Текст книги "Мелодии белой ночи"

Автор книги: Ронда Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

1

Ронда Грей

Мелодии белой ночи

Scan, OCR & SpellCheck: Larisa_F

Грей Р. Г79 Мелодии белой ночи: Роман. – М.: Издательский Дом «Панорама». – 192 с.

(Серия «Панорама романов о любви», 12-039)

Оригинал: Gray Ronda

ISBN 978-5-7024-2948-9

Аннотация

В первый раз Линн, к несчастью, влюбилась в коллекционера женских сердец, который вскружил ей

голову и бросил. Для нее это было сильнейшим ударом. Кое-как справившись со своей бедой, Линн резко

переменилась. Она твердо решила никогда не верить признаниям мужчин, сделанным в минуты страсти. Да и

в другое время мужчины тоже вряд ли достойны доверия...

Встретит ли когда-нибудь Линн мужчину, которому сможет доверять?

Ронда Грей

Мелодии белой ночи

1

Небо было сапфирово-синим и без единого облачка. Море искрилось и переливалось в

лучах жаркого солнца. На горизонте виднелся остров, как говорилось в путеводителе, с

развалинами храма Афродиты. Но наслаждаться видом античных руин, как бы ни были те

прекрасны, Линн почему-то не хотелось. Возможно потому, что шел только второй день

отпуска и приятное ничегонеделание было еще внове.

Если бы не отдаленный смех и гомон отдыхающих, не восторженные возгласы детей,

можно было бы представить, что ты одна на всем белом свете. Чем не рай! Ни тебе забот о

хлебе насущном, ни тебе требовательного, вечно чем-то недовольного шефа, ни сердечной

тоски...

Так рассуждала Линн, удобно расположившись на махровом полотенце в тени олив и

как можно дальше от примет цивилизации. Ее жизнерадостная подруга и соседка по

квартире не составила ей компании, предпочтя полупустынному, каменистому пляжу

бассейн отеля, шезлонг и нескольких воздыхателей. Броская красота молодой женщины не

2

оставляла равнодушными представителей противоположного пола. И Кора уже не мыслила

жизни без толпы поклонников. А вот Линн было хорошо и одной.

И, тем не менее, две недели спустя с плохо скрытым облегчением она поднялась на

борт самолета и полетела назад, в Англию, где пасмурная холодная зима все еще оспаривала

свои права у сумрачной, безрадостной весны...

Линн переступила порог престижного офисного здания и сразу же почувствовала себя

как дома...

– Я бы тут до конца жизни осталась, – блаженно промурлыкала Кора на четвертый

день их совместного отпуска, устраиваясь поудобнее в шезлонге, с бокалом в одной руке и

сигаретой в другой.

– Ты через месяц помрешь со скуки, – возразила Линн, сосредоточенно втирая в

кожу приятно пахнущий крем.

Может, золотисто-бронзовый загар придаст ей хоть немного шарма... С мечтой о

сверхъестественной красоте молодая женщина распрощалась давным-давно. Уж слишком

она Худощава и невзрачна!

– Возможно, – легко согласилась Кора. – До конца жизни – это и впрямь чересчур,

но от лишней недели я бы не отказалась.

Линн из вежливости не стала спорить с подругой, а сама уже с тоской думала о папках,

оставленных на столе. Ей уже не терпелось вернуться в офис...

И вот теперь, пройдя сквозь двойные стеклянные двери и направляясь к лифту, она

впервые осознала: скучать по работе – знак сам по себе удручающий. Свидетельство

несложившейся личной жизни. Ей уже тридцать два, и большого воображения не требуется,

чтобы представить Линн Бекиншоу лет через десять – этакая старая дева, по выходным

бесцельно слоняющаяся по квартире и ждущая с нетерпением понедельника. Да-с,

перспектива не из приятных!

Но Линн привычно отогнала невеселые мысли, оттеснила в глубины подсознания.

Прошли те времена, когда она горела энтузиазмом, строила наполеоновские планы, лелеяла

золотые мечты и с девической наивностью верила, что до счастья рукой подать! С тех пор

немало воды утекло – восторженная, доверчивая мечтательница осталась в далеком

прошлом.

Еще из коридора Линн услышала, как шеф с размаху опустил телефонную трубку на

рычаг, обрывая звонок.

