Текст книги "Знаменитые авантюристы"

Автор книги: Роман Белоусов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 29 страниц)

За три года до того, как Родс отправился в Африку, весь мир облетело известие, что на юге Африканского материка, где-то возле слияния рек Оранжевой и Вааля, нашли алмазы. Счастливцем первооткрывателем оказался какой-то фермер, которому достался алмаз в восемьдесят три карата. Он продал его за одиннадцать тысяч фунтов стерлингов, что равнялось целому состоянию. И вскоре со всего света, словно саранча, ринулись в это новое африканское Эльдорадо искатели наживы и приключений. Авантюристов не могли остановить ни сотни миль, которые надо было преодолеть по пустыне и тропическому лесу, ни бурные реки, ни угроза смерти от стрелы туземца, ни лишения и голод.

Как грибы после дождя росли в велде поселки старателей, в том числе и Кимберли – столица алмазоносного края. Вскоре весь район стал британским и был присоединен к Капской колонии.

Алмазная лихорадка была в разгаре, когда молодой Родс прибыл в Дурбан – порт английской колонии Наталь на побережье Индийского океана. Страна была недавно захвачена англичанами в результате жестокой войны с зулусами – коренным и весьма воинственным народом.

Вскоре Родс на фургоне, запряженном волами, отправился в район добычи алмазов. Был октябрь месяц, преддверие лета, на пути встречались жирафы и страусы, на просторах велда мирно паслись стада антилоп и зебр, попадались львы, слоны и носороги. Ехать пришлось по бездорожью, перешли Драконовы горы, перебирались через ущелья и реки. Месяц спустя Родс достиг цели – алмазного района. Ему открылась поразительная картина: словно огромный муравейник, на земле копошились тысячи старателей. Одним из них, вооружившись заступом и ведром, предстояло стать и Родсу. Первый камень, который он нашел, весил семнадцать каратов и стоил сто фунтов.

Но вскоре Родс стал скупать участки, благо деньги у него были – две тысячи фунтов, полученные от родных еще дома. Через два года Родс уже владел несколькими участками, приносившими немалый доход. Он скупил их за бесценок в разгар мирового кризиса, когда многие старатели разорились. К тому же он был целеустремлен, расчетлив и изобретателен в бизнесе. К удивлению других старателей, привез на прииски паровую машину, приобрел насос, но, главное, умел подобрать нужных людей. Дела его шли прекрасно, несмотря на волчьи законы, царившие среди старателей, и опасность быть убитым конкурентами.

Через десять лет Родс стал одним из совладельцев компании алмазных копей «Де Бирс» – по названию бурской фермы, где были найдены первые алмазы. Потом Родс занял пост секретаря компании (кстати сказать, существующей и сегодня), наконец – ее президента. Ему было тогда тридцать лет, а его ежегодный доход составлял – пятьдесят тысяч фунтов.

С этих пор богатство Родса росло как снежный ком. А вместе с тем утверждались его авторитет, влияние и власть. Он становится членом парламента Капской колонии, ее премьер-министром. В его голове зреют дерзкие, честолюбивые замыслы. Он думает создать Южноафриканскую федерацию, главой которой намерен стать сам. Более того, его планы идут еще дальше. Родс мечтает о расширении пределов Британской империи и, может быть, о ее господстве над всем миром. Недаром его будут называть «Африканским Наполеоном».

Летом 1886 года мир облетела сенсационная весть: в Трансваале, между бассейнами рек Оранжевая и Лимпопо, найдено крупное месторождение золота. Все сразу же решили, что наконец-то найдена та самая библейская страна Офир. Открытие это вызвало приступ золотой лихорадки.

Ничего подобного мир еще не видел, такого не было ни тогда, когда нашли золото в Калифорнии, ни после открытия его на Аляске и в Австралии. Золотоискатели толпами ринулись к Йоханнесбургу, в то время еще неприметному поселку у подножия возвышенности Хребет Живой Воды. Золотая лихорадка гнала людей в суровый край, где не хватало воды, не было лесов и сутками дул сухой, обжигающий ветер с песком. Но люди в надежде разбогатеть спешили сюда: – ехали на волах и лошадях, шли пешком, увы, многие так и не достигли желанной цели – слишком трудным и опасным был путь. А тех, кто дошел или доехал, самых выносливых и отчаянных, ждал неприветливый поселок, где царили бандитские нравы и правил закон револьвера. И тем не менее поселок быстро рос, уже через три года здесь появились конка, электричество, не говоря об увеселительных заведениях, игорных домах и ночных клубах. Хотя большинство старателей все еще ютилось в сооружениях из жести от керосиновых бидонов.

