Текст книги "Труфальдино (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 15 страниц)

– Это фальшивка! Даже не сомневайтесь, девчонки! – собралась с мыслями «тетя Ира».

– Я ксерокопии оставлю, сможешь изучить, Ира. Так вот, я продолжу. Все мои слова подкреплены документами, следовательно, я имею полное право участвовать в собрании. На основании изложенного прошу вас еще раз проголосовать и изменить решение.

– Девочки, кто за то, чтобы переголосовать? – Ирина Михайловна тяжелым взглядом обвела соратниц: – Никого. Как видишь, прощелыга, тебя тут видеть не хотят. Идите отсюда.

– Я вполне удовлетворен. Валя, ты все сняла? – я повернулся к своей помощнице, что стояла в проходе и оттуда снимала на камеру все действо.

– Все сделала, Павел Николаевич! – звонко и бодро доложила Валя: – Ой!

Ирина, заметив моего оператора, не придумала ничего умнее, чем с ревом, бросится на девушку.

Валя обладая здоровыми инстинктами, шустро юркнула в темноту подсобного помещения, а в тот момент, когда Ира отлетела на, спешащего за ней вслед, юриста-племянника, так как я шагнул им наперерез, хлопок входной двери известил меня, что длинноногая и испуганная Валя уже выбежала из магазина, вырываясь на оперативный простор. Пока племянник тащил скособоченную от столкновения со мной, тетю обратно в президиум, я вежливо сказал «До свидания» и покинул собрание.

Осторожная Валя выглядывала из-за моей машины, припаркованной метрах в пятидесяти от здания магазина.

– Валя, там правда все снялось? –я протянул руку за японским аппаратом.

– Правда, правда, я уже просмотрела, все нормально. – успокоила меня помощница, она была очень ответственная девушка.

– Ну тогда прыгай в машину, отвезу тебя на завод и будем учится писать иск о признании этого собрания недействительным и принятия обеспечительных мер.

Валя скорчила недовольную мордочку. Бесчисленных образцов юридических документов, что можно было, нажатием двух клавиш, скачать во Всемирной паутине, еще не было. Единственным подспорьем молодого юриста была толстая книга «Пятьсот образцов юридических документов», из числа которых надо было найти что-то, максимально близкое по содержанию, а потом перепечатать в свой компьютер и творчески переработать. На многочисленные вопросы Вали я отвечал всегда одинаково – иди, почитай первоисточник, комментарии и судебную практику, а потом поговорим.

Чаще всего, после того, как девушка с видом христианской мученицы, погибающей за Веру, изучала то, что я ей советовал, вопрос отпадал сам собой, но, пока не возникал новый. Частенько, это происходило уже через пять минут.

Вообще, Валя меня очень сильно выручила. Все рутинные обязанности она с меня сняла, каждый день перелопачивая кучу документов. Вот и сейчас она, высунув от усердия кончик языка и облизывая им высохшие губы, искала в своем сборники образец подходящего документа, а я уселся за свой стол, и, попивая заваренный Валентиной чай, заполнял бланк с грифом «Секретно» по сбору информации по «крыше» нашего иностранного гостя.

Глава 15

Глава пятнадцатая.

Боль человеческая.

Сентябрь одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

Иск в суд Валентина писала мне ровно два дня, потом еще два дня переделывала документ в соответствии с моими пожеланиями, а затем я повез бумаги в суд. Пять дней документы лежали в суде, а потом я получил определение о наложении ареста, и погрузив в машину даму, судебного исполнителя, поехал в магазин, благо информация о всех знаковых событиях в этой торговой точки поступала ко мне ежедневно. Гамова Ирина Михайловна распахнула двери торгового заведения перед покупателями, выставив на стеллажи то немногое, что оставалось в кладовых до того, как Алла закрыла магазин на ремонт. А сейчас «тетя Ира» металась в поисках поставщиков. Поставщики были, и даже очень много. Но все они желали работать только по системе предоплаты, в крайнем случае расчет наличными одновременно с выгрузкой партии товара в магазин. На сегодня у наглой захватчицы была запланирована знаковая встреча с крупным и важным, как она искренне считала, поставщиком.

