Текст книги "Квитанция № 1207 (ЛП)"

Автор книги: Робин Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

– Я решила налить вина, это нормально?

– Это здорово, – Джилл поставила пиццу на стол, подошла к Шон и обхватила ее лицо обеими руками. – Ты реальный человек, вот что мне в тебе нравится. Вот почему ты кажешься такой волшебной для меня, – продолжая удерживать лицо Шон, она зажмурила глаза. – Ты ведь настоящая, правда, не моя мечта? Потому что мне кажется, что я схожу с ума.

– Это ты – моя мечта, – сказала Шон с улыбкой. Она взяла руку Джилл, притянула ее еще поближе к себе и поцеловала. – Вот что реальность.

– Да, это так, – Джилл улыбнулась. – Я только что услышала, как урчит твой желудок, давай поедим.

Они поставили пиццу, попкорн и вино на журнальный столик в гостиной, и Джилл включила телевизор. Она полистала каналы, пока не нашла тот, на котором без остановок показывали Рождественские фильмы. Шон подняла вверх большой палец, основательно пережевывая кусочек пиццы.

– Я люблю Гринча, но в детстве ненавидела Рудольфа. И до сих пор не люблю его.

– Что ты имеешь против оленя суперзвезды? – спросила Джилл.

– Ничего не имею против него, я просто ненавидела, как другой олень и Санта относились к нему в этом мультфильме. Я думаю, Юкон Корнелиус должен был позаботиться о том, чтобы Санта был более сердечен, – Шон, говоря это, помахивала пиццей. – Это шоу заявило всем, что, если ты отличается от стада, они избегают тебя, твоя семья стыдится тебя. Санта был ханжой. В конце концов, он любил Рудольфа только за то, что тот был полезен ему. Рудольф должен был копытами бросить ему снег в лицо и сказать: “Да пошел ты, бородатый урод”, но он этого не сделал. Рудольф занимался доставкой игрушек, потому что он был самым большим оленем.

Джилл указала куском пиццы на Шон.

– Да, и тот эльф, который делал игрушки, он тоже был придурком, к тому же он был так жесток к тому эльфу, который хотел стать стоматологом. Эльфы тоже нуждаются в стоматологической помощи. Никто не сможет сказать мне, что ни один из них никогда не страдал от зубной боли. Ты права, этот мультик прославлял дискриминацию, – она покачала головой. – Я даже не могу подойти к игрушкам неудачника, потому что меня сошлют на остров.

– Правильно, – сказала Шон, кивнув головой и задумчиво улыбаясь. – Мы с братом между днем Благодарения и Рождеством были самыми хорошо ведущими себя детьми. Мама говорила нам, что за нами присматривают эльфы, они обязательно увидят, кто непослушен, а кто хорош. Мы пытались поспорить с ней, но она говорила: “Эльфы заступили в патруль, маленький засранец, если они поймают вас и узнают, что вы ведете себя, как пара гиен, вы тотчас отправитесь добывать уголь”. Иногда она утверждала, что один из них смотрит в окно, и я не думаю, что она притворялась, – Шон пожала плечами. – Большую часть времени она была пьяной в хлам. Ее лучшей подругой стала бутылка водки. Как-то раз она так упилась, что неправильно подписала подарки. Мой брат получил куклу, а я самосвал, но я не хотела его отдавать, – она посмотрела на елку. – Что же мы повесим на нем, кроме попкорна?

– У меня есть маленький череп, Тео дала мне его. Я собиралась подарить его брату на Рождество, но, когда я подняла его вверх, у него загорелись глаза. Я думаю, из него получится хорошая макушка для елки.

Шон кивнула с улыбкой.

– О, да, это Новый Орлеан, это может стать нашим стилем, – Шон закатила глаза. – Прости, я имела в виду, твоим стилем.

– Нашим, – исправила Джилл. – Мы сделаем это вместе. Ты должна знать, что это, вероятно, один из лучших праздников, которые были у меня в последнее время. Спасибо.

– У меня тоже.

*******

Из телевизора гремела Рождественская музыка, а Джилл и Шон стояли в стороне и любовались украшенным деревцем. Глаза черепа сияли и после того, как Шон кухонным ножом сделала отверстие в его нижней части, он стал прекрасной макушкой. Гирлянда из попкорна была обмотана вокруг елки, а украшения состояли из сережек в форме флорентийской лилии, брелока, в виде аллигатора, и бусинок Марди Гра.

Шон подняла бокал.

– Идеально!