Мог ли Родс с его неуемной жаждой обогащения оставаться в стороне и упустить такой шанс? Нет, конечно. Одним из первых он ринулся в это новое Эльдорадо, скупил участки на золотых полях, организовал добычу. И уже через год создал свою компанию, которая существует и поныне под тем же названием «Объединенные золотые поля Южной Африки» – одна из крупнейших в мире по добыче золота.

Десять лет спустя Родс мог заявить, что от добычи золота он лично получает до четырехсот тысяч фунтов стерлингов в год. Таким образом была создана могущественная империя алмазов и золота, которую честолюбивый Родс мечтал превратить в Африканскую империю под протекторатом Англии.

На пути к этой мечте лежало немало препятствий. И прежде всего – обитавший в междуречье воинственный народ ндебеле. Непокорный, свободолюбивый народ этот не желал оказаться в пасти льва и быть проглоченным белыми пришельцами. Началась затяжная война европейцев с африканцами. Там, где нельзя было одолеть туземцев силой, действовали хитростью, обманом, подкупом, натравливали на ндебелов народ шона, живший по соседству на территории так называемого Машоналенда.

Действия Родса облегчались тем, что он получил от Лондона своего рода мандат на завоевания в Африке и право управления новыми землями. И то и другое осуществлялось под флагом Британской южноафриканской привилегированной компании, обладавшей монополией на захват громадных областей Африканского материка. Причем слова «под флагом» следует понимать в буквальном смысле, ибо у компании были свой флаг, герб, печать, почтовые марки, да что там – своя армия и полиция! Целая империя в империи. Как же величали человека, который управлял всем этим? Не было должности, звания или титула, которые точно отразили бы полноту его власти. Называли его просто – Сесиль Родс. Всевластие его было безраздельным. Вот как характеризовал этого человека Марк Твен, побывавший в Южной Африке: «Весь южноафриканский мир – друзья и враги – трепещет от какого-то благоговейного страха перед ним. Одни видят в нем посланца Божьего, другие – наместника дьявола, властелина людей, способного одним лишь дуновением осчастливить или погубить; многие на него молятся, многие его ненавидят, но люди здравомыслящие никогда его не проклинают, и даже самые легкомысленные делают это только шепотом».

И вот этот чуть ли не полубог стоит на палубе парохода «Скотт» и, всматриваясь в даль, вспоминает, как впервые плыл этим маршрутом в неизвестность тридцать лет назад. Как и тогда, впереди по курсу над океанским простором реет величественный альбатрос – птица добрых предзнаменований. Нельзя не восхищаться этим великолепным созданием природы – царственным пернатым чудом, белым как снег, с огромными архангельскими крыльями. На память Родсу приходят строки поэмы Кольриджа: «И вдруг, чертя над нами круг, пронесся альбатрос». И еще из Бодлера, задолго до Родса увидевшего эту вещую путеводную птицу, когда плыл в Индию, и назвавшего ее «царем высоты голубой».

Так же и Родс достиг высот, каких немногим удавалось. И так же, как тогда, когда впервые увидел вещего альбатроса, он поверил в свою судьбу, – верит и теперь. Порукой тому птица добрых предзнаменований, встречающая его в море на подходе к Кейптауну.

В алмазном королевстве

…После почти трехнедельного плавания вдоль западного берега Африки «Скотт» бросил якорь в Столовом заливе на кейптаунском рейде. На пристани огромная толпа встречала Сесиля Родса как национального героя. Никто не обратил внимания на женщину, с которой Родс вежливо попрощался, прежде чем направиться в свой дворец Хрут-Скер. Это огромное поместье было куплено им за шестьдесят тысяч фунтов – сумма по тому времени баснословная. Голландское название сохранилось еще от тех времен, когда Капская колония принадлежала Нидерландской Ост-Индской компании. Правда, дом Родс основательно перестроил после пожара, во время которого этот его кейптаунский дворец сгорел дотла. Новое здание сохранило по его замыслу стиль старой голландской архитектуры. Предметом особой гордости хозяина был, однако, не сам дом и не прилегавшая к нему территория в полторы тысячи акров, засаженная разными экзотическими деревьями, а большая библиотека, где были собраны книги, посвященные Африке, и карты этого материка.

