Текст книги "Кузнец Рун. Отголоски прошлого (СИ)"

Автор книги: Роман Федяшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)

Глава 19.

Глава девятнадцатая.

Вокруг так много добычи. Сосудов, содержащих вкусные искры жизненной силы. Нужно поглотить их. Желательно все. Главное не распугать добычу раньше времени. А вот этот особенно интересен, наверное вожак стаи. В нем так много силы. Двуногие столь нечувствительны к таким, как я. Нужно лишь затаиться и дождаться когда вожак приблизится, броситься и разорвать его. А затем сожрать теплое, сочащееся кровью мясо и поглотить жизненную силу. Надо же, он прямо сюда идет и совсем не ощущает моего присутствия. Вот. Он шагнул прямо в мое логово. Смотрю на свою добычу. А добыча замерев от ужаса в свою очередь смотрит на меня. Он знает, что бежать от меня бесполезно. Что это? Невероятно. Его сила растет! Её так много! Почему от моей добычи вдруг повеяло угрозой?

– Сегай.

Юноша моргнул, сбрасывая наваждение.

– Учитель? – ученик шамана настороженно взирал на светящийся в темноте от напитавшей его силы тотемный жезл – Что происходит?

– Это ты мне потрудись объяснить.

– О чем вы?

– Твои глаза. Они светились в темноте.

– Светились? – Сегай озадачено потер лоб.

Дартак медленно опустил ставший тускнеть жезл, но вот убирать его не спешил, как и приближаться к своему ученику.

– Рассказывай – наконец приняв решение, потребовал шаман, усаживаясь напротив юноши. И Сегай рассказал. О химере, о том, как поглотил её сущность. О том, что теперь видит токи жизненной силы. О поглощенных им рогах зверя. О силе, разлитой вокруг.

– А после, я просто сидел и прислушивался к этим ощущениям. Пока вы не окликнули меня учитель – закончил свой рассказ юноша.

Дартак поднес жезл к угасшему очагу и по костяному набалдашнику с легким потрескиванием, заструились голубые разряды. Угольки вахи в остывшем кострище моментально воспламенились вновь. Старый шаман заткнул короткий жезл за пояс и достав трубку, стал набивать её курительной смесью из сушеных листьев тикха и пыльцы цветков вахи. Сегай все это время молчал, ожидая вердикта своего учителя. Раскурив трубку, Дартак выпустил дым ноздрями.

– Сначала ты прошел инициацию через Узы Крови, теперь дух химеры внутри тебя. Какой сюрприз ты преподнесешь в следующий раз? Ты уверен, что можешь контролировать зверя внутри себя?

Юноша прислушался к своим ощущениям и медленно кивнул.

– Вы знаете учитель – произнес он, смотря куда-то в пространство – До того, как я впитал в себя рога химеры, я мог только просить зверя внутри, с чем-то помочь мне или поделиться знаниями и силой. А теперь я чувствую, что все его знания и сила теперь мои. Зверь полностью во мне растворился, изменив меня.

– Изменив? – напрягся Дартак.

– Да – кивнул Сегай.

– В чем это выражается? – при этом вроде бы невзначай, старый шаман положил руку на жезл, который успел заткнуть за пояс, готовый мгновенно выхватить его.

– Например, я понял, что вы сделали, когда использовали свой тотемный жезл, для того, чтобы разжечь костер. И ещё – Сегай вытянул руку к очагу – я точно знаю, мне никакой жезл теперь не нужен.

В доказательство своих слов, молодой человек по памяти воспроизвел перед своей ладонью знаки, что увидел вокруг набалдашника тотемного жезла своего учителя и напитал их силой из окружающего пространства. Голубые вспышки электрических разрядов заплясавших по его пальцам, заставили Сегая зажмуриться от удовольствия, а его учителя выронить изо рта трубку.

– Что ты можешь сделать еще? – пришел, через несколько секунд в себя старый шаман.

– Э-э-э… Я не знаю.

– Но я только, что видел, как ты воззвал к духам воздуха и они откликнулись на твой зов!

– К духам? Я просто создал, такие же знаки, как и вы.

– Какие еще знаки? – непонимающе нахмурился Дартак.

– Ну… жезлом – Сегай не мог подобрать слов, чтобы объяснить увиденное им.