Об этом она и скучала? Молодая женщина сняла плащ и шагнула было к вешалке, как

вдруг дверь смежного кабинета с грохотом распахнулась и на пороге возник Норман Дейл

собственной персоной: руки скрещены на груди, глаза мечут молнии.

Линн невозмутимо обернулась. За два года она привыкла к взрывной агрессивности

шефа. Что-что, а запугивать он умеет; да только на нее эти выходки не действуют. Поначалу,

конечно, ей приходилось несладко. Но Линн быстро научилась выдерживать яростный

шквал, не моргнув глазом, и по окончании испытательного срока ей предложили постоянную

работу.

– Не спрашиваю, хорошо ли провела время!

Под свирепым взглядом Нормана секретарша безмятежно прошла к столу и вежливо

произнесла:

– Изумительно, спасибо.

Затем подняла взгляд и, как всегда, в полной мере ощутила на себе неодолимое

воздействие незаурядной личности шефа. В любой обстановке Норман мгновенно

оказывался в центре внимания, и отнюдь не благодаря чисто внешней красоте, густым

темным полосам, серым глазам и атлетической фигуре.

Секрет обаяния Нормана Дейла заключался в неиссякаемой энергии, несокрушимой

уверенности в себе и врожденной, исполненной достоинства властности. Стоило ему

заговорить, и все присутствующие непроизвольно прислушивались. Стоило ему войти в

комнату – и все головы оборачивались в его сторону, все взгляды обращались к нему.

3

Норман несколько раз приглашал ее на деловые ланчи с клиентами, и зоркая Линн

подмечала как мужчины недоуменно хмурятся, пытаясь разгадать, ее шефа, а женщины

украдкой поглядывают на него из-под ресниц.

– Небось, день деньской плескалась в бассейне да под солнышком нежилась?

Линн в очередной раз удивилась: и как можно получать удовольствие от работы под

началом мужчины, который об общепринятой вежливости вспоминает лишь тогда, когда ему

это на руку?

– Да, замечательно отдохнула, – отозвалась она, не поддавшись на провокацию.

Игнорируя шефа, вставшего точнехонько напротив ее стола, Линн принялась

сосредоточенно разбирать почту, захваченную из приемной, откладывая в сторону те письма,

с которыми предстояло иметь дело ей самой.

Несмотря на властную требовательность и тяжелый характер Нормана Дейла, они

славно сработались, и постепенно на хрупкие плечи Линн ложилась все большая

ответственность. Фактически, продолжая числиться секретаршей, она превратилась в

личную помощницу шефа. Тот всецело доверял ей. Реклама – дело тонкое, разные

попадаются клиенты – и капризные, и истеричные. Но Линн превосходно с ними

справлялась. Ни на минуту не позволяла себе отвлечься, дипломатично смягчала слишком

резкие выражения шефа, находила выход из любой конфликтной ситуации. За это Норман ее

и ценил.

И платил соответственно. По сути дела, куда больше, нежели предложила бы любая

другая фирма. Непомерная щедрость Нормана Дейла обернулась и благом, и одновременно

ловушкой: потому что, сменив работу, молодая женщина лишилась бы львиной доли дохода,

а Линн уже привыкла к определенному стилю жизни. Она проводила отпуск за границей,

время от времени обедала в дорогих ресторанах. Могла даже позволить себе заказать платье-

другое у ведущих модельеров. Да только к чему? Роскошные наряды требуют

соответствующих форм. А на ее тощей фигурке любое платье повиснет жалкими складками.

– Ну что ж, хоть одному из нас не на что пожаловаться!

По тону шефа выходило, что упомянутые две недели обернулись для него сплошным

кошмаром только благодаря коварным проискам секретарши.

– Много заказов? – осведомилась Линн, глядя, как Норман бесцеремонно уселся на

край ее стола и сдвигаться с места, похоже, не собирался. – Как там Леон Найлз? Договор с

ним подписали-таки?

– Со страшным скрипом. – Норман невесело рассмеялся. – И сказать за это спасибо

следует отнюдь не тупоголовой дуре, которая тебя подменяла!

– Агентство превосходно отзывалось о Синтии, – возразила Лини. В противном

случае я бы не предложила ее кандидатуру.

