Текст книги "Отраженный свет (СИ)"

Автор книги: Рон Криннит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

– А что ты подсчитываешь? – засмеялась принцесса. – Просвети свою женушку.

– Дом. Он стоит четыреста пятьдесят тысяч.

– Почему так дорого? – удивилась Селестия, припомнив цифры из градостроительного отчета, прочитанного пару недель назад.

– Потому что это – настоящий аристократический особняк, – пояснил пегас. – Ты как увидишь его – сразу влюбишься.

– Ты договорился о просмотре?

– Конечно, я сейчас слетаю в банк и к родителям уточнить, сколько мы сможем собрать, а потом пойдем.

– А ужинать?

– Потом, а то банк закроется.

Энди вышел на балкон, а Селестия направилась в детскую, решив поиграть с жеребятами до его возвращения. Пегасочки с радостными криками бросились навстречу. Ива сразу полезла к ней на спину и удобно пристроилась между крыльев, а Энджела крепко обняла переднюю ногу, не желая отпускать. На душе стало тепло, принцесса наклонилась и погладила мордочкой гриву жеребенка. На миг у нее возникло чувство, что это ее собственные малышки.

– Добрый вечер, Светлячок! – поприветствовала ее Некки.

– Добрый вечер, мама!

– Мы вчера не договорили.

– Но мам!

– Я беспокоюсь о твоей душе, доченька, ты в большой опасности. Повелительница – это яркое солнце, согревающее души всех пони Эквестрии, но стоя вблизи ты ослеплена ее светом и можешь допустить непоправимую ошибку. Издалека же оно не слепит, но освещает, и все прегрешения сразу становятся явны.

– О, небеса, откуда ты все это взяла? – поразилась Селестия тому, какими логичными и связанными бывают бредовые по своей сути, мысли.

– Из книги преподобного Ихувса, – бабушка Некки раскрыла книгу с символом солнца на фоне тучи и процитировала: – «Семижды поклонись, дабы достойно приветствовать Небесную госпожу, да наполни сердце свое любовью и благоговением...» – вот как надо чествовать Повелительницу.

– Эээ... Так вот откуда берутся все эти чёк... странные пони, что по семь раз кланяются! – не выдержав, рассмеялась принцесса. – А откуда этот Ихувс знает, как правильно? Он сам-то хоть раз говорил с принцессой Селестией?

– Она является ему во снах и делится с ним своей мудростью! – Некки торжественно подняла книгу вверх. – Здесь так написано!

– Но мам, почему ты веришь какому-то Ихувсу, который принцессы даже в глаза не видел, и не веришь мне – той, что общается с ней ежедневно!

– Преподобный Ихувс – не «какой-то»! – оскорбленно воскликнула бабушка и, вскочив, пошла в сторону двери. – Прости, мне надо... прогуляться.

– Но мам!

Ответом ей была хлопнувшая входная дверь.

Селестия растерялась. Теоретически она еще могла себе представить, что кто-то может обидеться на ее слова, но на практике с подобным уже давно не сталкивалась. Как оказалось, без ауры власти и могущества, исходящей от нее в родном обличии, убедить кого-то в своей правоте было не так легко. Подумав, она пришла к выводу, что «обида» была чем-то вроде защитной реакции. Бабушка Некки чувствовала, что ее доводы могут быть легко развеяны, но не желала расставаться со своими «истинами», черпаемыми из книги преподобного Ихувса.

В этих заповедях была своя логика, и у Селестии появилась теория, объясняющая их возникновение. Эквестрия росла, росло население, в дальних городках родились целые поколения пони, ни разу не бывавших в Кантерлоте и не видевших вблизи своей Повелительницы. Идея, что жители дальних деревень чище и нравственнее городских, а тем более жителей Кантерлота, естественно, нашла горячий отклик в глубинке. Насколько такая тенденция хороша или плоха, принцесса пока не могла представить и решила поручить секретарю исследовать данный вопрос.

