Текст книги "Тело в дело. Сборник романов (ЛП)"

Автор книги: Роника Блэк

Соавторы: Мишель Уэльбек,Илья Стогов,Ив Энцлер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

А ведь начиналось все вполне себе безобидно. Ничто не предвещало, что вечер закончится так, как он закончился.

1

20 июля 1973 года приблизительно в два часа пополудни к особняку гонконгского актера Брюса Ли, стоявшему на престижной улице Кемберли-роуд, подъехал автомобиль его ближайшего друга и продюсера. Звали мужчину Реймонд Чоу. С Брюсом ему предстояло обсудить последние изменения в сценарии нового фильма. Картина должна была называться «Игры смерти». Уже сутки спустя дурацкое название несостоявшегося боевика будет на все лады склонять бульварная пресса. Но в тот момент это был просто рабочий вариант названия фильма. И ничего больше.

День выдался жарким. Брюс спросил, не хочет ли приятель выпить чего-нибудь прохладительного?

Вопросы были решены быстро. Ли одобрил изменения в сценарии. Реймонд отчитался, как идет подготовка к съемкам. На вечер у них был намечен ужин с кем-то из владельцев гонконгских киностудий. Кроме того, обещал подойти и недавно приехавший из Штатов актер Джордж Лэзенби (один из Джеймсов Бондов). Однако времени до ужина было достаточно, и Брюс решил, что успевает заскочить к актрисе Бетти Тинг Пей. Та жила неподалеку и вроде бы тоже должна была сниматься в «Играх смерти».

В квартиру Бетти Брюс Ли поднялся около 16:00. Это время позже под присягой подтвердили садовник актрисы и двое ее соседей. После этого никто из посторонних живым и в сознании Брюса больше не видел. А показания непосредственных участников событий здорово разнятся между собой. Что именно произошло в квартире актрисы, так навсегда и осталось невыясненным.

Утром следующего дня, делая заявление для прессы, Реймонд Чоу сказал, что в больницу Брюса увезли из его собственного дома. По его словам, актер прогуливался по саду вместе с женой, когда неожиданно почувствовал себя плохо и потерял сознание. Однако уже к вечеру стало ясно: версия Реймонда не прокатила. Слишком много людей своими глазами видели, как женатый Брюс заходил в квартиру молоденькой и симпатичной Бетти.

В том, что между ними существовали романтические отношения, не сомневается никто. Вопрос стоит иначе: продолжались ли еще эти отношения на момент смерти Брюса или же они давно остались в прошлом, и молодых людей теперь связывала лишь общая работа?

Согласно наиболее распространенной версии, Брюс и Бетти стали встречаться где-то за год до рокового вечера. Для Ли это была рядовая интрижка. Добившись своего, отношения он решил прекратить. Однако Бетти относилась к происходящему куда серьезнее. Окончание романа с Брюсом обернулось для нее нервным срывом и госпитализацией в психиатрическую клинику.

Дело принимало дурной оборот. Огласка всей этой истории актеру была ни к чему. Брюс навестил подружку и уверил, что станет иногда к ней заезжать. После этого их связь вроде бы действительно продолжилась. И нюанс, который всю следующую неделю занимал читателей желтой прессы, состоял в том, с какой целью в тот вечер Брюс к ней заехал? Это было свидание? Или речь действительно шла лишь о деловых переговорах?

Масла в огонь подлили медики, проводившие вскрытие тела Брюса Ли. Кто-то из них проболтался насчет того, что в организме актера вроде как найдены следы употребления наркотиков. На самом деле речь шла о небольших дозах препарата на основе конопли, который Ли принимал, как обезболивающее. Однако уже на следующий день гонконгские газеты писали, что Брюс скончался от передозировки «707». Так на местном сленге назывался очень сильный афродизиак, возбуждающее средство.

