Текст книги "Журнал «Если», 2000 № 02"

Автор книги: Роджер Джозеф Желязны

Соавторы: Олег Дивов,Дмитрий Володихин,Пол Дж. Макоули,Питер Ф. Гамильтон,Эдуард Геворкян,Нэнси (Ненси) Кресс,Дмитрий Караваев,Евгений Харитонов,Сергей Кудрявцев,Грег Иган
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

Пробыв внутри три часа, Карл вызвал Марка.

Из корпуса «Леди Макбет» выдвинулся герметический рукав. Пристыковать его к люку на обшивке инопланетного корабля не удалось, но так по крайней мере можно было обойтись без многоцелевого аппарата и капсул. В люк опустили оптический кабель. Материал «крышки» не перерезал его, а плотно обхватил.

Марк нашел Карла в шлюзе: он сидел на полу, обложившись процессорами, в окружении восьми медленно перемещающихся пузырей; на стенке красовались еще два неподвижных пузыря.

– Роман оказался почти прав, – передал Карл по нейронной связи, как только перед ним предстал Марк. – Ваши оболочки действительно прибрали. Только механический дворецкий здесь ни при чем. Смотрите!

Он бросил на пол пустую коробочку из-под кассеты. Один из пузырей двинулся к ней. Зеленый пол между коробочкой и пузырем стал мягким, потом жидким. Пузырь втянул в себя коробочку вместе с жидкостью.

– Я назвал их кибермышами, – передал Карл. – Они всюду ползают, наводят чистоту. Своих капсульных оболочек вы больше не увидите: они их сожрали, как пожирают все, что не является элементом корабля. На нас они не покушаются только потому, что мы слишком большие и активные; возможно, они принимают нас за гостей. По сути, они правы. Но ночевать здесь мне бы не хотелось.

– Значит, мы не сможем оставить здесь свои приборы?

– Пока нет. Я насилу отбил у них блок связи с оптическим кабелем.

– Как вам это удалось?

Карл указал на два неподвижных пузыря на стене.

– Я их отключил.

– Значит, вы подсоединились к системе управления?

– Нет. Мы с Шуцем просветили одну из мышек и выяснили ее электросхему. Осталось только запустить стандартные программы дешифровки. Как эти штуковины действуют, я пока что объяснить не могу, но некоторые базовые команды управления нашел. Существует код отключения, который можно передавать по нейронной связи. Есть также код повторного включения и некоторые другие. Могу вас обрадовать: у инопланетян простой язык программирования. Вот, например, код отключения. – Потолок вокруг блока связи мигом потемнел.

– Пока что я овладел только локальным доступом. Надо будет прощупать всю сеть, чтобы найти порты.

– А снова включить можно?

– Пожалуйста! – Темный участок потолка опять засветился. – С помощью кодов можно управлять и дверями. Поднесите свой приборный блок к лункам – и дверь откроется.

– Ускоренная процедура пользования лунками…

– Да, пока что все.

– Это не упрек, Карл, начало блестящее! Каков будет следующий шаг?

– Хочу пробраться на другой уровень программной архитектуры кибермыши. Тогда можно будет научить их узнавать и не трогать приборы. Но это займет гораздо больше времени: на «Леди Макбет» нет аппаратуры, предназначенной для решения подобной задачи. Зато когда мы с ней совладаем, то получим более полное представление обо всех их системах. Я уже сейчас могу заключить, что главное в конструкции кибермыши – молекулярный синтезатор.

Он включил резак. Появилось бледно-желтое лезвие, потом – оплавленный надрез в полу. Одна из кибермышей немедленно поползла к надрезу. Пол размяк, обугленные гранулы исчезли в пузыре. Непорядок был полностью устранен.

– Никаких изменений в молекулярной структуре, – передал Карл.

– Вот вам и ответ, почему корабль выглядит изнутри как новенький и почему все работает, как часы, уже тринадцать тысяч лет. Кибермыши все регенерируют. При наличии энергии и массы этот корабль попросту вечен.

– Почти как аппараты фон Неймана!

