Текст книги "Отраженный свет (СИ)"

Автор книги: Рон Криннит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава V

Пока в детской повторялась вчерашняя драма с подъемом близняшек, Селестия решила чуть схитрить и приготовила тосты заранее с помощью телекинеза. Энди успешно выпроводил за дверь тещу с детьми и пришел на кухню за завтраком. С собой он принес утреннюю газету и, жуя тост с ореховым маслом, стал ее просматривать. Перелистнув страницу, рыжий пегас углубился в изучение раздела объявлений. Внезапно он замер и перестал жевать, перечитывая заинтересовавшую заметку, а потом сунул газету под нос принцессе. «Ты глянь!» – воскликнул он, тыча копытом в объявление.

Селестия взяла поудобнее лист и прочитала: «Продается дом на Фаир-стрит, за муниципальным номером 37-дельта. Спрашивать Куки Снорк». Она недоуменно подняла глаза на Бугсона – тот смотрел на принцессу, и радость в его взоре постепенно сменялась удивлением.

– Это... замечательная новость, – осторожно произнесла Селестия, решив, что нужно как-то отреагировать. – Дельта – это же на четвертой линии?

– Ну это и не плохо, все равно недалеко, а шум не так сильно доноситься будет, – пегас покачал головой и с легким недоумением в голосе добавил, – Или ты передумала? Мне казалось, ты будешь прыгать от радости.

– Нет, просто после вчерашних приключений еще не отошла. Да и не стоит радоваться заранее, может быть он еще нам не подойдет.

– На Фаир-стрит очень редко что-то продается. Надо побыстрее договориться о просмотре, пока кто-нибудь не опередил.

Энди сложил газету и собрался выходить. «До вечера, милая», – сказал он, нежно куснув пегасочку за ушко. «До вечера», – отозвалась она, ткнулась носом в его шею и отстранилась. Как обычно, пегасу захотелось слететь на улицу с балкона, но, напомнив себе, что респектабельные пони так себя не ведут, он пошел к входной двери. Если вечером после работы еще можно было слегка пренебречь правилами приличия, то утром обязательно требовалось пройти по лестнице, чтобы поздороваться с соседями и консьержкой.

Селестия телепортировалась в рабочий кабинет и начала преображаться в свой естественный вид. Второй секретарь быстро зачитал ей список сегодняшних дел.

– Постой, а где визит, о котором я писала тебе ночью? – нахмурилась принцесса.

– Простите, но в текущем распорядке никак невозможно, – Фрайт Нюсенс был одним из немногих пони, которого простым божественным «хмуром» было уже давно не пронять. – Только через неделю.

– Это очень важно.

– Никак невозможно, мне и так на этой неделе пришлось все до предела урезать, – ответил секретарь.

Хотя он прекрасно контролировал свой голос, Правительница угадала в нем обиду и непонимание. Действительно, Фрайт просто не мог себе вообразить, почему принцесса позволяет себе жертвовать столь многим ради одной единственной своей подданной, пусть даже и такой полезной, как Саншайн.

– А если очень хорошо подумать? – подбодрила его Повелительница.

– Ну, если только отменить посещение миссис Бугсон... – в его голосе проскользнула легкая ехидца.

– Нет. Можешь отменить все остальное, кроме этого.

– Уволюсь, лучше в деревне землю пахать, – тихонько пробормотал секретарь свою обычную шутку.

– Как? Ты сможешь бросить свою Повелительницу и смотреть, как без тебя все разваливается? – она весело хмыкнула.

Принцесса уже давно изучила своего помощника. Если Фрайт шутит, значит уже придумал, как удовлетворить запросы своей правительницы. Секретарь заработал пером, внося изменение в распорядок.

– Значит, сейчас – делегация от союза садоводов, а через полчаса этот Ваш «важный визит», – объявил он изменения в расписании.

