Текст книги "Труфальдино (СИ)"

Автор книги: Роман Путилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

– Что здесь происходит? Кто тут главный? – местное начальство появилось минут через сорок. Я обернулся – в паре метров от меня стоял милицейский полковник в шинели и серой папахе, которого сзади подпирали два подполковника и майор.

– Здравия желаю, товарищ полковник. – я «рубанул» один строевой шаг к местному хозяину и вскинул руку к черной вязаной шапке: – в рамках операция «Угонщик» уголовный розыск Дорожного РОВД совместно с приданными силами на автостоянке перед вверенным вам отделом милиции были обнаружены три, числящиеся в розыске, как угнанные, автомобиля. В настоящее время вызванные сюда потерпевшие свои машины опознали, ведутся осмотры данных транспортных средств дознавателем. Докладывал старший оперуполномоченный уголовного розыска Дорожного РОВД Громов.

– Я вам говорил, товарищ полковник, что мои опера машины нашли, а эти жулики из Дорожного РОВД как-то узнали и решили палки срубить…– подал голос один из подполковников, надо полагать, зам по опер.

Честно говоря, я от наглости данного заявления выпал в осадок и даже не нашелся, что сказать.

Мысль, как выкрутится из сложившейся ситуации посетила меня после того, как полковник, многообещающе буркнув «Разберемся!», двинулся обратно в здании РОВД, сопровождаемый своей свитой.

В Ноябрьском районе мы пробыли еще около двух часов, пока не были осмотрены, с участием эксперта ЭКО, все три автомобиля. Так как к сегодняшнему дню готовился я очень тщательно, наш дознаватель прибыл на стоянку, имея при себе все три уголовных дела. Так, как о эвакуаторах и штрафстоянках в этом временном отрезке еще не слыхали, то, чтобы избавить себя от головной боли, дознаватель, после осмотра, передала найденные автомобили, плачущим от счастья, потерпевшим, после чего отбыла обратно в РОВД. Свою группу поддержки в лице инспекторов ГАИ и барышни из городского УВД я также отпустил, пообещав, что укажу в рапорте их активную роль в ходе проведения операции, а сам двинулся домой – мне срочно было необходимо проявить одну фотопленку и распечатать несколько фотографий.

Утро следующего дня.

Я так и не понял, кто поднял скандал на утреннем селекторе, на пару минут отвлекся, да и не знаю я всех начальников, что время от времени ввинчиваются в размеренный ход подведения итогов прошедших суток и начинает разбор конкретных ситуаций – не мой это уровень.

На вопрос начальника городского УВД, если ли у кого-то вопросы, замечания и дополнения, ответил чей-то уверенный баритон.

– У меня есть вопрос по проведению операции «Угонщик» Дорожным РОВД…

– Пожалуйста, Михаил Викторович…– доброжелательно дал добро начальник городского УВД, на начальник нашего РОВД, полковник милиции Дронов Олег Владимирович придавил меня свинцовым взглядом.

Неведомый мне Михаил Викторович начал издалека, сообщив всем, что он, как один из руководителей областного УВД, имеющий опыт работы на земле, прекрасно понимает, что уголовный розыск иногда не дает раскрытия и не раскрывает свои наработки, так как, различного рода операции, требуют показать результат именно в период их проведения, но он не приемлет ситуаций, когда сотрудники одних райотделов милиции «крысят» результаты наработок у других райотделов милиции.

– В частности, Дорожный РОВД, в лице известного персонажа, оперуполномоченного уголовного розыска Громова вчера передал данные по итогам первых суток операции «Угонщик», в частности сообщил, что силами Дорожного РОВД раскрыт один угон и обнаружено и передано потерпевшим три, ранее похищенных, автомобиля. Ладно, с угоном мы еще разберемся, что там за раскрытие, но насчет обнаруженных автомобилей…

А дальше я, под прицелом глаз, присутствующих на селекторе, полусотни сотрудников, слушал трагическую историю о том, как сотрудники уголовного розыска Ноябрьского РОВД путем ряда блистательных оперативных комбинаций, в рамках предстоящей через неделю своей операции «Угонщик» выявили и изъяли три, числящихся в угоне, единицы автотранспорта, но некий аморальный тип, по случайному совпадению, мой полный тезка, просто похитил у четных оперативников результаты их наработок.

