Текст книги "Студент (СИ)"

Автор книги: Роман Пастырь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Вскоре я узнал, что Смирнов, ну или его родители, как минимум обеспечены. В доме было уютно, со вкусом всё обставлено, что создавало ощущение дороговизны. А может это и стоило дорого, уж в чем-чем, а в интерьерах и ценах на них я не разбирался.

Другие студенты восторгались. Мне вспомнились слова Матвея о том, что на твою значимость в глазах других влияют разные мелочи, говорящие о богатстве. Дорогой костюм, парфюм, часы, запонки. Ну или твоё жильё. Может в силу этого, может ещё по каким причинам, но я прямо видел, как интерес к Сергею со стороны женского пола растёт на глазах.

Даже ревность на секунду мелькнула. Маша, которая, как я думал, симпатизирует мне, с охотой общалась с Сергеем. Забыв про меня. Отловив себя на этой мелочной мысли, отправился заниматься мясом. С Машей я ничего мутить не собирался, понимая, что это скорее усложнит мне жизнь, нежели упростит, так что ну его. Сейчас не до этого.

Постепенно в доме собирались студенты. Я разжег огонь и занял возле него оборону. Ко мне подходили, кто-то вызывался помочь, девушки резали овощи и фрукты, раскладывали еду в доме на столе. Парни общались и кое-кто из них помогал. Это было забавно наблюдать. У присутствующих в той или иной степени включались три режима: хозяйственный, общительный и унылый задрот. Те, кто имел хозяйственную черту, помогали с готовкой, что-то делали для общего удовольствия. Общительные – общались, очевидно. Именно они задавали общий формат, добавляли жизни в этот вечер. Ну а задроты безжалостно тупили. Слава, например. Я видел, что он хочет общаться, но парень словно промахнулся мимо жизни. Вроде присутствует здесь, никто против него ничего не имеет, но… Он как бледная тень. В общем процессе не участвует.

Ах да… Стоит ещё отметить, что всего нас было человек двадцать пять. Не все с потока пришли. Из этих двадцати пяти всего девять девушек. За которых началась конкуренция. И в этом деле лидировали больше всего самые «хозяйственные» и «общительные». Задроты же оставались в сторонке. Некоторые из них пытались флиртовать, пользуясь общим весельем, но… Сразу видно, у кого есть шансы, а у кого нет.

Ко мне тоже подходили. Наверное, на это играл образ загадочного аристократа, который жарил на всех мясо. Я пренебрегал режимом «общительного», зато брал «хозяйственным». Всем хотелось хотя бы чуть-чуть постоять у живого огня. Да и мяса тоже всем хотелось. Поэтому за весь вечер я успел пообщаться со всеми, да не по одному разу. Вот что значит занять верную позицию.

Наблюдая за этим олицетворением студенческой жизни, наблюдая, как алкоголь и еда сближают, я медленно, но верно, отпускал внутреннее напряжение. Тем ужаснее было ощутить, когда где-то рядом, вне территории дома, открылся портал – сработал медальон. Я его сделал по принципу одного заряда. Если вдруг кто рядом переместится, он сработает один раз, исчерпав вложенную энергию. Но, главное, успеет предупредить меня.

Я замер на несколько секунд, проверяя, не явился ли за мной Коршунов. Потом тихо отошёл и вышел за забор. Где встретил… Волкова.

– А я всё думал, почувствуешь или нет, – хмыкнул он, оставаясь в темноте.

– Чего надо?

– Зашёл узнать, как дела.

– Как видишь, не плохо.

– Я думал, что узнав адрес Коршунова, ты с ним схлестнешься.

– Было дело.

– Так вы подрались?

– Немного.

– Эдгард… – его голос наполнился раздражением, – А нормально рассказать не судьба?

– Чего ты хочешь от меня? – сухо спросил я, не чувствуя желания делиться подробностями того вечера и ночи.

– Хочу знать, почему Коршунов ещё жив! Только не говори, что милостиво оставил его на меня!