Молодая женщина умолкла, пытаясь вычислить, что же произошло. Не первый случай,

ох не первый! Оказавшись, лицом к лицу с Норманом, спокойные, выдержанные девушки

превращаются в смущенных, лепечущих школьниц. И неудивительно Норман Дейл отдает

распоряжения пулеметной очередью, а любое свидетельство некомпетентности

воспринимает в штыки. И терпением отнюдь не отличается.

– Что за агентство? По трудоустройству идиоток?

– Не смеши меня. Неужели я наняла бы девицу, не способную справиться со своими

прямыми обязанностями? Себе дороже: приедешь из отпуска, и изволь за нее доделывать то,

что накопилось за твое отсутствие! – И Линн обреченно окинула взором гору папок.

Проследив направление ее взгляда, Норман торжествующе хмыкнул.

– Что и требовалось доказать. Да девчонка не знала, с какой стороны подойти к

машинке!

– У нее скорость печатания намного выше средней.

– Всякий раз, когда я пытался ей что-то продиктовать, безмозглая девица впадала в

истерику.

4

Линн понимающе кивнула, мысленно представляя эту сцену во всех подробностях.

Уничижительный отзыв Нормана, вне сомнения, означал, что бедняжка задавала вопросы,

вместо того чтобы следить за текстом, причем диктовка то и дело прерывалась телефонными

звонками.

В результате возникал весьма приблизительный черновик письма, и секретарше

предстояло самостоятельно его обработать, изложить основные мысли четко, ясно и

последовательно, учитывая исходные данные о клиенте. Бедная девочка! В следующий раз

нужно будет нанять кого-то постарше, с достаточным самообладанием; не всякий способен

выстоять перед деспотичной требовательностью Нормана Дейла!

– И нечего так на меня смотреть! – раздраженно фыркнул он.

– Как так?

– Давая понять, что я, дескать, сам виноват, если не ужился с временной секретаршей,

которая, судя по всему, и курсов-то не закончила! Я разумный, рассудительный человек...

Линн с трудом сдержала ехидный смешок.

– О, несомненно, – любезно заверила она. – Принести тебе кофе?

– Да, в мой кабинет. Мне нужно обсудить с тобой кое-какие материалы. У нас новый

заказчик. Некий титулованный болван хочет, чтобы мы ненавязчиво, со всей возможной

деликатностью разрекламировали его родовую усадьбу. Ни с кем не желает иметь дела,

кроме меня.

– Родовую усадьбу?

– Возвращайся с кофе, тогда и узнаешь все подробности.

Шеф встал, пригладил волосы. И в сознании Линн мелькнула непрошеная мысль: а

ведь более привлекательного мужчины, чем Норман Дейл, она в жизни своей не встречала!

Резкие, точно изваянные из камня черты лица несли на себе отпечаток высокомерия, за

которым, однако, угадывалась страстная, неукротимая натура. Сколько чувственного

обаяния таили в себе изгиб губ и глаза, осененные густыми ресницами, гибкая грация

движений! Спортом Норман не занимался и с тренажерами отродясь дела не имел, но

стройное, мускулистое тело атлета потрясало воображение.

Возможно, именно поэтому они так славно сработались. Линн признавала —

беспристрастно, точно доктор-диагност, – что шеф ее потрясающе хорош собой, да только

ей он не нравится. Высокий, темноволосый красавец – таких мужчин, как подсказывал

опыт, лучше избегать. Однажды она уже совершила ошибку – и повторять ее не собиралась.

В свою очередь и она, Линн, явно не во вкусе Нормана Дейла. Он приверженец весьма

определенного типа женской красоты. Секретарше довелось посмотреть на двух его пассий и

обе походили друг на друга как две капли воды томные сексуальные блондиночки, особым

интеллектом не блещущие, – по крайней мере на первый взгляд. Обе – из тех женщин,

которые подбирают платье под цвет помады и даже под проливным дождем и на сильном

ветру умудряются сохранить безупречный макияж и прическу в первозданном виде.

Прежняя секретарша Нормана, та, что уволилась за четыре месяца до прихода Линн,

пятидесятилетняя карга, если верить девушкам из бухгалтерии, даже летом щеголяла в

твидовых юбках и невообразимых ботах. За нею последовала череда ослепительных и

некомпетентных девиц, ни одна из которых надолго в офисе не задержалась.

