Текст книги "Подруга пирата"

Автор книги: Робин Хэтчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)

ГЛАВА ХI

Блекстоук откинулся в глубоком, мягком кресле и затянулся сигарой. Разжав губы, он выдохнул дым, наблюдая, как бледно-сизый туман медленно поднимается к потолку библиотеки. Он сам себе улыбнулся. Доклад Уайта полностью удовлетворил его. Без препятствий капитан Дансинг с грузом из тридцати семи женщин вышел из порта, и новый корабль был куплен вместо утраченного судна. К тому времени, когда Дансинг вернется, Уайт сколотит команду, подходящую для такого рода работы и сможет послать Дансинга на все четыре стороны.

Взгляд Блекстоука упал на потрескивающий в камине огонь, и он еще шире улыбнулся. Теперь ему предстоит думать только о свадьбе с Джасиндой. Еще три недели – и она станет его женой. Только его! Больше она не сможет избегать его и прикидываться скромницей. Он покажет ей, что он хозяин и повелитель, и она станет его добровольной служанкой, готовой для него на все. Вспоминая ее взгляд, с которым она вернулась с корабля капитана Дансинга, он поклялся себе в этом – она будет ему покорной. Он готов даже принуждением добиться ее подчинения. Блекстоук довольно рассмеялся, неожиданная злость исчезла, когда он представил себя срывающим одежды с его прекрасной леди и стегающим плетью ее нежное тело. Да, он знал, что получит наслаждение от этого.

Блекстоук швырнул сигарету в камин и поднялся. Может быть, ему необходимо маленькое развлечение с женщиной, чтобы выкинуть Джасинду из головы. Теперь, когда корабль находится далеко от гавани, появились другие проблемы, занимающие его мысли.

– Милорд?

Блекстоук повернулся к двери.

– Да, Смитенс, – ответил он своему слуге. – В чем дело?

– Здесь леди и лорд Сандерленд, милорд. Они хотят видеть вас.

– Леди Джасинда с ними? – он снова представил ее себе обнаженной.

– Нет, милорд.

Он вздохнул, его фантазии улетучились.

– Ну, хорошо, пожалуй, я приму их. Пригласи сюда, Смитенс!

– Да, милорд.

Блекстоук вернулся к своему удобному креслу у камина и сел. Он потянулся за следующей сигаретой, и в тот момент, когда он зажег ее, Смитенс провел в комнату графа и его жену. Хозяин томно кивнул им, замечая бледность леди Сандерленд и горящее лицо ее мужа.

– Друзья, что за неожиданное удовольствие. – Он махнул рукой, указывая на диван напротив него. – Пожалуйста, присаживайтесь.

– Боюсь, что для нас это не удовольствие, сэр, – начал лорд Сандерленд.

Блекстоук поднял брови и ждал.

– Мы пришли к вам немедленно потребовать нашу дочь. Сейчас же позовите ее сюда.

– Вашу дочь? – Он метнул взгляд на леди Сандерленд. Это не было похоже на шутку. – Что заставило вас думать, что она здесь?

С лица леди Сандерленд схлынула кровь.

– Вы хотите сказать, что ее здесь нет?

– Конечно, нет. Почему вы решили, что она будет здесь?

Лорд и леди Сандерленд обменялись тревожными взглядами. Потом они одновременно уставились на Блекстоука, в комнате повисла зловещая тишина.

– Почему вы решили, что она здесь? – повторил он еще раз свой вопрос.

– О, мой бог, она еще на прошлой неделе уехала из Бонклер вместе со своей служанкой. В записке написала, что отправилась к Фитцжеральдам. Но, когда мы сегодня утром приехала в Лондон, то узнали, что в их доме она не появилась. Они даже не ждали ее. Мы думали… мы надеялись, что она поехала сюда…

– О, небеса! – воскликнул Блекстоук, – вы хотите сказать, что она исчезла?

Леди Сандерленд коснулась руки мужа.

– Может быть, она уехала в Фернвуд, – предположила она. – Вы же знаете, как она привязана к герцогу.

Блекстоук тут же встал.

– Смитенс, – выкрикнул он, – готовь мой экипаж!

– Мы можем поехать на нашем, – предложил лорд Сандерленд, поднимаясь.