– Мы подрались. Мы оба живы. Так трудно сделать выводы?

– Слушай… – он дернулся вперед и попытался нависнуть надо мной.

Я понимал, что одним движением он может мне голову оторвать. Буквально. Но почему-то в тот момент не почувствовал страха. Может потому что наготове были две печати: ослабления и разрушения.

Волков мою реакцию оценил. Нахмурился, задумался и отошёл.

– У тебя либо стальные яйца, либо ты придурок. – покачал он головой, – Так что с Коршуновым? Ты будешь ему мстить?

– Не в ближайшее время. Так что, если хочешь, то он полностью твой.

На самом деле, если Волков его прихлопнет, это сильно упростит мне жизнь.

– Ясно… Другого я и не ожидал, – разочарованно бросил он и… исчез.

Выдохнув, я развернулся и пошёл обратно на вечеринку. Но застал возле калитки Сергея.

– Проблемы? – спросил он, улыбаясь.

– Нет. Отошёл подышать.

– Ага-ага… А мне показалось, ты с кем-то здесь болтаешь. Идешь?

Я закрыл за собой калитку и отправился обратно к шашлыкам.

Глава 21. Вечеринки

Роман Коршунов, полностью закутанный в черное, сидел на дереве. Залез он туда, чтобы увидеть дом, в котором проживал один не особо приятный человек.

Неприятен он был тем, что именно за него собралась выходить замуж мать. Но это лишь первый факт. Второй, гораздо более интересный: этот мужчина Кирилл Павлович Тимирязев, был предпринимателем средней руки. Деньги есть, но по меркам аристократов не особо много. Также он был не особо умен. Будь умнее, не задумал бы эту обреченную на провал аферу.

Две недели у Романа ушло на то, чтобы сопоставить факты. Способности ходока в этом сильно помогали. Проникнуть в кабинет? Легко. Прочитать документацию? Ничего сложного. Подслушать разговор? Открываешь проход где-нибудь в чулане и благодаря обостренному слуху слушаешь.

Постепенно у Романа в голове сложилась общая картина. Все две недели он ждал нападения от Волкова, они с Ярославом расставляли ловушки и думали, как того устранить, но он как в воду канул. Исчез с радаров, перестал кошмарить бизнес и семью Коршуновых. Да и уровень слежки со стороны князя за ним снизился. Роман не знал, с чем это связано, но тихо радовался, что выпало спокойное время, за которое можно разобраться с одной из проблем.

Кирилл Павлович, не молодой уже мужчина, жил в не самом роскошном доме. Когда-то здание выглядело красиво, но время его не пощадило. Сделать бы ремонт, обновить фасады, но у владельца не было средств. Да и в бизнесе у него дела шли со скрипом. Если бы Романа попросили коротко описать Кирилла, он бы сказал – типичный неудачник. Вроде при деньгах, но последние года, из-за череды неправильных решений, подрастерял благополучие.

Как он познакомился с матерью Роман не узнал. Та избегала сына, скрывалась и жила в доме Кирилла. Иначе, как помутнением рассудка Коршунов это объяснить не мог. Он несколько раз наблюдал за матерью в прошедшие дни и трудно было её застать трезвой. Тимирязев этому охотно способствовал. Прямо сейчас он подливал матери вина, что-то говорил и смеялся.

Роман узнал, что в ближайшие дни они собираются расписаться, а потом забрать тот бизнес, которым занимался Коршунов. Отобрать логистическую компанию, забрать тканевый бизнес. Куш не то, чтобы большой, но и Кирилл не произвел впечатление умного человека. Он и сам любил приложиться к алкоголю, так что, не исключено, что давно пропил мозги.

Далеко не сразу Роман поверил в эту историю. Ему это всё казалось бредом. Он бы понял, действуй против него кто-то сильный. Но этот клоун? Жалкий мошенник, который хочет решить свои проблемы за счёт глупой схемы? Это походило на фарс, но, тем не менее, несло реальную угрозу.

