Текст книги "Осколки Великого Княжества"

Автор книги: Роман Грошев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Лошадь под седлом, не торопясь, шла вперёд. Её тяжёлые шаги оставляли неглубокие следы в натоптанном тракте. Это прекрасное и благородное животное было из породы тяжеловозов. Мощные сильные ноги её ступали так, будто она была готова врасти в землю после каждого своего шага. Глядя на её сильное тренированное тело, казалось, что нет того груза, который она не сможет перевезти. За такую лошадь в своё время Далбор отдал весь свой заработок за год и ещё должен остался. Но он не жалел. Кобыла служила ему верой и правдой и стала его лучшей подругой. Она всегда внимательно слушала, когда он с ней разговаривал. Никогда не капризничала и не брыкалась просто так. Стойко переносила все тяготы и лишения походной жизни. Как не раз говаривал её хозяин: «Золото, а не кобыла!»

Пока он ехал к городу, он всё думал, откуда в той глухой, заброшенной деревеньке мог взяться тот странный камень. Да и что это за камень такой, тоже не понятно. Далбор не был магом, и никаких магических способностей в нём никогда не было. Он, конечно, понял, что камень не простой. Трудно было бы не понять. Но интерес к такому артефакту появился сам по себе. Он просто не мог не думать о камне, который мог превратить в пепел целый этаж деревянного здания, а другой этаж превратить в руины. Его бы мощь да против армии врага…

«Деревня та на карте вообще никак не была обозначена. Может быть, она уже давно оставлена. Но тогда, как о ней узнали те трое. Да и странная какая-то компания для обычных грабителей. Молодая девушка и двое крепких мужчин. Обычно в ватаге народу побольше, а женщин вообще нет, разве что в виде добычи. Но здесь был явно другой случай. Да и навыки барышни были превосходными, бандиты не умеют так драться. Но откуда эти трое взялись? И почему именно сейчас? Одна сплошная мистика вокруг всего этого. Что-то здесь неладно. С этим всем нужно разобраться. Но сначала нужно отдохнуть», – думал про себя Далбор.

Размышляя обо всём этом, он незаметно для себя подъехал к городским воротам. Там толкалось много народу. Деревенские тащились на своих небольших телегах на рынок торговать. Несколько стражников конного разъезда выезжали из города. Их задания были неизвестны Далбору. За ними проследовала тройка дорогих коней, запряжённая в шикарные сани, в которых сидела красивая девушка в дорогой шубе и аккуратной шапочке, вышитой серебром и жемчугом. Её лицо заливал румянец, а длинная толстая русая коса аккуратно лежала в её тонких белых руках. Далбор притормозил и загляделся на красавицу, пролетающую мимо него в своих санях. От такой красоты у него аж дух перехватило. Немного придя в себя, он поднял глаза к небу, глотнул свежего морозного воздуха и увидел лучников в сторожке над воротами, которые скучали, глядя на копошащихся внизу людей.

Проехав через ворота, Далбор оказался на широкой дороге, которая уходила вглубь города. Народ старался как можно скорее проехать дальше к рынку. Далбор же в свою очередь, не торопясь, шагом вёл свою кобылу вперёд, глазея по сторонам. После долгого пути он, конечно, очень хотел поскорее попасть в баню, а потом завалиться спать на широкую мягкую кровать где-нибудь на хорошем постоялом дворе, но торопиться у него не было сил. После боя с теми тремя и взрыва всё тело его болело, а после бессонной ночи глаза закрывались; стоило ему немного потерять концентрацию, как он клевал носом и засыпал прямо в седле на несколько мгновений, чтобы потом, встрепенувшись, выскочить из объятий сладкого, манящего в безмятежную пустоту сна.

