Текст книги "Гончие Дзара (СИ)"
Автор книги: Роман Титов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 34 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]
Глава 1 Призрак в банке
Никто и никогда не увидел бы этот роман таким, какой он есть, если б не бесценная помощь Марии Гриневич. Мой низкий поклон за твое терпение, Мари. Герои книги тебе многим обязаны!
«Тени могут все».
Сет Эпине
Глава 1
Призрак в банке
Голоса доносились будто бы издалека. Слабые и нестройные, они своей настойчивой размноженностью заставляли мое сознание отпустить комфортные объятья забытья.
– Хозяин!
– Тихо!
– Хозяин, но ваши раны! Между прочим, это для вас приготовлено. Зачем вы вообще впустили его первым?
– Потому что он важнее.
– Но… вы и так ждали больше, чем полагается. Неизвестно, куда зашвырнула нас эта штуковина, а между тем уже почти сутки прошли! Лучше б о себе подумали. В конце концов, он – Тень. Что ему сделается?
– Изма, прошу тебя, заткнись.
– Как хотите.
Изма? Имя показалось странно знакомым. Где я мог его слышать? Не помню. Хотя… В голове что-то ожило, похожее на призрак из прошлого… Перед глазами предстал образ: старый худой мект, облаченный в черную рясу затворника… Слуга, верно? Точно, слуга. Но кому он прислуживал? Кому?.. Мысли ворочались неохотно, увязая в киселе, которым стала моя сущность, и едва в нем не растворяясь. Изма. Хм…
Изма, Изма, Изма…
И тут словно булыжником по голове: «Ди!»
Я выкрикнул имя, встрепенулся и со всего маха врезался в прозрачные стенки некоего узилища, в котором вдруг оказался.
Это что еще такое?
Ответ пришел сам собой и вынудил меня нахмурить брови. Когда я умудрился оказаться в медицинской капсуле?
Сознание все еще с трудом воспринимало окружающий мир, но тем не менее подводить меня пока не собиралось. Спустя секунды даже получилось оглядеться и понять, что я уже не на Шуоте. Во всяком случае, ничего общего с пустыней место, в котором я себя обнаружил, не имело. Оно напоминало обшарпанный трюм старого грузовоза, полутемный и заставленный хламом. И ни намека на Аргуса, его слугу или кого бы то ни было еще. Как будто я был единственным пассажиром на борту. Вокруг колыхалась от малейшего движения густая и похожая на прозрачный сироп, жидкость.
Паника приближалась, а я старался дышать как можно ровнее, чему помогала кем-то предусмотрительно нацепленная на лицо дыхательная маска. Мысли путались и перемешивались с вопросами: как и когда я умудрился здесь оказаться?!
Но ведь это не амнезия, верно?
В голове мелькнули обрывки воспоминаний о предательстве Дианы Винтерс, о смерти Ди Аргуса и шаманки Тассии Руэ, уничтожении Храма лейров… Однако ни единого намека на сколь-нибудь последовательное развитие дальнейших событий. Я помнил все, и в то же время как будто ничего. Я помнил отчаяние. Помнил гнев и собственную неуверенность. Боль, как душевную, так и физическую. Но самое главное – я помнил одиночество. В пустыне, где на сотни и тысячи километров не осталось ни единой живой души. Кроме…
Я дернулся вновь, неуклюже ударившись головой о прочное стекло. Удар вышел несильный, но даже его, казалось, должно было хватить, чтобы привести мысли в порядок. Паника же не отступала. Как и приступ клаустрофобии, внезапно нарисовавшийся откуда не ждали.
Чтобы немного отвлечься, решил осмотреть себя и понять, чего ради оказался в «хрустальном гробу», но лишь усугубил положение. Сознание отказывалось принимать факт того, что это мертвенно-бледное костлявое тело, с ног до головы усыпанное порезами и ссадинами, принадлежит мне. Ран было столько, что и не сосчитать. Некоторые уже начинали затягиваться, но большинство все еще зияли рваными краями, из которых сочилось нечто, менее всего напоминавшее кровь.