Как человек мирный и незлобивый, я решил дать Ирине Михайловне решить вопрос мирно.

– Я вас убедительно попрошу пока подождать…– я осторожно коснулся рукава серого пальто судебного исполнителя: – Может быть получится решить вопрос мирно, без скандала.

– Да, конечно, я здесь посижу. – работник суда, женщина лет сорока, с округлым, добродушным лицом аккуратно опустилась на шаткий стул, стоящий возле помещения кассы. В бой дама тоже не рвалась, хотя за дополнительное стимулирование с моей стороны, была готова выполнить решение суда в полном соответствии с законом.

– Ирина Михайловна, можно вас на минутку? – я деликатно постучав, заглянул в кабинет, где присутствовали сама узурпаторша, ее юридический племянник, и незнакомый мне мужчина лет сорока, одетый в недорогой костюм от местной фабрики «Полярница». Указанные лица, употребляли коньяк «Наполеон», закусывая домашним, с чесночком, салом и шоколадом, «работали с документами».

Наверное, коньяк был «паленый» или чеснок в сале слишком ядреный, но подвыпившая Ирина Михайловна вызверилась на меня, словно разъяренная тигрица. Под хихиканье присутствующих в кабинете мужчин, что очевидно ее подзадоривало, она выкликала своих «девочек» и единственного грузчика – унылого мужика лет пятидесяти, с лицом язвенника.

Сцена получилась некрасивая – «девочки» переглядываются, пытаясь определится, кто первая начнет теснить меня к выходу своими телесами, грузчик мается сзади, нервно жуя не зажженную «Приму», Ирина Михайловна орет, подстегивая себя своими выкриками. И, в этот критический момент, на подмостках этого любительского театра появился еще один актер – женщина в сером кителе без погон, с зелеными петлицами и прокурорскими эмблемами на них.

– И что здесь происходит?

– А вы еще кто? – ткнула в женщину пальцем Гамова: – С этим жуликом приперлась?

– Нет, я судебный исполнитель народного суда Центрального района, прибыла исполнить определение суда о наложении ареста на имущество АОЗТ «Магазин №16» в качестве обеспечительной меры.

– Э…? – «Тетя Ира» тупо уставилась на, продолжающего хихикать, племянника: – Леша?

– Мы ничего не знаем ни про какие определения суда… – забубнил молодой студент-юрист, неловко выбираясь из-за стола.

– Так подходите сюда, молодой человек, я вас с ним ознакомлю, если у вас есть доверенность ответчика по делу…

– Это мой племяш!

– А вы то, кто такая будете, гражданка?

– Я директор магазина! Сейчас документ найду! – к чести племянника, он сообразил провести голосование о избрании своей тети директором магазина, но стыдливо умолчал в протоколе, количество долей в Обществе, чьи владельцы приняли участие в голосовании. Протокол о избрании Гамовой директором судебный пристав безжалостно отобрала, выдав взамен копию решения о наложении ареста на имущество.

– Вы? – пристав повернулась к третьему участнику «работы с документами», что под шумок оделся и пытался проскочить на выход мимо нее.

– Я представитель завода пластмассовых изделий, мы договор поставки подписывали. – буркнул мужик, пытаясь обойти женщину в форме, но она переместилась, загораживая проход.

– Документы ваши. – мужчина посмотрел на требовательно протянутую руку, смерил меня, стоящего за спиной у пристава, и, с видом страдальца, полез в карман, откуда вытащил паспорт.

– Угу. – пристав изучила паспорт и сунула его в папку с документами: – Не уходите, понятым будете.

– И что, нам теперь, не торговать, что ли совсем? – растерянно вчитывалась в запутанные формулировки определения «директор тетя Ира».

– Ну почему не торговать. Истец же не зверь совсем. Просто мы сейчас пройдем по магазину, пересчитаем и внесем в опись весь товар, а вы обязаны сохранять неснижаемые остатки товарных запасов. – дама-исполнитель была успевала оформлять соответствующие бумаги и разъяснять свои действия.

