Текст книги "Кузнец Рун. Отголоски прошлого (СИ)"

Автор книги: Роман Федяшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Глава 6

Глава шестая.

Целую неделю, Эзра с завистью наблюдал как Трувен и Магрил создают магические шарики, заставляя приходить солнечный свет в их комнату поздним вечером. С каждым разом у них это выходило все лучше и лучше. Сам же Танн после эпизода с баронским артефактом, так и не оставил попыток самостоятельно вызвать «Светлячок». К его огромному разочарованию, это по-прежнему ни к чему не привело. С выражением лица столь угрюмым, что переплюнул наверное в этом даже Магрила, сидел он на лекциях Безумного Грифа, и думал о сложившийся ситуации. С одной стороны он смог сделать при помощи артефакта немыслимое для ученика, с другой не мог самостоятельно сотворить самого простого из заклинаний.

Сегодня войдя в аудиторию, первое, что увидели ученики, был большой холст, натянутый на каркас, из толстых деревянных прутьев висящий на стене, на котором с особым тщанием была нарисована огромная руна. Темой сегодняшнего занятия было зачарование свитка, все той же руной света. Об этом им поведал проявлявший признаки нетерпения в ожидании, когда ученики усядутся по местам Тиор Нотель.

– Начнем занятие с небольшого новшества – начал магистр – все вы научились создавать заклинание света – магистр бросил насмешливый взгляд на Танна и с явным удовольствием послушал смех своих учеников. Впрочем, быстро пресек его, хлопнув ладонью о стол.

– Так вот – продолжил он – сегодня мы немного изменим действие заклинания, кое-что добавив в его формулу. Поставим перед словами «Шадра Аким», что как вы знаете переводиться с «Килди» как «Создать Свет», слово «Алум», что означает «Привязь». Целиком формула теперь будет звучать как «Алум Шадра Аким», то есть «Создать Привязь Света» или «Привязать Созданный Свет». Для чего это нужно и как это можно использовать на практике?

Магистр выжидающе уставился на аудиторию. Но никто не спешил дать ответ, боясь сделать поспешные выводы и стать объектом нежелательного внимания преподавателя.

– Так я и думал – презрительно выплюнул магистр – смотрите внимательно недоумки!

– «Алум Шадра Аким» – Нотель плавным взмахом руки вызвал светящийся шарик и продолжая движение заставил его мягко, словно пушинку скатится с ладони. Затем сделал шаг назад и опустил руку. Светящийся магический шар плавно опустился на угол стола и замер на нём. Раздались восторженные возгласы. Удовлетворенный произведенным эффектом, он взмахом руки развеял магию.

– Надеюсь всем понятно? – надменно произнес он, видя щенячий восторг, в глазах учеников.

– Теперь ваша очередь – довольно гаденько улыбнулся преподаватель, словно ведро холодной воды, обрушив на них реальность. Радости на лицах студентов заметно поубавилось – Прошу Вас господин Фикт – сделал магистр приглашающий жест. Аксель встал и подошел к столу преподавателя. Встав одним боком к аудитории, а другим к магистру Нотелю, глубоко вздохнул и замер на секунду сосредотачиваясь.

– «Алум Шадра Аким» – взмахнул рукой Аксель. Светящийся шарик, сорвавшись с его ладони, по дуге опустился в центр стола и покачнувшись замер.

– Вы слишком резко машете руками господин Фикт, магия это не топор, а вы не дровосек. Движения должны быть плавными. Но в целом хорошо. Вернитесь на место. Господин Крилон, прошу вас.

Бэфр явственно сглотнул слюну, но поспешил выполнить распоряжение магистра. Он волновался так, что уронил своего «Светлячка» на пол, получив за это порцию ругательств от магистра. Когда к столу вышел Трувен, Гриф уже ворчал безостановочно. Со страху Трувен так неудачно махнул дрожащей рукой, произнося заклинание, что светящийся шар полетел в Грифа. Тот мгновенно среагировал и тут же развеял светящийся шар, а затем разразился потоком брани, наградив перепуганного студента такими эпитетами, что все присутствующие покраснели. У Магрила заклинание вышло даже лучше чем у Акселя Фикта и сей факт немного остудил вспыльчивого преподавателя. Норт, Гракон и Ферт, тоже справились неплохо. Шакс, Литон, Урван и Патос так и не смогли стряхнуть «Светлячка» с ладони, намертво приклеив его к своей руке, заставляя магистра скрежетать зубами. Наконец остался только Эзра.

