Текст книги "Я побит – начну сначала! Дневники"
Автор книги: Ролан Быков
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 55 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]
Посиделки в ВТО
Гердт, Панфилов, Смехов (очень хорош); Никитины – сладковатые и смешные, Визбор очень хорош, Рязанов с «песенкой об Анне Карениной» стал плясать и даже упал – огромный, толстый, но шел к успеху во что бы то ни стало. Закончил под крик – все поняли, оценили умение вписаться. Я читал несколько «капустных» вещей. Взял маленький кусочек из «Соблазнителя» с товарищеским судом. Сымпровизировал начало, и вдруг вся сцена стала ясна:
«Суд был товарищеский. Вокруг сидели товарищи и разговаривали с ним по-товарищески, прямо так к нему и обращались: “Товарищ… (по фамилии)”. Говорили ему, как товарищ товарищу, все в лицо, и хоть ребенок был на самом деле не его, и вообще он был действительно ни при чем, но он с ужасом чувствовал, как вынимают из него его душу, его тайные мысли, – и все черным-черно.
Говорили ему, что он подлец, и им был, и останется им после суда. И говорили ему, чтобы он понял, даже не понял, а хотя бы задумался.
А он не понимал, поступал не по-товарищески на товарищеском суде и начинал чувствовать себя виноватым.
Речь шла не только о нем, а вообще обо всем. О базе, о лове, о молодежи с гитарами, о плохой работе лодырей и хорошей работе тружеников.
И он видел, как люди все больше краснеют, как все громче говорят, и не мог понять одного: чем он их так обидел?
Говорили о нем еще в детском садике: “Этот мухи не обидит”. Он молчал и иногда благодарно смотрел на мух, которых не обижал и не знал даже, почему он должен был обижать. Но его явно хвалили, и мухи были тому причиной.
В школе тоже говорили: “Этот мухи не обидит”. Но в школе это уже было немного обидно, вроде он такой “слабак”, что даже мухи – и той не обидит. Хотелось возражать, хотелось обидеть муху, но как обидеть ее, он не знал.
“Этот мухи не обидит”.
Отчего же они-то так обижаются? У некоторых даже слезы на глазах. А ведь председатель товарищеского суда сказал ему перед всей этой процедурой, что это ничего, что это просто повод поговорить о том, как мы живем. У многих на совести… И все действительно говорили о скверностях, но так получалось, что все это почему-то на совести именно у него. И если кто забывал об этом, ему напоминали: “Давайте по существу!”
А по существу – это оказывалось про него. И никто не мог привести факта, никто ни в чем конкретном не мог упрекнуть, и именно это было и страшнее и опаснее всего. Была бы вина, о ней бы сказали, он мог бы повиниться. А вины-то никакой не было – вот ужас-то! Хорошо ли людей идиотами делать? Ему так прямо и сказали: “Нечего из нас идиотов делать!”
Хорошо ли было на товарищеском суде сидеть с таким видом, будто ничего не произошло? Ему так и сказали: “Чего ты корчишь из себя святого? Ты что, лучше всех?”
Он чувствовал себя все хуже и хуже, все виноватей и виноватей. Он не возражал.
“Молчит! Он молчит, видите ли!”
Он встал, приложил руки к груди и хотел было что-то сказать, но ему закричали: “Молчи лучше, нечего оправдываться!”
А ему слышалось из далекого детства: “Этот мухи не обидит…”
Говорили ему и про то, что он пренебрег, и что противопоставил себя, и не понял того, что не видит и бревна, а видит соринку, и про то, как было раньше, и про то, как стало теперь.
“Да!..” – сказал бывший полковник. И все замолчали…»
02.04.80 гО Студенческом театре МГУ
В 1958 году Ролан Быков был приглашен главным режиссером Студенческого театра МГУ и поставил «Такую любовь» чешского драматурга Павла Когоута. Успех был ошеломляющий. Троллейбусную остановку объявляли так: «Студенческий театр». Родились актрисы Ия Саввина и Алла Демидова. После 1968 года – танков в Праге – Когоут эмигрировал в Америку и о нем нельзя было упоминать. И только в 1980 году студенты-журналисты издали тоненькую книжечку, посвященную театру, и чуть-чуть написали о Быкове, с которого начался Студенческий театр, потому что до этого времени театра не было, был драмкружок. После Быкова туда пришли Сергей Юткевич, Марк Захаров, Роман Виктюк. У всех были свои успехи и достижения. Но ночью за билетами уже никто не стоял.
