Текст книги "Пустоши (СИ)"

Автор книги: Роман Пастырь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Глава 9. Выборы

Следующее место, где остановились, оказалось застава. Мы пронеслись с ветерком через поля и леса, пока не уперлись в укрепленный пункт. Высокие стены, метров в десять минимум, сложенные из массивных камней. Между ними виднелся давно высохший раствор, разные оттенки намекали, что стену регулярно обновляют. По периметру торчали высокие башни. На самой стене и наверху башен я заметил людей, осматривающих окрестности. С двух сторон от крепости поднимались холмы, переходящие в острые скалы. Ещё не горы, но и пройти так легко не получится. Уж точно не обойтись без разрешения тех, кто в крепости.

– Что это за место?

– Застава или отсечка. Мы тут держим около пятидесяти бойцов. Их задача не дать прорваться залётным тварям дальше.

– Только это?

– Не только, – усмехнулась Морис. Её усмешку я скорее ощутил и догадался по тому, как блеснули глаза. Птичья маска скрывала эмоции. – Ещё мы следим, чтобы отсюда никто не сбежал. И собираем дань с тех, кто хочет пройти.

– Это единственная застава?

– Хорошие вопросы задаешь, птенчик. Нет, не единственная. Ещё одну такую в другой стороне держат Безымянные.

Глядя на крепость, начинаю лучше понимать, как устроен мир. Крепость это не только защита людей, но и прибыльное дело, способ продвигать свою власть и контроль. Не удивительно, что секты конкурируют за них.

– А часто случаются нападения?

– Нет. В тихие года раз в месяц. Но бывало, что и каждый день. Как думаешь, ученик, почему нападения так редки?

– Потому что дальше тоже есть заставы и поселения?

– Именно. Зачем монстрам лезть далеко, если проще сожрать более доступную цель?

– Поэтому никто не против, что возникают новые поселения? – догадался я.

– Одна из причин. Тебя это смущает?

– Это бесчеловечно.

– Хорошо, – Морис остановилась и повернулась ко мне. До заставы нам оставалось шагов пятьдесят, платформу мы сдали чуть ранее, в таком же месте, где стояли и другие передвижные средства. – Как тогда ты решишь вопрос с защитой и обороной?

– Я не знаю.

– Так подумай. – раздраженно бросила она, – Алисия разве не учила тебя жизни? Не учила думать? Ты высказываешь своё безусловно ценное мнение, но при этом не можешь предложить альтернативы.

Сказано было так, что сразу понятно, моё мнение вовсе не ценно.

– Простите, учитель, – склонил я голову, не желая показывать упрямство.

– Э, нет, птенчик, так легко ты не отделаешься. Предложи варианты, как решить проблему. Докажи, что я не зря трачу на тебя время.

– Можно пустить другие поселения сюда.

– Чем их кормить?

– А чем они питаются у себя?

– Растят пищу, производят что-то и обменивают на еду.

– В чем проблема делать это здесь же?

– Потому что здесь уже есть те, кто производит пищу и товары. Больше работников тут не нужно. И так их больше, чем надо.

– Получается, те люди просто не нужны?

– Почему же, они полезны, – усмехнулась Морис, – Но при каких условиях, птенчик?

– Я не знаю.

– Забудь эти слова. Учись думать. Мы с тобой обсуждали, откуда берутся бойцы. У всего есть цена. Каждый человек – это статья расходов. В каком случае расходы оправданы?

– Если они отбиваются.

– Именно. Я тоже трачу на тебя время, надеясь, что это отобьется. А ты тратишь время на практику, также надеясь, что это приведет тебя к лучшей жизни. Так устроен мир.

– Миром правит выгоды? Ты это хочешь сказать, учитель?

– Да.

– В Эдеме было иначе. – вырвалось из меня.

– Серьезно? – Морис посмотрела на меня, как на дурака, – Ты правда так думаешь? А что ты знаешь об Эдеме? Знаешь его историю?

– Там люди нормально относились друг к другу. Там не было насилия.

– И чем это закончилось?

– Падением Эдема, – опустил я глаза, но потом снова поднял и ответил с жаром, – Но он пал, не потому что это плохое место, а потому что окружающий мир жесток.