Блекстоук метнул на графа испепеляющий взгляд и молча вышел из комнаты. Он выхватил у слуги накидку и торопливыми шагами направился к входной двери, где, стоя на холодном ночном воздухе, с нетерпением дожидался, когда попадут экипаж. Он стиснул зубы, охваченный злостью. Она сбежала прежде, чем выйти за него замуж. Вот, что она сделала! Он найдет ее и заставит повиноваться! Еще ни одна женщина не отвергала его с таким презрением. Особенно, женщина, которую он хотел. Он найдет ее и заставит усвоить это раз и навсегда.

Герцог Локсвоз дремал у огня, когда его разбудили голоса в холле. До него донесся гневный протестующий возглас миссис Чарринг, как раз в тот момент, когда в гостиную ворвался Блекстоук.

– Ну, что, Локсвоз, вы пошлете за ней, или я сам ее отыщу?

Локсвоз моргал глазами и откашливался, поднимаясь из кресла.

– О чем это вы бормочете, бог мой!

– Вы знаете, о чем. Я приехал сюда за леди Джасиндой. Немедленно пошлите эту женщину за ней!

– Джасинда? Но ее здесь нет!

Блекстоук повернулся, словно хотел со всей яростью броситься на поиски.

– Фаншоу, – сказал твердым голосом Локсвоз, поднявшись из кресла, – я даю вам слово – Джасинды нет в Фернвуде.

Виконт еще раз повернулся. Его голубые глаза уставились в лицо старика. Локсвоз открыл рот, чтобы спросить, почему леди Джасинду решили искать здесь, но в холле раздались новые взволнованные голоса. Он посмотрел на дверь, в которую поспешно входили родители Джасинды.

– Послушай, Локсвоз, она здесь? – спросил лорд Сандерленд.

Герцог покачал головой.

– Мне кажется, нам лучше сесть и разобраться, что происходит. – Он дождался, пока все исполнят его просьбу, и сел сам. И чем больше он слушал объяснения лорда Сандерленда, тем больше начинал понимать происходившее.

– Отсутствует почти неделю? Но она приезжала ко мне в Локсвоз Хауз и ни словом не обмолвилась, что собирается в Лондон, даже когда я сказал ей… – неожиданно он замолчал, вспоминая ее взгляд при его словах о том, что Тристан в Лондоне готовит корабль к отплытию.

– Сказали ей что? – потребовал ответа Блекстоук. Прежде чем ответить, Локсвоз собрался с мыслями.

– Когда я сказал ей, что еду в Лондон проводить капитана Дансинга, – ответил он, ложь с легкостью соскользнула с языка.

– Разве он уехал? – спросил лорд Сандерленд. – Ну да ладно. Меня сейчас это не волнует.

– Я очень люблю его, – ответил Локсвоз, – к сожалению, я не успел приехать вовремя и пожелать ему счастливого пути. Он уже уплыл. – Герцог взглянул на виконта. – Не понимаю, почему она не сказала мне, что тоже едет в Лондон, когда узнала, что я собираюсь туда. Может быть, ее решение было неожиданным?

– Ах, Вильям, что нам делать – воскликнула леди Сандерленд. – До свадьбы несколько недель. Я не смогу нигде показаться, если мы не найдем ее вовремя. Какую неблагодарную дочь ты породил, оставить нас в таком замешательстве!

Мужчины повернулись и неодобрительно взглянули на нее.

– Да, это правда, – запротестовала она пронзительным голосом. – Она всегда была трудным ребенком. Всегда мечтала о чем-то. Всегда хотела того, чего не могла иметь. Никогда не думала о своих родителях. Я бы не стала за ее спиной устраивать эту помолвку, зная, что она вот так разочарует меня и в самый последний момент сбежит.

– Замолчи, Гвенделен! – резко рыкнул на нее лорд Сандерленд.

Герцог откашлялся и сказал:

– Нам лучше сообщить властям. Может быть, случилась неприятность.

– Я пошлю своего кучера, – сказал Блекстоук, вскакивая.

Локсвоз подождал, пока он уйдет и взглянул на отца Джасинды.

– Вы случайно не захватили с собой ее записку?

