Текст книги "Мелодии белой ночи"

Автор книги: Ронда Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

будь что будет, от предложения она не откажется! – как вдруг зазвонил телефон. Она

вернулась, сняла трубку... и сердце остановилось в груди. Этот голос она узнала бы из

тысячи!

При первых же словах, произнесенных на том конце провода, у Линн закружилась

голова от вспыхнувшей надежды. Она вдохнула поглубже, пытаясь успокоиться, но нервная

дрожь не прошла.

– Чего тебе нужно? – пролепетала она, рухнув в кресло.

– Папка с делом Монро.

– О!

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное, а затем накатило

горькое разочарование. А она, дурочка, на что надеялась? Не станет же Норман звонить и

узнавать, как у нее дела!

– Мы обыскали весь кабинет – как сквозь землю провалилась!

– Мы?!

Вопрос сорвался с губ прежде, чем Линн успела подумать. Глупо себя мучить, но ей

отчаянно хотелось узнать о заменившей ее секретарше как можно больше.

– Ну да, мы. Так не подскажешь, куда задевалась папка?

Глаза у Линн защипало. Итак, шеф ничего не намерен сообщать об особе, пришедшей

на ее место! И недели, если не месяцы Линн предстоит мучиться, создавая в голове

неправдоподобно безупречный образ! Высокая, длинноногая, ослепительно красивая

блондинка, но при этом потрясающе умна и играючи справляется с любым поручением!..

– На той неделе папку забрал Эван Нелсон.

– На черта она ему понадобилась?

– Возникли проблемы с оплатой, и Эван решил просмотреть документацию.

67

– Ясно. – На том конце провода воцарилось непродолжительное молчание. – Ты

нашла работу?

– О да! – солгала Линн: еще не хватало, чтобы бывший шеф счел ее жалкой

неудачницей! – В редакции одного престижного журнала. Помощником выпускающего...

дух захватывает, до чего интересно!

– Как название журнала?

– Я бы предпочла не вдаваться в подробности, – уклонилась она от ответа, не на

шутку встревожившись.

Норман вращается в самых разных кругах. Чего доброго, опять уличит ее во лжи!

– Как знаешь, – равнодушно бросил он и, надо думать, пожал плечами: какое ему

дело до забот бывшей секретарши!

– А ты как поживаешь?

Линн тут же возненавидела себя за позорную слабость: незачем задавать вопросы,

нельзя выказывать интерес, но так не хочется, чтобы любимый голос навсегда оборвался!

– Лучше всех. – Директор агентства помолчал и холодно заметил: – Вообще-то я

позвонил не ради пустопорожней болтовни!

– Разумеется, нет! – Линн вспыхнула от стыда и тут же порадовалась, что собеседник

не видит ее реакции. – Собственно говоря, я и сама тороплюсь.

– Безусловно, – вежливо отозвался он. – В престижных журналах ждать не любят!

Спасибо за информацию.

– Если я могу еще чем-то...

Но закончить фразу ей не удалось: послышались резкие, короткие гудки. Линн

посидела в кресле еще несколько минут, судорожно сжимая в руках трубку и словно надеясь,

что телефон оживет. Затем положила ее на рычаг, встала и обозвала себя дурочкой. Нельзя

допускать, чтобы тягостные воспоминания управляли жизнью, заслоняя настоящее! Разве

горькие уроки прошлого не научили ее уму-разуму? Еще как научили!

Она решительно сбежала с крыльца. Снаружи сияло солнце. В воздухе потеплело. Линн

внушала себе, что взбодрилась и воспрянула духом, всякий раз, когда непрошеная мысль о

Нормане грозила подчинить ее себе.

На протяжении всего собеседования молодая женщина изо всех сил старалась не терять

оптимизма, намеренно закрывая глаза на то, что офис тесен и нуждается в ремонте, а шеф, на

которого ей, возможно, предстоит работать, – бездарная посредственность.

Линн даже задавала вопросы, выказывая вежливый интерес к производству деталей к

швейным машинкам. Позволила провести себя по отделам, непроизвольно отмечая, что

потертый ковер недурно бы почистить. Штат офиса составляли по большей части зеленые

юнцы, если не считать двух почтенных матрон, что, устроившись рядом с телефоном, мирно

попивали кофе из кружек с игривыми надписями. Вернувшись в кабинет начальника, Линн

почувствовала нечто вроде облегчения.

