Текст книги "Цена ошибки. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Роман Грибанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 69 страниц) [доступный отрывок для чтения: 25 страниц]

Тем временем события этого дня, прозванного впоследствии "черным воскресным утром USAF в Японском море", стали развиваться, как катящийся снежный ком. Тридцать ударных самолетов F-94 из тридцать пятого тактического авиакрыла, пройдя на небольшой высоте над морем, вышли на побережье Приморья к югу от Кавалерово совершенно незамеченными. РЛС десятой радиотехнической бригады, расположенная возле Партизанска заметила их только тогда, когда они, расходясь парами, начали набирать высоту, засекая позиции сто тридцатой зенитно-ракетной бригады, затевая игру в "кошки-мышки" со смертельным исходом. Один юркий F-94, выманивая стартовые позиции ЗРК на включение РЛС сопровождения цели, крутился в зоне поражения, другой в это время рвался на форсаже по ущельям и распадкам к замеченной цели, оставаясь необнаруженным на малой высоте. Выйдя на цель, они обрушивали на кабины РЛС и пусковые установки залп семидесятимиллиметровых НУРС Mighty Mouse.

Игра шла на грани, три F-94 не успели увернутся от зенитных ракет, уходя по спирали за складки местности на малую высоту. Но остальные F-94 успели пройтись по позициям сто тридцатой зенитно-ракетной бригады, как телега по горшкам. Но не успели уйти от МиГ-17А одного из полков ВВС, приданных ПВО. Полк был поднят по тревоге штабом корпуса, но успел к шапочному разбору. Правда у американцев никто не ушел, МиГ-17 превосходил F-94 и в скорости и в маневренности, да и боекомплект у американцев был уже почти израсходован. Последний из пилотов, когда у его машины закончилось, топливо, выпрыгнул в сто пятидесяти километрах от берега. Его замерзшее тело, плавающее в полуспущенной надувной лодке, нашел советский траулер через две недели, когда война уже закончилась. Но американцы, говоря шахматным языком, разменяли пешку на фигуру. Неполное крыло устаревших самолетов они поменяли на дыру в советском ПВО шириной почти в двести километров, тянущуюся на восток от Большого Камня. Одна эскадрилья же F-94, взлетевшая с опозданием и посланная прямо на Владивосток, лоб в лоб столкнулась с Су-7 восемьсот двадцать первого полка. Быстрее в ситуации разобрался командир советского полка. Оставив одну эскадрилью "ловить" юркие, но не имеющие стрелково-пушечного вооружения F-94, он, получив сообщение от поста наведения, пошел на помощь генерал-майору Пепеляеву. Пошел на максимале, с набором высоты, но в свалку с американскими истребителями не успел. В это время оставшаяся эскадрилья Су-7, которая, правда потеряла две машины сбитыми и одну поврежденную при встречном советско-американском залпе НУРС в первой лобовой атаке, увлеченно расстреливала оставшиеся почти безоружными F-94 из тридцатимиллимитровых пушек. Это дело, хотя и медленно, но продвигалось, уже были сбиты семь американцев (считая три, сбитые в первой лобовой атаке залпом "Скворцов"), остальные, уворачиваясь от пушечных трасс более быстрых, но менее маневренных "Сушек", тянули к югу, отчаянно взывали о помощи, одновременно глядя на стрелки указателей уровня топлива, быстро клонящиеся влево. До квадрата, где по сведениям штаба корпуса дрался в неравном бою сорок седьмой истребительный авиаполк, оставалось еще километров пятнадцать, когда впереди и чуть ниже появились многочисленные точки, расположенные в геометрически правильном порядке. Летчики, воевавшие в Корее, могли однозначно определить эти точки, как строй бомбардировщиков, причем чужих. "Ни хрена себе, сколько их" – услышал в наушниках голос одного из своих летчиков командир восемьсот двадцать первого полка. Решение он принял мгновенно. Атаковать, сблизившись на максимале, прямо со встречных курсов. Это же В-47, они спереди не имеют вооружения. Надо успеть, до них всего несколько километров, у нас суммарная скорость сближения будет больше двух тысяч, мы проскочим дистанцию до атаки по ним за считанные секунды! И истребителей американских совсем не видно, они все там, дальше, убивают сорок седьмой полк. Прости меня, Евгений Георгиевич, но на моем месте ты поступил бы так же. С этими мыслями он отдал необходимые команды, и его двадцать четыре Су-7, выпуская из двигателей АЛ-7Ф длинные языки пламени, перейдя звуковой барьер, на скорости две тысячи сто километров в час рванулись к американскому строю бомбардировщиков. В сорока километрах позади него оставшиеся девять машин его полка оставили американские F-94, не верящих до конца в свое чудесное спасение, и тоже пошли вдогонку основным силам восемьсот двадцать первого полка. Барражировавшие в шестидесяти километрах севернее Яки пятьсот тридцатого авиаполка тоже стали стягиваться к точке встречи с американской армадой. "Пятьсот тридцатый может не успеть, сейчас наверняка нас уже обнаружили и американцы вполне могут увести пару эскадрилий, а то и целое крыло от добивания остатков сорок седьмого полка на перехват дозвуковых Як-25. А вот мы точно успеем, по крайней мере, на первый заход"– подумал с мрачным удовлетворением командир восемьсот двадцать первого полка. И скомандовал: "Разойтись, по ширине и эшелонам. Первый залп "Скворцами", потом работаем пушками". Истребитель Су-7 имел несколько меньший боевой радиус, чем МиГ-19, и поэтому "Скворцы" висели только на двух точках подвески. Две остальные из четырех точек подвески были заняты подвесными топливными баками, уже сброшенными к этому моменту.