Джасинда лежала на кровати, укутанная в пальто, которое ей принес Спар, а сверху лежало три теплых шерстяных одеяла. Но и это не согревало ее. Она, не переставая, дрожала. Девушка пыталась через силу подняться и добавить огня в маленькой печурке, но у нее просто не было сил сделать это. Несколько дней ей удавалось скрывать свою болезнь от Томми, когда мальчик с носового кубрика приходил, чтобы принести ей еду или забрать тарелки. После шторма она больше не видела ни Спара, ни Тристана. Несколько раз Томми предлагал ей выйти погулять по палубе. Он говорил, что капитан разрешил, но Джасинда всегда отказывалась.

Она услышала дребезжащий стук подноса за дверью и пыталась подняться. Она не может позволить, чтобы Томми видел ее в таком состоянии. Ей удалось сесть, но внезапно перед глазами все потемнело, и она опять рухнула на кровать. Услышав, как в двери поворачивается ключ, она обернулась и легла на спину.

– Мисс? – сказал неуверенно Томми, входя в комнату. – Я принес вам поесть.

– Я не голодна, Томми. Отнеси поднос обратно.

– Капитану это не понравится.

– Меня не интересует, что нравится капитану, – огрызнулась она, но в голосе не слышалось твердой убедительности. Она была слишком слаба, чтобы сказать это со злостью.

– Мисс? – Томми подошел и встал рядом с ней. Она почувствовала на плече прикосновение его огрубевшей от работы руки.

– Уходи, – Джасинда закрыла глаза.

Он положил ей руку на лоб и тут же отдернул.

– Вы вся горите, – прошептал мальчик.

И прежде, чем она успела ответить, он уже выбежал из каюты.

«Мне надо подняться, – подумала Джасинда, – нельзя позволить, чтобы он видел меня в таком состоянии. Мне надо подняться!»

Но она не встала. Не было сил. Напротив, ее охватила дрожь, и все тело сотрясалось от яростной лихорадки.

Спар почесал свою лысую голову и повернулся лицом к Тристану.

– Она очень больна, Трис. Надо бы послать одну из женщин ухаживать за ней. Не думаю, что она захочет, чтобы это делал кто-нибудь из нас.

Во взгляде карих глаз Спара Трис прочел тревогу. Этот человек был не хуже любого доктора. Капитан полностью доверял этому бывалому моряку.

– Она… – остановил он сам себя. – Она очень плоха, Спар?

– Очень слаба, Трис, очень. Нам следовало раньше подумать о ее здоровье. Последний раз, когда я навещал ее, она тряслась, как флаг на ветру. Но я подумал, что пальто, которое я ей принес, и огонь в печи… – его голос стих, он виновато замолчал.

Тристан слегка коснулся большой руки моряка.

– Она утаила свою болезнь от Томми. Точно также она поступила бы и с тобой. – Он направился к двери, потом обернулся и взглянул на слабую фигуру в кровати. – Я приведу в помощь девушку.

На палубе ему в лицо ударил холодный ветер, надувавший паруса «Габриэллы». Тристан проклинал этот ветер и в то же время желал, чтобы он еще быстрее нес их судно вперед, к Средиземному морю и теплому климату. Он втянул голову в плечи, сгорбился и, плотнее запахнув пальто, поспешил к трюму.

Когда Тристан вошел в сделанные наспех каюты для женщин, полти все головы повернулись в его сторону. Некоторые женщины сидели на скамейках возле длинного стола в центре комнаты, другие лежали на койках, ярусами поставленных вдоль стен. Проницательный взгляд капитана тут же отметил, что все женщины умыты, причесаны и одеты в сухую одежду. Комната чисто убрана и подметена.

Исчез зловонный запах рвоты, стоявший здесь после шторма.

Темный взгляд его глаз медленно двигался по комнате, пока не наткнулся на девушку в конце стола, которую искал. Яркие рыжие волосы выделяли ее среди всех. Она была худенькой, но зеленые глаза наполнены мужеством. Когда несколько дней назад он пришел их навестить, она поинтересовалась, что стало с красивой леди и ее служанкой. Она казалась искренне обеспокоенной, и поэтому теперь он выбрал именно ее в помощницы Джасинде.

Тристан подошел к девушке. В отличие от других женщин на ее лице он прочел не страх, а любопытство. Капитан остановился рядом с ней.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал он.

– Моя? – Тень подозрения отразилась на ее лице. – Для чего?

– Для леди Джасинды. Она больна.

– Больна? Что случилось?

– Она простудилась. У нее ужасная лихорадка.