– Да-да. Белые и пушистые чистые маги. Плохой и жестокий окружающий мир. А ты знаешь, что Эдем основали те, кто покинул Орден? Они предали их, разорвали клятвы и ушли, чтобы начать отдельную жизнь.

– Бросили Орден? – не поверил я.

Орден – это святые. Как их можно бросить?

– Оказывается, ты знаешь далеко не всё, юный Эрик. Идём, у нас ещё много дел.

Морис развернулась и направилась к крепости.

– Хол, она говорит правду? – позвал я субличность.

– Да. Это есть в архивах твоей матери.

– Что там ещё есть, о чем я не знаю?

– Многое.

– Почему ты не рассказала?

– Ты не спрашивал.

– Это единственная причина?

– Некоторые знания не помогут тебе сейчас в развитие, – Хол ответила не сразу, взяв паузу, – Сейчас приоритетная задача – выживание и обретение силы.

– Хол, не надо так. Я хочу знать всё.

– Амбициозная цель.

– Не увиливай. Что за закладки оставила мать?

– Поговорим об этом, когда останешься один. Догоняй Морис.

Да чтоб вас всех. Что ещё я не знаю о мире? Какие он сюрпризы мне преподнесет?

***

На заставе нас встретили с меньшим подобострастием, чем в поселение, но с должным уважением. К Морис вышла комендант. Женщина, отвечающая конкретно за эту заставу. В легком боевом доспехе она выглядела внушительно. Нос сломанный, на щеке старый шрам, левая бровь когда-то разрублена на две части. Взгляд такой, что им сталь резать можно. На бедре кобура, открытая, между прочим. По виду женщины можно сказать, что заявись сюда боги древнего мира в полном составе, она не склонит голову.

– Жди здесь, – бросила Морис и ушла вместе с комендантом куда-то внутрь.

Я остался внутри двора. Не особо большая застава. Двор просторный, сейчас здесь с десяток бойцов тренируется. Женщин-бойцов. Мужчины тоже были, но всего штук шесть. На стенах стоят и поглядывают в сторону пустошей. Я осмотрелся и не нашёл ничего интересного для себя. Вооружение одинаковое плюс минус у всех. Доспехи, да винтовки, работающие на злобе. Насколько вижу, каждый здесь крепкий практик. Не знаю, есть ли сильные маги, но то, что это серьезные бойцы, более чем уверен. Мне до них далеко. По крайней мере в физическом плане.

Морис вернулась через полчаса и поманила меня пальцем. Я это время провёл, прячась в тени под навесом. Солнце всё выше выползало из-за горизонта и уже ощутимо припекало.

Комендант отвела нас в одно из зданий, где нашёлся… труп. Сначала я ощутил спасительную прохладу, а потом увидел тело, лежащее на деревянном столе. Комендант вышла, а мы остались вдвоём.

– Что скажешь? – повернулась ко мне Морис.

– Это труп.

– Ты поразительно наблюдателен. – из под металлической маски интонации плохо различимы, но сомневаюсь, что в голосе прозвучала искренность, а не сарказм, – От чего погибла эта женщина?

– Ей разорвали горло и грудную клетку.

Не надо быть гением, чтобы увидеть раны на теле.

– Да, – кивнула Морис, – Это та цена, которую платят воины секты. Всегда есть риск умереть. Как ты можешь увидеть, в смерти нет ничего хорошего.

– Трудно не согласиться.

– Прислушайся к ощущениям. Чуешь злобу? – Морис подошла к телу ближе, сдвинула маску, наклонилась и шумно втянула воздух.

– Она скапливается в теле и вокруг.

– Верно. Ещё пара часов и тело может обратиться. Сначала это будет не особо сильный мертвяк. Скорее всего он даже шевелиться не станет. Будет лежать и копить силу, тихо мутировать. Через час он превратится в тварь, способную убить неподготовленного человека. Ещё через час – разорвет практика твоего уровня. Через сутки потребуется маг, чтобы успокоить чудовище.

– Почему тогда тело лежит здесь?

– Потому что я сказала, что загляну. Смотри.

Морис провела рукой над телом, вытягивая злобу. Но это была не привычная мне энергия. То, что разлито в окружающем мире не имеет оттенков. У этой же энергии был отчетливый привкус холода и праха. Энергия смерти?