Так, не торопясь, он добрался до постоялого двора. Аккуратно слез с лошади и повёл её на конюшню. Там уже с самого утра суетился местный конюх. В конюшне пахло сырым сеном и свежим навозом. Несколько лошадей стояли накрытые попонами от холода и жевали свой завтрак, заботливо насыпанный местным конюхом им в торбы. Местный помощник конюха вилами раскидывал сено в нужном ему порядке. Судя по чистому полу, навоз он вывез буквально несколько минут назад – такой вывод Далбор сделал, глядя на лопату, которая стояла недалеко от суетящегося с вилами парнишки. На ней ещё оставались следы свежего навоза, и от неё шёл еле заметный пар. Далбор подошёл к нему и сказал, что хочет пристроить здесь свою лошадь на пару дней. Мальчишка кивнул и убежал куда-то вглубь конюшни через узкий проход в стене. Спустя мгновение оттуда вышел толстый щекастый и плешивый мужчина на вид лет сорока. Важно подошёл к Далбору, и после короткого разговора они договорились о том, что к его лошади проявят особое отношение за отдельную плату, и Далбор без колебаний достал из кошеля пару серебряных монет и отдал их конюху. После чего пошёл уже на сам постоялый двор.

Когда он вошёл внутрь, ему в нос ударил запах жарившейся на сковороде курицы с пряными травами и чесноком. У него потекли слюнки. Три дня он уже не ел нормальной горячей пищи. А тут такие ароматы, что просто сбивают с ног. Не в силах терпеть, он пошёл к хозяину заведения и купил себе порцию этой божественной курицы со свежим хлебом, который буквально при нём вынули из печи, и чечевичной кашей. Запивал всё это он горячим сбитнем. Весь свой завтрак он обильно посолил припасённой ещё перед походом солью.

Соль всегда была очень дорогой и, в отличие от растительных приправ, её было невозможно вырастить в своём огороде. Поэтому нередко многие путники, особенно те, кто путешествовал на юг в Абитское Ханство или далеко на восток в Империю Зирт, возили соль с собой, потому что там она была исключительно дешёвой в связи с тем, что соляные запасы на юге и востоке были обширны и добывалась она там в больших количествах. Ну а в северных княжествах и в землях свейхов, а также в центральных королевствах, с солью было не то что бы очень хорошо. Цены она была немалой, и на постоялых дворах или в трактирах её подавали за отдельную плату, которая могла превышать стоимость самой еды.

Насладившись завтраком, он почувствовал, как по его телу растекается теплом ощущение насыщения и накатывает непреодолимое желание лечь спать. Но, собрав остатки силы воли, он поднялся и неторопливо побрёл к городским баням. По дороге в бани ему не давал уснуть только холодный зимний ветер, гоняющий по улицам колючие холодные снежинки. Собрав остатки сил, он добрался до бани. Это было широкое одноэтажное здание с резными дверцами на ручках и тяжёлой дубовой дверью. Внутри его радушно встретила молодая девушка с длинными светлыми волосами, пробивающимися из-под белой косынки, и озорными зелёными глазами.

После короткого диалога с ней он прошёл в одну из дверей, где оставил всю свою одежду, после чего, обвязавшись одним полотенцем, пошёл в банную комнату. После всех помывочных процедур, когда он соскрёб с себя весь пот, грязь и кровь, он решил расслабиться и полежать в бадье с горячей водой. Своё полотенце он аккуратно сложил и положил себе под голову – в таком состоянии, сидя в бадье, он и уснул.

Проснулся он от того, что несколько мужчин в соседней банной комнате очень громко кричали:

– Не поеду я на запад! Там опасно, три обоза уже с охраной перебили! А убытки какие? Пусть эти немытые тошавцы сами за шёлком прут, я его и здесь продам, пусть и не так дорого, но уж лучше с меньшей мошной, зато живой! – Голос кричавшего был необычно высоким. Далбор невольно поморщился, когда услышал визг, а иначе эти вопли он бы и не назвал, этого мужчины.