– А какое мне до этого дело? Она что, дороже всех нас для тебя? Скажи ее задаваке-служанке, чтобы позаботилась сама о своей хозяйке.

– Служанку во время шторма смыло волной в море, – ответил он угрюмо. Затем протянул руку и схватил девушку за запястье, глядя на нее умоляющими глазами. – Пожалуйста, помоги. Ты же спрашивала про нее недавно. Ты должна проявить о ней хоть немного заботы.

Девушка опустила глаза.

– Мне жаль, что я так сказала про девушку-служанку. Я, конечно, не желала, чтобы с ней случилось такое несчастье, хотя она и была маленькой задавакой. Отведи меня к леди Джасинде, я готова ухаживать за ней.

– Спасибо, – тихо сказал капитан. Когда Тристан повернулся, пара пламенных серых глаз, блестевших в темноте, и чувственное лицо привлекли его внимание. Женщина нагнулась перед ним, выставляя напоказ свою пышную грудь.

– Если тебе снова понадобится помощница, капитан, надеюсь, ты позовешь меня. – Улыбка тронула ее рот, а кончик языка медленно облизал губы.

– Спасибо, я так и сделаю, мисс, – ответил он, без улыбки глядя на нее. У него не было ни желания, ни времени воспользоваться той помощью, которую она ему предлагала. Он взглянул на рыжеволосую девушку, ожидавшую его. – Пойдем со мной!

Большими шагами Тристан пересек комнату, не проверяя, идет ли она за ним. Поспешно поднялся по ступеням, а затем спустился вниз на палубу, ведущую к каюте капитана. Его удивила темнота в комнате. Пока его не было, Спар и Томми повесили на окна парусину в надежде, что это предотвратит проникновение ветра и сохранит тепло. Печка была затоплена, и огонь, проявляя героическое усилие, боролся со сквозняком, проникавшим в каждую трещину и щель. Тристан переступил порог и открыл рот, чтобы представить Спару девушку, и тут же закрыл его, понимая, что не спросил ее имени.

Спар сидел на стуле рядом с кроватью Джасинды. Услышав звуки у двери, он повернулся. Глаза скользнули от Тристана к девушке, стоящей за его спиной. Он жестом пригласил ее пройти вперед. Она тут же прошла. Ее взгляд устремился к неподвижной фигуре, укрытой на кровати множеством одеял.

– Она не очень хорошо выглядит, да? – негромко спросила девушка.

– Да, не очень, – ответил Спар. – Ты поможешь мне?

– Считаю своим долгом.

– Я – Спар.

– Меня зовут Ида.

Спар кивнул, потом указал на чашку с водой, стоящую на столе.

– У нее сильная лихорадка, и все еще трясет от озноба. Если честно, я не знаю, что делать. Пытаюсь согреть ее и прекратить эту дьявольскую лихорадку. Если бы ты смогла просто сидеть с ней рядом, вытирать лоб и не сводить с нее глаз.

– Я посижу, – ответила Ида. – Не беспокойтесь. Я буду хорошо ухаживать за леди, если мне что-нибудь понадобиться, я пошлю за вами.

Спар подошел к Тристану. Положил руку на плечо капитана.

– Пошли, Трис. Тебе надо управлять кораблем. Ты не можешь пробыть здесь весь день.

Тристан кивнул, но взгляд его все еще был прикован к Джасинде.

– Трис?

– Иду, Спар. – Он оторвал взгляд от бледного лица под пламенеющими волосами. – Я вернусь, Ида. Хорошенько смотри за ней.

– Хорошо, капитан. Я обещаю!

Черный конь с рыцарем в сверкающей кольчуге в седле медленно приближался к ней. Она с нетерпением дожидалась его. Он остановил могучего скакуна в дюйме от нее. Конь вскинул голову и зафыркал. Она видела, как сквозь забрало на нее смотрят его пристальные глаза, и сердце учащенно забилось. Он спрыгнул с лошади и подошел ближе. Его руки обвили ее, притянули в свои объятия, и она с готовностью подчинилась власти его поцелуев.

Было жарко. Очень жарко. Она не могла пошевелиться. Горло горело. Воды. Глоток воды.