– Ничего, тетя Ира, мы сейчас на него такую жалобу накатаем, что ему неповадно будет. – горячечным алкогольным шепотом вещал на ухо тетке юридический студент, который под воздействием горячительного напитка, сам себе казался могучим, опытным и мудрым: – Это какой-то беспредел, я это так просто не оставлю!

– Ты бы лучше, уважаемый… – не преминул поддеть я «коллегу»: – в протоколе общего собрания указал, сколько долей в собрании участвовала, и тетке бы честно рассказал, что ваши двадцать пять процентов голосов никакие решения, по Уставу Общества, принимать не могут…

– Что он вообще несет, а, Лешка? – чуточку испуганно повернулась к племяннику Ирина Михайловна, на что он поволок ее в дальний угол коридора, крепко держа под руку и что-то успокаивающее курлыкая в теткино ухо.

Пересчитав деньги в кассе, исполнитель «передала» их Гамовой на ответственное хранение, предупредив, что она персонально отвечает за сохранность неснижаемого остатка до окончания судебного разбирательства. В присутствии пристава Ирина Михайловна вела себя вполне прилично, даже в мой адрес на прощание никаких проклятий не выкрикивала, что, однако позволил себе ее юрист-недоучка, который, прочитав что-то в процессуальном кодексе, выбежал на улицу, когда мы с приставом уже уезжали, но так как мне его умные мысли были неинтересны, он несколько шагов бежал за машиной, с досады, пытаясь ударить по кузову своим учебником. Смешной парень, жертва коммерцизации высшего образования. Ничего, через пять дней назначено заседание суда, там у него будет возможность высказаться, но это дело не особо сложное. Куда хуже, что начались проблемы на работе. Согласно, сдаваемого каждый месяц, отчета, наш Дорожный РОВД скатывается по основным позициям моей основной линии работы со средневзвешенного пятого места в сторону хвоста. Угоны иномарок, которых на улицах Города, с каждым днем, становилось все больше и больше, теперь регистрировались практически каждый день. Хуже того, что угонами наш народ ограничиваться не хотел. Если ты молодой и голодный, одетый как положено «четкому пацану», от дурной энергии в, раскаченном ежедневным тяганием «железа», теле все кипит, а голова особо не соображает, то тобой овладевают, поистине, революционные мысли. Почему этот пухлый, сорокалетний лох приехал на «свежем» «японце» в «полном фарше», и сейчас, доверчиво отклячив толстый зад, с, выглядывающими из-под американских джинсов, семейными трусами, собирает в огромном багажнике иномарке рассыпавшиеся продукты, в ярких, импортных упаковках, а ты стоишь и мерзнешь, так как, твои единственные кроссовки безбожно впитывают в себя всю воду из осенних луж, а твоя «соска», жалко смотрит на тебя из под мокрой челки, а губы ее, ставшие из темно-коричневых фиолетовыми, дрожат не переставая, ты понимаешь, как несправедливо устроен этот мир. И ты, доказывая себе и своей «телке», что ты не тварь дрожащая, а право имеешь, бьешь бывшего владельца машины в спину прикольным китайским ножом-бабочкой, который ты вчера купил на рынке за двести рублей, потому что по «видику» ты видел, что иностранные бандосы все ходят с такими. И перекидываешь ты тяжелую тушу в нутро огромного багажника, и мчитесь вы на красивой японской машине куда-то по Городу, и шестнадцатилетняя дура рядом с тобой смотрит на тебя, обещая глазами все-все-все, все, что ты только захочешь.

– Здравствуйте, нас из ГАИ к вам послали. – на пороге топчутся двое, молодой, и пожилой, но очень похожие друг на друга.

– Добрый день. Что у вас случилось? – я отрываюсь от очередного уголовного дела, которых после выходных по моей теме скопилось ровно восемь штук.

