Текст книги "Мелодии белой ночи"

Автор книги: Ронда Грей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Предполагается, что мы, едем на развлекательную трехдневную экскурсию, —

объявил Норман, едва его спутница устроилась на сиденье. – Побродим по угодьям. – Он

завел мотор, и машина плавно тронулась с места. – Любезный хозяин покажет нам дом, мы

присмотрим комнаты поэффектнее для будущих фотографий, узнаем историю усадьбы.

Никаких тебе «переговоров на высшем уровне». – Норман искоса взглянул на собеседницу

– Я, конечно, рассчитываю, что ты сделаешь кое-какие заметки, но не более того.

– Извини, не подумала, – отозвалась Линн, оглядывая свой темно-серый костюм.

Прямого покроя юбка, строгий жакет и ослепительно белая блузка: в таком наряде даже

роскошная красотка покажется безликим манекеном. Но Лини нарочно выбрала именно этот

стиль. Рано или поздно ей предстоит столкнуться с Реймондом. А для того чтобы встретить

противника во всеоружии, нужна подходящая экипировка.

Хорошо бы Реймонд ее не узнал! Но на это рассчитывать не приходилась.

Разочарование оставило неизгладимый след в душе, но внешне Линн почти не изменилась,

разве что подстриглась покороче да похудела...

– Надеюсь, ты захватила что-нибудь на каждый день, – продолжал тем временем

Норман. – Зачем запугивать клиента? Кстати, на заднем сиденье лежит папка. Прогляди ее

по дороге. Там вся информация по усадьбе: вдруг пригодится.

Линн колебалась. Стоит ли говорить Норману, что она знает Реймонда... точнее, знала в

стародавние времена? Вдруг он поприветствует гостью точно давнюю знакомую? С другой

стороны, ей очень не хотелось приоткрывать дверцу в прошлое, поскольку Норман

непременно захочет заглянуть внутрь – засыплет вопросами, отвечать на которые крайне

неприятно.

В конце концов Линн решила не узнать Реймонда при встрече. А уж если тот распахнет

ей объятия, что ж, придется удивиться: дескать, напрочь его позабыла, ведь столько лет

прошло!

Столько лет! – вздохнула Линн, глядя в окно. Четыре года понадобилось, чтобы

заново построить жизнь, бездумно разбитую владельцем Корт-хауса. Четыре года – чтобы

позабыть мужчину, который насладился ее невинностью, в прямом и переносном смысле...

Три года она свято верила в несбыточную сказку о том, что их отношения незыблемы и

вечны...

Первая встреча с будущим возлюбленным запомнилась ей на всю жизнь. Она

проработала у Реймонда Монкфорда-старшего уже с месяц, однако толком осмотреть

11

особняк так и не успела. Не дом, а настоящий лабиринт: бессчетные комнаты, бесконечные

коридоры и галереи, уводящие к новым комнатам... Тут немудрено и заблудиться! А

прикованный к креслу старик, разумеется, не мог послужить ей гидом.

Владелец разрешил ей бродить по усадьбе где вздумается, а затем завалил работой, так

что у секретарши и на раздумья-то времени не оставалось, не говоря уже о прогулках по

дому и парку.

И все-таки Корт-хаус ее очаровал. Ну, разве не славно, расположившись в теплой,

уютной библиотеке, в окружении книг, записывать причудливые воспоминания владельца

усадьбы и следить, как за окном зима вступает наконец в свои права, набрасывая белое

покрывало на рощи и холмы, протянувшиеся до самого горизонта.

В провинциальном городке, где прошло детство Линн, дома теснились на узких

средневековых улочках. В сравнении с миниатюрным коттеджем, в котором Линн жила

вместе с матерью, пока та была жива, Корт-хаус казался дворцом и средоточием покоя и

мира.

Работа тоже пришлась девушке по душе. Любопытно было собирать по крупицам

факты, перемежающиеся красочными отступлениями, и превращать их потом в очередную

главу книги. Прошлое Монкфорда-старшего завораживало ее: да, этот человек немало

повидал на своем веку!