Ребята, которые написали о студенческом театре, не поняли, в чем дело. Двадцать лет назад был общий подъем театра, и С.Т. (Студенческий театр), во-первых, был отражением и частью этого подъема, во-вторых, возникновение театра – это всегда достижение в самом искусстве театра. В чем было новаторство и достижение спектакля «Такая любовь», ребята не написали ничего. Стало быть, они вообще ничего не написали.
В период подъема определяются основы и уровень взлета волны. Только тогда С.Т. привлекателен и интересен для разбора, когда его дело решает общее дело театра. Юткевич не зря сказал при приходе в С.Т.: «Не будем стремиться повторить уровень “Такой любви” – это невозможно». На этом спектакле определились отличительные черты театра: труппа, в отличие от многих, понимала, о чем она говорит со сцены, родившийся язык вольной режиссерской пластики был перспективой, открытие таланта Ии Саввиной была линией демократизации героини: «простушка» на трагическую роль.
Ученое звание Шестакова [34]34
Всеволод Михайлович Шестаков – доктор технических наук, актер первого призыва С.Т., где он проработал около 20 лет.
[Закрыть]вызывало доверие к уровню интеллекта театра. Не только его звание, но и сам Шестаков. То, что творилось потом и до сего дня – это тоже приливы и отливы, и задача была в том, чтобы исследовать эту динамику. Этого не произошло. А искусственно «распузырившийся» Виктюк взял на себя большой материал книги. Так начинаются все фальсификации.
Современность диктует истории свое центральное в ней положение. Пусть современность ничтожна – тем хуже лишь для истории.
И дальше в поисках «студенческого» в студенческом театре – мертворожденный детский сад «специальных» театральных идеек. В студенческом театре важна связь с профессиональным театром, а не пропасть между ними. В студенческом театре важна связь с самыми передовыми идеями драматургии и искусства. У того же Виктюка – Петрушевская: его соответствие параметрам студенческого театра и появление Петрушевской как главное событие в истории С.Т. (истории театра).
В определении специфики студенческого театра, как и в определении детского кино, важно только своеобразие этого плода театрального искусства, которое в первую очередь состоит в том, что тут непрофессионалы, со всем, что вытекает из силы и слабости дилетантизма. В условиях мира, где в профессионализме таланта – продажность, дилетантизм тоже в определенной степени продажен, но куда менее. В дилетантизме менее действуют законы косного омертвения мгновенно размноженного успеха, но тоже действуют. Скупленный мещанином элитарный успех – тоже система дезориентации.
Позиции С.Т. сегодня не меньше, а больше обстреливаются, чем в наши дни. С.Т. должен обороняться сейчас по круговой обороне – от врагов внешних и от врагов внутренних. Сегодня в С.Т. «пятая колонна» – сам Виктюк. За ним ушли «старики» – те, кто морально и нравственно давно уже не любители, а страшное порождение неоплачиваемого, ублюдочного профессионализма. Хотя индивидуальность Капкаевой, Стахановой и Раецкой – открытие. (Не меньше, чем Саввина в свое время, хотя они и менее талантливы, даже, может быть, и совсем не талантливы – они для нашего искусства, так сказать, неореалистичны.)
Надоевшие разговоры о бескорыстии любителей тоже могут найти отражение сейчас – при театральных окладах в 64–80 рублей, может быть, стоит говорить о бескорыстии профессионалов. Любители вместе с первой ролью постигают всю науку отношений в театре; любители же с двадцатилетним стажем – это уже вконец искалеченные кулисами люди.
06.04.80 г. ВоскресеньеК «Настройщику» [35]35
Режиссер В. Алеников. Фильм «Жил-был настройщик». Быков – настройщик, Е. Санаева – девушка, в которую он влюбился.
[Закрыть]: он говорил по телефону-автомату, прошел без очереди (так был взволнован, что не заметил очереди). Его взял за шиворот какой-то детина и подержал в воздухе. Он не реагировал, так как ждал от Нееответа, не замечая, что с ним происходит. Детина посадил его на будку – он продолжал разговаривать. Что Онаответила, он не понял (не услышал), так как все засмеялись. И Онаповесила трубку. Увидев себя на будке, он решил, что это все ему снится.
