Текст книги "Волшебные камни Курага"

Автор книги: Роланд Джеймс Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 13 страниц)

7

Они подъехали к Гале, когда небо на западе уже начинало алеть. Таверна «Три Монеты», в которой работала Десса, была заколочена. Запустение царило и в саду, поросшем высокими травами. Вторая гостиница, носившая название «Рогатый Волк», находилась на другом краю деревни. Путникам не оставалось ничего иного, как только проследовать в нее. Илльяна, завидев издали это уродливое строение, поморщилась.

– Неужели мы не сможем найти ничего лучшего?

– Лучшее – враг хорошего, – ответствовал ей киммериец. Известие о битве на перевозе уже могло дойти и до Галы, и потому следовало вести себя так, как предписывали принятые ими в этом маскараде роли.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Лучше уж спать на гнилом матрасе, чем не спать совсем.

– Как вы смеете? В моей гостинице гнилых матрасов нет!

Из ближайшего окна показалась голова дородной седовласой женщины. Она погрозила Конану кулаком и приготовилась к отражению новых выпадов дерзкого чужеземца.

– Госпожа, – процедил Конан сквозь зубы, – мы ведь можем найти и другое место для ночлега.

Хозяйка гостиницы в одно мгновение переменилась в лице.

– Что вы, что вы! Я и не думала обижать вас! Поверьте, лучшего места вы не сыщете во всей округе!

– И сколько же вы запросите за ночлег? – поинтересовалась Раина.

Конан не стал участвовать в торгах, вместо этого он решил получше осмотреться. Подошедшему к нему Масуфу он сказал:

– Вел бы ты себя поспокойнее, парень Если ты не перестанешь дергаться, мы покинем эту деревню сию же минуту. То-то твоя невеста будет рада!

Масуф попытался взять себя в руки, однако так и не смог унять дрожи в коленках. Раина и хозяйка гостиницы окончили торги. Судя по сияющему лицу последней, можно было сказать, что на сей раз Раина решила не утруждать себя излишними спорами. Впрочем, причиной ее щедрости могло быть и некое неведомое киммерийцу обстоятельство.

Они отужинали своею собственною снедью, запивая ее гостиничным вином, больше походившим на уксус. Подали это вино две женщины, годившиеся Пиле в матери.

Прошло немного времени, и занывший желудок вывел киммерийца из задумчивости.

– Хозяюшка, – обратился он к содержательнице таверны. – В прошлый раз я останавливался в "Трех Монетах". Там у них была премилая плясунья по имени Десса. Я бы дорого заплатил, чтобы увидеть ее танец вновь.

– Значит, вы были там одновременно с правителем Ахмаем. Он-то, конечно, никакой не правитель, но вот Крепость у него самая что ни на есть настоящая. Он тоже положил глаз на Дессу. Когда Кимон умер, родня его распродала все его имущество, включая и рабыню. Дессу купил Ахмай.

Что было с ней потом, никто не знает.

Конан, не обращая внимания на зубовный скрежет Масуфа, спокойно спросил:

– Что это еще за «Крепость»? Никогда о такой не слышал.

– Вы о ней и не могли слышать. Он отстроил ее совсем недавно. На месте древних развалин теперь стоит дворец. Ахмай, построив его, стал называть себя правителем наших мест. Он и ведет себя соответственно…

Теперь уже заскрипел зубами и сам Конан. В этой части Туранского царства было множество заброшенных фортов, в которых прежде жили разбойники. С недавних пор они стали возвращаться в свои старые жилища, для чего им приходилось подкупать чиновников и наместников.

С их возвращением к землям этим вернулась и их прежняя дурная слава.

Ахмай рано или поздно должен был погореть на одном из своих темных делишек – Мугра-Хан со своим воинством расправился бы с ним в два счета. Впрочем, для Дессы это ничего не изменило бы – она погибла бы в любом случае.

– А не отправиться ли нам в гости к правителю Ахмаю? – задумчиво пробормотал Конан. – После того как я доставлю мою госпожу и ее сестру к их родне, я буду свободен, как птица. Может быть, мне стоит наняться к этому достойному господину?

– Я полагаю, от услуг твоих он не откажется, – сказала хозяйка гостиницы. – У него в услуженье одни старики, что годятся тебе в отцы, ты же вон какой молодой да статный.