– Олег Владимирович, можете что-то сейчас сказать по данной ситуации? – голос начальника городского РОВД, как всегда, был ровным и доброжелательным.

– Кхм… мы разбираемся. – начальник Дорожного РОВД отодвинул микрофон и посмотрел на начальника уголовного розыска таким взглядом, что я понял, что расстрельный взвод сформируют через несколько минут.

– Разбирайтесь. Жду вашего рапорта по ситуации на сегодняшнем совещании в шестнадцать часов. – начальник городского управления отключился.

– Что, Громов… – начальник РОВД вновь нашел меня взглядом: – Вот и выясняется, откуда у тебя раскрытия берутся…

Отмалчиваться было нельзя, так как обвинение в «крысятничестве» было брошено в присутствии, практически всего, офицерского состава РОВД и я с встал, с грохотом отодвинув стул.

Глава 25

Глава двадцать пятая.

– Вам, товарищ полковник, потом будет стыдно за эти слова!

По Ленинской комнате пронесся дружный вздох, местные жители натурально охренели от такого захода от человека, которого только что, начальники с большими звездами из высоких кабинетов разоблачили, как конченную «крысу» и чью голову требовал доставить к шестнадцати часам дня начальник городского УВД.

Начальник РОВД молчал с каменным лицом, не зная, как реагировать. Исходя из того, что я уже не первый раз, размахивая оправдывающими меня документами, выскальзывал из подобных ситуаций, несколько сдерживало его горячее желание послать наглого «старлея» в пешее эротическое путешествие в сторону отдела кадров.

– Через пять минут у меня в кабинете руководство уголовного розыска и этот… – полковник встал, и под звук команды «Товарищи офицеры», вышел из помещения.

В лицо мне старались не смотреть, кроме весело подмигивающего начальника экспертно-криминалистического отделения, с которым вчера вечером мы, запершись в тесной закутке фотолаборатории, распечатали десяток фотографий.

Десятью минутами позднее.

– Ну и что это? – Полковник Дронов, двумя пальцами, чтобы показать свое недоверие, перекладывал тонкую стопку фотографий, веером разложенных на письменном столе.

– Сотрудники уголовного розыска Ноябрьского РОВД едут на машинах, числящихся в угоне.

– Ну и что? Они и говорят, что ты откуда-то узнал, что они нашли угнанные машины и…

– И давно они нашли эти машины? Посмотрите в окошка и на фотографии. За окном снег, а на фотографиях еще осень, вон, травка на газонах виднеется. И, если захотите приглядеться, то увидите, что они от здания РОВД уезжают, а не на стоянку РОВД их гонят….

– И что это значит?

– Это значит, что если начальник городского УВД отправит своих оперов провести поквартирный обход адресов, где вот эти сотрудники живут…– я постучал пальцем по лицам водителей: – то я готов поспорить на десять бутылок «Наполеона», что сотрудники уже давно пользуются этими машинами, как своими, передвигаясь на них по личным и семейным делам. И время, когда эти машинки у них появились удивительным образом совпадет со временем, когда их похитили…

– Ты что, намекаешь, что это местные опера машины угнали? – не выдержал моих разглагольствований начальник розыска.

– Александр Александрович, заметьте, это не я, а вы сказали. У меня этому доказательств нет, поэтому я этого не говорю. Я говорю, что машины, по крайней мере, несколько недель, не передавались потерпевшим, а использовались сотрудниками милиции в личных целях…

– Бля, Громов, ты представляешь, что сейчас будет? Ты реально, контуженный на голову.

– То есть, весь состав РОВД больше месяца, практически каждый день, наблюдает на служебной стоянке несколько автомашин, числящихся в угоне, и никто даже ухом не повел, а теперь я должен боятся, и я контуженный… Классно, вы, товарищи командиры, стрелки переводите. А представьте, какой скандал начнется, если завтра парочка газеток местных напишут об этом заметки? А там и «Человек и закон» в телевизоре об этом расскажет. Я сам телевизор не смотрю, но, говорят, что популярная передача…

– Ты, что, Паша, журналюгам информацию слил? – испуганно обводя стены кабинета в поисках микрофонов, зашипел начальник уголовного розыска.

– Нет конечно. Но если со мной что-то случится…

Присутствующие, как один, страдальчески закатили глаза. Надеюсь, они понимают, что я пошутил?