Картина выходила неприглядная. Женатый мужчина под вечер приходит в гости к молодой красотке, а оттуда его с передозировкой увозят на «скорой». Тело Ли не было одето, и мысль о том, что актер умер во время чересчур интенсивного полового акта, напрашивалась сама собой. Если до смерти Брюс Ли был идеалом для каждого второго молодого американца (и каждого первого молодого китайца), то сразу после гибели его образ здорово потускнел. Выяснялось, что актер был не дурак поэкспериментировать с расширением сознания и принимал целую кучу препаратов. А уж количество его подружек исчислялось и вовсе десятками.

Друзья Брюса все это отрицали. «Если бы он был таким торчком и бабником, как вы утверждаете, то разве оставалось бы у него время на тренировки?» – резонно спрашивали они. Да, с Бетти его действительно связывали отношения, но ни о каких десятках любовниц речь идти не может просто потому, что последние годы вся жизнь Брюса была полностью на виду. И уж тем более этот спортсмен не стал бы злоупотреблять сильнодействующими наркотиками. «Единственное, что было для него по-настоящему важно, – сказал Реймонд Чоу, – это красота его тела. Вряд ли он стал бы уродовать это совершенное произведение природы инъекциями всякой дряни».

Брюс Ли умер вовсе не от передоза афродизиака, а от аллергии – единодушно заявляли на суде свидетели. В квартире Бетти он почти сразу стал жаловаться на головную боль. Девушка дала ему довольно безобидное обезболивающее, и Брюс прилег.

Где-то через час Бетти заглянула в спальню и обнаружила, что он спит. Реймонд прождал своего подопечного еще некоторое время, а потом сказал, что поедет, пожалуй, в ресторан, где должна была состояться их следующая встреча, а Бетти пускай разбудит Брюса, потому что время поджимает. Он сходил в туалет, потом вышел из дому и уехал. Часы показывали полвосьмого.

В течение следующих трех часов Бетти дважды пробовала разбудить Брюса. А в полдесятого перезвонила в ресторан Реймонду. Голос у нее дрожал, девушка говорила, что с Ли что-то не так. Она пробовала разбудить его даже пощечинами, но глаза у Брюса закатились, и он ни на что не реагирует. Реймонд примчался назад в ее квартиру и, бросив один-единственный взгляд на посиневшую звезду, тут же набрал номер «скорой помощи».

Карета прибыла в считаные минуты. Когда медики узнали, кто пациент, лица у них вытянулись. В Гонконге Брюс Ли был не просто звездой – статус его не сильно отличался от божественного. Врач прикоснулся к его руке и констатировал, что пульс практически не прощупывается. В течение десяти минут он пытался вернуть актера в сознание, однако все было бесполезно. Позже более опытные медики высказывались в том смысле, что эти-то потерянные минуты и стали роковыми. В лучшую городскую больницу королевы Елизаветы Брюс был доставлен лишь к одиннадцати вечера. Там все было уже готово для мер реанимации. Однако они не понадобились.

Сюда же, в больницу, примчалась жена Брюса, американка шведского происхождения Линда Ли. Вместе с секретарем актера она сидела перед дверями палаты, когда в 23:10 оттуда вышел врач и сказал два слова:

– Он умер.

Линда, которую отныне станут называть не иначе как «вдова Брюса Ли», молча развернулась и зашагала к машине. Реймонд шел за ней. Перед входом в больницу их уже ждала толпа журналистов.

На секунду задержавшись, Реймонд обвел их взглядом и произнес:

– Брюс больше не с нами.

После чего сел в машину Линды и отвез ее домой. Самому знаменитому спортсмену планеты, человеку, воплощавшему собой понятие «всемогущество», на момент смерти только-только исполнилось тридцать два года.

2

После Второй мировой планета оказалась почти поровну поделена между двумя сверхдержавами. Советские оккупационные войска стояли по всей Восточной Европе, а американские – по всей Восточной Азии. В одной из частей, расквартированных в Корее, в самом конце 1950-х маялся от безделья сержант, которого звали Карлос-Рей Норрис. Друзья обычно называли его Чак.

