Текст книги "Избранное"

Автор книги: Роджер Бэкон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

И если он пожелает тщательно и без ошибок рассмотреть время зачатия и рождения отдельной личности, так, чтобы было познано, какая небесная сила обладает властью в эти часы, и тщательно рассмотрит в отношении отдельных сроков жизни того или иного человека, когда небесные [тела] приходят к [определенным] расположениям, он сможет достаточно точно выносить суждения обо всем природном [относящемся к человеку], как то: болезни и т. п., когда ни должны случиться и как их можно прекратить. И в соответствии этим выносят суждения авторитеты не только в астрономии, но и в медицине, такие как Гиппократ, Гален, Хали, Исаак и все [прочие]. Но современные медики плохо знают астрономию, а потому многие из них не понимают и не могут понять своих авторитетов, в связи чем пренебрегают лучшей частью медицины. Но об этом можно написать много и с пользой, когда представится возможность. И поскольку желания, вожделения и мысли людей различаются сообразно темпераментам, связанным с болезнями и здоровьем, которые, как очевидно, хотя и не детерминируют, но сильно склоняют [к тому или иному действию], то знающий астроном может компетентно судить моральных действиях отдельной личности, при сохранении, однако, возможности морального выбора для любого, и может выносить достоверные суждения о многом, сообразно возможности предмета, о котором он трактует. Ибо поскольку таковое является контингентным и не необходимым, то нельзя сказать, что то или это происходит по необходимости, но можно сказать, что в большинстве случаев это происходит, и что это истинно по отношению к будущему, хотя и не необходимо: ибо одно дело – быть истинным, а другое – с необходимостью осуществиться. И это – суждение, среднее между необходимым и невозможным. А в случаях, когда таковое суждение формулировать невозможно, легко сформулировать универсальное суждение или суждение, среднее между универсальным и частным. Однако с помощью универсального суждения, относящегося к тому, то может случиться с государственным деятелем, например, с правителем города или царства либо советником правителя, нередко можно обладать частным суждением о делах государства, поскольку, как уже сказано, легче судить об обществе, чем об отдельной личности, а сообразно решениям правителя управляются города и царства, ибо то, что угодно правителю имеет силу закона.

И поэтому астроном сведущ во многом, относящемся к делам знаменитых городов, провинций и царств, если только он хорошо знает, какая небесная сила обладает властью в отношении [времени] зачатия и рождения правителя, и знает, что сообразно этому различается темперамент, и каким образом правитель, сообразно свойствам темперамента, склоняется к [определенным] нравам. И тогда он знает, когда имеет место констелляция, которая стимулирует и укрепляет темперамент, стимулируя и побуждая дух к соответствующему действию, и, равным образом, когда темперамент изменяются в противоположную сторону благодаря противоположному расположению неба, так что побуждает дух правителя к противоположному. Ибо в соответствии с такого рода изменениями констелляций и темпераментов, а также желаний правителей и прелатов берут начало, под влиянием вышестоящего авторитета, изменения в народной среде, касающиеся обычаев, законов и нравов. И отсюда же иногда легко происходят разногласия и споры, приводящие к войнам, а иногда – из-за полезности и благости закона – берет начало согласие граждан и других [людей] и устанавливается мир. И поэтому опытный астроном может легко судить о такого рода общих делах городов и царств, поскольку он знает, как проводить исследование, основываясь не только на том, что приложим именно к ним, но и на состояниях лиц, которые ими управляют. И, равным образом, [он может проводить эти исследования], исходя из особых качеств тех лиц, которые служат правителям и прелатам, и на советы которых последние опираются, поскольку плохие правители ведомы к благу государства благими советниками, а хорошие правители развращаются благодаря плохим советникам. Если, следовательно, на основании констелляции, имевшей место во время зачатия и рождения некоего правителя или того, на кого он опирается, становится известным его темперамент, расположенный к развращению нравов, раздорам и войнам, и вместе с тем астроном видит, что все это вводят в обычай и наиболее сильно побуждаются к этому тогда, когда имеет место соответствующая констелляция, то он может рационально рассудить, что то время, когда будет иметь место соответствующее расположение небес или того, что повторяется с определенной регулярностью благодаря [особым силам] неба, например, кометы и т. п., соответственно, случатся и несчастья для города или царства, которым те [правители и советники] управляют. А наиболее верные суждения при противоположных состояниях правителя и тех, кому он во всем доверяет, могут иметь место тогда, когда сходным образом [для правителя и для советников] обнаруживается соответствующее расположение небесных [тел]. И поскольку эти лица, нравы которых значимы для всего царства, в одном царстве немногочисленны, занимают видные общественные должности и известны всем, астроном может достоверно познать о них многое и выносить полезные суждения об общественных делах, основываясь на особенностях этих лиц. Итак, это то, о чем я хочу сказать для устранения непочтительности к математике в отношении этих суждений, из чего всякому мудрому ясно, что истинная математика в этой сфере должна не порицаться, а, напротив, всецело восхваляться и цениться – из-за великой полезности, которая может следовать из суждений истинной математики, которая ни в чем не противоречит истине.