***

Селестия приземлилась около лаборатории земной магии. Этот пустующий корпус Школы для одаренных единорогов был отремонтирован и открыт заново несколько лет назад, когда принцессе удалось встретить земного пони, фанатично мечтавшего овладеть магией. Смарт Алик был гением – единственным земным пони, поступившим в Королевскую школу и закончившим ее с отличием. Воспользовавшись одним древним положением в уставе школы, земной пони подал петицию о замене всех практических экзаменов теоретическими. Он досконально знал все, что касается магии единорогов. Единственное, что ему мешало стать величайшим магом современности – отсутствие рога. Однако в моральном плане он оказался не столь достойным пони. Алик был единственным членом «Лунной тени», вступившим в организацию абсолютно добровольно и сознательно в обмен на обещание Найтмермун наделить его магией. Все остальные были жертвой обмана, ментального вмешательства и манипуляции. Даже глава организации попал под влияние темного существа, будучи обманут им еще в жеребячьем возрасте.

Фактически, Смарт Алик, в отличие от остальных, действительно заслужил наказание, но принцесса сочла разумным найти его энергии более достойное применение. В долгой беседе она убедила его, что против природы не пойдешь, и получить земному пони магию единорогов – невозможно. Открыв ему глаза на существование земной магии, она получила фанатичного ученого, готового круглосуточно заниматься исследованиями и по крупицам раскрывать тайны земли.

Вторым сотрудником лаборатории был земной пони по имени Тар Фланк. Он был трудолюбив, исполнителен, но не слишком умен. Когда-то Тар ненавидел принцессу Селестию, хотя и затруднялся объяснить, за что. В первом покушении на правительницу он случайно подорвался на предназначенной для нее бомбе, но Селестии удалось спасти его жизнь, лично занявшись исцелением. Лично – потому что ни один маг в Эквестрии, или даже команда из нескольких магов не могла ее заменить в этом деле – шея Фланка была свернута и переломлена в нескольких местах. После выздоровления фанатичная ненависть Тара сменилась такой же фанатичной преданностью принцессе.

В лабораторию он попал, потому что и ранее в «Лунной Тени» уже работал вместе с Аликом. Ученому не пришлось привыкать к новому помощнику, а Селестия была довольна, что Смарт оставался под присмотром.

Принцесса вошла в корпус, миновала несколько пока еще пустующих аудиторий и толкнула дверь в испытательный зал. Смарт Алик ее заметил, но ни как не отреагировал, продолжая свои манипуляции с оборудованием. Только спустя полминуты он отпустил провода, обернулся и склонился перед правительницей.

– Прошу извинить, Ваше Величество, я не мог прерваться, иначе вся работа пошла бы в навоз, – пробормотал он. – Чем обязан?

– Я ознакомилась с Вашим отчетом о земных отпечатках, – вежливо ответила она. – Даже попробовала применить описанную технику, результат впечатляет.

– А вы не могли бы продемонстрировать? – в глазах ученого зажегся огонек. – Пожалуйста!

Селестия, будучи аликорном, владела магическими талантами всех рас и вполне могла применять земную магию. Она сосредоточилась, и на каменном полу засветились отпечатки копыт недавно прошедшего по ним Тара Фланка. Над отпечатками проявилась призрачная фигура земного пони. Призрак прошел по залу, наклонился за упавшим листом бумаги и скрылся за дверью. «Ваш опыт просто неоценим! – воскликнул Алик, быстро записывая наблюдения. – Ах, если бы Вы почаще заглядывали!» Благодаря огромной магической практике и знанию магии, принцесса сразу улучшила предложенную технику, отбросив лишние элементы и дополнив более удобными. «Земля помнит все! – сообщил ученый, закончив записывать. – Другое дело, что вычленять события, случившиеся ранее, чем за день, очень сложно, но я постараюсь улучшить заклинание так, чтобы можно было воспроизводить все хотя бы за 3 последних дня».

В зал вошел Тар. При виде принцессы он бухнулся на колени, рассыпав по полу пробирки. «Ну что за балбес!» – прокомментировал произошедшее Алик. Когда лаборант, неуклюже собрал рассыпанное и приблизился, Селестия перешла к теме, ради которой явилась в лабораторию.

– Господа, расскажите мне, снились ли вам в последнее время необычные сны?

– Да, пару раз было, – ответил Смарт Алик. – Мне снилась принцесса Луна.