Линн знала: шеф ценит в ней ум... и отсутствие сексапильности. Это отчасти льстило, а

отчасти угнетало, в зависимости от того, с какой стороны взглянуть...

Молодая женщина сварила кофе и отнесла чашку в кабинет начальника. Норман

беседовал по телефону: он откинулся в кресле и жестом велел ей присесть, не сводя с нее

глаз.

И под испытующим взглядом шефа Линн вдруг отчаянно смешалась. В серых глазах

Нормана явственно промелькнуло что-то вроде восхищения – лишь искра, не более, но от

внимания молодой женщины она не укрылась. Должно быть, сказывается благотворное

влияние греческого солнца. Потемнеть до модного шоколадного оттенка так и не удалось, но

легкий золотистый загар ее, несомненно, красил.

5

Линн послушно села на стул и расправила на коленях юбку, глядя прямо перед собою,

в окно, на пасмурное свинцово-серое небо. Загар там или не загар, она и без помощи зеркала

знает, чего ей недостает. Прямые, темные, распущенные по плечам волосы достаточно густы

и шелковисты, и ухаживать за ними легко. Однако в сочетании с правильными, но

лишенными изящества чертами лица придают владелице вид обыденный, заурядный: ни дать

ни взять соседка по лестничной клетке, приятельница по детским играм. Да и пышными

формами природа Линн обделила. Она об этом знала и не особо печалилась. Разве что

иногда, оказавшись в обществе роскошной красотки, испытывала легкий укол зависти:

целый мир облегающих платьев с низким вырезом был для нее закрыт...

– Эй, приди в себя!

При звуках глубокого, с хрипотцой голоса Линн очнулась от раздумий.

– Прости, опять мысли где-то бродят...

– И в прескверных местах, судя по лицу!

Линн вспыхнула, смущенно потупилась. Вечно она забывает, до чего проницателен

этот Норман Дейл: читает чужие мысли как раскрытую книгу! А собственные хранит под

замком...

– Я просто размышляла, что надо сделать в первую очередь, придя домой, – нашлась

с ответом Линн, и шеф саркастически изогнул бровь.

– Ах, простите, что возвращаю вас к тривиальным служебным обязанностям! —

Норман скрестил руки на груди и окинул собеседницу задумчивым взглядом. Квартирка твоя

видится мне не иначе как образцом идеального порядка, – протянул он.

Линн залилась жарким румянцем.

– Там хаос, – вызывающе ответила она: дескать, попробуй возрази! – Повсюду

валяются книги, одежда разбросана по всем стульям, в раковине гора немытой посуды.

Молодая женщина потупилась, притушив дерзкий огонек в глазах. Так, значит, шеф

считает ее чопорной, педантичной занудой? Выходит, если на работе Линн Бекиншоу

исполнительна и пунктуальна, она и в личной жизни такова? Ему-то откуда знать? Может,

едва покинув офис, она с головой бросается в разгульную, развеселую жизнь баров и

кафешантанов?

– Я до глубины души потрясен, – сообщил Норман, откровенно забавляясь

возмущением секретарши. – И Кора до сих пор не призвала тебя к ответу?

– Да после отпуска в доме всегда беспорядок, – отозвалась Линн, с трудом взяв себя

в руки. – Мы и чемоданы-то едва успели распаковать.

– Почему бы вам не нанять домработницу?

– Излишняя роскошь.

– Разве я мало тебе плачу?

– Более чем достаточно, – заверила Линн, тревожно гадая, куда приведет этот

разговор. – Вообще-то я люблю прибираться, – неохотно призналась она. – Работа по

дому успокаивает нервы.

– Ты – первая женщина, от которой я это слышу.

«Верно, не с теми компанию водишь!» – так и вертелось у нее на языке. Впрочем,

Норман и не посмотрит в сторону женщин, которым пришло бы в голову прибраться у него в

доме. Таких он обходит за милю. В представительницах прекрасного пола Норман ценит

отнюдь не домовитость. Он не мечтает о мирных вечерах перед телевизором и о котлетах по-

домашнему, не нужна ему маленькая хозяюшка в переднике, и бремя брачных уз ни к чему!

