Текст книги "Наследник Черной Воды (СИ)"
Автор книги: Роман Артемьев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
Вошли мы в него одновременно. У нас нет строгого этикета, как у коронованных особ смертных, однако считается, что первый занявший место в дальнейшем негласно становится хозяином мероприятия. Мне это не нужно, гоблинам – тем более.
Внешность у них примечательная, с человеком в темноте не спутать. Невысокие, в лучшем случае метра полтора роста, в первую очередь в глаза бросаются более длинные руки (кончики пальцев достают почти до колен) и своеобразная кошачья грациозность. На темно-оливковую кожу и лицо с грубыми, но гармоничными чертами смотришь потом. Сидхе не стали бы держать возле себя некрасивых слуг. Гоблины кажутся слабыми и хрупкими, пока не увидишь их в бою, и пока не узнаешь, что слабейший из них без напряжения поднимает собственный вес.
– Блага тебе и твоему Дому, несущий мощь Черной Воды, – почтительно склонился глава делегации. – Пусть лишь солнце светит твоим врагам. Моё имя Хамур, сын Харуда, сына Хафака из клана Окровавленных Рук.
– Да не прервётся твой путь и будет он извилист, Хамур, сын Харуда, сына Хафака. Моё имя Майрон Черной Воды, и я второй из числа носящих это имя.
– Справа от меня Дидун, сын Дипака, сына Динау, – продолжил представление Хамур. – Слева от меня Вагаш, сын Вакира, сына Виграша, в телах кузнеца и воина. Мы говорим от имени клана Окровавленных Рук, и вот наша грамота.
Подтверждением полномочий в данном случае служила маленькая, с ладонь взрослого человека, каменная табличка с выгравированным текстом. Стоило мне прикоснуться к ней, и в память мягко постучался блок информации, рассказывающий о моих гостях и их положении в иерархии клана. Ничего особенного, только официальные сведения.
Для разговора гоблины прислали троих. У их расы женщины за раз рожают трёх-четырех детей, из которых выживает всего один, остальные передают ему свою силу и жизнь. Он и получает имя. Однако иногда случается так, что каким-то чудом до месячного срока доживают двое, и тогда они считаются одной личностью, просто в двух ипостасях. У Вагаша, например, это ипостаси кузнеца и воина. На первый взгляд традиция кажется варварством, но мои чувства утверждают, что связь близнецов между собой невероятно крепка.
По правилам вежливости, сразу переходить к делу было нельзя.
– Легка ли была ваша дорога, почтенный Хамур? Погода в округе не самая лучшая. Я пока сюда шел, дважды поскользнулся и чуть не упал.
– Благодарю, могущественный, всё хорошо. Хотя насчет погоды ты прав – грязь ногу так засосала, что на сапоге каблук отвалился.
– У меня плащ прохудился, – сообщил Дидун. – Продрог, как собака. Плащ слуге отдал на просушку, а тот его подпалил.
– С одеждой у всех беда, – подал голос Вагаш, тот, который со знаками кузнеца. – Зачарование в самый неподходящий момент слетает. Недавно зацепился за гвоздь, так рукав в клочья, даром, что руны укрепления по всему запястью. Рубашку в починку, ещё и от жены наслушался.
– Не стоит расстраиваться, – снова вступил в беседу я. – Пусть лучше женщина кричит, чем молчит и что-то замышляет. Из личного опыта говорю. Не так давно на Перекрестке одна взревновавшая дама решила наказать супруга и не придумала ничего умнее, как проклясть его любимый бар вместе с персоналом. Удивительно, но у неё получилось, более того – проклятье задело даже посторонних, в этот момент шедших мимо. И меня в том числе.
– Да, женщины бывают совершенно непредсказуемы…
Представители всех народов желают похвастаться, подчеркнуть свои достижения, тем самым составив приятное первое впечатление при знакомстве. Гоблины не таковы. Они жалуются. Рассказывают о мелких казусах, случившихся с ними, о происшествиях, в которых они пострадали. Обоснование железное и вытекает из их мировоззрения. По их вере, уровень удачи примерно постоянен, и, если вдруг у разумного всё хорошо, то либо колдовство, либо судьба готовит великую подлянку.