– Какой вывод ты сделаешь из этого, птенчик?

– Что даже в трупе можно найти то, что сделает тебя сильнее.

Иногда я мог говорить то, что от меня ожидали услышать.

– Неплохо. А теперь пробуди дар папочки и как следует очисти труп. После этого его сожгут.

Морис отошла в сторону, давая мне заняться делом.

***

Закончив дела на заставе, отправились дальше, но перед этим Морис взяла багги. Машина, работающая на злобе, способная быстро гонять по пустошам, пескам и проходить через мелкие препятствия. Я такие один раз видел, когда мы с отцом шли через пустоши. На караван налетели рейдеры, сидящие в багги. Шумные машины, их засекли издалека и когда рейдеры проехали мимо, то два отряда обменялись выстрелами. Тогда их попытка ничем для них не закончилась, но я запомнил этот эпизод.

Рулить мне не дали. Женщина сама села за руль и вскоре застава оказалась далеко позади. Но ехали мы не долго. Морис завернула за одну из торчащих скал, где сохранялась хоть какая-то тень, остановилась и заглушила мотор.

– Продолжим наш разговор, птенчик. – сказала она, выбираясь наружу. – Мы говорили о симбиозе двух каст: работников и воинов. Одни выращивают пищу и платят дань, другие защищают. Для подготовки воинов нужны ресурсы. Но это не всё. Что ещё?

Если речь не про другие виды материальных ресурсов, значит Морис спрашивает про какую-то другую область, про что-то эфемерное, но важное.

– Готовность сражаться? Мотивация попасть в секту? – я тоже выбрался из багги и встал напротив женщины.

– Это да. Но готовность и мотивация относятся к отдельному человек. Я же спрашиваю про организацию всей секты.

– Доверие?

– Тоже верно, но здесь доверие играет не самую важную роль. Думай.

– Верность.

– Да, ты прав. Верность, дисциплина и четкая иерархия. Почему это важно?

– Я не знаю.

Впервые Морис показала силу. Сгусток черноты сорвался с её ладони и влетел мне в грудь. Вспышка боли затопила сознание и я рухнул на колени.

– Ты даже не потрудился подумать, птенчик. – нависла она надо мной. – Ещё и слабый удар пропустил.

Стиснув зубы, я медленно поднялся. Злоба была тут как тут. Я ощутил гнев и желание ответить ударом на удар.

– Ну попробуй, если хочешь, – Морис откровенно насмехалась, – Может, если преподать тебе урок, начнёшь лучше соображать.

С трудом, но я подавил гнев. Почти.

– Это важно, – ответил я, цедя сквозь зубы, – Потому что нужно исполнять приказы, а не медлить. В бою промедление или сомнения могут стоить жизни.

– Не только в бою, птенчик.

Помолчали. Я не хотел смотреть на Морис и отвернулся. Вокруг, куда не глянь, либо торчащие огрызки скал, либо выжженная земля, с редкими вкраплениями растительности и палящим солнцем над головой. Смотря на этот пейзаж, я в очередной раз убеждался, что выжить здесь одному – крайне затруднительно. Это хоть как-то смиряло гнев. Нужно успокоиться.

– Скажи мне, птенчик, что произойдет с сектой, если один из её членов предаст? – Морис не собиралась останавливаться в своих неоднозначных вопросах.

– Ничего хорошего.

– А конкретнее?

– Думаю, прольётся кровь. Смотря что за предательство.

– Допустим, небольшое. Кто-то решил подзаработать, вступил в сговор. Как поступить с этим человеком?

– Вопрос ведь не гипотетический? Кто-то предал секту?

– Допустим. Отвечай.

– Ты к чему-то меня подводишь, учитель. Почему бы не сказать прямо?

– Потому что я хочу научить тебя думать и видеть жизнь такой, какая она есть. У тебя слишком много опасных иллюзий. Скажи мне, добренький-мальчик, что же делать с предателем?

Я вспомнил Майки. Как он сначала отдалился, потом вызвал меня на бой, а когда проиграл, попробовал прирезать ночью. Ему это не удалось и он обратился в чудовище. Несколько рабов злости погибло. Не самых плохих представителей.

– Изгнать.

– Вот так просто? – глянула на меня женщина, – А если по вине этого человека кто-то погиб и секта понесла потери?