– Чего же вы стоите? – неожиданно громко сказал Масуф. – Ведь с Дессой в любую минуту может приключиться…

Конан схватил недавнего раба за ворот и, подняв в воздух, тряхнул его так, что тот надолго лишился дара речи.

– За мной! – проревел киммериец и скорым шагом вышел из гостиницы. Масуф и женщины поспешили за ним.

Масуф рухнул на колени и застонал. Ноги отказывались повиноваться ему. Конан и его спутницы остановились.

Илльяна посмотрела на темное беззвездное небо.

– Не знаю, стоит ли нам обременять себя этим делом.

Масуф тут же вскочил на ноги и воскликнул:

– Госпожа, заклинаю вас именем богов…

– Оставь богов в покое, – перебила его волшебница. – Единственное, что я сделала, так это выразила сомнение. В отличие от тебя, я прежде думаю и только потом говорю.

– Мне не нравится то, что вы говорите, – понурив голову, сказал Масуф. – Можете превратить меня за это в жабу.

– Именно так в следующий раз я и поступлю, – тут же отозвалась волшебница. – Ты похож на безумца, Масуф. Похоже, женщины лишили тебя и той толики разума, которая досталась тебе при рождении. Если бы ты думал о Дессе, ты бы не стал мешать нам, тем более что в одиночку освободить ее ты не сможешь – Посмотрев на Конана, она добавила: – Мне нужно взять одну вещицу. Подождите меня здесь.

Конан кивнул головой и отошел к стене, откуда были видны и подступы к гостинице, и безрассудный Масуф, и стойло, в котором их ждали кони. Последние могли понадобиться им в любую минуту.

Становилось все темнее. Деревня уже спала, единственными звуками, которые слышал Конан, были тихое ржание коней и редкий стук копыт.

– Раина! – тихо прошептал киммериец.

– Что случилось?

– Тебе не кажется, что Илльяны нет уж слишком долго? Может быть, наша хозяйка не так проста, как это кажется?

– И где же ее воинство, Конан? Кроме тех двух женщин, в гостинице никого нет.

Дверь гостиницы распахнулась, и на пороге появилась девица, одетая в короткое шелковое платье, не прикрывавшее ей и колен. Она стала спускаться по лестнице легкой танцующей походкой, выдававшей в ней куртизанку.

Масуф охнул и действительно стал очень похож на жабу. Он протянул навстречу незнакомке руки, но та, засмеявшись, отбежала в сторону.

– Ох, Масуф, Масуф! Быстро же ты забыл свою Дессу!

Масуф сглотнул:

– Я не забыл ее, красавица. Просто теперь она живет в неприступной Крепости, ты понимаешь? Может быть, ты поможешь мне забыть о ней?

– Масуф, друг мой, я поступлю иначе, – ответила незнакомка с улыбкой. – Я помогу твоей избраннице бежать от Ахмая.

– Кром! – воскликнул Конан, внезапно узнавший в незнакомке Илльяну. Неужели это вы, госпожа?

– Я смотрю, тебя действительно не проведешь, киммериец! Надеюсь, Ахмай и его люди будут не такими сметливыми, как ты.

– В этом вы можете не сомневаться, – ответил Конан. – Я и сам смог узнать вас только по голосу. Но объясните мне, глупому, – что нам даст этот маскарад?

– Конан, ни ты, ни я не знаем, что нас будет ждать в Крепости. Я очень сомневаюсь, что тебе удастся похитить Дессу.

– Вы считаете, что сможете помочь мне? С большим удовольствием я бы взял в напарницы Раину. Она, во всяком случае…

– Она тоже станет помогать тебе. Мы с тобой постараемся попасть в покои Ахмая. Я стану морочить ему и его слугам голову, ты же в это время должен будешь найти рабыню и вывести ее за пределы Крепости. Раина и Масуф будут ждать нас в условленном месте. В случае необходимости они прикроют нас.

Раина открыла рот и хотела было возразить своей госпоже, но тут Масуф рухнул Илльяне в ноги.

– Простите мне мое неверие, госпожа! Простите меня!

– Я прощу тебя лишь тогда, когда ты станешь вести себя по-мужски. Встань же!

Масуф медленно поднялся на ноги.