– Когда шаман использует жезл – менторским тоном произнес Дартак – он возносит молитву духам стихий и просит их наполнить её своей силой.

– Но вы ведь не молились! – возразил ему ученик.

– Необязательно произносить молитву вслух. Достаточно того, чтобы она звучала у тебя в сердце. Это приходит со временем.

– Но не знаю никаких молитв!

– Хм – слова ученика озадачили Дартака – А, что за знаки ты говоришь, видел?

Сегай поискал взглядом, какой-нибудь предмет, подходящий, чтобы начертать запомненные им символы, но ничего подходящего не нашел. Тогда он потянулся к своему ножу. Откинув в сторону шкуру, расстеленную на полу, принялся чертить увиденные им замысловатые загогулины.

– Вот! – когда он закончил, Дартак вытянув шею, узрел четыре витиеватых знака, расположенных ромбом.

– Хм. Я видел нечто подобное несколько раз. Эти знаки похожи на священные письмена, что выбиты на камнях… в одном месте.

Но Сегай не слушал своего учителя, он с удивлением смотрел на собственноручно нарисованные символы и водя над ними пальцем, беззвучно шевелил губами.

– Н´хэм… – произнес он негромко.

– Что ты сказал!? – воскликнул Дартак.

– Это символ называется н´хэм – указывая на вершину ромба, произнес юноша.

Дартак побагровел.

– Ты… Да, как ты посмел солгать мне!? – возмущенно воскликнул шаман.

– Солгать? – в голосе Сегая послышалось искренне недоумение.

– Ты сказал, что не знаешь никаких молитв!

– Я и не знаю.

– Тогда откуда, скажи мне на милость, ты знаешь слова священного языка?

Сегай провел рукой по волосам.

– Само как-то в голову пришло. Я не воспринимал эти символы, как слова. В них не было никакого смысла, пока я не нарисовал их. А теперь я точно знаю, как он звучит один из них и что он означает. Н´хэм значит «гроза». Постойте! – Сегай поднял глаза на растерянного шамана – вы хотите сказать, что вот это – он указал на свои рисунки – молитва?

Дартак в ответ молчал. Его лицо, поза, мышцы, все было напряжено. Сегай видел, как лихорадочно блестят глаза старого шамана и его взгляд скользит по рисункам на земле.

– Учитель?

– Ложись спать – помотал головой шаман – А мне нужно подумать.

Юноша не посмел спорить с наставником, стянул сапоги и устроившись на шкурах поудобнее, закрыл глаза. Переживший изрядное напряжение организм, очень быстро взял свое, и Сегай почти сразу уснул. А вот Дартак, просидел у очага почти до утра, предаваясь тяжелым думам.