– Я не знаю! Могу догадаться, что правильный ответ – убить!

– Если хочешь, то называй это потерей девственности. Жизнь не состоит из хорошего и плохого. Она состоит из выборов. Иногда это хорошие выборы. А иногда приходится выбирать между одной смертью и многими смертями. Так чем же руководствоваться в этом случае?

– У меня нет ответа. Ударь ещё раз, если хочешь. От этого мудрости у меня не прибавится.

– У меня для тебя припасено кое-что похуже, чем боль, – ответила Морис и зашагала дальше.

Почему-то этот день окончательно перестал казаться хорошим.

***

До следующей цели добрались, когда солнце оказалось в зените. Проехали мимо одного крупного поселения. По словам Морис там жило под тысячу человек. Вдалеке я видел и другие поселения. Точнее небольшие и одинокие здания, что едва различались на фоне однообразного пейзажа. Так-то поселения прятались под землей, спасаясь от злобы. Да и от жары тоже.

Гнать на багги отчасти приятно. Ветер обдувал лицо, которое уже горело от солнца. Наверняка заработаю ожоги. Неприятная же часть заключалась в том, что багги трясло. Когда я вылез, то ноги дрожали, а задница болела. А ещё пыль в глаза. Трудно вздохнуть, надо постоянно щуриться. После этого опыта я стал лучше понимать, зачем Морис носит маску. Когда она села за руль, ещё и очки надела. Тоже хочу.

Расстояния между поселениями неприятно удивили. Если мы на багги столько добирались, то пешком и вовсе бы уморились. Или я бы уморился. Морис никак не показывала, что хотя бы немного устала. Стальная она какая-то. Остановились мы у одного из не особо крупных поселений. Когда наконец-то зашли внутрь, скрывшись от обжигающего солнца, я был несказанно рад и надеялся, нас встретят подобающе. А ещё покормят. Есть хотелось неимоверно.

В тот момент мысль, что люди, чтобы накормить нас, отдают свою еду, в моей голове не появилась.

История повторилась. Староста рассказал Морис, что и как у них тут. В конце пожаловался, что несколько человек убили. Кто – неизвестно. Те вышли поутру, а вечером не вернулись. Куда пропали – выяснить не удалось. Отряд, который отправился сюда, чтобы разобраться с проблемой, ничего не нашёл. Разговор закончился тем, что Морис узнала, куда именно отправились пропавшие, после чего пошла туда. Староста же остался в поселение.

– Ну, птенчик, что скажешь в этот раз? – спросила она, когда мы дошли до… чьего-то то ли огорода, то ли сада. Здесь выращивали какие-то дикие растения, даже на вид мерзкие.

– Что я должен сказать?

– Задача найти людей.

– Но как?

Анализ контекста…

– Придумай, – сказала женщина.

Я так давно не видел этих сообщений, что замер.

Решение найдено. Доступна форма поиска.

– Мне надо осмотреться, – ответил я Морис, а сам принялся слушать объяснения Хол.

– Только быстро.

Так… Форма поиска…

– Технически ничего сложного. Твоих навыков должно хватить, – обрадовала меня Хол.

– Как создать форму?

– Сначала ты должен раскрыть на полную свою чувствительность. Попробуй войти в медитативное состояние и прислушаться к ощущениям. Да, вот так вот.

Чувствительность я тренировал постоянно. С помощью неё много воспринимать можно. Как движется злоба, где её скопления, как она проявляется в людях. Да и чтобы создавать какие-то фигуры из злобы, тоже нужна чувствительность. Когда видишь то, с чем работаешь, то это значительно упрощает дело.

Войдя в нужное состояние, я открыл глаза и осмотрелся. Злоба редко когда вела себя однородно. Она как потоки воздуха, двигается хаотично. Но сейчас я видел, что эти потоки кое-где выделяются сильнее, чем в других местах. Подойдя ближе, я ровным счетом ничего не заметил.

– Первый раз я тебе помогу, – сказала Хол, – Запоминай, что будет происходить. Сначала ты собираешь энергию в источнике, а потом выбрасываешь её вокруг, как волну. Но постарайся сделать так, чтобы волна разошлась как можно дальше. На несколько секунд это усилит чувствительность, в рамках той площади, которую ты покроешь.

