Текст книги "Царь Соломон"

Автор книги: Рольф Бейер ( Байер)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Итак, совершенно очевидно, что Соломон не присоединял хананейские города-государства к отдельным израильским племенам. Это тонко подмечено, так как другие свидетельства из Библии более чем ясно показывают, что хананейские города были изуродованы израильскими племенами.

Хананейские города-государства хотя и не присоединялись к племенам, но подчинялись царю или его приставникам. Несмотря на подчиненность их царскому суверенитету, Соломон уважал географическую «автономию» доизраилевских городов-государств, еще одно подтверждение того, что государство, с точки зрения Соломона, нельзя трактовать как «всеизраильское» в узком смысле.

Мы приводим здесь перечень округов, географически построенный относительно перспективе царского двора в Иерусалиме.

1. Первый царский удел расположен севернее Иерусалима и охватывает горы Ефрем, селились сыновья Иосифа Ефрем и Манассия.

2. Уделы со второго по пятый – это названия старых хананейских городов, идентификация которых пока что удалась только частично. Во втором округе идентифицированы однозначно только два из пяти: Беф-Шемеш и Шаалбим в долине Аиялон. Итак, мы находимся юго-западнее Ефрема. На эту область претендует израильское племя Дана, чьи претензии, однако, никогда не были удовлетворены (Иисус Навин 19–40; 3 Царств 1.35). И Соломон ничего здесь не изменил.

Хананейские города-государства продолжали существовать и в его времена; племя Дана, напротив, не вошло в Соломонов список. Это ясно показывает, что политика Соломона не была обращена назад. Он не поддерживал притязаний, которые могли бы побудить, например, данов занять первоначально обещанную им область – вместо городов-государств. Во втором округе располагалась также средиземноморская гавань Яффа, через которую доставлялся лес для строений Соломона.

3. Третий удел примыкает с севера к Ефрему. Там находится город Сохо, который Альбрехт Альт смог идентифицировать на выходе из долины Набла. Это место упоминалось уже в древнеегипетских папирусах в середине второго тысячелетия, например, в палестинском перечне, который велел сделать фараон Тут-мос III после своего азиатского похода.

4. Северный удел обозначается как «Возвышенность Дора», он примыкает к третьему с севера. Дор был крупной хананейской гаванью.

5. В пятом уделе находятся крупные хананейские города-государства в долине Изрееля: Фанаах, Мегиддо и Беф-Сан. Когда-то они вместе с расположенными севернее Ефрема городами-государствами вклинивались между Средней и Северной Палестиной. Образование этого «хананейского удела» чрезвычайно интересно, постольку на эту область, и в особенности на перечисленные города-государства претендовало племя Манассии (3 Царств 1.27). Соломон не пошел на это, а выразил уважение старой хананейской традиции.

6. Следующие шесть уделов, напротив, приспосабливаются к традиционному делению по племенам. Шестой и седьмой уделы расположены к востоку от Восточного Иордана и образуются племенами Галаада и, вероятно, племенем Гада, имя которого, однако, не упоминается. Восьмой охватывает восточно-галилейский удел Неффалима, девятый – западно-галилейский Асира, десятый – Иссахара. Одиннадцатый – самый маленький израильский удел – Вениамина, лежит узкой просекой между Иудеей и Ефремом. От удела Вениамина взгляд направляется еще раз на расположенный напротив Восточный Иордан, где находится двенадцатый удел, южнее седьмого.

Список говорит о реализме Соломона. Он окончательно распрощался с иллюзией, что 12 колен, по традиции, образуют союз племен. Ни одного слова о племени Левий, которое уже давно было рассеяно среди других племен, ни одного упоминания о племени Симеона, которое было, очевидно, разбито во время военной попытки захвата земли в Сихеме (Бытие 34). Не упоминаются также племена Рувима, Завулона, Гада и Дана.

Соломон явно не был территориальным ревизионистом, силой создававшим то, что не имело шансов выжить. Наоборот, он ищет компромисс с хананейскими городами-государствами, которые хотя и входят в состав его царства, напрямую подчиняются престолу. Таким образом, Соломоново царство оказывается высокоорганизованным и пульсирующим образованием в нашем понятии государством – и не единым, и не национальным. Это государственный политический эксперимент: как соединить несоединимое для обеспечения мирного сосуществования североизраильских племен и южного государства Иуды, израильтян и хананейцев при отсутствии всех претензий на реституцию израильских племен к хананейским городам-государствам.