Папа Карлоса был ирландским выпивохой, а мама происходила из индейцев чероки. До армии Норрис работал грузчиком, однако надежды на будущее связывал не с этой увлекательной профессией, а с мечтой получить когда-нибудь приличное образование. Именно ради того, чтобы скопить денег на университет, Чак и остался сверхсрочно послужить в армии. Служба проходила на военном аэродроме. Три-четыре часа дежурства, а потом занимайся чем хочешь. Кто-то спал, кто-то спал с отзывчивыми кореянками. Приятели Чака повадились навещать местный бар и каждый раз приползали оттуда на рогах. А вот Норрис открыл для себя интересный мир восточных единоборств.

О том, что у китайцев, японцев, корейцев, вьетнамцев и прочих жителей Дальнего Востока имеются собственные системы кулачного боя, прежде слыхали только очкарики-востоковеды. К тамошним «боксерам» принято было относиться снисходительно. Мол, приличные-то народы ведут войны не с помощью пустой руки, а с помощью пулеметов и авиации. Так что моду на дзюдо и карате в США привезли только дембеля, проходившие в тамошних краях военную службу. Так же, кстати, как и моду на эротический тайский массаж, комиксы-манга и зеленый чай. Именно отслужившие на Востоке ребята первыми стали рассказывать всем вокруг, что восточные системы единоборств – это не только возможность вырубить оппонента ударом пальца, но, кроме всего прочего, еще и очень красиво.

С образованием у Чака Норриса как-то не заладилось. После службы в Корее он (как и планировал) подал документы в университет. Однако проучился там всего пару семестров. На руках у Чака уже была семья, которую нужно было как-то кормить. И торчать за партой с молодыми оболтусами, изучая то, к чему у него совсем не лежала душа, он больше не желал. Плюнув на учебу, Норрис сел и стал думать: что дальше? Вернуться в грузчики? Подписать контракт с военными и продолжить службу? Кончилось дело тем, что Норрис открыл школу для тех, кто желал бы изучать карате.

Таких школ в начале 1960-х в США открывалось превеликое множество. Доморощенные сэнсэи выдумывали для своих заведений название позаковыристее (типа «Кулак Парящего Дракона – Пусть Высвобождения Энергии Ци») и дальше без особых проблем собирали бабки с учеников. Главным было создать у окружающих ощущение, что все эти дрыгоножества и рукамашества – это не просто физкультура, а способ прикоснуться к манящей восточной мудрости.

Все, на чем стоял ярлычок «Сделано на Востоке», пользовалось в 1960-х ажиотажным спросом. Махнув рукой на итальянскую пиццу и привычные американские гамбургеры, клерки заказывали бизнес-ланчи в китайских и японских ресторанах. Место религии заняло дальневосточное язычество, а о том, как вести себя в спальне у жены, американцам теперь объясняли преподаватели тантрического секса. И в этом смысле карате, тейквондо и цигун пришлись как нельзя кстати.

То, что продавал своим ученикам Чак Норрис (и продавали сотни других, менее известных сэнсэев), по сути было очень простой штукой. За всеми этими разговорчиками про Шаолиньский монастырь и управление скрытыми энергиями организма скрывалась вполне понятная позиция. Она сводилась к тому, что в современном мире религией может стать обычная физкультура. Чтобы прикоснуться к миру скрытых сил и энергий, нужно не медитировать и не соблюдать пост, а просто хорошенько потренироваться. Делай движения руками и как можно громче кричи «Ки-ййааа!»: и священную мудрость постигнешь, и хулиганам, если понадобится, наваляешь. Простая и всем понятная религия тела.