Он попал в Дом культуры, его попросили послушать детей (он же музыкант), он опаздывал, но уйти не смог, был деликатен.
07.04.80 г. ПонедельникНачало сценария «Поцелуй на прощанье» [36]36
Сценарий обдумывался и писался несколько лет. Главная роль для меня. Но время шло, а он так и не был завершен. Собственные роли, другие задачи не дали этой возможности.
[Закрыть]
Надька бежит с закрытыми глазами и палит из автомата. «Ура!» – гремело вокруг. «А-а-а!» – кричит Надька. Она на какое-то мгновение открывала глаза, и снова бежала с закрытыми глазами, и снова жала на гашетку… Грохот оглушил ее, она ничего не слышала и кричала, не слыша собственного голоса.
– Ура!
– А-а-а!
Рядом с ней, грохоча и лязгая гусеницами, шла самоходка майора Соколова.
– Фрау!
– Фрау!
– О!
– Фрау! – доносилось из окон верхних этажей. Тихий шепот был слышен четко и ясно. Кто-то приглушенно плакал, сдавленное рыдание доносилось из слухового окна на крыше дома. Слышалась молитва, доносились слова, отдельные фразы. Чужая речь была непонятной. В ней чувствовался страх, отчаянье, слезы. Кошка шла по крыше, осматривалась, прислушивалась – с улицы доносился грохот, а тут, на крыше, ясно слышалась молитва и голос под карнизом крыши:
– Фрау!
– Фрау!
Надька верхом на танковом орудии ехала по улицам Вены. На нее показывали пальцами, шептали из-за занавесок:
– Фрау!
Трофейные гольфы. Из-под шлема по ветру летели каштановые кудри. Ствол орудия уходил с небольшим подъемом вверх, и башня медленно разворачивалась то вправо, то влево. Надька держалась за ствол руками и делала вид, что это она направляет свое совсем не женское орудие на окна домов. Надька хохотала, хохотала весело, легко и беспечно – шутка явно удалась, вокруг гоготала пехота.
Кошка шла по карнизу крыши, с любопытством оглядывая колонну танков и орудий, короткие колонны солдат. Белые флаги в окнах трепетали на ветру. Кошка приседала под порывом ветра. Шерсть волнами ходила по вздрагивающему телу.
(Документы: какой фронт, когда, как входили в Вену? Главком? Герои? Операция по взятию?)
Кошка видела, как из окна чердака вылез человек. Человек падал вниз. Взрыв.
Надя лежала на земле… Надю собрались хоронить. Раздели, обрядили… Она лежала, и казалось, что она улыбается. Он мчался, он успел… Она лежала… и как будто дышала…
(Так начинается картина, потом этим же эпизодом закончится. В самом конце она действительно вздохнет, откроет глаза и – закроет.)
– Надя!
Так заканчивается первая серия. Вторая – с дней демобилизации…
(Поставить известные кадры хроники – снять их один к одному. Подобрать героев отобранных и смонтированных кадров хроники – как исторических героев, восстановить одежду по артикулам товаров тех лет.)
Набросок к продолжению «Айболита-66»
У обезьянок начались осложнения, а осложнения гораздо сложнее лечить, чем болезнь, поэтому они так и называются – «осложнения».
Например, если у обезьянки начало болеть горло, то когда начинается «осложнение», сразу начинает болеть еще и живот, а это уже очень сложно: потому что, когда болит горло, надо есть и пить только горячее, а когда болит живот, то горячего совсем нельзя. А если совсем не есть, то можно вообще умереть от голода, а это очень грустно.
Но доктор Айболит с детства не боялся сложностей, поэтому очень хорошо лечил самые серьезные «осложнения». Когда «осложнения» бывали особенно серьезными, он умел вовремя пошутить, и всем становилось смешно и весело, самое серьезное «осложнение» не может выдержать и становится не таким уж серьезным.
27.04.80 г. СамаркандГастроли с Шубариным. Попал в «антрепризу» Альберта А., который ставил «Голубой огонек» с Бюль-Бюль оглы. Под меня жмет свой творческий вечер. «Жмет» – то слово.
На душе даже не пакостно, а как-то лениво. В Самарканде этого нельзя. Надо будет поговорить с Поладом. Объясняться не хотел, а надо. Он всерьез переодевается то в белый, то в красный костюм с блестками, страшно рад своей «удаче», всерьез кайфует от своего «умения». Рассказывает, как он снимает фильмы, поет, панибратствует с публикой, читает фельетоны, вновь поет пародии – и все это в полной уверенности, что все перечисленное у него получается. Какой-то унылый ужас.