– Ты говоришь, на горизонте маячит новый клиент?

– Где-то тут лежала папка... – Норман выдвинул ящик стола и нетерпеливо порылся

внутри. – Куда же я ее задевал? Вроде клал сюда, под бланки...

– Может, Синтия убрала? – предположила Линн.

– С какой стати? – разозлился Норман.

– А вдруг сочла своим долгом? Подшивка и хранение документов входит, знаешь ли, в

круг обязанностей секретарш. Даже тех, что еще не окончили курсов.

6

Норман рывком задвинул ящик и, сощурившись, воззрился на собеседницу.

– Язвишь, Линн? – Он выразительно хмыкнул. – С каких это пор?

Линн промолчала. Обычно она усилием воли подавляла любой ехидный ответ, что так

и просился на язык. Всегда держалась ровно, невозмутимо, благодушно. Исправно

выполняла работу и крайне редко позволяла себе выказать личное отношение к чему бы то

ни было. Но за две недели, проведенные под жарким греческим солнцем, в душе ее

всколыхнулось нечто новое. На каждом шагу ей встречались юные парочки, поглощенные

друг другом, позабывшие об окружающем мире.

Отель «Сирена» одним названием приманивал толпы молодоженов и для Линн

оказался не самым удачным выбором: впервые в жизни она с горечью осознала собственное

одиночество. Правду сказать, Кора тоже не была замужем, но она-то меняла мужчин как

перчатки. Жизнерадостная, кокетливая, Кора просто-таки лучилась обаянием, привлекая

поклонников, точно мед – мух.

Будучи реалисткой, Линн отлично понимала: это не ее случай. Ее порога не обивали

толпы воздыхателей. Да, друзья порой приглашали Лини на обед или в театр, но только

теперь, как ни странно, молодая женщина почувствовала себя обделенной. Возможно,

потому что пересекла тридцатилетний рубеж. Время словно ускорило свой бег. Ласковый

ветер, что прежде лениво перелистывал страницы календаря, день ото дня набирал силу.

Линн улыбнулась Норману, искусно разыгрывая непонимание, и решила впредь вести

себя сдержаннее. А разные там неуместные мысли разумнее оставлять дома или, по крайней

мере, запирать в самом дальнем уголке сознания, недоступном для посторонних.

– И как же вы с Корой развлекались в солнечной Греции, хотел бы я знать? —

полюбопытствовал шеф, и Линн лишний раз подосадовала на собственную

неосмотрительность.

Норман Дейл обожал сложные ребусы. В течение двух лет Линн не снимала маски. И

хотя поначалу шеф из вежливости расспрашивал секретаршу о жизни вне офиса, он вскоре

понял, что ответов не дождется, и утратил всякий интерес к подчиненной.

А теперь, по глупости, она позволила ему заглянуть под маску. Дала понять, что за

неизменно учтивой улыбкой таится нечто большее.

– Да как все, – туманно пояснила Линн.

– В самом деле? Например?

– Ты же сам сказал: плескались в бассейне, на солнышке нежились.

А ведь большинство тамошних влюбленных парочек ей в дети годились! Или, может,

она сама ощущала себя почтенной матроной в сравнении с юными счастливцами? Внезапно

в груди Линн всколыхнулось горькое недовольство жизнью – и снова угасло. Да что с ней

такое? Никогда она не плакалась на судьбу и начинать не собирается!

– Так две недели не выдержишь.

– Мы и на пляж ходили.

Линн предпочла бы вернуться к разговору о фамильной усадьбе и проблемам других

клиентов, ждущих своей очереди. Но она знала: тем самым лишь распалит любопытство

шефа. А так, глядишь, через пару минут допрос ему прискучит, он и отступится.

– Хорошо поплавали?

– Вода холодновата.

– А как насчет вечеров? Что незамужние девицы поделывают за границей, будучи в

отпуске?

Норман усмехнулся, откровенно забавляясь смущением жертвы, и Линн окончательно

разозлилась.

– Думаю, на этот вопрос ты и сам в состоянии ответить, – ровным голосом

отозвалась секретарша. – В конце концов, не мы ли широко рекламируем самые разные

увеселения?