– Господин Танн – голос Нотеля, был полон яда и прямо-таки сочился презрением – Прошу Вас – приглашающий жест.

Стиснув зубы, Эзра встал и с каменным лицом двинулся к столу преподавателя. Заняв позицию у него, бросил быстрый взгляд на Безумного Грифа. Его лицо было столь же брезгливо, как если бы он смотрел на слизняка или таракана в тарелке со своим обедом. Уже заранее зная результат, Гриф, тем не менее, выполнял обязанности преподавателя до конца.

– Приступайте – кивнул магистр.

– «Алум Шадра Аким» – тепло поднимающееся из груди и быстро ползущее к кончикам пальцев, плавное движение рукой и… никакого результата. Хотя это было не совсем так. Гомерический хохот был ответом на его попытку. Не смеялись лишь Трувен и Магрил. Один смотрел на Эзру с жалостью, другой стал еще более мрачен, чем обычно.

– Вернитесь на свое место – ледяным тоном сказал Нотель. Потупив глаза, Танн медленно поплелся назад.

– А теперь бездельники, возьмите в руки грифели – прокаркал магистр, когда опозоренный в очередной раз ученик уселся за свой стол – и пергамент, что лежит рядом. Аккуратно и о-очень тщательно перерисуйте руну в центр пергамента, затем напишите под ней формулу вызова так, как это изображено на холсте. Через десять минут проверю каждого.

Ровно через десять минут, отмерянных песочными часами, Нотель стал обходить взопревших от усердия учеников. Ругаясь, ворча, а то и отвешивая подзатыльники, он тыкал пальцем в пергамент:

–Ты, что слепой? Что ты нарисовал? Исправь! А у тебя, что за навозный жук накорябан? Руна? Вот руна, а свое убожество используй в сортире!

Продолжая в том же духе, он дошел и до Эзры. Несколько секунд смотрел на его творение, затем хмыкнув себе под нос, направился назад к кафедре. Затаивший дыхание Эзра облегченно выдохнул, удостоившись нескольких завистливых взглядов от менее удачно изобразивших свои руны учеников.

– Теперь внимательно слушайте меня, тебя Танн это тоже касается. Тихо! – пересек Гриф раздавшиеся смешки.

– Сейчас вам предстоит нанести чары на свиток. Для этого вытяните обе руки над нарисованной на нем руной вот так – он поднес руки с раскрытыми ладонями к поверхности стола, немного не донеся их до него – а затем четко произнесите измененную формулу вызова «Светлячка». Она будет звучать, как вы уже поняли – «Алум Шадра Аким», и при этом вы должны заставить магию, находящуюся в вас наполнить начертанную на свитке руну. Приступайте.

Нестройный хор голосов наполнил аудиторию. Эзра со вздохом вытянул руки над свитком и вызвал в груди привычное уже за три месяца ощущение тепла и с безразличием, овладевшим им в последние дни, мысленно направил теплую волну по обеим рукам в руну:

– Алум Шадра Аким.

Свет, полившийся с его ладоней на свиток, стал полной неожиданностью для всех, включая магистра Нотеля и самого Эзру. Это длился всего секунду, не дольше. Но когда он погас, Танн знал – у него все получилось. Сейчас он испытывал чувство, сродни тому, как если бы в надежной каменной плотине, образовалась малюсенькая трещинка, через которую смогли просочиться несколько капель влаги. Разглядывая свое творение, он видел заключенную в руне силу. И тут вдруг он осознал, что вокруг стоит абсолютная тишина. Подняв голову от свитка, Эзра увидел двенадцать пар глаз, с изумлением рассматривающих его как будто впервые. Если другие ученики смотрели на него с удивлением и примесью восхищения, то магистр попросту стал напоминать статую с открытым ртом и выпученными глазами. Когда их взгляды встретились, Гриф опомнился и чуть ли не бегом бросился к Эзре. Схватив со стола свиток, жадно впился в него взглядом. Губы его плотно сжались, он покосился на взволнованного Эзру, а затем молча прошествовал к кафедре, унося свиток собой. Швырнув его на свой стол, он обернулся к ученикам и рявкнул:

– Разве я велел вам прекратить? Продолжайте работать недоумки!

Ученики немедленно вернулись к прерванному занятию, и аудитория вновь наполнилась звуками.

– Танн.