После того как показаны возможности математики в философских науках и вещах этого мира, а также в богословии, и, таким образом, по отношению ко всей мудрости (насколько она рассматривается сама по себе, безотносительно чего-либо), теперь я хочу показать, что эта же самая мудрость сообразно тому, как она касается Церкви Божией, государства верных, обращения неверных и подавления тех, кого обратить невозможно, необходима Церкви. И поскольку она необходима Церкви во многих вещах, перечислить которые ныне нет никакой возможности, то я хочу теперь указать [только] три случая [применения математики с пользой для богословия], которые неизмеримо чудесны и несказанно полезны. Первый заключается в подтверждении веры, которой придерживается Церковь. В самом деле, мы можем обрести значительную поддержку нашей веры в связи с тем, что философы, ведомые только силою разума, единодушны с нами, подтверждают [истинность] учения последователей веры Христовой, и соглашаются с нами в отношении непротиворечивости нашего учения. И это не потому, что мы ищем понимания прежде веры, но после нее, так что двойным подтверждением [т. е. философским и богословским] веры, которой мы неуклонно держимся, мы восхваляем Бога ради нашего Спасения. И этими математическими методами мы не только подтверждаем наше [т. е. христианское] учение, но укрепляемся против учения Антихриста, которое математика рассматривает вместе с учением Христа. И это благородное исследование происходит через рассмотрение всех основных учений от начала мира, и они суть: учение иудеев, халдеев, египтян, агарян, или сарацин, берущее начало от Агари и Измаила, учение Христа и учение Антихриста; и их не может быть больше. И не удивительно, что философы говорят о них, ибо, как уже показано, они жили после патриархов и пророков, и были научены их сыновьями и книгами…

Королларий 3

География

После того, как показано, почему математика имеет огромное значение для философии, богословия и Церкви Божией, ныне требуется показать, в чем она необходима для управления государством верных. И она имеет вес в двух аспектах: во-первых, для познания будущего, настоящего и прошлого, а во-вторых, в вещах, обладающих практической пользой. Ведь поскольку род человеческий ожидают в будущем бесчисленные опасности, то в высшей степени необходимо, чтобы он обладал способами познания будущего. И поскольку Бог дал человеку великие дары – душу и тело, и обещал жизнь вечную, Он не должен отказать ему и в меньших дарах. Солнце встает даже для преступников, а море открыто даже для пиратов; куда скорее Бог должен дать полезное знание вещей благим людям, и прежде всего – человеческому сообществу, поскольку именно в нем обнаруживается общественное благо. И поскольку в мире всегда имеются некие благие и угодные Богу люди, то Бог даровал миру разнообразные способы познания будущего, без которых, как учит Авиценна в I книге О душе и в X книге Метафизики, мир обойтись не может.

И прежде, – в разделе, где я вел речь об оправдании математики, – были затронуты основы, касающиеся познания будущего, и были показано, что возможно удовлетворительное суждение обо всех [будущих событиях], которое является средним между необходимым и невозможным, универсальным и частным. Ибо благодаря этому просвещается человеческий ум – так, что может достойно судить обо всех [будущих событиях] и извлекать много полезного для себя и других. А затем, а именно, в разделе, посвященном [религиозным] учениям, я перешел к установлению особых суждений, касающихся [дел] человеческих. И если в делах человеческих, а в особенности – в делах такого рода [т. е. религиозных], возможно истинное и полезное суждение, то куда скорее оно возможно в отношении естественных вещей, как в частных аспектах, так и в рамках особой дисциплины.