Соломон не был политиком-реставратором, он не руководствовался застывшими религиозными догмами, и прежде всего это можно отнести к 12 племенам. Этот аспект необходимо подчеркнуть, так как многочисленные библейские авторы по данному вопросу мыслят иначе.

_{Рис. 10. Уделы, управляемые Соломоном.}

Соломон никогда не руководствовался религиозно-политической идеологией 12 племен. Он был умнее всех библейских «теоретиков», потому что руководствовался политической действительностью. А мудрым Соломона назовут потому, что в своем царстве он опирался на примирение и мир.

Библейские авторы не поняли его мирной концепции. Для них реформа управления была просто средством, гарантирующим снабжение царского двора в Иерусалиме. Ведь каждый из 12 уделов должен был в течение месяца обеспечивать поддержку царского двора:

«И те приставники доставляли царю Соломону, все принадлежащее к столу царя, каждый в свой месяц, и не допускали недостатка ни в чем. И ячмень и солому для коней и для мулов доставляли каждый в свою очередь на место, где находился царь» (3 Царств 4.27).

Так говорится в приложении к списку, с конца эта запись перекочевала в начало и стала введением (3 Царств 4.7), указанием на то, что порядку уделов приписали впоследствии «функцию снабжения». Снабжение, пожалуй, происходило совсем не так, как нас хотят убедить библейские авторы. Согласно их описанию каждый из 12 уделов должен был в течение месяца являться для обеспечения царского двора. Вряд ли такое вероятно, с исторической точки зрения, ведь совсем маленькие уделы, как, например, Вениаминов, тогда должны были нести такие же тяготы по снабжению, как и большие, располагавшие значительно большими ресурсами. Мы не будем оспаривать, что на отдельные уделы возлагалась функция снабжения, однако решающий мотив Соломона в его реформе был тем самым односторонне искажен: мирная политика, направленная на примирение различных географических, исторических и национальных данностей.

Список дает нам разъяснение по поводу царских приставников, которые были поставлены управлять уделами. При этом можно наблюдать нечто удивительное: названы имена семи высших царских чиновников, имена же других пяти не называются, а лишь обозначены как «сын X». Было предложено два объяснения этого феномена «безымянных людей». Одно объясняется повреждением текста, в связи с чем правый край списка с указанием имен оказался утраченным и осталось только такое указание на имя, как «сын X».

Другую интересную трактовку предложил Альбрехт Альт. На основе многочисленных списков из Рас-Шамры и Египта он смог доказать, что «люди без имени» были царскими служащими, такими как воины с боевых колесниц, конюшие, священники, должности которых передавались по наследству. Их называли не собственными именами, а именем первого обладателя должности, переходившей к сыну. Обращает на себя внимание то, что «людьми без имени» являются только приставники уделов со второго по шестой, т. е. тех уделов, которые с давних пор считались хананейски-ми. Вывод ясен: Соломон назначал в хананейские уделы не израильских приставников, а представителей древней хананейской знати, облеченных служебной властью. Это означает, что он не вытеснял хананейских высших слоев, а включал в царский государственный союз – еще одно доказательство мирной внутренней политики Соломона.

То, что политическая деятельность Соломона была направлена на поддержание мира, можно понять из еще одного списка, где перечисляются министры царского двора. Этот список, на первый взгляд, тоже может показаться сухим. Но более пристальное изучение дает интересные результаты:

«И вот начальники, которые были у него: Азария, сын Садока священника: Елихореф и Ахия, сыновья Сивы, писцы; Иосафат, сын Ахилуда, дееписатель; Ванея, сын Иодая, военачальник; Садок и Авиафар, священники; Азария, сын Нафана, начальник над приставниками, и Завуф, сын Нафана священника – друг царя; Ахисар был начальник над домом царским; Адонирам, сын Авды – над податями» (3 Царств 4.2).

О чем говорит нам список приставников? Во-первых, о том, что он не мог исходить из раннего этапа правления царя, ведь в должности старшего священника был не Садок, а его сын. Кроме того, называется новая, созданная Соломоном должность начальника над податями, которая могла быть введена только после разделения на уделы.