Уже полвека подряд со всех сторон только и слышались разговоры о том, что наш мир – это сгусток невидимых энергий. И хорошо в этом мире живет тот, кто знает, как этими энергиями управлять. Мир пронизан невидимыми полями: об этом говорили и ученые, и приезжавшие из Индии религиозные пророки. Тысячи самых разных энергий невидимыми реками текут через наш с вами мир. Если ты хочешь оседлать энергию секса, путь тебе в кабинет психоаналитика или к учителям тантры. Если ты хочешь, чтобы энергии правильно протекали через твое жилище, то займись фэн-шуй. Ну а если тебе захочется разобраться с тем, как именно божественные энергии протекают через твое собственное тело, то заплатить придется кому-нибудь вроде бывшего сержанта американской армии Чака Норриса.

Странные движения, не очень понятные, но очень интересные разговоры про путь воина, головокружительные финты ногами… Все это действовало на покупателей безотказно. Первый филиал своей школы Чак открыл всего через год. А через пять лет у него было уже тридцать два таких филиала. Причем, если первое время тренировки стоили $20 в неделю, то очень скоро ценник задрался до уровня $275 за часовую тренировку.

А там, где появились деньги, слава просто не могла не появиться. На новую звезду обратили внимание телевизионщики. Сперва Норрис поучаствовал в нескольких ток-шоу. Потом получил собственное шоу на одном второразрядном канале. Потом к нему потянулись продюсеры с предложением сняться в сериале.

Где-то на съемочной площадке Чак и познакомился с живой легендой единоборств, человеком-драконом по имени Брюс Ли.

3

На биографии Брюса хотелось бы остановиться поподробнее.

Папа будущей легенды был чистокровным китайцем из Гонконга, а мама наполовину немкой. Маленький Брюс родился в США, куда его родители-циркачи приехали на гастроли. Ходят слухи, будто на самом деле у супругов родились двойняшки, и у Брюса вроде бы должен был иметься брат-близнец, да только второй младенец во время родов умер. Проверить эти сведения не представляется возможным: все, что связано с Ли, давным-давно сплелось в клубок мифов и легенд, распутать который лично я не стал бы и пытаться.

Ясно лишь, что маленький Брюс с детства готовился к артистической карьере. Отгастролировав по Штатам, семья вернулась домой, в Гонконг, и там папа стал учить наследника всему, что умел сам: ходить по канату, жонглировать кольцами и бить чечетку. Последнее удавалось Брюсу особенно лихо. Именно чечеточником юный Ли и собирался стать, когда вырастет.

По закону все, рожденные в США, автоматом получают американское гражданство. Поскольку Брюсу подфартило родиться именно там, он с рождения являлся американским гражданином. Поэтому, послав Гонконгу прощальный поцелуй, в девятнадцать лет парень приезжает в Калифорнию. Некоторое время он пробовал учиться, потом плюнул. Стал участвовать в хореографических конкурсах. Один из них выиграл и получил диплом в номинации «Исполнитель ча-ча-ча».

В принципе, профессия танцовщика вполне прокатывала за карьеру. Можно было гастролировать с каким-нибудь театриком, или устроиться танцевать в клуб, или податься в Голливуд. В кино ребята, умеющие красиво двигаться, всегда были востребованы, и, между прочим, именно с хореографии начинали свои карьеры Джон Траволта и Патрик Суэйзи. Однако Брюс решает пойти другим путем. Решив обыграть свою экзотическую, наполовину китайскую внешность, он отправляется изучать танцы совершенно особого вида и начинает посещать ближайшую к дому секцию кун-фу.

Есть что-то очень забавное в том, что человек, символизирующий для всего мира загадочное искусство восточных единоборств, сам-то впервые познакомился с кун-фу не в каком-нибудь загадочном китайском монастыре, а в спортивной школе, которая называлась «Физкультурный центр христианской молодежи Лос-Анджелеса». Позже, когда Брюс стал звездой мирового уровня, его молодые годы были, разумеется, тут же раскрашены кучей экзотичных легенд, в которых фигурировали и таинственные наставники, и древняя восточная мудрость, передаваемая из поколения в поколение. Но сперва то, чем он занимался, было просто танцами. Просто потому, что по сути восточные единоборства и есть всего лишь танцы. Всего лишь красивые движения руками и ногами.