Его лоб был обвязан яркой косынкой. Кожа на его пиратском лице покрыта коричневым загаром. Он осветил ее ободряющей улыбкой и направился к ней. Солнце с беспощадной силой посылало свои горячие лучи на палубу. Она чувствовала себя, как в огне. Пыталась вымолить глоток воды, но горло настолько пересохло, что она даже не могла говорить. Но он, казалось, понял.

– Держись, Джасинда, – услышала она его шепот. Он приставил к ее губам прохладную чашку.

Холодно. Она не может согреться. Если бы только она согрелась! Еще одно одеяло. Огонь. Все, что угодно, лишь бы опять согреться.

Кругом люди. Церковь полна народу, и все глаза устремились на нее. Звуки музыки, знакомая мелодия доносилась до ее слуха. Она идет вперед. Ей хочется остановиться, а потом убежать. Церковь такая холодная. Она дрожит. Почему так холодно? Что она делает здесь? Почему все так смотрят на нее? И тут она видит в конце прохода его. Голубые глаза смотрят на нее. Холодные голубые глаза под тяжелыми бровями. Вот почему в церкви так холодно. Его глаза. Это не тот мужчина. Не те глаза. Так холодно. Так холодно.

Она задыхается. Очень много одеял. Такая тяжесть давит на нее. Она ненавидит эту тяжесть. Очень жарко. Так жарко! Ей больно. Все тело ноет от боли. Она задыхается!

«Ты такой неблагодарный ребенок, Джасинда. Ты должна выйти замуж. Любовь не имеет к этому никакого отношения, Джасинда. Ты в долгу перед нами, Джасинда. Ты враг для каждой юной девушки в Англии, Джасинда. Ты погубишь нас, Джасинда!»

Вода. Ей так хочется пить. Только глоток воды!

– Выпей это, Джасинда. Вот так… Держись, милая. Мне нельзя потерять тебя. Я не могу потерять тебя, Джасинда. Держись, Джасинда!

ГЛАВА XII

Тристан облокотился на дубовую перекладину, наблюдая за закатом солнца. Гигантский желтый шар сначала покоился на краю мира, потом был разрезан пополам океанским простором. Он медленно ускользал из виду, пока на глянцевой поверхности воды не остался лишь золотистый оттенок. Те немногие облака, что плыли по небу, из белых стали пурпурными, из розовых – свинцово-серебристыми. Неожиданно день прошел.

– Капитан! – сзади к нему подошел Томми. – Вип сказал, чтобы вы шли вниз и поели, сэр. – Он нервно переминался с ноги на ногу, глядя то на палубу, то опять на капитана.

Тристан повернулся и посмотрел вниз, обегая взглядом весь корабль. Он видел у штурвала первого помощника и уловил на его нахмуренном лице какую-то тревогу.

– Он велел, да? – спросил капитан. От раздраженности и утомления его слова прозвучали резче, чем следовало. – А как ты думаешь, капитан должен выполнять приказы первого помощника?

Глаза мальчика стали огромными, и он решительно замотал головой.

Тристан вздохнул и криво улыбнулся ему.

– Хорошо, Томми. Я сделаю, как ты говоришь. И к тому же, Вип прав, – добавил он, – мне необходимо поесть.

Томми широко улыбнулся.

– Ты присоединишься ко мне?

– Я, сэр?

Улыбка Тристана стала более искренней.

– Я хотел бы, чтобы ты составил мне компанию, Томми.

– Да, капитан, я присоединюсь к вам в таком случае.

– Молодчина. – Тристан повернулся к камбузу. – Надеюсь, нас ожидает что-нибудь вкусненькое?

– Нет! С тех пор, как Спар начал ухаживать за леди, – честно ответил Томми.

Тристан кивнул, но уже не думал о еде, ожидающей его. Если бы он мог действовать по своему желанию, то тут же развернулся бы и пошел в свою каюту, проверить состояние Джасинды. Он провел с ней почти весь день, точно так же, как вчера и позавчера, Тристан знал, что Спар волнуется за нее тоже, и от этого его беспокойство усиливалось.

– Лихорадка скоро должна прекратиться, Тристан, – сказал ему сегодня Спар. – В противном случае, мы ее потеряем.