Густые и темные эманации, похожие на разлитые в воде чернила с яркими алыми крапинками, растворялись в целебном растворе без остатка. Естественно, я знал, что это такое. Только не представлял, что когда-нибудь увижу Тени в своем, если можно так выразиться, изначальном воплощении.
Раны какого-либо ощутимого дискомфорта не доставляли, за что спасибо стоило сказать анестетику, растворенному в окружавшей меня жиже.
Если не считать легкой дезориентации и страха быть запертым в этой банке навечно, я чувствовал себя практически так же хорошо, как до своего решения отправиться на поиски Гробниц юхани.
Я вновь забарабанил по стеклу, в надежде, что кто-нибудь все же услышит, откликнется и выпустит меня на свободу. Я понятия не имел, можно ли говорить в этом наморднике, но на всякий случай попытался:
– Эй! Здесь есть кто-нибудь?!
В ответ – тишина.
Но я был бы не я, если б отчаялся. Набрав в легкие побольше фильтрованного кислорода, я постарался выкрикнуть громче:
– Эй! Кто-нибудь?!
И снова глухо.
Конечно, я не ждал, что кто-то незамедлительно бросится на мои вопли, и потому на всякий случай выдержал несколько секунд, прежде чем перейти к плану «Б». Я не собирался надрывать связки дольше необходимого, прекрасно понимая, что через металлические переборки каждый из моих выкриков едва ли был особенно слышен. Но. В углу трюма я приметил крошечную камеру наблюдения, чье темное око любезно смотрело в сторону колбы. Помахав рукой потенциальному наблюдателю на той стороне, я закрыл глаза и позволил своему разуму погрузиться в энергетический поток, струящийся сквозь пространство и время, чтобы выудить из него информацию. Прежде, чем переходить к радикальным действиям, мне следовало выяснить, где я и в чьем окружении нахожусь…
Входной люк распахнулся прежде, чем я успел что-то предпринять. Свет, лившийся с противоположной стороны входа, создавал неприятный для глаза контраст с полутьмой самого трюма и вырисовывал высокую мускулистую фигуру, застывшую в округлом проеме.
Аргус?
Несколько секунд фигура держалась неподвижно, как будто присматриваясь, а после шагнула вперед с таким видом, будто все на этом свете только ей одной и принадлежит.
– Кто этот тут у нас голосит на всю Галактику? – голос принадлежал далеко не Аргусу. Как и внешность, чего уж греха таить. Когда незнакомец приблизился, мне удалось разглядеть его в деталях. Здоровенный детина ни ростом, ни сложением бывшему серому стражу, конечно, не уступал, но по части прочего… Бритый наголо, он был от и до покрыт странными витиеватыми символами, похожими на ритуальные письмена некой древней расы. Сами синеватые узоры могли бы показаться даже красивыми, если б не искажали до гротеска выражение в целом довольно непримечательного и угрюмого лица.
Впрочем, несмотря на любопытность татуировок, все же главной деталью внешности вошедшего были не они, а бластер, находившийся в притороченной к бедру кобуре.
Мельком глянув на оружие, я спросил:
– Кто вы?
Внимательнейшим образом оглядев меня с ног до головы, Татуированный сверкнул глазами и ухмыльнулся, продемонстрировав ряд желтых и заостренных будто клинья зубов.
– Какой любопытный малыш.
Абсолютно голый я, тем не менее, не испытывал большого дискомфорта по этому поводу и просто молча изогнул бровь, ожидая, когда ему будет что добавить.
Заметив отсутствие какого бы то ни было смущения, татуированный перестал ухмыляться и сменил тактику, изобразив участие:
– Как спалось? – На всякий случай он поглядел на встроенный в капсулу дисплей и сверился с показаниями биометрии. – Судя по всему, сон пошел на пользу.
– А вы что, доктор?
Татуированный снова улыбнулся. Получилось даже хуже, чем прежде.
– Пожалуй, что доктор, – сказал он. – В некотором смысле. Не похож?
– Не думаю, что ответ вам понравится, – признался я. Динамик, с помощью которого мои слова могли быть услышаны с той стороны капсулы, оказался весьма примитивным и немного искажал голос, но интонации передавал со всей насыщенностью.