Самарканда пока не видел: снова вместо города и страны – самолет, гостиница, лица друзей и пр.
Гробница Тимура, построенная для внука, в которой похоронен он сам. Вода проникла в саркофаг – стихии не дали мумии уйти в вечность. В 1941 году вскрыли – война. Потом закрыли – Сталинградская битва.
Регистан – зеркально выстроенные медресе. Орнамент? Почему геометрические фигуры? Почему тот же узор на коврах? Интеллигентные узбеки объясняют это близостью к наукам, в частности к геометрии. Очень похоже внешне, но явная «мура». Орнаменты возникли на коврах, наверное, задолго до Улугбека. Гера [37]37
Брат Быкова работал в Афганистане, был знаком с культурой ковроткачества на Востоке.
[Закрыть]говорит, что каждый орнамент – символ, что он означает легенду о все тех же животных, о цветах и т. д. Очень хотелось бы это узнать.
Гробницы – город гробниц, улицы полны гробницами – святынями. Тимур объявил его второй Меккой. (Кто три раза здесь побывает, считается уже святым?..) Ступени: если туда и обратно сойдутся – безгрешен… Расчет на неграмотность.
…Как страшно: говорю с Леночкой по телефону и не могу себе представить, как она там в Москве. Очень одиноко и грустно…
Видел среднеазиатские горы в маках и тюльпанах, орлов над пологими вершинами, теленка, зарезанного волками или шакалами, с начисто съеденным задом и обглоданными ребрами.
Внутри глинобитных домов под оцинкованными крышами «самодельные росписи» – цветы. Тона блеклые, «в тон» полумраку комнат.
Обильное угощение, подчиненное еде и приготовлению плова. Режется баран – из печени, сердца делается что-то вроде шашлыка, подается с зеленью, потом кислое молоко с рисом, потом курица и т. д. Все рассчитано на то, что, пока это съедается, подается свежий плов и еще какое-то блюдо после него.
Очень озабочены узбеки в половом вопросе. Один из них (пьяноватый) толковал, что он без «двух раз» – не человек. Другой советовал есть «кислушки» (горное растение, растет в естественном виде вверх. Кладут камень – растет в стороны и дает толстые, сочные корни, на вкус кисленькие). Так вот, «кислушки» укрепляют потенцию. То же говорилось об изюме, кураге. Ели все это – поглядывали на женщин.
Крашеная блондинка Зоя – татарка с голубыми глазами. Тщательно играет послушную жену. В глазах бесенята.
Бухарский еврей, венеролог Альберт. Высок. Лысеет сбоку. «Женоненавистник». Хотя все время клянется, что любит Зою. Можно предположить, что живут втроем: Боря, Зоя и Альберт…
Боря (муж Зои) говорит, что годовой доход у него 30–35 тысяч рублей. По-моему, не только не врет, но преуменьшает. Он заведующий автобазой потребительской кооперации.
Был дома у замдиректора гостиницы Аваза. К нему приехал брат с детьми из Ташкента на праздники. Все сидят на полу: дети, взрослые. Аваз привел меня ночью. Мать встала. Никакой злобы. Покорна, покойна. Стала разогревать еду. Аваз пьян.
Бар. («Как на Западе», – сказал Боря.) Гигант-узбек в черном костюме и белой водолазке. Красив. Танцует – словно ворожит, делая пассы руками.
Толстуха в красной кофточке с полоской белого налитого тела, выпадающей на стыке кофты и джинсов. Отплясывала, извиваясь так, будто она стройна, как тростинка. Получилось. Партнер – шофер с Бориной автобазы. Увидел начальника – стал стесняться танцевать, едва шевелился. Шофер у Бориса абсолютно неграмотен: ни читать, ни писать.
Зритель. Думаю, что игра в «глупого» зрителя давно принята как форма общения зала со сценой. Актеры как бы говорят зрителю: «Давайте сыграем в такую игру: вы все дураки, мы будем из этого исходить и самым пошлым образом вас развлекать, а вы будете смеяться и хлопать под музыку (“скандежка”)». И все соглашаются. «Давайте будем дураками», – говорит зал.