– Ах, да! – Норман снова задумчиво оглядел собеседницу. – Ночные клубы, бары...

секс.

7

Слово упало в тишину, точно запретный плод, и Линн вспыхнула до корней волос.

– Мне уже не шестнадцать, – пролепетала она, смешавшись; иного ответа в голову

просто не пришло.

– Хочешь сказать, что стара для ночных клубов? Или баров? Или секса? Или и того, и

другого, и третьего?

Линн резко захлопнула блокнот и одарила шефа возмущенным взглядом.

– Чем я занимаюсь в отпуске, не ваша забота, мистер Дейл! Если вам и впрямь не

терпится узнать, что поделывают в отпуске незамужние девицы, съездите на курорт сами и

выясните. Держу пари, в красавицах, желающих просветить вас, недостатка не будет!

Она прикусила язычок, но поздно. И как это ее угораздило разразиться гневной

тирадой, абсолютно не соответствующей имиджу исполнительной, скромной секретарши!

– Ну-ну-ну...

Долгий, нарочито неспешный взгляд шефа раздражал и сбивал Линн с толку. Она

нервно вертела в руках блокнот. До чего неловкая ситуация, и как прикажете из нее

выбираться?

– Что за темперамент, что за буря чувств! – продолжил Норман голосом ученого,

внезапно обнаружившего в подопытной мыши кладезь всевозможных талантов.

– Извини, – коротко отозвалась Линн, с трудом сдерживая слезы. Вот нелепость!

Размечталась не к месту, а тут еще Норман, видите ли, считает ее чопорной занудой. —

Может, мы все-таки займемся проблемой усадьбы...

– Э нет, не так быстро. Я заинтригован. – Закинув руки за голову, Норман не сводил

с секретарши испытующего взгляда. – А я уж было усомнился, таится ли что-нибудь под

этим внешним лоском...

– Благодарю, – процедила Линн сквозь зубы.

– Ну вот, теперь обиделась!

Раскаяния в его голосе не слышалось. Скорее, злодей от души наслаждался

происходящим. Праздные руки – орудие дьявола, с досадой подумала Линн. Ишь,

промучился две недели, точно страдающий мигренью медведь, а теперь и рад, что

секретарша вернулась: почему бы и не позабавиться на ее счет!

– Я и не думала обижаться, – заверила Линн, беря себя в руки.

– А ты ведь ничего не рассказала мне о Греции, хитрюга! Но я вижу: что-то

произошло. Ты сама не своя. Так что случилось? Встретила мужчину своей мечты? —

Норман усмехнулся, словно мысль эта несказанно его развеселила. – Ну же, каков он из

себя? Ты вообще осознаешь, что о твоей личной жизни я ровным счетом ничего не знаю? А

ведь ты работаешь на меня не первый год...

– Да. – И это меня вполне устраивает, мысленно добавила Линн.

– Надеюсь, ты не надумала меня бросить, выйти замуж и обзавестись детишками?

Она непроизвольно поморщилась: несбыточные, иллюзорные надежды... Брак. Дети.

Эти мечты Линн похоронила давным-давно, лет сто назад, никак не меньше.

– Ты ведь явно не из тех девушек, что только о замужестве и помышляют, —

задумчиво протянул Норман.

В серых глазах его читался вопрос, но просвещать шефа Линн упорно не желала. Ему-

то что за дело!

Спас ее телефонный звонок.

Разговор затянулся. И к тому времени, когда он закончился, Норман напрочь позабыл

обо всем, что касалось Линн и ее личной жизни. Глава рекламного агентства взял в руки

увесистую подшивку документов, и молодая женщина облегченно вздохнула.

Норман принялся диктовать письмо, секретарша прилежно водила ручкой по бумаге,

проворно переворачивала страницы блокнота. Но писала она, и слушала, и выполняла

указания точно автомат. Мысли ее были далеко.

Линн очень не хотелось, чтобы Норман Дейл проявлял к ней интерес, пусть даже

поверхностный. Она привыкла к обезличивающему, нейтральному общению. А теперь ее

8

взгляд помимо воли то и дело обращался к Норману: не так ли все эти женщины-клиентки

украдкой посматривают на него из-под ресниц!