– Почти. Все-таки у такого маленького синтезатора должны быть ограничения. Если бы можно было воспроизвести что угодно, они построили бы себе новый корабль. Но принцип ясен, капитан. Вы только представьте, какой толчок это даст нашей промышленности!

Марк был рад, что силиконовый скафандр не передает мимику. Технология репликации вызвала бы в человеческом обществе подлинную революцию. Как у адамитов и эденитов.

Увы, старикам революции противопоказаны. Он прилетел за деньгами, а не для того, чтобы взорвать устоявшийся образ жизни на восьмистах звездных системах.

– Отлично, Карл! Где остальные?

– На третьей палубе. После того, как нашлось решение загадки исчезнувших оболочек, они решили, что могут спокойно продолжить обход корабля.

– Разумно. Я их разыщу.

– Не могу поверить, что ты согласился им помогать! – бушевал Антонио. – Кому, как не тебе, знать, что успех нашего дела зависит от преданности!

Улыбку Йорга было невозможно расшифровать. Они теснились вдвоем в его спальной ячейке – единственном месте на корабле, где их не могли подслушать приборы: Йорг специально захватил в экспедицию блок глушения.

– Вспомни, – заметил Йорг. – Каждый из зондов обошелся нам в полтора миллиона. Большая часть этих денег происходит из источников, которые потребуют компенсации независимо от исхода нашей борьбы.

– Зонды несравненно дешевле антиматерии.

– Согласен. Но в них есть смысл только в том случае, если отыскать уран.

– Обязательно отыщем! Виктория докладывает о многочисленных следах. Надо только набраться терпения – и успех обеспечен.

– Возможно. Не спорю, Антонио, замысел хорош. Новоиспеченной политической организации с ограниченным финансированием трудно раздобыть компоненты водородной бомбы. Одна-единственная ошибка – и контрразведка нас разгромила бы. Нет, старая добрая атомная бомба – разумная альтернатива. Даже если бы мы не сумели произвести обогащение урана, необходимое для создания оружия, можно было бы угрожать смертельным радиоактивным заражением. Ты правильно говоришь, что мы обречены на победу. Сонора добьется независимости, и мы образуем первое правительство с полным доступом к казне. Все, внесшие вклад в освобождение, будут щедро вознаграждены.

– Вот видишь! Зачем же нам отвлекаться на какую-то груду инопланетного лома? Йорг, ты обязан поддержать меня! Калверт послушается, если мы надавим на него вдвоем.

– Видишь ли, Антонио, появление этой груды инопланетного лома привело к полному изменению правил игры. Точнее, мы с тобой теперь играем в разные игры. Искусственная гравитация, неисчерпаемый источник энергии, молекулярный синтез… Если Карл полностью овладеет системой, то мы сумеем разобраться даже в их принципах передвижения и создать нечто подобное. Ты только представь, какие радикальные перемены благодаря этому произойдут в Конфедерации. Крах целых отраслей! Экономический спад, какого не бывало со времен изобретения современных способов передвижения в глубоком космосе! Человечеству потребуются десятилетия, чтобы вернуться к сегодняшней стабильности. Мы, конечно, станем богаче и сильнее, но когда? Кто в таких условиях станет финансировать переоборудование наших промышленных станций?

– Об этом я как-то не подумал…

– Этим ты не отличаешься от экипажа «Леди Макбет». Исключение – один Калверт. Понаблюдай за ним, Антонио. Он все предвидит, все знает наперед: его капитанскому статусу и свободе придет конец. У остальных же просто кружится голова от предвкушения безумного богатства.

– Что же нам делать?

Йорг положил руку Антонио на плечо.

– Нам улыбнулась удача. Наша экспедиция зарегистрирована как совместный полет. Неважно, что именно мы ищем. По закону определенная часть инопланетных технологий принадлежит нам. Так что, дружище, мы, считай, уже миллиардеры. Вернувшись, мы сможем КУПИТЬ Сонору. Да что там Сонору – весь архипелаг Лагранжа!

Антонио выдавил улыбку, хотя по его лбу стекал пот.

– Ладно, Йорг, ты меня убедил. Нам действительно больше ни о чем не придется беспокоиться. Вот только…

– Что еще?