Энджела, подергав за гриву, отвлекла ее от дум. «Почитай!» – потребовал жеребенок, сунув ей книгу про «Спящую пони с серебряной гривой». Название книги показалось смутно знакомым. Казалось, от него веяло чем-то из далекого детства. Удивление прогнало плохое настроение принцессы, и, открыв книгу, она углубилась в чтение. Пегасочки пристроились рядом, слушая и рассматривая картинки. Хотя за тысячелетия текст сильно изменился, но сюжет сказки остался тем же: прекрасный принц, преодолевая множество преград, стремится к своей нареченной, разбудить которую может только нежный кусь за ушко любимого. Эту идиллическую картину и застал вернувшийся Энди.

– Пока все подтверждается, пошли смотреть! – сказал он.

– Прости, видимо сегодня не получится... понимаешь, тут мама... – смущенно забормотала принцесса.

– А, проповедь? Тоже мне, проблема, – пегас саркастически фыркнул и, потопав ногами, весело закричал: – Девчонки, кто пойдет смотреть на домик?

– Я! – хором отозвались близняшки.

– Одеваем попонки! Марш!

Облачив жеребят в рыжие попоны, вся семья спустилась на улицу и направилась в сторону Фаир-стрит. Пегасочки, вереща, носились взад-вперед, и даже у самых мрачных прохожих при взгляде на них появлялась улыбка.

– Санни, если мне завтра дадут ссуду на работе, то останется найти еще пятьдесят тысяч. В принципе, можно продать квартиру и пожить на съемной, но продажа быстро не делается. Так что придется уговорить продавца оформить оплату в рассрочку. Но тут тогда другая проблема: надо много денег будет вложить в ремонт, и переезд может затянуться на год или больше.

– Но я же тоже могу взять на работе ссуду! – высказала Селестия пришедшую мысль.

– Нет.

– Но почему?! – она даже остановилась от возмущения. – Почему ты можешь, а я – нет?

– Потому что я работаю, а ты служишь, – ответил пегас. – Мы же уже обсуждали это, с чего ты, вдруг, изменила свое мнение?

Селестия тронулась с места, догоняя Энди.

– А в чем разница, напомни? – попросила она.

– Разница в том, что если сейчас мистер Форхед попросит меня поработать в субботу, я подумаю, надо ли мне это или нет? Я могу согласиться, а могу сказать, что обещал жене погулять с детьми, и не пойти. А если тебя призовет к себе Повелительница – тут никаких размышлений быть не может. Это – служба.

– А в чем разница, касательно ссуды?

– В том, что мистер Форхед заинтересован в том, чтобы я у него работал. А я работаю на него, пока меня эта работа устраивает. Я могу уволиться и найти другую работу.

– А я?

– А ты – нет. Ты можешь лишь попросить ее освободить тебя от занимаемой должности, – Бугсон засмеялся. – Хотя зная тебя, ты будешь служить ей даже бесплатно.

– Хорошо, только ты все еще не объяснил про ссуду, – Селестия продолжала гнуть свою линию.

Энди задумался. Ранее этот вопрос казался ему очевидным и не требующим обсуждения. Обращаться к правительнице Эквестрии со своими мелкими проблемами казалось просто неправильным, и жена до этого дня была с ним абсолютно согласна.

– Я думаю, что мы не имеем права обременять ее своими заботами, – наконец произнес пегас.

– Милый, я уверена, что Повелительница не усомнится в моей преданности, если я обращусь к ней с просьбой.

– Ты лучше ее знаешь. Если это действительно не принесет принцессе неудобств, делай, как считаешь нужным, – решил Бугсон и, покачав головой, добавил: – Видимо, ты уже заочно влюбилась в этот дом, если так круто изменила свое мнение.

«А ведь это далеко не единичный случай, когда самые преданные пони остаются в тени, не решаясь меня беспокоить, – подумала Селестия. – А вперед всегда лезут всякие пустобрехи, выдающие каждый свой чих за великий подвиг».