– Слушай, Павел, я вот просто боюсь эти фотографии начальнику управления показывать… – Дронов опять провел кончиками пальцев по фотографиям, но уже не так брезгливо: – Вдруг, ты там что-то подправил, снег убрал, траву вставил… Где пленки?

– Пленки, Олег Владимирович, я вам не дам, но вы можете начальнику ЭКО нашего позвонить и уточнить, насчет пленки, он ее видел.

– Это он делал? – полковник заметно успокоился и стал аккуратно складывать фотокарточки в конверт из черной бумаги.

– Так точно, он печатал с пленки, а перед этим пленку через увеличительное стекло рассматривал. Я не знаю, что он там искал, вам проще самому спросить.

– Ладно, я тебя понял. – полковник мотнул головой, демонстрируя, что я свободен, после чего повернулся к моим начальникам: – Надо будет на совещание пораньше выехать и до совещания попробовать все объяснить…

Дальнейших планов начальства я не слушал, так как в приемной стояло несколько любопытных коллег, и постоять под дверью, неплотно ее прикрыв, не получилось, хотя очень хотелось.

Делать совершенно ничего не хотелось, поэтому я неспешно попил чаю, запер кабинет и поехал домой, где завалился спать и проспал до самого вечера. Вечернего развода не было – всю руководство убыло на очередное совещание в областном управлении и вернуться к окончанию рабочего дня не успело. Я рассеянно сидел за толом, слушая, как приданные мне курсанты средней школы милиции, перебивая друг друга, рассказывают о проведенной по месту жительства проверку лиц, ранее судимых за кражи и угоны автотранспорта, периодически кивая головой и одобрительно угукая.

– Извини… Еще раз повтори, что ты сказал. – в потоке однообразной информации (работает, пьет, дебоширит, плохая компания) мелькнуло что-то интересное.

– Столяров Игорь Сергеевич, по месту жительства не живет, проживает в соседнем доме, у Кондратьевой Оксаны. Мы установили, что Оксана живет в восемьдесят восьмой квартире, на момент проверки дверь квартиры никто не открыл. Соседи сказали, что она по выходным ездит на Алтай, с каким-то богатым мужиком.

– А почему с богатым?

– Говорят, что он ее каждые выходные на базу отдыха, на Алтае возит.

– Так погодите, получается, что ранее судимый за угон Столяров – это и есть богатый мужик? Или у Оксаны два мужика?

– Мы не знаем… – курсанты переглянулись: – Но, если надо, то мы сейчас сходим…

– Нет, парни, никуда ходить не надо. Вы итак молодцы, тридцать восемь человек за два дня проверили. – я потряс стопкой справок, что написали за два дня старательные курсанты: – Дальше я сам справлюсь, вы молодцы.

Проводив приданные силы, я подергал дверь кабинета начальника розыска, и решил, что имею полное право ехать домой, но сделать это мне не удалось – к окошку дежурной части склонилась знакомая женская фигура, держа в руках пакеты, набитые какой-то ерундой.

– Так вот он, девушка! – помощник дежурного по РОВД не дал мне проскочить мимо дежурки, на выход: – Паша, тут к тебе пришли.

– Спасибо, Серега! – неискренне поблагодарил я старшего сержанта: – Добрый вечер, Ольга Борисовна. Вы ко мне?

– Здравствуйте, Павел. Да, я к вам зашла, у меня есть информация по делу…

– Тогда прошу. – горестно взвыв в душе, я сделал приглашающий жест в сторону далекого спуска в подвал и двинулся вслед за стройной женской фигурой, не понимая, что за информация может быть у потерпевшей по угону спортивной «Тойоты», тем более, что машина вернулась к владелице.

– Как-то у тебя здесь не уютно…– Ольга оценивающе оглядела мой псевдо-кабинет: – Меньше площадью помещение не нашлось?

– У меня в кабинете ремонт, здесь я временно, и вообще, я бизнесом занимаюсь, а милиция так, для души… – привычно соврал я чистую правду и плюхнулся на стул: – Чай, кофе?

– Нет… – Ольга заглянула в «гостевую» чашку, которую я, врать не буду, забыл помыть: – Как-то здесь не уютно. Давай ко мне зайдем, я тебя настоящим кофе напою, я не этой гадостью…

– Ок. – я убрал банку кофе «Пеле» на сейф и вновь стал одеваться: – Как машина?