Танцевать в стиле кун-фу у Брюса получалось ничем не хуже, чем танцевать в стиле ча-ча-ча. Дальше его карьера в точности повторяла карьеру Чака Норриса: ток-шоу, телесериалы, большое кино. Всего через несколько лет никому не интересный китаец-эмигрант стал настоящей звездой. Он обедал с голливудскими актерами, политиками и звездами спорта. Завел себе визитки, на которых было написано всего три слова: «Брюс Ли. Суперзвезда». Позировал для обложек таблоидов. Спал с красотками. Купил себе дико дорогой автомобиль ручной сборки, у которого вместо номера была привинчена золотая табличка с именем актера. В общем, вел себя точно так же, как любой нормальный американец, на которого неожиданно свалилось состояние. А люди смотрели на него и видели мудрого гуру из дзен-буддистских притч, который своими загадочными движениями ног способен открыть им тайну насчет того, как именно устроено мироздание.

4

Когда Брюс умер, на похоронах его вдова сказала речь, состоявшую всего из двух фраз:

– Брюс верил, что неважно, где живет человек, на Востоке или на Западе. Он считал, что все, что нам по-настоящему нужно, заключено внутри нашего собственного «Я».

После этого она бросила горсть земли на крышку гроба, заплакала и ушла с кладбища. Мертвое «Я» Брюса Ли закопали в землю.

Трудно сказать, действительно ли при жизни Брюс верил в то, о чем так красиво сказала на похоронах его вдова. Но вел он себя действительно так, будто ничего прекраснее его «Я» на свете не существует. В его гонконгском особняке весь первый этаж был отведен под огромный тренировочный зал. Причем все стены в зале были зеркальными. Отрабатывая очередное танцевальное движение, Брюс всегда видел, как именно оно смотрится со стороны. Он смотрел и не мог налюбоваться на самое прекрасное произведение искусства: самого себя.

В те же годы, когда входили в моду восточные единоборства, свои первые шаги на рынке спортивных услуг делал еще один новичок с большим будущим: бодибилдинг. И здесь наставники уже прямо объясняли ученикам: любоваться собственным совершенством – непременное условие успеха. В «качалках» стены с зеркалами были не менее важны, чем гири и штанги. Смотреть на себя, любоваться собой, восхищаться собственным совершенством, доводить до идеала то, что не смог довести сотворивший тебя Бог, – именно за этим теперь приходили в спортзал юноши, а после появления аэробики и шейпинга за этим же потянулись в спортзал и их подружки.

Именно это и стало главной религией последних десятилетий. Когда-то в древности люди считали, что боги обитают на небесах или в иной реальности. И только теперь им открылась прекрасная истина: боги – это и есть они сами. Прекрасные и совершенные они сами. Храмами этой религии и стали теперь спортзалы.

Наблюдая за своим телом, отражающимся в десятках зеркал, Брюс Ли получал искреннее удовольствие. Чтобы на экране ничто не портило впечатления от его чарующего танца, за два года до смерти он хирургическим путем удалил себе из подмышек потовые железы: сверхлюди не потеют.

Пиком карьеры для него стал контракт с гонконгской студией Golden Harvest. Эти копеечные картины принесли Брюсу целое состояние. Для Штатов такая стилистика считалась все-таки трэшем, любители ее исчислялись единицами. Но в Азии каратистское рубилово собирало буквально миллионы. Никакой разницы между киногероем и актером, играющим этого киногероя, публика замечать не желала. Люди видели на экране непобедимого бойца, которого играл Брюс Ли, и считали, что в жизни Ли и есть этот непобедимый боец. Когда одна из газет опубликовала рассказ консультанта студии, который утверждал, что своими глазами видел, как на тренировках Ли несколько раз валился в нокдауне, для автора статьи дело чуть не кончилось судом Линча. Возмущенные читатели явились громить редакцию и пенделями вбивали в журналиста простую истину: Брюс не может пропустить удар. Потому что он есть непобедимый сверхчеловек.