Татуированный хохотнул.
– А ты забавный малый.
– Мне говорили.
Люк снова открылся и в трюм вошел кто-то еще – дамочка, едва перешагнувшая порог среднего возраста, с изящной фигурой, ярко-алыми прямыми волосами и миловидным лицом, так же слегка приукрашенным синеватыми знаками. Глаза ее сияли, а наряд, в котором почти без труда угадывалась перекроенная форма риоммских сил безопасности, отличался чрезмерной крикливостью. Как и в первом случае, картину портило оружие, – на этот раз в виде пары полуавтоматических бластеров.
Точно, как и ее предшественник, уделив моему внешнему виду немало внимания, дама сладко поинтересовалась:
– Наш пупсик проснулся?
– И даже сказал свое первое слово, – ответил ей Татуированный, не сводя с меня глумливого взгляда. – Оглянуться не успеем, как он уже ходить самостоятельно будет.
Чутье подсказывало, что за всем этим бредом завуалировано нечто большее, чем банальная насмешка. Тем не менее, я беспокоился о другом.
– У вас, я гляжу, целая труппа юмористов, – легонько царапнул стекло кончиком пальца. – Но может все же скажете, зачем заточили меня в этой колбе?
Красноволосая отреагировала на мои слова иначе, чем я ожидал. Она выпятила квадратную челюсть, оскалив такие же заостренные, как и у ее татуированного спутника зубы:
– Маленький мальчик хочет выглядеть взрослым? Что ж, ладно. Будем говорить по-взрослому. И первой вопросы начну задавать я. – Тут Красноволосая опустила руку на кобуру и вынула один из бластеров. Нацелив дуло мне в грудь, она проворковала: – Колись, что ты за тварь и почему твое корыто бороздило мое космическое пространство?
Если б не маска, бесперебойно снабжавшая меня кислородом, я бы, пожалуй, позабыл как дышать. Вздрогнув и захлопав глазами, я подавился собственным ехидством и начал сыпать полными недоумения вопросами:
– Чего? Мое корыто? Да вы о чем?
Дамочка реакции не оценила. Картинно изогнула выщипанную бровь и побарабанила пальцами свободной руки по собственному бедру:
– Будешь прикидываться, что ничего не понимаешь?
– Конечно, – ляпнул я и поспешил поправиться: – В смысле, конечно, я ничего не понимаю. Я ведь без сознания был, если не заметили. Последнее, что помню, это пустыня Шу…, пустыня, где пытался…
…Пытался похоронить тела Ди Аргуса и Тассии Руэ. Даже сумел подготовить для каждого отдельное место, убогое, разумеется, но за неимением лучшего и это сошло бы…
Кажется, близилась песчаная буря. Диана и ее Черная эскадра покинули орбиту несколько часов назад, а планету то и дело сотрясала дрожь. Жуткий час для осознания своей полной беспомощности, а затем… В голове, точно наяву, раздался жуткий грохот, которым сопровождалось обрушение каменных плит разрушенного орбитальным выстрелом Храма в образовавшуюся карстовую воронку. Осколки кварца и пыли взметались в небо на несколько десятков метров, пока останки колоссального строения исчезали в провале…
Сердце колотилось как бешеное, пока перед глазами мелькали картинки чудовищного оползня, поглощавшего своей бездонной пастью один труп за другим. Убитые гвардейцы Дианы, обезглавленная Тассия… Я едва успел оттащить Аргуса, когда гладкий кварцит пошел мелкими трещинками и обвалился…
Чувство исчезающей под ногами земли словами не описать. Внутренности в буквальном смысле подскочили к глотке, грозя выскочить наружу. Секундное ощущение свободного падения, а следом: неуклюжий кувырок, удар о выступающую скалу, еще один; рот, полный каменной крошки, и под финал – приземление с громким влажным звуком…
– Ну? Продолжай, сказочник, – велела Красноволосая, дирижируя бластером. – Чего ты там помнишь?
Я посмотрел ей в глаза и очень тихо сказал:
– Кажется, будто я умер.