– Нормально. Заказала через знакомого бампер, но не знаю, когда привезут и привезут ли вообще. А так все нормально, заводиться, только ездить на ней без переднего бампера как-то неприятно.

– Если хочешь, я могу у знакомого моряка заказать на Дальнем Востоке, он в Японию ходит, если найдет, то через знакомых отправит с минимальной накруткой.

– Ой, закажи, если можешь, а то мой знакомый какую-то несусветную сумму предоплаты требует, да и не доверяю я ему…

Как-то незаметно, мы, с Ольгой под ручкой, ведя неспешную беседу о праворульных машинах, дошли до ее квартиры. В пакетах, которые я у нее забрал, виднелась коробка, очевидно, из-под торта, пара бутылок, явно не с лимонадом, какая-то колбасная нарезка.

– Руки иди мой… – Ольга скинула куртку и, сбросив короткие сапожки, прошла на кухню, где стала выкладывать на стол содержимое пакетов. Когда я вернулся из ванной комнаты, небольшой столик на кухне был заставлен всякими вкусностями, а завершенность картины венчали бутылка «Амаретто Верона» и пластиковая бутылка «Херши Колы».

Через час, выпив за хозяйку дома, за благополучие этого уютного дома, и за родителей этой красавицы, я, как напившийся кровью клещ, сыто отпал от стола, чем тут же воспользовалась Ольга, что загадочно сверкая глазами, потащила меня в комнату, на небольшой диванчик, смотреть альбом с фотографиями.

И если фотографии старшей школы, на которых девушка щеголяла в коротко обрезанной школьной форме, радуя глаз стройностью ног, мне позволяли рассматривать подолгу, то снимки современные, особенно, где хозяйка дома снималась не одна, а на критической дистанции с каким-либо молодым мужиком, пролистывались без остановки.

– Оля, а ты Кондратьеву Оксану из шестого дома не знаешь? – наугад спросил я девушку, при перелистывании следующей страницы.

– Кондратьеву? Знаю, я с ней до восьмого класса училась. А зачем тебе она? – мой вопрос хозяйке дома явно не понравился.

– Если никому не скажешь, то по работе. – осторожно ответил я и угадал – очевидно, что с неизвестной мне Оксаной моя собеседница не дружила, поэтому компромат полился мутной, но упругой струей. Ну как компромат – с точки зрения уголовного права компромат отсутствовал, только с точки зрения морального облика, да и то, с натяжкой.

Мне показали выпускную фотографию восьмого класса, где одна из длинноногих девиц в одинаково коротких коричневых платьях и была та самая Оксана. Легкая улыбка, светлые волосы, падающие на плечи, обычная, очаровательная своей юностью, девушка.

Ну, а из грехов, предположительно наличие одного аборта и скандальное увольнение из ночного киоска, якобы, вследствие обнаруженной хозяином недостачи.

– Слушай, Оля, а ты не могла бы узнать, с кем она сейчас встречается?

– И как я узнаю? Мы после школы несколько лет общались «привет-пока», а тут я, ни с того, ни с чего, начну узнавать про ее личную жизнь?

– Не надо про личную жизнь узнавать. Просто спроси, не хочет ли она пойти работать в киоск, сутки через сутки. Киоска возле Главного рынка.

– А если согласится?

– Оля, если Оксана согласится, ты ей потом скажешь, что хозяин уже нашел человека, вот и все.

– Хорошо, завтра к ней зайду. А что мне за мои труды будет?

– И что ты хочешь? – я скорчил туповатую рожицу, глядя в шалые глаза девушки.

– Ты обещал меня три раза оштрафовать за парковку на газоне. – Ольга решительно подошла к двуспальной кровати, одним движением откинула в сторону покрывало, являя миру белизну постельного белья и бросив мне на ходу «Я в душ», вышла из комнаты, на ходу щелкнув выключателем и погасив свет.

Три не три, но пару раз я Ольгу «оштрафовал», прежде чем она, посреди фразы, ткнулась головой мне в плечо и засопела, а я, пролежав пару минут без движения, начал осторожно выбираться из-под одеяла.

– Ты куда? – растрепанная девичья головка приподнялась над подушкой.

– Домой. У меня пес не гуляный дома, с ума сходит. Демон – помнишь такого?

– А! Демон – он смешной. – Оля поелозила по подушке устраиваясь поудобнее: – На верхнем замке «собачку» нажми и дверь захлопни, я тебя завтра вечером жду.