Энди привел всех к дому 37 и свернул в переулок. «Постой, милый, я хочу полюбоваться издали», – произнесла принцесса, остановившись. На самом деле она решила сделать Санни сюрприз и, активировав магическую связь, послала ей мысль: «Санни, ты не занята?»

«Что? – Селестия уловила растерянность и получила ответ. – Нет, Ваше Величество, конечно же, нет!»

«Санни, это твоя подружка Тия, прости, если отвлекла, – принцесса уточнила формат общения. – Если у тебя ужин или процедуры, я подожду».

«Нет, я просто читала».

Не удержавшись, Селестия глянула глазами пегасочки, увидела пустую палату, книгу, лежащую на одеяле, и тут же устыдилась своему недоверию.

«Я хочу показать тебе дом. Ляг поудобнее и расслабься».

«Спасибо, Тия! – мысли Саншайн лучились радостью и благодарностью. – Ты – настоящая подруга!»

Увидев дом глазами аликорна, пегасочка замерла от восторга. Издали недостатки не бросались в глаза, а стены прятались под зеленым покрывалом длинных виноградных лоз. Зрение принцессы было гораздо ярче, контрастнее и четче, чем у обычных пони, и хотя она специально приглушила отсылаемую картинку, изображение было намного красочнее того, что Саншайн могла бы увидеть своими глазами.

«Неужели... Неужели Энди его купит? У нас нет таких денег!» – не верилось Санни.

«Я думаю, купит. С деньгами вопрос почти решен», – заверила ее принцесса.

«Но откуда?»

«Давай завтра обсудим, не отвлекайся», – увильнула от ответа Тия.

Она пошла дальше, миновала калитку и оказалась в заброшенном дворе. Энди тихонько беседовал с вышедшей навстречу хозяйкой, а пегасочки резвились, прыгая по бортику пересохшего фонтана.

– Это моя супруга Саншайн, а это мисс Снорк, – представил Бугсон кобылок друг другу.

– Очень приятно, – ответила Куки, – можете здесь везде ходить, все посмотреть.

Оставив жеребят играть во дворе, пегас повел Селестию осматривать дом. В целом, он сохранился неплохо. Лишь на верхнем этаже потолок цвел разводами от протекшей воды и в нескольких местах вспучился паркет. Кроме кухни и маленькой каморки, предназначенной для прислуги, где еще чувствовалось присутствие хозяйки, дом был абсолютно пустым. По всей видимости, Куки Снорк постепенно распродавала мебель, чтобы добыть денег на пропитание, на верхних этажах в слое пыли на полу сохранились даже следы от стоявших там столов, стульев, шкафов и диванов. Только одна комната оставалась нетронутой – кабинет бывшего хозяина дома. Книжная полка хранила подборку книг об истории Эквестрии, а на столе лежал экземпляр «Мифов о Лунной Пони».

– Ты глянь! – воскликнул Энди, указывая на мольберт с прикрепленным карандашным наброском аликорна. – Это же она!

– Да, действительно похожа, – подтвердила принцесса, узнав на бумаге изображение Луны.

– Но откуда?

– Не знаю, – она невольно поежилась из-за необходимости лгать.

Селестия почувствовала, что Саншайн едва держится, чтобы не потерять сознание. Привыкнув легко просматривать поток мыслей из вне (а то и два потока одновременно), она совсем забыла, как непросто это дается обычным пони, не обладающим божественными способностями.

«Все, Санни, думаю, достаточно», – послала мысль принцесса.

«Спасибо, Тия!» – успела она получить ответ перед тем, как прервать связь.

Спустившись на кухню, Энди стал договариваться с хозяйкой.

– Нас все устраивает, но пока нет полной ясности с деньгами, – сказал он. – Вы не могли бы пока отложить решение вопроса до завтра, когда будет ясно, дадут ли мне на работе ссуду или нет.

– Знаете, тут собираются прийти покупатели, готовые внести всю сумму сразу, – Куки вздохнула и глянула в окно на резвящихся близняшек. – Но уж больно жеребятки у Вас хорошенькие. Подожду я до завтра Вашего решения.