– Подумай сам, за опасность всегда можно стребовать надбавку. Все знают, что на западном тракте озоруют, ну найми ты с десяток толковых наёмников для охраны, за расход на них ещё цену сверху накинешь, ну не мне тебя учить. Что ты, в самом деле? Первый раз, что ли неспокойно на дорогах? – Голос второго был значительно более приятным.

– А кто меня защитит от этих защитничков? Где гарантия, что за первым же поворотом они меня не ограбят или, и того хуже, не убьют? А ежели на нас нападут, ты уверен, что они не предадут и не станут за разбойников биться?

– А как ты до этого торговал, Козьма? – Второй голос был рассержен и в то же время в недоумении. – Ты до этого никогда охрану не нанимал, что ли?

– Нанимал, конечно, но я у князя брал гридей или дружинников. А сейчас князь упёрся, говорит, нужны ему люди в городе, нет свободных даже за двойной оклад…

Дослушивать этот занимательный диалог Далбор не стал. Он осознал, что вода в его бадье уже давно не так горяча, как разговоры за стеной. Поёживаясь, он выкарабкался из бадьи и зашагал к выходу. Молодой человек не спеша оделся, расплатился и вышел из бани.

На улице, вдохнув свежий морозный воздух, Далбор почувствовал себя отдохнувшим, бодрым и полным сил. Время уже давно перевалило за полдень, солнце начинало свой неторопливый путь по направлению к закату. Людей на улицах становилось всё меньше. Шумные крестьяне, заполнившие с утра рынки города, начали разъезжаться по своим домам или по трактирам пропивать заработанное. Свежие стражники заступали в караул, заменяя своих уставших товарищей. Город жил в своём привычном ритме.

Пройдя несколько кривых переулков, он встал перед знакомой до боли дверью. Его работа всегда была нелёгкой, но, с другой стороны, она всегда была интересной, и князь никогда не обижал с оплатой. Поначалу было сложно, ведь Далбор был воином, а не шпионом. Но он постепенно привыкал. Каждый раз, когда Далбор покидал эту дверь, он хотел вернуться, и каждый раз, когда возвращался, хотел поскорее уехать. Вот и сейчас он ещё не вошёл, а уже хотел поскорее выйти.

Скинув оцепенение задумчивости, Далбор мотнул головой и уверенно вошёл в дверь. За столом сидел Хигвар, он что-то увлечённо писал, но, как только увидел Далбора, встал из-за стола и, поприветствовав, обнял его.

– Наконец-то ты вернулся, Далбор. Какие вести? Что было на том тракте?

– К сожалению, по тракту ничего не выяснилось. Я два дня без малого мотался по нему и так никого и не встретил. Там почти никто не живёт, на тех хуторах, где я был, никто ничего не видел, ничего не слышал. Может, врут, но ты сам сказал, лёгкая разведка и никаких перегибов. – Далбор сел на лавку, широко расставив ноги. Между ног в руках он держал мешок. – Но есть и интересные новости. Проезжая по тракту, увидел я вдалеке, за горизонтом, что-то тёмное. Подумал, может рощица какая, и решил её проверить. Оказалось, что совсем это была не рощица, а самая что ни на есть заброшенная деревня. И, что самое интересное, ни на одной карте той деревни не было. По крайней мере, ни на нашей земельной, ни на княжеской. Других-то ты мне не давал. Так вот, когда я туда заехал, на меня накинулась вот эта барышня и два её товарища, – сухо сказал Далбор, доставая, отрубленную голову из самодельного мешка. – Ах да, чуть не забыл, та деревня уж больно хорошо сохранилась. Там даже своя церковь была, ну, по крайней мере, до недавнего времени.

– Почему была? – спокойно спросил Хигвар.

– Понимаешь… – замялся Далбор, почёсывая затылок, – там такое дело, я немного увлёкся во время боя с её друзьями, в общем, кровь одного из них попала на алтарь той церкви. Алтарь взорвался и превратил верхний этаж церкви в пыль, а нижний – в руины. В общем, церкви больше нет. Но на её месте есть расколотый надвое алтарь с горячим, как печь, камнем внутри, который на морозе не остывает. Я всю ночь прождал, он даже чуть прохладнее не стал.

