода чернела глубоко под нами.

Не знаю, по какой причине, но я не мог допустить, чтобы Рико прыгнул в темные волны, а потому, спрятав оружие, обхватил его за пояс, стянул с барьера и прижал к доскам.

Только доведя Рико до своей машины и захлопнув за ним дверцу, я понял, почему происшедшее радует меня. Двадцать с лишним лет назад, возле такого же залитого машинным маслом мола, я боролся в воде с человеком по имени Паддлер и утопил его.