Мгновение тишины, а следом – взрыв истерического хохота, да такого яростного, что стенки моей капсулы задрожали. Они чуть пополам оба не сложились, держась за животы. В жизни ничего более наигранно-тошнотворного не видел.
И Татуированному и Красноволосой потребовалось чуть более минуты, чтобы прийти в себя и наконец обрести возможность заново изъясняться членораздельно.
– Если ты умер, – утирая слезы, проговорила она, – то, кто сейчас барахтается голым в банке? Призрак?
Смех-смехом, а дамочке явно безумно хотелось знать эти ответы. Жаль только мне пока нечего было ей сказать, и потому я молчал, лениво наблюдая за нервирующим мельтешением ее бластера.
– Знаешь, а ведь на корабле, который мы захватили, был один труп, – сказал Татуированный, обращаясь ко мне. – Мы, правда, от него тут же избавились. Сдается мне, сейчас он бороздит космические просторы своим ходом.
Я замер, холодея. Труп?
– Можете его описать?
Татуированный замер, опешив от столь рьяного любопытства, но спустя секунду, как ни в чем не бывало, ответил:
– Легко. Почти такой же здоровый, как я, черноволосый и бледный. С дыркой в грудине. С живым не перепутаешь.
Едва он захлопнул свой рот, у меня перед глазами помутнело. Аргус. Они избавились от Аргуса! Выбросили в космос, будто какой-то там мусор! Я сам не заметил, как сжались кулаки, а дыхание стало учащенным. Нагнетающая в маску кислород аппаратура предупреждающе всхлипнула.
– Полегче, доходяжка, – бросила Красноволосая, оттопырив нижнюю губу. – Или ждешь красивую дырочку промеж своих очаровательных глазок?
Я бы с удовольствием объяснил ей, чего именно жду и каким образом планирую ожидаемого добиться, вот только поступать опрометчиво не собирался. Заставив себя успокоиться, я спросил:
– На том корабле еще кто-то был?
– Да, – охотно отозвался Татуированный. Ему как будто самому был интересен весь этот диалог. – Старый пришибленный мект. Когда мы брали судно на абордаж, он все заламывал руки и скулил. Пришлось бросить его в карцер, чтоб под ногами не путался.
Изма? Неужто… Может, тот диалог между старым мектом и его хозяином мне все же не приснился?
– Он-то хотя бы жив? – на всякий случай уточнил я.
Татуированный потер изрисованный подбородок:
– Судя по тому, что до сих пор скулит, думаю, жив.
– А ты чего так о нем печешься? – заинтересовалась Красноволосая, сузив глаза. – Дружок твой?
Я посмотрел на нее и неожиданно поймал себя на том, что не могу заставить свой разум воспринимать ее наглую, ухмыляющееся, хоть и довольно привлекательное лицо дружелюбно. Капитан или нет, она из кожи вон лезла, чтобы продемонстрировать, кто тут хозяйка. Ну-ну.
– Возможно, я его знаю, – ответил я и на всякий случай предложил: – Прежде, чем мы продолжим, может вытащите меня отсюда и снабдите какой-нибудь одеждой?
Очередной приступ гомерического хохота ответил красноречивее любых слов.
– Думаешь, ты у нас тут в гостях, пупсик? – Дамочка приблизилась к капсуле вплотную и игриво поскребла длинным кривым ногтем по стеклу. – Не обольщайся. И зубы заговорить мне тоже не думай. Дураки по эту сторону Рукава Риспель не выживают. Когда мы тебя нашли, ты уже голый плавал в этой жижке. Кто знает, зачем тебя сюда затолкали. Может все дело в этой черной хрени, что из тебя сочится. Может она заразна. А может стоит колоссальных деньжищ. Как угадать?
Ее напускная кокетливость выглядела так же убого, как и этот самый трюм. Вероятно, дама искренне полагала, что кажется сексуальной, вот только не видела никаких границ и потому скатывалась в дешевую пошлость. Окажись в капсуле чуть больше места, я с радостью бы отпрянул подальше.
И вот что еще: похоже, сама по себе эта «черная хрень» Красноволосую не слишком удивляла. А это уже было нетипично и – главное – интересно.