Звучало диковато, но я сделал то, что она сказал и… Получил результат. На несколько секунд я словно слился с энергией и ощутил… Да, ощутил, что здесь что-то произошло.

– Тут что-то было, – поделился я выводами с Морис, – Может их утащили?

– Утащили, – согласилась она. – Но куда?

– Туда? – указал я направление, которое мне казалось наиболее вероятным.

– Неплохо. Веди.

След провел нас на сотню шагов вперед. Здесь нашлась расщелина. Разломанная земля и спуск вниз. Даже я, ничего не понимая в следах, смог распознать отметки от покрышек. При желание, внизу можно проехать и остаться незамеченным для наблюдателей.

– Здесь кто-то ехал на багги?

– Возможно, – кивнула Морис. – В любом случае, они уже далеко.

– И что нам делать?

– Ничего.

– Убийства останутся…

– Безнаказанными? – хохотнула женщина, оглядывая меня, – Юный добренький зародыш мага хочет карать и мстить?

– Нет. Я имел ввиду не разгаданным. Что, если убийцы вернутся?

– Они обязательно вернутся.

– Тогда почему…?

– Что почему? – Морис присела, рассматривая следы и водя руками над землей, а потом распрямилась. – Скажи, птенчик, что ты предлагаешь? Есть два трупа. Они умерли не от старости в окружение любящих родственников, а насильственной смертью. То есть кто-то отнял их жизнь. Как нам следует поступить?

– Защитить людей.

– Каким образом?

– Выделить охрану?

– А сколько человек?

– Десяток для надежности.

– А где их взять? – Морис сняла маску и шумно вдохнула.

– В секте. Где же ещё.

– Угу. Банальный, но ожидаемый ответ. А если в секте нету? Если люди нужны в других местах?

– Тогда не знаю.

– А если мы выделим людей, но их не хватит и они умрут? Что тогда? Секта ослабнет. Людей не хватит на других направлениях. Мы станем лакомой добычей. Наши враги захотят этим воспользоваться. Что тогда, Эрик?

Я промолчал. Ответа у меня не было.

– Я всё ещё жду ответа, – Морис не собиралась прекращать разговор.

– Да понял я, понял. У каждого действия есть цена и последствия. Выдели сюда людей, на не особо нужное поселение, другое место ослабнет. Чем больше ослаблений и неудачных решений, тем выше риск, что кто-то уничтожит секту. А это много смертей. Очень много трупов, которые станут следствием необдуманного руководства.

– Так что же нам тогда делать?

– Отступить, – сказал я, с трудом выговаривая слова, – Если мы не можем найти виновников, то просто уйти.

– Как быстро ты сдаешься. А как же желание помочь всем? Защитить слабых? Что, если убийцы вернутся и ещё несколько людей погибнет? Что тогда будет?

Тогда я почувствую вину, что не помог им.

– Возвращаемся. – сказала Морис, не дождавшись ответа, – Слушай задание. Тебе надо понять, что всех спасти в мире не получится. Даже близких людей не всегда удаётся спасти. Это надо принять. Принять и смириться.

– Просто взять и смириться? Звучит не очень, – зло процедил я.

Что-то внутри меня отчаянно сопротивлялось этой мысли.

– Смирение не означает бездействие. – сказала Морис серьезно, подходя ко мне. Её пальцы схватили подборок, заставили меня посмотреть ей в глаза. – Будь ты сильнее, то спас бы мать. Будь она сильнее, смогла бы спастись сама. Будь эти люди сильнее, они смогли бы защитить себя. В это всё упирается. В силу. Чем она больше, тем выше твои возможности. Ты не можешь спасти всех. Это вне твоих сил. Но ты можешь заняться развитием своих возможностей. Так что хорошо учись, Эрик Корн, сын Алисии. Учись, и быть может ты когда-нибудь обретешь достаточную силу, чтобы потакать своим наивным взглядам на мир.

Обратно ехали молча. Морис запрыгнула в багги, дождалась, пока я сяду, и вдавила педаль в пол, выжимая из машины какие-то неприличные скорости. Должен признать, быстрая езда неплохо прочищает мозги. Я думать забыл о проблемах выживания в пустоши, сосредоточившись на том, чтобы не вылететь из кабины.