Во-вторых, список показывает, что Соломон придавал большое значение преемственности. Должности писца, дееписателя, начальника над домом царским, военачальника и священника ввел еще Давид (2 Царств 8.15; 20.23). «Друг царя» тоже появляется еще во времена Давида (2 Царств 15.37; 16.16). Вероятно, эта должность заимствована из египетской традиции. Ведь в письмах Амарны времен Эхнатона (1370 до н. э.) царь Иерусалима объясняет, что он «ruhi» фараона. Выражение «друг царя» (re’eh) могло быть заимствовано из египетского обихода. С тем же успехом можно принять и месопотамское происхождение должности. Тогда «другом царя» предполагался человек, который давал советы в брачных и семейных делах. Памятуя о длительной брачной политике Соломона, можно было бы считать это приемлемым объяснением.

Соломон не забывает широко использовать приставников отца: дееписателем царя продолжает оставаться тот, кто служил еще у Давида. Дееписателя мы должны представить как своего рода придворного герольда, «кто повторяет, призывает, оповещает», так написано в египетских источниках. При Соломоне проявились также некоторые формы наследственной знати.

Азария, который в священничестве следует за своим отцом Садоком, а также Азария и Завуф, сыновья придворного пророка Нафана, возглавлявшего сторону Соломона при возведении на престол.

С другой стороны, Соломон расширил список должностей и распределил их. Была создана должность начальника над податями, чтобы обеспечивать финансовую потребность в строительстве; далее, должность начальника над приставниками в отдельных уделах, а также должность начальника над домом царским, вероятно, надзирающим за сундуками. Как у египтян, ему доверялись также ключи, на что пророк Исаия позднее замечает: «И ключ дома Давидова возложу на рамена его; отворит он, и никто не запрет; запрет он, и никто не отворит» (Исаия 22.22).

В отличие от Давида у Соломона были два писца, которые должны были справляться с обширной перепиской, возможно, зачитывали царю документы (4 Царств 23). Крестным отцом должности был «царский писец фараона», в Египте он пользовался большим уважением. В Израиле, правда, писцы подчинялись начальнику над домами царскими. Если мы еще раз взглянем на список министров Соломона, то сразу становится заметным сильное египетское влияние.

А теперь о нескольких важных различиях в Давидовом аппарате. Прежде всего бросается в глаза, что некоторые имена не израильские: Адонирам – это финикийское имя, так же как и Авда, имя его отца. Имя писца Елихорефа и его отца Сивы могут быть египетского или хурритского происхождения. У Соломона, очевидно, не было никаких трудностей с назначением иноземцев на высокие должности – признак, уже не раз наблюдаемый нами при дворе.

Второе важное отличие от перечней Давида касается положения военачальника. Если у Давида он на первом месте, то у Соломона здесь священник, писец, дееписатель. И лишь на четвертое место попадает главнокомандующий (al ha zaba’), который, нужно отметить, никогда не вступает в военные действия.

Это соответствует падению интереса к военному делу при Соломоне. Три следующих наблюдения подкрепляют это мнение. Во-первых, у Соломона был только один главнокомандующий, в то время как Давид содержал два высших военных чина: Иоав – командующий войском и Ванея – главный над царскими телохранителями, бывшими в основном чужеземцами. Отсюда пошло выражение Krethi und Plethi («критяне и филистимляне»).

Во-вторых, «критяне и филистимляне» вообще не появляются в списке Соломона. Это тем более удивительно, что они сыграли важную роль во время волнений из-за власти, так как приняли сторону Соломона против Адонии. Они были теми, кто во время возведения Соломона на престол у источника Гион сопровождал и охранял его (3 Царств 1.38). Мы не хотим этим сказать, что Соломон послал бы своих телохранителей в пустыню. Против этого говорит уже то, что он распорядился изготовить для них 500 золотых щитов, которые позднее были поставлены в доме из ливанского кедра (3 Царств 10.16). Но все же список начальников говорит о том, что «критяне и филистимляне» в последующее время у Соломона уже не представляли собой «управленческой единицы».

И в-третьих, обращает на себя внимание то, что больше не появляются и загадочные «герои» Давида, бой-цы-одиночки, которые встречались в поединке и решали судьбу целого сражения. Один из них – Елханан – нам уже встречался. Он, а не Давид, убил Голиафа (2 Царств 21.19). Умолчание о них потому столь примечательно, что «герои Давида» во время борьбы за власть тоже отдали голоса за Соломона (3 Царств 1.8).