В тот вечер Линн работала в библиотеке одна, когда он вошел. В полумраке комнаты,

освещенной лишь настольной лампой, молодой человек казался демоном ночи. Длинное, до

полу, черное пальто, темный свитер... Линн влюбилась с первого взгляда. Безнадежно,

безумно влюбилась в галантного красавца Реймонда Монкфорда-младшего...

– Так я дождусь ответа или нет? – раздраженно осведомился Норман. – Или ты всю

дорогу намерена предаваться раздумьям?

– Что такое?

– О, черт! – выругался Норман сквозь зубы. – Да от тебя сегодня и впрямь толку

мало. От души надеюсь, что к концу пути ты слегка придешь в себя. Тебе, между прочим,

предстоит записи делать, а не странствовать дорогой грез!

– Не я ли просила, чтобы от участия в этом проекте меня избавили?

– Просила. Но разумных доводов не привела. Дело в усадьбе, так? Ты ведь выросла

где-то в здешних краях?

Линн не помнила себя от удивления. И как то шеф запомнил столь пустячную деталь ее

автобиографии, сданной с прочими документами двадцать месяцев назад!

– Неподалеку, – неохотно подтвердила Линн.

Корт-хаус – местная достопримечательность, название это у всех на устах. Однако она

впервые увидела усадьбу своими глазами, лишь нанявшись секретаршей к ее владельцу. А в

Эдинбург сбежала залечивать разбитое сердце...

– Как трогательно! А правда ли, что здесь, в провинциальных городках, все знают

друг друга по имени?

– Неправда, – отрезала Линн. – Да, мой родной город мал, но не настолько же!

Почему-то эдинбургцы уверены, что в пятидесяти милях от их города – патриархальные

деревушки, где дома крыты соломой, а местный люд щеголяет в домотканых одеждах!

– А на самом деле все иначе? – изобразил недоверие Норман. – Ты открыла мне

глаза!

– Ха-ха.

– Опять не угодил. По-моему, твое чувство юмора еще не пробудилось от зимней

спячки.

Линн неловко заерзала на сиденье. Ей показалось, что внезапный интерес Нормана к ее

родному городку в корне изменил их отношения, построенные на чисто профессиональной

основе. Суть перемены Линн затруднялась объяснить и внутренне напряглась, предчувствуя

недоброе.

12

– Так на что похож твой городишко? – Норман взглянул на собеседницу и

невозмутимо пояснил: – Любопытно было бы знать, на предмет привлечения туристов в

Корт-хаус.

Линн слегка расслабилась.

– Живописное местечко, – отозвалась она, мысленно возвращаясь в прошлое. —

Центральная улица просто прелестна. Вместо безликих супермаркетов – коттеджи. Там до

сих пор есть свой мясник, булочник, бакалейщик...

– Корзинщик...

Линн непроизвольно улыбнулась.

– И корзинщик тоже. Во всяком случае, одного я помню.

– Как насчет местных достопримечательностей?

– Неподалеку руины старого замка. Вот только понятия не имею, кто и сколько раз его

осаждал.

– Звучит неплохо. Усадьба, открытая для широкой публики, только выиграет, если и в

окрестностях есть на что полюбоваться.

Линн кивнула в знак согласия, впервые задумавшись, а сильно ли изменился городок,

стоит ли еще ее родной коттедж, и как поживает Марк, сосед-склочник, что вечно бранился

со всеми подряд. Вот уже много лет Линн не вспоминала о доме, но по мере того, как

«бентли» пожирал милю за милей, память ее все настойчивее обращалась к прошлому.

– Выходит, от Корт-хауса до твоего городка рукой подать?

На лице Нормана отражался профессиональный интерес – и только. По крайней мере,

Линн хотелось верить, что так оно и есть.

– Не сказала бы. Около двадцати минут езды, причем общественный транспорт туда

не ходит.

– Усадьба стоит на холме, если я правильно помню. Вид оттуда открывается, должно

быть, просто потрясающий.

– Все так.

– Поправь меня, если ошибаюсь, но там жил еще какой-то старик.

– Отец нынешнего владельца. Реймонд Монкфорд-старший.

Он так и не узнал о бурном романе, что разворачивался под кровлей его особняка. В

родовом гнезде наследник появлялся от случая к случаю. С каким нетерпением Линн ждала

его приезда – так восторженная школьница предвкушает первое свидание! И он приезжал,

привозя ей из Эдинбурга цветы, шоколадные конфеты, изящные пустячки... И несколько

дней пьянящей страсти сменялись неделями томительной разлуки.