– Уже полночь, теперь мы можем расслабиться и дать отдохнуть нашим ногам. Счастливого Рождества!

Шон притянула Джилл поближе к себе и трогательно поцеловала.

– С Рождеством тебя!

Глава 9.

Джилл проснулась с затекшей шеей незадолго до рассвета и обнаружила под собой теплое тело. Телевизор все еще был включен. Они долго смотрели фильмы, и Джилл не могла вспомнить, как заснула. Поскольку она использовала Шон в качестве кровати, то предположила, что Шон заснула первой.

– Не трогайте мои ноги… я ненавижу это… не того… либо… ладно… просто так… – бормотала Шон, когда Джилл осторожно выползала из-под нее.

Она накрыла Шон одеялом и посмотрела, как та перевернулась на бок, а потом Джилл сбежала вниз по лестнице в магазин. Она решила поработать над браслетом, но поняла, что он не подходит Шон. Ее новым проектом стали серебряные часы кулон. Джилл выбрала цепочку, которая, как она чувствовала, лучше дополнит его, и положила в бархатную сумочку. Ей оставалось только прокрасться наверх и завернуть подарок.

– Ты знаешь, что работать в Рождество незаконно?

Джилл резко обернулась и засунула сумочку в задний карман.

– Я не… я просто пришла проверить кое-что. Как насчет завтрака?

– Да, – сказала Шон с улыбкой. Джилл подошла и взяла ее за руку.

– Яйца, бекон, блины? Это Рождество, ведь именно так мы должны пускать пыль в глаза.

– Я обожаю твою логику. Обеспечь меня продуктами, и я испеку блинчики.

– Ладно, тогда я сделаю яичницу с беконом, – сказала Джилл и повела Шон наверх.

– Может быть, нам и Рождественский ужин следовало бы самим приготовить? – спросила Шон, зевая. – Я думаю, что это было бы весело.

– Да, только у меня нет ничего традиционного, но я уверена, что вместе мы сможем сообразить кое-что.

Шон последовала за Джилл на кухню.

– После завтрака я забегу домой, чтобы принять душ, а заодно совершить набег на свою кладовую и холодильник. Не хотела бы ты пойти со мной?

– Да, определенно. Я бы хотела посмотреть на твой дом, – Джилл достала из кладовой блинную муку, миску и приготовила все, что будет необходимо Шон для того, чтобы сделать тесто. – Я понимаю, что должна извиниться перед тобой за твое похищение прошлой ночью, но я не чувствую себя виноватой в этом.

– Вот и отлично, тогда я не буду чувствовать себя виноватой за то, что воспользовалась твоей зубной щеткой?

Джилл нахмурила брови.

– Ты сделала это?

– Нет, – улыбнувшись, ответила Шон. – Но соблазн был, тем более, это ты виновата в том, что в моем рту так паршиво.

Джилл подняла палец вверх.

– Это пицца виновата, я тут совершенно не при чем. У меня есть другая щетка. Она в ящике рядом с раковиной, и она твоя.

Перемешивая воду с мукой, Шон посмотрела на Джилл.

– Зубная щетка – это очень серьезное предложение.

– Слишком рано?

– Не для меня.

Джилл улыбнулась.

– Но никаких носков, Добби. Добби был домашним эльфом в фильме о Гарри Поттере, он мог освободиться от хозяина только тогда, когда его хозяин подарит ему настоящую одежду, – пояснила она, и брови Шон взметнулись вверх.

– Ты смотрела фильм про Гарри Поттера! – воскликнула Шон и на радостях разлила немного теста по столешнице. – У меня есть все фильмы о нем и книги тоже, – она понизила голос. – У меня есть заколдованная шляпа.

– Что? – резко произнесла Джилл. – У меня есть волшебная палочка!

Шон склонила голову.

– Ой, мы обе такие дурочки, и это так круто!

– Я принесу свою палочку, – сказала Джилл, выбегая из комнаты.

Шон выудила из кармана пузырек и на мгновение уставилась на него.

– Это неправильно? – произнесла она шепотом. – У нее есть чертова палочка! Хрен с ним, я сделаю это для нас обеих, – она сорвала пробку с флакона и высыпала все содержимое в тесто, но вина за это лишила ее радости. Насколько это было справедливо – колдовать на Джилл? Шон удивилась.

Она очень осторожно пыталась достать то, что насыпала, но любовный элексир Тео уже впитался в тесто. Шон собралась было вылить его, но вспомнила, что использовала последнюю смесь в коробке. Она чуть в штаны не наложила с перепугу, когда Джилл прибежала на кухню, нацепив очки Гарри Поттера и размахивая палочкой.