Таким образом, список начальников Соломона говорит нам как раз о том, о чем не говорит: разучившийся воевать военачальник, который находится в постоянном запасе, урезанное войско, телохранители, которые больше не являются «административной единицей», «военные герои», которых не замечают. Сомнений нет: Соломон предпринял последовательное «разоружение».

Сухие, на первый взгляд, архивные списки времен Соломона дают нам ценные сведения о глубинных причинах ведения мирной политики: военный аспект уступает место «мирному» решению вопросов.

Внутреннее правление относится с уважением к растущим различиям между Северным и Южным Израилем и к территории хананеев. Сколь впечатляющий показатель активности мирной политики, которая потерпела поражение в тончайшем разветвлении правительственного аппарата.

Войсковая реформа Соломона

Соломон не был приверженцем политики с позиции силы. К военному делу царь относился, очевидно, более чем сдержанно. Но этому противоречит сообщение о том, что ему принадлежит поистине революционное нововведение – армия колесниц.

Давайте вспомним: древнеизраильским племенам был единственно известен только созыв всенародного ополчения, который относился ко всем способным держать оружие и достойным мужчинам в пределах одного племени и проводился только в случае войны. По окончании войны всех вновь отпускали для нормальной жизни. Только при царе Давиде состояние войска принципиально изменилось. Было создано войско из наемников, которое первоначально набиралось из сомнительных партизан, которые присоединились к Давиду в его ранний период, а также из иноземцев, подчинявшихся только царю. Всеобщее народное ополчение, однако, продолжало существовать; оно созывалось, когда того требовали всеизраильские интересы, например, при походах на соседние народы.

В этой связи интересным является то, что Давид во время восстания Авессалома смог опереться только на войско, состоявшее из наемников-иноземцев (2 Царств 15), всех остальных Авессалом перетянул на свою сторону. Переговоры Авессалома с отдельными племенами, а также начало войны по звуку бараньего рога, во всяком случае, соответствуют порядку ведения войны народным ополчением в Древнем Израиле.

Использование наемников Давидом тем не менее не стоит принимать безоговорочно. Это подтверждает одна удивительно темная история, речь идет о проведении переписи населения, доверенной Иоаву. Тот сделал свое дело достаточно неохотно, и оно, совершенно очевидно, касалось вербовки и осмотра наемников (2 Царств 24). Таким образом, война входила в ведение царя, в то время как предоставление воинов до того ложилось на плечи верховных властей отдельных племен. Давиду было точно известно, что он нарушает древнее право племени, когда с помощью подсчета населения хотел превратить слабый союз племен в хорошо организованное военное государство. Не удивительно, что в результате прозрения пророк Гад, по велению Господа, предсказал моровую язву, которая поразит не самого Давида, а весь народ.

Интересно, что Соломон отказался от смешения в одном войске наемников и ополчения. Во всяком случае, нет ни одного слова времен Соломона об общем ополчении. Отдавая дань закону о древнеизраильском созыве ополчения, не стоит, пожалуй, забывать об ударе, который перенес Давид и помнил Соломон: раз и навсегда следовало положить конец организации войска против царя.

Дальше – больше, Соломон приложил все усилия, чтобы осовременить свое наемное войско. Во всяком случае, так было принято считать вплоть до сегодняшнего дня. Сделать это можно было посредством создания армии колесниц. Он входит в число древневосточных могущественных государств, в которых колесницы были известны уже с середины второго тысячелетия до н. э. Царство Митанни, в Северной Месопотамии, свои подъемом было обязано использованию колесниц и таланту воинов, управлявших ими.

Из Митанни техника колесниц распространилась к хеттам и египтянам. Царь Давид относился к колеснице скорее скептически. Ему никогда не приходила мысль ввести их в боевые действия. Когда захватили боевых коней врага, то им подрезали жилы, как после победы Давида над Адраазаром, царем Сувским (2 Царств 8.4). Нет, лошади казались израильтянам не только чужими, но и вызывали тревогу. Слишком сильно засела в них традиция кочевников, имевших дело с мелким рогатым скотом. Им хорошо известны овцы, козы, ослы и мулы, лошадей же они почти не видели.