Как и до этого, Морис остановилась метров за сто до заставы.

– Остаёшься здесь, – сказала она сухо, – Как минимум на месяц. Привыкай к уровню злобы. Освой то, чему тебя здесь будут учить. Наберись опыта.

– Здесь? – вырвалось из меня, – А как же..?

– Твоя жизнь в городе? Никак. Забудь. Единственное, что тебя должно сейчас волновать – это практика. А не случка с девицами, слабыми на передок.

Я вспыхнул, как мак. От смущения и злости. Зачем она так про Кару?!

– Вылезай, – скомандовала Морис, – Ножками дотопаешь. Распоряжения относительно тебя я дала. И Эрик. Будь аккуратнее и внимательнее. Никому не доверяй.

Отличное прощание и наставление, – подумал я, выбираясь из машины.

Глава 10. Жизнь на заставе

Комендант смотрела на меня, как на источник проблем, но никак не на ценное приобретение. Она встала в трёх метрах, морщилась, словно заглотила что-то кислое, сплюнула на землю и пылала чем угодно, кроме радости от встречи.

– Меня зовут Бровь, – начала она разговор. – Ты здесь – никто. Мне насрать, если Морис взяла тебя под своё крыло. Я говорю – ты немедленно исполняешь. Говорят мои командиры – ты немедленно исполняешь. Если ослушаешься или промедлишь – наказание у нас для всех одно. Плети. Хочешь узнать, как воспитывается настоящий боевой стержень? – шагнула она вперед, наклоняясь.

Я не самого низкого роста, но эта женщина превосходила меня на голову.

– Тогда попробуй ослушаться, – прошипела она мне в лицо, то ли угрожая, то ли прося.

– Рад служить! Рад стараться! – вытянулся я по струнке, смотря сквозь неё.

От этого она скривилась ещё больше.

– Бесполезный кусок дерьма. Сержант! Выжми из этого недоумка все соки!

Сержантом оказалась женщина неопределенного возраста, стоящая за спиной коменданта. Сама Бровь развернулась и ушла, не желая больше тратить на меня время. Остальные, кто присутствовал на заставе, поглядывали на меня, видимо ожидая развлечения.

Никогда я не видел у людей настолько яростного, злого, полного ненависти и готовности причинять страдания взгляда. Это я про сержанта, если что. Милая дамочка, ничего не скажешь.

– Сорок кругов вокруг заставы, мясо! Исполнять! – заорала она на меня.

Когда за минуту до приказа тебе угрожают плетьми, то как-то отпадает желание спорить и медлить. Я сорвался с места, выбежал в открытую калитку и побежал вдоль стены. Вокруг так вокруг. Бегать я не то, чтобы люблю, но всё же научился за время подготовки.

– Быстрее, кусок дерьма! – проорала сержант, когда я преодолел первый круг.

Первые мои оптимистичные мысли улетучились. Под палящим солнцем бежать в десятки раз сложнее, чем в прохладе кольцевой. Уже на втором круге я почувствовал, что выдыхаюсь и устаю.

– Береги дыхание, – очнулась Хол, – И не забывай контролировать уровень злобы.

– Забудешь тут.

Находиться на поверхности, как я и ожидал, труднее, чем под землей. Дело не только в палящем солнце и пыльном воздухе. Злоба – вот главная опасность. Я словно продирался через кисель. Почти каждую минуту прислушиваясь к тому, насколько злоба пропитала меня. А та не дремала. Кто угодно, но не она. Всегда рядом, всегда готова убить и растворить.

Первые часы, пока ездил с Морис, было нормально, но сейчас что-то тяжесть стала нарастать. Если так и дальше пойдет, я не то, что бегать не смогу, я просто свалюсь на землю и единственное, что будет беспокоить меня, это как бы не мутировать.

Круг сменялся кругом. Поразительное однообразие. Разглядывать скудный пейзаж быстро надоело. Но лучше он, чем перекошенное от злости лицо сержанта. С каждым кругом я начинал тихо ненавидеть эту женщину.

***

Хрипя, с обожженным лицом, которое жгло солёным потом, я доплелся до сержанта и остановился. Сорок кругов. Сорок, мать его, кругов. Солнце успело переместиться с зенита ближе к горизонту. Сколько же я бегал? Час? Два?