– Машину купленную не регистрируют, привезли к вам для проверки. Вот, дежурный отдал бумаги, сказал к вам спустится. – мне протянули тонкую стопку казенных бумаг с кучей фиолетовых печатей и штампов.

Все правильно. С одной стороны, формально эти типы подозреваемые, поэтому инспектора ГАИ должны их принудительно доставить в райотдел для разбирательства, а с другой стороны, все прекрасно понимают, что эти два добросовестных покупателя, которые только что расстались с крупной суммой денег, получив взамен, в лучшем случае, набор запасных частей для продажи, поэтому дежурный по РОВД спокойно отдал им в руки материалы проверки.

– Присаживайтесь. – я стал по диагонали просматривать материалы, ничем не отличающиеся десятка других, что проходят через мои руки ежемесячно.

Человек, наслушавшись, что только иномарку можно назвать настоящей машиной, а название у нее «Тойота», продал свои «жигули», поискали подходящие объявления в коммерческих рекламных листках, съездили на «барахолку», и вот, купили за две тысячи долларов блестящую иномарку. Покатавшись несколько месяцев по доверенности, заверенной честь по чести, нотариусом, владелец поехал в районное ГАИ, откуда был доставлен к нам, а любимую «тойоту» забрали на экспертизу, так как инспектору на сверке показалось, что цифры и буквы идентификационного номера под резинкой на пороге двери не похожи на настоящие.

И, искренне и горячо, возмущается в моем кабинете гражданин Сидоров Семен Поликарпович, внезапной задержкой, не понимая еще, что, с вероятностью девяносто процентов, он сильно попал на деньги. Я с идентиферрентным лицом записываю его объяснение по поводу обстоятельств покупки, после чего перехожу к неприятным вопросам:

– Семен Поликарпович, а как найти хозяина машины?

– Вы что, тоже решили над нами поиздеваться? – лицо мужчины, сидящего передо мной итак красное, стремительно багровеет: – Я! Я хозяин данной машины.

Бля, как бы у мужика приступ не произошел или инсульт, явно с давлением у человека проблема.

– Прошу прошения…– я не хочу рассказывать человеку всего, поэтому закругляю нашу беседу: – Я оговорился. Я, безусловно, имел ввиду продавца.

Мужчины, владелец и его брат, который в присутствии которого и происходил весь процесс покупки, переглянулись, после чего долго, с нудными подробностями вспоминали все случаи общения с продавцом, после чего сообщили мне, что никаких контактов у них не осталось.

– Тогда, господа, не буду вас задерживать. Как из ГАИ придут результаты экспертизы, я вам сразу сообщу.

– Подскажите, товарищ старший лейтенант, а по вашему опыту, что дальше будет? – задерживается на пороге чуть посвежевший лицом Семен Поликарпович.

Ага! Сейчас я тебе расскажу всю правду, а потом буду минут сорок метаться тут, не зная, успеет скорая помощь тебя из отдела живым забрать, или ты прямо у меня в подвале закончишь свой земной путь. Поэтому я, честно глядя человеку в глаза, ответил:

– Прошу меня простить, я не имею права такие вещи вам рассказывать. Вон в соседнем здании юридическая контора недорогая, там вам за сто рублей любой сотрудник все варианты развития событий расскажут.

Шаги заявителей еще не затихли на лестнице, а я не успел понять, рассматривая доверенность под сильным лучом электрической лампы, вертя ее под разными углами, каким способом выполнены элементы этого документа – водяные знаки, текс, оттиск печати, как в подвал ввалилась молодая, заплаканная женщина:

– Здравствуйте, скажите, мне Громов нужен, где его найти?

– Здравствуйте, уже нашли. Чем могу вам помочь?

– Здравствуйте. – женщина рухнула на кривоногий стул, и уставилась на свои руки, в которых она комкала, заляпанный чем-то черным, носовой платок: – У меня муж пропал.

– Давно?

– Вчера вечером…

– Так может…

– Не может! – внезапно женщина вскинула на меня черные от ярости глаза, и я понял, что еще мгновение, еще слово, и она просто бросится на меня с единственным желанием– причинить мне такую же боль, которая сжирает ее в данный момент.