Тристан сел за стол на верхней палубе. В камбузе Эдвард Шоу, начинающий молодой моряк, наполнил тарелку, и Томми принес ее на стол. Тристан взглянул на неаппетитную пищу – жирный гороховый суп, отварную соленую свинину и сухари. Это были самые лучшие продукты, которые можно было найти на «Габриэлле», но у Эдварда было мало опыта в поварском деле. Тристан заставил себя взять кусочек мяса и долго прожевывал его.

«Наверное, скоро моряки взбунтуются», – подумал он.

Моряки должны иметь железный желудок, чтобы выжить в условиях моря. Не так просто долгое время сохранять продукты свежими, и повар в камбузе должен уметь в любом случае приготовить сносную еду. Офицеры могли бы выбирать лучшее, что есть на борту, но здесь условия были равные для всех. В рис попадали долгоносики. В муке, как на дрожжах, толстели личинки. Масло могло растаять и вновь замерзнуть несколько раз за время плавания. Но несмотря на все трудности, связанные с хранением провизии, Тристан всегда гордился, что обеспечивает своих людей самой лучшей едой, насколько это возможно в морском путешествии. Но то, что он ел теперь, никуда не годилось.

Он заставил себя проглотить еще несколько кусков и отодвинул тарелку. Маленькая рука тут же пододвинула ее назад. Капитан взглянул на Томми. В этот раз глаза мальчика, не мигая, смотрели на него. Его взгляд был смелым и твердым.

– Как пожелаете, моряк Том, – негромко сказал Тристан. – Я доем все, до последнего кусочка. – Ему хотелось добавить – даже если умру после этого, но в этот момент в дверь между каютами и камбузом вошел Эдвард Шоу, и Тристан заставил себя проглотить свое пренебрежительное замечание вместе с очередным куском. Он с неохотой поднес ко рту новую ложку гороха со свининой.

Тристан ел в полнейшем молчании, изо всех сил заставляя себя ни о чем не думать. Если бы он обращал внимание на пищу, то отказался бы есть. Когда, наконец, он отодвинул от себя пустую тарелку, то взглянул на Томми. Глаза мальчика были полузакрыты, а голова резко вскинулась, словно он пытался стряхнуть сон.

Тристан перекинул ногу через скамью и встал. Дотронувшись до плеча Томми, он мягко сказал:

– Иди отдыхать, Томми. У тебя был длинный день.

Как только мальчик ушел, Тристан поежился и вернулся на палубу. Он направился к носовому отделению и поднял к небу голову. Уже виднелся серп луны, и серебряные блики усыпали черный океан. Над ним вздымалась и покачивалась под песни ветра белая канва облаков. Снизу до него доносился плеск воды, бьющейся о корпус корабля. Волны высоко поднимались и, падая, терялись в бурлящем водовороте океана. Легкие брызги приятно увлажняли лицо, и на губах чувствовался солоноватый вкус воды.

– Трис?

Он обернулся.

– Что такое? Ей хуже?

Спар кивнул головой.

– Похоже на то. – Большой человек подошел ближе. – Земля недалеко?

Тристан встревожился.

– Мы можем подойти… если это необходимо.

– Мне кажется, это надо сделать.

Тристан не собирался заходить в британской порт на Гибралтарах, надеясь проскользнуть залив под покровом ночи. Если он зайдет туда, то рискует обнаружить женщин, спрятанных на борту. С ними хорошо обращались, и поэтому в пути осложнений не было. Но все же их захватили против воли, а потому от его предосторожности зависит жизнь и безопасность всей его команды. Но если Спар думает, что они должны сделать остановку, ему придется согласиться, несмотря на риск.

– Может быть, зайти на Мадейру, – предложил Спар, словно читая мысли Тристана. – Там мягкий климат и нет военного гарнизона.

Тристан решительно направился к штурвалу, бросив через плечо:

– Если ветер не изменится, мы сможем там быть завтра.

Что-то странное было в том, как солнечный свет наполнял комнату, но поначалу Джасинда не могла этого понять. Несколько раз она закрывала глаза от яркого света и опять открывала. В чем же дело? Почему в комнате так светло? Она осмотрелась.

Потом девушка услышала пение птиц. «Наверное, я вижу сон», – подумала она. Нет. Это, действительно птичьи голоса.

Она осмотрелась. Это был не просто яркий солнечный свет. Ее окружали белые стены. Но ведь они не были раньше белыми. Что это – другая комната, другое окно, поющие птицы и корабль не качается. Значит, она не на корабле. В панике девушка хотела вскочить, но тут же опять упала на кровать.