– Ладно, – сказал я наконец. – Что вы намерены со мной делать?
Татуированный и Красноволосая переглянулись.
– На самом деле, мы еще не пришли к единому мнению.
– Я думал, вы здесь главная? – Конечно, я бил наугад, но с большой долей уверенности.
– Я – Альма Ком’ари, капитан, хозяйка «Плакальщицы» и большей части сектора Торра.
– А «Плакальщица», я так понимаю, это корабль, да?
– Правильно понимаешь, сосунок.
Я проглотил очередное оскорбление.
– Что вы сделали с захваченным судном?
– С той развалюхой-то? – осведомился Татуированный. – Готовим к отправке в утиль. Там нет ничего ценного, кроме этой самой капсулы. Убогая лодчонка и без того разваливается на глазах. Не по себе от того, что она до сих пор пришвартована!
– Дискха! – выругалась Красноволосая и тут же отвесила подчиненному звонкую оплеуху.
Татуированный охнул, а я начал мысленно собирать кусочки информации воедино. Наконец хоть что-то начало вырисовываться. Пусть некоторые детали по-прежнему оставались неизвестны, я все же выяснил, что Изма и Аргус действительно были замешаны в этой истории. Если верить Красноволосой капитанше, мы находились где-то в секторе Торра, что буквально в нескольких часах лета от Ядра. Стало быть, Изма каким-то образом проследил за нами до Шуота, а когда эскадра Дианы скрылась, вытащил меня и Аргуса из разлома. Как это удалось дряхлому тщедушному старику для меня пока оставалось загадкой, но о деталях можно было поразмыслить позднее. Наверняка это система обороны Шуота потрепала корабль Измы, вынудив того совершить прыжок в реальное пространство, где он и угодил в лапы к капитанше Ком’ари. Ладно хоть жив все еще…
Оставалось понять, как мог я слышать голос Аргуса, если на тот момент он все еще был хладным трупом?
– Так что вы намерены с нами делать? – повторил я вопрос.
Красноволосая лишь усмехнулась:
– Какой любопытный попался! Повторяю, не держи меня за дуру. Перед тем, как дать команду уничтожить то ведро с гайками, я проверила записи бортового журнала и знаю, из каких краев вы на мою голову вывалились. Ядро. Ты и твои дружки были на Шуоте. О, не делай такие удивленные глазки! Каждая собака в этом краю наслышана об этом адском местечке, как и о том, что ни один здравомыслящий пилот туда по доброй воле не сунется. Теперь скажи мне, леденец, кто ты все-таки такой и какого хрена забыл в самой гиблой дыре этой Галактики?
Что ж, это был очень неловкий момент, так как я не испытывал ни малейшего желания изливать душу перед этими… людьми. По всему становилось видно, что их интересует только нажива, которую можно выгадать за мои показания… или за меня, как товар.
Я открыл рот, приготовившись выдать какую-нибудь правдоподобную, но безобидную чушь, как вдруг в трюм вбежал худощавый юноша расы анаки. У парнишки отсутствовал один глаз, но на его месте красовался имплантат. Едва заметив меня, он тут же замер, как вкопанный.
С недовольным видом развернувшись к вошедшему, Красноволосая притопнула:
– Ну, говори уже!
Несколько раз моргнув, юноша опустил взгляд и забормотал:
– Капитан, кажется, у нас проблема.
– Что еще?
Прежде, чем дать ответ, юный пират растерянно почесал косматый затылок:
– В общем, не могу связаться с командой, которую вы отправили для утилизации захваченного судна.
Уперев руки в боки, Красноволосая осведомилась:
– Что значит, не можешь?
– Я проверил: все системы работают, как надо, но парни не отвечают на запрос. Они уже почти час там возятся. Наружные люки все еще открыты, герметичность не нарушена, а убедиться самостоятельно без вашего разрешения я не могу.
– Ну так иди и убедись!
– Слушаюсь!
– Мне пойти с ним? – спросил Татуированный.
Красноволосая махнула рукой, отпуская его. Оба скрылись, а мы продолжили с того места, где нас прервали.
– Итак? Я жду твоих ответов.
