Текст книги "Подруга пирата"
Автор книги: Робин Хэтчер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 23 страниц)
– Наверное, вы правы, – ответила мать, все еще неуверенным тоном.
Джасинде совершенно не хотелось дождаться, что она изменит свое решение. Девушка вскочила и поспешила в комнату за накидкой. Как можно быстрее вернулась вниз, пробежав через зал бегом, как ребенок.
Герцог дожидался у дверей. Он взял в руки ее плащ и помог одеться.
– Мы выпьем чай в моем клубе, – сказал он леди Сандерленд, закрывая двери, – так что не ждите нас раньше полудня. Нам с Джасиндой предстоит сегодня провести замечательный день. Он взглянул на девушку. – Не так ли, дорогая?
Ее глаза блестели радостью. Она кивнула.
Джасинда уютно укуталась накидкой, пока экипаж нес их по улицам Лондона, лошади звонко стучали копытами по мостовой. Она смотрела из окна, наблюдая, как быстро проносятся перед ней пришвартованные в гавани корабли, и не замечала, как внимательно наблюдает за ней герцог.
«Ну, конечно, – думал он, – она влюблена в этого молодого парня!»
Он понимал, что их с Тристаном план не был хорошим. Знал, что Джасинде это причинит боль. И хуже того, ему больше всего хотелось соединить эти две юные жизни. Ему следует предупредить Тристана, чтобы он не использовал ее таким образом, но что им еще остается делать? Им обязательно нужно найти Эллу, и нет другого пути, кроме как с помощью Джасинды. Но даже это не давало полной гарантии на успех.
Герцог вздохнул. Он слишком стар для того, чтобы пускаться во всякого рода авантюры.
ГЛАВА VI
Тристан вышагивал по палубе «Танцующей Габриэллы». Прежде чем приступить к осмотру своего судна, он окинул взглядом другие корабли, пришвартованные в гавани. «Габриэлла» выделялась среди них – красивый корабль, построенный в Балтиморе, оснащенный различным морским оборудованием, с тремя мачтами, на которых крепился квадратный парус. Остов сделан из крепкого дуба, укреплен повсюду медью, красной медью обшита и корма. Поручни, трап и световой люк – все сделано из красного дерева, привезенного из Испании. С каждой стороны стояло по шесть медных пушек. «Габриэлла» задумана для быстроходного путешествия, и не раз уже оправдала свое предназначение.
Расхаживая по палубе в ожидании приезда деда и Джасинды, Тристан чувствовал прилив гордости за свой корабль. Это его дом, и ему очень хочется показать его им. Тристан перегнулся через поручни и окинул взглядом гавань, отыскивая черную карету герцога. Туман рассеялся, и несмотря на сырой воздух и прохладный бриз, день обещал быть великолепным.
Тристан увидел Випа, ожидающего на пристани, который держал в руках трос, прикрепленный к ялику. Кроме того, что Вип был первым помощником Тристана, он стал еще его другом. Пока они не встретились на борту корабля, он почти ничего не знал об этом крепком светловолосом парне – ни откуда он пришел, ни даже его имени. Но теперь Тристан знал, что может доверить Випу свою жизнь и, кстати, уже доверял в прошлом.
Он заметил, что Вип поднял руку и помахал ему. Глаза капитана скользнули от своего помощника вниз по гавани, пока не заметили медленно продвигающуюся через беспорядочное скопление людей и грузов, которыми переполнена пристань в это время дня, карету. Экипаж остановился. Кучер сошел на землю и открыл дверь. Тристан увидел, как из кареты вышел дедушка, затем повернулся и предложил руку леди, сидящей внутри.
Она вышла, как он и надеялся. Тристан заметил, что улыбается в нетерпении. Он знал, что не должен чувствовать такой радости. Ведь это, в конце концов, просто очередной шаг его плана завоевать доверие Блекстоука. Если бы она не была так хороша, так чертовски хороша…
Тристан видел, как Вип спешит навстречу этой паре и представляется. Он смотрел, как голова Джасинды повернулась в сторону корабля, и пожалел, что не может сейчас разглядеть ее лицо, ее золотистые глаза. Может быть, она улыбается одной из своих редких и особенных улыбок.