Если с ними говорить по-человечески, с уважением – у них на глазах чуть ли не слезы умиления. Они растеряны и тронуты. Тронуты тем, что их за людей считают.
Шубарин, его жена Галя и их окружение – какое уныние. А он человек талантливый. Но в сорок пять лет так танцевать – это и подвиг, и горе! Я смотрел и всем сердцем сочувствовал.
Репортаж. Местная газета. Умные вопросы, желание быть выше себя, поэтому скепсис и кисленькое умничанье. Два корреспондента щелкали фотоаппаратами по ходу разговора. Все как в лучших домах. А фотографии ужасающие. Таким же будет и сам материал.
10.05.80 г. СубботаСуществует ли у шара «другая сторона»? Казалось бы, да: если я стою на Северном полюсе, то «другая сторона» – полюс Южный. Однако, если я стою на Южном полюсе, «другая сторона» – Северный. То так, то эдак. Получается, что и Южный, и Северный полюс – то «эта» сторона, то «другая». То же самое – с любой точки шара. Если есть бесчисленное множество «других сторон», то «другой стороны» самой по себе вообще нет, если иметь в виду сам шар. «Другая сторона» появляется, если где-то стою я сам. И тогда понятие «другая сторона» шара – не свойство самого шара, а определение моего местоположения. То же и с понятием «другой человек». То же и со всеми понятиями, в которых нет никаких объективных оценок явлений и предметов, – определяются не они сами, а положение моего «Я».
Играть роль и существовать в образе – вещи не однородные. Я лично играю роль – это «моя сторона» – субъективно, объективно я существую в образе. Художественная реальность как жизнь духа – это «другая сторона» по отношению к самой реальности, если «Я» – это художественное начало. (Духовное.)
Художественная реальность – это движение закономерностей и их нарушение с точки зрения духа, поиска идеала и закономерностей, а сама реальность – шар. В ней все стороны «другие».
Художественная реальность есть там, где образ, дух, а человек может быть реален и как материя, хотя бы когда он труп.
11.05.80 г. ВоскресеньеК «Соблазнителю». Подруги хотели выдать Надьку замуж так сильно, что готовы были «лечь под» Василия Ивановича сами. Привычка, добиваясь чего-то, «лечь под» работала независимо от них, как стереотип, и они, подвыпив, не понимали, что творят. В эту «игру» включились даже замужние. Так что сама Надя «влюбилась» все из той же ревности.
К «Поцелую на прощанье». К Наде прилип пожилой корреспондент. Лысеющий, снующий. Еврей с русской фамилией. Он по-дорожному влюбился в нее, написал стихи (очень сильные, патриотические, как стихи К. Симонова), они были напечатаны во фронтовой газете.
– Но он же еврей!
«Общие основы творчества» [38]38
Размышления (конспект) о будущей книге.
[Закрыть]
1. Урок Монтеня. Где говорится о теории и практике в искусстве. О способе Монтеня, сегодня более близком для теории искусства, чем в его время. О мемуарах. Об анализе. О грубом социологизировании. Об ошибке Козинцева, который был болен теорией и ставил фильм о фильме.
О пафосе века науки и техники, где цифру ставят выше образа, где образ всегда формула, всегда гипотеза, всегда теорема, всегда интеграл (вернее, он имеет формулу интеграла); чистое искусство и опыт Антониони.
О теории
2. Фантастическое и реальное. Рождение и взаимоотношения.
Как говорим. Фольклор. Литература. Театр. Кино. «Измы» Движение жанров. Гоголь. Собственная практика. Художественная реальность, где Змей Горыныч, Муромец, Гайавата и горьковская «Мать» = плод вымысла. Об условности жанров, внутрижанровых условностях.
О жанрах. Внутрижанровая условность
3. Саморазвитие структуры – загадка импровизации. Спонтанное творчество. «Египетские ночи». Должен ли актер быть умным? Талант. Подсознание.
О таланте
Что выигрывать? Высота притязаний. Счет выигрыша. Самовоспитание таланта. Опыт – вопрос, талант – ответ.
4. Разрушение замкнутой композиции, точнее, разрушение замкнутой структуры композиции – как развитие реалистической формы. Поток и скрытая камера, прямое кино как предел тяготения к жизнеподобию. Фотография как раннее предупреждение. Похожесть – не похожа. Задача искусства – не правда жизни, а ее истина.