Зато если в твоей жизни присутствуют как удачи, так и неудачи, значит, всё идет, как и должно. Можно с тобой иметь дело, на ровном месте не споткнёшься и шею не свернешь.
После того, как мы обсудили случившиеся в жизни каждого несчастья, ничто не мешало перейти к основной повестке. Никаких неожиданностей – гоблины просили именно то, что мы обсуждали с Хреметом.
– В Долину Плясок я и вас не поведу, и сам не пойду, – отрицательно помотал я головой, услышав, куда хотели бы зеленые попасть. – Даже если буря улеглась, туда ещё лет сто лучше не соваться. С жителями леса Влажных Костей мы не перезаключили договор, так что не сейчас… Насчет пещеры Трех Масок – пожалуйста. Не больше девяти разумных плюс жертвы за ваш счет.
– В пещере нет корня ползун-куста, – вздохнул Хамур. – Но пусть так. Когда?
– Ближайшее новолуние через две недели. Этого срока вам хватит на подготовку?
Гоблины переглянулись между собой.
– Да, мы успеем.
– Значит, договорились. Открывать проход буду на прежнем месте под Ланарком, туда и подходите. Что касается цены… – послы слегка напряглись, готовясь к отчаянному торгу. Репутация у нас ещё та. – Мои предки брали с вас десятую часть стоимость добытого. Я возьму пятнадцатую, но вдобавок вы поможете мне с одним делом.
– Какую службу могущественный хочет получить от клана?
– Полагаю, вы осведомлены о несчастье, случившемся с молодым Синклером? Прекрасно. Я занят поисками преступника. Мне стало известно, что двоедушник, пытавшийся поглотить душу Синклера-младшего, связан с наёмным отрядом «Лебединое крыло», вернее, с их клиентом. Я хочу, чтобы вы помогли мне с расследованием.
В любом крупном отряде наемников обязательно найдется десяток-другой гоблинов. Их старейшины отслеживают ситуацию на этом рынке, чувствуют себя на нём, словно рыба в воде, они знакомы друг с другом и постоянно обмениваются информацией. Интересы кланов идут вместе и порознь с интересами боевиков, образуя сложную сеть взаимосвязей, стороннему наблюдателю непонятную.
– «Лебединое крыло», – повторил Хамур. – Вроде, американцы? У нас там нет никого.
– Значит, есть у ваших союзников или знакомых. Мне не важно, каким образом будет получена информация – украдена, куплена или как-то ещё. Мне нужен результат.
– Что именно мы должны узнать? – со вздохом уточнил старейшина.
В том, что они согласятся, у меня изначально сомнений не было. Я им и скидку хорошую дал, и прошу не абы что, а помощи в поимке душепийцы. К двоедушницам у гоблинов, как у всех магических раз, отношение настороженное, хотя разбираются в вопросе по сравнению с людьми они лучше. Пожирателей душ ненавидят везде. Послов собственный клан не поймет, если они откажут.
Поэтому дальше мы договаривались о конкретике. Что именно надо узнать, может ли потребоваться силовая поддержка, что гоблины могут предложить и всё в таком духе. Быстро договорились, всего час обсуждали.
Старший Синклер появлялся у нас раз в неделю, и каждый раз его визит следовало согласовывать заранее. Я бы с радостью предоставил ему гостевой доступ, если бы не Лотарь и периодические ухудшения состояния Ксантиппы. Поэтому мы общались посредством Двойной таблицы – есть такой артефакт, на одной табличке пишешь, на её копии написанное отображается. Списывались часто и даже встречались, потому что я неожиданно начал участвовать в его целительской практике. Синклер считался хорошим специалистом, его репутацию скандал с уходом из Палат, скорее, укрепил, так что пациентов у него хватало. Некоторые из них страдали от наложенных проклятий. Синклер раз проконсультировался по одному вопросу, логично предположив, что у кого спрашивать, если не у Блэкуотера, другой раз, и постепенно я начал приходить на интересные случаи. Занятие для меня полезное, помогающее развивать навыки, тем более, у меня получалось помочь. Не потому, что я такой гениальный и талантливый, просто подход другой и возможности по сравнению с обычными волшебниками шире.