И каждый мечтал попасть во дворец – это святилище африканского владыки, где бывали и принц Уэльский – будущий король Эдуард III, и молодой еще тогда, но уже популярный поэт Редьярд Киплинг, и усмиритель туземцев генерал Каррингтон, и другой, отличившийся в Судане, генерал Китченер, впоследствии фельдмаршал, и, конечно, все высшие колониальные администраторы – губернаторы Капской колонии, одновременно являвшиеся верховными комиссарами Южной Африки, – и Геркулес Робинсон, и сменивший его Альфред Милнер, и лорд Рондолф Черчилль со своим молодым сыном Уинстоном, тогда еще корреспондентом.

Впрочем, если не попасть во дворец, то оказаться возле него и даже расположиться на ступеньках дозволялось и простым смертным. Родс, разыгрывавший из себя демократа и радушного хозяина, разрешил пользоваться такой привилегией туристам и горожанам с одним лишь условием – «только для белых».

Надо ли говорить, что попасть в число гостей Родса желала и Катерина Радзивилл. Задачу эту облегчил он сам. Передал ей открытое приглашение на обеды в Хрут-Скер. Она восприняла это с благодарностью и нескрываемой радостью.

Поселилась Катерина в шикарном отеле «Маунт Нельсон». Через пару дней явилась к сэру Альфреду Милнеру и вручила рекомендательное письмо от лорда Солсбери, английского премьер-министра.

Во время этого визита произошло то, о чем потом долго рассказывали в городе. Когда вошел губернатор, сидевшие в зале встали – все, кроме княгини. Ей шепнули на ухо, что сэр Альфред Милнер представляет Британскую корону и в отсутствие монарха обладает всеми правами на почести, обычно тому оказываемые. Но на Катерину это не произвело никакого впечатления, она продолжала сидеть. Каково же было удивление всех присутствующих, когда Милнер, сделав вид, что не заметил дерзости, пригласил княгиню на обед. В тот день она вернулась в отель с таким видом, будто выиграла сражение. Во всяком случае, заставила заговорить о себе, видимо рассчитывая, что история эта дойдет и до Родса. Ей было известно, что он не очень-то жаловал верховного комиссара и был бы рад узнать, что тому утерли нос. И оказалась права. Первые слова, которыми Родс встретил ее, когда она появилась в его доме, были о том, как она здорово поставила на место этого высокомерного Милнера.

Катерина стала часто бывать в Хрут-Скер, и Родс поначалу делал все, чтобы она чувствовала себя здесь как дома. Более того, узнав, что княгиня обожает прогулки верхом, он прислал ей пару лошадей – для нее и ее знакомого майора Хардинга, жившего в той же гостинице, что и она. Во время таких прогулок Катерина ненароком осторожно намекнула о своих чувствах к Родсу, и майор понял, что княгиня испытывает к нему глубокий интерес, более того, можно сказать, влюблена в него. Катерина постаралась утвердить в этой догадке смышленого офицера и однажды доверила ему содержание письма, которое якобы написал Родс ее старшему сыну. Из письма было ясно, что Родс проявляет особую заботу о ее сыне и обещает пригласить к себе.

Майору не показалось странным, что княгиня так легко посвящает его, в общем-то мало знакомого ей человека, в свои интимные дела. Ведь из этого же письма нетрудно было понять, что Родс, словно юноша-романтик, увлекся Катериной так, что чуть ли не готов повести ее под венец. То, что все это было абсолютно не похоже на Родса, этого расчетливого и осторожного дельца, к тому же известного своей женофобией, майора Хардинга нисколько не удивило. Он не мог даже представить себе, что такая дама, княгиня, могла лгать, и поведал обо всем своей жене. Этого было достаточно, чтобы тайна стала достоянием многих.

По сути дела, это был едва ли не первый пример проявления особого таланта Катерины, получившего в будущем столь яркое воплощение. Не раз она будет прибегать к подобной уловке – цитировать отрывки из личных писем и частных документов, якобы адресованных ей.

Все биографы Катерины Радзивилл в один голос утверждают, что ни в коем случае нельзя принимать за чистую монету ее письма (сохранились только в копиях), все они были подделками, причем весьма изобретательными.