– Наконец-то! Но давайте пока не будем вставать! – перед ней появилась огромная фигура Спара.

Джасинда подняла руку ему навстречу. Ей показалось, что к каждому запястью привязан тяжелый груз. Она коснулась воротника его рубашки, чтобы убедиться, что это явь, а не сон.

– Выпейте, леди Джасинда. – Одной рукой Спар поддерживал ее за шею, а другой подносил к губам прохладную кружку.

С великим удовольствием Джасинда выпила все до дна. Спар осторожно положил ее голову снова на подушку.

– Где мы? – спросила она, произнося слова хриплым шепотом.

– Мы на Мадейре. Это остров в Атлантическом океане. – Он сел рядом. – Вам нельзя разговаривать. Надо уснуть.

– Я была больна?

– Да, вы сильно болели.

Джасинда утомленно кивнула. Ее глаза подчинились его просьбе и закрылись, хотя она еще собиралась что-то сказать.

Когда она проснулась в следующий раз, солнечный свет не показался ей таким слепящим, и она чувствовала в себе больше сил. Теперь, когда Джасинда подняла голову, она узнала рыжие локоны Иды, дремлющей на стуле рядом с ее кроватью.

– Ида! – прохрипела она. Девушка вскинула голову.

– Здравствуйте, миледи! Приятно, что вы снова пришли в себя.

Джасинда попыталась улыбнуться, и почувствовала, как треснула на губах кожа. Она вздрогнула, касаясь ее пальцами.

– Мне хочется пить, – сказала она.

– Вот, пейте. Мы столько страху натерпелись из-за вас, мисс. Я рада, что вы обвели вокруг пальца эту страшилу с косой. Мне кажется, за эти дни она не раз за вами приходила.

Пока Ида болтала, Джасинда жадно пила воду. Осушив стакан, она откинулась назад и прислонилась к стене. На какое-то время эти усилия ослабили ее, и закружилась голова. Но вскоре все в комнате стало на свои места. Джасинда знала, что с каждой минутой она становится все сильнее.

– Вы съедите что-нибудь, миледи? Есть отличный говяжий бульон. Это гораздо лучше той соленой свинины, которую мы ели на корабле.

Джасинда кивнула.

– Но без меня не пытайтесь вставать, – предупредила ее Ида. – Я мигом вернусь.

– Хорошо, не буду, – прошептала Джасинда. Ида вернулась быстро, как и обещала. Джасинда едва успела окинуть взглядом простую белую комнату, как она вошла с подносом.

В тарелке дымился горячий бульон, приятный аромат наполнил комнату, разжигая аппетит. Ида поставила на колени Джасинды поднос и дала ей ложку.

– Ты ухаживала за мной? – спросила Джасинда.

– Не только я, миледи. Я только выполняла то, что говорил мне Спар.

– Спар?

Зеленые глаза Иды засветились.

– Да, именно он. Я никогда в жизни не видела такого доктора, не будь я Ида Спенсер. Он очень хорошо ухаживал за вами, тут уж ничего не скажешь.

Спар – доктор? Она не могла отрицать того, что говорила Ида, но поверить, что этот гигант-моряк был целителем, а не пиратом было очень трудно. А пиратом, как она считала, был каждый человек на борту «Танцующей Габриэллы».

– А где другие женщины, Ида?

– Они все еще на корабле, в гавани. На берег сошла только я.

– Они… С ними все в порядке?

Ида улыбнулась, а потом громко расхохоталась.

– В порядке? Я бы сказала, что никому из них раньше не было так хорошо. У меня хватило бы хитрости и ловкости убить того громилу, что притащил меня сюда. – Она задумчиво помолчала. – Может быть, я так и сделаю, если встречу его опять. Но сейчас у нас всех достаточно еды, есть теплая одежда. И никому не приходится падать на спину, чтобы прокормить себя. – Она посмотрела на Джасинду и покраснела. – Извините меня, миледи.

Неожиданно Джасинда вспомнила их первую встречу той ночью, скорбный и враждебный вид, с которым Ида восприняла новость, что Джасинда – титулованная особа.

– Почему ты решила ухаживать за мной?

– Это не я решила, миледи. По крайней мере, не я первая предложила. Капитан пришел за мной, когда на вас напала лихорадка в первый раз.