И про проклятья, спасибо бабушке и Лотарю, знаю много. Особенно про то, как их с себя снимать.
Малышка Мерри росла быстро и от врожденных болячек постепенно избавлялась. Целитель уже исправил позвоночник и косоглазие, сейчас он подготавливал сестренку к ритуалам, должным заморозить родовые проклятья. Сами ритуалы проведем мы, его задача – сделать так, чтобы они не отразились на физическом состоянии девочки. Кажется, лечение идет успешно. Мерри вовсю ползает по детской, пытается подражать звукам, играет, узнает меня и Ксантиппу.
С Макгрегором мы связывались либо через Синклера, либо с помощью писем. Он меня, кстати, порадовал. Ищейка выяснил, что человека, похожего по описанию на Клайда, видели под Алстоном в обществе двух громил. Задержать не успели. В любом случае – новость хорошая. Я опасался, что Клайд захочет покинуть Англию после всех провалов, но что-то его держит в стране.
От Хаемона вестей нет. Жаль. Что ж, это его выбор.
Отношение ко мне Старого Джо изменилось в лучшую сторону. Внешне это не проявляется, но после того, как он вытащил Беатрис из круга, старейшина начал сам предлагать помощь. Сам говорил с двоедушницами, сам пытался выяснить, где может находиться Клайд. Раньше он отвечал на мои вопросы и не более того. Сейчас – рассказал о прошлых перерождениях Клайда, что вообще-то по их этикету не приветствуется. Однозначного запрета нет, просто не принято откровенничать на подобные вещи с тем, кто не принадлежит к Народу. Всплывают подробности, которых посторонним знать не следует.
– Слышал, ты утер нос мастерам из Палат Мидаха? – поинтересовался он во время нашей последней встречи.
– Повезло. Снял проклятье, которое хорошо знал.
Ещё бы не повезти! Наше проклятье, в шестнадцатом веке разработанное. Оно не сложное, оно хитрое и легко разрушается, если знать, как. В Палатах снять его не смогли, пострадавшие обратились к Синклеру, тот обмолвился при мне о странном случае с одним из его пациентов. Я, когда уловил нечто знакомое, пожелал посмотреть. И снял за полчаса во время первичного осмотра.
Теперь думаю, кем может быть проклинатель. Кто-то из наших? Или родовой прием оказался в руках чужака?
– Главное, что снял, – заметил Джо. – Значение имеет только результат. Готов спорить, в Палатах тебя теперь любят.
– Будто что-то изменилось! Ты помнишь, какие у нас отношения.
– Лучше пусть ненавидят, чем презирают. Думаешь, они не знают, что из себя представляет Лотарь? – фыркнул двоедушник. – Очень даже знают. За любым Священным Домом пристально следят, Черная Вода тут не исключение. То, что вы возвращаетесь к активной жизни после веков спячки, устраивает далеко не всех, и руководство Палат Мидаха в первую очередь.
– С чего бы?
– У Палат сейчас монополия на оказание ряда услуг. Твой Дом при желании может создать альтернативную им структуру, занимающуюся лечением проклятий. Право даровано вам Советом Мудрых в пятнадцатом веке, и никто его с тех пор не отнимал.
Потрясающая новость. Чего ещё я своей семье не знаю?
– Разве в такой структуре есть необходимость?
– Сложно сказать. Целители вмешиваются в политику чаще, чем хотелось бы, некоторые группировки не против уменьшить их влияние.
Весело живется. Ещё ничего сделать не успел, а уже кому-то мешаю.
– Чжан Цю, родительница Беатрис, приехала, – сменил тему Джо. – Хочет лично поблагодарить тебя за спасение ребенка. Она сейчас сидит с Беатрис, пытается восстановить ей память.