Тар Фланк тоже утвердительно кивнул.

– Почему вы не известили меня?

– Глупо было беспокоить Вас из-за каких-то снов.

– Алик, ты правда посчитал, что эти сны ничего не значат? – принцесса пристально глянула ему в глаза. – Или дело в другом?

– Ну... – смутился ученый. – Я все равно хотел сперва получше разобраться.

– В чем разобраться? – Селестия нахмурилась. – Вы до сих пор находитесь под влиянием Найтмермун. Она до сих пор черпает вашу энергию и становится все сильнее. Пора это прекратить!

Ее рог замерцал, и над головами земных пони проявились черные нити, ведущие куда-то ввысь прямо сквозь крышу. Нити окутались белым сиянием, быстро тая под ударами крошечных молний. Вскоре с ними было покончено.

– Теперь, расскажите, сколько пони участвовало в ваших ритуалах в пещере, – принцесса задала следующий вопрос.

– Четверо, – ответил Алик, – я, Тар, Профессор и Понифаций.

– Карви, – напомнил вдруг Фланк.

– Точно, Карви был на последнем собрании в пещере, – подтвердил Смарт. – Значит, пятеро.

– И больше никого? – уточнила она.

– Больше никого! – сказали они хором.

– Благодарю вас, господа, Вы мне сейчас очень помогли, – сказала она напоследок.

«Я уничтожила три нити, – думала Селестия, возвращаясь в замок. – Еще одна оборвалась, когда погиб Инджед – глава „Лунной Тени“. Значит, пятым может быть только Карви Вуд. Но как он выжил в той вспышке? Где он сейчас и почему так и не объявился за все это время?» Возможно, Профессор приводил в пещеру кого-то еще, не ставя об этом в известность остальных, но вероятность того, что Вуд выжил, отбрасывать было нельзя.

***

Правительница шла по дворцовой галерее, торопясь на следующую встречу. Из бокового коридора послышались визги, топот, хлопанье крыльев и громыхание доспехов упавшего стражника. Прямо под ноги Селестии выскочил плачущий жеребенок, а следом вылетел разъяренный грифоний птенец. На шкурке жеребенка алела свежая царапина.

– Что здесь происходит? – строго спросила принцесса.

– Он дерется! – прохныкал маленький пони.

– А он! А он – обзывается! – выпалил грифоненок.

– Как вас зовут?

– Форк! – представился грифон, гордо подняв голову.

– Аристо, – сообщил пони.

– Аристо, неужели ты обзывался? – Селестия глянула на жеребенка, и он пристыженно опустил голову.

– Извинитесь друг перед другом, и забудем об этом.

– Он первый начал, пусть он первый извиняется! – заявил Форк.

– Извините... – тихонько пробормотал Аристо.

Птенец хотел было потребовать, чтобы пони извинился громким голосом, но, глянув на величественную правительницу, заробел и решил не наглеть.

– Приношу извинения за свой гнев, – гордо ответил он и, поклонившись, ушел обратно в боковой коридор.

– Аристо, обязательно сходи в лазарет обработать ранку, – сказала Селестия жеребенку.

Направляясь дальше, она подозвала третьего секретаря.

– Срочно доставьте из летного лагеря опытного преподавателя, – приказала Повелительница. – Пусть даст инструктаж слугам, как вести себя с грифонятами. Если возможно, пусть организует их досуг, чтобы подобное больше не повторялось.

У дверей малого кабинета принцесса заметила Фрайта Нюсенса. На его морде явно читалась мысль «Только бы пронесло».

– Фрайт, – позвала она.

– Нет! – нервно воскликнул он, втянув голову.

– Фрайт, пожалуйста, найди мне пятнадцать минут.

Секретарь задрожал и посмотрел на нее жалобным взором.

– Фрайт, потерпи, пройдет эта неделя и все вернется в обычное русло.

– Хорошо, Ваше Величество, – вздохнул он. – Что надо организовать?

– На городской квартире для неформальных встреч. Необходимо пригласить мистера Понифация. Хотя бы десять минут.

– Я доложу, как будет готово, – пообещал Нюсенс.