– Не сомневаюсь. – Я улыбнулся ей, но под маской улыбки не было видно. – Могу я сначала поговорить с пленным мектом?
– Не можешь. Здесь я диктую условия. Или ты это еще не усвоил?
Не переставая улыбаться, я ответил:
– Разумеется. И все же…
– Нет, не все же. Ты скажешь мне все, что я хочу, иначе… Да чтоб тебя! – Сигнал коммуникатора заставил капитаншу вздрогнуть. Сняв передатчик с пояса, она ответила на вызов: – Ну что еще, Зип?
Голос Татуированного, донесшийся из крошечного динамика звучал растерянно и напряженно:
– Кажется, салага был прав – тут действительно нарисовалась проблемка.
– Выкладывай.
– Команда, что мы отправили уничтожить захваченное корыто… Она… как бы это сказать… в общем, она нашлась, но… немного по частям.
– По частям? – красные бровки капитанши нахмурились. – В каком смысле?
– Э-э… короче, их убили. Если быть точным, то расчленили. Обезглавили, если совсем уже в деталях.
Лицо Красноволосой сделалось белым, а руки задрожали.
– Что значит обезглавили?! Кто?!
– Как раз выясняю. Свяжусь с тобой, когда найду что-нибудь.
Связь оборвалась, а капитанша все не отпускала коммуникатор. Ее начало колотить, а взгляд очумело заметался по трюму. Судя по всему, внутри рыжей головушки шла напряженная работа мысли. Меня же беспокоила ладонь, что все еще сжимала бластер, дуло которого опасно косилось в сторону капсулы…
– Капитан, – вежливо обратился я, – вы не могли бы не направлять на меня эту штуку.
Но Красноволосая не оценила просьбы. Подняв свои безумные глазищи, она состроила такое лицо, будто ее внезапно осенило:
– Ты знаешь, что там происходит, не так ли?
Поскольку от ответа зависела моя дальнейшая судьба, пришлось подойти к нему со всей осторожностью. Стерев с лица всякий намек на улыбку, я выдал уклончивое, однако вполне честное:
– Возможно.
Ее правый глаз задергался.
– Возможно?
– Есть в голове пара догадок, но… Послушайте, капитан, вы сами сказали, что избавились от трупа.
– А причем здесь труп?
– Притом, что он, похоже, не совсем уж и труп, – пояснил я слегка извиняющимся тоном. – С серыми стражами никогда не угадаешь…
Пришел черед второго глаза.
– Серый страж?! Ты издеваешься?!
Я развел руками.
– Ни в коем случае. Это он и есть. И если вы позволите мне все-таки выбраться из капсулы, я постараюсь его остановить.
От моих слов Красноволосую передернуло еще сильнее. Она отскочила от капсулы на добрый метр и заорала:
– Ах ты падаль! Так ты заодно с этими псами?
Я поднял ладони, защищаясь:
– Нет-нет, капитан! Вы все не так поняли!
– Ага, конечно! Решили перескочить со своей ржавой рухляди на мое судно? Не выйдет! – Оскалившись, она подняла бластер и снова нацелила его на меня.
– Капитан, вы совершаете ошибку! Не надо!
Легче было отговорить динетина перейти на овощную диету.
– Сладких снов, сосунок. Никто по тебе не будет тосковать.
Что ж, выбора она мне не оставила, а сомневался я, как обычно, недолго.
Едва стало ясно, что она вот-вот выстрелит, я заставил Тени, те самые, что источали мои раны, сгуститься вокруг и собраться в кулаке пульсирующим черным сгустком. Я чувствовал намерения Красноволосой и в мгновение, которое потребовалось на то, чтобы ее мысли подчинился указательный палец на спусковом крючке, высвободил накопленную энергию, уничтожив капсулу.
Грохот и звон разнеслись по округе, всколыхнув стены. Стеклянный дождь накрыл трюм целиком. Кинетическая мощь удара отбросила Красноволосую к дальней переборке, одновременно нашпиговав ее острыми как кинжалы осколками.
– Простите, капитан, – сказал я, выбравшись из разбитой капсулы. Стекло громко хрустело под босыми ногами. – Вы не оставили мне выбора.