– Я понимаю, что за зонды мы сможем расплатиться. Но как быть с Советом? Вдруг он…

– Здесь тоже не о чем тревожиться. Совет будет ходить перед нами на цыпочках. Инопланетный корабль погубила не авария. Это был боевой корабль, Антонио. Сам знаешь, что это означает. Где-то на борту должно оставаться оружие. Их оружие!

Вай уже в третий раз приближалась в многоцелевом летательном аппарате к инопланетному кораблю. Максимальное время, которое каждый мог провести на его борту, не превышало двух ^асов. От гравитационного поля ломило мышцы, а два часа были равны по нагрузке суточному марш-броску.

Шуц и Карл никуда не ушли от шлюзовой камеры: они по-прежнему прозванивали кибермышей и расшифровывали их программы. Это было самое многообещающее направление работы: овладев языком программирования инопланетян, они смогли бы получить ответ на любой вопрос, касающийся корабля. В том случае, конечно, если существовала общая сеть управления… Но Вай не сомневалась в этом. Слишком много систем было задействовано: атмосфера, энергия, гравитация.

Тем временем остальные обходили корабль. Его схема уже была записана в мозгу Вай и дополнялась всякий раз, когда кто-либо из спутников возвращался. В узкой части клиновидного обломка могло насчитываться до сорока палуб, поэтому до дна было еще очень далеко. В некоторые зоны было невозможно проникнуть: там, видимо, располагалось оборудование. Марк руководил поиском генератора, исследуя главные силовые линии корабля магнитными сенсорами.

Вай брела за Романом, двигавшимся вдоль трассы кабеля в коридоре восьмой палубы.

– Тут столько ответвлений! Прямо рыбья кость какая-то! – пожаловался Роман, остановившись в том месте, где от главного кабеля ответвлялись пять второстепенных. Он провел по стене сенсорным блоком. – Сюда!

Роман свернул в другой коридор.

– Впереди лестница номер пять, – предупредила она, мысленно сверившись со схемой.

На восьмой палубе кибермышей оказалось больше, чем на других: за Романом и Вай следовало больше 30 штук, создавая сильную рябь на полу и стенах. Вай заметила, что чем глубже они опускаются во чрево корабля, тем больше становится мышей. Впрочем, уже после второго посещения она перестала обращать на них внимание. Секции по бокам коридоров ее тоже не интересовали – все они были пусты.

Роман остановился на первой ступеньке винтовой лестницы.

– Лестница ведет вниз, – передал он.

Спускаться тоже нелегко. Гравитационный спуск облегчил бы задачу, но ничего подобного на корабле не было.

– По-моему, Марк прав: «тарелка» – это действительно аварийный маяк, – передала Вай. – Сколько ни размышляю, не могу найти другой причины, чтобы затевать такую грандиозную стройку.

– Марк всегда прав. Это, конечно, тяжело выносить. С другой стороны, поэтому я с ним и летаю.

– Я не могла с ним согласиться, потому что меня поразила степень их веры.

– Объясни.

– То, как свято эти инопланетяне верили в себя. Прямо дрожь пробирает. Люди совсем не такие. Ты только представь: даже если до их родной звезды всего две тысячи световых лет, то как раз столько времени и будет добираться туда сигнал маяка. И тем не менее они послали его, убежденные, что найдется кому принять сигнал и прийти на помощь. А как бы поступили мы, если бы «Леди Макбет» потерпела аварию на расстоянии тысячи световых лет? Как ты думаешь, был бы смысл посылать Конфедерации сигнал бедствия и уходить в «нулевое время», чтобы дождаться помощи?

– Если их технология настолько долговечна, то и цивилизация может протянуть столько же.

– В нашей технике я не сомневаюсь, но цивилизация крайне неустойчива. По-моему, Конфедерация не проживет и тысячи лет.

– Эдениты, например, никуда не денутся, все планеты тоже, по крайней мере в физическом смысле. Некоторые общества достигнут, вероятно, уровня развития кинтов, другие, наоборот, вернутся к варварству. Но принять сигнал и прийти на выручку кто-нибудь да сможет.