– Ну как? – Майкл Харкорт, который в самом начале интервью попросил называть

его просто Майком, – уселся в кресло и вопросительно взглянул на Линн. – Вам

понравилось?

– Очень мило, – убито отозвалась она. – И атмосфера такая... домашняя!

– О да! Мы тут все – одна большая, счастливая семья! – Шеф просиял улыбкой. —

Разумеется, в претендентах на это место у меня недостатка нет, но если вы согласны,

считайте, что оно ваше, – доверительно проговорил он.

– О! – Линн задохнулась от неожиданности. – Я польщена, поверьте, но мне нужно

хорошенько все обдумать. Во второй половине дня у меня еще одно собеседование, так что

решение я приму ближе к вечеру.

Она решительно встала. А то, чего доброго, Майклу Харкорту придет в голову угостить

ее кофе!

– Хорошо, – кивнул он. – Жду вашего звонка.

68

Этот человек как две капли воды походил на учителя химии из ее школы – на тощего,

как макаронина, старика, обладателя раздражающей привычки смеяться собственным

шуткам. Бедняга вызывал жалость. Как можно работать на такого шефа?

Второй потенциальный работодатель оказался ничуть не лучше. Директор комбината

по производству одноразовой посуды соловьем разливался перед Линн. Но улыбался он

слишком сладко и в конце беседы задержал руку собеседницы в своих чуть дольше, чем

следовало.

Линн решила, что под его началом ни за что не останется, даже если предложат. Ей

явно не по пути с человеком явно беспринципным и аморальным.

Вернувшись домой, Линн рассказала подруге о своих «успехах». Кора недоверчиво

сощурилась.

– Давай-ка разберемся, Линнет, – начала она, сложив на коленях руки. – Вакансия

первая...

– Фирма слишком маленькая.

– Вакансия вторая...

– Чересчур ответственный пост... Не для меня.

– Как насчет третьей?

– Ах, ну да, фабрика по производству игрушек... Мне не понравилась их продукция.

Дешевка!

– Четвертая и пятая вакансии тоже отвергнуты с презрением – на основании

отговорок столь же неубедительных!

Линн умоляюще взглянула из-под ресниц.

– Знаю, о чем ты думаешь, – отозвалась она. – И ты ошибаешься. Моя ли вина, что

все пять мест не пришлись мне по душе?

– Большинство безработных порадовались бы одному-единственному предложению,

не говоря уже о пяти!

– Но пятое место мне еще не предложили!

– С другой стороны, большинство безработных лишены возможности сравнивать —

далеко не всякий имел удовольствие вкалывать на Нормана Дейла, – задумчиво протянула

Кора.

– Дело не в сравнении, – пролепетала Линн. – Я просто боюсь ошибиться и принять

на себя обязательства, которые не смогу выполнить. Ведь это будет несправедливо по

отношению к моему потенциальному нанимателю, так?

Кора сочувственно закивала.

– Ах вот оно что! Радеешь о потенциальном нанимателе? – Рыжеволосая красавица

звонко расхохоталась, встала и перебросила сумочку через плечо. – Какая сознательность,

какое чувство ответственности! Линнет, ты преподала мне незабываемый урок! – И исчезла

за дверью.

Линн приготовила себе салат, уселась перед телевизором и принялась рассеянно

переключать каналы – вдруг подвернется что-нибудь любопытное! И тут позвонили в

дверь. Линн раздраженно поморщилась: незваные гости не вызывали у нее теплых чувств. Ей

хотелось побыть наедине с собственным горем. Глупо изводить и мучить себя

воспоминаниями, вновь и вновь переживая прошлое, но как противиться искушению?

Линн в сердцах решила не отпирать: ишь, ходят тут всякие, отвлекают от горестных

раздумий! Но звонок повторился трижды, так что пришлось выйти в холл и рвануть дверь на

себя.

Ощущение реальности происходящего утекало сквозь пальцы, словно вода. Перед ней

стоял Норман в деловом костюме, но без галстука, лицо осунулось, на щеках двухдневная

щетина. Верхняя пуговица рубашки расстегнута. Даже заслышав его голос в телефонной

трубке, Линн с трудом справилась с нервной дрожью. А встреча с бывшим шефом лицом к

лицу потрясла ее куда сильнее: ощущение было такое, словно перекрыли кислород.