– Ты заслужил бутылку воды, – проговорила Сержант, – Пятнадцать минут на отдых и продолжим.

Вода… Да я за неё убить сейчас готов. Трясущимися руками скрутил крышку и жадно присосался. Божественная жидкость…

Пока бегал, у меня мелькала надежда, что на этом мои страдания закончатся. Но было бы слишком наивным искренне в это время. Отдых я использовал на то, чтобы, напившись, развалиться на земле и уйти в медитацию. Мне нужны силы. Чтобы не ждало впереди, мне нужны силы.

Сержант оправдала худшие ожидания. Когда я вернулся в крепость, двери за моей спиной закрыли. Внутри же двора стояли десять человек. Судя по их угрюмым лицам, меня ничего хорошего не ждало. Остальные жители заставы тоже смотрели, собираясь насладиться бесплатным шоу.

– В круг! – скомандовала сержант.

Что же… В круг так в круг. Вот он, шанс выпустить пар и скинуть ту злость, что клокотала где-то глубоко внутри. Хрустнув пальцами, я шагнул вперед.

***

Пожалуй, это пробуждение я смело назову одним из самых худших в моей жизни.

– Да ладно тебе. Не всё так плохо, – послышался жизнерадостный голос Хол.

Такой голос в такое утро – это как удар в самое сердце.

– Где я? И как здесь оказался? – сформулировал я мысль.

– Тебя вчера оттащили и бросили на койку. Видимо, ты находишься в спальне.

– Поразительно наблюдение.

– Спасибо, – искренне поблагодарила субличность.

Кажется, ей нравится издеваться.

– Вовсе нет, – возразила она, – Только чуть-чуть.

– О чем и речь. Ладно, давай серьезно.

– Как скажешь. Что ты хочешь обсудить?

Я с трудом перевернулся и застонал. Мысли ворочались лениво. Я чувствовал себя разбитым, избитым и измотанным. Избитым – в буквальном смысле. Вчера меня в круге били, причем били качественно, все вместе, с душой.

– Зачем меня сюда засунули? – озвучил я то, что беспокоило со вчерашнего дня.

– Мало данных.

– А как по мне, их достаточно для беспокойства. Сначала Морис рассказывает про верность и предателей, показывает трупы, а потом оставляет здесь. Какова вероятность, что на заставе есть предатели?

– Мало данных.

– Хол…

– Что Хол? Что ты от меня хочешь? Морис могла и просто так спрашивать. А могла с умыслом. Мы недостаточно хорошо её знаем, чтобы утверждать наверняка.

– Но вчерашнее избиение… Что, если Бровь – враг Морис? Что, если меня она воспринимает, как шпиона?

– Тогда вчера могла быть попытка избавиться от тебя. Ты это хочешь сказать? Вероятность не то, чтобы большая, но признаю, что она есть. Будь аккуратнее.

– Когда тебя избивают вдесятером, аккуратность не поможет. – раздраженно подумал я.

Внезапно глаза что-то осветило. Я услышал шаги, кто-то вошёл внутрь и подошёл ко мне.

– Я вижу, что ты не спишь, – раздался голос сержанта. – Встать сможешь?

– Смогу.

Открыв глаза, я увидел женщину. В руках она держала миску, из которой торчала ложка.

– Ешь, – протянула она. Из кармана ещё и бутылку воды достала, – У тебя где-то полчаса до выхода.

Меньше вопросов, больше дела. Этот девиз я сформировал в себе прямо сейчас, хватаясь за тарелку. Сержант смотрела на меня, дожидаясь вопросов, но хрен ей. Что нужно, сама расскажет.

– Ты вчера неплохо держался.

Это было что угодно, кроме того, что я ожидал услышать.

– Это была проверка?

– Очевидно же, – оскалилась сержант.

Сегодня в её взгляде я не видел ненависти в свою сторону. Она выглядела… Обычной. Обычной, миловидной женщиной.

– Круто ты вчера Френчу врезал.

Френч – это видимо тот единственный мужчина, который стоял против меня в круге.

– Я Санта, – протянула она мне руку, – А ты Эрик?

– Да.

– Ну добро пожаловать в семью. Доедай, собирайся и выходи. Сегодня будет тяжелый день.