Линн очнулась от задумчивости, и как раз вовремя: шеф вовсю рассуждал о новом

проекте.

– Усадьба, знаешь ли, не маленькая. – Норман извлек из папки фотографии,

проглядел, нахмурился, несколько штук отложил в сторону. – Переходила от поколения к

поколению. Кстати, парк планировал кто-то из великих мастеров-ландшафтников. Особняк

обставлен старинной мебелью; кажется, семейство в отдаленном родстве с королевским

домом. Разумеется, очень, очень отдаленном.

– А почему владельцы обратились к тебе?

– Владелец всего один. Полагаю, содержание усадьбы обходится ему недешево. Читая

между строк, скажу вот что: парень порастратил отцовские денежки, а одним титулом, как

говорится, сыт не будешь.

Норман рассеянно постучал ручкой по столу.

– В общем и целом обычная история. Измельчавший аристократический род,

утративший прежний блеск... От некогда обширного поместья остался лишь фамильный

особняк, и расходы по его содержанию непомерно велики. Наш клиент полагает, что, если

усадьбу открыть для посетителей, он сможет возместить часть денег.

– Понятно.

Благодарение небу, ей почти удалось взять себя в руки и сосредоточиться на работе, а

Норман снова стал самим собой.

– Взгляни на фотографии. И скажи, что думаешь.

Шеф протянул ей глянцевые снимки, и по спине Линн побежали мурашки. Леденящая

дрожь понемногу подчиняла себе все тело, и вот уже руки и ноги онемели. Не в силах ни

двинуться с места, ни говорить, Линн уставилась на фотографии.

– Ну? Как тебе? – поинтересовался Норман.

– Что за реклама ему нужна? – чуть слышно пролепетала она.

Разум ее, на мгновение отказавший, снова заработал. С какой еще стати отравлять себе

жизнь участием в этом проекте? Она самоустранится – вот и все. Только бы сохранить

трезвую голову, только бы себя не выдать...

Норман сощурился.

– Речь идет о серии публикаций в одном из престижных журналов. Со временем

владелец собирается переоборудовать особняк под отель.

– Ясно...

– Да где ты опять витаешь, Линн!

– О чем ты? – попыталась улыбнуться она, но губы не слушались.

– Я о том, – терпеливо разъяснил Норман, – что вид у тебя – точно призрака

увидела. Даже побледнела как полотно. Только не говори мне, что подцепила эту мерзкую

простуду. Еще двух недель в обществе бестолковой Синтии я просто не выдержу.

– Я абсолютно здорова. – Линн сглотнула, лихорадочно размышляя, что бы такого

умного сказать о перспективах рекламной кампании. – Проект, похоже, не из самых

сложных. Ну, то есть усадьба сама за себя говорит.

– Верно. Так я и подумал. – Норман принялся объяснять свой замысел, а Лини

слушала краем уха и кивала, хотелось бы надеяться, в нужных местах. – На следующей

неделе мы туда съездим. – С этими словами шеф захлопнул папку. – Посмотрим своими

глазами, так сказать.

– Мы?!

– Ну не один же я отправлюсь, верно? Ты сама все посмотришь, сделаешь

необходимые заметки... – Норман внимательно вгляделся в лицо собеседницы. – Что

такое? Какие-то проблемы?

– Нет... – Тут не одна проблема, в панике думала Линн. Тут десятки тысяч проблем.

– Просто я не уверена, что сумею выкроить время... Похоже, Синтия оставила мне

9

непочатый край работы. И счета запущены. Мне придется многое наверстывать... – Голос ее

беспомощно прервался.

– Ты наверстаешь упущенное за пару дней, – медленно, чуть ли не по слогам

проговорил Норман, словно имел дело с умственно неполноценным ребенком. – А Мейбл

уже разобралась со счетами. Я лично за этим приглядел. Еще возражения есть?

– Мне не хотелось бы заниматься этим проектом, – решительно объявила Линн, не в

силах придумать новой отговорки.

Впрочем, откровенность ее не спасла. В глазах Нормана вспыхнул знакомый хищный

блеск. Она приведет шефу миллион доводов в пользу своего решения, а тот от них камня на

камне не оставит и добьется-таки своего: повезет ее с собой.

– Почему нет?