– Что ты тут делаешь? – спросила Линн.

69

– А ты как думаешь? – рявкнул Норман. – Проходил мимо, решил заглянуть?

– Полагаю, пришел разбираться по поводу недостающих папок, – парировала Линн,

возмущенная его тоном. Ведь и в прошлый раз негодяй звонил отнюдь не для того, чтобы

справиться о ее здоровье! – Я могла бы проработать до конца месяца и объяснить новой

секретарше, что где лежит. Ты сам выставил меня за порог, а теперь врываешься в мою

жизнь каждые две секунды, потому что, видите ли, эта дурочка не в силах разобраться с

элементарными проблемами!

Линн жестоко ревновала к незнакомой девице, которая отныне занимает ее кресло,

работает в ее кабинете и всякий день общается с ее возлюбленным. Словно наяву молодая

женщина представляла, как шеф и секретарша обсуждают неотложные дела, разбираются со

счетами, смеются, перебрасываются шутками, в то время как сама она страждет в безводной

пустыне, не в силах наладить жизнь без Нормана. Вопиющая несправедливость!

– Ты меня впустишь? – прорычал директор агентства, испепеляя ее взглядом. – Я не

собираюсь торчать на пороге!

– А вдруг у меня гости? – возразила Линн, проклиная бывшего шефа за то, что снова

лишает ее присутствия духа, и себя – за то, что не в силах обуздать волнения. Слабая,

жалкая дурочка! Полное ничтожество!

– Это правда? – сурово осведомился он.

– Нет.

– Хорошо. Тогда, будь добра, отойди от двери и пропусти меня. Нам давно пора

побеседовать по душам.

10

Норман решительно направился в гостиную, а Линн еще минуту помедлила на пороге,

провожая его взглядом. Так, должно быть, чувствует себя изголодавшийся нищий при виде

накрытого стола: бедняге не терпится ринуться к яствам, даже если он и знает, что все блюда

отравлены. Незваный гость обернулся через плечо, и хозяйка очнулась от раздумий, заперла

дверь и поспешила вслед.

Если шеф явился из-за утерянных папок, так пусть сразу переходит к делу. Поскорее

задает свои вопросы и убирается восвояси, оставив ее наедине с горем. Ради этого и заходить

не стоило!

– А где носит твою соседку? – поинтересовался Норман, по-хозяйски усевшись на

диване и недовольно глядя на Линн.

– Вышла. – О чем Линн уже пожалела. Присутствие третьего лица помогло бы ей

сохранить остатки спокойствия. – Я бы предложила тебе чего-нибудь выпить, но ты ведь

надолго не задержишься. Это не светский визит, не так ли?

– Я не откажусь от виски с содовой.

– В меню только кофе.

Линн решительно вздернула подбородок, во взгляде ее читалась неприкрытая

враждебность.

– Ну что ж, и на том спасибо, – угрюмо произнес он.

Линн исчезла в кухне. Сердце неистово колотилось в груди, каждый нерв был натянут

как струна: еще усилие – и не выдержит.

В мыслях бедняжки царил первозданный хаос. Шеф лично приехал к ней домой, чтобы

обсудить дела! Но ведь проще позвонить по телефону. А еще проще поручить это новой

секретарше, длинноногой блондинке со сногсшибательными внешними данными и

сверхчеловеческим интеллектом!

Но если Норман явился не по работе, тогда зачем? Бросить в грешницу еще камешек-

другой? Окончательно втоптать ее в грязь? Какое в этом удовольствие? Прошло столько

дней... Гнев его давно остыл. Линн варила кофе: руки позорно дрожали, серебряная ложечка

то и дело выскальзывала из пальцев и со звоном падала на стол.

70

Вручив Норману чашку, она проворно отступила к креслу и присела на самый краешек.

– Ты вся дрожишь, – отметил он, демонстрируя завидную наблюдательность.

– Ты застал меня врасплох, – сдержанно отозвалась Линн. – Чему ж тут удивляться?

Тем более после той скандальной перебранки в офисе. – И на одном дыхании продолжила:

– Зачем ты пришел? По работе?