– Послушайте! – звенящим, как натянутая струна, голосом, задыхаясь, выкрикивала женщина: – Сколько можно меня гонять туда-сюда! Сколько можно надо мной издеваться! Примите от меня заявление, в конце концов!

– … – я открыл рот, но ничего высказать не успел – соскальзывая на бетонных ступенях, в подвал ввалился помощник дежурного по райотдела, с какими бумагами в руках:

– Женщина, ну куда вы ушли, я же вам сказал подождать, пока я ваши документы нашел и проводил к оперативному работнику.

– Паша, мой шеф по согласованию с твоим шефом тебе бумаги материал передает, потом зайди к нам, распишись. – и посланец «дежурки» мгновенно исчез, как джин в лампу.

Женщина молчала, сбитая появлением помощника с толку, собиралась с мыслями – продолжить истерику или немного подождать.

Я схватил принесенные бумаги и углубился в чтение. Через пару минут я понял, что женщина нагло врала – заявление у нее дано приняли, еще в семь часов утра. Правда потом все пошло наперекосяк. Со слов женщины, вчера вечером она была дома, ожидая мужа. В какой-то момент дама выглянула в окно, и заметила машину супруга, заезжающую во двор. Зная, что муж собирался заехать в магазин и закупить продуктов, супруга вышла в коридор и открыла дверь в подъезд, чтобы встретить добытчика, но, так и не дождалась знакомых шагов. Встревоженная женщина выглянула в окно, но знакомой машины во дворе не было. Решив, что муж что-то забыл купить, или сделать, женщина занялась домашними делами. Окончательно встревожилась она около двух часов ночи, когда поняла, что все сроки уже прошли. Всю ночь она обзванивала приемные покои больниц, травматологических пунктов, отделы милиции и вытрезвители, а утром, отведя в открытию детского садика обоих сыновей, бросилась в милицию. Дежурный опер честь по чести принял заявление о без вести пропавшем гражданине, выставил его в розыск, внес в базу разыскиваемого имущества документы гражданина, свидетельство на автотранспорт и саму автомашину – золотистую красавицу «Ауди» −100, пригнанную по заказу из Германии пару месяцев назад. А потом все пошло не по схеме. Так как розыском пропавших занимаются райотделы, на чьей территории пропавшего без вести достоверно видели последний раз, а жена потерпевшего своего мужа возле дома не видела, видела только въезжающую во двор машину, дежурный опер отправил материал в тот райотдел, где расположена контора пропавшего без вести и где коллеги видели его вечером, садящегося в автомобиль, чтобы ехать домой.

Оперативник райотдела, куда «приехал» этот материал, справедливо понимал, что случай гнилой, и скорее всего, пропавший мужик не появится завтра утром на пороге родного дома с огромным букетом в руках и физиономией шкодливого кота. Этот доблестный сотрудник уголовного розыска приехал на нашу территорию и опросил соседей по месту жительства пропавшего «безвестника», осуществив поквартирный обход по всем правилам, и «выходил» бабку, которая жарила рыбу на сливочном масле на кухне, расположенной на первом этаже дома, и ясно разглядела соседа, что копался в багажнике своей машины, собирая рассыпавшиеся там продукты. Об этом бабуля дала подробное объяснение и даже рассказала, что видела у пропавшего мужчины в пакете бутылку подсолнечного масла «Злато», не содержащего холестерина.

Выполнив указанную работу, въедливый сотрудник территориального РОВД, составил новую «сопроводиловку», и со спокойной совестью, вернул материал нам.

Понимая, что сейчас не время звонить в дежурку и выяснять, в присутствии, замершей, как дикая кошка перед прыжком, женщины, почему материал о без вести пропавшем гражданине отдали мне, а не моему приятелю Руслану, я решил чуть сгладить напряжение, повисшее в воздухе.

– Я прошу прощения, но я не понимаю вашей агрессии…

– Что вы не понимаете⁈ Вы бумажки с самого утра перебрасывает из отдела в отдел, а мужа моего никто не ищет!