– Я бы предпочла не вдаваться в детали, если не возражаешь. Я прошу всего лишь

уважить мою просьбу.

– А я бы предпочел, чтобы ты объяснилась... если не возражаешь. А когда я тебя

выслушаю, тогда и отвечу, уважу я твою просьбу или нет.

Как на него похоже! – мысленно возмутилась Линн. Тиран и деспот, мерзкий,

невыносимый тиран и деспот! Любой другой просто кивнул бы в знак согласия. Любой

другой, способный посочувствовать ближнему своему, поверил бы секретарше на слово. Но

не Норман Дейл, о нет! Если ее драгоценный шеф увидит знак «Вход запрещен», первое, что

он сделает, – это попытается войти. И не станет искать обходных путей. Двинется

прямиком к цели, сметая все преграды.

Вот ведь ирония судьбы! Единственный мужчина, с которым она не желает иметь дела,

владелец того единственного особняка, куда ей нельзя возвращаться, обратился в то самое

рекламное агентство, где работает она, Линн Бекиншоу!

Впрочем, это нетрудно понять. Норман Дейл – гарантия успеха. Его рекламное

агентство пользовалось уважением даже среди конкурентов.

Но шефу незачем знать о ее проблемах. Линн кивнула, признавая поражение.

– Хорошо. Я поеду. Называй точную дату, чтобы я внесла ее в календарь.

– Не дату, а даты. Мы пробудем там три дня.

Все хуже и хуже...

– А ты не объяснишь мне, почему вдруг передумала? – осведомился Норман как бы

между прочим.

– Нет.

Шеф окинул секретаршу внимательным взглядом – словно увидел впервые.

– Да сегодня – день великих открытий! – не без ехидства заметил он. – Сначала

нежданная вспышка негодования, а теперь тщательно оберегаемая тайна... Любопытно,

какие еще сюрпризы ты мне готовишь!

– Никакой тайны и в помине нет, – рассмеялась Линн, без зазрения совести прибегая

ко лжи. – И никаких сюрпризов ты от меня не дождешься, не надейся!

– Ну что ж, поживем – увидим! – непринужденно усмехнулся Норман.

Однако Линн видела, что любопытство шефа разыгралось не на шутку, и перспектива

провести три дня в Корт-хаусе приятнее от этого не стала.

Говорят, прошлое не зачеркнешь. Рано или поздно оно о себе напомнит. Вот и

напомнило. Показало когти... Ох, удастся ли от них ускользнуть?

2

Следующая неделя обернулась сплошным кошмаром. Работать приходилось от зари

дотемна и в самом изнуряющем темпе. Похоже, сотни заказчиков сговорились атаковать

рекламное агентство одновременно. Телефон трезвонил не умолкая, деловые встречи

следовали одна за другой. Норман, похоже, во сне и пище не нуждался, а вот силы Линн

10

явно были на исходе. Она вела протоколы бесконечных заседаний, суммировала данные,

систематизировала сведения, а в перерывах пыталась доделать то, что не сделала Синтия.

Греция и жаркое солнце остались в далеком прошлом. А впереди, точно мрачная

грозовая туча, маячил Корт-хаус.

Линн надивиться не могла на собственную намять. Столько времени минуло, а она и по

сей день может дословно воспроизвести долгие разговоры с Реймондом Монкфордом. С

каждым часом в сознании воскресала новая горькая подробность, новый обрывок

воспоминаний о прошлом, которое она на протяжении четырех лет упорно пыталась

забыть...

В день отъезда нервы бедняжки так расшалились, что, открывая Норману дверь, Линн

чувствовала себя совершенно больной и разбитой.

От услуг шофера шеф отказался, равно как и от строгого делового костюма. Собираясь

в дорогу, Норман Дейл облачился в темно-зеленые брюки, полосатую рубашку и бежевый

шерстяной свитер. Линн на мгновение опешила: солидный директор агентства сам на себя не

походил!

– У меня, знаешь ли, гардероб весьма обширный, – саркастически сообщил Норман,

правильно угадав причину ее изумления.

– Прости.

Линн потянулась было к портфелю, но Норман решительно взял ее за локоть и вывел

на улицу. У крыльца дожидался вызывающе-роскошный «бентли» с откидным верхом.