– Нет. Вообще-то новая секретарша справляется с делами куда лучше, чем я ожидал.

– Я рада, – солгала разочарованная Линн.

Не зная, что сказать еще, она осторожно отпила кофе. Норман, как ни странно, тоже

молчал. Во взгляде шефа светилось осуждение, но начинать допрос он не спешил.

– Как твоя новая работа?

– Что?

– Работа, говорю! Как тебе трудится в редакции престижного журнала? Еще не

разочаровалась?

– Нет никакого журнала, если хочешь знать! Я все придумала. – Мысль о том, чтобы

плести новую паутину лжи, спасая остатки достоинства, вдруг показалась ей

отвратительной. – Но ты вряд ли удивишься, учитывая, что в твоих глазах я обманщица и

интриганка!

Линн отвернулась и сосредоточилась на чашке с кофе. Без особого успеха, впрочем.

– Но о Монкфорде ты не солгала!

– Только не начинай все сначала! – в отчаянии воскликнула она.

Нет смысла затевать еще один бессмысленный спор на ту же тему, решила Линн,

острее ощущая собственное бессилие: ей не оправдаться в глазах любимого! Зачем Норман

пришел сюда?

Он отставил чашку и наклонился вперед, упершись локтями о колени. Минуту смотрел

в пол, а когда поднял голову, яростный гнев в серых глазах угас, уступив место упрямству.

Словно у ребенка, которому не дали сладкого пудинга, а причину не объяснили.

– Не могу выбросить эту историю из головы, хоть убей, – удрученно посетовал Он.

– Так и стоит перед глазами картинка: вы с Реймондом в одной постели! Черт подери!

Норман вскочил с места и принялся нервно расхаживать по комнате, засунув руки в

карманы.

При виде столь явной вспышки ревности Линн позлорадствовала. Выходит, хоть что-то

она для шефа значила, если он себя не помнит от бешенства! Это, конечно, не любовь, нет.

Но лучше, чем ничего. Линн улыбнулась краем губ.

– Рад, что тебе смешно! – тут же вознегодовал Норман.

– Мне не смешно. Я просто... ну, подумала...

Она беспомощно пожала плечами, не в состоянии довести мысль до конца. Ей отчаянно

хотелось запомнить Нормана таким, каков он сейчас: лицо в тени, поза вызывающая, взгляд

упрямый и умоляющий одновременно. Ах, если бы удержать эту сцену в памяти так, чтобы

на протяжении последующих лет рассматривать и оценивать ее по кусочкам, анализировать

и обдумывать...

– Как ты могла?

Казалось, Норман не собирался спрашивать, слова слетели с губ сами собой.

– Ты ничего не понимаешь!

– Да неужели? – Он резко остановился, стремительно вернулся к креслу, склонился

над Линн, опершись руками о подлокотники. – Тут и понимать нечего! Двое

познакомились, приглянулись друг другу, занялись любовью. Все проще простого!

Линн молча смотрела прямо перед собой. Ей очень хотелось во всем сознаться, но в

глубине души она знала: исповедь ни к чему хорошему не приведет. Впрочем, Норман и не

стал дожидаться ответа.

– И какого черта ты в нем нашла?

71

– Норман, почему ты злишься? – тихо осведомилась она. – Потому что мысль о нас

с Реймондом раздражает тебя и бесит? Или потому что ты воспринял происшедшее как

предательство? Или потому что задета твоя мужская гордость?

– А это важно? – Он резко выпрямился, взъерошил темные волосы. – Я и не

задавался такими вопросами. Стоит мне представить вас с Реймондом в объятиях друг друга

– и перед глазами багровый туман.

– Ну и зря.

Что за причины мешали ей сказать правду, Линн не помнила. Знала лишь, что

последние несколько дней обернулись для нее сущим адом, так что хуже все равно не будет.

Она набрала в грудь побольше воздуху.

– Я не лгала тебе, говоря, что мы с Реймондом занимались любовью, но всего я тебе

так и не сказала.

Норман наклонился вперед, не сводя с собеседницы взгляда настолько пристального,

что Линн неуютно заерзала в кресле. Если шеф и сейчас ей не поверит, пусть! По крайней

мере, она распрощается с любимым, не чувствуя за собою вины, разорвав липкую сеть

недомолвок и двусмысленностей.