– Память можно восстановить?
– Полностью – нет. Но какие-то фрагменты вернёт. Это лучше, чем ничего.
– На следующей неделе я свободен, могу зайти, – припомнил я свой график. – Да, кстати, хорошо, что вспомнил. Во время нашей первой встречи ты упоминал, что один из твоих младших был вынужден уехать из Ирландии из-за конфликта с плакальщицами. Что-нибудь прояснилось?
– Нет. И банши молчат, – скривил губы Мехэм. – А что?
– Пришло письмо от главы Исполненных Покоя. Со мной хочет встретиться начальник департамента взаимодействия с нечеловеческими расами, некий Роберт Фоссетт, и лорд Калм предлагает зайти к нему на чашку чаю. Пытаюсь понять, что им от меня надо. Фоссетт руководит департаментом, отвечающим за взаимодействие и с твоим народом, и с банши.
– Помню его, – кивнул Пламенеющий. – Умный смертный. Другой бы департаментом руководить не смог. Он, конечно, глава ливерпульского ковена, но всё равно – должность сложная.
Если в Совете Мудрых власть принадлежит только чародеям, то с Министерством ситуация исторически сложилась странная. На рубеже семнадцатого-восемнадцатого веков Корона осознала, что контролировать волшебников не в состоянии – а контролировать надо. По той простой причине, что, в отличие от землевладельцев и набирающей силы крупной буржуазии, волшебники менее заинтересованы в твердом порядке и при желании вполне способны развалить страну на куски.
Церковь не справлялась. Ресурсы Короны были исчерпаны войной за Испанское наследство, да и никогда не были особо велики. Единственными, кто мог бы призвать буйное колдовское племя к ответу, стали Священные Дома, которые традиционно старались не вмешиваться в человеческую политику. Больше на словах, чем на деле, но завет Прародителей выполнялся – о возможности получить по шапке за его нарушение владыки никогда не забывали. Те, кто забывали, обязательно получали.
В сложившейся ситуации королева Анна, вернее, её фаворит Роберт Харли, сделали неординарный ход. Они попросили Священные Дома навести порядок в стране. Главы Домов согласились – мы, потомки богов, всегда считали прямым долгом присматривать за своими обделенными собратьями. Ни для кого не секрет, что обычные колдуны и колдуньи несут в себе разбавленную кровь Старейших. Предки брали в наложницы обычных девушек, чьих детей не всегда вводили в род; или некоторые из нас, отрекаясь от Зова, уходили к смертным, зачиная там детей. Как бы то ни было, мы признаем простых волшебников родней, пусть младшей, но своей. Поэтому мы не отказались, когда королева обратилась к нам с просьбой навести порядок среди части её подданных.
Министерство состоит из множества департаментов, главенство в которых либо закреплено за определенными Домами, либо назначается министром. Министр, в свою очередь, назначается Короной по представлению Совета Мудрых. Может показаться, что чародеи не зависят от правителей смертных, потому что, например, лорд Калм, как член Совета Мудрых, вносит предложение о кандидатуре будущего министра, в котором заинтересован, как глава министерского департамента строительства. Это ошибочное мнение. Даже без учета усобиц, также в Совете заседают главы ковенов, то есть сильные маги из старых родов, не принадлежащие к Домам и зависимые от Короны. И в Министерстве есть департаменты, начальниками которых являются маги, крепко связанные с официальными властями смертных.
Департамент взаимоотношений с нечеловеческими расами негласно относится к числу нейтральных. Во главе его стоит волшебник, не принадлежащий к Домам, и в то же время прекрасно разбирающийся в обычаях и психологии нелюди. Найти такого можно лишь среди выходцев из мощных колдовских родов, остальные «не потянут» требуемый уровень. Ни в магическом смысле, ни в плане социальном.
Фоссетты – старый род, пришедший из Франции в армии Ублюдка, и уже тогда он считался старым. Свое влияние за века род не утратил. Надо полагать, пока неизвестный мне сэр Роберт отвечает и другим требованиям, раз сумел встать во главе сложного департамента и раз Джо оценивает его высоко.