Закончив все дела на сегодня, семейство Бугсонов откланялось и направилось в сторону дома.

***

Понифаций паковал вещи в дорогу, собираясь отправиться в путь на вечернем дилижансе. Рядом, складывая в корзинку еду, суетилась Ракуна. Хотя Карви был для нее лишь мимолетным увлечением, узнав о том, что он выжил, она запрыгала от радости. «Вот уж теперь точно гульнем на Чудинкиной свадьбе!» – приговаривала Куна. Сборы прервал резкий стук в дверь, от которого даже сквозь дубовую доску веяло официальностью. Отодвинув засов, Фаций узрел молодого единорога, облаченного в медные доспехи королевской стражи.

– Мистер Понифаций? – отчеканил страж вопрос.

– Д-да, – земнопони невольно стал высматривать путь для бегства, хотя и не совершал в последнее время ничего, что бы могло привлечь внимание стражников. – Что такого?

– Лейтенант Стронгхарт прибыл в Ваше распоряжение! – войдя в прихожую, единорог встал на вытяжку и звякнул накопытными накладками.

– Что?! – обалдел Фаций.

– Вот сопроводительное письмо, – из-под доспеха Стронгхарта вылетел свиток, скрепленный печатью принцессы.

«Дорогой Понифаций, – прочитал земнопони, развернув свиток. – В ходе поисков тебе наверняка придется прибегать не только к своим связям, но и обращаться в официальные инстанции за информацией. В таких случаях гораздо проще и быстрее будет получить помощь, если тебя будет сопровождать королевский страж...»

«Святые небеса! – прошептал он и от потрясения шлепнулся на круп. – Мне – конец!» Понифаций прекрасно понимал, что если его увидят в компании королевского стража, у множества пони появятся к нему животрепещущие вопросы. Причем эти пони, как на подбор, отличаются не слишком-то добрым нравом и не страдают милосердием. Хотя Фаций не ввязывался в крупные дела, ограничиваясь ролью посредника, он считался «своим», а значит, с него очень строго спросят за «предательство». Ослушаться Повелительницу, отослав стражника назад, было тоже не лучшей идеей. Пообещав ей заняться поисками, он не мог снижать шансы на успех, отказываясь от помощи. Понифаций и так сильно задолжал, получив прощение за деятельность в «Лунной Тени» вместо пожизненного изгнания. Собравшись с духом, он продолжил чтение: «Я понимаю, что компания королевского стража может создать для тебя множество неудобств, поэтому наделяю тебя полномочиями королевского инспектора, чтобы ты мог скрыть свою внешность. Желаю удачи, в поисках. Принцесса Селестия».

К свитку была прикреплена голубая звезда. Земной пони снял значок и стал разглядывать, пытаясь понять, как он работает. «Приложите звезду к груди, сэр», – сказал лейтенант. Фаций последовал совету и почувствовал, как по телу от груди к хвосту пробежали мурашки.

– Эй, вы! – воскликнула выглянувшая в прихожую Ракуна. – Куда Фация подевали? Замели так быстро, что даже жене попрощаться не дали?!

– Ты чего? – удивился земнопони. – Белены объелась?

– Фаций?! – она ошарашено выпучила глаза. – Ты что с собой сотворил? Ты похож на какого-то легавого!

Понифаций подошел к зеркалу и увидел в отражении сурового серого пони с белой гривой – брата-близнеца Стронгхарта, только без рога. «Так вот почему все королевские стражники выглядят, словно с одного клише отштампованы», – подумал он, глянув на голубую звезду на доспехах военного.

– Лейтенант, – решил уточнить Фаций. – Я тут подумал, в таком прикиде меня и так везде пропустят. Может, я и без Вас управлюсь?

– Никак невозможно, сэр, – ответил стражник.

– Почему?

– Вы – гражданский. Вы – не давали присягу, – отчеканил Стронгхарт. – Вы можете носить звезду только в сопровождении королевского стража. Это – закон.