– Реймонд и я были близки много лет назад...

– Что?

– Пожалуйста, дай мне докончить, а потом говори что хочешь и уходи, – попросила

Линн, упорно глядя в пол. – После смерти матери я нанялась к отцу Реймонда и переехала в

Корт-хаус. Монкфорд-старший писал мемуары, ему требовалась секретарша.

– А я-то думал, там не обошлось без молодого мужчины...

– Не обошлось. Я познакомилась с сыном владельца усадьбы где-то месяц спустя

после приезда в Корт-хаус. Я была юна и неопытна. Монкфорд-младший ворвался в мою

жизнь, точно всесокрушающий смерч. – Не в силах усидеть в кресле, Линн вскочила и в

свою очередь принялась расхаживать по гостиной, словно размышляя вслух: – Красавец с

изысканными манерами, остроумный, любезный... Таких я еще не встречала. Ну... и голова у

бедной провинциалки пошла кругом. Я вообразила, что влюблена.

Линн коротко, зло рассмеялась.

– Ты был прав: таких, как Реймонд, следует обходить стороной. Только вот я и не

думала осторожничать. Не заметила предостережения, начертанного огненными буквами на

стене. Да и стены-то толком не разглядела! Поверила, что мы... Что роман наш закончится

звоном свадебных колоколов:

Она замолчала, отвернулась к окну. И так, стоя спиной к Норману, продолжила

исповедь:

– Со временем я сказала Реймонду, что озабочена будущим, и тогда он признался, что

к долгосрочным обязательствам не готов. Воззвал к моему великодушию. Долго извинялся и

каялся. Я так поняла, что безвестная секретарша ему не пара. Я долго себя мучила,

представляла, как Реймонд вздыхает с облегчением, избавившись от навязчивой девицы,

возомнившей о себе невесть что.

В голосе Линн не звучало горечи: она просто констатировала досадный факт.

– Продолжай, – тихо попросил Норман.

Что отражалось на его лице? Сочувствие? Жалость? Самодовольное удовлетворение

при мысли, что мужская гордость его нимало не пострадала? Шеф неумолимо добивался от

нее правды, и теперь, пересказывая историю далекого прошлого, Линн испытывала

громадное облегчение.

– Я возненавидела Реймонда. Возненавидела за то, что он играючи разбил мои мечты,

не говоря уже о том, что отнял три года жизни. А теперь я снова его увидела и наконец-то

смогла признать: да, Реймонд порвал со мною, но отчасти из ложно понятого чувства долга,

намереваясь жениться на ровне. Причем изрядная доля вины лежит и на мне. В силу своей

слепоты, наивности и глупости я полагала, что наши с Реймондом желания и намерения

совпадают.

72

– Мне очень жаль.

– Это все в прошлом. – Линн наконец-то повернулась и посмотрела на Нормана. – Я

сожалею лишь об одном: эта любовная история повлияла на мою жизнь куда сильнее, чем

следовало бы допускать. Вот поэтому, когда ты впервые упомянул о Корт-хаусе, я словно

вернулась в прошлое, в ночной кошмар.

– Почему ты не сказала мне сразу? – хрипло осведомился Норман.

– Ну, если хочешь знать, то этот факт моей биографии я привыкла воспринимать как

позорную тайну.

– А что произошло, когда вы с Реймондом снова встретились? – с деланной

небрежностью спросил Норман.

– Ничего. Ровным счетом ничего.

Линн снова села в кресло, поджав под себя ноги, обхватила ладонями чашку с кофе,

наслаждаясь умиротворяющим теплом.

– Монкфорда по-прежнему влекло к тебе, да?

– При виде меня он несказанно удивился, – пояснила Линн. – Как ты помнишь, за

плечами у Реймонда – скандальный развод. Мы оба изрядно повзрослели со времен

разрыва; полагаю, неисправимый ловелас решил, что я охотно начну все сначала, раз уж

судьба вновь свела нас вместе.

– Но этого не случилось.

Хотя фраза эта прозвучала утверждением, вопросительный оттенок в ней все-таки

ощущался.

– Нет, не случилось. Я сразу дала ему от ворот поворот.

– Так какого черта Реймонд так и ходит вокруг тебя кругами?