– Ты неисправимый оптимист!

Спустившись на девятую палубу, они наткнулись на глухую стену.

– Что за чепуха? – возмутился Роман. – Если дальше ничего нет, зачем здесь лестничная площадка?

– Это изменение, появившееся после аварии.

– Возможно. Но зачем изолировать целый отсек?

– Понятия не имею. Хочешь продолжать спуск?

– Обязательно. Ты сама назвала меня оптимистом. Меня не пугают призраки, населяющие подвал. Тем более, что обычно они живут на чердаках.

– Лучше бы ты не упоминал призраков.

Десятая палуба тоже оказалась изолирована.

– Еще одна палуба – и у меня отвалятся ноги, – передала Вай. – Ладно, последняя – и назад.

На одиннадцатой палубе обнаружилась дверь – единственная закрытая. Вай дотронулась до лунки, и дверь исчезла. Вай сделала шаг вперед, сфокусировала окуляры.

– Вот это да!.. – задохнулась она.

Девятая и десятая палубы были разобраны, чтобы получить свободное пространство, по размерам подобное громадному собору. В центре помещался «алтарь» – непонятная крупная конструкция из матового материала диаметром восемь метров и с отверстием диаметром пять метров. Больше всего это походило на гигантский пончик. Воздух вокруг был полон непонятного сиреневого сияния. «Пончик» возлежал на пяти изогнутых подпорках в четыре метра высотой.

– Думаю, ключевую роль здесь играет расположение, – передала Вай. – Недаром они построили все это в самом центре уцелевшего обломка. Скорее всего, из соображений максимальной безопасности.

– Наверное, – согласилась Кэтрин. – Это определенно что-то очень для них важное. После такой серьезной аварии можно расходовать ресурсы только на то, что помогает выжить.

– Что бы это ни было, оно потребляет огромное количество энергии, – передал Шуц. Он обходил сооружение на почтительном расстоянии, работая сенсорным блоком. – К каждой опоре подведен силовой кабель.

– Каков спектр излучения? – спросил Марк.

– Только видимый, плюс ультрафиолет. Это все. Но энергия должна куда-то уходить.

– Должна-то она должна…

Марк подошел к одной из опор и сфокусировал окуляры на отверстии в «пончике». Оно было затянуто серым туманом. Попытался сделать еще один шаг – и с его вестибулярным аппаратом произошло что-то странное: ноги поехали вперед, оторвались от пола. Он откинулся и чуть не упал. Йорг и Карл успели его подхватить.

– Под этой штукой отсутствует искусственная гравитация, – передал Марк по нейронной связи. – Зато вокруг сильное гравитационное поле. – Он помолчал. – Правильнее сказать, я испытал толчок…

– Толчок? – тревожно переспросила Кэтрин.

– Да.

– Господи!

– Ты понимаешь, что это такое?

– Может быть. Держи меня за руку, Шуц.

Шуц крепко стиснул руку Кэтрин. Та попробовала поднести сенсорный блок к самому «пончику», но ей помешала могучая отталкивающая сила, словно она пыталась сблизить два однополюсных магнита. Сантиметров двадцать – минимальная дистанция, на которую «пончик» подпускал к себе. Но и на этом расстоянии была возможность определить его молекулярную структуру.

Взглянув на дисплей, Кэтрин попятилась.

– Ну? – не выдержал Марк, когда молчание затянулось.

– Не знаю, можно ли назвать этот предмет твердым в общепринятом смысле. Видимость поверхности может создаваться граничным эффектом. Спектроскопия нулевая, прибор не обнаруживает ни атомной структуры, ни химической валентности.

– То есть перед нами энергетическое кольцо?

– Я этого не говорила. Вдруг это какая-то экзотическая материя?

– В каком смысле «экзотическая»? – спросил Йорг.

– У нее отрицательная плотность энергии. Сразу упреждаю ваш вопрос: это не антигравитация. Экзотическая материя – буду называть ее так – имеет единственное применение: держать открытой червоточину.

– Так это ворота червоточины? – вскричал Марк.

– Скорее всего.

– Куда же она может вести?