И хотя там, где шла речь об оправдании математики, и выше – где говорилось о соотнесении сил небесных [тел] с вещами подлунного мира, был затронут вопрос о познании мест мира и о вещах, возникающих [и уничтожающихся] в них благодаря воздействию небесных тел, теперь, однако, я затрону это подробнее, обратившись к медицине – ради человеческого тела, познание коего более необходимо человеку, нежели познание какой-либо другой вещи в этом мире. И я покажу не только то, каким образом познаются вещи в различных местах этого мира, но и то, как в этих местах данные вещи возникают под воздействием определенных причин в различные Времена года. Но следствие познается только через свою причину, что ясно всем; но небесное является причиной вещей подлунного мира, а потому необходимо, чтобы таковые подверженные возникновению вещи познавались только через то, что не подвержено возникновению, т. е. через небесное. А то, что небесные [тела] являются не только общими причинами вещей подлунного мира, но и причинами частными и собственными, доказывается на основании [высказываний] Аристотеля, который говорит во II книге О возникновении и уничтожении, что элементы хуже действуют, чем инструменты, [Которыми пользуется мастер [для создания произведения искусства]. Но все действие по созданию предмета искусства приписывается преимущественно самому мастеру, например, строителю, а не его инструменту, например, топору. Итак, ясно, что преимущественное действие, [благодаря которому возникают] все вещи подлунного мира, приписывается небу, ибо действующим [в этой ситуации] являются только небо и элементы, которые являются его инструментами. Кроме того, это доказывается индуктивно. Ибо в случае возникновения всех неодушевленных вещей небо, несомненно, является частной причиной, поскольку неодушевленные вещи не порождают что-либо и не производят индивиды своего вида: камень не порождает камень так, как человек порождает человека, а осел – осла.

Итак, очевидно, что сила неба, внедренная в материю элементов, производит все неодушевленное, а равным образом, и одушевленное – через гниение[230]230
  Большинство средневековых философов было убеждено, что черви, мухи и другие мелкие живые существа самозарождаются в результате воздействия Солнца на грязь, гниющую материю и т. п.


[Закрыть]. И для возникновения этих вещей нужны только элементы и небо. Кроме того, Аверроэс говорит в VII книге Метафизики, что сила Солнца действует в гниющей материи так же, как и сила отца – в семени[231]231
  По мнению Аристотеля, отец сообщает через семя «движение», т. е. способность воздействовать на женские выделения и производить себе подобных.


[Закрыть], а потому необходимо, чтобы небо являлось частной причиной вещи вплоть до ее возникновения в результате размножения [живых существ). А то, что эти два случая подобны, я доказываю на основании слов Аристотеля из [трактата] О растениях, относящихся прежде всего к растениям, что Солнце есть отец растений, а Земля – их мать. И в [сочинении] О животных он говорит то же самое; что же до человека, в отношении которого это менее очевидно, то Аристотель пишет во II книге Физики, что человека порождает из материи человек и Солнце[232]232
  Об участии Солнца в процессе порождения человека см. Aristot., Phys., II, 2 (194b 13), Metaph., XII, 5 (1071a 13–17). Вообще, по Аристотелю, любое возникновение и уничтожение так или иначе связано с движением Солнца по эклиптике (см. De gener, II, 10, passim).


[Закрыть], и очевидно, что отец не продлевает и не завершает зарождения, но лишь начинает его через извержение семени. Поэтому надлежит, чтобы продолжение и завершение зарождения осуществляло Солнце, или сила неба. И небо является причиной не только в случае правильно зарождаемого, но и в случае ошибок природы и [рождения] уродов. Ведь Авиценна говорит в комментарии к XVIII книге О животных, что если зародыш не может обрести человеческого облика, он получает облик животного (что имеет место при врожденных уродствах, когда, например, сын человека рождается с головой барана, или когда ягненок имеет голову быка), поскольку сила [небесных тел] вносит в него форму сообразно их [т. е. небесных тел] сочетаниям, которые касаются всякого». И если мы пойдем дальше, то сможем благодаря небесным телам исследовать более частные причины вещей подлунного мира. И первым положением здесь является то, что любая точка земли – вершина одной пирамиды силы неба.