Может показаться странным, почему великая правительница Эквестрии буквально выпрашивает у секретаря внести изменения в дневной распорядок, вместо того, чтобы приказать или просто поступить по-своему, но этому можно дать некоторые объяснения.

Принцесса является центром огромного аппарата, занятого управлением государством. Этот настроенный за многие годы механизм довольно хрупок и может легко разладиться. Если она станет делать что-то без согласования, остальные поначалу попытаются под нее подстроиться, а потом все пойдет вразнос. Конечно, через какое-то время постепенно вырастет новая структура управления, пусть и не такая эффективная, как нынешняя, которая будет учитывать новый стиль поведения правительницы, но несколько кризисных лет государству будут обеспечены.

Второй немаловажный момент связан собственно с личностью секретаря. Планировать время принцессы – это сложная и ответственная работа. Справиться с ней может только очень спокойный, стрессоустойчивый и лишенный амбиций пони. Но в тяжелые моменты под грузом ответственности может сломаться даже такой. Попробуйте согласовать перенос и отмену половины мероприятий, запланированных на неделю. Попробуйте объяснить множеству обиженных пони «почему», когда сами не понимаете, и к тому же не можете никому раскрыть реальных причин. А ведь среди них попадаются весьма скандальные личности, отвечать которым необходимо неизменно вежливым тоном. Принцесса давно поняла, что в некоторых ситуациях лучше ласково попросить, чем приказать, чтобы добиться лучшего результата.

***

Понифаций сидел за столом и нервно озирался. Внезапный вызов Повелительницы на любого нагонит страх и заставит перебирать в уме все недавние прегрешения, а за этим земным пони таковых всегда водилось немало.

Маленькая квартирка в доме на углу Плейн-стрит и Старгейзер-стрит, была оформлена в теплых тонах. Светло-зеленые обои и занавески нежного персикового цвета приятно гармонировали друг с другом. Из кухни вышла миловидная серая единорожка с черной, как смоль, гривой.

– Мистер, изволите чаю с булочками? – спросила она.

– Д-да, давай, – кивнул земнопони.

В другой обстановке он бы обязательно пофлиртовал с симпатичной служанкой, но когда в любой момент могла появиться принцесса Селестия, Фаций был не в состоянии думать о чем-то другом. Единорожка ушла и через несколько минут вернулась с подносом. Переставив чайник с чашками и блюдо с выпечкой на стол, она снова скрылась на кухне.

– Добрый день, Понифаций, – раздался голос принцессы, а он так и не смог заметить, когда она появилась.

– Добрый день, Ваше Величество, – поприветствовал ее земной пони, склонившись в поклоне. – Чем обязан?

– Я хочу, чтобы ты кое-кого разыскал, – Селестия сразу перешла к делу.

– Эээ... простите, но я же уже говорил, что не пойду к Вам в сыскари, – запинаясь, ответил он. – Пусть мои друганы не лучшие пони на свете, но я распоследней падл... нехорошим пони буду, если стану сажать их в кутузку.

– Речь не о твоих сомнительных приятелях, – успокоила его правительница. – Саншайн рассказала мне о вчерашнем происшествии.

– Санни? Какого сена, мы и сами справились! – возмутился было Фаций, но под взглядом Селестии сразу смутился и опустил голову.

– Ты не понимаешь всю серьезность этого события. Ты много лет был связан ментальной нитью с Найтмермун и только вчера смог ее порвать.

– Эээ... с Луной?

– Да, она так вам назвалась, – подтвердила принцесса. – Фаций, когда я узнала об этом, то сразу проверила, есть ли еще такие связи с другими пони в Эквестрии.

– И... что? – он еще не понимал, куда клонит принцесса.

– Я нашла еще три нити. Одна вела к Тару Фланку, вторая к Смарт Алику. Их я уже оборвала.

– А третья?

– Третью я не смогла проследить.

– Так Вы желаете, чтобы я взялся за поиски? – встрепенулся земной пони. – А кто этот третий и где он может быть?

– Кто, это расскажешь мне ты, – сказала принцесса, решив проверить показания Алика. – Сколько пони участвовало в ваших ритуалах?