– Да на что я ему сдалась? Наш донжуан по уши влюбился в Кору! Наверное,

неудачный брак с обладательницей титула доказал ему, что человека ценят не за

происхождение и не за отцовские капиталы. Я вот смотрю на них с Корой и думаю... Ну, в

общем, я и Реймонд, по сути дела, друг другу не подходили. Рано или поздно нам суждено

было расстаться.

– И тебе трудно смириться с тем, что твой бывший воздыхатель встречается с твоей

лучшей подругой?

– А тебе не все равно, что я думаю на сей счет?

– Абсолютно не все равно!

Норман не сводил с собеседницы глаз, и воображение Линн окончательно вышло из-

под контроля.

– Почему же?

Затаив дыхание, она ждала ответа.

– Потому что меня сводит с ума мысль о том, что Монкфорд тебе не безразличен. Как,

впрочем, и любой другой мужчина... кроме меня.

– Что ты пытаешься сказать? – еле слышно прошептала Линн.

Она оставила всякую попытку обуздать разыгравшуюся фантазию, и теперь каждое

слово Нормана казалось ей исполненным скрытого смысла.

– У тебя не найдется ничего покрепче? Не могу продолжать этот разговор за чашкой

кофе!

Линн охотно сбегала бы в ближайший магазинчик за ящиком виски, если бы такой

ценой возможно было продлить разговор. Голова у нее кружилась, и впервые после ухода из

офиса она ощутила желание жить.

– В холодильнике есть вино.

– Я бы не отказался от бокала.

Линн принесла бутылку, разлила вино по бокалам и уже собиралась было отступить

назад к своему креслу, когда Норман взял ее за руку и удержал на месте. Ласковое

прикосновение застало молодую женщину врасплох: она застыла, точно статуя, не в силах

пошевелиться.

73

– А еще я не могу продолжать разговор, когда ты сидишь в миле от меня, на

противоположном конце комнаты!

Линн опустилась на диван, чувствуя, что теряет сознание: сказывалась опасная

близость любимого.

– Зачем ты приехал, Норман?

– Я не хотел, честное слово! Не так уж приятно сознавать, что эти треклятые чувства

напрочь вышли из-под контроля! Мне доводилось увлекаться и прежде – черт подери, в

отношениях с прекрасным полом я отнюдь не зеленый новичок! – но ни одной женщине до

сих пор не удавалось лишить меня покоя и сна!

Линн замерла в предвкушении чуда. Разум подсказывал поостеречься, взять себя в

руки, но можно ли думать об осторожности, если на миг приоткрылись врата рая?

– Я не могу просто так взять и вернуться к постельным утехам, – проговорила она,

призвав на помощь всю свою волю.

Следовало подумать и о будущем. Если предстоит мучительный разрыв, лучше сразу

расставить все точки над «i».

– Почему? – хрипло потребовал Норман. – Я хочу тебя. Нет, не так. Ты нужна мне.

С тех пор как ты ушла, я только о тебе и думаю. Ты сводишь с ума... – Он на мгновение

закрыл лицо руками, запустил пальцы в волосы и снова поднял взгляд на собеседницу. – А

ты обо мне вспоминала?

– Конечно, вспоминала... – отозвалась Линн, демонстрируя неподражаемую

сдержанность. Но...

– При чем тут «но»?

– Короткая интрижка меня не привлекает.

– А что привлекает?

Линн задумалась. Ей отчаянно хотелось сказать правду, и лучшая возможность вряд ли

представится. Но что, если ее снова ждет унизительный отказ? Что, если повторится старая

история, на этот раз с Норманом, и бывший шеф ответит, что к долгосрочным

обязательствам не готов, что ничего определенного обещать не может, что, к превеликому

сожалению, ему с Линн Бекиншоу не по пути.

Врожденная честность боролась в Линн с гордостью: чему отдать предпочтение? Но

ведь один раз она уже пошла на поводу у гордости. И чем это закончилось? Двумя неделями

беспросветного горя!

– Я нарочно отправилась в тот же ресторан, где должен был быть и ты, – созналась

Линн. – И вела себя с таким расчетом, чтобы ты непременно меня заметил.

Норман до боли закусил губу.

– Я знала, что, увидев меня с Реймондом, ты тотчас же меня уволишь. Ты ведь

поставил мне ультиматум!