– Ничего более глупого в жизни своей не слышал! – сказал Конан. Если ты действительно хочешь помочь мне, превратись в воина!

– С этим я пока подожду. Мне не хочется прибегать к помощи Камня до времени.

– Мне остается поверить тебе на слово, – развел руками Конан. – Вот уж в чем я не разбираюсь, так это в магии. Теперь слушайте меня все. Сейчас я отправлюсь на разведку и постараюсь разыскать ту самую Крепость; Вернусь я к утру. Если бы мы знали обо всем заранее…

– Ты зря волнуешься, Конан, – улыбка Илльяны была исполнена такой чувственности, что ее нельзя было приписать одному только эффекту магии.

– Что ты хочешь этим сказать? Ты что – прочла мысли нашей хозяйки?

– Ты попал в точку, Конан. Когда я вернулась в наши комнаты, она тут же стала интересоваться тем, что мы собираемся делать. Я попросила ее выйти из комнаты и стала прислушиваться к ее мыслям. Услышала же я следующее: она собирается известить Ахмая о скором нашем появлении. Мне пришлось несколько подправить ее планы – она доложит ему только о тебе и обо мне. Что касается местонахождения Крепости, то оно уже известно мне.

– Здорово!

Подобной прыти Конан от волшебницы не ожидал. Что и говорить – она поработала на славу, пусть для этого ей и пришлось прибегнуть к магическим средствам. Но разве придет кому-нибудь в голову жаловаться на свой меч лишь потому, что отковал его распутный человек?

– Спасибо тебе, Илльяна. Нам осталось договориться о месте встречи. Как только мы определимся и с ним, я отправлюсь в Крепость…

– В этом нет необходимости, Конан. Хозяйка уже побывала там. Все, что знает она, знаю и я. Теперь я могу показать тебе и замок, и его обитателей.

Конан вздрогнул, представив, как сознание его, подпавшее под магические чары, наполняется чужими мыслями и таинственными странными образами…

– Это мои чары, Конан. Неужели ты до сих пор не доверяешь мне? Нет, нет, успокойся. Я не читала твоих мыслей, просто ты стал размышлять вслух. – Волшебница улыбнулась.

– Капитан Конан, если позволите… – начал было Масуф, но Конан тут же резко оборвал его:

– Не позволю!

Масуф рассмеялся:

– Вы зря отказываетесь капитан. Она покажет вам всех ваших врагов, и тогда вы сможете правильно рассчитать свои силы. Зачем спорить?

– Тебе нужно стать советником царя Йалдиза, – проворчал Конан. – В твоих словах был бы смысл, умей она отличить крепость от конюшни!

– Доверься Илльяне, Конан, – сказала Раина. – Ты увидишь Крепость так же ясно, как видела ее наша хозяйка. После этого ты сможешь спокойно заснуть.

Конан понимал, что правы все трое, однако не спешил соглашаться с ними. Освобождение Дессы и так было достаточно безумным предприятием, осложнять его еще больше ему не хотелось.

Улыбающаяся Раина встретилась с ним взглядом. Киммериец не умел читать мысли, но ее он понял и без этого. О его сне она заботилась не случайно.

8

Под копытами коней загремел гравий. Конан и Илльяна подъехали ко входу в Крепость Ахмая. Широкие брусья ворот еще не успели потемнеть, массивные железные петли были покрыты едва заметным налетом ржавчины. Воротам этим не было и года, стены же, судя по их виду, простояли по меньшей мере пару веков. Конан уже видел подобные твердыни главарей разбойничьих банд, но он и не представлял, что они могут быть такими огромными.

Их окликнули с башни, стоявшей справа от ворот.

– Кто вы?

– Воины, ищущие встречи с владыкой Ахмаем.

– С чего вы взяли, что он захочет встречаться с вами?

– Разве не нужны ему новые люди?

– Вы хотите наняться к нему на службу?

– Если нас устроят его условия.

Из-за стены свесились сразу две головы. В глазах Илльяны промелькнуло беспокойство. Волшебница была одета в мужской костюм, делавший ее похожей на стройного юношу.

– Ты говоришь неразумно, – прошептала она. – Создается впечатление, что своей службой мы окажем Ахмаю честь.