Когда актер изредка решал прогуляться по Гонконгу пешком, толпа моментально перекрывала движение в целом квартале. Люди собирались тысячами и скандировали:

– Брюс Ли! Брюс Ли!

Они верили, что он не может быть обычным человеком, и сам Брюс с годами тоже в это поверил. Скандалы с его участием становятся рутиной. Вот Ли избил костюмера на студии за то, что тот недостаточно расторопно выполнил его приказ. Вот он полез в драку со зрителем, участвовавшим в телешоу, и расквасил ему нос. Вот он попытался треснуть по физиономии сценариста своего следующего фильма, который (вот тупица!) не понимал, что таких эпизодов в сценарии быть не может.

Несмотря ни на что карьера Брюса упорно ползла вверх. Его импресарио рассматривали предложения сняться вместе с Элвисом Пресли и Софи Лорен. Его гонорарная ставка била все рекорды. Если бы Брюс не умер таким молодым, он точно стал бы самым высокооплачиваемым актером планеты.

Но он умер.

Когда утром 21 июля 1973 года газеты сообщили о его смерти, читатели попросту растерялись. Как это умер? Разве такой человек, как Брюс Ли, может умереть? Может, это рекламный трюк для раскрутки его нового фильма?

В самом начале ХХ века философ Фридрих Ницше написал, наверное, самую известную фразу столетия: «Бог умер!» Это означало, что Бога больше нет, и религия отменяется. Однако жить совсем без божеств оказалось невыносимо, и, утеряв одного-единственного Бога христиан, люди стали верить в сотни божков попроще. Они стали верить в деньги, Родину, инопланетян, но чаще всего теперь они верили в то, что бог скрыт внутри них самих. То есть в то, что каждый из них и есть божество.

Иконой этой веры стали звезды кино и спорта. В самом центре этого иконостаса стояли всего несколько фигур, и одной из них был Брюс Ли. Самый непобедимый и самый тренированный человек планеты.

Причиной смерти Брюса эксперты назвали аллергию на лекарства. Реакция на обезболивающую таблетку, которую дала ему актриса Бетти Тинг, привела к быстротекущему отеку мозга. Врач констатировал, что «мозг Брюса разбух как губка». Очень просто – и очень обидно.

Когда тело артиста увозили из Гонконга в США, проститься с Брюсом вышел весь город. Часовню, где всю ночь накануне отлета простоял гроб, завалили цветами и венками по самую крышу. Вдова и друзья усопшего в голос рыдали. Бронзовый гроб, в котором лежало красивое тело Ли, стоил $41 000. Услуги гримера – еще несколько тысяч. И все равно следы разложения скрыть оказалось невозможно. Все, кто видел Брюса в гробу, отмечали потом, что зрелище произвело на них угнетающее впечатление. Искаженное лицо, скрюченные агонией пальцы, которые медикам так и не удалось распрямить.

Лет через семьдесят после Ницше популярной была шутка, которая звучала так: «Бог умер! Подпись: Ницше. Ницше умер. Подпись: Бог».

И к сказанному добавить нечего.

Глава VI

Психоделическая революция: в поисках потерянного ковчега

А ровно в те годы, когда Брюс Ли снимал свои самые известные картины, на другой стороне планеты происходили события воистину судьбоносные. В Париже в самом конце 1960-х состоялась последняя победоносная революция ХХ века.

1

Начали революцию студенты. Не чумазые пролетарии, на которых с такой надеждой поглядывал Маркс, а чистенькие и улыбчивые отпрыски буржуазных семей. Именно эти хорошо образованные и активные ребята, для которых Джон Леннон давно уже был важнее, чем Владимир Ленин, и стали мотором всех последних революций закончившегося столетия.