Проснулся Сегай от урчания в животе. Шумно вдохнув ноздрями, он сладко потянулся и резко сел. Огляделся. В шатре он был один. Урчание в животе повторилось. Пошарив взглядом по внутреннему убранству жилища шамана в поисках какой-нибудь еды, он с сожалением был вынужден признать, что тут ему ничего не светит. Все, что было съестного, он истратил на похлебку еще вчера. Поэтому встав, надев сапоги, но решив оставить куртку в шатре, он вышел наружу. Стойбище жило своей обычной жизнью. Солнце едва только показалось из-за горизонта и еще не успело прогреть воздух, поэтому на улице было довольно свежо. Зябко передернув плечами, Сегай за курткой все же возвращаться не стал, решив, что утренняя свежесть быстрее поможет сбросить остатки сна. Большинство кочевников еще спали, но кое-где очаги уже дымились, а некоторые женщины готовили еду прямо на улице. Уловив запах запекаемого на углях мяса, Сегай прямо таки застонал. Его рот наполнился слюной, а в живот опять требовательно заурчал. К счастью, юноша вовремя вспомнил, что в седельных сумках Дартака, висевших у входа в шатер, могли остаться куски вяленого мяса и овсяные лепешки. Решив, что учитель не будет против, он увлеченно стал в них копаться. Поиски еды тут же увенчались успехом. На свет появились две полоски вяленого мяса и половина лепешки, что были немедленно употреблены по назначению. В сумках Сегай так же обнаружил небольшой мешочек с травяным сбором. Вот только его требовалось заваривать. Нырнув обратно в шатер за вычищенным накануне котелком, юноша отправился к роднику. Попавшиеся навстречу по дороге к источнику воды несколько раз кочевники приветливо кивали ему и здоровались. Для юноши прожившего всю свою жизнь в положении невольника, это было очень непривычно. Раньше на него обращали внимание не больше чем на траву под ногами. Нет, кочевые народы Уртака не презирали и не были излишне жестоки с рабами. Скорее они считали н´каев кем то, вроде крестьян, принадлежащими всему племени. Лишние рабочие руки, которые поддерживали хозяйство клана, пока его воины и охотники защищали территорию и охотились. Напрямую к н´каю, обращались только в том случае, когда хотели поручить ему какую-то работу. В остальное время они были невидимками. Конечно в переносном смысле слова. И хотя свободные степняки заботились о своих невольниках, предоставляя кров и еду, лечили их, если невольники болели, в то же время среди свободных степняков не считалось чем-то зазорным наказать или даже убить н´кая. Нередко н´каи служили своеобразной валютой между племенами. Чтобы кровь клана не застаивалась, кочевники не редко брали жен из других кланов или ветвей своего племени. Но еще чаще для этой цели использовали невольниц. Теперь Сегай взошел на одну ступень со свободными степняками. Подобный статус говорил сам за себя. Это не значило, что теперь он может делать, что ему заблагорассудится. Нет. Живя в племени, он должен подчиняться его законам. Но при этом, юноша был волен уйти в другое племя, клан или даже податься в другое государство. И никто слова бы ему не сказал. Конечно, так поступать он не собирался, даже в мыслях. Такое «бегство» было попросту не принято, среди кочевников. Даже будучи н´каем, он считал клан Степных Волков «своим». Да, его жизнь теперь кардинально изменилась, но многолетнюю привычку, считать себя «низшим» сословием не искоренить за пару дней. Поэтому, смущенный вниманием к своей персоне Сегай весьма несмело отвечал на приветствия охотников.

Набрав воды, ученик шамана вернулся в шатёр. Подвесив котелок над очагом, он насыпал немного вахи из специально предназначенного для его хранения плетеного накрытого куском кожи короба и по привычке потянулся за огнивом. И на полпути замер от пришедшей в голову мысли. А зачем ему огниво? Почему бы не воспользоваться магией для розжига очага? Ведь вчера Дартак использовал тотемный жезл для этого. А затем Сегай с легкостью воспроизвел тоже, самое действие. Что мешает ему сделать это снова?

Присев на корточки, Сегай наклонился к очагу и вытянув руку, мысленно выстроил в нужном порядке символы перед своей ладонью, а затем напитал их силой витавшей вокруг. Как и вчера, он испытал легкую эйфорию, от забегавших по его пальцам ярко-голубых разрядов. И едва успел отдернуть ладонь, и отшатнутся от взметнувшегося вверх пламени. Рывок его был столь резким, что Сегай не смог удержать равновесие, и вынужден был упасть на пятую точку. Настороженно потрогал лицо рукой, с облегчением удостоверившись, что на слегка стянувшейся от жара коже нет ожогов и брови все еще присутствуют на своем месте. Задумчиво посмотрел на опавшие языки пламени, в данный момент спокойно лижущие котелок над очагом, решил, что в следующий раз, пожалуй, стоит вливать в символы чуточку меньше силы. Сегай уже допивал из оловянной кружки заваренный им настой, когда вернулся Дартак.

– Вот – шаман бросил перед учеником внушительный сверток и с некоторым подозрением посмотрел на почти прогоревшие угли в очаге.

– Что это? – юноша озадачено перевел взгляд со свертка на наставника.

– Ты, что забыл про женитьбу?

– Э-э-э…

– Ясно. Сегодня мы идем свататься. Это новая одежда. Снимай свои обноски и переодевайся. Хотя нет. Ступай для начала вымойся, как следует.

Сегай одним глотком осушил остатки все еще горячего настоя и подхватив сверток, пошел выполнять указание наставника.

– А ну-ка постой – остановил его Дартак. Взяв кружку Сегая, он вылил туда большую часть парящего в котелке настоя и протянул практически пустую посуду ученику – Котелок заодно почистишь.