– Трис, старина, – пробормотал он под нос, – ты слишком долго был в море. Позволяешь хорошенькому личику завладеть собой.
Когда ялик подошел к кораблю, для Джасинды выбросили строп сбоку, она села, и ее подняли вверх на палубу. Вип и Локсвоз взобрались по трапу.
Джасинда смеялась, когда ее ноги коснулись огромного борта корабля. Ее щеки покрылись нежным румянцем, а глаза сверкали от радости. У Тристана появилось чувство, будто он сделал для нее что-то особенное. Ему нравилось это чувство.
– Добро пожаловать на борт «Танцующей Габриэллы», – сказал он, изгибая в дугу руку и указывая на свой корабль.
– Капитан Дансинг! Ваш корабль прекрасен! – Джасинда взглянула вверх на мачты. – Так много канатов. Для чего они все?
– Более трехсот, и все разные, леди. Шкоты, гитовы, брасы, фалы. И горе тем рукам, кто потянет не тот канат. Поверьте мне, леди Джасинда, люди, которые плавают со мной, знают назубок всю оснастку и что делать с каждым из этих канатов, даже во время сильного шторма. – Он взял ее за руку. – Пойдемте. Позвольте мне показать вам мой дом.
Тристану доставляло удовольствие манера Джасинды рассматривать все вокруг, вникать в то, что он ей объясняет. И это не было простой вежливостью. Ей действительно было интересно. Он вдруг обнаружил, что рассказывает ей гораздо больше, чем обычно другим посетителям его «Габриэллы».
Джасинда опустилась в трюм и тут же спросила:
– Какой груз вы перевозите, капитан?
Прежде чем ответить, он переглянулся с Локсвозом.
– Чай из Китая, хлопок из Америки. – Тристан замолчал, потом добавил коротко: – Но, если дают хорошую цену, могу перевезти все, что угодно.
– А какой груз вы ожидаете теперь?
– Я еще не знаю, леди.
Карета герцога отъехала от порта гораздо позднее, чем он планировал. Джасинда выглянула из окна, чтобы увидеть, как Тристан машет им на прощание рукой, потом устроилась удобно на подушках, и в полной тишине они возвращались в Фернвуд.
День прошел восхитительно. Ее пленила «Габриэлла» и мысль о том, что однажды она сядет на такой корабль и уплывет далеко. Она боялась признаться себе, что ей на самом деле хотелось сесть именно на это судно и только с этим капитаном. Она закрыла глаза, вспоминая, как он держал ее за руку, как возвышался над ней, его темные, такие жгучие глаза, такую теплую улыбку. Даже лучше, чем она видела во сне…
– О! Похоже, у нас в Фернвуде появились гости, – задумчиво произнес герцог.
Джасинда открыла глаза и проследила за его взглядом, когда карета остановилась. У дома стояло в ожидании ландо Блекстоука. Улыбка, которая целый день играла у девушки на губах, тут же исчезла.
– Роджер вернулся.
Локсвоз посмотрел в ее сторону, и Джасинда прочла понимание в его взгляде. Она не перенесет, если он будет жалеть ее. Девушка заставила себя улыбнуться повеселее, но получилось это как-то искусственно.
– Мама, наверное, в полном бешенстве, что Роджер приехал, а я отсутствую с таким очаровательным джентльменом, как вы, Ваша милость. Ей придется тяжело, когда она будет объяснять Роджеру, как позволила мне уйти с вами без сопровождения. Я думаю, Роджер может быть очень ревнивым.
– Я бы с радостью встретился с сотней ревнивцев, только чтобы быть с тобой рядом, дорогая. – И хотя он пытался обернуть свои слова шуткой, Джасинда услышала сожаление в его голосе.