Коршунов дождался, когда мать выйдет из комнаты. Он увидел, как она спустилась вниз, а сам Тимирязев остался на втором этаже. Проведя рукой по воздуху, Роман открыл проход и вышел за спиной у мужчины. Тот и сообразить ничего не успел, как его схватили и забросили в проход.

– Что происходит?! – заверещал он, упав в темноте.

В этот же момент Ярослав, уже принявший облик Тимирязева, вошёл в дом. Проход закрылся и Роман остался наедине с этим донельзя неприятным мужчиной.

– На что ты надеялся? – спросил он, – Когда решил поиметь Коршуновых?

– Ты кто? – сбледнул Кирилл.

– Это уже не важно.

Махнув рукой, Роман ударил по лицу ладонью. Второй удар пришёлся по ногам, чтобы это глупое существо не смогло сбежать. Третий удар перебил гортань. Смотря на то, как Тимирязев хрипит, Коршунов плюнул на него, отвернулся и открыл ещё один проход, чтобы вернуться обратно на дерево. То росло недалеко от дома Тимирязева и с него открывался отличный вид.

Где-то через минуту мать выскочила во двор. Следом за ней бежал лже-Кирилл, который орал во всю глотку:

– Убирайся отсюда, тупорылая шлюха! Ты окончательно пропила себе мозги!

Коршунов усмехнулся. Наверное, мамаша сильно удивилась, когда её выгнали на улицу ночью. О дальнейшей судьбе женщины он не беспокоился. Если раньше у него ещё могло колыхнуться сострадание, то сейчас – нет. Максимум, что сейчас Роман готов сделать для матери – оплатить лечение в клинике от алкоголизма.

Дальше события развивались, как и запланировано. Матушка быстро опомнилась, начала кричать в ответ и соседи получили сцену, полную ненависти и страстей. Если люди князя начнут копать, то узнают, что живой Кирилл по собственной воли выгнал женщину. Сцена затянулась минут на двадцать. Дошло и до рукоприкладства.

«Интересно, Ярослав получает от этого удовольствие?»

Сводный брат вошёл во вкус. Бранился, скандалил, оскорблял. В соседних домах зажегся свет. Здесь жили такие же простолюдины, которые смогли заработать денег и неплохо устроиться. Кто-то даже крикнул, чтобы парочка прекратила браниться.

«После этой ночи на репутации Коршуновых можно ставить крест. Вдова великого Вячеслава Коршунова пошла по рукам и пьяная закатывает истерики»

Лучше уж репутационный ущерб, чем суды и борьба за бизнес. Наконец, мать ушла в закат. Роман надеялся, что она сможет найти такси и добраться… ну, куда-нибудь. Мужчина был зол на мать, но не хотел, чтобы с ней что-то случилось по пути. Впрочем, думать об этом было не время. Настала вторая часть плана.

Лже-Тимирязев вернулся в дом, где показательно достал алкоголь и принялся напиваться. Достаточно просторные окна давали возможность соседям увидеть это зрелище. Минут через тридцать, хорошо «набравшись», Кирилл Павлович вышел из дома, сел в машину, завёл мотор, выехал на дорогу… Ещё через двадцать минут, добравшись до безлюдного места, Ярослав остановился и дождался, когда к нему переместится Роман.

– Жди здесь, – сказал тот сводному брату.

Впереди ждала самая неприятная часть. Роман притащил с собой тело едва дышащего Кирилла. Поместил его на переднее сиденье, облил алкоголем. Пустую бутылку бросил на второе сиденье. Сел рядом и, путем ухищрений, сделал так, чтобы машина разогналась. Когда та набрала скорость, Роман направил её в столб, а сам выпрыгнул наружу. Такой трюк не обошёлся без последствий, но тело ожидаемо исцелило все травмы.

Машина врезалась хорошо, перевернулась и разбилась всмятку. Сам Кирилл впечатался в лобовое стекло, добавляя себе смертельных ранений. Ну а дальше оставалось только облить тачку бензином, поджечь и быстро свалить с места, пока огонь пожирает следы преступления.