– Женщина, вы абсолютно не правы. Муж ваш с половины восьмого утра в розыске, его машина тоже. Все документы тоже выставили в розыск. Вас лично никто не заставлял мотаться между отделами целый день…

– Я просто хотела убедится…– молодая женщина не выдержала и захлебнулась рыданиями.

Глава 16

Глава шестнадцатая. Против течения.

Сентябрь одна тысяча девятьсот девяносто второго года.

Красивые жемчужные зубы с выбивали частую дробь о ободок граненного стакана с теплой водой, в уголках глаз высыхали темные подтеки туши.

– Может быть вам таблетку какую-нибудь дать? – я пытался поймать взгляд женщины, но он постоянно уплывал в сторону.

– Нет, спасибо. – изящная рука протянула стакан с плохо отмытым налетом чая: – Вы собираетесь что-либо делать?

– Прямо сейчас? Нет. – я прямо смотрел ей в глаза, прекрасно понимая, что произойдет дальше.

– Почему? Почему вы отказываетесь что-то делать? Вам деньги нужны?

– Деньги нужны всегда, но даже за деньги я не буду изображать бурную деятельность. Скажите, что я могу сделать, для розысков вашего мужа, и если это действительно нужно, я немедленно это сделаю.

– Но это вы сами должны знать, вас же этому учили!

Господи! Да кто меня мог учить? Почему-то любой обыватель считает, что менты-ленивые жопы, просто не хотят работать, поэтому не нашли его шапку, которую он по пьяни потерял в сугробе, или ее сумочку, которую вчера вырвал из рук некто, примет нет, потому, что злодей подбежал сзади. А это все большевики с их теорией, что каждое преступление должно быть раскрыто, так как преступность в условиях отсутствия частной собственности и эксплуатации человека человеком явление отмирающие. Социализма и большевиков давно нет, а вот убеждение такое осталось…

Пока я отвлекся, дамочка продолжала себя накручивать:

– Вы здесь сидите, а возможно сейчас…

– Еще раз спрашиваю вас, что я могу еще сделать? Есть у вас какие-то версии?

– Ну я не знаю! Свидетелей искать!

– Вот, человек уже обошел два подъезда вашего дома, нашел свидетеля. – я показал справку о поквартирном обходе.

– Значит еще два подъезда обойти, может быть кто-то видел…

– Понятно, то есть версий у вас нет. Хорошо, я вас больше не задерживаю, мы вам позвоним, как только появится какая-либо новая информация…

– Да никуда вы не позвоните, так и будете здесь сидеть в тепле, чаек попивать. – женщина крутанув подолом юбки, выскочила из кабинета, а через пятнадцать минут меня вызвал к себе начальник розыска по поводу отсутствия наступательной, системности и оперативности при работе по данному материалу.

Двумя днями позже.

Гражданина Кубынина Антона Павловича, бывшего владельца золотистой «Ауди», бывшего мужа, отца и сына, нашли совершенно случайно, в кювете на загородном шоссе. Рандомному автолюбителю приспичило «по-маленькому», он выбрал кювет поглубже, чтобы его не было видно с дороги проезжающим мимо гражданам, сделал свое дело, а, пока застегивал ширинку, обнаружил, что в этой канаве он не один. Наряду с облетевшими листьями, рваной покрышкой и парой бутылок– «чебурашек», тут присутствует мужское тело, в приспущенных брюках, с темным пятном, и, когда-то белой рубашке. Носок на теле был тоже один. Так как две раны в районе поясницы не оставляли надежды на естественный характер смерти, то «на труп» выехала следственно-оперативная группа Деревенского района в полном составе, включая следователя прокуратуры. Кроме следов волочения от дороги, правоохранители ничего не нашли.

Несмотря на отсутствие документов, уже на следующий день мой приятель Руслан, руководствуясь ориентировкой о неопознанном трупе повез заходившую ко мне женщину в областную судебно-медицинскую экспертизу, где она и опознала труп, как своего мужа.