– Сдается мне, он умер...

– Да, но это произошло уже после того, как я перебралась в Эдинбург, – ответила

Линн.

Она смотрела в окно, удивляясь, как быстро запруженные пешеходами улицы

сменились бескрайними полями. Тут и там по обеим стороны дороги попадались фермерские

домики и коттеджи, но и они не нарушали ощущения простора и беспредельности, которое в

центре крупного города никогда не возникает.

Норман принялся толковать об очередном клиенте, о замороженном счете, а затем

разговор сам собою перешел на последнюю театральную премьеру. Напряженность

развеялась сама собой. Блестящий собеседник, Норман отличался редким красноречием. Его

познания, начиная политикой и кончая оперой, казались безграничными, и рассуждал он о

высоких материях с уверенностью специалиста.

Это весьма помогало ему в общении с заказчиками: шеф безошибочно улавливал чуть

заметную искру интереса в словах собеседника и принимался вдохновенно развивать

нужную тему. В его обществе клиент чувствовал себя легко и непринужденно. Впрочем,

припугнуть при необходимости Норман тоже умел.

Линн откинулась на сиденье и прикрыла глаза, позабыв и о Корт-хаусе, и о Реймонде

Монкфорде, и о навязчивых кошмарах, что не давали ей покоя вот уже несколько дней.

13

– А почему ты решила переехать в Эдинбург? – осведомился Норман, да так

ненавязчиво, что Линн не сразу осознала, что тема разговора сменилась.

– Мне подумалось, что там я подыщу работу поинтереснее, – осторожно отозвалась

она.

– И ты променяла сельское раздолье на городскую жизнь...

Это прозвучало не вопросом. Норман словно размышлял вслух. Задумчиво, с легким

оттенком любопытства.

– Не я первая, не я последняя.

– Справедливо подмечено. – Он помолчал немного. – А у кого ты работала до меня?

– В нескольких аналогичных агентствах, – отмахнулась Линн.

– А до того?

– А до того я работала не в учреждении, – уклончиво ответила она.

Заполняя заявление, в графе «Опыт работы» Линн указала лишь на последние

несколько мест; везде о ней отзывались с большой похвалой. А поскольку пришла она в

агентство в качестве временной секретарши, шеф в подробности не вдавался. Она

продемонстрировала исполнительность и компетентность, отлично сработалась с Норманом

– а большего и не требовалось.

– Наверное, на курсах училась?

– Нет. – Встретив выжидательный взгляд собеседника, она неохотно продолжила: —

Работала на частное лицо: мемуары под диктовку записывала.

– А они были опубликованы?

– Понятия не имею.

Вряд ли, подумала Линн. Старик Монкфорд увлекся составлением мемуаров не ради

денег. Занимался себе хобби, не заглядывая в будущее. Надо думать, книгу он так и не

закончил...

– Странно, что ты сорвалась с места и укатила в Эдинбург, бросив работу на

полдороге...

Эту тему Линн продолжать не хотелось. Она видела, куда собеседник клонит: вот так,

обходными путями, Норман вытягивает из заказчиков нужные сведения.

– Платили мало, – ответила она, не слишком-то погрешив против истины. – А

работа грозила затянуться на десятилетия. В итоге я просто не могла там больше оставаться.

И в этом Линн тоже не солгала.

– То-то он, должно быть, огорчился!

– Он?

– Он или она. Словом, автор этой загадочной книги. Вы, верно, научились понимать

друг друга с полуслова, привыкли друг к другу... сотрудничая столь тесно.

Линн пожала плечами.

– Наверное, он и впрямь не обрадовался. Хотя я подала уведомление об уходе за

шесть месяцев.

– Ага! Это все-таки мужчина!

– Ну да.

Линн чувствовала: ее испытывают, исподволь добиваются откровенности. Видимо,

прошлое, таящееся за отутюженными блузками и строгими костюмами, представляло

неодолимый соблазн для детектива любителя! Глупо она себя повела, ничего не скажешь:

незачем было так нервничать. Следовало тихо-смирно согласиться на участие в проекте, а

затем в последнюю минуту отказаться от поездки под благовидным предлогом. Вместо нее

отправилась бы одна из стенографисток – без особой охоты, наверное, зато и без особых

проблем. И, что не менее важно, Норман не стал бы проявлять ненужного любопытства. А

ведь стоит ему заинтересоваться – и он ни перед чем не отступит.