Каждое новое признание давалось Линн все труднее, но отступать было поздно.

– Понятно.

– Да? Что тебе понятно, Норман?

– Что разговор наш не имеет смысла. Мне вообще не следовало приходить. – С этими

словами он встал.

– Я еще не кончила! – резко бросила Линн.

Мгновение Норман глядел на нее так, словно собирался послать ко всем чертям, затем

проворчал:

– А что тут можно добавить? Ты хотела уйти из моей жизни и выбрала путь

наименьшего сопротивления.

– Да, я хотела уйти из твоей жизни, – подтвердила она, следя, как взгляд собеседника

становится все более отчужденным. – Да, я выбрала путь наименьшего сопротивления,

потому что... испугалась.

Ну вот, она произнесла роковые слова, но земля почему-то не перестала вращаться

вокруг своей оси. И дыхание не прервалось.

74

– Чего испугалась?

– Я не могу рассказывать, когда ты стоишь, – прошептала она. Норман неохотно сел

и приготовился слушать. – Ты мой первый мужчина после Реймонда, – призналась Линн,

решив, что не скроет ни единой подробности, даже если откровенность ее убьет. – Когда я

только начала на тебя работать, я сознавала, что ты... очень привлекателен, но на меня твое

обаяние не действовало. Или, по крайней мере, так мне казалось. Наверняка судить трудно.

Реймонд отпугнул меня от мужчин: я привыкла высматривать в них самое худшее.

Линн нервно сцепила пальцы.

– Не знаю, когда все изменилось... Знаю лишь одно: мы с Корой уехали в отпуск,

соседка моя наслаждалась солнцем и морем, а мне не терпелось вернуться в Англию, к

работе... И к тебе. —

Она храбро подняла взгляд: пусть собеседник высмеет ее, если угодно! Но Норман и не

думал потешаться, напротив, он смотрел на нее очень серьезно.

– Мне и в голову не приходило, что я могу тобой увлечься. Я убедила себя, что

Реймонд скомпрометировал в моих глазах весь мужской пол. И только снова встретившись с

ним в Корт-хаусе, я поняла, насколько преувеличивала власть Монкфорда над моей судьбой.

Я словно жила в темноте – вдруг шторы отдернули и хлынул свет. Я поняла, что мои

чувства к Реймонду – лишь детская влюбленность, не более! А потом мы с тобой... провели

ночь вместе.

– И?..

Линн помолчала. В гостиной воцарилась тишина, но не зловещая и напряженная, а

доброжелательная, словно придающая ей сил.

– И я узнала, что такое любовь, – призналась она. – Я провела с тобой ночь, потому

что полюбила тебя, и ушла по той же причине. – Она коротко, натянуто рассмеялась. – Ты

хотел правды. Ну, вот и получил. Теперь можешь вернуться домой и торжествовать победу.

Твоя мужская гордость ничуть не пострадала – значит, сокрушаться не о чем!

Норман откинулся на спинку кресла и устремил на собеседницу долгий, испытующий

взгляд. Затянувшееся молчание сводило Линн с ума. Пусть скажет хоть что-нибудь!

– Ты так и не ответила на мой вопрос, – тихо напомнил он.

– Какой вопрос?

– Чего ты от меня ждешь?

– Ты надо мной издеваешься? – вспыхнула Линн. – Я открыла тебе душу, точно на

исповеди... Что еще ты хочешь услышать?

– Я так понимаю, ты хочешь выйти за меня замуж.

– Ох! – задохнулась молодая женщина, напрочь забывая об осторожности. – А если

и так?

– Тогда я согласен.

Линн изумленно захлопала ресницами: не ослышалась ли она?

– Поскольку предложение сделала ты, боюсь, что тебе придется на руках перенести

меня через порог! – широко улыбнулся Норман.

– Ты намерен на мне жениться? – спросила Линн с замирающим в сладком

предчувствии сердцем.

– И как можно скорее. – Норман придвинулся ближе: теперь их разделяло несколько

дюймов. – А то вдруг передумаешь!

– Но почему? – недоверчиво прошептала она.

– Да потому, что я люблю тебя! – Он припал к ее губам – и тотчас же отстранился.