Сегай вздохнул, но повиновался. Так, со свертком под мышкой и котелком в руке, он во второй раз за полчаса побрел к роднику.У источника находились две девушки, лет пятнадцати. Увидев их, Сегай слегка замедлил шаг. Девушки набирали воду в большие кувшины, погрузив их в небольшую, выложенную камнями запруду и негромко разговаривали. Услышав шаги ученика шамана, они дружно оглянулись. Затемодна из них, что-то сказала другой, и обе прыснули от смеха. Сегай смутился. Тем временем обе девушки, подхватив наполненные до краев кувшины, пошли ему навстречу.

– Здравствуй Сегай – поравнявшись с ним, неожиданно назвала его по имени одна из девушек. Не ожидавший ничего подобного юноша остановился как вкопанный и с изумлением уставился на поздоровавшуюся с ним девушку. Та мило улыбаясь, так стрельнула глазами в его сторону, что сердце юноши пропустило пару ударов, а уши зарделись так, что казалось, вот-вот начнут светиться. Вид у него был такой забавный, что обе прелестницы буквально затряслись от смеха, расплескивая содержимое кувшинов на землю. Еще более смутившийся Сегай, поспешил к роднику, на ходу раздумывая, откуда одна из девушек знает его имя, и мучительно пытался вспомнить, где он мог её видеть. Её лицо почему-то было смутно знакомым. Большинство кочевников особенно не утруждали себя запоминанием имен н´каев мужского пола, чаще всего используя в общении с ними фразу «Эй, ты». Внешне н´каи мало чем отличались от свободных степняков. Серьезных различий было всего два. Первым был запрет для невольников в ношении любого оружия. Их обучали владению традиционными видами оружия кочевников, такими как лук, аркан или бола, и тренировали в рукопашном бою, на случай военного конфликта, когда они наравне со свободными участвовали в защите интересов клана. Кстати именно во время подобных событий, зачастую невольникам проявившим доблесть в бою, с позволения вождя клана позволялось сменить статус. Но в остальное время, владеть и тем более носить при себе любое оружие н´каям, было строжайше запрещено. Второе отличие было в покрое рубах и курток. Одежда н´кая любого пола, не имела ворота, оставляя сзади шею открытой. Именно там выжигалось клеймо н´кая. Тоже касалось и прически невольников. Волосы ни в коей мере не должны были закрывать шею сзади. Поэтому мужчины носили весьма короткую стрижку или вовсе брили голову наголо. Женщинам же предписывалось укладывать волосы в высокие прически, либо заплетать косы, но носить их так, чтобы шея при этом оставалась всегда открытой. Но это правило, касалось, лишь н´каев. Свободные кочевники могли позволить себе любую прическу.

Добравшись до родника, Сегай отложил сверток с новой одеждой в сторону, и занялся чисткой котелка. Так, как он всего лишь заваривал в нем травяной отвар, это не заняло много времени. Затем быстро скинув одежду, юноша принялся тщательно скоблить кожу при помощи пучка травы и песка со дна родника. Вода была холодной и Сегай быстро замерз. Через пару минут он, выстукивая зубами частую дробь, принялся растирать тело снятой рубахой. После чего развернул принесенный с собой сверток. И на пару секунд замер с открытым ртом. Согласно обычаю костюм жениха должен превосходить, с точки зрения богатства, облачение любого гостя. Мужчина, вступающий в брак, должен выделяться из толпы, поэтому явиться на церемонию бракосочетания ему полагается в сапогах на каблуках, набросив на плечи куртку красного цвета, обильно украшенную вышивкой. В шароварах такого же красного цвета, вышивки на которых было ничуть чуть меньше, чем на куртке. В рубашке из тонкой шерсти, окрашенной в белый цвет, с вышивкой по вороту. Так, же в свертке был традиционный высокий головной убор, красного цвета, украшенный мелкими монетками и перьями ястреба, подчеркивающий великолепие свадебной церемонии. Облачившись в новую одежду Сегай, покрутил шеей. Ему было несколько непривычно ощущать ворот рубахи. Собрав свои повседневные предметы одежды, и не забыв подобрать котелок, юноша побрел назад к шатру Дартака. Стойбище просыпалось и навстречу ему стали попадаться н´каи и свободные кочевники, идущие за водой к роднику. И если первые смотрели на него с завистью, то вторые с приветственными криками здоровались с ним и отпускали шуточки, от которых молодой человек порой сливался цветом лица со своим костюмом.