– Руслан, ты пожалуйста спроси, что ее муж мог делать на той дороге? Может дача знакомых там или друг какой живет?

– Сам то что не спросишь? – Руслан собирал в папку бланки протоколов и очень нервничал – почему-то морги он не любил.

– Да у нас с этой дамой, как-то с самого начала, беседа не задалась. Там материал от нас к район Первого чекиста перекинули, а они обратно, а барышня зачем-то за материалом таскалась. А потом, когда мне передали, она уже на взводе была… Короче, я с ней поскандалил, она требовала, чтобы я куда-то ехал. Сейчас сам понимаешь, скажет, что если труп ее мужем окажется, она меня просто убьет.

– Да ладно, все спрошу, без проблем. – приятель своим телом вытеснил меня из кабинета, запер дверь и побежал на выход, откуда ему уже махал водитель «дежурки».

Несмотря на то, что по заключению эксперта, смерть гражданина Кубынина А. В., вероятно, наступила в день его исчезновения, вдова накатала на меня жалобы в областные УВД и прокуратуры о том, что по ее убеждению, мужа первоначально похитили, удерживали в каком-то месте, о чем говорит отсутствие у него одежды, обуви и документов, а убили значительно позднее. Женщина напирала на то, что, если бы я, вместо того, чтобы сидеть в кабинете разыскивал бы ее мужа «по горячим следам», то он остался бы жив.

Через два дня я был вызван на заслушивание по данному материалу к старшему оперу областного уголовного розыска, курирующего кражи и угоны автотранспорта. Так как земля круглая, а старший опер был парнем умным, мне он ничего не сказал, молча полистал исписанные страницы, сделал пару отметок в свой ежедневник и молча отпустил меня восвояси. А еще через два дня меня знакомили с выпиской из приказа начальника городского УВД о объявлении мне выговора за отсутствие систематичности и наступательности в работе.

– Копию приказа мне дай. – я поднял голову на инспектора отдела кадров.

– Зачем? – сделала «круглые глаза» миловидная блондинка.

– Обжалую выговор.

– Паша, ты дурак?

– Ира, сделай мне копию приказа и все… О чем мы с тобой спорим?

– Паша, да тебе на пятое октября, на день уголовного розыска, это взыскание снимут и все!

– Ира, меня задолбало на праздники получать снятие взысканий, когда вокруг народ получает оклад или два…

– Как хочешь, я тебя предупредила, что неприятности будут. – обдав меня цветочным ароматом и задев крепким бедром, старший лейтенант милиции, не разу не державшаяся за настоящего уголовника, с фырканьем вышла из кабинета отдела кадров, отправившись копировать приказ в комнату ИЦ, где находился единственный в отделе «рабочий» ксерокс.

Территория завода, здание заводоуправления

– Привет, Константин Генрихович. – я появился на пороге заводского профсоюзного комитета.

– Ты то так официально? – насторожился Костя –профорг: – Что-то случилось?

– Случилось. Я тебе работу нашел.

– Какую работу? – Костя не любил лишние телодвижения.

– По специальности. Ты же председатель моего профсоюза «Сутяжник»? Вот я тебе исковое в суд принес. Тебе осталось только подписать.

– И в суд надо будет идти? – Костя читал составленные мной бумаги и был явно недоволен.

– Конечно, но ты не бойся, я за тебе все подскажу, что надо будет сказать.

Давай, подписывай, не тяни резину.

С тяжким вздохом, как раб за веслом галеры председатель двух профкомов стал подписывать бумаги.

– Ты, Костя, чем не доволен? – я присел на краешек стола: – Я тебе деньги перечисляю, один процент заработка…

– По сорок пять рублей!

– Так ты сам виноват. Ты где о себе заявил, чтоб к тебе люди потянулись? И, кстати, заведи себе юриста-представителя, чтобы он за тебя в суд ходил, а потом, в случае выигрыша дела, еще и сумму за свои услуги выставляла проигравшей стороне…

– Так ты же юрист…

– Блин, Костя, ну я не могу же сам себя представлять. Вон у тебя сотрудница моя Валентина за стенкой сидит. Договорись с ней, что взыщите за представительство – будете пополам делить, ей приятно и тебе сытнее.