– Так что за бестселлер сочинял тот тип? – небрежно осведомился шеф, и Линн вдруг

поняла, куда клонит собеседник.

14

Норман Дейл решил, что юная секретарша крутила роман со своим работодателем, хотя

и не догадывался, что речь идет о бывшем владельце Корт-хауса.

– Нечто вроде автобиографической повести, – отозвалась она, надеясь, что не

слишком себя выдала.

– Сбор материала, должно быть, отнимал массу времени?

Линн разложила на коленях карту местности, безошибочно ориентируясь в

хитросплетении дорог. Норман внимательно проследил за направлением ее пальца.

Последние несколько дней погода стояла ясная, поля и рощи тронула золотом осень.

Лазурная синева небес слепила глаза, мир казался ярким и четким, точно цветное кино.

– Изрядно.

– Что-то не очень ты склонна распространяться об этом парне, – лениво заметил

Норман. – Верно, скучная оказалась работенка? И долго ты выдержала при этом

графомане?

– Три года.

– Три года! Боже милостивый, убить три года на одну рукопись!

– О, мой работодатель отличался методичностью. – Линн и здесь не солгала:

Реймонд и впрямь по несколько раз перерабатывал каждую главу. – И конечно, писал он не

все время.

Если Норман вбил себе в голову, что секретарша не осталась равнодушна к

таинственному сочинителю, – это его проблемы. Нечего лезть не в свое дело! И Линн

демонстративно раскрыла папку.

– Не возражаешь, если я прогляжу материалы?

– Отличная идея, – улыбнулся Норман. – Потом скажешь мне, что думаешь по

поводу усадьбы. Мы ведь так и не поговорили толком.

– Не поговорили, – подтвердила она.

Судя по всему, Корт-хаус содержался в идеальном порядке. А вот и фотография

нынешнего владельца на фоне особняка. Линн непроизвольно поморщилась: ее давний

воздыхатель почти не изменился. Слегка располнел, но по-прежнему был хорош собой.

Интересно, женат ли он? Из слов Нормана этого не следовало: шеф ни разу не упомянул о

миссис Монкфорд...

Линн захлопнула папку и снова положила ее на заднее сиденье.

– Ну? Что скажешь?

– Усадьба просто грандиозна! И каковы же планы владельца касательно особняка?

– Часть дома отводится под жилые апартаменты. Все остальное – законная добыча

туристов. Особняк просторный, места всем хватит!

– Неудивительно, что наш титулованный собственник оказался на мели, – отозвалась

Линн, искусно имитируя профессиональный интерес. – Чтобы содержать такую махину,

последнюю рубашку продашь! Одни земельные угодья чего стоят! Тут не обойтись без

целого штата садовников!

– Ну, я так понимаю, что владелец мало-помалу землю распродал. Остались только

английский парк с розарием, лабиринт из стриженых кипарисов и небольшой яблоневый сад.

Сад Линн помнила превосходно. Вечерами, закончив работу, она, бывало,

прогуливалась там в одиночестве. По весне деревья одевались в белопенные уборы из

благоухающих цветов, а осенью землю устилал темно-бордовый ковер палой листвы. Три

года, проведенные в усадьбе, казались зыбким, неуловимым с ном, что с годами обретал все

более пугающую отчетливость...

Линн закусила губу, от души надеясь, что Реймонд при виде нее проявит разумную

сдержанность. Если повезет, возможно, ей даже удастся переговорить с хозяином Корт-хауса

наедине. И она попросит Реймонда держать язык за зубами: дескать, о прошлом она забыла и

в напоминаниях не нуждается.

Следовало признать, что Монкфорд-младший на откровенную подлость не был

способен. Их роман оборвался на горькой ноте, но, оглядываясь назад, Линн видела:

15

виновата она сама. Питала напрасные надежды. Не поняла, что богатство и знатность

диктуют свои законы.