Хигвар поднял бровь от удивления, но ничего не сказал. Походив по комнате из стороны в сторону, он внимательно посмотрел на отрубленную голову.

– Да уж. Дела… – задумчиво протянул Хигвар, забивая душистый табак из Мааситского Султаната в трубку. – А ведь я где-то уже видел это лицо. Не могу вспомнить, где… а и шут с ним, не до этого сейчас. Нужно завтра зайти к князю и отдать твой трофей. Сам я там недавно был, и тупой старый гном разве что криком не кричал о моём приходе. Так что лучше сходить тебе. Я думаю, ему будет интересно услышать твою историю лично. – Хигвар сделал глубокую затяжку и выпустил вокруг себя плотное облако табачного дыма. В комнате воцарилась тишина на несколько секунд.

– Может, какого-нибудь мага организовать для исследования того камня? – нарушив тишину, спросил Далбор тихим голосом.

– Может, и организуем. Только вот для начала нужно в городе порядок навести. Тут, пока тебя не было, дел невпроворот набралось. Завтра как раз начну их решать, – задумчиво протянул Хигвар.

Он в очередной раз затянулся крепким ароматным табаком, заполняя тяжёлым дымом комнату. Хигвар сел за свой стол и, открыв один из ящиков, достал оттуда увесистый кошель и передал его Далбору.

– Чуть не забыл. Держи. Это тебе за труды, – с этими словами он кинул Далбору кошель с монетами.

Поймав его, Далбор ловким движением руки прикрепил кошель на пояс. Поблагодарил Хигвара и собирался уже было уходить, как в спину ему раздался голос наставника:

– Смотри, голову не потеряй, – спокойно сказал Хигвар.

– Так не первый раз, вроде, к князю идти, от чего её терять-то?

– Я про её голову, – всё так же спокойно Хигвар кивнул на голову, лежавшую на столе всё это время.

Далбор улыбнулся, замотал голову обратно в импровизированный мешок и, попрощавшись с Хигваром, вышел из комнаты.

На улице к тому времени уже совсем стемнело. На небо блестящей алмазной крошкой высыпали тысячи звёзд, убывающий месяц тускло освещал ночные улицы города. Далбор поёжился и неторопливо побрёл на постоялый двор к своей оплаченной уютной и мягкой кровати. Мысли о загадочной деревне не покидали его. Он снова и снова прокручивал в голове встречу с той странной троицей, алтарь с камнем внутри. Что-то во всём этом не давало ему покоя. Что-то было не так. Необычно. Он не раз встречался с обычными бандитами, грабившими и убивавшими ради наживы. Эти не были похожи на простых бандитов. Всего трое, да ещё и одна из них баба. У всех мечи, что стоят немалых денег, да и сабелька у барышни была непростой. Зачем, имея деньги на такое оружие, выходить на разбой? Не сходится…

Думая об этом, Далбор шёл вдоль широкой безлюдной дороги. Под ногами его лежал снег, утоптанный тысячами ног. Холодный зимний ветер дул прямо в лицо. По сторонам от него стояли крепкие городские терема с резными окнами и крышами. Какие были богаче, были украшены железными ставнями с причудливыми узорами на них. Какие беднее, были просто разрисованы краской. Красивые экзотические цветы, яркие заморские птицы, злые и кровожадные хищники смотрели на Далбора со стен городских домов. Рисунки, играя тенями в полумраке пустынных улиц, выглядели пугающе. Днём при ярком свете солнца всё воспринимается иначе, и эти рисунки не вызывали вообще никаких эмоций. Но сейчас, когда тусклый свет полумесяца и нескольких окон практически не освещали улицу, каждый шорох казался опасностью, каждое изображение на стене таким реалистичным. Казалось, что сделай ещё один неосторожный шаг, и огромный медведь с ближайшего терема сорвётся и погрузит свои острые клыки и когти в зазевавшегося прохожего.