5. Система ориентации. Продолжение древнего спора, отказ от предрассудков, ощущение себя во времени, в людях. Маньяни. Ты – часть общего. Искусство и мода. Понятие моды. Популярность и истинность. Пошлость: замена «высокого» «низким». Развитие гуманизма. Мужское начало гуманизма и гуманизм материнский.
6. Вера и искусство. Искусство надежды. Вера, Надежда, Любовь. Детство – Искусство – Любовь. (Искусство без веры – это «Таскать вам не перетаскать».)
7. Поиск воздействия и чистое искусство. Воспитательная сила искусства. «Педагогическое» искусство. «Медицинское» искусство. «Политическое» искусство. «Развлекательное» искусство. Это все попытки подчинения искусства самыми сильными тенденциями. Воспитательная сила искусства – во вскрытии правды жизни, ее истинности. Тенденция произведения, автора – не сильнее самого факта произведения, а слабее. (Классический пример – Бальзак.)
Фальсифицируется все. Но история искусства в результате – стихийная фальсификация. И при умении найти коэффициент поправки, и даже без этого она имеет значение объективности. Менее всего фальсифицирован фольклор. Быть свободным от общества нельзя. Это ясно. Но отсутствие этой свободы – не синоним подчинения и рабства. Очень многое опровергается опытом реформаторов.
8. Реформаторство. Традиция и штамп. Естественность трудностей. Эйзенштейн и программа ВГИКа. Требование изучать биографии реформаторов. По Эйзенштейну художник – великий человек. Так ли это? Не средневековое ли это требование? (Подробней изучить программу Эйзенштейна. Раздеть ее от злободневности двадцатых годов).
Пути развития. Закон всезакония
9. Искусство и меценатство. Своеобразие момента. Основной меценат современности – организованный (вплоть до правительства и партии) и неорганизованный мещанин.
10. Привязанность – авторитет – учитель – самостоятельность. Это схема учебы, но не только учебы. «Великие» – исключение. Массовая необходимость талантов в век НТР. Что такое «учиться»?
11. Искусство и его существование в царстве массовой культуры. Пример – трагедия всеобщего образования. Тиражирование образца. Фарш эстрадной музыки. Массовая духовная потребность. Снова главный враг – друг, меценат, мещанин. В основе – задача сохранения искусством своих позиций. Пример – управление массами. Опасность свободного предпринимательства в условиях массовой культуры. Необходимость Академии искусств, но по новому образцу. (Тут значение институтов культуры.)
Пример современной архитектуры: в массивах излишняя индивидуальность жилища создала бы хаос. Естественность роста «муравейников». Хорошеющая Москва.
Примечание к пункту 7
Политическое, воспитательное, развлекательное, оздоровительное, исследовательское искусство, несомненно, существует, во-первых, как жанр, а во-вторых, как авторская общественная позиция. Но! И это самое главное: для всех тенденций искусства есть предел, суть которого в том, чтобы тенденция не рушила сам предмет искусства. Искусство воспитывает, но своимспособом – способом открытия истины. И его воспитательная сила тем более сильна, чем глубже и ярче открыта истина (в этом она схожа с наукой, наука тоже воспитывает, но только истиной). Искусство имеет политическую направленность, но тоже своим способом, способом все того же открытия истины. В этом же его организующая и врачующая сила.
Сам факт того, что искусство – мир прекрасного (ужасное в искусстве прекрасно своей истинностью) – уже сила для людей, это сила духа, культура духа и т. д. Духовная высота и красота истины – вот и суть воздействия художественной реальности.
Любое «вольное», спесивое, наглое, тленное, глупое, невежественное отношение к искусству как к подчиненному явлению в понимании управляемого властью нелепо и нереалистично! Чтобы искусство воспитывало, оно в первую очередь должно оставаться искусством, чтобы оно было действенно политически, оно должно оставаться искусством; чтобы оно врачевало – тоже должно оставаться искусством.
Политик исходит вовсе не из абстрактной истины, абстрактная истина так же чужда политике, как боксеру комфорт противника. Но политическая зрелость должна подсказывать политику, как оперировать фактом искусства. Классический пример: ленинская статья «Лев Толстой как зеркало русской революции». Запрет – верх политической импотенции.
У политика сто способов охранять искусство от вырождения. Испанские меценаты Гойи и прочих это понимали. У политика всегда хватит «искусства» придворных «лизоблюдов». Да и кроме них. Пушкин же написал «Клеветникам России».