А чтобы стало более понятно и очевидно то, к чему мы стремимая, необходимо рассмотреть, каковы различные регионы Земли, и как один и тот же регион изменяется в различное время года, и каким образом различные вещи в одном и том же регионе претерпевают различные воздействия [сил небесных тел] в одно и то же время. Но это нельзя познать, если мы не различим фигуры и количество обитаемой земли и ее климаты. И чтобы подойти к этому, нам следует предположить, что мир имеет сферическую форму…. Вообразим три линии, проведенные от пределов мира и пересекающиеся [в центре мира под прямым углом. Одна из них [должна быть проведена] справа налево в небе, проходя с востока на запад через центр мира. Вторая – снизу вверх, т. е. с юга на север, от южного полюса с северному. Третья – спереди назад, т. е. от точки середины неба над нами до противоположной точки в небе за Землей. И эта точка фигурально называется «углом Земли». И так Аристотель учит нас во II книге О небе и мире представлять себе шесть различных положений в небе.

Представим теперь круг, проходящий через восток, середину неба, запад и угол Земли. Он делит небо посредине на две равные части, и одна половина остается на стороне одного полюса, а другая – на стороне другого. Этот круг называется небесным экватором, во-первых, потому что те, кто живет под ним, имеют постоянное равноденствие, а во-вторых, все обитатели Земли имеют равноденствие тогда, когда Солнце достигает этого круга и описывает его в течение одного естественного дня. И это происходит в начале весны и осени, когда Солнце вступает в начало Овна и Весов.

Теперь представим другой большой круг, который проходит через полюсы мира и границы востока и запада, пересекая первый круг под прямым углом. Этот круг называется колуром, и он проходит через точки равноденствия, так что небо разделяется на четыре части, две из которых находятся над Землей (той части, в которой вы живем), а две – под Землей. И одна северная четверть, находящаяся над нами, содержится между половиной небесного экватора и двумя четвертями указанного колура, которые с одной стороны ограничены северным полюсом, а с другой – точками востока и запада на экваторе […] и эта та часть, которая над нами.

Точно так же нам следует представить сферической Землю, и эти три вышеуказанные линии, проходящие через центр Земли и передающиеся под прямым углом. Эти линии являются перпендикулярами к поверхности Земли, и поскольку в их пересечении находится центр неба и всего мира, то необходимо, чтобы одна и та же точка являлась центром мира и Земли, поскольку это пересечение может происходить только в одной точке – в силу 5-й теоремы I книги Феодосия О сферах. Ибо если прямая линия проводится от неба перпендикулярно к поверхности, касательной к сфере Земли, центр Земли будет лежать на этой линии, согласно этой пятой теореме, которая утверждает, что «если сфера касается плоской поверхности, то центр сферы необходимо будет находиться на линии, перпендикулярной поверхности, проведенной через точку касания». Но та же линия будет перпендикуляром к поверхности, касательной к сфере неба, следовательно, на ней будет и центр мира, и эта линия – одна из трех вышеуказанных. Равным образом и две других на том же основании проходят через центр неба и центр Земли, но любая из них пересекает другую только в одной точке, следовательно, центр Земли и центр неба будет находиться в одной и той же точке и поэтому Земля будет находиться в центре мира.

Поэтому если мы представим себе два круга на Земле, соответствующие затронутым выше кругам в небе (один – под небесным экватором, проходящий через восток, запад и точку на Земле, находящуюся непосредственно под серединой неба; другой – проходящий через запад, восток и точки, соответствующие полюсам), то посредством этих кругов Земля будет разделена на четыре четверти, двe из которых будут на поверхности Земли там, где мы живем, а две другие – с другой стороны Земли. И одна из них будет северной, а именно, протяженная от середины Земли под [небесным] экватором к точке Земли под северным полюсом [мира], ограниченная линиями от запада и востока, сходящимися к полюсу или к точке Земли, которая находится под полюсом [мира]. И эта та четверть, которую мы исследуем, т. е. известная обитаемая часть Земли, и она находится под указанной прежде четвертью неба.