Откуда-то из тёмного угла он услышал громкое и тяжёлое дыхание. Его звук выдернул Далбора из размышлений. Он повертел головой по сторонам, никого не было видно. Вытащив меч из ножен, он пошёл на звук. Пройдя несколько шагов во тьму переулка, он почувствовал, что наступил во что-то вязкое и тёплое.

«Твою мать, в говно вляпался…» – подумал Далбор, глядя вниз. Но характерного запаха не было. Пахло скорее железом. Он несколько раз сильно моргнул, чтобы глаза привыкли к темноте, но это не сильно помогло. Парень смог увидеть очертания лежащего в подворотне тела, которое и издавало звук. Но больше толком ничего не видел.

– Эй, ты как? – встревоженно спросил Далбор.

В ответ ему было ещё более тяжёлое дыхание, потом хрип и тишина. Решив проверить, что же там всё-таки такое, Далбор снял с ремня меч, замотал кожаные со стальными заклёпками ножны платком и, полив платок самогоном из фляжки, поджёг этот самодельный факел. Когда он взглянул на это место при свете, у него волосы встали дыбом. Перед ним лежал труп мужчины без ног по колено. Всё вокруг было в крови. Именно в снежное кровавое месиво и вступил Далбор. С головы мужчины был снят скальп, у него не было глаз, а в рот был забит кожаный мешочек, который лишь слегка было видно изо рта. Нижняя челюсть была сломана.

– Ничего себе… – пробубнил себе под нос Далбор. – Это кому же ты так насолил?

Далбор наклонился, доставая мешочек изо рта погибшего. Вместе с мешочком он достал несколько выбитых до этого передних зубов. Развязав мешочек, он увидел несколько медных монет и отрезанный язык. Кошелёк он положил на тело мужчины и внимательно глянул по сторонам. Улица была всё так же пустынна, никого не было рядом. Далбор скинул горящую тряпку в снег и затоптал. После чего решил уйти.

«Нечего мне тут делать. Пусть бандиты сами разбираются в своих делах, у меня своих по горло». Он ускорил шаг, уходя из этого жуткого переулка.

Пройдя дальше, Далбор услышал громкие крики. Последние городские гуляки шумно завершали свой буйный вечер в хмельном угаре. Подходя ближе к постоялому двору, он услышал, как где-то слева от него кто-то опустошал желудок, перебрав с алкоголем. Прямо напротив выхода два еле стоящих на ногах мужика пытались друг друга ударить. Получалось у них плохо. Они с трудом удерживали равновесие после обильных возлияний, и поединок их больше напоминал какой-то странный ритуальный танец. Но вдруг один из них решил закончить это, вложив в попытку удара всю свою удаль, но не ожидавшие такой прыти от рук ноги не поспели за движением, и крупный молодой парень в высокой валяной шапке рухнул в сугроб недалеко от того места, где стоял. Его противник почему-то вместо того, чтобы уйти или добить своего обидчика, начал пытаться его поднять со словами: «Пойдём ещё выпьем!». Видимо, он уже успел забыть об их непримиримой вражде.

Внезапно на плечо Далбора легла тяжёлая рука. Он развернулся и увидел двоих стражников. Они были укутаны в тяжёлые тёплые плащи с вышитым на плече гербом. У одного из них в руке была масляная лампа, хотя рядом с постоялым двором хватало света, и лампа здесь была ни к чему.

– Куда путь держим? – поинтересовался один из них с длинным уродливым шрамом через всё лицо.

– Вам-то какое дело? Я законов не нарушал. Чего от меня надо? – огрызнулся молодой человек.