– Точных космических координат назвать не могу, но догадываюсь, где открывается противоположный конец. Инопланетяне не вызывали спасательный корабль. Они создали червоточину с экзотической материей, чтобы придать ей прочность, и таким образом спаслись. Это вход в тоннель, ведущий прямиком к ним домой.

Шуц нашел Марка в пассажирском отсеке: Марк парил над креслами, не включая свет. Шуц зацепился носками ботинок за скобу, чтобы удержаться на месте.

– Ты не очень-то любишь ошибаться.

– Не люблю, но дело не в этом. – Марк включил освещение и изобразил улыбку. – Я все еще считаю, что не ошибся насчет «тарелки», вот только не могу сообразить, как это доказать.

– Разве ворота червоточины – не исчерпывающее доказательство?

– Это вообще не доказательство. Если они могли протянуть червоточину прямо до своей родной звезды, зачем было строить тарелку? Кэтрин права в другом: при аварии такого масштаба надо посвятить все силы выживанию. Одно из двух: либо взывать о помощи, либо возвращаться через червоточину. Делать то и другое совершенно бессмысленно.

– А если антенна не их, если они прилетели, чтобы ее обследовать?

– Сразу две неведомые инопланетные расы с высочайшим технологическим развитием? Маловероятно. Нет, нам никуда не уйти от первого вопроса: если антенна с «тарелкой» – не аварийный маяк, тогда что это, черт побери?

– Уверен, рано или поздно ответ появится.

– Знаю, мы всего лишь экипаж коммерческого рейса с ограниченными исследовательскими возможностями. Однако ничто не мешает нам ставить фундаментальные вопросы. Например, зачем держать открытой червоточину на протяжении стольких тысяч лет?

– Это в русле их технологии. Им подобное не кажется странным.

– Меня удивляет не то, что она столько проработала, а то, что им понадобилось оставлять действующим канал доступа к никчемному обломку.

– С позиций нормальной логики такой «ход» действительно выглядит нелепо. Ответ, наверное, кроется в сфере их психологии.

– Отговорки! Нельзя записывать в чуждое все, чего не понимаешь. Но у меня припасен последний, самый сногсшибательный вопрос: если они умеют с такой ювелирной точностью открывать червоточины на расстоянии Бог знает какого количества световых лет, то зачем им вообще космический корабль? По-твоему, опять психология?

– Хорошо, Марк, ты уложил меня на лопатки. Так зачем же им это?

– Не могу себе представить! Я просмотрел все файлы, связанные с червоточинами, пытаясь уловить в происходящем смысл, но все без толку. Неразрешимый парадокс!

– Значит, остается один-единственный выход…

Марк уставился на огромного космоника.

– Какой?

– Пройти сквозь червоточину и спросить их самих.

– Возможно, я так и сделаю. Кто-то все равно должен на это решиться. А что говорит на сей счет Кэтрин? В каком виде мы должны туда сунуться? Облитыми силиконом?

– Она все еще полагается на приборы. Серый туман в отверстии не преграда. Она уже просунула туда трубку с проводкой. Это что-то вроде мембраны, не пропускающей внутрь атмосферу корабля.

– Еще одна игрушка ценой в миллиард! – вздохнул Марк. – Господи, что делать с таким богатством? Придется выработать шкалу приоритетов.

Очередной приказ, отданный по нейронной связи, предписывал всем собраться в командном отсеке.

Последним появился Карл. Молодой инженер выглядел утомленным. При виде Марка он нахмурился.

– Я думал, вы все еще на инопланетном обломке.

– Уже нет.

– Но ведь вы… – Он потер пальцами виски. – Ладно, неважно.

– Как успехи? – спросил его Марк.

– Относительные. Молекулярный синтезатор и вся его сеть заключены в одной кристаллической решетке. Это как если бы мышца работала по совместительству мозгом.

– Смотри, не зайди со своими аналогиями слишком далеко, – предостерег Роман.

Карл даже не улыбнулся. Взяв из раздатчика тюбик с шоколадом, он принялся высасывать содержимое.

Марк повернулся к Кэтрин.