Двери дома открылись как раз в тот момент, когда герцог помогал Джасинде выйти из кареты. Она подняла голову и увидела Блекстоука и мать, ожидающих на ступеньках крыльца.
– Роджер, – обратилась она к своему жениху, пытаясь произносить слова как можно любезнее. – Ты вернулся! Если бы мы знали, что ты приедешь сегодня, то дождались бы тебя, чтобы взять с собой, – говорила Джасинда, поспешно идя по дорожке.
– Жаль, что не дождались. – Какое-то мгновение Блекстоук изучающе смотрел на нее, потом взял руку и поцеловал. – А теперь, почему бы тебе не рассказать мне, как ты провела день. – Он взял ее под руку и повел в дом.
Как по-разному она чувствовала себя, когда ее держали за руку Блекстоук и Тристан.
– Ну? Разве ты не хочешь рассказать мне, чем занималась целый день?
– Его милость взял меня с собой посмотреть корабль капитана Дансинга.
Глаза Блекстоука казались холодными и твердыми, несмотря на легкую улыбку.
– Твоя мать сказала мне об этом, Джасинда. Я понятия не имел, что ты интересуешься кораблями.
– Раньше я никогда ничего не знала о них, – ответила она, чувствуя себя немного дерзкой, но не могла сдержать волнение в голосе, когда продолжала говорить. – Я не думала, что корабль может быть таким интересным. Роджер, они живут в малюсеньких комнатушках. Но «Габриэлла» – чистая и аккуратная. Даже трюм, где хранится груз. И оснастка. Еще никогда я в своей жизни не видела столько канатов. Это похоже на паутину или лабиринт. Не знаю, что может означать каждый канат, но капитан Дансинг говорит, что его люди никогда не ошибаются, даже в шторм.
– Капитан Дансинг… Не помню, чтобы когда-то слышал о нем.
– Он гость в моем доме, – вмешался герцог.
Блекстоук повернулся к Локсвозу.
– Давний друг, без сомнения?
– Нет, – ответил старик, когда сел в кресло рядом с камином. – Кстати, я познакомился с ним во время поездки в Америку несколько лет тому назад. – Он замолчал. – Точнее, много лет назад. – Опять он замолчал, задумчиво покачивая головой. – В то время он был просто вторым помощником, и мне понравился этот мальчик. Я пригласил его навестить Локсвоз Хауз, если он когда-нибудь будет в Лондоне. И вот он здесь. Должен добавить, что для меня это большой сюрприз. – Герцог достал свою трубку. – Но приятный сюрприз. Мне очень нравится его общество.
– Что за корабль эта «Габриэлла»? – Виконт опять адресовал этот вопрос Джасинде.
– Он называется клипером. Говорят, очень быстроходный, капитан Дансинг очень им гордится.
– Интересно, – пробормотал тихо Блекстоук, оборачиваясь к герцогу, он спросил: – Когда капитан собирается выйти со следующим грузом?
– У него еще нет груза. Он не говорил о нем точно. Отличное судно и команда хорошая. Он особо не говорит, но у меня такое чувство, что капитан ищет что-нибудь такое, за что платят больше, чем обычно. Кажется, ему нужны деньги. Как раз сегодня он сказал леди Джасинде, что перевез бы любой груз, лишь бы цена была хорошая. Странная вещь, надо сказать. Но он не хочет меня в это посвящать, к сожалению. – Он покачал головой и взял в рот трубку. – Я бы оказал ему помощь, если бы он попросил меня об этом, но мне не хочется задевать его гордость, предлагая помощь первым.
– Мне бы хотелось познакомиться с ним, ваша милость. Капитан не ужинает сегодня с нами вечером?
– Мне жаль, Блекстоук. Но Тристан сказал, что проведет на своем корабле несколько дней.
Джасинда издала слабый вздох разочарования. Она не знала этого.
– Но, – продолжал герцог, – мне позволили взять его с собой в Бонклер на ваш бал. Тогда я вас и познакомлю.
– Буду с нетерпением ждать этого часа.