– Ну, если считать и последний, то пятеро. Я, Проф, Умник, Тар и Карви.

– Связь Профессора оборвана, я нашла ее следы. Твоя нить оборвалась вчера, у Тара и Алика я оборвала нити сегодня. Кто остается?

– Карви Вуд?! – воскликнул Понифаций. – Не может быть!

– Возможно, главарь приводил кого-то еще без вашего ведома в пещеру?

– Не, без мазы. Если только очень давно, когда меня еще не завербовали...

– Последняя нить – самая тонкая, она явно была установлена последней.

– Тогда все сходится! – земнопони от волнения вскочил. – Карви – жив! Он был последним, кто получил благословение Луны!

– Я прошу отыскать его. Пока не оборвана связь, он в большой опасности.

– Но где он может быть? – Фаций умоляюще взглянул на принцессу. – Есть хоть какие-то подсказки?

– Я могу отследить только круг около пятисот километров в диаметре. Карви находится дальше, так что он совершенно точно не в Кантерлоте и не в Понивиле. Пожалуй, можно исключить еще Клаудсдейл.

– От... – Понифаций опять запнулся на едва не сорвавшемся с языка ругательстве, – плохо дело, далековато мне придется топать.

– Возьми на расходы, – Селестия положила на стол небольшой мешочек.

– А Чудинка-то обрадуется!

– Нет, ни слова Дитзи, пока не найдешь. Ей вредны лишние волнения.

– Хорошо, – тут он нерешительно глянул на принцессу, – эээ... Ваше Величество, но Вы же не будете его наказывать? Ну... раз уж Вы меня и Умника не наказали... Карви меньше всех виноват...

– Конечно же, нет. Он же в итоге спас всех нас... Удачи в поисках! – пожелала Повелительница на прощание.

Принцесса исчезла, а Понифаций стал задумчиво жевать булочку. Найти одного маленького пони в большой Эквестрии было непростой задачей. Единственное объяснение, почему Карви до сих пор не объявился – он прячется, боясь гнева принцессы. А найти скрывающегося пони будет еще сложнее.

***

Доктор Хувс прятался за трубой дома напротив городской квартиры Селестии. Встреча завершилась, и он убрал подслушивающее устройство. В душе бурого пони кипели страх и ненависть. Он боялся за свою любимую и ненавидел ее бывшего.

Карви Вуд. Этот жуткий призрак из прошлого восстал из царства мертвых, готовясь вновь терзать многострадальную душу Дитзи. Он бросил свою невесту и жеребенка, прячась от принцессы. За все время этот трус не написал ей ни единого слова. Это он был причиной болезни, от которой страдала пегасочка последние годы. Но он был жив, а значит, хрупкое счастье Хувса было под угрозой. «Хорошо хоть принцесса догадалась не тревожить Дитзи, – подумал он. – Может быть, Понифацию не удастся его отыскать?»

Земнопони спустился на улицу и побрел, куда глаза глядят, пытаясь унять волнение. «Нет! – пришла мысль. – Только слабаки пускают все на самотек, а я должен сделать так, чтобы никто и никогда его не нашел. Я найду ему такое укрытие, что все сыщики мира окажутся бессильны. И пусть сидит там до конца своей никчемной жизни».

Но в этом деле были и другие аргументы. Он вспомнил, что мешая поискам, будет противостоять воле самой Повелительницы. Имеет ли он право выступать против принцессы? Пока Карви не найден, он будет питать силой создание тьмы, а если она овладеет его духом, то станет очень опасен и принесет много бед. Доктор Хувс всю жизнь боролся с тьмой и ее порождениями, а скрывая Вуда, он станет пособником зла. «А ведь во мне говорит ревность, – продолжались размышления. – Это злое чувство, диктуемое тьмой. Будет ли Дитзи, действительно счастлива со мной больше, чем с ним? Можно ли ставить свои личные желания выше благополучия Эквестрии? Буду ли я сам счастлив, заплатив такую цену? Ведь помогая тьме, я уподоблюсь тем, кого презирал и ненавидел».