– Мне удалось ввести в червоточину визуально-спектральный датчик. Света там маловато, только тот, что просачивается сквозь мембрану. Изнутри червоточина представляет собой прямой тоннель. Предполагаю, что инопланетяне специально отключили под воротами искусственную гравитацию. Теперь мне хотелось бы снять с нашего многоцелевого аппарата лазерный радар и применить его в тоннеле.

– Если в червоточине присутствует экзотическая материя, это может помешать тебе вернуться.

– Возможно. Зато мы смогли бы добраться до противоположного конца…

– И что дальше?

Все заговорили одновременно, Кэтрин громче всех. Марк поднял руку, призывая спорщиков к молчанию.

– Прошу внимания! Согласно законам Конфедерации, если лицо, назначенное командиром корабля либо контролирующее механизм космического аппарата или свободно перемещающуюся космическую структуру, прерывает свои функции на год и один день, то его права считаются утраченными. С точки зрения закона, этот инопланетный корабль является брошенным, и мы вправе как первооткрыватели подать на него заявку.

– А как же контролирующая сеть? – спросил Карл.

– Это второстепенная система, – возразил Марк. – Закон не допускает двойного толкования: если у корабля вышел из строя бортовой компьютер, то процессоры, управляющие работой все еще функционирующих водородных двигателей, не считаются контролирующими механизмами. Нашу заявку никто не сможет оспорить.

– А сами инопланетяне? – спросила Вай.

– Давайте не нагромождать проблемы. В данный момент мы в юридически выигрышной ситуации. Появление инопланетян нам попросту невыгодно.

Кэтрин понимающе кивнула.

– Ты хочешь сказать, что, начав исследовать червоточину, мы спровоцируем их возвращение?

– Такая возможность не исключена. Лично мне было бы очень интересно с ними познакомиться. Но, скажи честно, Кэтрин, ты действительно надеешься выяснить, как создавать экзотическую материю и открывать червоточины, пользуясь человеческой технологией?

– Ты сам знаешь, что это невозможно, Марк.

– Правильно. Точно так же немыслимо узнать принцип искусственной гравитации и разгадать другие чудеса, которых на этом корабле полно. Давайте поставим перед собой выполнимую задачу: перечислим и опишем все, что сможем, и определим участки, требующие дальнейшего изучения. Потом вернемся сюда со специалистами, которым будем платить солидные деньги за их профессионализм. Неужели никто из вас еще не понял главного? Найдя этот корабль, мы перестали быть командой космического корабля и превратились в самых состоятельных корпоративных менеджеров в галактике. Мы уже не первопроходцы, а хозяева. Нам осталось нанести на схему недостающие палубы, проследить силовые кабели и найти установки, которые они снабжают энергией. После этого мы стартуем.

– Я уверен, что сумею расшифровать их язык программирования, – сказал Карл. – Тогда мы смогли бы управлять кораблем.

Марк расслышал в его тоне уязвленную гордость.

– Карл, я рад за тебя и за нас. Мы обязательно захватим с собой кибермышь, а может, и не одну. Этот молекулярный синтезатор послужит убедительным доказательством того, какое сокровище попало нам в руки. Надо показать банкам что-то вещественное.

– Не знаю, что произойдет, если попытаться оторвать мышь от пола или от стены, – ответил Карл. – Пока что они нас не трогают, но если система решит, что мы представляем опасность для корабля…

– Думаю, мы способны на большее, чем просто оторвать кибермышь от пола. Будем надеяться, что ты сможешь войти в сеть и отдать команду воспроизвести для нас молекулярный синтезатор. На корабле должно быть место, где они производятся.

– Скорее всего. Если только эти кибермыши не «размножаются» самостоятельно.

– Представляю, какое это зрелище: одна кибермышь лезет на другую… – радостно подхватил Роман. – Бр-р-р!

Нейронные часы подсказали Карлу, что он проспал девять часов. Выбравшись из спального мешка, он приплыл в салон и набрал в кубрике пакетиков с едой. Корабль еще спал, поэтому Карл сначала не торопясь позавтракал и только потом обратил внимание на показания бортового компьютера.

После этого он нырнул в люк в полу и оказался в рубке, где дежурила Кэтрин.