Не мой уровень. Совсем не мой.
– Встречаюсь с ними послезавтра.
От таких приглашений не отказываются. Увы.
– Прикинься дурачком, – посоветовал Пламенеющий. – Безотказная тактика.
– Не получится, Калм меня знает.
– Да? Ну, ты всё равно попробуй. Если к жизни относиться слишком серьёзно, то жить вообще не стоит.
Глава 19
Исполненные Покоя всегда с большим интересом наблюдали за жизнью смертных и вмешивались в их политику, не переходя, впрочем, определенных границ. Поэтому нет ничего удивительного, что в Лондоне они выстроили большой дом. Но так как жить рядом с простыми магами, пусть и очень родовитыми, им было «не по чину», то своё гнездо они разместили в домене на Изнанке, соединив его с реальным миром несколькими переходами.
С ответным письмом, в котором лорд Калм выражал удовольствие от моего согласия встретиться с ним и его коллегой (попробовал бы я отказаться!), был прислан ключ переноса. Артефакт, позволяющий перемещать владельца в определенное место, как правило их делают на одну персону и одноразовыми. Активировать его на территории нашего поместья бессмысленно, защита не позволит чужой магии проколоть пространство, поэтому пришлось немного прогуляться. Не считая этого мелкого неудобства, путешествие оказалось коротким и быстрым, можно сказать, комфортабельным.
Перенесло меня во что-то вроде прихожей – большой залы с высокими потолками, со стенами, обитыми массивными деревянными панелями из светлого дерева. Мягко придавившая плечи невидимая тяжесть подсказывала, что активно чаровать здесь не стоит. Гостевой статус не спасет от паранойи охранных конструктов.
Возле единственного выхода стояли лорд Калм и незнакомая мне женщина, держащая в руках поднос с кусочком вареного мяса, просяной лепешкой, чашечкой меда и кувшинчиком пива. Про пиво я догадался.
– Да будет мир свидетелем моих слов: я вхожу в этот дом, не злоумышляя против хозяев его, чад их, домочадцев, скота, рабов и имущества их. С чистыми помыслами, не тая зла.
Первым всегда говорит гость. Иначе нельзя – мало ли, с чем он пришел?
– Именем Дома и входящих в него, приветствую благороднейшего сына Черной Воды, Майрона! – выступил вперед лорд Калм. – Будь гостем под этой крышей! Да не потерпишь ты убытка ни в телесной крепости, ни в силах и знаниях своих, ни в целостности духовной либо владении низменном. С чистыми помыслами, не тая зла.
Женщина, вероятно, хозяйка дома, подошла, предлагая пишу и питьё. Лицо и эмофон она держала неплохо, но удивление в глазах все-таки проскальзывало. Могу её понять. Пришел шкет роста невеликого, возраста явно детского, и встречает его не много, не мало, а владыка Дома по старому ритуалу, и в ауре шкета явно видны метки нескольких темных духов. Плюс знакомство со Скорбящей Матерью свой след оставило. Такое «резюме» не у всякого прошедшего вторую инициацию встретишь, а тут – ребенок.
Я отломил кусок лепешки, обмакнул в мед, сунул в рот. Запил глотком пива, с трудом удержавшись, чтобы не сплюнуть – больно уж вкус у напитка гадостный. Откусил от мяса, остаток бросил через правое плечо, принося жертву духам дома. Всё. Теперь я точно гость, вреда мне не причинят и пропустят во внутренние помещения. На тот же поднос положил ответные дары – небольшой слиток серебра, веточку ивы и одно воронье перо.
– Позволь представить тебе мою супругу леди Юлию, – уже на английском сказал лорд Калм. – Дорогая, перед тобой юный лорд Майрон Черной Воды, второй из носящих это имя.
– Рада знакомству, юный лорд.
– Большая честь для меня, леди Калм.