Совсем иначе было с Соломоном, он держал колесницы в Израиле по колесничным городам (3 Царств 10.26). С численностью же армии не совсем ясно. В одном случае говорится о 4 000 стойл для коней и колесниц и 12 000 всадников (2 Паралипоменон 9.25). В одной колеснице, вероятно, находились три человека, как это было у хеттов: управляющий, воин и щитоносец. У ассирийцев иногда указывается три, иногда два человека. В египетских изображениях на колеснице почти всегда изображен сам царь, что свидетельствует о его «божественном» происхождении, но не соответствует реальному положению вещей.

Другая запись содержит иные данные о численности колесничной армии: 1 400 колесниц и 12 000 всадников; возможно, сюда прибавлен резерв или обслуга. Во всяком случае, эта армия считалась большой, поскольку остались сведения, что она размещалась в специальных городах (3 Царств 9.19; 10.26).

Археологи многое бы отдали за то, чтобы разыскать эти колесничные города. Раскопки в Мегиддо (1925–1939) и Асоре (1928), на которых мы еще подробно остановимся, в самом деле дают возможность видеть большие, сложенные из монолитов здания. Их тогда идентифицировали как «конюшни Соломона» и с тех пор показывают всем туристам, приезжающим в Израиль. На основе последующих раскопок (1954–1958 гг. в Асоре и 1960–1972 гг. в Мегиддо) стало ясно, что эти здания были построены лишь спустя несколько десятилетий после Соломона при царе Ахаве. И были ли это вообще конюшни – вопрос спорный. Здесь может идти речь о домах для запасов. И, к сожалению, нам придется смириться с фактом, что конюшни Соломона до сих пор не найдены.

Однако вернемся к Соломоновым колесницам. Какова их задача? Поскольку Соломон не вел войн, отпадала всякая мысль об использовании их в боевом качестве. Это вытекает из того, что нигде речь не идет о появлении пеших воинов, а только о колесницах и всадниках.

Тем самым отпадает и вторая возможность трактовать боевые колесницы как средство запугивания для армии противника. Ясно, что для ведения войны колесницы играли важную, даже решающую роль, но без пехоты они многое теряли. И снова Авессалом и Адония указывают нам на своеобразное применение боевой повозки: ее сопровождали 50 скороходов или всадников (2 Царств 15.1; 3 Царств 1.5).

Мы приближаемся к третьему объяснению. Так как сообщения о Соломоновой армии колесниц стоят рядом с сообщениями о его богатствах, напрашивается предположение, что Соломон поддерживал значительную армию колесниц только из представительских соображений. Его богатство выражалось не только в числе его жен, количестве золота и серебра, но и в помпезности колесничной армии, которая явно смахивает на опереточную.

Эту интерпретацию можно, пожалуй, дополнить. Колесницы и кони в предании о Соломоне появляются не в связи с военными действиями, а исключительно как прибыльный товар: «Коней же царю приводили из Египта и из Кувы; и царские купцы покупали их из Кувы за деньги. Колесница из Египта получаема и доставляема была за шестьсот сиклей серебра, а конь за сто пятьдесят. Таким образом они руками своими доставляли все это царям Хеттейским и царям Арамейским» (3 Царств 10.28).

Теперь мы получили представление о том, для чего л<е в действительности служили колесницы и кони. Соломону была выгодна торговля – боевые повозки он покупал в Египте, а коней – в малоазиатской Киликии. Так как торговые пути между югом и севером проходили через Израиль, Соломон, возможно, занимал монопольную позицию, которой намеренно пользовался.

Так, может быть, столь часто упоминаемые города колесниц нужно понимать как «торговые города», где колесницы и кони, предназначенные для продажи, временно пребывают на «промежуточном складе»? Трудно поддающееся счету количество колесниц, коней и всадников обозначает тогда не обязательно величину армии и указывает на торговые объемы экспорта коней. Так ли это? Мы считаем, да, даже если до сегодняшнего дня ни один историк или толкователь текстов не сказал своего слова. Поэтому взглянем внимательнее на то, как оформлены в тексте города для колесниц:

«И построил Соломон… все города для запасов которые были… и города для колесниц и города для конницы и все то, что Соломон хотел построить в Иерусалиме, и на Ливане и во всей земле своего владения» (3 Царств 9.17).