– Именно так и должен вести себя настоящий воин, – улыбнулся Конан. Говори я иначе, и они тут же заподозрили бы обман.

Не успела Илльяна ответить киммерийцу, как сверху прозвучало:

– Вы можете войти!

Размеры внутреннего двора говорили о том, что они оказались в самой настоящей Крепости. То тут; то там виднелись полуразвалившиеся строения, которые хозяин, похоже, и не думал восстанавливать. В исправном состоянии содержались только главная башня Крепости и господский замок.

К Конану и его спутнице подошло сразу шестеро воинов, одетых в изрядно изношенные, но чистые одежды.

– Мы позаботимся о ваших лошадках, – сказал один из них, шемит с малой толикой ванирской крови.

– Покажите нам, где находятся стойла, и мы отведем их туда сами, ответил Конан, которому ничуть не хотелось, чтобы незнакомцы обчистили его подсумки.

Бородатый шемит на миг задумался и, пожав плечами, сказал:

– Воля ваша.

Столь быстрое согласие насторожило киммерийца. Он подал знак Илльяне, чтобы та не спешила покидать седло. Ворота были открыты, и отступление пока все еще было возможным.

Он спешился и повел своего жеребца под уздцы. Однако не успел он сделать и пары шагов, как на рукоять его меча легла чья-то рука.

Конан выпустил из рук поводья и резко обернулся, одновременно схватив дерзкого вора за руку. Не раздумывая ни минуты, он изо всех сил ударил безбородого наглеца по лицу, отчего тот взмыл в воздух и пролетел добрую дюжину шагов.

– Не зарься на чужое, мой юный друг, иначе тебе сломают не только челюсть.

Только тут киммериец заметил, что Бородатый и его спутники с интересом наблюдают за ним. Он уже хотел выхватить меч из ножен, но Бородатый неожиданно засмеялся.

– Ты, я смотрю, малый не промах. Думаю, Ахмаю будет о чем поговорить с тобой.

– Надеюсь, впредь твои люди будут вести себя поучтивее, – буркнул Конан, помогая Илльяне сойти с коня.

Главная зала замка была хорошо освещена – на стенах горело несколько десятков факелов, несколько ламп стояло и на огромном столе, за которым сидел сам владыка Ахмай.

– Ты должен был прийти ко мне сразу после того, как твой прежний хозяин умер. За это время ты дослужился бы до капитана.

– Я должен был отвести вдову хозяина и ее сестру к их родне, ответил Конан. – Иначе я нарушил бы слово.

– Все понятно. Вы, киммерийцы, – люди слова, это я знаю.

У Конана по спине пробежал холодок. Ахмаю откуда-то была ведома его национальность.

– Неужели, назвав тебя киммерийцем, я ошибся? – лукаво улыбнувшись, спросил владыка. – Или ты стыдишься этого?

– Я смотрю, вы знаете меня лучше меня самого.

– Можешь в этом не сомневаться. Кого-кого, а киммерийцев я признаю сразу, пусть в наших краях они и редкость.

– Наши люди предпочитают жить там же, где и родились, – мрачно усмехнувшись, ответил Конан.

– Оставим это. Коль скоро ты пришел ко мне, значит, служба твоя прежнему господину закончилась, – так? Можешь считать, что я принял тебя к себе. Тебя и твоего товарища. Что до Дессы, которую ты пытался разыскать, то ты сейчас увидишь ее.

Застучали барабаны, и в зале появилась танцующая рабыня, одетая в короткую юбку, сшитую из алого шелка. На нагой груди танцовщицы, на запястьях ее и лодыжках поблескивали серебряные украшения и колокольцы. Ее смуглая намащенная кожа мерцала матовым светом.

Вне всяких сомнений, Конану доводилось встречать и куда более интересных женщин, однако, едва завидев Дессу, он забыл и думать о них.

Рабыня закружила вокруг стола. Владыка ее, всесильный Ахмай, не вставая с места, сорвал с нее одежды и взмахнул ими над головой.

Мужчины одобрительно загудели. Десса усмехнулась и, сделав сальто, вскочила прямо на стол, так что блюдо Конана оказалось у нее между ног. Сделав шаг вперед рабыня упала в объятия киммерийца.