Неожиданно Джасинде захотелось, чтобы этот бал состоялся скорее, тот самый бал, о котором она сказала матери, что он ей совсем не интересен.
Тристан лежал на своей койке, слушая мягкий плеск воды о борт корабля. Он все еще продолжал видеть Джасинду, думать о том, какой красивой она была сегодня – ее лицо, раскрасневшееся от возбуждения, волосы, выбившиеся из-под модной шляпки, манящая белизна ее нежной шеи. И опять он подумал: «Если бы только дела обернулись по-другому…»
Он старался убедить себя, что Джасинда достойна виконта. Тристан был уверен, что она не любит Блекстоука, хотя и собирается выходить за него замуж. Она была точно такой же, как и многие другие женщины, которых он знал. Она просто жаждет титула и денег и, если выходит замуж только ради этого, значит, она получит то, чего заслуживает.
Но Тристан не мог вопреки всем своим стараниям убедить себя в этом. Не такого человека, как Блекстоук, достойна Джасинда, даже если Тристан напрасно подозревает его во всем. Кроме того, он чувствует, как несчастна эта девушка. Может быть, следует сказать дедушке, чтобы он предостерег ее? Дать ей возможность освободиться от Роджера Фаншоу, пока еще не поздно?
Нет. Он не может. Джасинда должна сама позаботиться о себе. Если бы не пропала Элла, Тристан никогда бы не встретил Джасинду. Он не должен позволять себе вмешиваться в ее дела. Очень скоро он уедет из Англии. И это будет самым лучшим выходом.
ГЛАВА VII
С первыми лучами солнца Джасинда соскочила с постели и поспешила в конюшню. Она хотела уйти из дома еще до того, как поднимутся гости. Ей необходимо побыть одной, подальше от болтливых языков и завистливых взглядов, подальше от хозяйских рук Блекстоука. Ей нужен был воздух и время на размышление.
Они вернулись домой из Лондона всего несколько дней назад, когда начали съезжаться гости. Ее мать праздновала триумф и веселилась, как не могла себе позволить уже многие годы. Лорд Сандерленд, как и его жена, был в отличном настроении, днем выезжал на охоту с собаками, а по вечерам допоздна засиживался за картами. По крайней мере, ее родители были счастливы.
Джасинда отпустила поводья, и Пегас понес ее через густой лес, раскинувшийся между Локсвозом и Бонклер, следуя знакомым путем к глубокому лесному озеру, куда обычно направлялась Джасинда, когда выезжала на прогулку одна. Девушка соскочила с седла. Волоча по земле поводья, Пегас щипал траву среди опавших осенних листьев. Джасинда подошла к воде и посмотрела на свое отражение в темной глади озера. Мысли опять вернули ее к минувшему вечеру.
Весь день они провели на охоте, и многие гости очень рано ушли спать. Джасинда вышла погулять в сад, ища убежища в холодной темноте вечера среди еще неувядших осенних цветов. Неожиданно рядом с ней возник Блекстоук.
– У тебя есть привычка неожиданно исчезать, Джасинда. Ты от меня прячешься?
– Прячусь? Почему я должна от вас прятаться, Роджер?
Он слегка обнял ее за спину, и они стали прогуливаться вдвоем.
– Моя дорогая, скоро ты будешь моей женой. И как твой муж, я хочу видеть тебя рядом всегда, когда ты нужна мне. И не кажется ли тебе, что наши гости могут посчитать странным полное отсутствие с твоей стороны внимания к жениху?
– Я не понимаю, о чем ты говоришь, – слабо запротестовала девушка.
Он остановился и повернул Джасинду к себе лицом. Взяв ее за подбородок и сжимая его пальцами, Блекстоук поднял голову Джасинды, вынуждая встретиться с ним глазами.