В Париже студенты всегда были буйными. Но таких буйных, как в 1968-м, упомнить не могли даже старожилы французской столицы. К весне того года об учебе студенты забыли окончательно. В одном только Нантерском университете (в пригороде Парижа) с января по апрель происходит сорок девять случаев массовых беспорядков. Молодые люди громят офисы американских фирм и захватывают административные здания.

Первомайская демонстрация в Париже заканчивается и вовсе кровавым побоищем. Власти не выдерживают и объявляют о закрытии Нантерского университета. Туда вводят роты республиканской безопасности – CRS. Этот французский ОМОН используется только для подавления беспорядков среди гражданского населения.

Студенты переворачивают полицейские машины и булыжниками бьют окна. Для тихого Парижа такое было в диковинку. Третьего мая пятьсот активистов-леваков были арестованы полицией. Митинги протеста начинаются во всех вузах страны. В Париже толпа из более чем десяти тысяч человек подходит к тюрьме Сантэ, где содержатся заключенные. Перед собой они несут плакат: «Мы – всего лишь кучка хулиганов».

На подавление демонстрации бросаются силы CRS. Облака слезоточивого газа «Си-Эс» накрывают целые кварталы. В результате одна из девушек слепнет. Именно в ответ на этот разгон демонстраций студенты начинают строить баррикады. Стиснутые на пятачке между Сорбонной и бульваром Сен-Жермен, они за несколько часов застроили баррикадами все свободное пространство. Были выломаны все железные ворота, разобраны булыжные мостовые, перевернуто и сожжено 188 автомобилей.

С наступлением темноты CRS бросается на штурм. Четыреста студентов были арестованы, восемьсот ранены, тысячи отравлены газом. Однако, поджигая автомобили и направляя их на шеренги гвардейцев, восставшие прорывались к полицейским фургонам и освобождали товарищей.

Философ Жан-Поль Сартр, раздававший в эти дни листовки в рабочих кварталах, писал о человеке, который еще за пару дней до восстания абсолютно не интересовался политикой. Возвращаясь домой, он наткнулся на пикет CRS и был жестоко отлуплен французскими ментами. На следующий день он уже сидел на баррикадах и отверткой выковыривал из мостовой булыжники. Через два дня он свободно рассуждал о Мао, анархизме и мировой революции…

Восстание разрасталось. Самым модным поступком весны-68 стало пригнать собственную машину для строительства баррикады. Спасаясь от крушащих всё на своем пути полицейских, 10 мая парижский подросток прыгает в Сену и тонет. На одной только улице Гей-Люссак полиция арестовывает полторы тысячи человек.

Как и предсказывал Герберт Маркузе, мотором последней революции стали маргиналы: студенты, наркоманы, геи и эмигранты. Но очень быстро изгоев поддержали и остальные недовольные. К 13 мая парижская революция становится общенациональной. Студентов решают поддержать рабочие организации. Профсоюзы объявляют о начале всеобщей стачки. Для начала работу прекратили десять миллионов человек. Рабочие захватывают авиационные заводы в Нанте, концерн «Ситроен», автогигант «Рено» и судоверфи. Троцкисты, маоисты и анархисты выводят на улицу своих сторонников. Студент-социолог Даниель Кон-Бендит ведет полумиллионную демонстрацию на захват университета Сорбонны. Заодно восставшие оккупировали и здание престижного театра «Одеон».

Над театром вывесили красный флаг, а в зрительском зале организовали мастерскую по производству плакатов – до трехсот вариантов в день. Париж украсили граффити: «Они купили твое счастье – укради его!», «Запрещать запрещается!», «Никогда не работай!», «Если бы Бог существовал, его следовало бы запретить!». На сцене «Одеона» голые девушки выкладывали своими телами слово «АНАРХИЯ». Рядом заседал Комитет по революционным сексуальным действиям.

К июню 1968-го революция охватила всю Францию. Президент де Голль пытался позвонить в Германию, телефонистка отказалась его соединять.

– Но я же президент! – орал он.

– Забастовка не делает исключений, – ответила девушка и повесила трубку.