А «обитаемая земля» может рассматриваться в двух смыслах: 1) «обитаемая» в отношении неба, т. е. позволяет ли ей быть обитаемой Солнце или не позволяет… и 2) «обитаемая» в отношении моря, т. е. препятствует ли море [ее обитаемости или не препятствует]. И это должно быть рассмотрено теперь. Птолемей в книге О расположении сферы указывает, что если говорить о море, то обитаема приблизительно шестая часть Земли, а все остальное покрыто водой. И поэтому в Альмагесте, во II книге, он говорит, что нам известно об обитаемости Земли только в отношении той четверти, в которой мы живем, и ее протяженность в ширину – от востока до запада, т. е. половина экватора, а в длину – от экватора до северного полюса, т. е четверть колура. Но Аристотель пишет в конце II книги О небе и мире, что обитаема большая [часть Земли], нежели [эта] четверть. И это подтверждает Аверроэс. И Аристотель говорит[233]233
  Aristot. De caelo, II, 14 (298a 10 sqq.).


[Закрыть], что ширина моря между оконечностью Испании на востоке и оконечностью Индии на западе не столь уж велика. И Сенека в V книге Естественнонаучных вопросов утверждает[234]234
  Seneca, Nat. quaest I, prol.


[Закрыть], что при попутном ветре это море можно пересечь за несколько дней. И Плиний в Естественной истории учит[235]235
  Plin. Nat. hist II, 67.


[Закрыть], что возможна навигация от Персидского залива до Кадиса, причем он ссылается на некоего человека, который, спасаясь от гнева своего суверена добрался до залива Красного Моря, который называется Персидским, и от которого, согласно посланию Иеронима, до Индийского океана приблизительно год пути по морю, как будет разъяснено ниже. И поэтому ясно, что протяженность земли, омываемой водами Красного моря, весьма велика. И из этого следует, что оконечность Индии на Востоке крайне удалена от нас и от Испании, если она столь отдалена от ближней к Индии оконечности Аравии. Но от оконечности Испании на другой стороне земли [пространства] для моря столь мало, что оно не может покрывать три четверти земли.

И это доказывается с помощью авторитетного высказывания, относящегося к иному предмету. Так, Ездра говорит в IV книге, что обитаемы шесть частей земли, а седьмая покрыта водой. И да не отрицает кто-либо это мнение на основании того, что указанная книга является апокрифом и происхождение ее неясно; следует возразить, что святые знали эту книгу и с ее помощью подтверждали святые истины, а также часто использовали ее при богослужении. Поэтому вне зависимости от того, составил ее Ездра или кто-то другой, она обладает авторитетом.

И в связи с этим я утверждаю, что, хотя обитаемая область земли, известная Птолемею и его последователям, ограничивается одной четвертью, обитаема, тем не менее, большая часть. И Аристотель мог знать это лучше, поскольку властью Александра послал две тысячи человек для исследования вещей этого мира, как утверждает Плиний в VIII книге Естественной истории. Да и сам Александр, который дошел до крайнего предела востока, как явствует из истории Александра и из писем, которые он посылал Аристотелю, всегда сообщал ему т. е. Аристотелю] обо всех удивительных и необыкновенных вещах, которые обнаруживались на востоке. И поэтому Аристотель мог обладать достоверным знанием о большем, нежели Птолемей. Равным образом и Сенека: как он сам рассказывает в Естественнонаучных вопросах, его ученик император Нерон точно так же посылал людей для того, чтобы они изучали загадочные явления мира. И потому, в соответствии с этим, размеры обитаемой земли велики, а часть, покрытая водой, должна быть не столь значительна…

И далее начинаются северные земли, о которых философы, жившие на юге, знали мало, как отмечает астроном Этик[236]236
  Кем именно является этот автор, часто цитируемый Бэконом, неизвестно. В Средние века была достаточно хорошо известна его Космография (Cosmographia Aethici Istrici), сочинение, написанное на варварской латыни и содержащее преимущественно легендарные и полулегендарные сведения.


[Закрыть] в своей книге. Но он сам прошел все эти земли, переплыл северные моря и [исследовал] острова, в них расположенные. Я потому хочу следовать его [книге], но, тем не менее, приму во внимание и книги о нравах татар, особенно написанную братом Гильомом[237]237
  Гильом Рубрук (1215/1220—1293) – монах-францисканец, миссионер. В 1253 г. посетил двор монгольского хана в Каракоруме.