– Ну вот – удовлетворенно произнес Дартак осмотрев буквально ввалившегося в шатер пунцового Сегая – теперь можно и свататься идти.

Сватовство – обязательная часть такого события, как свадьба. Роль сватов традиционно возлагается на отца и других близких родственников жениха. Но так, как у Сегая родни в клане не было, эту роль взяли на себя его наставник и... Фазим со своей женой Найкуль. Семья невесты, предупрежденная об их визите заблаговременно, уже ждала сватов. Однако за вход в шатер девушки сваты были вынуждены заплатить. Женская половина семьи невесты традиционно протянула перед дверью аркан, который убирали только после того, как гости вручили хозяевам подарки. Для этой цели представители жениха, пришедшие сватать девушку, Фазим и Найкуль принесли мешок, декорированный яркими лентами, бусами, монетами. Внутри него и были заранее приготовленные подарки: сушеные фрукты и сладости из Хессана, отрезы тканей и меха, ювелирные украшения и деньги. Попав внутрь шатра, Сегай едва не проглотил собственный язык.

Сватов внутри ждало щедрое и обильное угощение, от одного запаха которого желудок юноши вновь напомнил о своем существовании громким урчанием. К величайшему облегчению Сегая, никто за громкими разговорами его не услышал.

Атмосфера на праздничном обеде царила теплая и дружественная, Сегай и Дартак в основном отмалчивались, уделяя больше внимание еде, а вот Фазим с супругой наоборот болтали за четверых. Отдавая дань традиции, во время трапезы обсуждали различные темы, но не имеющие прямого отношения к будущему бракосочетанию. Только когда обед приблизился к завершению, сваты перешли к цели своего визита. Обсудили условия проведения брачной церемонии, установили размер выкупа невесты. Право высказаться предоставили всем: старшим членам семейства невесты и сватам, включая Дартака. Сватовство, которым традиционно предваряется свадьба, не обошлось также без обряда обсыпания «ара´кш». Делегатов жениха обсыпали сладостями, кусочками овсяных лепешек и мелкими монетами родственницы невесты, среди которых Сегай с удивлением узнал, ту самую девушку с кувшином, которая утром назвала его по имени у родника. Уже после ара´кша, отец Тьи, неожиданно попросил Сегая продемонстрировать будущим родственникам свое магическое искусство. Фазим знавший, что Сегай сам узнал о своем Даре буквально несколько дней назад, недовольно засопел. Слухи о победе Сегая над химерой, уже давно разошлись по стойбищу. Но Гахак, отец Тьи рассудил здраво – одно дело слухи, и совсем другое убедиться, что отдаешь дочь действительно за шамана.

– Уважаемый Гахак… – начал было Фазим, но Дартак посмотрев на Сегая, слегка кивнул ему.

– Продемонстрируй будущему тестю свой Дар – уверенно перебил охотника шаман.

Сегай глядя в глаза Гахака, вытянул руку ладонью вверх и влил каплю силы в знаки мысленно построенные перед ней. Заплясавшие по его пальцам молнии, заставили ахнуть всех присутствующих, исключая лишь удовлетворенно жмурящегося Дартака, да самого Сегая.

Впечатленный демонстрацией силы новоиспеченным зятем, Гахак велел выйти к сватам будущую новобрачную. Тья была настолько обворожительна, что не только Сегай залюбовался ей. Далее последовал обряд, который официально закрепил за девушкой статус невесты. Сватья надела на нее серьги, эта почетная обязанность досталась жене Фазима. Также сваты вручили подарки другим членам семьи, в основном это бронзовые украшения: бусы, броши, кольца. Перед уходом сватов подарки вручили и им, самый ценный презент при этом достался Дартаку, выполняющего роль отца жениха. Это была новая, украшенная резьбой курительная трубка. Старый шаман оказался весьма доволен этим подарком. Сегай выходил из шатра родителей его невесты с затуманенным взглядом. Он все еще пребывал под впечатлением от образа своей будущей жены.