Командир американского девятнадцатого бомбардировочного крыла был в USAF в некотором роде знаменитостью. Капитан Джон Лаппо стал американским Чкаловым. Глубокой ночью, 24 апреля 1959 года, он вылетел в обычный тренировочный полет, целью которого была отработка упражнений по астронавигации и бомбометанию. Успешно выполнив задание, ранним утром, самолет возвращался на базу. Пролетая над озером Мичиган, Лаппо снизился до высоты двадцать метров и пролетел на своем B-47E под известным мостом "Маккинак". Кончик киля прошел на расстоянии нескольких метров от пролета моста. Второй пилот, давно знающий своего командира, мужественно перенес потрясение. Чего не скажешь о новеньком штурмане, генеральском сыночке. Он сначала по СПУ уговаривал Лаппо не делать "подвиг", а затем, как рассказывали члены экипажа, перешел в состояние оцепенения. А потом, сразу после посадки, "настучал" на Лаппо командованию. Подробности воздушного хулиганства стали известны прессе от одного из офицеров, служивших на авиабазе Элмендорф. Человек, пролетевший под самым длинным подвесным мостом на стратегическом бомбардировщике, стал национальным героем. В своих интервью он признался, что его первоначальной мечтой был пролет под мостом "Золотые ворота". Взбешенное начальство отдало его под суд военного трибунала. 10 августа капитану Лаппо предъявили обвинение по 92 статье Кодекса военного правосудия США, а всем американским самолетам запретили опускаться ниже высоты пятьсот футов. От тюрьмы Лаппо спасли его старые заслуги, три десятка боевых вылетов в Корее на бомбардировщике В-29, четыре боевые награды, "Военно-воздушный крест" за несколько рейсов над территорией СССР, и личная благодарность Кертиса Ле-Мея, который сказал: "Мне жаль, что у меня нет эскадрильи таких летчиков, как Вы". По приговору суда Лаппо должен был заплатить крупный денежный штраф. Но наиболее болезненным ударом для капитана Лаппо стало его отстранение от полетов и последовавшее увольнение в отставку. Когда Барри Голдуотер был избран президентом США, он пригласил Джона Лаппо в Белый Дом через неделю после своей инаугурации. Пожав ему руку, он перефразировал Ле-Мея, сказав, "мне нужны сотни таких летчиков как вы". Затем последовало восстановление в USAF и погоны майора. И дальнейшая стремительная карьера, через полтора года Джон уже стал полковником и командиром девятнадцатого бомбардировочного крыла. И именно он сейчас одновременно командовал всем силами USAF, выполнявшими рейд на советское Приморье. Лаппо размышлял, скомандовать ли ему роспуск строя сейчас, или сделать это уже при подлете к побережью в месте "дыры в заборе", о которой ему доложили пять минут назад. Истребители противника, пытавшиеся прорваться к его строю, надежно связаны боем, минут через десять последует доклад от командира пятьдесят первого тактического крыла о полном уничтожении одной из групп. Где-то там впереди болтается еще полк комми на старых "Фреско", посбивавших F-94 (надо после победы выбить для бедняги Питерса, командира тридцать пятого крыла, Почетную медаль Конгресса), но их легко разгонит любая эскадрилья его сопровождения. А парней из тридцать пятого жалко конечно, но все просто, если рассматривать войну как бизнес. Образно говоря, затратив всего один цент, больше это старье F-94 все равно не стоит, Америка получила тысячу долларов в виде уничтоженных зенитных ракет русских и бонус на миллион баксов, если его "Стратоджеты" сейчас ворвутся в эту дыру. Его раздумья прервал рапорт штурмана, который в экипаже В-47Е, состоявшем всего из трех человек, выполнял еще и функции радиста.