В этот момент стражник со шрамом выразительно посмотрел под ноги Далбору. Тот и сам опустил глаза вниз и всё сразу понял. Он оставлял за собой кровавый след после того, как вляпался в кровь в переулке. И возле трактира, где света было много, стражники это заметили.

– Сука… – сквозь зубы процедил Далбор.

– Чё сказал?! – злобно крикнул второй стражник с факелом в руке.

– Спокойно. Всё не так, как может показаться, – попытался начать оправдываться Далбор.

– И правда, Бальд, чего мы к человеку пристали, он же просто так за собой кровавый след оставляет. Он, наверное, ужасно страдает от чудовищной раны в пятку. – В голосе стражника был слышен неприкрытый сарказм. – Сейчас мы с тобой пройдём по следу туда, откуда ты пришёл, и посмотрим, что ты там натворил.

– Я… – начал было Далбор.

– Никто тебя ни о чём не спрашивал. Снимай меч, давай его сюда и пошёл! – После этих слов стражник со шрамом достал свой боевой топор и толкнул Далбора в грудь.

Делать было нечего: чтобы придумать, как выпутаться из этой ситуации и выиграть немного времени, Далбор покорно снял оружие, передал его стражникам и зашагал обратно в сторону тёмной подворотни. Когда они дошли до трупа, стражники сначала застыли от изумления, а потом со злобой уставились на Далбора.

– Да за такое тебя на месте убить стоило бы, ты же псих! – закричал тот, что был с факелом.

– Спокойно Бальд. Сдадим его князю, его на кол посадят или четвертуют, а нас наградят. А что это у тебя в мешке? – Стражник только сейчас обратил внимание на самодельный чёрный мешок, который везде с собой таскал Далбор.

Именно в это мгновение Далбор понял, что, если он сейчас откроет мешок и стражники увидят в нём отрубленную голову девушки, да ещё и с явными следами побоев, до князя он точно не доживёт. Он резко с размаха ударил мешком с головой по лицу стражника со шрамом на лице. Тот не успел среагировать и рухнул на землю без сознания. Второй стражник попытался снять свой ослоп с пояса, но Далбор в один прыжок оказался рядом с ним, схватил его за руку и нанёс несколько быстрых, но тяжёлых ударов кулаком в лицо. Второй стражник тоже рухнул без чувств. Схватив своё оружие, Далбор со всех ног побежал прочь от этого переулка. Он бежал, не разбирая дороги, кривыми переулками, иногда совершенно не видя куда бежит, перепрыгивал небольшие плетеные заборчики, а где-то просто сносил их. Вдруг он понял, что до сих пор может оставлять кровавый след, который рано или поздно может к нему привести. Далбор остановился и начал оттирать снегом кровь со своих кожаных сапог. Делал это со всей старательностью, потом вышел на светлое место, проверил, не остаётся ли за ним следов. Удостоверился, что нет, и, уже успокоившись, пошёл в другой постоялый двор возле порта. Стража туда ходить не любила, особенно по ночам. Единственное, с чем могли быть проблемы, это местные бандиты. Но с ними иметь дело всегда безопаснее, чем со стражей. Особенно когда ты ходишь по городу с отрубленной головой.

Выйдя к портовому постоялому двору, Далбор увидел, как рядом с ним лежал какой-то гном, рядом с его головой была лужа его же собственной блевотины. Гном мирно посапывал, но в таком виде до утра он, скорее всего, замёрз бы насмерть. На нём была всего лишь лёгкая стеганая куртка да тонкие холщовые штаны. Его лёгкие кожаные ботинки, подвязанные верёвкой на голенище, тоже вряд ли как-то спасли бы своего хозяина от холода. Далбору стало жаль гнома. Пусть он и пьянь страшная, но умирать вот так глупо. Человек вздохнул, подошёл к гному и, схватив его за грудки, резким движением поставил на ноги. От неожиданности гном проснулся и захрипел севшим голосом, не открывая глаз:

– Пошёл нахер… козёл…

– Обязательно… – пробубнил себе под нос Далбор.