– Капитан?

– Я спрашивала о вас раньше, и он вспомнил об этом. Он совсем отощал, заботясь о вас и о корабле.

Сердце Джасинды подпрыгнуло. Она почувствовала жар и подумала, неужели у нее все еще держится температура?

– Капитан ухаживал за мной?

– Ой, он был так обеспокоен! Но сейчас обрадуется, когда увидит, что вы поправляетесь.

– Он придет сегодня? – спросила Джасинда, глядя на угасающий солнечный свет, проникающий через окна.

– Да.

Джасинда коснулась своих мягких волос. Она почувствовала под ладонью спутанные пряди. Ее пальцы опять дотронулись до губ, ощущая их потрескавшуюся и сухую поверхность.

– Ида, я хотела бы принять ванну.

– Ванну? Не знаю, миледи. Спар ушел на корабль, и я…

– Ванну, Ида. Я очень прошу. – Она выпрямилась на кровати и откинула одеяло. – Если ты не проводишь меня, я сама это сделаю.

Ида подскочила на ноги, подняла руку, предупреждая Джасинду, чтобы та не поднималась.

– Хорошо, миледи, я все сделаю. Только не вставайте, пока я не вернусь.

Джасинда вздохнула и опять устроилась на подушке.

– Обещаю. Я не шелохнусь, пока ты не вернешься с водой.

Умиротворенная тишина накрыла город, когда Тристан направлялся к коттеджу, в котором жили Джасинда и Ида. Случайный голос послышался и замолк. Вдалеке лаяла собака. С другого конца улицы ей ответила вторая. Шаги Тристана были торопливыми. Спар сказал ему, что Джасинде стало гораздо лучше, а это было сейчас для него самое главное. Его походка стала несколько энергичнее, и он даже просвистел несколько нот. При приближении к маленькому домику до него донеслись голоса, звучавшие на кухне, пристроенной к задней части дома. Он узнал голос Иды и голос старухи, сдававшей им свободную комнату. Он на мгновение замедлил шаг, прежде чем войти в дом через переднюю дверь.

Тристан остановился перед комнатой Джасинды, бормоча под нос пожелание, чтобы она не спала, затем медленно открыл дверь. Не мерцала ни одна свеча, не горела ни одна лампа, но ни для кого в этом не было необходимости. В окно струился лунный свет, заливая комнату. В центре ее стояла маленькая круглая бадья. Спиной к нему в ней сидела Джасинда, ее мокрые волосы были заколоты высоко на голове.

– Ида, подай мне, пожалуйста, полотенце, – сказала она, поднимаясь.

В маленьких капельках воды отражался лунный свет, когда они, сверкая, скатывались по ее нежной коже. Тристан стоял, словно загипнотизированный ее видом – длинной шеей, узкой талией, округлыми бедрами.

– Ида! – она обернулась и протянула руку за полотенцем, но застыла на месте, словно завороженная.

Взгляд Тристана был прикован к ее груди, круглой и упругой, к розовым соскам, напрягшимся от неожиданной прохлады воздуха после теплой воды. Они манили его, увлекали подойти поближе, коснуться их, ласкать и целовать. Он сделал шаг вперед и услышал ее вздох. Тристан поднял взгляд. Ее золотистые глаза, казалось, горели. Они расширились от удивления, неожиданности, от наплыва чувств, которые он не мог понять.

Тристан взял со стула полотенце и протянул ей. Она замешкалась, все еще стоя неподвижно, как статуя какого-нибудь римского божества, помещенная в античном саду. Ее прохладное мраморное тело сияло в лунном свете. Не реальная женщина, а образ, видение мужского идеала женской красоты.

Потом она взяла полотенце, и он понял, что все реально. Ее пальцы коснулись его, и это прикосновение, казалось, опалило его плоть. И только ее глаза удерживали его от того, чтобы не схватить ее и с силой не прижать к себе, чтобы выпить до дна ее красоту, прижимаясь губами к ее губам. Желание пульсировало в нем, стучало у него в мозгу, трепетало в теле.

Джасинда прижала к груди полотенце, но не столько скрывая от него свое тело, сколько дразня своей утонченной маскировкой. Девушка, казалось, боялась двигаться, боялась дышать. Ее язык легонько облизал сухие губы. Она сглотнула слюну.