Эзра вздрогнул, находясь в полном замешательстве от произошедшего, он не заметил, как к нему снова подошел магистр Нотель.

– Если тебе не интересны мои занятия, можешь выметаться. Бездельникам тут не место. Впрочем, как и бездарностям. Если намерен остаться, будь так любезен, займись делом. Не думай, что случайно зачаровав один единственный свиток, ты стал магом. Начерти и зачаруй еще один – с этими словами он бросил перед Эзрой чистый пергамент.

Плотно стиснув зубы, пунцовый как помидор, с нескрываемой ненавистью посмотрел Эзра в спину своего учителя. Манерами магистр Нотель не отличался с самого начала, не проходило и пары минут, чтобы он не отпустил колкость, обругал или оскорбил кого-то из учеников,а то и всех сразу. Только вот с тех пор как Эзра потерпел неудачу в первом практическом занятии, Гриф явно записал его в свои «любимчики», зачастую выставляя его на посмешище перед всей группой. Эзра был уверен, что будь на месте Грифа магистр Довен или Раск, они всячески бы постарались помочь своему ученику. Но Нотель сентиментальностью не страдал, и был безразличен к чужим проблемам. Несмотря на то, что это обстоятельство изрядно портило ему жизнь и отнюдь не способствовало учебе, Эзра был полон решимости и жаждал знаний. Поэтому взяв чистый свиток, стал рисовать на нем новую руну в полной уверенности, что теперь-то утрет нос ненавистному преподавателю. И не ошибся.

После ужина Эзра бросился в библиотеку. Все его мысли крутились вокруг сегодняшнего занятия. Поэтому, решительно попросил у недовольного поздним визитом хранителя книгу о создании артефактов. Тот хоть и был чрезмерно удивлен такой просьбой первокурсника, но все же выполнил её. Впрочем, унести книгу из библиотеки не разрешил. Расположившись у окна, благо было еще светло, Танн принялся листать тяжелый фолиант. Найдя нужную главу, он достал из сумки, перекинутой через плечо чистый свиток пергамента и грифель. У него ушло более часа на то, чтобы переписать текст и скопировать часть рисунка. Солнце почти зашло и в библиотеке, несмотря на огромные панорамные окна, стало довольно темно для чтения. Повертев головой, студент к своему удивлению не обнаружил ни одно светильника. Это обстоятельство несколько озадачило Танна, ведь в аудиториях и коридорах магических светильников было предостаточно, да и уличные фонари студенческого городка были исключительно магическими. Перебирая в голове одну идею за другой, но так и не найдя явных причин, для отсутствия освещения в одном из самых важных мест Университета, Эзре все же невольно пришлось отвлечься от работы и сходить попросить у хранителя фонарь. Тот весьма странно посмотрел на него, но все же порывшись в шкафу у стены, дал ему старый масляный фонарь, едва разгонявший подступающий мрак. Свою яркую переносную лампу, с артефактом внутри, он студенту отдавать наотрез отказался. Идя назад к столу у окна, Эзра раздумывал о причине поведения хранителя. Потом понял. Хранителя смутила сама просьба дать ему фонарь. Магам, даже первокурсникам, фонари были не нужны, их с успехом заменяла магия. Ругнувшись про себя, он поспешил вернуться к прерванному занятию. Ему понадобилось около двух часов, чтобы переписать всю главу, посвященную ритуалу и точно скопировать рисунок рун и пентаграмму. Вернув фонарь ворчащему под нос «о несносных юнцах мешающих отойти ко сну уважаемым людям» хранителю библиотеки, Эзра отправился в свою обитель, бережно прижимая рукой сумку со свитком к своему бедру.

Для воплощения в жизнь его плана требовалась заготовка кулона – небольшой кусочек горного хрусталя и несколько унций серебра. Помимо регулярногопитания и проживания в студенческом городке, учащимся выдавали раз в неделю карманные деньги, в размере одной серебряной рути. Эзра покидал территорию Университета лишь несколько раз, поглазеть на столицу вместе с Трувеном и Магрилом, да еще раз в месяц, чтобы отослать три из четырех монет отцу и тетушке, благо поглощенный проблемой с практическими занятиями он, не участвовал в студенческих гулянках. Для уже немолодой вдовствующей белошвейки и однорукого калеки, проживающих в относительно небольшом городишке на окраине княжества, это было солидным подспорьем.Три серебряных в месяц, позволяли им, если не жить безбедно, то уж точно не голодать. Другие студенты его взглядов не разделяли и с легкостью проматывали деньги, на радость владельцам таверн, лавочникам и куртизанкам. Теперь же на его задумку ему потребуются средства, причем немалые. В чем он успел убедиться, придя в ювелирную лавку и озвучив свой заказ.