– Что-то я совсем запутался…

– Костя, не мучайся, просто Валентине предложи подработать и все, а я ей все что нужно объясню. – я помахал профоргу и направился в свой кабинет. Валентины на работе не было, лишь на столе лежала большая стойка документов, по которым у нее возникли вопросы. Не успел я погрузится в работу, как входная дверь распахнулась и на пороге замерла заместитель главного бухгалтера завода Светлана Владимировна.

– Привет, а мне сказали, что ты появился…

– Информация поставлена у нас хорошо… Проходи, Света. – я вставил в розетку вилку кофеварки.

– Нет, я на секундочку. Тут тебе просили письмо передать. – девушка положила мне на стол заклеенный конверт без марки и пошла к выходу.

– От кого письмо? – я был удивлен.

– От Кошкина Сергея Геннадьевича. Он в Казахстан уехал и оттуда письмо мне прислал, а это просил тебе передать.

– Спасибо, Света.

Я осторожно распечатал конверт, не касаясь его руками. От такого жулика, как беглый юрист можно было ожидать всего, вплоть до солей тяжелых металлов или самки паука «черная вдова» в конверте.

Через сорок минут я сидел в кабинете у генерального, который, нацепив на нос очки, внимательно читал послание бывшего сотрудника, после чего поднял взгляд на меня:

– Ну и что ты думаешь?

– Если он согласен дать показания на своих подельников, то можно будет отозвать заявление в отношении Кошкина из милиции.

– Почему? Ты предлагаешь все ему простить?

– Я, Григорий Андреевич, из целесообразности исхожу. У Сережи Кошкина, кроме единственной квартиры, имущества никакого нет. А у ваших начальников есть, на что можно обратить взыскание, или, о чем договариваться.

– И что, что только квартира? Квартира тоже денег стоит. – генеральный очень хотел наказать Кошкина персонально, у них что-то было личное.

– Григорий Андреевич… – я занял свою обычную позицию: – Я вас только информирую о возможных последствиях, решение, безусловно принимаете только вы. Единственное жилье изъять нельзя, тем более, что квартира у Кошкина небольшая. Скорее всего ему дадут условное наказание, и то не факт, и он будет всю жизнь нам по исполнительному листу платить по десять рублей в месяц, а в связи с этой жуткой инфляцией, постоянно бегать по судам, индексировать сумму ущерба. Оно нам надо? А если он показания даст о хищениях, то уже там будет, что взыскать. Да и не факт, что южные соседи его выдадут – оно им надо. Нам, кстати, недавно процедуру любого следственного действия рассказывали в рамках правовой помощи. Я любой запрос должен подписать у начальника областного УВД, затем это пересылается в наше Министерство иностранных дел, затем, дипломатической почтой в Министерство иностранных дел сопредельного государства, затем в их Министерство внутренних дел, откуда спускается к какому-нибудь сельскому участковому, а тот нашей бумажкой подтирается, причем в буквальном смысле. Или за это время, пока бумаги перемещаются туда-сюда, а это, поверьте, не менее шести месяцев, Кошкин куда-то переезжает, и мы через год получаем ответ, что разыскиваемое вами лицо по указанному адресу не проживает. Оно нам надо? Или лучше пусть Кошкина сам сюда приедет, да и сдаст нам подельников. Но, повторюсь, решение за вами.

– Ладно, я подумаю. – директор хлопнул жесткой ладонью по столу.

– Я вам завтра позвоню, хорошо? – я откланялся и поехал на вторую работу.

Из протокола объяснения, взятого инспектором ИДН у несовершеннолетней, в присутствии законного представителя:

'Я ударила свою знакомую несовершеннолетнюю Лизу Семенову по лицу два раза, чтобы она не распускала обо мне сплетни. В содеянном раскаиваюсь, больше так не буду.