– Я знавал множество красивых женщин, моя дорогая невеста. Мог жениться уже много раз, но я ждал женщину, достойную меня и достойную разделить со мной мой титул и мое богатство. Я нашел такую женщину в тебе. Мужчины завидуют мне, потому что ты моя и моя полностью, так же, как и многие женщины завидуют, что у тебя такой жених. У меня будет то, чего не знал еще ни один мужчина и не будет никогда знать. – Он еще сильнее сжал свои пальцы, и его взгляд сделался тверже. – Отныне ты будешь всегда рядом со мной и постараешься показывать мне свою привязанность, как этого все ожидают от тебя. Ты поняла?
– Пожалуйста… Ты делаешь мне больно…
Блекстоук отпустил ее, но не отошел. Вместо этого он прижал еще ближе к себе. Его лицо было в нескольких дюймах. Джасинда подумала, что он собирается ее поцеловать. Блекстоук еще никогда не делал этого, даже не пытался. Она закрыла глаза, надеясь, что вопреки ее опасениям, этот поцелуй изменит ее чувство к нему. Неожиданно он рассмеялся, горячо дыша ей в лицо.
– Нет, моя милая невеста. Я не подам тебе примера из тех, что ты видишь вокруг. Будь терпелива. Это стоит того, чтобы ждать.
Она отпрянула от него и бросилась в дом, ища спасения в своей комнате.
Образы прошедшей ночи растаяли.
– Я ненавижу его, – вслух прошептала Джасинда, все еще вглядываясь в темную поверхность воды. – Я выходу замуж за человека, которого ненавижу, и ничего не могу поделать.
Девушка упала на землю на краю озера. Ей хотелось плакать, но глаза были сухими. Наверное, она слишком много плакала раньше, и теперь у нее не осталось слез. Может быть, она станет такой же, как ее родители, и сердце перестанет жаждать любви, которой она никогда не знала. Возможно, это уже происходит с ней. Джасинда схватила лежавший рядом камень и бросила его в озеро, разбивая гладкую поверхность воды. Она не хочет стать равнодушной и холодной. Она не такая. Не такая!
Но мгновенная рябь на воде не могла надолго восторжествовать над спокойствием и безмолвием, которые царили в лесу. Понемногу зыбь разошлась, возвращая зеркальную неподвижность озеру, отражающему в своей глади не только Джасинду, но и высокого мужчину верхом на гнедом коне.
Лицо Тристана, когда он глядел на девушку, было серьезным.
– Что вы делаете здесь? – требовательно спросила она, поднявшись с земли.
– Я не хотел мешать вам, – ответил он, но не сделал ни одного движения, чтобы удалиться.
Она опустила глаза, глядя на свой костюм для верховой езды, покрытый листьями и испачканный грязью. Дрожащей рукой Джасинда смахнула с юбки землю.
– Вы не мешаете, я как раз собиралась уходить. А то дома забеспокоятся, куда я подевалась.
– Мне очень жаль, что мы пропустили вчерашнюю охоту. Локсвоз был не в состоянии.
– Он не заболел? – спросила Джасинда с искренним беспокойством в голосе.
Тристан слез с коня и подошел ближе.
– Нет, просто устал. – Он улыбнулся. Это была та самая теплая дружелюбная улыбка, которую она увидела на его лице в день их первой встречи, та самая улыбка, от которой сердце ее остановилось в груди. – Ему хотелось отдохнуть до сегодняшнего бала.
– Вы тоже придете?
– Мне бы не хотелось пропустить его, – ответил он.
Джасинда не могла думать о том, что бы сказать в ответ, она неподвижным, немым взглядом смотрела в его черные глаза. Ей нравилось, когда они так смотрят на нее. От этого взгляда у девушки кружилась голова. Она желала чувствовать то же самое, когда Блекстоук рядом…
– Я должна идти, – неожиданно произнесла она, в ее голосе сквозил легкий оттенок страха. Что, если бы жених обнаружил ее здесь с Тристаном? Он был бы в ярости. Картина представилась ей отвратительная. Она подошла к Пегасу.
Тристан тронул ее руку.
– Позвольте мне, – он взял под уздцы белого арабского скакуна и подвел к хозяйке. – Разрешите? – спросил он, потом с легкостью поднял Джасинду в седло, его руки на какое-то мгновение дольше, чем было надо, задержались на ее талии.