– Кто здесь? – спросил он, задыхаясь. – Кто еще находится на корабле?

– Только Роман. Все остальные перешли на инопланетный корабль. А что?

– Дьявол!

– Да в чем дело?

– У тебя есть доступ к бортовому компьютеру?

– Я дежурная. Конечно, у меня есть доступ.

– Я имею в виду не телеметрию нашего корабля, а данные по зондам Виктории.

Кэтрин недоверчиво улыбнулась.

– Ты хочешь сказать, что они нашли золото?

– Какое золото! Зонд номер семь передал, что обнаружил три часа назад искомое. Я вошел непосредственно в сеть зондирования, чтобы запросить параметры поиска. И что же я вижу? Оказывается, эти мерзавцы ищут не золото, а уран!

– Уран? – Кэтрин пришлось загрузить программу поиска и отыскать в нейронной энциклопедии соответствующую позицию. – Господи, вот что им понадобилось…

– Представляешь? Его нельзя добыть ни на одной планете без ведома местных властей, потому что разработчиков живо засечет спутник. На астероидах залежей урановой руды нет! Зато на планетоидах они имеются. Здесь никто не разнюхает их затею.

– Я знала! Просто чуяла, что басня про золотые горы высосана из пальца.

– Вот и гадай теперь, кто они такие: террористы, сумасшедшие борцы за независимость Соноры, посланцы черного синдиката… Надо предостеречь остальных: эту троицу нельзя пускать на «Леди Макбет»!

– Погоди, Карл. Кем бы они ни были, мы не можем бросить людей на инопланетном обломке. Если ты готов обречь их на смерть, это еще не значит, что капитан примет такое же решение.

– Как ты не понимаешь: если они вернутся, то ни ты, ни я, ни капитан уже не сможем принимать никаких решений! Ведь они знали, что мы догадаемся про уран, когда повстречаем рудный астероид, знали, что мы не захотим добровольно брать его на борт. Значит, они готовы на все. У них есть оружие или боевые имплантанты. Йорга я давно разгадал: это наемный убийца. Нет, Кэтрин, их нельзя пускать на наш корабль.

– Господи… – Она схватилась за ручки кресла. К такой тяжелейшей ответственности она не готовилась.

– Мы сможем уведомить капитана по нейронной связи? – спросил Карл.

– Не знаю. Теперь, когда кибермыши отключены, на лестницах инопланетного корабля установлены наши реле связи, но они не очень надежны: этот обломок ужасно искажает сигналы.

– Кто с капитаном в паре?

– Виктория. Вай работает с Шуцем, Антонио – с Йоргом.

– Свяжись с Вай и Шуцем. Пусть они вернутся первыми. Потом вызови капитана.

– Хорошо. Ступай вместе с Романом в шлюзовую камеру. Я возьму мазерные карабины… Черт!

– Что случилось?

– Ничего не выйдет. Командные коды доступа к оружию есть только у Марка. Без него мы бессильны.

Четырнадцатая палуба ничем не отличалась от других, где Марк и Виктория уже успели побывать.

– Около шестидесяти процентов площадей недоступны, – передал Марк. – Наверное, это главный инженерный уровень.

– Да, здесь столько кабелей, что мне трудно вносить их в каталог. – Она медленно водила из стороны в сторону магнитным сенсором.

Блок связи капитана зафиксировал кодированный сигнал с «Леди Макбет». От удивления он замедлил шаг и нашел в нейронной библиотеке код расшифровки.

– Капитан!

– В чем дело, Кэтрин?

– Вам необходимо вернуться на корабль. Немедленно, капитан! Причем без Виктории.

– Почему?

– На связи Карл. Зонды ищут не золото и не платину, а уран. Антонио и его дружки – террористы. Они мечтают об атомном арсенале.

Марк перевел взгляд на Викторию, дожидавшуюся его чуть поодаль.

– Где Шуц и Вай?

– Они уже возвращаются, – передала Кэтрин. – Мы ждем их через пять минут.

– Меня вам придется ждать не меньше получаса. – Не хотелось думать о четырнадцати этажах подъема при такой гравитации. – Готовьте корабль к старту.