Даже сейчас Линн испытывала унижение, вспоминая, как на лице возлюбленного

отразились удивление и ужас, стоило ей упомянуть о законном браке и нерушимости

семейных уз. Молодой человек принялся смущенно оправдываться. Увы, к долгосрочным

обязательствам он еще не готов. О да, Линн ему очень нравится, но... Он так и не сказал

вслух того, что читалось в его взгляде: на роль хозяйки усадьбы безвестная мисс Бекиншоу

просто-напросто не подходит...

Несчастная любовь изменила ее отношение к противоположному полу. Линн

схоронила чувства в глубине души, за семью печатями, и там бы им и оставаться, если бы не

вмешалась судьба. Ох, и зачем Норман Дейл проявил настойчивость!

– Да что с тобой стряслось? – возмутился шеф, и молодая женщина, вздрогнув,

очнулась от раздумий. – Ради Бога, Линн! Куда нам сворачивать?

– Прости.

Линн уставилась в карту, лежащую у нее на коленях, понятия не имея, где именно они

находятся, и наконец не придумала ничего лучше, как спросить у шефа. Тот, сдерживая

раздражение, с демонстративной услужливостью указал нужное место.

На работе Линн никогда не позволяла себе отвлечься. Стоило Норману упомянуть о

чем-либо, и она ловила мысль на лету, проявляя завидные расторопность и

исполнительность. С другой стороны, никогда еще в мыслях у нее не царил такой хаос...

– Послушай, – проговорил Норман, с горем пополам выяснив маршрут. – Не знаю,

что за драма произошла в этих краях, но ведь с тех пор много воды утекло. Давно пора

выбросить из головы весь этот вздор!

– Я в полном порядке, – поспешно возразила Лини. – Просто разволновалась

немного при виде знакомых мест.

– Горько тебе, видать, пришлось, раз за столько лет дома ни разу не побывала!

Линн немедленно изготовилась к защите. Однажды замкнувшись в себе, она

постепенно разучилась откровенничать с кем бы то ни было. А уж изливать душу Норману

Дейлу и вовсе не станет! Интересно, удалось бы ей устоять перед обаянием шефа, если бы не

горький опыт?

И тут же услужливое воображение нарисовало картину: спальня, полумрак, она – в

объятиях Нормана. Линн поспешно отвернулась к окну. Благодарение небу, для его чар она

неуязвима! Да, в отношениях с Реймондом она допустила непоправимую ошибку, но

мужчины, вроде Нормана Дейла, в десятки раз хуже. От таких держись подальше!

– Скорее всего, он уже и не живет здесь, – предположил Норман.

– Ты о ком?

– Ну, о твоем ухажере. На которого ты работала.

Линн видела: шеф всего лишь прощупывает почву, и уже открыла рот, чтобы

возразить, но тут же прикусила язык. Пусть думает что хочет. Ей так даже удобнее.

– Сколько времени отведено на рекламную кампанию?

– Уклоняешься от темы, дорогая.

В голосе Нормана отчетливо прозвучал смех, и Линн почувствовала себя задетой.

Опять он за свое! Навесил на нее ярлык, отвел ей раз и навсегда обозначенное место.

Дескать, еще одна старая дева, «синий чулок»! И дело тут не в возрасте; просто в глазах

Нормана у такой заурядной, невзрачной дурнушки на ярмарке невест нет ни единого шанса.

– Я не обязана перед тобой исповедоваться!

– Ты со всеми такая скрытная? Скажи: а сейчас ты с кем-нибудь встречаешься?

– Нет, и подобная ситуация меня вполне устраивает.

– Правда? – Разговор явно доставлял Норману удовольствие. – А я думал, все

женщины мечтают выйти замуж и обзавестись детишками.

Линн непроизвольно поморщилась.

16

– А вот и не все. На дворе двадцатый век, ежели ты не заметил. Многие женщины

делают выбор в пользу карьеры.

Она никогда не говорила с шефом настолько резко, но, с другой стороны, беседы их

никогда не приобретали характер настолько личный. По пятницам Норман порой спрашивал

ее о планах на уик-энд, но интереса к подробностям не выказывал.

– А, по-моему, это современный миф, – невозмутимо возразил Норман. – Сдается

мне, большинство женщин душу готовы заложить за колечко на пальчике – гарантию

устроенного будущего.