– Всего доброго, капитан, – сказала она тихо, но решительно.
Он отнял руку и сделал шаг назад, уступая ей дорогу.
– Встретимся вечером, леди Джасинда! – крикнул он вдогонку девушке, уносившейся на Пегасе к дому.
Джасинда сидела необыкновенно спокойно, пока Мэри наносила ей на глаза черную линию.
– Вот, – сказала с удовлетворением служанка. – Вы готовы, мисс, и я не думаю, что кто-нибудь узнает вас на маскараде.
Джасинда повернулась, чтобы посмотреть в зеркало. Мэри была права. Она себя не узнавала.
Поверх ее рыжих волос был надет черный парик, остриженный по плечи. Весь костюм составляла простенькая белая туника, тяжелое золотое ожерелье вокруг шеи и золотой пояс на талии. И хотя туника почти полностью прикрывала грудь, казалось, что она обнажает гораздо больше ее красивую фигуру, чем любое из действительно дорогих нарядов с их глубокими вырезами. Стоя перед зеркалом, Джасинда вдруг почувствовала себя свободной и легкомысленной, чего она не испытывала уже много недель, а, возможно, и месяцев.
– Ваша маска, миледи, – из-за спины сказала Мэри.
Золотая маска закрывала нос и глаза, оставляя лишь узкие щелочки для того, чтобы смотреть. К краю маски была приделана густая белая вуаль, скрывающая от глаз остальную часть лица.
– Много уже гостей внизу, Мэри? – спросила Джасинда.
– Да, мисс. По-моему, дом уже почти разошелся по швам.
– Тогда я пройду вниз через черный ход. Я проскользну вокруг и подойду к парадной двери, как будто одна из приглашенных. Посмотрим, сможет ли хоть кто-нибудь догадаться, кто же такая царица Египта. – Она громко рассмеялась. – И не думай никому говорить, Мэри, иначе я больше никогда не буду разговаривать с тобой.
– Ни одна душа не узнает, мисс! Даю слово!
Джасинда поспешно прошла вниз по коридору и вышла через боковой вход, быстро проскользнув через отверстие в изгороди, прежде чем ее успел кто-нибудь увидеть. Девушка дождалась, пока вокруг никого не стало, и степенно направилась к парадной двери. Сердце колотилось в груди. Узнает ли ее лакей, когда откроет дверь?
Джеймс с присущим ему безразличным выражением лица нагнулся в приветствии, когда Джасинда входила в дом. По случаю костюмированного бала он не поинтересовался ни ее именем, ни оповестил о приходе, и Джасинда в полном молчании последовала в зал.
Оркестр играл веселую мелодию. Танцующие в самых разнообразных костюмах кружились по комнате. Атмосфера была праздничной, воздух зала сотрясали громкие взрывы смеха. Джасинда улыбнулась под вуалью. Она почувствовала, что освободилась от напряжения, которое долгое время лежало тяжелым грузом у нее на душе. Сегодня вечером она великолепно проведет время.
И как только она вошла в зал, тут же к ней было приковано внимание всех мужчин. Многих из них она узнала еще до того, как они начинали говорить. Других определяла по голосам. На каждое приглашение танцевать она отвечала отрицательным покачиванием головы, и ее фальшивые черные волосы щекотали шею. Глаза под маской осматривали комнату в поисках только одного человека. Блекстоука она узнала по его костюму. Он говорил ей, что будет наряжен адмиралом королевского флота. Но ее взгляд лишь на секунду задержался на нем и двинулся дальше.
– Египетская королева, – произнес чей-то голос из-за ее спины.
Лоб мужчины был туго обвязан яркой косынкой. Его белая блуза, расстегнутая на груди, обнажала темные волосы на бронзовой коже. Плотные облегающие черные бриджи были подпоясаны красным кушаком, а на талии висел кинжал с черной рукояткой. Он выбросил вперед руки и, поймав ее, ближе пододвинул к себе. Считанные секунды смотрел на нее сверкающими черными глазами, а потом завальсировал с ней по комнате.