Что касается Родса, то увлечение, если и имело место, относилось к совсем другой даме. Во всяком случае, это была единственная женщина, которую можно, пожалуй, назвать его другом. Имя ее – леди Сара Уильсон, она была младшей дочерью седьмого герцога Мальборо и сестрой лорда Рендолфа Черчилля. Вместе с братом и своим мужем капитаном Гордоном Уильсоном она приехала в Южную Африку и провела здесь несколько лет, став свидетельницей многих бурных событий, охвативших в те годы африканский юг. Женщина, что называется, с характером, светская, умная и, как окажется, отважная, Сара сразу же расположила к себе Родса. Она часто сопровождала его во время утренних прогулок верхом, неизменно присутствовала за столом при его завтраке, по вечерам играла с ним в бридж. «Здесь леди Уильсон была непревзойденным специалистом, а Родс очень способным учеником», – пишет современный автор, высказывая мысль, что вряд ли Родс мог в то же время завести интрижку с княгиней Радзивилл. Случись такое, трудно представить, чтобы злые языки Кейптауна не разнесли бы по городу эту потрясающую новость. Однако несомненно, что обе дамы вступили в борьбу за внимание Родса, но леди Сара оказалась удачливее и утерла нос княгине Катерине. Надо ли говорить, что соперницы не очень ладили друг с другом и не случайно леди Сара ни словом не упоминает о Катерине в своих мемуарах.

Но вот летом чета Уильсонов уехала в Булавайо – столицу страны воинственных ндебелов на юго-западе междуречья Замбези и Лимпопо, к тому времени завоеванной войсками, подчиненными Родсу. (Два месяца спустя, когда начнется англо-бурская война, о подвигах Сары Уильсон заговорит весь Кейптаун; особенно поразит всех то, как она, женщина, бесстрашно пробилась в осажденный бурами город Мафекинг, где служил ее муж.)

С отъездом Сары Катерина с новой силой возобновила свои притязания. Но если вначале, когда от нее приходили телеграммы с сообщением о ее намерении позавтракать или отобедать с ним, Родс не имел ничего против, то теперь стал выказывать признаки раздражения и неудовольствия и пытался воспрепятствовать ее появлению в доме, то ссылаясь на свою занятость, то отправляя Катерину на прогулки с Джорданом. Однако княгиня не испытывала ни малейшего желания проводить время в обществе секретаря, не для того она проехала, в конце концов, шесть тысяч миль. Тем настойчивее стала она в своих попытках. И часто Родс буквально спасался от нее бегством, заявляя, что спешит на деловое свидание или заседание.

Почему же Родс так боялся остаться с княгиней наедине? Дело не в том, что он опасался, как бы она его не соблазнила. Джордан объяснял это тем, что Катерина слишком часто и много говорила о политике. А это могло оказаться куда более компрометирующим для Родса, чем попытка его соблазнить. Хотя сам он и отрицал, что вел с княгиней разговоры на политические темы, это было не так. Катерина питала особый интерес к такого рода беседам и постоянно вовлекала в них Родса. Иногда ей удавалось разговорить его и ненароком получить некоторую важную информацию. При ее обширных связях и болтливости это могло обернуться против Родса. Что касается ее связей, то, несмотря на несколько скандальную репутацию, круг ее знакомых был очень широк. Холеная, говорливая, бросающаяся в глаза своими шикарными нарядами, Катерина была центром внимания в любом обществе. Ее имя неизменно фигурировало в списках самых важных гостей. Она появлялась с бриллиантовой диадемой на голове, в роскошном ожерелье.

Из друзей самыми, пожалуй, близкими ей стали Уильям Шольц и его жена Агнесса. В их роскошном доме, в самом центре Кейптауна, можно было встретить все высшее общество города. Шольц был известным ученым в области климатологии, автором книги «Южноафриканский климат», к которой Родс написал вступление, чем обеспечил ей успех. Видимо, княгиня ловко воспользовалась дружбой с четой Шольцев и сумела через них пустить слух о своей тайной помолвке с Родсом, которым якобы уже выделены для нее апартаменты в его доме, и он лишь ждет благоприятного момента, чтобы публично оповестить о предстоящем событии. Однако, поскольку помолвка так и не была объявлена, история получила более банальный поворот – мол, княгиня стала его любовницей. Иначе, чем объяснить ее частые визиты в Хрут-Скер и посещение Родсом княгини в отеле «Маунт Нельсон»? Слухи эти долго ходили по городу, несмотря на то что друзья Родса напрочь опровергали их. Но княгине они бы выгодны – роль любовницы Родса усиливала ее влияние. Это же толкнуло ее на новую авантюру – подделку писем, якобы полученных ею от Родса. Для этого ей понадобилось раздобыть образец его подписи. Труда это не составляло, так как она имела обыкновение невзначай входить в кабинет и рыться в его бумагах. Однажды после ее визита некоторые из них исчезли. Возможно, ее интересовало что-то более важное, чем подпись Родса.