Занимаясь подсчетом Соломоновых городов, мы обнаружили нечто весьма примечательное: «города колесниц» перечисляются отдельно от «городов конницы». Говорится не о «городах колесниц и конницы», а о «городах колесниц и городах конницы», как если бы существовали отдельные города для того и другого. Но если боевые колесницы и конница находились не в одних и тех лее городах, тогда рушится вся теория «городов для боевых колесниц», если брать военный аспект, т. е. теория городов-казарм, боевые колесницы без конницы все равно, что рыцарь без доспехов или тело без головы. Но раздельное «хранение» колесниц и конницы великолепно вписывается в теорию использования их в качестве товара.

Мы не хотим перехлестнуть в наших оценках. Возможно, есть и другие, в том числе и военные соображения, объясняющие устройство городов для колесниц. Однако все уже приведенные нами наблюдения – разжалование верховного главнокомандующего, отсутствие героев-одиночек, критян и филистимлян и добавившиеся сюда нежелание проводить вербовку всеобщего народного ополчения, умолчание о пеших воинах, использование боевых колесниц и коней для торговых целей – приводят к пониманию того, что военные концепции в мышлении Соломона если и не полностью изгладились, но занимали подчиненное, второстепенное место. Само по себе складывается впечатление, что Соломон в соответствии со своей политикой мира, овладевшей его мыслями и волей, последовательно разоружился.

Города-крепости Соломона

Соломонова политика безопасности дала нам понять, насколько мало значения он придавал всему, связанному с войной. Но о том, что он не забывал о своем предназначении власти предержащей, говорит его активность в построении городов-крепостей. О них тоже сообщается не так уж много, только несколько строк в Библии. Но там есть указание на местность:

«Вот распоряжение о подати, которую наложил царь Соломон, чтобы построить храм Господень и дом свой, и Милло, и стену Иерусалимскую, Газор, и Мегиддо, и Газер… И построил Соломон Газер и нижний Бефорон, и Валааф и Фадмор в пустыне» (3 Царств 9.15).

Там, где Библия дает хотя бы скудные указания, археолог берется за лопату. И без преувеличения можно сказать, что результаты раскопок за последние 30 лет дали захватывающие разгадки о тех городах, что являлись городами-крепостями Соломона. И если верны слова: «Библия права», то это относится к следам Соломона в его городах.

Все города-крепости Соломона располагались в стратегически важных местах. Газер находился у подножия холмистой местности, которая поднималась от западного равнинного побережья. Оттуда из Виа Марис контролировали главную прибрежную дорогу с юга на север. По дороге из Газера в Иерусалим расположены другие города, среди них Нижний и Верхний Бефорон. С городами Аиалон, Гаваон, Вефиль и Иерихон Газер относился к тому поясу городов, который как поперечина вдавался между Южной и Средней Палестиной. Мегиддо образовывал вместе с городом Бед-Шеаном северную поперечину и владел всей богатой и плодородной долиной Изрееля. Он служил также для контроля Кармель-Пассэ, который представлял собой самое благоприятное соединение Египта и Северной Сирии. Асор, располагавшийся еще дальше, на севере Палестины, господствовал над галилейской частью долины Иордана.

Ни один из этих городов не был основан Соломоном. Это были хананейские города-государства, которые многократно упоминаются в древневосточных источниках. Асор всплывает уже в египетских опальных текстах, которые сочинялись с 1900 до н. э.

Из египетских источников известен также Мегиддо. В 1468 до н. э. здесь состоялась та знаменитая битва, которую описал со всеми подробностями фараон Тутмос III в ставшем знаменитым отчете. Газер тоже в нем упоминается.

Соломон хотя и не был основателем этих городов, назывался «новым основателем». Дело в том, что к его времени эти когда-то столь могущественные города были уже давно разрушены и обречены на вымирание. Асор был разрушен в XIII веке, Мегиддо – в 1100 до н. э. Газер уже во времена Соломона воевал с Египтом, еще до того, как был передан Соломоном своей египетской жене в качестве свадебного подарка. Соломону принадлежит заслуга в том, что он понял стратегическое значение этого города: «Они созрели для нового открытия», по меткому выражению археолога Кэтлин М. Кенион.