«Знает ли он, кто я?» – размышляла Джасинда.
И будто прочитав ее мысли, он спросил:
– Вы подумали, не узнаю ли я вас, моя королева?
– Что мне за дело до того, что вы меня узнаете? – прошептала она, стараясь придать своему вопросу надменный тон, но из-за легкой дрожи в голосе этого не получилось.
Он замолчал, словно обдумывая ее слова.
– Я не уверен, есть вам дело или нет, – ответил он наконец. И после долгой паузы мрачно добавил: – Возможно, моя королева, вам лучше уйти, чтобы не беспокоиться ни о чем.
– Тогда я не уйду, мой пират, мне не о чем беспокоиться, – солгала она. Это была ложь, и с каждым движением по залу она понимала, что взволнована очень сильно.
Они станцевали один танец, затем – второй… а затем еще и еще. Джасинда не могла вырваться из его объятий, хотя знала, что должна найти Блекстоука.
Он придет в ярость, если обнаружит, что она была здесь все это время и танцевала с другим мужчиной, в то время, когда ей следовало быть с женихом. Но ей не хотелось думать ни о нем, ни о его плохо скрываемых угрозах прошлого вечера. Ей хотелось думать только о настоящем, о том, что она рядом с Тристаном, в его объятиях.
В вихре вальса они приблизились к дверям, ведущим в библиотеку, и Тристан, кружась, провел ее через открытые двери. Не останавливаясь, он толчком закрыл за ними дверь, продолжая танцевать, кружа ее в мягком полумраке библиотеки. Внезапно, он остановился, но руки не выпускали из объятий Джасинду. Наоборот, он еще ближе прижал ее к себе.
Девушка почувствовала головокружение, с трудом могла дышать. Но случилось ли это от быстрого танца, а, может быть, из-за близости этого мужчины? Она ждала, уверенная, что сейчас он поднимет ее вуаль и поцелует. Ей хотелось, чтобы он поцеловал ее.
Но тут руки его упали и он отступил от нее на шаг. И, казалось, сама атмосфера вокруг них изменилась, возникла какая-то напряженность.
– Леди Джасинда, – смело произнес он, – мне хотелось попросить вас об одном одолжении.
– Одолжении?
– В гавани поговаривают, что лорду Фаншоу нужен корабль. Как вы знаете, мое судно свободно, и мне нужен груз именно сейчас. Вы не могли бы познакомить нас? Возможно, использовать свое влияние на него?
– Извините, я не… – начала она, смущенная и обиженная.
– Боюсь, вы разговариваете не с тем, кто вам нужен, капитан. Милая леди не имеет на меня влияния. Я сам себе хозяин. – Неожиданно рядом с Джасиндой появился Блекстоук. – Возможно, вы, американцы, решаете дела не так, как мы, но предполагаю, разговоры о делах мужчины ведут наедине.
Тристан слегка поклонился.
– Пожалуйста, примите мои извинения, Блекстоук. Я признаю свою ошибку. Надеюсь, вы, по крайней мере, примете во внимание мое предложение о корабле.
– Хорошо, Дансинг. Встретимся завтра утром. Около одиннадцати.
Тристан кивнул и направился к выходу.
– Я буду здесь. – Он медленно приложил руку ко лбу, отдавая честь, и вышел.
Джасинда замерла. Позже это двуличие причинит ей боль. Позже она будет страдать из-за того, что он так нечестно использовал ее в своих корыстных целях. А сейчас она чувствовала оцепенение, к счастью, освободившее ее от всех чувств.
– Джасинда, – сказал Блекстоук, беря ее за локоть, – ты забыла мои предостережения.
– Нет, Роджер, я не забыла. Мне всего-навсего хотелось узнать, что капитан скажет. Только и всего. – Даже голос ее был безразличным. – Я весь вечер ни на шаг от тебя не отойду. Обещаю!