– Сэр, радио от эскадрильи F-94, той, что идет перед нами с опозданием. "Атакованы тремя десятками "Fitter", просим помощи". И сразу же после потоком посыпались доклады от пилотов замыкающих самолетов верхнего яруса "коробок" его бомбардировщиков, которые с ужасом увидели заходящие с высоты им в хвостовую полусферу стремительные многочисленные силуэты новейших Fishpot. Джон Лаппо похолодел, операция, которая казалось, так успешно продвигалась в соответствии с разработанными планам, стремительно превращалась в грандиозную ловушку красных, капкан, который вот-вот захлопнется. Черт бы побрал русских ракетчиков, так некстати уничтоживших четыреста пятое авиакрыло, как ему бы сейчас пригодились эти полсотни новеньких "Тадов"! Но делать нечего, надо идти вперед. Он приказал восьмому и пятьдесят первому крылу в полном составе бросить добивать этих полудохлых русских и срочно, на максимальной скорости, идти к его строю, но уже видел, что они не успевают. От восемнадцатого крыла он помощи уже не ждал, они уже пятнадцать минут как дерутся с еще одной группой Farmer-ов, дела у них неважные, командир восемнадцатого крыла доложил, что потерял семь машин сразу в первой атаке. Тем временем Су-9 двадцать второго гвардейского истребительного полка, ранее по большой дуге обогнувшие на высоте девятнадцать километров и дерущихся истребителей, и "коробки" строя В-47, заходили на скорости две тысячи километров в час, в пологом пике на "Стратоджеты" с востока. На фоне рассветного солнца они остались не обнаруженными до того момента, когда вышли на дистанцию четырех километров, разом включив свои РЛС. На каждом Су-9 двадцать второго полка висели по четыре ракеты РС-2УС. Все было оговорено заранее и когда между каждым Су-9 и выбранным в качестве цели В-47Е осталось два километра, Fishpot-ы двадцать второго полка пустили по паре РС-2УС. К 1962 году дальний бомбардировщик В-47Е значительно уступал своим потомку, стратегическому бомбардировщику В-52 модификации H в оборонительных характеристиках. Вместо мощной шестиствольной пушки М61 "Вулкан", управляемой отдельным стрелком-оператором он имел пару двадцатимиллиметровых пушек M24A1, наводить и стрелять из которых должен был второй пилот (как будто у него своих обязанностей мало). Вместо отдельной мощной станции РЭБ, стоящей в хвосте, он имел несколько антенн РЭБ, разбросанных по всему корпусу и преимущественно направленных вниз. Они хорошо защищали самолет от РЛС наведения зенитных орудий и более-менее сносно от новых зенитных советских ракет, но от истребителя противника, висящего в двух километрах на хвосте, "Стратоджет" был беспомощен. Поэтому почти все Су-9 двадцать второго полка, спокойно, как на учебных стрельбах, загоняли крупные светящие отметки американских В-47Е точно в перекрестья прицелов и пустили по две ракеты РС-2УС. Почти все, потому что два молодых лейтенанта, ведомые замыкающих пар третьей эскадрильи, замешкались. Сначала с разворотом, потом с распределением целей, отстав от основного строя полка на несколько километров. В итоге, они выходили в атаку на "своих" бомбардировщиков, когда весь остальной полк уже отстрелялся и, по приказу командира уже свечой уходил вверх, от разъяренных "Тандерчифов" пятьдесят первого крыла. F-105D, срочно выйдя из боя с сорок седьмым полком в пикирование, сейчас набирали высоту, стараясь уже не помешать Fishpot-ам атаковать своих подопечных, а хотя бы сорвать им второй заход. В результате, увидев пару Су-9, до сих пор болтающуюся в хвосте у строя "Стратоджетов", командир пятьдесят первого выделил четверку для атаки этих недоумков, а сам повел на вертикаль оставшиеся тридцать три F-105D своего крыла, преследуя постепенно отрывающихся тридцать четыре Fishpot-а. О чем думали молодые лейтенанты, упрямо державшие в луче наведения РП-9У отметки бомбардировщиков, несмотря на нарастающий писк СПО* в наушниках?