«Я найду его сам и посмотрю, наконец, что он из себя представляет, – решил в итоге доктор Хувс, – и тогда приму окончательное решение».

***

Селестия вышла из кабинета и облегченно вздохнула. Когда она присоединилась к совещанию, министр финансов уже успел поругаться с министром культуры, и они оба сидели надутые, не решаясь продолжать пикировку в присутствии Повелительницы. Оказалось, что министру культуры нужны средства для разработки новой оригинальной программы праздника «Проводы Лета». Этот вопрос принцесса решила, посоветовав просто взять программу пятидесятилетней давности. Очевидно, что молодым пони праздник покажется необычным и оригинальным, а пожилые обрадуются воспоминаниям молодости. Остальные вопросы оказались сложнее. На совещаниях обсуждались в основном только спорные темы, где министры не могли прийти к согласию без ее вмешательства.

Наконец, пришло время проведать Саншайн. Из времени, отведенного на визит, оставалось всего пятнадцать минут (обсуждение слишком затянулось), и принцесса перенеслась прямо в госпиталь.

При виде Повелительницы, пегасочка выбралась из кровати и неуклюже поклонилась на дрожащих ногах.

– Здравствуй Санни, ты уже набираешься сил? – обрадовалась Селестия.

– Добрый день, Ваше Величество, – сказала Саншайн, обессиленно присев. – Мечтаю уже вернуться к работе.

– Санни, разве мы не на «ты»? – в словах принцессы послышалась печаль.

– Понимаете, я думала все это время... я не в праве, пользоваться Вашей добротой. Я – простая пони, а Вы...

– Санни, у меня есть много подданных. Есть много верных и преданных пони, кому я без колебаний доверю свою жизнь, и ты входишь в их число, – голос Селестии дрогнул от волнения. – Но у меня нет ни единого друга. Ты для меня – самая близкая пони в Эквестрии, ты знаешь меня лучше, чем кто-либо еще – это естественно, иначе ты не смогла бы меня заменять. Неужели даже ты отвергнешь мою дружбу? Хотя... я понимаю, что дружить со мной очень тяжело...

Саншайн подошла к принцессе и обняла, прижавшись щекой к ее шейке. На глазах пегасочки выступили слезы.

– Прости, Тия, – прошептала она. – Я просто думала, что ты даешь мне привилегию за то, что я пострадала. Но если это все взаправду, я буду счастлива быть твоей подругой.

– Надеюсь, ты действительно понимаешь, на что подписалась, – весело фыркнула правительница. – Тебе придется терпеть меня не только в рабочее время и не только по рабочим моментам...

– Понимаю, я знаю, что такое дружба, – заверила ее Санни.

Пегасочка задрожала от усталости, и принцесса помогла ей лечь обратно в кровать.

– Я подумала, что стоит повысить твое жалование...

– Тия! – возмутилась Саншайн. – Ты что, собираешься платить мне за дружбу?!

– Но... – принцесса смутилась. – Ты-же хороший работник и...

– Дружба за деньги не покупается. А размером жалования разве не должен заниматься специальный департамент?

– Но как я смогу тебя отблагодарить?

– Понимаешь, у правительницы Эквестрии действительно не может быть друзей, у нее есть только подданные. И я для нее всегда буду только подданной. А вот для пони по имени Тия я постараюсь стать лучшей подружкой. Когда ты – Повелительница, ты можешь благодарить меня только за службу, а когда Тия – о какой прибавке к жалованию может идти речь?

– Спасибо, Санни. Как мало, оказывается, я знаю о дружбе.

– Какие новости из дома?

– Ах, да! Утром твой муж показал мне объявление о продаже дома на Фаир-стрит. Я, к сожалению, не знала, как реагировать...

– Дом! На Фаир-стрит! – пегасочка чуть не вскочила от волнения. – О, небеса, ну почему я не могу посмотреть?!

– Объясни же мне, наконец, в чем дело.