– А, усек, – вздохнул земной пони и, глянув в глаза единорога, сказал: – Но только главный – я!

– Так точно, сэр!

– Ты вкурсах, кого мы ищем?

– В общих чертах, сэр. Мы ищем пропавшего без вести.

– Ага, и я мыслю так, что начать надо с родни, поэтому едем в Хуффингтон. Поспрашаем, вдруг, что у родителей выясним.

Понифаций закончил собирать вещи и сказал жене: «Будут спрашивать, говори, что я спалился и залег на дно, чтоб не искали». Куснув ее на прощанье за ушко, земнопони навьючил на себя сумки, взял в зубы корзинку и вышел на улицу.

***

Принцесса Селестия мало работала с земной магией и плохо представляла ее возможности. Спроси она у Смарта, чем земная магия могла бы помочь в поисках Карви Вуда, ученый поделился бы с ней своими идеями о поисковых заклятиях, но помочь все равно бы не смог – готовых заклинаний у него еще не было. У доктора Хувса дела обстояли иным образом: способность к поиску была одной из первых, которую он развил. Удаленность объекта, конечно, прибавляла сложности, но Хувс был уверен, что справится.

Обычно при поиске он использовал вещь, долгое время принадлежавшую объекту поиска, но от Карви Вуда таких не осталось. Зато у Дитзи была вырезанная им из дерева статуэтка. Любой мастер, что-то создавая, вкладывает частичку души в свое произведение, и даже если он сразу же продает или дарит эту вещь, связь предмета с создателем не теряется.

Прикидывая, как бы незаметно утащить статуэтку, бурый пони заглянул в комнату Динки. Серая пегасочка укладывала дочку в кровать. Маленькая единорожка зевала, но все никак не желала засыпать.

– Мам, а расскажи про папу! – попросила она так же, как просила почти каждый вечер.

– А про что рассказать?

– Как папа победил Большую Медведицу.

– Хорошо, милая, сейчас расскажу, – Дитзи накрыла дочку одеялком и уселась поудобнее. – Однажды пришла к папе великая волшебница Трикси и говорит: «Я слышала, что ты самый смелый пони на свете, поэтому мне нужна твоя помощь! В дремучем лесу в глубокой пещере лежат волшебные сокровища, а охраняет их свирепая Большая Медведица!» Папа выслушал ее и спросил: «А зачем тебе, великая волшебница Трикси, понадобились волшебные сокровища?» И ответила великая волшебница Трикси: «Нужны мне волшебные сокровища, чтобы устраивать чудесные представления для жеребят». И решил тогда папа: «Ну ежели для жеребят, то помогу я тебе в этом деле». Пошли тогда папа и великая волшебница Трикси в дремучий лес и взяли с собой меня и дядю Фация. Шли мы шли по дремучему лесу, а деревья росли так плотно, что неба было не видать сквозь кроны, и вдруг великая волшебница Трикси и говорит: «Заблудились мы в дремучем лесу. Как бы нам дорогу глянуть?» Вызвалась я путь проведать и взлетела над деревьями, но тут набросились на меня злые гарпии и сбросили вниз. Испугалась я, решила уже, что конец мне пришел, но папа не растерялся и подхватил меня своей магией так, что я как пушинка опустилась на землю, и пошли мы дальше. Шли мы шли по дремучему лесу, вдруг из кустов выскочила целая стая древесных волков. Все замерли, боясь пошевелиться, но не испугался их папа, глянул в глаза волчьему вожаку и пошел прям на него. Задрожали древесные волки, струсили, бросились наутек, и пошли мы дальше. Шли мы шли по дремучему лесу, и пришли к глубокой пещере. Спустились в пещеру, а там волшебных сокровищ огромная куча! Набрали мы целый мешок, вдруг прибежала Большая Медведица и как заревела: «Кто-кто на мои сокровища позарился?» Задрожали все от страха, но папа не струсил, разбежался он изо всей силы и как ткнул своим рогом Большую Медведицу, что она шлепнулась прямо на землю, испугалась и убежала...