Кажется, я начал улавливать тот полуформальный тон, на котором предпочитали общаться аристократы от магии. Мне-то современный этикет освоить негде. Это, кстати, дополнительный аргумент отправиться на учебу в Олдоакс – там не только познакомишься с будущей элитой, но и научишься общаться на принятом в их кругу языке.
– Прошу, проходи, – лорд сделал приглашающий жест в сторону прохода. – Хотел бы устроить тебе небольшую экскурсию. Представители твоего Дома давненько не были у нас в гостях, с тех пор многое изменилось.
Кажется, он поставил целью вывести меня из равновесия. Сначала назвал юным лордом, – а этот титул в устах истинного владыки звучит совсем иначе, чем в устах трактирщика, и последствия имеет совсем иные, – теперь вот косвенно напомнил о сложном прошлом наших Домов. Проверяет выдержку или что-то ещё?
– Благодарю, лорд Калм. Посмотрю с интересом. Мне не приходилось бывать в жилищах других потомков Старейших, вы первый, кого я посетил.
– Так что же тебе мешает? Уверен, Черной Воде приходят приглашения на все серьезные праздники. Прими хотя бы одно!
– Предпочитаю тратить время рациональнее, – улыбнулся я, чтобы отказ не показался резким. – Вы можете совершенно справедливо заметить, что на подобных торжествах заключаются союзы и обзаводятся полезными знакомствами. Но зачем это нам, с нашей добровольной изоляцией? Откровенно говоря, я и сюда-то пришел исключительно из уважения к вам – у меня нет никакого желания знакомиться с мистером Фоссеттом.
– Почему же? Он весьма достойный волшебник.
– Вполне возможно. Однако по вине его подчиненного, некоего Честера, у меня возникло изрядно хлопот.
– Полагаю, ты говоришь о сэре Амосе Честере, главе отдела духовных сущностей?
– Со всем уважением, милорд, – полагайте дальше. Я останусь при своем мнении.
В ответ на мое нежелание называть Честера «сэром» лорд слегка взмахнул кончиками пальцев, словно отбрасывая нечто невидимое и несущественное. Не будет же он спорить с человеком равного происхождения из-за какого-то постороннего смертного.
Леди незаметно оставила нас, удалившись по своим делам, так что лондонскую резиденцию своего Дома хозяин демонстрировал в одиночестве. На сей раз общаться с ним было проще, я не трясся и не параноил. Встреча ожидаемая, к встрече можно было морально подготовиться, к тому же Хремет своими рассказами изрядно развеял ореол всемогущества над титулом владыки. Да, сильные маги, очень сильные. Но уязвимые места у них есть.
Домен у Исполненных Покоя небольшой, состоящий из двух частей. Первая – внешняя, предназначенная для приёма гостей и публичных мероприятий, здесь даже бальный зал есть. Хотя в основном переговорные, кабинеты, курительные комнаты, небольшая оранжерея на втором этаже. На третьем, по словам лорда Калма, расположены спальни и пара гостиных, туда мы не пошли. Точно так же не попали и во вторую, дальнюю от входа часть, доступ в которую есть только у членов рода.
Лично меня заинтересовала галерея с псевдо-живыми портретами. Относительно новое изобретение, ему лет триста всего. Среди определенной части магов модно заказывать собственные изображения, привязывая к ним ментальный слепок и таким образом получая суррогат бессмертия. Особой пользы от портретов нет – память у них только та, что вложил оригинал, суждения по новым вопросам примитивные, деградируют быстро. Но близкие родственники довольны. У Исполненных собраны изображения хороших знакомых семьи или значимых личностей, достаточно неординарных, чтобы удостоиться места в своеобразной галерее памяти.
Пол в бальной зале впечатляющий. Вообще-то говоря, балов здесь никогда не проводилось, от них только название. Вместо паркета или каменных плит – сапфировые пластины в оправе из серебра. Некогда один французский банкир или герцог, неважно кто, в присутствии тогдашнего главы Исполненных хвалился богатством и убранством своего жилища. Глава похмыкал, а потом пригласил хвастуна к себе, где и показал ему эту залу. Ну в самом деле – нашел, кого роскошью удивлять! Хозяева пол могли бы и золотом выложить, если бы оно по цвету к обоям подходило.