*СПО– система предупреждения (пилота) об облучении (РЛС противника)

О своих родных? О своих девушках? О русских березках или дальневосточных соснах? О своих родителях, живущих в маленьком горном дагестанском ауле у одного, и коммуналке на окраине большого Новосибирска у второго? Или о том, что каждый В-47Е несет ядерную бомбу, от полумегатонной Мк18 до двадцати пяти мегатонной Мк41, которая легко сожжет и родных, и девушек, и родных и березки с соснами? Никто не узнает, о чем думали эти два молодых лейтенанта в последние мгновения своей жизни, но они до конца удерживали свои самолеты на курсе наведения ракет. И шесть разрывов прогремели почти одновременно, две ракеты AIM-9B влетели почти в сопла Су-9, четыре РС-2УС разорвались в паре метров от фюзеляжей двух "Стратоджетов". Никто из восьми людей в четырех самолетах не выпрыгнул. Джон Лаппо только скрипнул зубами, услышав доклады командиров замыкающих эскадрилий строя. Двадцать девять В-47 сбиты, сейчас они беспорядочно падают в Японское море, пилоты, оставшиеся в живых, болтаются на парашютах над холодной водой, помоги им господь и служба спасения. Еще шесть поврежденных машин, сбросив бомбы, со снижением повернули назад. Эти может быть, и уцелеют, а остальные?

Он не успел додумать эту мысль, как увидел впереди перед собой хищные силуэты Су-7, идущих в лобовую атаку. И сразу все они как будто расцвели диковинными цветами, каждый из которых очень быстро превращался в чудовищного осьминога с неимоверно длинными щупальцами, которые тянулись к его бомбардировщикам. Через несколько мгновений пара таких щупальцев уперлась в самолеты первых рядов, в один миг превратившихся в огненные шары. Остальные, пролетев мимо первых рядов В-47, начали вспухать комками разрывов в середине строя коробок бомбардировщиков. Не успели пилоты В-47, летевших в первых рядах строя, вытереть пот со лбов, как спустя мгновение у каждого из Су-7, сблизившихся за это короткое время, засверкали в корневых узлах крыльев по две пульсирующих вспышки. Еще через секунду Джон, похолодев, обнаружил, что и ему, оказывается, тоже знакомо такое чувство, как страх. Его левый ведомый, получив три тридцатимиллиметровых снаряда, каждый весом почти по полкило, в правое крыло, закувыркался в воздухе, Джон только завороженным взглядом проводил, оторванное по крайний двигатель, крыло, описавшее причудливую траекторию прямо под носом его "Стратоджета". И, глядя на эту незабываемую картину, Джон только боковым зрением увидел, как разваливается в воздухе, получив целый десяток снарядов в центроплан, его правый ведомый. В эфире стоял многоголосый гвалт, даже вой пилотов, которые сейчас падали в своих пылающих В-47 вниз. Джон Лаппо, опомнился, приходя в себя. Обе русские эскадрильи, теперь он мог четко подсчитать их количество, уходили от строя, с набором высоты, вправо и влево каждая. Стремительные силуэты, похожие на гигантских стрижей, один за другим мелькали перед растрепанным строем американских бомбардировщиков, разворачиваясь на второй лобовой заход. Джон в каком-то оцепенении смотрел, как из двигателей "Fitter"-ов, вырываются метровые языки пламени. И они ничего не могли сделать, все маневры Су-7 выполняли в носовой полусфере или вне зоны огня двадцатимиллиметровых пушек В-47Е. Впрочем, "сухие" ушли не все, две машины, видимо очень горячих, или очень неопытных пилотов, продолжили свою лобовую атаку. Сначала они подожгли еще один "Стратоджет", но потом на "Сушках", проскочивших первые эскадрильи внутрь строя, скрестились десятки пушечных трасс хвостовых турелей В-47. Один Су-7 сразу взорвался, а другой, пылающий от кабины до хвоста, в последний миг довернул и врезался в один из "Стратоджетов" внутри строя. Соседние машины шарахнулись в стороны, две из них столкнулись. Это прервало оцепенение Джона, он заорал в ларингофон, поняв, что сейчас может решиться все:

– Держать строй, сукины дети, держать строй! Вы что, хотите жить вечно!? Парни, срочно восстанавливаем боевой порядок, сейчас прибудут наши и разгонят этих чертовых "монтажников"*!

* еще одно значение слова «Fitter» в английском языке

Командир пятьдесят первого авиакрыла, набиравший высоту в погоне за русскими Су-9, почувствовал, что у него медленно отвисает челюсть. В 1962 его "Тандерчифы" считались в USAF одними из самых быстрых и мощных истребителей. Но он видел, как его "Тады" все больше отстают от русских "балалаек", все так, же свечой стремительно уходящих вверх. Он просто не знал, с какими машинам пилотам его крыла предстоит сейчас столкнуться. Су-9 превосходил F-105D по всем показателям, кроме массы боевой нагрузки и дальности, но это сейчас как раз было не важно. А важно было сейчас, что у Су-9 потолок был выше почти на пять километров, скороподъемность больше, чем в два раза и удельная мощность двигателя на четверть выше, чем у "Тандерчифа". Плюс к тому, Су-9 был почти в два раза легче и гораздо маневреннее. Поэтому до командира пятьдесят первого начало постепенно доходить, что зря он полез за Fishpot-ами на вертикаль. Небо наверху быстро меняло свой цвет, из голубого становясь синим, потом сине-черным, на небе стали видны звезды. Земля внизу наоборот светлела, светлые инверсионные следы постепенно темнели, превращались почти в черные. Когда его "Тандерчифы", отставая все больше и больше, вылезли почти на свой потолок, пятнадцать километров, вынуждено перейдя в прямолинейный горизонтальный полет, эти проклятые "Fishpot" парами, выполнив косую петлю, оказались выше и позади его крыла. "Это же какой у этой проклятой новой русской балалайки потолок, если она на этой высоте может выполнять такой пилотаж?" – с ужасом подумал командир пятьдесят первого. Тем временем, первые шесть пар "Fishpot", уже заходили в хвост его замыкающим экипажам. И пилоты замыкающих F-105D с неприятным удивлением обнаружили, что их машины вовсе не такие быстрые и маневренные, как им ранее казалось. Больше всего "Тандерчифы", так опрометчиво вылезшие на свой предельный потолок, потеряв скорость, напоминали разжиревших сонных осенних мух, на которых обрушилась стая стремительных смертоносных ос. F-105D сейчас нужно было, разогнавшись в горизонтальном полете, уходить вниз, где у них за счет мощного двигателя будет энергия для маневрирования, но для этого им нужно было время, немного, всего меньше десяти секунд. А вот этого времени им двадцать второй полк не дал. На дальность уверенного действия наведения по некрупным "Тандерчифам" успели выйти шестнадцать Су-9, пустивших по одной ракете. Четыре F-105D успели разогнаться и энергичными маневрами сорвать наведение "своим" Су-9. Три ракеты ушли "в молоко" сами по себе, все-таки наведение ракеты по лучу, да еще методом погони, нормально работало только по таким неманевренным целям, как В-47, а "Тандерчифы" с каждой секундой, разгоняясь со снижением, переставали таковыми быть. Но девять пилотов Су-9 сумели удержать метки своих целей в те несколько секунд, которые требовались ракетам РС-2УС, чтобы преодолеть пару километров до вяло шевелящихся на своем потолке, последних в строю, "Тандерчифов". Тринадцать с половиной килограмм боевой части ракеты РС-2УС, это очень много для однодвигательного истребителя, даже такого большого, как F-105D. Из девяти пораженных машин только в двух остались живые пилоты, которые сейчас, вися под стропами своих парашютов, с тоской глядели вниз, на далекое осеннее стылое Японское море, которое неумолимо приближалось к ним. Оставшиеся двадцать четыре "Тада" рванулись вниз, к охраняемым бомбардировщикам, тем более, что командир рейда Джон Лаппо уже в открытую орал на свое истребительное прикрытие, грозя им всяческими карами, вплоть до трибунала. И командир пятьдесят первого, понимал, как он будет выглядеть на базе – бросивший своих подопечных на расправу русским ради приобретения еще нескольких побед, да еще и вдобавок вместо скальпов русских приобретший девять своих сбитых. И еще ему надо восславить всевышнего и русских конструкторов, которые почему-то не поставили на эти чертовы "балалайки" пушки, иначе его крыло бы вообще не ушло от этой схватки на высоте.