В октябре 1899 года, когда началась англо-бурская война, продлившаяся два с половиной года, Родс сразу же уехал в Кимберли – столицу своего алмазного королевства. Город, возникший лет тридцать назад на месте поселка старателей, назвали по имени британского министра колоний лорда Кимберли, присоединившего район алмазных копий к Капской колонии, а алмазоносную породу – кимберлитом.

Буры, то есть крестьяне, потомки первых голландских поселенцев, яростно сопротивлялись. Вначале они одержали ряд побед, несмотря на превосходство англичан в вооружении – пулеметах, тогда впервые примененных, бездымном порохе, шрапнели и новых видах взрывчатки. Был окружен и Кимберли. Родс прибыл сюда поездом, оказавшимся последним, и пробыл в осажденном городе более четырех месяцев. Только когда сняли осаду и пала Претория – столица бурского Трансвааля, он целым и невредимым вернулся в Кейптаун, где тотчас же выступил с речью. В ней вновь заговорил о своей давней идее объединения Южной Африки под британским флагом в своего рода Южно-Африканскую федерацию.

Что же делала во время войны княгиня Радзивилл? Как ей жилось в Кейптауне? Верная себе Катерина решила сыграть важную роль в англо-бурском конфликте, нажить политический капитал.

Своей целью она поставила достижение перемирия между, как ей казалось, заинтересованными сторонами – Родсом вместе с принадлежащими ему компаниями и Африканер Бондом – крупной политической партией буров. Особенно в первый период войны, когда англичане терпели поражения в степях между Ваалем и Оранжевой рекой в схватке с маленьким, плохо вооруженным народом и мировое общественное мнение склонялось явно не в пользу британского льва. Катерина, видимо, была убеждена, что именно такой исход устраивает Родса, и вступила в тайные переговоры с бурскими руководителями. Родс находился в Кимберли, и у нее были развязаны руки – он не мог опровергнуть того, что она якобы действует от его имени. Не учла Катерина лишь одного – к ней, иностранке, пытавшейся вмешаться в чужие дела, относились с подозрением. Стали поговаривать, что она русская шпионка, регулярно посылающая куда-то в Европу отчеты о положении в стране. Конечно, это было не так. Ее деятельность, в известной степени тайная, была направлена лишь к тому, чтобы добиться для себя большего веса, удовлетворить политические амбиции. Она решила, что настало время создать новый политический союз, в котором бы объединились две группировки белых, – «Англо-Африканскую партию» с Сесилем Родсом во главе. Ради этого, собственно, и вступила в тайные переговоры с Африканер Бондом, что дало повод Клемансо сказать о княгине Радзивилл: «В Париже всем известно, что эта женщина – агент буров».

Катерина не скрывала, что действует в интересах Родса, о чем написала в нескольких статьях, где сравнивала его с Цезарем, Петром Великим и Кортесом. Всячески подчеркивала свою приверженность ему. Не в пример, к слову сказать, Оливии Шрейнер, известной писательнице, одно время очарованной этим «великим человеком, единственным гением, которого имеет Южная Африка». Потом, однако, разглядевшей подлинное лицо Родса и прозревшей. Это было, по ее словам, одним из самых тяжких разочарований в ее жизни. С тех пор она бесстрашно и яростно обличала Родса, карательные походы против туземцев, уничтожение африканцев, захват их земель в надежде найти там новые залежи золота. Об этом ее книга «Рядовой Питер Холкит из Машоналенда».

Катерина Радзивилл решила вступиться за Родса, заявив, что подоплека критики, содержащейся в книге, кроется в личных отношениях, которые имели место в прошлом между Оливией и Родсом. Отвергнутая тогда, она теперь мстила за это. Катерина даже взялась написать «Воскресение Питера» – как бы ответ Оливии Шрейнер, на самом деле книгу предназначавшуюся для глаз Родса. Этим, однако, не смягчила его гнев, когда, вернувшись из Кимберли, он узнал о ее затее по созданию какой-то новой партии. Между ними произошел крупный разговор. Вспылив, Родс заявил, что не намерен больше мириться с ее вмешательством в свои дела, и вообще наговорил ей кучу дерзостей.