Издавна археологов интересовали эти редко упоминаемые в Библии города. Их раскопки представляют собой захватывающую игру, полную ошибок и триумфов. Волнующая страница раскопок была написана в Асоре. Уже в 1875 г. ученый И. Л. Портер выдвинул тезис, что Асор находился в месте, которое арабы назвали Тель Эль-Куеда, или Тель Эль-Ваггас. Свое предположение он обосновал по внешнему виду, без раскопок: «К западу от места, где я сидел, было начало низины Хенгай. Я сел на лошадь и поехал по широкой тропе, похожей на старую проселочную дорогу, вверх по южному склону, и обнаружил руины какого-то древнего города. Ни одного здания – даже фундамента – не осталось в целости. Горы камней, обрушившиеся колонны, остатки храма и алтаря с греческой надписью – вот и все, что покрывало это место. Я тогда подумал, что это, вероятно, руины Асора, и с тех пор это предположение все больше и больше укреплялось во мне».

Рассуждения Портера вначале не принимали всерьез до тех пор, пока в 1928 г. Джон Гарстанг не начал раскопки в Тель Эль-Куеде и не подтвердил предположения Портера. Вызывающие любопытство находки появились при раскопках, проведенных экспедицией Ротшильда в 1955–1958 гг. Руководитель раскопок опубликовал результаты в 1958 г. Только ему удалось доказать, без всякого сомнения, идентичность Тель Эль-Куеды с древневосточным Асором. При раскопках был найден обломок глиняной дощечки, которая документально подтверждает тяжбу за обладание землей в Асоре. Таким образом, произошел редкий в археологии случай, когда существование библейского города было однозначно подтверждено документом.

Уже во втором тысячелетии до н. э. Асор был впечатляюще крупным городом, который делился на Верхний город времен раннего бронзового периода и Нижний город времен среднего бронзового периода. Археологической сенсацией стало доказательство того, что нижняя часть города была разрушена около 1250 до н. э. Доказательством послужили гончарные изделия, найденные в сгоревшем слое, которые однозначно принадлежали тому времени: так называемая микенская керамика. Гончарные изделия этого типа использовались тогда во всем древневосточном регионе. По поводу того, насколько возможно разрушение Асора приписать израильтянам в ходе захвата земель Иисусом Навином или другим племенам, находящимся в поиске земель, до сих пор яростно спорят.

Еще одна, правда, разочаровывающая сенсация: когда археологи начали раскапывать Верхний город там, где Джон Гарстанг раскопал ряд монолитов, он принял девять великолепно сохранившихся глыб в восьмом слое за несущие опоры здания, которое могло быть идентифицировано с одной из «конюшен Соломона». Но кое-кто опроверг это. На основе найденных гончарных изделий и точного анализа последовательности слоев, которого Гарстанг не проделывал, смогли доказать, что «конюшни Соломона» – действительно впечатляющее здание – датированы временем царя Ахава (871–852 до н. э.).

_{Рис. 11. Микенская керамика}

Гибель археологической легенды о появлении экспонатов времен Соломона повергла в шок. После того как археологи полностью очистили огромный зал с опорами времен Ахава, они увидели в камне, которым было выложено помещение, углубление, его нужно было объяснить: «Не обязательно быть гением или даже просто археологом, чтобы отважиться на вывод, что мостовая над руинами более ранних слоев была вдавлена в тех местах, которые соответствовали промежуточным помещениям между стенками более раннего слоя».

Если под залом с опорами времен Ахава действительно находилось здание, это означало, что они были очень близки ко времени Соломона, может быть, даже входили в него. В десятом слое раскопали нечто похожее на воинское расположение. Однако неизвестно, действительно ли шла речь о строении времен Соломона, поскольку точная датировка периода между Соломоном и Ахавом не могла быть определена.

Чтобы получить полную уверенность, начали раскопки восточнее здания с опорами, где Гарстанг уже вскрыл одно захоронение, и натолкнулись на две параллельные основные стены, которые были соединены между собой вертикальными разделяющими стенами – очевидно, частью какого-то оборонительного сооружения. Четыре таких помещения были полностью раскопаны, еще два частично – по 10–12 метров, наружные стены примерно 1,5 м и промежуточные 1 м толщиной. Каждое помещение имело отдельный вход. Возник вопрос, действительно ли археологи натолкнулись на Соломоново городское укрепление.