* * *

Ночь на даче закончилась смесью неловких ситуаций, отдельных драм и душевных посиделок. Неловкость заключалась в том, что это всё же были студенты, молодые, беззаботные люди, которые ещё и выпили недурственно. Были разговоры из разряда «Ты меня уважаешь?!», были и страстные поцелуи у стихийно возникших парочек, были и те, кто не выдержал и проблевался, перебрав.

Сам я лишь делал вид, что пью, смачивая губы тем, что мне регулярно наливали в стакан. Напиваться, когда в мире есть те, кто желает тебе смерти – было бы глупо.

Я ведь так и не разобрался, кто меня убить тогда в парке пытался. То ли Коршунов, то ли ещё кто. Если он, то зачем ему отрицать? Причем отрицать упорно. Чего он хочет этим добиться? Не хочет принимать на себя вину? Ну так у меня на него столько компромата, что подосланные убийцы – это мелочь на общем фоне. Да и если подумать… У него нет мотива посылать убийц. Сейчас, на более менее трезвую голову я это понимаю. Нет, понятно, что между нашими семьями большая кровь. Но, во-первых, сам лично он в этом не участвовал. Виноваты ли дети за грехи родителей отдельный вопрос, на который у меня нет однозначного ответа. Во-вторых, то, что мы с ним подрались, тоже не повод отправить убийц. Или повод?

Допускаю, что в мире есть такие аристократы, готовые убить за косой взгляд. Но в том-то и дело, что Коршуновы не произвели на меня такое впечатление. Со слов Камилы и тех слухов, что до меня дошли, они скорее выглядели как семья в отчаянье. Опальный род. Если бы Коршунов и правда отправил ко мне убийц, то у князя появился бы лишний повод прижать их. Или нет? Черт, я по-прежнему слабо разбираюсь в местных порядках.

Домой я отправился часа в два ночи, когда основное веселье пошло на спад. Со мной уехала где-то половина группы. Ну как со мной… Добирались на нескольких машинах, благо из дома Сергея можно было вызвать такси. Всем нам было в одно место. Те, кто жил в городе, предпочли остаться с ночевкой. Также остались те, между кем возникла «любофь».

Из всего многообразия вечера стоит отметить разговор с Бастардом. Он как-то выделил минутку и подошёл ко мне, когда рядом никого не было.

– Ты тут не запарился?

– Нормально. Люблю огонь.

– Ну да, единение с миром, все дела.

Постояли, наблюдая за тем, как трещат угли и как шипит мясо.

– Так это правда, что ты аристократ? – разрушил идиллию момента Сергей.

– Моя фамилия Соколов, так что да.

– Как же тебя к нам в институт занесло? В курсе, что тебя вся группа не раз обсудила? Особенно девчонки любят эту тему.

– Аристократ я только на бумаге. По факту же обычный человек.

– Не скажи… – покачал он головой, – Я видел, как ты уделал тех парней. Жестоко и красиво.

– А ты сам? – глянул я на него, – Говорят тоже не простых кровей.

– Как сказать… Моя мама восемнадцать лет назад переспала с аристократом. Спустя девять месяцев появился я. Отца я никогда не видел и даже фамилии его не знаю.

– А мать не сказала? – удивился я, – Прости, если лезу, куда не надо.

– Да нормально… Я давно научился воспринимать эту ситуацию с юмором.

– Полезное умение.

Я попробовал представить, каково это, жить без отца и не знать, какая у него фамилия. И не смог.

– У мамы научился, – с затаённой гордостью сказал он, – Она у меня пробивная. Всё это, – кивнул он на дом, – Заработала своим трудом.

Непонятно, к чему такие откровенности. Почему-то чувствовалось, что Сергей чего-то хочет, но чего именно – прямо не говорит. Пообщались с ним немного, обсудили всякое разное, потом он отправился в дом. Я тоже с ним пошёл. Стоять на улице надоело и пока мясо жарится, на пару минуток можно заглянуть внутрь и пообщаться с другими однокурсниками.