Далбор взял гнома в охапку и потащил в зал постоялого двора. Оттуда слышались громкие крики. Что было делом совершенно привычным для такого рода мест. Войдя внутрь, Далбор ощутил, как его обволакивает приятное тепло. Запах запечённой свинины с луком и грибами доносился из кухни, соревнуясь с запахом пива, браги и вина, которые к вечеру лились рекой. В желудке заурчало, и Далбор вспомнил, что совершенно забыл пообедать. Он подошёл к хозяину и заказал порцию свинины и кружку пива. А также договорился о том, чтобы снять отдельную комнату на втором этаже на ночь.

Глядя на хозяина заведения, можно было сказать, что он мужчина видный. В прямом смысле этого слова. Он занимал собой очень много места. По его телосложению можно было легко догадаться, что он очень любит поесть. Кожаным фартуком, который лежал на его животе, можно было бы укрывать лошадь. А из полотенца, которое лежало у него на плечах и которым он вытирал пивные кружки, можно было сшить палатку для походов Далбора.

– Добрый человек, приюти эту пьянь за печкой? – сказал Далбор, кивая на гнома рядом с собой, которого он держал рукой, чтобы тот не рухнул на пол.

– А зачем бы мне это? – с хитрым прищуром спросил хозяин постоялого двора.

«Почему все добрые дела всегда заставляют мой кошелёк пустеть?» – подумал Далбор, с отвращением глядя на гнома.

– Ну, допустим, тебе это нужно, чтобы заработать… скажем две полновесные княжеские марки. И ещё одну, если дашь ему с утра рассола и каши.

– Заманчиво. А тебе это зачем? – с недоверчивым прищуром спросил трактирщик.

– Сам не знаю. В последнее время мне не сильно везёт. Постоянно попадаю в какие-то передряги. Может, хорошее дело как-то скрасит отношение богов ко мне, – задумчиво промолвил Далбор.

Хозяин постоялого двора лишь хмыкнул в ответ. Далбор достал деньги, положил их на стол. Толстяк взял монеты, кинул их в один из карманов на фартуке и молча поволок гнома за печку. Гном вяло брыкался и матерился как сапожник, но хозяин постоялого двора не обращал на это никакого внимания.

Далбор взял свою снедь и сел в одном из тёмных углов, чтобы лишний раз не привлекать к себе ненужного пьяного внимания.

Сегодня на постоялом дворе было оживлённо. Несколько местных крестьян упивались за столиком у окна дешёвым вином. Их пьяная ругань была слышна за милю. Спорили о том, кто больше пшеницы продал. Хвастались осенним урожаем и сегодняшней выручкой. Спорили, кто больше выпил и кто меньше пьяный. Несколько местных шустрил за столиким рядом предлагали некоторым из крестьян поиграть в кости. Некоторые согласились, и не успел Далбор доесть свой ужин, как они уже спустили все деньги и несколько вещей из верхней одежды в игре с шулерами. Несколько угрюмых воинов, возможно наёмников, сидели рядом за стойкой хозяина и молча выпивали. Недалеко от входа сидела компания заезжих купцов, судя по их внешнему виду, откуда-то с юга. На головах у них были пышные тюрбаны из ярких тканей, а одеты они были в дорогие одежды из совершенно неизвестных Далбору материалов. Говорили они на каком-то своём языке. Между всем этим пёстрым разнообразием порхали как две бабочки работницы постоялого двора, разнося напитки и еду посетителям. Обе они были молоды и недурны собой, улыбчивы и умели расположить к себе. Только седой хозяин недовольно дулся, когда видел, как девушки кокетливо улыбаются постояльцам. Он знал, что рано или поздно из-за них начнётся пьяная драка.