Утром следующего дня я встретил, как положено офицеру милиции, на «селекторе» в Ленинской комнате, прибыв за десять минут до его начала, а на протяжении всего этого действа «ел» глазами начальника РОВД, так, что он не выдержал, и спросил:

– Громов, что ты хочешь?

– Хочу, товарищ полковник… – я встал: – узнать, как закончилась вчерашняя история со мной – оказался я «крысой» по итогам проверки, или не совсем?

– Садись, Павел. – полковник криво усмехнулся: – Докладываю, что по итогам разговора с начальником городского УВД Громов оказался не крысой, дано указание на десятое ноября наградить старшего оперуполномоченного Громова денежной премией в размере должностного оклада. Доволен?

– Безмерно счастлив. Разрешите сесть? – по мановению начальственной руки я плюхнулся обратно на стул.

Через двадцать минут, в кабинете начальника уголовного розыска мне рассказали подробности – начальник городского УВД ждет доклад по результатам проверки от начальника Ноябрьского РОВД через три дня, а мне рекомендовано, в ближайшие несколько месяцев, на территории Ноябрьского РОВД не появляться.

Вечером моя Мата Хари сначала истребовала от меня закрыть долг по «штрафам», а потом, с трудом шевеля распухшими губами и борясь со сном, начала докладывать:

– Оксанка выходить в киоск отказалась, говорит, что ее мужик содержит и каждую неделю возит ее в Горный Алтай, на базу отдыха. Уезжают ночью с пятницы на субботу, в ночь на понедельник возвращаются. Если бы график работы в киоске был с учетом ее поездок, она, может быть, и пошла бы работать. Мужик у нее конечно крутой, но денег лишних не бывает.

Когда я узнал, что Оксана показывала бывшей однокласснице фотографии с отдыха, я достал заранее припасенные фотографии, из которых Ольга уверенно указала на фото ранее судимого Столярова Игоря Сергеевича.

– Только он у тебя на фото какой-то облезлый… -девичий пальчик сделал неопределенную окружность вокруг физиономии Игоря Сергеевича, запечатленного в дежурной части РОВД при постановке на учет после освобождения из МЛС: – У Оксанки в альбоме он крутой мужик, и тачки у него каждый раз разные.

– Что за тачки?

– Ой, там не видно, что за машины, часть морды или багажника видно, но не наши. А давай мы с тобой на Алтай съездим. Оксанка мне сказала название базы…

– Оля, а что там зимой делать?

– Ну они на лошадях катаются, по лесу гуляют. Барчик там на базе не очень дорогой, с музыкой и танцами. И домики отдельные, теплые, с горячей водой, представляешь? Оксана мне фотографии показывала – они на берегу Катуни стоят, на фоне гор. Ты даже представить не можешь, насколько там красиво!

– Оля, я обещать не буду, но попробую вырваться…

– И когда? – девушка, решив ковать железо, пока горячо, ухватила мою ладонь, и стала тереться о нее, как ласковая кошечка.

– Оля, не дави на меня, я не железный. Постараюсь не откладывать, возможно, что на этой неделе.

– Уррря! – дурашливо воскликнула хозяйка постели и подбросив вверх подушку, взбила ее попышней, и подложив под голову, сладко закрыла глаза: – Уходить будешь, дверь не забудь захлопнуть.

– Подожди, не спи… – я ухватился ладонью за оттопыренную попку: – Завтра, если хочешь, можешь пойти со мной – отмечать день милиции в кафе «Лицедеи», к семи часам…

– Что правда? – Ольга, как игрушка «ванька-встанька» взмыла над кроватью: Конечно пойду! А ты не мог раньше сказать?

– Извини, но не мог, до последнего момента было неясно, будет праздник или нет… – боюсь, что внятно объяснить, что еще вчера я считался «крысой», которого не рады бы были видеть за праздничным столом, я бы не сумел: – То есть, ты не пойдешь?

– Конечно пойду, даже не надейся. – Ольга опять упала на кровать и закрыла глаза: – Куда подходить?

– Завтра в шесть вечера, кафе «Лицедеи», правая пристройка к «Колизею», со стороны храма.

– Договорились, буду в шесть. – девушка покрутилась, заворачиваясь в одеяло поплотнее: – Сам не забудь прийти.