Так и прошёл вечер. Засыпая у себя в постели, подумал, что в целом было неплохо, получилось расслабиться.

* * *

Собрание аристократов отличалось от посиделок простолюдинов… всем. Местом встречи выбрали пафосный клуб. Матвей туда готовился, как на смертельный бой. Выбрал лучшую свою одежду, намарафетился так, что…

– Ты сверкаешь, как алмаз. – подколол я его.

– Так и надо. – не повёлся он, – Главное, выглядеть так, будто это что-то заурядное и естественное.

Слушая такие замечания, которые были регулярными в нашем общении, я не раз задумывался, что с соседом мне повезло. Пусть это и накладывало ограничения, зато Матвей выступал прекрасным источником информации. Как вести себя, с кем и как общаться, как одеваться и ещё много других «как».

– Какой план на сегодня? – спросил я.

– Повеселиться, конечно же, – глянул он на меня недоуменно, мол, чего задаёшь глупые вопросы, на которые столь очевидны ответы.

Это было частью его личной философии. Он никогда не говорил, что идет снимать девушку. Нет, каждый раз он шёл, чтобы хорошо провести время, ничуть не привязываясь к результату. Не все выходные он проводил с новой красавицей, но я ни разу не видел, чтобы он унывал из-за обломов.

– Чтобы ты понимал… – обронил он как-бы невзначай, – На таких тусовках большую роль играют ненавязчивые понты. Это способ показать себя и унизить других.

– Например, как?

– Да полно способов, – ответил он, разглядывая себя в зеркало, – Те же часы. Если у тебя есть такие, которые стоят больше миллиона, то можешь попробовать конкурировать с самыми богатыми представителями на нашем курсе. Если нету, то лучше и вовсе идти без часов.

Миллион… Да за такую цену это уже не часы, а магический артефакт, с встроенным свойством, как и сказал Матвей, одним фактом своего существования унижать других.

– Мы с тобой не сможем конкурировать по степени богатства. – продолжил наставлять сосед, – Не сможем конкурировать по влиянию, именитости, личной силе и всем другим, столь важным в нашем обществе параметрам. Поэтому придется брать харизмой.

Кого именно брать у меня вопроса не возникло. Конечно же аристократок. Я успел достаточно узнать Матвея, чтобы понять его цели.

Он до жути хотел пробиться по жизни. Ради этого он, во-первых, пахал в институте. Во-вторых, общался с женщинами. Много общался. На самом деле он общался со всеми. У него было много знакомых, друзей, но…

На втором уроке этикета Аристарх Павлович объяснил один важный момент – мезальянс. Этот термин в основном используется применительно к бракам и отношениям. Когда кто-то богатый и влиятельный сходится с кем-то бедным и не влиятельным – то это мезальянс. Но он может быть не только в любовных отношениях, но и в дружбе.

Если я, будучи почти никем, по меркам аристократов, подойду пообщаться к тому, кто находится наверху социальной лестнице, то это будет выглядеть как моя попытка поиметь что-то с такой связи. Даже сам факт общения с кем-то высокого уровня будет играть на повышение моей репутации. А у того человека наоборот, понижение. То есть он ничего от общения со мной не приобретает, а я получаю, даже если просто постою рядом.

Из этого простого правила следовали сотни нюансов и трудностей, с которыми можно столкнуться. Я не мог свободно заговорить, с кем захочу. Со мной же мог заговорить, кто угодно. В случае Матвея тоже самое, мы с ним находимся где-то на одном уровне. Оба не особо богатые. Разве что у него есть семья, но тут какой момент… Непонятно, что лучше или хуже. Бедная, но живая семья или мертвая. Нет, понятно то, что с личной точки зрения лучше живые родители. Но если они бедны, то как бы доказали всем, что не могут устроиться в жизни. Иначе говоря, они неудачники и с такими просто опасно иметь дело.

Да, общество аристо та ещё фауна со своими жестокими законами.