Далбор, смакуя каждый глоток, допил своё пиво и, довольно крякнув, откинулся на спинку стула. В этот момент к нему подскочила одна из девушек и, сверкая улыбкой, предложила долить ему в кружку. Молодой человек жестом отказался, даже не глядя на девушку, которая забавным движением головы задрала свой острый носик, будто бы в обиде на постояльца. После чего махнула в сторону пышной каштановой гривой вьющихся волос и готова была уже удалиться, как вдруг кто-то из буйных подвыпивших крестьян подошёл к столу Далбора, опёрся на него двумя руками и гнусавым голосом промямлил, ужасно икая и отрыгивая:

– Лес… Леслава! Ентот гов…ик… говнюк тебе хамит?!

Было видно, что крестьянин в любую минуту мог упасть. Только то, что он опёрся о стол обеими руками, не давало ему рухнуть. Вид у него был взъерошенный. Его сухие как солома волосы торчали во все стороны, а карие глаза застилала тяжёлая алкогольная пелена.

– Сядь на место, Славка! Никто мне не хамит! – звонко ответила девушка, пытаясь усадить ретивого крестьянина обратно за его стол. Но тот тяжёлым движением руки оттолкнул девушку. Было видно, что движения даются ему непросто. Он уставился на Далбора и заплетающимся языком произнёс:

– А мы тут не дозволяем всяким прош… прошхадимцам нашим девицам хамить!

– Славка, послушай доброго совета девушки, сядь на место, – медленно, чеканя каждое слово, сказал Далбор. Меньше всего после такого насыщенного дня ему сейчас хотелось драться с пьяным крестьянином. А учитывая, что пил он не один, то, скорее всего его друзья никак не пропустят такого события.

Крестьянин и не думал успокаиваться. Как это всегда бывает, пьяные люди не слушают добрых советов. Он насупился и сурово глядел из-под густых бровей. Стараясь выглядеть как можно более угрожающе, крестьянин зашипел:

– Енто… ты мне указывать удумал?! Да я, таких как ты… ух… – Пока крестьянин говорил, Далбор не вставая из-за стола, нанёс удар ногой крестьянину в колено. Не ожидая атаки, тот потерял равновесие и со всего маха ударился головой об стол, после чего окончательно потерял связь с реальностью и улёгся лицом в сырую солому, которая была разбросана по полу.

Далбор молча встал и пошёл на второй этаж. Он давно уже хотел нормально выспаться в мягкой постели.

Молодой человек зашёл в свою комнату, зажёг свечу и смог наконец сбросить свой скарб на стул. Мешок с головой девушки стукнул о дубовую доску подоконника. Далбор надеялся, что сквозняк из окна хоть как-то охладит голову, и та не будет ужасно вонять на утро. После этого он снял меч и пристроил его рядом с изголовьем кровати. Он всегда старался держать оружие под рукой на всякий случай.

Парень подпёр дверь стулом, стоявшим в углу рядом с окном. И улёгся на кровать. Он всегда так делал, когда спал на новом месте. Никогда не знаешь, кто и когда захочет к тебе наведаться, а лишние пару мгновений на принятие нужного решения никогда не помешают. Далбор улёгся на кровать и погрузился в свои думы. Он размышлял о том, что не очень-то хочется идти к князю, что надо как-то забрать лошадь с другого постоялого двора, а ведь там, скорее всего, его будут ждать стражники.

В размышлениях о предстоящих делах и хлопотах Далбор постепенно погрузился в сон. За окном сгустились тучи, закрывая собой месяц, и через какое-то время пошёл снег. Стало бы совершенно темно, если бы не свеча, которую молодой человек забыл погасить. Она освещала комнату своим тусклым светом, слегка коптя восковым дымом, который тонкой струйкой поднимался к потолку. Стихали звуки в трактире, последние дебоширы шли по домам, девушки заканчивали с уборкой внизу, а трактирщик ушёл к себе в подсобку считать выручку, становилось совсем тихо. Лишь оглушительный храп гнома, спящего за печкой, нарушал ночной покой постоялого двора.