– Понимаешь, я всегда мечтала о доме. Это простор, это независимость от соседей... пусть он будет небольшой, но целиком наш. Еще я хочу, чтобы мои дочки были представлены в свете и вхожи в определенные круги. Чтобы быть в них благосклонно принятым, необходимо устраивать приемы и вечеринки. В простой квартире это просто невозможно. Кроме того, мне не помешала бы помощь по хозяйству, а держать прислугу в обычной квартире неудобно и даже неприлично... не говоря уже о том, что ни один хороший слуга не пойдет работать в квартиру. Мы накопили нужную сумму денег и уже несколько месяцев ищем подходящее предложение.

– Хорошо, я постараюсь хорошенько все за тебя осмотреть, – Селестия коснулась копытом передней ноги пегасочки. – Прости, мне уже пора.

– До завтра, Тия!

Принцесса исчезла, и Саншайн глубоко вздохнула, желая унять волнение. Новость о доме была замечательная, но главное, перед ней раскрылась новая грань характера Повелительницы... нет не Повелительницы – просто Тии.

***

В обеденный перерыв Энди Бугсон решил не откладывая навестить дом, указанный в объявлении. Он медленно поднимался по улице, высматривая нужный номер. В здании под номером 37 с фасада было открыто небольшое кафе, привлекая прохожих соблазнительными запахами, но искомый дом был чуть дальше по переулку. Дома в Кантерлоте располагались вдоль улицы в несколько рядов, и индекс показывал степень удаленности дома от улицы. На первой линии были дома с индексом альфа (обычно для них он просто не указывался), позади располагался дом-бета, а уже далее гамма и дельта.

Пройдя по узкому проходу, где едва разъехались бы две кареты, Энди миновал три дома и удивленно завертел головой, пытаясь отыскать четвертый.

– Простите, не подскажете ли, где дом 37-дельта? – спросил он у прохожего.

– Вон, Вам туда, – пони махнул копытом дальше по переулку.

Бугсон обернулся, и его сердце сжалось от волнения. Этот дом оказался настоящим трехэтажным особняком, огороженным ажурным чугунным забором. По краям над крышей возвышались две башенки. «Только не это, – подумал он. – Нам ни за что не собрать столько денег, чтобы купить его!» Чуть помедлив, он захотел все-таки глянуть поближе. Рыжий пегас подошел к воротам. Ни колокола, ни дверного молотка он не заметил, но калитка была гостеприимно распахнута, и Энди нерешительно вошел во двор. В глаза сразу бросились признаки запустения. Заросший сорной травой газон, тропинки с размытым дождями гравием, молодые побеги липы, пробивающиеся сквозь трещины пересохшего фонтана. Лишь две маленьких клумбочки у входа алели ухоженными кустиками цветущих роз.

– Вы ко мне? – услышал пегас старческий голос.

Обернувшись, он увидел пожилую желтую земнопони в выцветшем коричневом платье, вошедшую следом за ним в калитку. На ее седой гриве местами пробивались еще желтые пряди волос. Поставив корзинку с продуктами на землю, она присела и стала обмахиваться веером.

– Вы миссис Снорк? – поинтересовался Энди.

– Мисс, – поправила его желтая пони.

– Простите!

– Ничего страшного, мистер...

– Бугсон. Энди Бугсон. Я по объявлению.

– Ах, да, – она вздохнула. – Ну, смотрите. Можете тут везде ходить, по всем комнатам, я буду тут, на кухне слева от входа. Тяжеловато мне долго на ногах стоять.

– Спасибо, я хотел договориться, можно мы вечером придем вместе с супругой?

– Конечно, я всегда тут. Вот иногда только на рынок отхожу...

– Позвольте поинтересоваться стоимостью?

– Четыреста пятьдесят тысяч монет.

Энди задумчиво посмотрел на дом. Хотя фасад потрескался и местами даже облупился, сквозь прорехи виднелась добротная каменная кладка. Часть окон была заколочена, а крыша цвела ржавыми потеками, но если приложить силы и воображение, то особняк можно превратить в настоящую жемчужину. Названная сумма была сравнительно невысока, даже учитывая не слишком хорошее состояние дома, только у них все равно не набралось бы столько денег. Казалось бы, делать здесь больше нечего, но Энди почему-то не хотелось уходить. Тишина и спокойствие этого места разительно отличались от шумной улицы, находившейся всего в паре минутах ходьбы.