Так вот… Чем выше ты по положению, тем больше себе можешь позволить. Мы с Матвеем не можем пригласить любую аристократку на свидание. Не можем позвать к себе. Вообще мало что можем.

Чтобы не выглядеть, как пиявки, остаётся не так много ходов. На самом деле возможна одна линия поведения. Либо ты пытаешься собирать крохи с барского стола, выставляя себя максимально удобным, лезущим из кожи вон, чтобы присосаться к кому-то покрупнее, либо… Я это называл путем гордого и упорного. Вместо того, что навязываться другим, ты херачишь, как проклятый, стараясь заработать репутацию делами. Так, например, я имел какие-то бонусы, хорошо разбираясь в точных науках.

У Матвея были другие таланты. Он был дамским любимчиком. И другие парни аристократы это знали. Несколько раз я наблюдал, как Матвей ходит с кем-то по клубам. Не лично наблюдал, но картину составил из оговорок, да и прямых рассказов. В общем, не все парни аристократы могли легко снять девушку. Ну или это будет секс за деньги, что не так интересно. Нет «Духа охоты», как говорил Матвей. Поэтому его любили звать с собой, потому что это почти гарантированно означало, что ночь закончится как надо. Я и сам это на себе прочувствовал, когда мы вместе пошли.

Особый талант Матвея – это то, что открывало ему путь к другим аристо. Если запрос с другой стороны, то ты можешь общаться с кем угодно. В случае девушек тоже самое. Если кто-то из них проявит интерес, то это даст зеленый свет. Ради этого всё поведение соседа и строилось. Он работал на то, чтобы вызывать поток внимания в свою сторону, при этом не навязываясь. Что называл – брать харизмой.

Что я могу сказать об этом вечере…. Мне не понравилось. В клубе было дорого, что напрягало. Я чувствовал себя не как рыба в воде, а как бедный родственник. Матвей сразу отделился и включил всю свою харизму, начав, кажется, очаровывать всех женщин разом. Может у него демоническая кровь в жилах течет? Никак иначе я это объяснить не могу.

Пришли мы к десяти. В одиннадцать случилось маленькое чудо. В клубе имелась сцена. Там играли живые музыканты, какая-то группа, чьё название я не знал. После них вышла студентка, которую я видел на дебатах – Алиса Сирень. Та самая рыжая красавица, которая умела голосом погружать в транс. В этот раз я увидел, как это происходит.

Её голос звучал, как… Голос любимой женщины. Сердце дало сбой, весь остальной мир исчез, всё внимание сузилось до неё одной. Она выглядела, как объятая пламенем, как богиня, спустившаяся с небес.

– Эд, очнись, – ткнула меня локтем в бок Настя Софо.

– А, что? – отмер я.

– Всё закончилось. Пару минут назад. Ты совсем потерялся. Ещё чуть-чуть и потекли бы слюнки.

Я непроизвольно дернулся и утерся. Блин, совсем контроль потерял… Оглядевшись, увидел, что не один такой под впечатлением.

– Магия какая-то, – сказал я. – Не заметил, как ты подошла.

– Да, мастак ты делать комплименты. Если что, то девушкам не нравится, когда парни говорят, что кто-то лучше.

– Ой, да ладно, – спохватился я, – Ты же знаешь, что прекрасна и очаровательна, откуда у тебя сомнения, что это кто-то оспаривает?

– Никаких сомнений, – вздернула она подборок и спустя секунду рассмеялась. – Пойдем танцевать!

И мы танцевали. Я насмотрелся, как это делают другие. Ничего сложного. Главное расслабиться и поменьше думать о том, что будешь выглядеть глупо.

Как закончили, поболтали ещё с Настей и она отправилась бороздить просторы клуба. Ещё одна особенность этого общества. Многие пытались налаживать контакты. Подходили друг к другу, общались. Я тоже немного пообщался. А потом тихо свалил. Отметился и хватит, лучше высплюсь нормально, хватит с меня гулянок.