[Закрыть], который в лето Господне 1253 был послан королем Франции Людовиком, бывшим тогда в Сирии, в землю татар, и который написал для господина короля книгу об этих землях и их морях.

И большее море [т. е. Черное] имеет протяженность с запада, т. е. от Константинополя, на восток в 1400 миль, а в середине сужено с обеих сторон. С южной стороны [выступающей части суши] имеется замок и порт турецкого султана, называемый Синополис (Синоп). А с северной стороны имеется другой замок, называемый Солдайя[238]238
  Совр. Судак (Украина).


[Закрыть] и он находится в провинции, называемой ныне Кассарией или Цессарией. Между Синополисом (Синопом) и Солдайей 300 миль, и это расстояние есть ширина моря между указанными выступающими частями суши. И эти замки охраняют два знаменитых порта, из которых люди северных земель переправляются в южные и наоборот. И от этих замков на запад, т. е. в сторону Константинополя, протяженность моря составляет 700 миль (причем такова же его ширина на западе), и столько же и на восток. И указанная провинция Цессария окружена морем с трех сторон. А на западе от нее лежит та часть Черного Моря, где находится город Херсонес, в котором принял мученичество св. Климент. И рядом с Херсонесом находится остров, на котором стоит церковь, построенная, как говорят, руками ангелов, в которой покоится тело святого. И от Херсонеса, до Солдайи расположено четыреста укрепленных городов, и почти в каждом из них жители говорят на своем собственном наречии. А там живет много готов, говорящих по-немецки.

С юга Цессария также омываема водами Черного Моря, в которое восточнее [относительно Цессарии] впадает река Танаис[239]239
  Дон.


[Закрыть], ширина которой в районе устья составляет 12 миль. [В месте, где Танаис впадает в Черное море], расположен город Матрика (Матрега)[240]240
  Совр. станица Таманская.


[Закрыть]. И река Танаис образует севернее [Черного Моря] некое море[241]241
  Азовское море.


[Закрыть], имеющее протяженность 700 миль в длину и в ширину, а глубина его нигде не превышает шесть футов. И это море является теми знаменитыми Мэотийскими топями, о которых говорят философы, поэты и историки. Танаис тянется от этих топей на север вплоть до Рифейских гор[242]242
  В античности так иногда называли Уральские горы.


[Закрыть], находящихся на самом краю Севера. В этих горах Танаис имеет свой исток, и, проделав долгий путь по [различным] землям, впадает в вышеуказанные топи, их образуя. И пройдя через них, Танаис впадает в Черное Море, как я уже сказал выше. И эта знаменитая река отделяет в этих местах Европу от Азии. А указанные болота соседствуют со многими другими, но считаются как бы одними, и мы называем их болотами Мэотии или, если использовать прилагательное, Мэотийскими болотами. Итак, эти болота, которые [иногда] называют мелким морем, находятся на востоке от Цессарии и суть часть реки Танаис, которая течет через них и впадает в Черное Море.

А на севере от провинции Цессария, от Танаиса на востоке вплоть до Дуная на западе, тянуться дикие пустынные земли, и для того, чтобы их пересечь всаднику на быстрой лошади с той скоростью, с какой передвигаются татары (а они преодолевают расстояние, равное расстоянию от Парижа до Орлеана за один день), потребовалось бы два месяца. А у других людей, передвигающихся верхом в обычной манере, на это уйдет около четырех месяцев. Вся эта земля принадлежала половцам, которые назывались каптами, но татары полностью разорили эту землю и всех половцев истребили, за исключением части, которая бежала в Венгерское Королевство и стала его данником. Германцами [эта земля] называется Валана, а Плинием, Исидором и другими – Западной Аланией. И эта провинция на западе граничит с Дунаем, Венгрией и Польшей.

На севере от этой провинции находится Великая Русь, которая также граничит с Польшей и тянется вплоть до Танаиса, но большая ее часть на западе граничит [также] и с Левковией[243]243
  Литва (?).


[Закрыть], землей столь же обширной, как Германия… Русские являются христианами, и суть схизматики, и молятся по греческому обряду, хотя [в богослужении] используют не греческий, а славянский язык, распространенный во многих регионах: на нем говорят на Руси, в Польше, Богемии и во многих других странах…