Пышная надушенная грудь Дессы легла ему на лицо. Он скосил глаза и увидел Илльяну, смотревшую на него едва ли не с ненавистью. Испытывать ее терпение киммерийцу не хотелось и он слегка отстранился назад. Десса сделала еще одно сальто – на этот раз назад – и опустилась на лежавшую у стола кипу ярких заморских ковров. Она сделала стойку на руках и, подав рукой команду барабанщику, вновь забилась в чувственном ритме.

Конан почувствовал себя оказавшимся меж двух огней.

И тут Илльяна не выдержала. Бросив свое блюдо на пол, она вскочила на ноги, что-то прокричала и поспешила к выходу из залы. Стражи были слишком увлечены Дессой, чтобы обращать внимание на гостей, – она прошла мимо них и скрылась за дверью.

– Что это значит? – с деланным равнодушием спросил Ахмай, взявшись при этом за рукоять своего клинка. – Твой спутник юн настолько, что не может совладать с желаньями своего тела? Или, быть может, ему непривычен вид обнаженного женского тела?

– Надо было ему Палоса показать! – закричал один из стражей.

Дюжий воин, который скорее всего и был только что упомянутым Палосом, гневно заревел:

– Заткнись, сморчок! Иначе ты мать родную…

– Молчать – неожиданно громко рявкнул Ахмай, не сводивший глаз с Конана.

– Вы зря волнуетесь, – пробормотал киммериец. – Такие припадки случаются с ним не чаще раза в год. Если бы у вас нашлись снадобья…

– С подобными припадками мы справляемся и без снадобий, – мрачно усмехнулся Ахмай. – Если нам будет нужно, мы и горбатого прямо поставим!

– Я полагаю, до этого не дойдет. – Киммериец изобразил на лице нечто, отдаленно напоминающее улыбку.

"Разрази ее Эрлик! Что это она надумала? Может быть, она рехнулась от страха?"

– Я тоже надеюсь на это, – кивнул Ахмай. – Ругаться в присутствии такой женщины нельзя. Ты только посмотри на нее, приятель!

Посмотреть было на что. Конан никак не мог взять в толк того, зачем же она могла понадобиться Масуфу, – кем ее невозможно было представить, так это супругой добропорядочного туранца или любящей матерью.

Впрочем, об этом следовало думать самому Масуфу. С Конана было достаточно и Илльяны. И куда только та могла запропаститься? Спасало положение лишь то, что рабыня продолжала танцевать. Попробуй Ахмай послать своих воинов на поиски пропавшего гостя, и те наверняка устроили бы в ответ на это бунт. И они были бы правы: на всем белом свете не было танцовщицы, равной Дессе…

Движения рабыни с каждой минутой становились все медленнее и медленнее; чувствовалось, что она начинает уставать. Она сделала наконец последнее сальто, и в тот же миг двери залы распахнулись вновь. В них стояла Илльяна.

Она выглядела так же, как и в тот раз, когда киммериец впервые увидел ее, и потому Конан, в отличие от всех прочих присутствующих в, зале людей, особенно не поразился увиденному. Сразила его вовсе не диковинная эта метаморфоза, но нечто куда более опасное – от волшебницы исходила такая волна чувственности, что совладать с собой в ее присутствии не смог бы и евнух. Илльяна была почти нага – узкая набедренная повязка да серебряный обод на голове были единственным ее одеянием. Конан ошарашенно посмотрел на ее прекрасное тело и зажмурился, словно не веря собственным глазам.

– Ну ты и плут! – ахнул Ахмай. Немного помолчав, он добавил: – Так вот с чем ты путешествуешь!

– Не с чем, а с кем, мой господин, – широко улыбнувшись, ответил Конан. – Она не призрак – ее можно потрогать…

– Волшебства в ней столько, что она кажется сказкой… Но скажи мне, плут, почему ты решил скрыть ее от меня?

– Я не настолько глуп, чтобы хвалиться своими сокровищами перед разбойниками.

– Называя ее сокровищем, ты оскорбляешь ее, варвар. Она слишком хороша для этого. – Ахмай говорил с трудом; казалось, что-то застряло у него в глотке. Он плеснул вина себе в кубок и вновь устремил взор на Илльяну.