Следующий день начался с того, без чего не может состояться свадьба. С выкупа невесты. Традиции велят кандидату на руку и сердце девушки преподнести в подарок каждому мужчине её семьи скакуна. Эту ношу взял на себя Таюс. Вождь клана лично привел двух скакунов и вручил их Гахаку и Дрекку, старшему брату Тьи. Обычай велит родственникам невесты обеспечить ей приданое, включающее ковры, постельные принадлежности, посуду и так далее. В свою очередь не только о своем наряде должен побеспокоиться жених. Обычаи велят ему привезти с собой дичь, собственноручно добытую для свадебного пира. Правда традиция не возбраняет сделать это родственникам со стороны жениха. Поэтому Фазим со своим отрядом загодя привез, четыре туши косулей. Также родственники жениха должны выделить молодой семье деньги на приобретение шатра. Но шатер, как и обещал, подарил на свадьбу молодоженам Таюс. По его указанию, молодые охотники из отряда Фазима, уже установили его на краю стойбища. В будущем, Дартак, сказал, что Сегай должен будет устанавливать свой шатер, рядом с шатром своего учителя.

Любая девушка, трепетно относится к выбору даже повседневного наряда, а что уж говорить о свадебном облачении. Платье невесты согласно традициям было красным. Поверх платья, обладающего широкими и длинными рукавами, Тья надела расшитый орнаментом красный бархатный жилет, вышитый золотыми и белыми нитями. Головной убор невесты, выглядел как произведение искусства, и как велит обычай, был изготовлен из красного бархата и украшен жемчугом. В качестве декоративных элементов также были использованы бисер, бахрома, серебряные монеты. Верхнюю часть головного убора украшал пучок, созданный из перьев ястреба, а края отделаны мехом лисицы.

Для совершения свадебного обряда принято приглашать шамана, но в данном случае он и так, уже присутствовал на церемонии. Перед Дартаком была помещена чаша, наполненная водой и накрытая тканью. В воду добавили сахар и соль, согласно поверьям это приносит молодоженам счастье. Вокруг шамана собрались родственники и друзья, приглашенные на церемонию. Старый шаман произнес молитвы духам, после чего жених и невеста в присутствии свидетелей подтвердили свое согласие на брак. Свадьбу гуляли два дня. Настойка тикха лилась рекой. Звучали здравницы в честь молодых и во славу клана Степных Волков. Еще в первый день свадьбы к Сегаю подсел изрядно выпивший Дрекк и обняв его за шею притянул к себе, дохнул в лицо своему зятю ядреным запахом настойки и сказал заплетающимся языком:

– Обидишь сестру, не посмотрю, что шаман. Руки под корень выдерну!

Сегай молча кивнул в ответ. Сидя на расстеленном прямо на земле ковре, он в основном любовался своей молодой женой. Они согласно традициям кочевников кормили друг друга мясом из своих рук. Серебряная чаша для тикха, также была у молодоженов одна на двоих. И также настойкой они поили друг друга. А потом была жаркая ночь. Затем снова гулянье, соревнования в честь молодых. Здравницы и подарки. Но Сегай и Тья, вновь ждали наступления ночи. Жарких объятий и поцелуев. Гости гуляли и веселились. Все кроме одного. Старый шаман казалось, не замечал царившего вокруг веселья. Он был необычайно задумчив. Курил трубку и лишь изредка поднимал чашу с хмельным напитком. Когда второй день свадьбы подошел к концу и гости начали расходиться, шаман так и остался сидеть на своем месте, прикрыв глаза и попыхивая трубкой.

– Сегай! Поднимайся – ранним утром следующего после окончания свадьбы дня, откинув полог шатра молодоженов, в проеме возник Дартак.

– Что случилось? – закрывшись рукой от хлынувшего в шатер света, Сегай аккуратно постарался вытащить другую руку из-под Тьи, мирно сопевшей у него на плече.

– Собирайся – Дартак бесцеремонно зашел внутрь и подобрав с пола штаны принадлежащие молодожену бросил их принявшему сидячее положение юноше.

– Что, прямо сейчас? – сонно моргая глазами, спросил Сегай.

– Да. Мы едем в Улай-Т´лак.

– Куда?

– В место Силы. Древнее капище, где покоятся останки самых могущественных шаманов прошлого.

– А зачем нам туда ехать?

– Там мы будем искать ответы – сказал старый шаман и вышел наружу.