Динки давно уже выучила историю наизусть и повторяла ее следом за мамой. В «страшных» местах она заранее пугалась, но к концу, ее глазки окончательно сомкнулись и маленькая единорожка заснула. У доктора Хувса закололо в сердце. Конечно, Динки его любила, играла с ним, делилась секретами, но никогда не просила у мамы рассказать историю про «Дядю Хувса». Как простой пони, которого встречаешь каждый день, может соперничать с «великим героем»? Зная, что Карви погиб, Хувс еще мог мириться с таким положением вещей (когда отец пропадает, любому жеребенку лучше считать, что папа – герой), но сейчас он почувствовал новый укол ревности. «Если он объявится и окажется никаким не героем, а обычным трусом, бросившим невесту, сердце Динки может быть навсегда разбито. Ради нее я должен сделать так, чтобы Вуда никто не нашел», – бурый пони придумал себе новое оправдание.

Дитзи тихонько вышла из комнаты, и Хувс заметил в ее гриве резную брошку – это украшение Карви вырезал специально в подарок любимой. Земнопони слегка удивился, что она одела украшение на работу, но потом вспомнил, как пегасочка говорила что-то про инспектора из Кантерлота, проверявшего сегодня их отделение. «Брошка! – вдруг озарило его. – Фигурка всегда на виду, Дитзи в любой момент может хватиться пропажи, а брошь она редко достает, да и унести украшение можно просто в кармане».

– Ты сегодня у меня останешься? – спросила тихонько Дитзи.

– Нет, милая, опять ночной вызов, – ответил он. – Я посижу на кухне, а ты ложись без меня.

Устроившись у плиты, Хувс раскрыл газету и сделал вид, что читает. На самом деле он обдумывал предстоящее дело. Подслушав в разговоре принцессы, что искомый объект находится далеко, доктор понял, что обычное заклинание поиска тут не годится – нужно что-то более мощное, способное проявить далекие истончившиеся следы. С задачей могла справиться группа из нескольких магов, но знакомых земных пони, владеющих магией, у него не было, а значит, полагаться можно было лишь на себя и «места силы».

Не секрет, что природные источники, из которых черпалась энергия для заклинаний, распределялись неравномерно. Где-то магия работала лучше, где-то – хуже, а были и особые места, где действие любого заклинания многократно усиливалось. Одно из таких мест находилось в Королевской школе, но там всегда было много пони, тренирующихся в магии. Увидь они колдующего земнопони, новость об этом быстро дошла бы до Повелительницы. Другое место, известное Хувсу, было в Вечносвободном лесу.

Дождавшись, когда Дитзи уснет, он взял из шкатулки резную брошь и собрался в путь. Во тьме на охоту выходили ночные хищники, и лес был гораздо опаснее, чем днем, но доктор Хувс уже принял решение и не мог отступить. До границы леса опасаться было нечего, бурый пони быстро доскакал до опушки бодрой рысцой, а оказавшись в лесу, пошел крадучись и прислушиваясь к окружающей обстановке. Зверей, бродящих по земле, он замечал за несколько сот метров, но кто-то мог прятаться на ветвях – почувствовать их было сложнее. Зашуршали листья, и Хувс резко отпрянул, уворачиваясь от спрыгнувшей мантикоры. Зарычав, зверь попытался броситься вперед и внезапно почувствовал, как лапы буквально прилипли к земле. Его разъяренный рев разнесся по всему лесу, распугав все остальное зверье в округе. Пленившее мантикору заклинание должно было ослабнуть только через несколько часов, и, весело фыркнув, доктор Хувс заторопился дальше.