Линн благоразумно промолчала.

– Ты со мной не согласна? – настаивал Норман, мило улыбаясь.

Он наверняка понимал: только здравый смысл не позволяет секретарше ввязаться в

спор. Лучше прикусить язык или, если другого выхода нет, отделаться ничего не значащей

банальностью, решила она... И к вящему своему ужасу, выпалила:

– Похоже, ты находишь таких, что в гарантиях не нуждаются.

– О чем ты?

Линн захотелось сквозь землю провалиться. Слишком далеко она зашла. Норман,

конечно, держится с ней запросто, однако дистанцию неизменно соблюдает, и

комментировать его личную жизнь в высшей степени бестактно. В конце концов, он – ее

работодатель, и забывать об этом не следует.

– Ни о чем... – чуть слышно пролепетала Линн.

– А вот и о чем! Начала – так изволь объясниться до конца. Я не стану впадать в

ярость и ломать тебе кости, честное слово!

Линн опасливо взглянула на шефа: так смотрят на тигра, который настроен вроде бы

благодушно, но в любой момент может выпустить когти.

– Я... я хотела сказать колкость, – убито призналась она. – Я не имела ни малейшего

права...

– Это верно. Но прежде чем снова спрячешься за этой своей непроницаемой маской,

скажи, что ты имела в виду. Мне чертовски любопытно.

Ах, ему любопытно! Что ж, вряд ли Норман обидится, она всего лишь секретарша, и ее

мнение в расчет не идет!

– Хорошо, – отважилась Линн. – Ты говоришь, большинству женщин необходима

гарантия устроенного будущего. Так не стыдно ли тебе разбивать чужие сердца, ведь ты

никогда не даешь своим дамам никаких обещаний!

– Я доставляю им массу удовольствия.

Линн отлично понимала, что за удовольствие Норман имеет в виду, и в воображении

тут же возникли яркие, до странности волнующие образы.

– Ну что ж, тогда все в порядке...

– Однако справедливость требует, чтобы я надел кольцо на палец своей избраннице?

– Ты к этому, судя по всему, не стремишься.

– Равно как и мои дамы. С чего ты взяла, что красотка не соскучится со мною куда

раньше, чем успеет надоесть мне? – Норман усмехнулся, радуясь смущению собеседницы.

– В любом случае, благодарю за комплимент.

Линн вспыхнула: да, логику ее мыслей разгадать нетрудно! Дескать, Норман Дейл

женщине прискучить не может. И с каких же пор она в это безоговорочно поверила?

– Узнаю родные места, – сообщила молодая женщина, сворачивая карту. – Еще

минут пятнадцать – и мы в городе. А там и до Корт-хауса рукой подать.

Линн уставилась в окно. И не успел Норман вернуться к прерванному разговору, как

уже принялась подробно описывать город с его достопримечательностями.

Проехав центральную улицу, машина снова покатила по пыльному шоссе. Еще через

десять минут вдали показался Корт-хаус. Усадьба четко вырисовывалась на фоне неба, точно

грозный патриарх, озирающий сверху свои владения.

Линн с трудом сдержала нервную дрожь. В горле внезапно пересохло.

17

– До чего внушительный вид! – заметил Норман, неправильно истолковав молчание

спутницы.

– Да, верно.

– Ну, можешь расслабиться. Город остался позади. Никаких неприятных встреч не

предвидится?

– Ровным счетом никаких.

Ах, если бы это было правдой!

3

Машина торжественно въехала в ворота, плавно притормозила у крыльца, и Линн с

трудом подавила желание забиться под сиденье и не вылезать до самого отъезда.

К превеликому ее облегчению, из дома вышел отнюдь не Реймонд, а девица лет

девятнадцати, в джинсах и джемпере, с метелкой для пыли в руке. Подбоченившись, она

встала на верхней ступеньке, поджидая гостей. Интересно, что сталось с прежней прислугой?

При жизни старого хозяина за особняком приглядывала почтенная чета, дважды в неделю

приходили уборщицы и мойщики окон, и это – не считая садовников и поварихи.

Норман первым выбрался из машины и направился к дому. Очнувшись от раздумий,

Линн поспешила за ним, на ходу застегивая жакет.