– Полтора золотых!? Это настоящий грабеж – юноша негодовал, глядя на хитрую рожу пузатого, владельца ювелирной лавки.

– Молодой человек, я уже занимался изготовлением таких кулонов – со скучающим видом почесал бакенбарды лавочник – И я знаю их цену. Заготовка горного хрусталя стоит шесть серебряных монет, её обработка еще две, отливка оправы будет стоить три монеты и стоимость самого материала, который уйдет на изготовление оправы и цепочки еще четыре серебряных. Итого один золотой и пять серебряных.

– Вычтите стоимость цепочки, мне она не нужна.

– Молодой человек, эта деталь не обсуждается, цепочка входит в комплект кулона.

– Хорошо, я найду другого ювелира.

– Ну что за клиент пошел – картинно взмахнул руками толстяк – Ладно, ладно, вы меня убедили. Но все равно кулон обойдется вам в один золотой и три серебряных. Дешевле вы не найдете ни у кого.

– Согласен – после короткого раздумья спросил Эзра – Как скоро вы сможете его изготовить?

– Приходите к концу недели, молодой человек. С деньгами.

На мысль где достать к концу недели золотой и три серебряных его, как ни странно натолкнул магистр Нотель, велевший каждому из студентов к завтрашнему занятию предоставить ему по три зачарованных свитка. Согласно уставу Университета Магии, студенты не имели права дарить, продавать и даже обещать какие либо предметы и эликсиры, созданные ими в стенах Университета, без особого разрешения, а так же заниматься их изготовлением за его пределами, до получения диплома. Тоже самое касалось и любых магических предметов, созданных другими волшебниками. Нарушение этого пункта каралось штрафом, серьезность которого зависела от ценности магического предмета. Кроме того, в личном деле такого студента, появлялась весьма нехорошая отметка, которая в последствие могла фактически поставить крест на карьер будущего мага. Но Эзре пришла мысль, продать свои умения внутри Университета. Дважды перечитав текст Устава, он убедился, что данная возможность в нем не оговаривалось. И решил рискнуть. Постучавшись в комнату где жил Аксель Фикт, он застал того в мрачном расположении духа сидящим над свитком пергамента. Впрочем, он был не одинок в этом, его соседи по комнате Норт и Литон были заняты тем же.

– Какого дьявола тебе надо Уголек, неужели пришел позлорадствовать? Чтоб ты провалился вместе с поганым Нотелем! Вместо того, чтобы вкушать божественный нектар и ласкать какую-нибудь юную нимфу, приходится корпеть над этими свитками!

– Наоборот милорд, ваши молитвы были услышаны. Я здесь затем, чтобы избавить вас и ваших друзей от черновой работы.

– О чем это ты? – все трое воззрились на него, Аксель с подозрением, а Литон и Норт с надеждой.

– Я начертаю и зачарую все ваши свитки… за тридцать медяков за каждый.

– А ничего у тебя не треснет? На тридцать шатов можно не одну пинту хорошего пива купить, или заказать пару хорошенько прожаренных кабаних окороков. Заметь довольно больших окороков. А за серебрушку,наверно любая служанка согласиться согреть твою постель!

– Вы можете создать их сами, я ведь не настаиваю.

Студенты переглянулись между собой. Литон был сыном простого лучника, поэтому со вздохом продолжил, чертить руну, отец Норта имел сыроварню, поэтому тот, пожав плечами, полез в кошель. Но его остановил Аксель.

– Хоть ты наглец Танн, каких свет не видывал, но твоепредложение мне по душе. Вот тебе три серебряных, завтра отдашь нам девять зачарованных свитков. Если утром я их не увижу, шкуру с тебя спущу.

– По рукам, милорд.