– А кто хозяин дома? – поинтересовался Бугсон.

– Я хозяйка, будь оно неладно, – опять вздохнула мисс Снорк.

Энди удивился – Куки Снорк походила скорее на пожилую экономку, чем на владелицу городского особняка. Заметив недоумение пегаса, хозяйка понимающе покивала.

– Пойдемте, что-ли, я Вас чаем напою, – предложила она, – заодно и расскажу все.

– Благодарю Вас, с превеликим удовольствием.

Земнопони провела его на кухню, усадила за стол и поставила чайник на плиту, питаемую от газового баллона.

– Раньше этот дом принадлежал роду Круэнтусов. Точнее капитану гвардии Эквису Круэнтусу, – начала свой рассказ Куки. – На старости лет, как это бывает у жеребцов, седина в гриву – бес в ребро, отдыхал он как-то в нашей деревне, так и влюбился в мою сестру младшенькую. Она, знамо дело, была красавицей, да и характером горяча, вот и решил он на ней жениться. Марика всегда мечтала в городе жить да с богатеями знаться, так что сразу согласилась. Скандал был на весь Кантерлот – неслыханное дело, чтобы такой солидный пони себе кобылку брал в жены, что скорее во внучки годится. Он тогда чуть ли не со всеми родичами разругался, и свадьбу в итоге сделали скромную. Прожил Эквис потом всего три года, но до самого конца был жеребцом в полной силе, так что успел даже с наследником понянчиться перед смертью. Жеребенок был просто чудо, назвали Инджедом в честь прадедушки. Тогда Марика и позвала меня к себе жить, будешь, говорит, мне помогать по хозяйству. Как я приехала, она бросила на меня дом и Инди, а сама... – желтая пони вздохнула и сделала паузу, разливая чай по чашкам. – Пропадала цельными днями, пьянки-гулянки. Богатеи с ней знаться не желали, так она каких-то сомнительных жеребцов в дом водила. Уж я ее стыдила-стыдила, да все без толку, так все денежки мужнины и промотала. Инди, считай, сиротой рос, ни отца, ни матери, только я его и воспитывала. Зато весть в отца пошел – настоящий аристократ: умный, серьезный. Сам поступил в Королевскую школу, помирился с родственниками, я тогда ему бумаги отдала, что от Марики прятала. Сестра-то драгоценности распродала, а в бумагах вообще не разбиралась, вот и удалось мне энти акции всяческие схоронить.

Куки опять замолчала, подливая новую порцию чая.

– А дальше что? – заинтересованно поторопил ее Энди.

– А дальше... помните, вспышка была над Кантерлотом?

– Конечно, мы всей конторой на улицу выбежали, – кивнул пегас. – Сияние было на все небо!

– Вот в тот день Инди и пропал, – пони шмыгнула носом, сдерживая подступившие слезы. – От самой Повелительницы нам соболезнования прислали: героически погиб на королевской службе. Еще служивые пони приходили все его бумаги собрали, дескать, там секреты государственные хранятся. Марика тогда до денежек, что с акций были, дорвалась и так загуляла, что и года потом не прожила. Вот все мне после нее и досталось.

– А почему решили продавать?

– Так зачем оно мне? Все старится, ветшает. Вернуться хочу в деревню, подальше от воспоминаний, а дом лучше пусть послужит кому.

Из окна донесся бой замковых часов и пегас встрепенулся.

– Ой, простите, мне на работу пора, – сказал Энди, вставая. – Так мы вечером с женой к Вам придем?

– Приходите, конечно, тут я буду.

***

Селестия слегка задержалась на последнем мероприятии и решила сократить путь до дома Бугсонов, телепортировавшись в свою городскую квартиру. Пробежав немного по улице, она вспорхнула на балкон и застала Энди за напряженными расчетами.

– Смотри, милая, – с ходу включил ее в обсуждение Бугсон, – у нас отложено триста тысяч. У родителей я могу занять пятьдесят, и еще пятьдесят взять ссуду на работе. Осталось найти еще пятьдесят тысяч.