Сержант отправилась на выход, оставив меня в задумчивости.

– Ты ведь читал, что во многих культурах присутствовали обряды посвящения, принятия и инициации, – сказал Хол, – Так чему удивляешься? Жизнь бойцов секты полна опасностей. Не удивительно, что они жестоки.

– Я видел столько жестокости, но, кажется, всё никак не могу к ней привыкнуть.

– Просто ты с чего-то решил, что твоя жизнь резко изменилась.

Ага. А ещё мне казалось, что я вот-вот приближусь к моменту, когда смогу сделать что-то хорошее. Может помочь кому-нибудь. Изменить мир к лучшему. Думаю об этом и блевать хочется от утопичности собственных мыслей. Стоило выбраться на поверхность, увидеть солнце, как внутренний эдемовец вышел на передний план, с этой его дешевой моралью.

***

– Это Френч, – кивнула на мужчину Санта, – Это Сага, это Мола, а это Тара.

– Я Эрик.

– Ты сначала прояви себя, – рыкнула сержант, – Право на имя надо заслужить. Идешь за мной. Делаешь, что говорю. Никакого своеволия. Эту дурь у нас быстро выбивают.

Остальные члены группы смотрели на меня насмешливо. Ну да, очень весело. Опытная сержант строит новичка. Я ответил прямым взглядом, не собираясь показывать слабость.

Френч был единственным мужиком в команде. Ему лет двадцать пять на вид. Что о нём можно сказать? Ну, у него кучерявые черные волосы и даже на вид колючая щетина. Больше он ничем не выделялся. Сага носила кепку задом наперед и катала между зубов то ли спичку, то ли щепку. Мола выглядела самой худой, бледной, закутанной в ткани так, что одни только глаза видны. Про её бледность я сделал вывод по молочного цвета кистям. Тара… Это была из тех женщин, которая мужика разорвет голыми руками на две части, сожрет и высрет. Грубовато так про женщину говорить, но она сама была воплощением грубости. Резкие, крупные черты лица, маленькие и глубоко посаженные глаза, такой же маленький рот, который на фоне мощной челюсти терялся, как теряются надежды в этом мире. Ну и да, она крупнее Френча, а руки такие, что если она положит ладонь мне на голову, сожмет, то башка взорвется, как перезрелый фрукт.

Каждый в отряде одет в защитный костюм. У меня легкая его версия. У остальных гораздо более укрепленные доспехи. Защита покрывала тело не полностью, но жизненно важные органы защищала. Ещё у Санты, то есть сержанта, два пистолета, торчат по бокам на бедрах. У Френча удлиненная винтовка. У Тары – что-то массивное и на вид тяжелое. Мола шла без оружия. Если не считать рукояти ножа, который прицепила к поясу. Мне же выдали стандартную винтовку.

– Эй, парень, – сказала мне Санта, когда мы подошли к оружейному складу, – Если я увижу, что ты навёл оружие на кого-то – отберу и сломаю руки. А если стрельнешь без приказа – то лучше стреляй в себя. Поверь, тебе не понравится, что я сделаю с тобой в этом случае.

Моё воображение живо нарисовало, как то же самое говорит кто-то менее опасный и внушительный. При определенных обстоятельствах это выглядело бы смешно. Но почему-то я верил, что Санта не запугивает меня. Нет, она информирует, что будет в случае моих оплошностей.

Как вскоре я узнал, каждое утро из заставы выходило два отряда. Один шёл в левую сторону, второй в правую. Нам сегодня досталось право. Чисто технически, в задание нет ничего сложного. Надо пройти тропой по горам и проверить, не лазил ли там кто-то.

Но легко было только первые пять минут. А потом мы дошли до зоны скал. Здесь надо смотреть под ноги, цепляться и молиться святым, чтобы нога не соскользнула. Несколько раз опора подо мной уходила и я съезжал. Повезло, что не в опасных местах. Насыть не выдержала веса и я проскальзывал вниз.

У Френча на винтовке нашёлся мощный оптический прицел. Он то и дело останавливался и смотрел в него, оглядывая окрестности. Мола же регулярно приседала и водила руками над землей. Остальные просто шли и, как я, старались не улететь куда-нибудь вниз.