"СуперСейбры" восьмого авиакрыла, спикировав вниз для выхода из свалки с двадцать вторым полком, только набирали высоту, чтобы успеть отсечь Су-7 от повторного захода на строй В-47, но внезапно обнаружили, что недобитые МиГи, оставленные ими без присмотра, вовсе не собираются улизнуть домой. Более того, более легкие МиГ-19П не стали пикировать вслед за F-100D восьмого крыла, а просто разгоняясь по прямой, уже выходили в хвост замыкающим "СуперСейбрам", набирающим высоту. Перед командиром восьмого встала дилемма, что делать дальше? Продолжать набор? Но тогда МиГи сядут на хвост, и опять начнется собачья свалка, только на этот раз его F-100D будут одни, без "Тадов" пятьдесят первого крыла. Чем это грозит, он хорошо помнил по завязке боя, когда эти Farmer-ы безнаказанно за первую минуту сбили у него восемь машин. Уходить вниз, под строй В-47? Но тогда он фактически оставляет в хвосте своих подопечных два десятка вражеских истребителей. Трусом командир восьмого авиакрыла не был, поэтому пара коротких команд, и позади громадного строя американских бомбардировщиков, летевших пятью коробками по три эшелона эскадрилий, снова закипел догфайт. Тридцать два F-100D против всего девятнадцати оставшихся Миг-19П, это давало командиру восьмого авиакрыла надежду на победу. Тем более что над хвостом строя В-47 ходила бог весть, откуда взявшаяся четверка F-105D.

Тем временем командир восемьсот двадцать первого полка, обнаружив с нарастающим удивлением, что его Су-7 никто не атакует, пошел сверху на второй заход с передней полусферы, на этот раз вместе с присоединившейся к нему третьей эскадрильей. Перед этим он по радио пригрозил всем горячим пилотам:

– Кто еще полезет внутрь строя американцев, сгною на губе, даже достав с того света. Мне не нужно, чтобы вы умирали за нашу Родину, мне нужно, чтобы они в своих "Стратоджетах" умерли за свою!

Тридцать один Су-7, зайдя тремя группами сверху, с носовых курсов, снова косой смерти прошлись по американскому строю, уходя разворотом в разные стороны. И только в этот момент на них, наконец-то, сверху спикировали "Тандерчифы" пятьдесят первого крыла. Джон Лаппо, снова, уже непрерывно ругаясь, выслушивал доклады командиров крыльев, двадцать один самолет сбит, восемь поврежденных вываливаются из строя и идут домой, сбрасывая бомбы в море. В первой атаке эти чертовы "монтажники" сбили и повредили сорок шесть машин. И тридцать пять он потерял, когда эти придурки из истребительного прикрытия прозевали ракетную атаку полка Fishpot-ов. Из двухсот двадцати машин у него осталось всего сто десять, хорошо, что удалось удержать их в строю, никто уже не дергается в стороны, видя как со всех сторон заходят русские истребители. Командир восемьсот двадцать первого полка, закусив до крови губу, отчаянно крутился на вертикалях с неизвестно откуда свалившимися на его полк "Тандерчифами". Его Су-7 крутятся с американцами просто потому, что американцам надо связать его полк, пока снизу и сбоку от их схватки не пройдет изрядно поредевший, но по-прежнему внушительный строй В-47. И еще потому, окровавленные губы комполка тронула горькая усмешка, что до командира американских истребителей пока не дошло, что Су-7 все, пустые, почти все с последним пятком снарядов на ствол, а некоторые и вовсе выстрелили в последнем заходе на бомбардировщики все "до железки". Сейчас он это поймет, разорвет дистанцию, не опасаясь за своих бомбардировщиков, и начнет нас безнаказанно клевать атаками сверху, пользуясь преимуществом в скорости.