Понравилась Обзорная комната. Большое, метров сорок в длину и двадцать в ширину, помещение, полностью уставленное зеркалами, в каждом отражается вид из определенного места Лондона или Англии. Сделать подобное несложно – сложно защитить зеркала, чтобы чужак не воспользовался ими для враждебной волшбы. Создатели комнаты смогли. Зеркала установлены очень гармонично, отражения в них не мешают друг другу, образуя приятную для наблюдения панораму страны.
Хороший дом – большой, уютный, теплый.
Конечной точкой нашего маршрута оказалась обитая темным бархатом гостиная, с настоящим камином и глубокими, мягкими даже на вид креслами. Комната не слишком большая, мужская по духу и оформлению, поэтому никаких диванчиков, подходящих для широких платьев знатных дам. Камин, кресла, столик, охотничьи трофеи на стенах. Иные из укрепленных на щитах голов ещё хранили остаточную магию поверженных владельцев и в надлежащих условиях могли бы возродиться.
При нашем появлении худощавый человек в очках, стоявший у камина, развернулся и сделал пару шагов вперед. Аура мощная, как для смертного, так почему зрение не исправил? Скорее всего, какое-то проклятье. Непроизвольно соскользнув в транс – раньше не стоило, разговор предстоит, чувствую, долгий, – я оценил будущего собеседника. Одет богато, что для сильного чародея – норма, на руках выделяются браслеты из серебра очень старого вида, скорее всего, какие-то родовые артефакты. Еле заметно бережет левую ногу. Осанка прямая, взгляд умный, движения плавные, выдающие человека, не чурающегося боевых искусств. Черты лица правильные, острые, осознанно смягченные бородкой и усами.
– Мистер Фоссетт, позвольте представить вам моего гостя, Майрона Черной Воды, второго этого имени, – начал не такую уж и простую процедуру представления лорд Калм. – Редкая честь принимать его в моем доме. Юный лорд, перед вами Роберт, наследник Фоссетт, начальник департамента взаимодействия с нечеловеческими расами нашего министерства.
Немного забавно вышло – хоть я и старше по статусу, но моложе по возрасту, поэтому меня представили первым. Отметив, что передо мной наследник своего рода, я наклонил голову и задержал её в таком положении на пару секунд.
– Мистер Фоссетт.
– Мистер Блэкуотер, – мужчина поклонился полноценно, прижав правую руку к сердцу. Этикет, он такой этикет. – Счастлив знакомству.
– Взаимно, мистер Фоссетт. Возблагодарим хозяина сего дома, дозволившего сию встречу.
Первый прокол. Судя по легкому недоумению Фоссета, сейчас так не принято. Вот и Калм хохотнул:
– Ну, право слово, вовсе незачем так строго следовать старым традициям. Всё течет, всё меняется… Прошу, господа, присаживайтесь. Чай, кофе?
– Чай, с вашего позволения.
– Мне, пожалуйста, тоже.
Следующие минут десять шел разговор ни о чем. Мы присматривались друг к другу, обсуждая погоду, французов, футбол, школьных учителей (Калм снова ненавязчиво агитировал меня на поступление) и прочие отвлеченные темы. Ничего важного не сказали, обычный «смолл талк», позволивший прощупать оппонента на предмет кругозора и отношения к общим вопросам.
Лично я слегка, самую малость, расслабился. Была у меня мыслишка, что Фоссетт отнесется ко мне, как к ребенку. В силу происхождения и занимаемой должности, он неизбежно встречался с детьми из Священных Домов и, в отличие от обычных людей, четко знал, чего от них ждать. На него не довлели стереотипы. То есть он понимал, что детишки развиваются быстрее, в плане магии очень сильны, с ними занимаются многочисленные воспитатели и учителя и в целом любого из нас можно смело назвать вундеркиндом. В то же время, ничто человеческое нам не чуждо. Амбиции, гордыня, жажда славы и признания, лесть сводят нас в могилу не менее надежно, чем простых смертных. Однако Фоссетт вел себя так, словно перед ним полноправный взрослый.