Вблизи девица показалась еще моложе. Русые волосы стянуты в хвост, во рту

перекатывается жвачка.

– Мы приехали к Реймонду Монкфорду, – пояснил Норман.

Девица уставилась на вновь прибывших с откровенным, чисто подростковым

любопытством.

– Нету его.

– А где же он? – терпеливо осведомился гость.

– Повез собачку к ветеринару.

– Черт! Мог бы перезвонить и перенести встречу на другой день, – недовольно

пробормотал Норман, не особо заботясь, слышит его прислуга или нет.

– Да ведь как все вышло-то... – услужливо пояснила девчонка. – Бинго, так собачку

зовут, где-то лапу поранила, а ветеринар и говорит, везите псину сюда, не откладывая.

Хозяин вернется минут через сорок, сам так сказал, а мне велено проводить вас в ваши

комнаты.

И девица завороженно уставилась на Нормана, который угрюмо хмурился, засунув

руки в карманы.

– Вы с вещами? – осведомилась любительница жвачки, и Линн приветливо

улыбнулась в ответ.

Да, не позавидуешь бедной прислуге: изволь оправдываться за хозяина перед гостем,

который отродясь не отличался терпимостью! При мысли о том, что с Реймондом придется

иметь дело не сию же минуту, молодая женщина приободрилась.

– Сумки остались в машине, – отозвалась она. – Принести?

– Ага, захватите их, и сразу пойдем наверх. – Теперь девчонка обращалась

исключительно к Линн: мрачный, точно грозовая туча, Норман явно внушал ей опасения. —

Кстати, меня Эфи зовут. Я сюда убираться прихожу два раза в неделю.

– И как же ты одна справляешься? – удивилась Линн, пока Норман ходил к машине

за сумками. – Странно, что в доме нет постоянного штата прислуги. Куда все подевались?

– Да, раньше слуг хватало. Черт, вкус стал какой-то пакостный! – Эфи деловито

извлекла из кармана джинсов обрывок бумаги, завернула жвачку и спрятала на «черный

день». – А теперь вот только я осталась да еще садовники. Вообще-то мы справляемся. Мне

велено прибираться только в жилых комнатах. А Реймонд, то бишь мистер Монкфорд, особо

не придирается. Да его тут, почитай что, и не бывает. Объявится раз в сто лет и снова укатит.

18

Эфи вошла в холл и направилась вверх по лестнице, явно радуясь возможности

отвлечься от своих прямых обязанностей, в чем бы те ни заключались. Ни на минуту не

умолкая, она показала гостям их комнаты.

– Еще увидимся, – пообещала она Линн, которая мысленно возблагодарила судьбу за

то, что оказалась не в прежней своей спальне.

– Что? – недоуменно обернулась та.

– Я тут пару дней пробуду. Готовить, знаете ли, то да сё. – Прислонившись к

дверному косяку, Эфи широко ухмыльнулась. Из всех школьных предметов я кое-чего

смыслила только в домоводстве. С кастрюлями я управляюсь не в пример лучше, чем с

тряпкой и веником. Девица лениво провела метелкой по стене, точно сгоняя муху. – Оно и

увлекательнее.

Оставшись одна, Линн уселась на подоконник и выглянула наружу. Надо было

подстеречь Реймонда... Она высматривала его машину, готовая тут же броситься хозяину

Корт-хауса навстречу и предупредить, чтобы перед Норманом держал язык за зубами. Так

она сохранит тайну своего прошлого и избавит их обоих от неловкости, неизбежной при

первой встрече.

К тому времени, когда джип подъехал к крыльцу, Линн мысленно прорепетировала

разговор не меньше тысячи раз. Ожидание длилось, казалось, целую вечность, однако,

взглянув на часы, она убедилась, что и тридцати минут не прошло.

Реймонд неторопливо выбрался из машины, выпустил собаку. Решив, что момент

настал, Линн проворно выскочила из комнаты и сбежала по лестнице, опасливо оглядываясь

по сторонам, не следит ли Норман.

Почему для нее так важно, проникнет шеф в ее прошлое или нет? В жизни

большинства людей есть переписанные заново страницы, каждый может сослаться на

заблуждения молодости...