Обойдя с этим предложением все комнаты в своем домике, Эзре удалось набрать в общей сложности восемьсот десять медных монет и плюс три серебряных рути, благодаря щедрости Акселя. То есть золотой такон и серебрная рути с мелочью у него в кармане. Если прибавить к ним остатки своих карманных денег, то у него есть необходимая сумма. Ведь почти все студенты, включая даже Магрила с Трувеном, решили переложить свою работу на Эзру. Исключение составили лишь двое. Ферту нечем было заплатить, а Шакс успел уже начертать все три свитка и один даже зачаровать, потому он отказался от услуг Танна. Теперь Эзра настроился провести бессонную ночь. Впрочем, закончить работу он сумел уже к двум часам. Для этой цели он облюбовал низенький столик в холле их домика на первом этаже. Сначала он принес сюда трехрожковый подсвечник и в неровном свете восковых свечей, начертил на каждом свитке руну. Затем постарался как можно аккуратнее написать формулу заклинания на каждом из свитков. Закончив с начертанием, Танн скрестив пальцы на удачу стал, накладывать чары на пергамент, молясь, что ему хватило на это сил, раз за разом освещая темный холл магическим светом. Это действие на удивление давалась ему проще всего, хотя едва закончив, он почувствовал себя полностью измотанным. Вдобавок из-за неудобства столика, ему приходилось работать, постоянно нагибаясь к низкой столешнице. От этого теперь немилосердно ныла спина. Чувствуя, как от усталости слипаются глаза, Эзра едва дойдя до своей кровати, завалился на неё прямо в одежде и с улыбкой на лице тут же уснул.

Утром его разбудил Трувен и поинтересовался судьбой свитков. Получив желаемое, радостно хлопнул Эзру по плечу и поспешил убрать своё приобретение в сумку. Эзра же в свою очередь, растолкал Магрила и вручил причитавшиеся ему свитки с рунами. Затем умывшись и наскоро приведя одежду в порядок, спеша успеть к завтраку, он оббежал всех соседей, отчаянно борясь при этом с зевотой, раздал готовые свитки. И хотя получив всего пару слов благодарности, Эзра был по-настоящему счастлив. Во-первых, он за один день заработал денег в пять раз больше, чем получал, работая подмастерьем каменщика за месяц. Во вторых у него получилось то, к чему он стремился – творить магию. В третьих он больше чем на половину приблизился к своей нынешней цели. Ну и в четвертых он с чувством глубокого морального удовлетворения наблюдал за тем, как вытягивается лицо Грифа, когда ему один за другим студенты сдают созданные им свитки.

– Что ж – подвигал челюстью Нотель и взял со стола деревянную указку – вижу, урок вы усвоили. Тем лучше – похлопывая ей по своей ладони, медленно двинулся вдоль стола – Значит, создать ещё три, чтобы окончательно закрепить навыки, не окажется для вас большой проблемой.

Страдальческий стон сорвался с губ всех студентов.

– Молчать! – побагровевший преподаватель, со всей силы врезал указкой по своему столу, отчего по аудитории разнесся звук напоминающий удар хлыста – возьмите чистые свитки и за работу. К концу занятия я хочу видеть тридцать шесть свитков.

К обеду под бдительным взором магистра, со свитками справились только Эзра, Аксель и Магрил. По два смогли зачаровать Трувен, Бэфр, Норт, Шакс и Патос. Остальные сделали только по одному.

– Вот значит как – откинувшись на стуле и положив ногу на ногу, слегка постукивая указкой о край стола, произнес магистр – это все на, что вы способны?

– Вчера у нас было больше времени – попробовал было возмутился Гракон.

– Ну-ка подойди сюда юноша – повернул к нему голову магистр, и видя как тот сжался под его взглядом, резко добавил – быстро!

Гракон встал и словно сомнамбула, шаркая по полу ногами, двинулся к столу преподавателя. Остановился, не дойдя до него двух шагов и замер, дыша через раз.

– Ближе.

Тот сделал еще один шаг, с ужасом глядя на Нотеля. И тут Безумный Гриф подскочил, словно ужаленный, ловко схватив левой рукой Гракона за ухо, и что есть силы, выкрутил его. Ученик заорал от боли. А Тиор Нотель начал кричать, брызгая изо рта слюной:

– Когда хессанский колдун кинет в тебя «кровавую звезду», ты тоже попросишь его подождать, пока ты создашь щит? Когда степняки будут убивать солдат князя, ты станешь возмущаться, почему они не стоят на месте, и ты не можешь попасть в них магической стрелой? Тогда убирайся домой к мамочке!

Нотель оттолкнул от себя ученика, который одной рукой размазывал слезы по лицу, а другую прижимал к пострадавшему уху.

– Все вон! – часто дыша, исподлобья глядя на бледных учеников, заорал магистр – Занятия окончены! – затем чуть тише добавил – На сегодня.