– Когда ты ушла из офиса, то словно забрала с собою часть моей души. Я просто не смог

жить дальше. Пропали аппетит и сон, мысли разбредались в разные стороны. Эта треклятая

папка с делом Монро... Я просто измыслил дурацкий предлог для того, чтобы позвонить

тебе. Я повесил трубку, и мне слало еще хуже. Твой голос звучал так спокойно и ровно, а я-

то весь извелся!

Норман проследил пальцем контур ее ключицы под тонкой тканью...

75

– Клянусь: я и впрямь сходил с ума, – простонал он, уткнувшись ей в шею. – Я

думал о тебе, засыпая по ночам, а пробудившись утром, снова повторял твое имя. Я приехал

сюда, твердо намереваясь вернуть тебя – любой ценой! Более того, собирался силой надеть

кольцо тебе на палец!

Так вот что такое – летать! Линн расправила крылья и воспарила над облаками. А

Норман уже расстегнул ее блузку, снял лифчик...

Пушистый ковер перед камином пришелся весьма кстати, и Линн могла поклясться, что

слышит, как душа ее поет от счастья.

При каждом прикосновении Нормана пламя страсти вспыхивало все сильнее и

неуемнее. Она тихонько постанывала под его поцелуями, трепетала всем телом, изнывая от

желания. Как она могла забыть о всеподчиняющей власти его ласк? Линн притянула

любимого ближе, и два тела слились в одно...

Позже, когда они лежали обнявшись, укрытые пледом, который Норман нашел на

кресле, Линн томно проворковала:

– У меня к тебе только один вопрос.

– Какой?

Норман легонько коснулся языком ее губ, не в силах устоять перед соблазном.

– Как насчет моей замены?

– Ах, ну да! Боюсь, она останется. Не могу же я привести в офис жену! Я человек

слабый, такое искушение мне не по силам!

– Упомянутая жена не одобряет длинноногих умниц с университетским дипломом и

потрясающими внешними данными! – с наигранной суровостью ответила Линн.

– Потрясающих внешних данных я как-то не заметил... – Норман легонько куснул

любимую за ухо. – Но офисные сплетницы уверяют, что машинистки так и постреливают

глазками в его сторону, так что, наверное, парень и впрямь недурен собой. – Директор

агентства тихо рассмеялся. – Словом, я нескоро вас познакомлю.

Линн улыбнулась и погладила его по щеке.

– Не бойся, милый, тебя мне вполне достаточно.

Кора с удрученным видом подошла к дому. Ей бы радоваться – как-никак не каждый

день делают предложение и дарят кольцо с потрясающим бриллиантом. Да и стать

владелицей поместья тоже довольно приятно. Но вот как поделиться своей радостью с Линн,

сердце которой разбито. Как можно чувствовать себя счастливой, если близкий человек

пребывает в беспросветной печали?

Шедшему рядом с ней Реймонду было не менее скверно. Когда-то он не слишком

хорошо обошелся с девушкой, полюбившей его, а теперь собирается жениться на ее

ближайшей подруге.

Однако скрыть это не представлялось возможным. Как и подсластить пилюлю. Даже

если предложить Линн быть подружкой невесты на свадьбе, ту вряд ли это порадует.

Увы, им оставалось лишь одно – сообщить о намеченном бракосочетании и

выслушать поздравления Линн, в глазах которой наверняка будут стоять слезы. Она,

конечно, порадуется за них, но и почувствует себя еще более одинокой и никому не нужной.

С тяжелым вздохом Кора вошла в дом. Из приоткрытой двери гостиной в холл падал

слабый свет. Видимо, бедняжка Линн сидит перед камином, бездумно уставившись на огонь.

Пока Кора медлила, собираясь с силами, чтобы встретиться с подругой, Реймонд решил

взять трудную миссию на себя. Он шагнул к приоткрытой двери, на секунду замер. А потом

неожиданно развернулся и увлек ничего не понимающую Кору на улицу.

– Как я понимаю, у нас есть теперь не только подружка невесты, но и шафер жениха...

Если, конечно, Линн и Норман не сыграют свадьбу раньше нас, – сообщил Реймонд

потрясенной невесте.

Та сначала облегченно вздохнула, а затем звонко расхохоталась от радости.

– А что, если сыграть две свадьбы одновременно? – предложила Кора.

76

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.