Командир восемьсот двадцать первого полка был бы очень удивлен, узнав, что его соперника, командира пятьдесят первого крыла, гложут те же мысли. Оставшиеся ракеты AIM-9B его "Тандерчифы" истратили в первые мгновения боя с "Fitter"-ами, когда его крылу, спикировавшему сверху, удалось зайти в хвост этим неожиданно шустрым "сухим" и сразу сбить восемь Су-7, быстро зайдя им хвост. Потом дело пошло гораздо хуже, его "Тадам" удалось сбить из пушек еще два "Су", потеряв четыре F-105D, которые подставились под короткие очереди тридцатимиллиметровых пушек этих маленьких "Fitter"-ов. Надо бы разорвать контакт, выйдя из этой собачьей свалки вниз, пикированием, а потом уйти наверх, чтобы в полной мере, используя скоростные качества его F-105D, обрушиться на оставшиеся "сухие" сверху. Как раз у его крыла снарядов осталось только на эту, одну массированную атаку. Но тогда эти упертые русские могут успеть выполнить еще одну атаку на бомбардировщики! Нет, надо потянуть время, минуты две, чтобы строй В-47 прошел вперед, тогда эти оставшиеся два десятка "Fitter" просто не успеют зайти на "Стратоджеты" с передней полусферы. Эти две минуты пролетели быстро, он уже пикировал вместе с оставшимися двадцатью F-105D для того, чтобы оторваться от этих "Fitter", которые липли к ним, как назойливые мухи к кленовому сиропу. И тут он, по неизменной для всех истребителей мира привычке обернулся, оглядев заднюю полусферу, увидел картину, которая заставила его взвыть от бессильной злобы. "Сухие", перестраиваясь, уходили со снижением на северо-запад, их курсы расходились с курсами В-47. До него запоздало дошло, что у выполнивших на строй бомбардировщиков два полновесных захода "Fitter" тоже наверняка на исходе снаряды. А в хвост "Стратоджетам" уже пристраивались эти чертовы "Fishpot"!