– Капитан, Карл считает, что они вооружены.

И тут блок связи Марка зафиксировал еще один сигнал по нейронной линии.

– Карл совершенно прав, капитан, – передал Йорг. – Мы не только во всеоружии, но также располагаем великолепными программами дешифровки. Промашка, капитан: ваш код устарел еще три года назад.

Видя, что Виктория направляется к нему, Марк спросил:

– Что скажете про урановую руду?

– Согласен, она была бы нам полезна, – ответил Йорг. – Но находка инопланетного корабля изменит Конфедерацию до неузнаваемости. Ведь так, капитан?

– Возможно.

– Не возможно, а совершенно точно. Теперь нам уран ни к чему.

– Какая резкая смена ориентиров!

– Призываю вас к серьезности, капитан. Мы не отключили зонды только потому, что не хотели вызвать у вас подозрений.

– Спасибо за заботу.

– Капитан! – вмешалась Кэтрин. – Шуц и Вай уже в шлюзовой камере.

– Надеюсь, вы не надумали улететь без нас? – спросил Йорг. – Это было бы в высшей степени неразумно.

– Вы собирались нас убить! – вмешался Карл.

– Прекратите истерику! С ваших голов не упало бы ни единого волоса.

– Допускаю, но только при условии, если бы мы вам повиновались и помогли убить тысячи людей.

Марк предпочел бы, чтобы Карл не был столь категоричен. Ситуация осложнялась с каждой секундой.

– Что скажете, капитан? – обратился к нему Йорг. – «Леди Макбет» приспособлена к ведению боевых действий. Не будете же вы утверждать, что никогда никого не убивали?

– Нам приходилось вступать в бой, но только с другими кораблями.

– Тогда не выставляйте себя моралистом, капитан! Война есть война, неважно, какими средствами и с кем она ведется.

– Только когда солдаты сражаются с солдатами. В противном случае это не война, а террор.

– Послушайте, капитан, сейчас это не имеет значения. Глупо ссориться. Слишком велик выигрыш, который нас ждет, если мы будем заодно.

Йорг и Антонио обследовали палубы 12 и 13. Добраться до шлюза раньше них было невозможно. К тому же они были вооружены. С другой стороны, пустить их теперь на «Леди Макбет» было бы верхом безрассудства.

– Они идут, капитан, – передала Кэтрин. – Их засек блок связи на лестнице.

– Виктория, приведи капитана в шлюз, – распорядился Йорг. – Всем сохранять спокойствие. Гарантирую жизнь. И, конечно, долю в прибыли.

Марк представил себе варианты самообороны без оружия. Черная безликая фигура перед ним не шевелилась.

– Ну? – поддразнил Марк Викторию. Программа тактического анализа подсказывала, что выбор у его противницы невелик. Из приказа Йорга можно было сделать вывод, что она вооружена, однако на поясе у Виктории не было ничего, кроме ядерного резака. Если она попытается достать спрятанное оружие, у него будет мгновение, чтобы напасть первым. В противном случае он просто сбежит. Она была гораздо моложе его, у нее лучше реакция, но генетические усовершенствования должны были при повышенной гравитации дать ему кое-какую фору.

Виктория отбросила свой сенсорный блок и потянулась рукой к поясу.

Марк врезался в нее, используя свою массу как таран. Она покачнулась, а дальнейшее сделала гравитация: Виктория тяжело рухнула на пол. Марк выбил у нее из руки оружие, но оно не улетело далеко – помешала та же гравитация.

Виктория почувствовала резкую боль. Нейронная медицинская программа сообщила о переломе ключицы, но боль была тут же почти полностью заблокирована. Подчиняясь программе и не сознавая, что делает, Виктория увернулась от новых ударов, перекатилась по полу, шаря вокруг в поисках оружия. Марк бросился в конец коридора. Виктория выстрелила вдогонку, даже не успев прицелиться.

– Йорг! – передала она. – Я его упустила.

– Быстрее за ним!

Сенсоры сообщили Марку о зажигательных капсулах, отлетевших от стены в метре от него.