Король Иордании Хусейн приехал в Канны на кинофестиваль и несколько часов слонялся по городу: не мог найти место для ночлега. Революционеры предлагали сжечь здание фондовой биржи, чтобы «вырвать у капитализма его сердце». В этом не было нужды: биржа тоже не работала.

И плоды этой революции появились сразу же. На захваченных рабочими предприятиях производство не останавливалось, но изменилась капиталистическая система распределения продукции. То, что раньше доставалось лишь акционерам, теперь делили на всех. И оказалось, что одного этого достаточно для того, чтобы превратить Францию в страну среднего класса. Посредники были изгнаны, и цены на товары сразу упали вдвое. Продовольствие рабочие сами бесплатно развозили по домам престарелых, детским приютам и семьям бастующих.

Утром 29 мая члены кабинета министров приехали в резиденцию президента республики и обнаружили, что де Голль исчез. Газеты писали, что революция наконец победила. Власть не нужно даже брать – ее следует просто подобрать.

Как выяснилось позже, на вертолете, всего с одним пилотом, де Голль бежал из страны на французскую военную базу в Баден-Бадене. Во Францию он вернулся, лишь заручившись поддержкой армии на случай полномасштабной гражданской войны.

Вскоре после этого карательные рейды CRS возобновились с невиданной жестокостью. Захваченные рабочими заводы штурмовались по всем правилам военной науки – будто вражеские крепости. Разгон демонстраций полицейские проводили как боевую операцию: стаскивали раненых с носилок, избивали женщин коваными сапогами и не допускали к местам уличных боев Красный Крест. Кровь начала литься нешуточная. Не выдержав, часть профсоюзов объявила о приостановке участия в стачке.

Десятого июня в Париже прошел последний баррикадный бой. После этого специальным декретом все левацкие организации были поставлены вне закона. Четырнадцатого июня силы CRS вышибли революционеров из университетского Латинского квартала.

Красный флаг над «Одеоном» был изодран в клочья. Революция кончилась.

2

Переделать мир к лучшему в тот раз студентам не удалось. Но это было и неважно. Зато они переделали к лучшему свои собственные жизни. В отличие от тех, кто брал Зимний дворец в 1917-м, французские революционеры 1968-го абсолютно не интересовались экономикой. Им было наплевать на производительные силы и производственные отношения. Студенческая революция была совсем иной: сексуальной, рок-н-ролльной, а главное – психоделической. Участвуя в баррикадных боях, студенты стремились не захватить заводы и даже не навалять полиции по первое число, а раскрепостить собственные личности. Уличные беспорядки неплохо годились для этого, хотя куда лучше, конечно, было раскрепощаться с помощью секса и наркотиков.

Способы изменить сознание известны людям столько же, сколько существуют сами люди. Одна из модных в наше время теорий даже гласит, что обезьяны начали превращаться в людей не с помощью труда, а в тот момент, когда случайно наткнулись на растущие в Африке галлюциногенные растения.

Насчет обезьян дело, конечно, темное. Но то, что на свете не существует ни единого, пусть даже совсем примитивного, племени, которое не умело бы пользоваться наркотиками, является научным фактом. В Европе и на Ближнем Востоке сознание предпочитали менять с помощью перебродившего ячменя или винограда. В южной Азии – с помощью конопли или мака. В Азии северной – с помощью мухоморов. А в Новом Свете у индейцев древней Америки имелись для этого свои оригинальные рецепты.

В 1960-х самым модным трендом в Европе и США было все произведенное на манящем и экзотическом Востоке: индийская йога и индийский же гашиш, китайское кун-фу и китайский опиум. Однако не стоит забывать: помимо Востока на карте мира имеется и такая штука, как Запад. А там, на Западе, тоже есть что посмотреть и чему поучиться. Так что нет ничего странного в том, что в 1970-х мода понемногу меняется и вместо индийских фенечек продвинутые ребята начинают носить индейские амулеты.