Командир двадцать второго полка, вводя машину в пологое пикирование, мог наблюдать всю картину сражения. Справа и внизу от него опять крутились в ожесточенной свалке МиГи сорок седьмого, даже с первого взгляда было видно, что у американцев численное превосходство. И у сорок седьмого авиаполка дела совсем плохи. Будь это другая война, та, что шла десять лет назад в Корее, командир двадцать второго повел бы весь свой полк на выручку сорок седьмому, не задумываясь. Но впереди внизу упрямо шел поредевший, но все еще многочисленный строй американских В-47. И пройти ему оставалось не много, там, на северо-западе уже с высоты можно было различить далекие очертания бухты Шепалова. И он бросил свои тридцать четыре Су-9 на максимальной скорости в хвост американским "Стратоджетам", мимо погибающих товарищей из сорок седьмого полка. Севшие на хвост американцам "сухие" выпустили всего пятьдесят две ракеты, все, что у них было, по тридцати четырем американцам. И почти одновременно с ними спереди в атаку на американский строй крыльев В-47 зашли тридцать шесть Як-25 пятьсот тридцатого полка. У всех людей есть свой предел устойчивости. Был он и у пилотов пяти американских бомбардировочных крыльев. Когда изрядно поредевший, но еще четкий строй американских В-47, уже в который раз за сегодня, оставшийся без истребительного прикрытия, был атакован одновременно ракетами сзади и пушками спереди, он, наконец рассыпался. Напрасно Лаппо, срывая голос, орал в эфир на уцелевших командиров, пытаясь обеспечить хоть какой-то порядок. За одну минуту было сбито почти шестьдесят машин, и остальные брызнули в стороны. Кто-то, наплевав на все повернул, обратно. Кто-то упрямо летел к своим намеченным целям. Кто-то, довернув до первого же советского поселка, выполнял набор высоты, сбрасывая мегатонную бомбу на горстку несчастных избушек. Над всем этим бедламом метались Яки пятьсот тридцатого полка вместе с подошедшими к шапочному разбору МиГ-17 одного из полков ВВС, уворачиваясь от пикировавших на них "Тандерчифов" пятьдесят первого авиакрыла, пытаясь зацепить, достать еще кого-нибудь из американских бомбардировщиков. Су-9 и уцелевшие Су-7, расстрелявшие весь боекомплект, считая последние литры топлива, шли на свои аэродромы, надеясь успеть сесть на заправку и пополнение боекомплекта, чтобы потом снова подняться в небо. В итоге трем В-47 удалось сбросить бомбы на Находку, по одному В-47 удалось отбомбиться по Владивостоку и Уссурийску. А сам Джон Лаппо, в поднявшейся суматохе, спикировал почти до земли и ушел. Ушел и от советских перехватчиков, и от уцелевших советских ракет. Он, умевший пилотировать многотонный "Стратоджет", как спортивную авиетку, упрямо повел свой самолет к цели, забитой в его планшет, на малой высоте. Пересек озеро Ханко, и, пролетев над китайской территорией, резко повел свою машину вверх, почти как истребитель. Опомнившиеся расчеты ЗРК восьмого корпуса ПВО выпустили по его В-47Е целых пятнадцать ракет, но он уже успел нажать рычаг бомбосбрасывателя. Командир девятнадцатого бомбардировочного крыла USAF полковник Джон Лаппо выполнил свой приказ. Он сбросил на Хабаровск ядерную бомбу Мк41 мощностью двадцать пять мегатонн.

Драка между советским четыреста четвертым истребительным авиаполком и восемнадцатым тактическим авиакрылом USAF из Кадены кончилась фактически вничью. На стороне американцев были численное преимущество, на стороне советских летчиков – лучшая материальная часть, МиГ-19С превосходил "СуперСейбр" в маневренном бою. Превосходство в вооружении, так успешно реализованное летчиками сорок седьмого в этой схватке удалось реализовать лишь частично. Опытные пилоты восемнадцатого крыла, командиры которых также воевали в Корее, не зря гордились буквами ZZ* на килях своих машин.

*ZZ – буквенное обозначение принадлежности самолета к 18 такр, Кадена, USAF

В первую лобовую атаку они заходили в менее плотных боевых порядках, больше рассчитывая на свое индивидуальное мастерство пилотирования, чем на массированный пушечный огонь в плотном построении. Это привело к тому, что залп четыреста четвертого полка из блоков НАР ОРО-57К оказался менее эффективным, удалось сбить три и повредить четыре машины. А дальше пошла свалка, в которой лучшие маневренные характеристики МиГ-19С почти нивелировались очень высоким классом пилотов восемнадцатого крыла, не зря же их при планировании операции определили в группу расчистки воздуха. Почти, это потому что, в итоге, пилоты восемнадцатого все же потеряли в догфайте одиннадцать машин, сбив десять МиГов четыреста четвертого. Ракеты "Сайдвиндер" в этой свалке оказались почти бесполезными против юрких МиГов, удалось сбить всего два МиГ-19С. Потом у обеих сторон начало кончаться топливо, и они постепенно разошлись, как мартовские коты, огрызаясь друг на друга последними пушечными очередями. МиГи четыреста четвертого полка садились на уцелевших аэродромах (аэродромы в Находке и возле Владивостока пострадали от ядерных взрывов), четырем летчикам не хватило топлива и они сели на вынужденную. Пилоты восемнадцатого крыла оказались единственной частью USAF, которая успела на рандеву с заправщиками вся, без потерянных по топливу машин. В итоге, на аэродромы Японии сели двадцать семь F-100D, ни одна из поврежденных машин авиакрыла до земли не дотянула.