Та взмахнула руками и закружила по зале в диковинном танце. Тягаться с Дессой в акробатических па она не собиралась – танец ее, поражал не обилием трюков, но удивительной гибкостью танцовщицы и грациозностью ее уверенных движений.

Конан стал искать взглядом Дессу. Та стояла недвижно, опершись плечом о дверной косяк. На Илльяну она смотрела так, как смотрит на учителя посрамленный ученик.

Илльяна тем временем подхватила с пола один из легких ковриков и завернулась в него, вызвав тем массу восторгов. Она встряхнула головой, и легкая вуаль, покрывавшая ее золотистые косы, заскользила через залу, словно несомая ветром. Лишь Конан понимал, что подобное движение может быть вызвано только магическими заклинаниями, остальным же, казалось, сие было невдомек. К вуали бросилась добрая дюжина воинов, в одно мгновение разодравших ее на лоскуты.

В тот же миг с головы Илльяны упал и обруч. Мелодично позванивая, он покатился через всю залу и наконец закружился у ног Ахмая. Тот подхватил его резким, едва уловимым движением, не отрывая при этом взгляда от прекрасной незнакомки.

И тут в зале установилась полная тишина. Илльяна сбросила с себя коврик, а вместе с ним с прекрасного тела ее слетела и набедренная повязка.

– Киммериец, друг мой! – вскричал Ахмай. – Я предлагаю тебе и твоему спутнику остаться в моем дворце. Ты можешь просить у меня все, что угодно. Торговаться с тобою я не стану. У меня же будет лишь одно пожелание. Я должен провести с этой женщиной одну-единственную ночь. После этого я оставлю ее в покое и даже стану первейшим ее защитником. Если кто-нибудь из этих скотов посмотрит на нее так, что…

Конан расхохотался:

– Уж не обезумели ли вы, мой господин? Ваши люди не смогут не смотреть на нее. Если же они не будут делать этого, то подруга моя расстроится так, что последствия этого для меня будут еще более огорчительными. Не следует говорить о несбыточном, мой господин, – лучше предложите мне что-нибудь иное, пусть даже оно и не будет казаться столь же благородным.

Илльяна лежала на ковре, извиваясь по-змеиному. Ахмай вздохнул и, прищурившись, посмотрел в глаза киммерийцу.

– Я уступлю тебе Дессу.

Конан на миг задумался, но тут же согласно кивнул головой. Ахмай заулыбался и, хлопнув в ладоши, приказал рабыне подойти поближе. Та гордо пересекла залу, пытаясь держать себя так, словно, кроме нее, в зале женщин не было.

– Сегодняшнюю ночь ты проведешь с моим новым другом, – сказал Ахмай. – Думаю, ты придешься ему по вкусу, да и он, судя по всему, тебе понравится.

– Как прикажете, мой господин. – Десса улыбнулась, заметив, что Конан, в отличие от хозяина замка, смотрит только на нее. – Ваш приказ для меня – закон.

Она перескочила на другую сторону стола и уселась на колени киммерийцу. Того раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, теперь он мог выкрасть Дессу, с другой – он не имел ни малейшего понятия о том, как же собиралась выходить из этой ситуации его хитроумная спутница.

Он заметил у себя под ногами набедренную повязку Илльяны и машинально поднял ее с пола. Пальцы его руки внезапно стало покалывать. Он уже хотел было отбросить тряпицу в сторону, но тут в сознании его прозвучало бесплотное: "УСПОКОЙСЯ, КОНАН! ЧАРЫ МОИ ВЕЛИКИ, И ПОТОМУ АХМАЙ НЕ ЗАМЕТИТ НИКАКОГО ПОДВОХА. ОН БУДЕТ УВЕРЕН В ТОМ, ЧТО ЭТУ НОЧЬ Я ПРОВЕЛА С НИМ. ТЕПЕРЬ ТЕБЕ И ДЕССЕ СЛЕДУЕТ УЙТИ. Я ДОГОНЮ ВАС."

Голос смолк так же внезапно, как и зазвучал. Конан скомкал в руке набедренную повязку Илльяны и сунул ее за пазуху. Десса, заметив это, обронила:

– Со мною ты ее в два счета забудешь. Тряпку же эту ты выбросишь за дверь.

Конан довольно ухмыльнулся. Начало ночи обещало быть интересным, об остальном же он пока не думал.