Место силы располагалось на маленькой полянке, обрамленной каменными валунами. Вкопанные вертикально высокие камни стояли через равные промежутки, а сверху на них лежали обтесанные плоские каменные плиты. Кто и когда мог подобное сделать, оставалось загадкой, доктор Хувс считал, что это результат трудов древнего земного мага. Бурый пони подошел к небольшой плите, лежащей в центре круга, и сразу же занялся делом. Выложив на камень резную брошку, он активировал поисковое заклинание. Магия этого места действительно работала – над брошью возник целый клубок нитей, ведущих в разные стороны. Какие-то были ярче, какие-то бледнее – но высветились все, имеющие к брошке хоть какое-то отношение. Исследуя нити, земнопони как-бы пробовал их на вкус и запах, быстро отбрасывая лишние. Постепенно он убрал все мимолетные связи с теми пони, что хоть раз притрагивались к украшению. Потом стал разбирать более прочные нити: убрал ту, что пахла скипидаром – она вела к пони, варившему лак; отбросил отдающую железом нить, указывающую на кузнеца, сковавшего зажим; и под конец скрыл яркую линию, тянущуюся к Понивилю, которая пахла серой пегасочкой. Осталась последняя нить – очень тонкая и бледная из-за чрезмерной удаленности, но самая прочная из всех, что были на брошке.

Доктор Хувс испытал удовлетворение от хорошо проделанной работы, но одновременно с этим чувством пришла и досада: до последнего момента он подсознательно надеялся, что принцесса Селестия ошиблась, и обнаруженная ею связь принадлежит постороннему пони. Теперь никаких сомнений не оставалось, Карви, живой и здоровый, обретался где-то на границе с грифоньей империей всего в полутора тысячах километрах. Хорошенько запомнив место назначения, Хувс развеял остатки заклинания, убрал брошку в карман и заторопился в сторону дома.

***

Принцессе не спалось. Уже три ночи она тратила на сон больше времени, чем обычно, и в результате организм, не привыкший к такой роскоши, напрочь отказался засыпать. Пройдясь по темной квартире, она заглянула к близняшкам, и постояла у комнаты бабушки Некки, демонстративно запершейся изнутри. Подумав, что время можно потратить с пользой для дела, она решила повторить вчерашнюю попытку проследить последнюю связь Найтмермун. «Что выбрать: Мэйнхеттен, Филлидельфию или Сталионград?» – подумала Селестия, представив себе карту Эквестрии. Мэйнхеттен находился почти в центре страны, и из него принцесса могла проверить большую часть государства за один раз. В случае ошибки, ей пришлось бы осматривать и Сталионград и Филлидельфию. А если сначала отправиться в эти города, то осмотренная территория суммарно покрыла бы и Мейнхеттен, то есть, проверять его уже не пришлось бы.

Приняв решение подойти к делу основательно, принцесса телепортировалась в королевскую резиденцию Сталионграда. Дежуривший в кабинете стражник напрягся от неожиданности, узрев незнакомую пегасочку, но сразу понял, что это Селестия и коротко поклонился. В защищенном от телепортации доме внезапно возникнуть могла только сама Повелительница.

Кивнув с улыбкой часовому, она улеглась на диван, и душа принцессы устремилась ввысь. Селена, черный кокон Найтмермун – Селестия попыталась разглядеть внутри ауру своей сестры, но тщетно – тьма плотно облегала душу плененного аликорна. Заметив черную нить, принцесса устремилась вдоль нее, желая получше рассмотреть ауру попавшего под злое влияние пони. Один из множества огоньков быстро приблизился, и она попыталась понять, похож он на ауру Карви, или нет. Этого пони Селестия видела лишь мельком, перебросившись с ним всего парой фраз. Она вспомнила внешность, голос, постоянное выражение тревоги, растерянности и восхищения, не сходившие с его морды. Теперь она понимала, чем они были вызваны: Карви Вуду все время внушали, что правительница Эквестрии – злобный тиран, но реальность постепенно убеждала его в обратном.

Поняв, что слишком мало была знакома с этим пони, чтобы узнать его ауру, Селестия стала опускаться в реальность. Вернулись чувства, но нить проследить не удалось – значит, в Сталионграде и окрестностях Карви тоже не было. Принцесса очнулась и заметила, что часовой у входа успел смениться. До рассвета оставалось два часа – вполне достаточно, чтобы успеть восстановиться после транса перед работой.