Если подумать, тоже форма лести. Малолетка мог бы купиться.
– … сочинения господина Уэллса, безусловно, вызывают восхищение, однако в жизни и без того множество удивительных тайн. К примеру, двоедушники, – наконец, перешел к теме сегодняшней встречи Фоссетт. – Недавно я с большим удивлением узнал, что они, оказывается, вполне благоденствуют на Британских островах. Министерство искренне полагало, что они избегают метрополии и Европы в целом.
Ещё бы ты не узнал! Наверняка с Макгрегором побеседовал перед нашей встречей.
– Оно полагало так совершенно напрасно, – я перевел взгляд на лорда Калма. – Ошибки имеют свои последствия. Кажется, сейчас вы пытаетесь заключить сделку с правительством Бельгии по поводу льежских фортов?
– Да, такие переговоры идут.
– Сделка сорвется.
– Вот как, – прищурился лорд. – Почему же?
– Пламенеющий Мерцающего народа или, если угодно, старейшина двоедушниц был крайне оскорблен, узнав, что чиновники министерства поддерживают мерзкие сплетни о его расе. Он привык слышать глупости со стороны необразованных слоев магического общества и относится к ним со снисхождением. Что возьмешь с простолюдинов? Однако люди, называющие себя специалистами и занимающие достаточно высокое положение в обществе, обладающие доступом к серьёзной литературе, на худой конец, имеющие возможность задать вопрос кому-то из нас – их некомпетентность оценивается куда строже. Считайте его действия выражением неудовольствия.
– Он способен выполнить свою угрозу?
– Безусловно. Двоедушниц мало, но они очень влиятельны. Поэтому ждите сюрпризов в самых разных областях.
Калм переглянулся с Фоссеттом.
– Возможно, мы сумеем убедить его не торопиться с принятием решений, – предложил человек. – Если речь идет исключительно о действиях моих сотрудников, то я буду рад выслушать его точку зрения. Я готов принести извинения в случае нашей неправоты!
– Когда он родился, Рима ещё в проекте не было, – сообщил я. – Извинения ему не нужны. Он хочет, чтобы его народ оценивали непредвзято.
– Ты мог бы организовать нам встречу? – со вздохом попросил Калм.
Его просьба была именно тем, чего я и добивался. У игры Домов свои правила, и мы оба сейчас играли по ним. Старого Джо совершенно не волновало, что о нём думают какие-то смертные, к собственной репутации он давно относится философски. Однако долгий опыт подсказывает ему не плодить врагов сверх меры. Сейчас его народ считают просто какими-то жуткими монстрами, завтра случайно обнаружат одну или двух двоедушниц, схватят, начнут пытать, организуют охоту… Намного проще заранее избавить себя от возможных проблем. Поэтому он решил для начала поговорить с теми из министерских, кто имеет возможность принимать решения, и убедить их в своей вменяемости. Не лояльности – именно вменяемости. Тех, с кем невозможно договориться, люди рано или поздно уничтожат, а вот договороспособные расы, даже опасные, вполне могут в человеческом обществе существовать.
Скорые проблемы нашего министерства (и не только нашего, правительству Короны тоже достанется) можно считать чем-то вроде демонстрации силы. Первый шаг в будущих переговорах. Вторым должна стать личная встреча, которую Джо просил меня организовать. Я, разумеется, согласился. Однако мне крайне не хочется ставить себя в уязвимое положение просителя, да и, в конце-то концов, кому это нужно?! Черная Вода помогает двум сторонам решить их проблемы, с какой стати нам плодить долги? Мелочи, да, но с мелочей всё начинается.
Мои намеки лорд Калм уловил. И попросил о помощи – потому что иначе хрен бы я первый предложил свести его с Джо.
– Разумеется. Я передам ему ваше пожелание, владыка. Только не удивляйтесь, если на встрече он не покажет свой нынешний облик.