Но в силу неведомых причин мысль о том, что Норман узнает о ней лишнее, пугала и

тревожила. Линн казалось, что, если дистанция между нею и шефом вдруг сократится,

произойдет непоправимое... Вот бы понять, что именно?

Она столкнулась с Реймондом в холле. Заслышав шаги, хозяин усадьбы обернулся,

наверняка ожидая увидеть Эфи, и то, что он собирался сказать, превратилось в сдавленный

возглас изумления. Минуты две, не меньше, бывшие любовники смотрели друг на друга, не в

силах произнести ни слова.

– Боже мой, Линн Бекиншоу! Что, ради всего святого, ты тут делаешь? – наконец

выдохнул Реймонд.

Он самый что ни на есть заурядный мужчина, недоуменно размышляла Линн. И совсем

не так высок и красив, как виделся ей в воспоминаниях. Она не ощутила даже горечи —

видимо, время и в самом деле лечит.

– Реймонд, нам нужно поговорить, – объявила она, нервно оглядываясь через плечо.

– Но что... что ты тут делаешь? – изумленно переспросил он.

– Скорее в кухню!

Линн ухватила хозяина особняка за локоть и потащила в нужном направлении. По

счастью, в кухне не оказалось ни души. Молодая женщина оглянулась по сторонам: до чего

все вокруг знакомое и в то же время чужое! Видавшая виды газовая плита, массивная

деревянная мебель, даже огромный сосновый стол – все осталось на своих местах. Похоже,

кухней редко пользовались. Впрочем, если верить Эфи, так оно и есть.

– Просто не верится, что это и впрямь ты, Линнет! – воскликнул Реймонд, снова

обретая дар речи. – Боже, да тебя не узнать! Неужто подстриглась?

Из его слов выходило, что сделать себе стрижку раз в четыре года – невесть какое

дерзкое предприятие!

– Присядь, Реймонд.

19

Он послушно сел, не сводя с нежданной гостьи глаз. То, что удалось застать его

врасплох, придало молодой женщине уверенности. Дни и ночи напролет Линн с ужасом

представляла эту встречу. Но она задалась целью – и отступать не собиралась.

– Ты потрясающе выглядишь, – заметил Реймонд, разглядывая Линн с тем

искренним мальчишеским восторгом, от которого сердце ее растаяло много лет назад.

Но только теперь она не ощутила ровным счетом ничего. Пылкая восторженность

Реймонда – только поза, ничего серьезного за нею не кроется. Если она когда-либо встретит

мужчину своей мечты, это будет человек надежный, солидный, на которого можно

положиться. А от обаятельных донжуанов лучше держаться подальше.

– Я приехала сюда с Норманом Дейлом, – сообщила Линн, пресекая любые

намерения собеседника вспомнить добрые старые времена. – Я на него работаю.

– А, так ты приехала посмотреть дом... – Лицо его омрачилось. – Мне самому

досадно, что так все сложилось, однако иного выхода нет. Отец бы за голову схватился... но

у меня проблемы со вкладами. Позарился на баснословные проценты и нажил неприятности

на свою голову. Не говоря уже о том, что усадьба мало-помалу съедает наследство...

Реймонд нахмурился, и молодая женщина ощутила внезапный приступ раздражения.

– Пожалуйста, не называй меня Линнет, – резко произнесла она. – Норман о нас

ничего не знает, и незачем его просвещать.

– Как не знает? Ты ни словом не обмолвилась о нашем романе? Но почему?

– Потому что предпочитаю забыть о тебе.

– Ты меня обижаешь.

– Кто бы жаловался, – холодно парировала Линн, и хозяин усадьбы слегка покраснел,

демонстрируя некоторое наличие совести.

– Но ведь я объяснил тебе, что...

– Послушай, Реймонд, сейчас это уже неважно. Да и с какой стати ворошить прошлое.

Владелец Корт-хауса понимающе сощурился.

– У вас что, служебный роман, да? И ты скрываешь от него заблуждения молодости?

Может, прикинулась девственницей?

– Еще чего! Ни о каком романе и речи не идет!

– А ты и впрямь изменилась, – медленно протянул он. – Раньше была...

– Наивной? Сговорчивой? Ты эти определения ищешь, Реймонд? Или просто полной