Шон облизнула губы.

– Я знаю, что это неправильно, и чувствую себя ужасно, говоря это, но ты только что стала намного горячее.

*******

В квартире Шон пахло сосной. Она была не украшена к Рождеству, исключение составляла небольшая сосновая ветка, установленная в середине кухонного стола и украшенная ватой и серебряными колокольчиками с красными бантами. Пока Шон принимала душ, Джилл, как предполагалось, должна была покопаться на кухне в поисках того, что они могли бы добавить к своему праздничному ужину. Вместо этого она бродила вокруг, разглядывая вещи Шон.

Судя по содержанию кладовой, Шон любила арахисовое и миндальное масло, сладкие каши и хлеб. Поиски в морозильной камере закончились весьма результативно – Джилл нашла корнуэльскую курицу. Это, конечно, не индейка, но она лежала близко, и до нее можно было добраться. Джилл положила ее в раковину размораживаться и увидела стикер – крошечное сомбреро, снятое наверняка с бутылки текилы. Она ткнула в него пальцем и поняла – стикер был пластиковым.

– Ну да, ты же у нас защитник природы, – сказала она, прежде чем войти в гостиную.

Телевизора не было. Диван был кожаный, темно-коричневый. Стоящее рядом кресло не соответствовало ему, по мнению Джилл по крайней мере, она провела рукой по бордовой ткани. Можно было легко догадаться, что Шон проводила в нем много времени. Рядом на столе лежал ноутбук, вместе с нераспечатанной почтой и очками для чтения. Но что действительно привлекло внимание Джилл – фотография мужчины с маленькой девочкой, сидящей у него на коленях, ее голову покрывали светло-каштановые волосы.

– А, это ты, как мило, – сказала Джилл, глядя в светло-голубые глаза ребенка. Девочка была одета в пижаму-комбинезон со снежинками, в руках у нее было печенье.

– Это мой дед, – сказала Шон. Она стояла завернутая в халат с мокрыми волосами и прислонилась к дверному косяку.

– Он симпатичный парень, но ты была совершенно очаровательна.

Шон улыбнулась.

– Мне в детстве не разрешали есть сладости. Сахар сводил меня с ума. Когда я оказывалась у него дома, дедушка всегда давал мне по крайней мере одно печенье и убеждался, что я его съедала. Моя бабушка щелкнула эту фотку, она тоже баловала меня. Проходи, посмотри на лоскутное одеяло, она сшила его для меня.

Шон уже показала Джилл почти всю квартиру, но не спальню. Джилл последовала за ней, желая увидеть самые сокровенные уголки в доме. Здесь повсюду пахло Шон, свежестью и чистотой. У изголовья постели стоял ряд черных кубиков, внутри которых расположились памятные подарки – волшебная шляпа Хогвартса, кувшин монет и плюшевый кот, который выглядел так, как будто его погрызла собака. В одном из кубиков стояли книги.

Джилл провела рукой поверх одеяла.

– Она сделала его из твоей старой одежды, не так ли? Я вижу пижаму-комбинезон, в которую ты одета на фото.

– Это была ее последняя работа, – со вздохом сказала Шон. Она умерла от инсульта восемь лет назад, спустя несколько месяцев у дедушки случился сердечный приступ. Все говорили, что он последовал за ней так быстро, потому что не мог жить без нее. Это в теории, конечно, но мне хотелось бы в это верить. Хотя, вероятнее всего, это произошло из-за его чрезмерной любви к бурбону, сигарам и лунным пирогам. Шон взяла шляпу из куба и надела ее на голову Джилл.

– Какому дому ты принадлежишь?

– Сырная слойка, – ответила Джилл грубоватым голосом.

Шон серьезно посмотрела на нее.

– Ты знаешь, как трудно найти кого-то, кто обладал бы чувством юмора и не боялся показать свою глупость?

Джилл кивнула.

– Я очень хорошо знаю это.

– Тогда смотри, как тебе повезло, ты нашла меня?

– Я просто собираюсь стоять здесь и смотреть, как долго ты сможешь сохранять серьезное лицо, сказав то, что сказала, даже при том, что это правда, – произнесла Джилл с улыбкой.

– Я буду думать о подоходном налоге, это очень эффективно, – Шон плотно сжала губы, пряча усмешку, которая пыталась пробиться сквозь них. – Я переоденусь, это займет всего минуту, – сказала она, зашла в ванную и закрыла дверь.

Джилл сняла шляпку и положила ее обратно в кубик.

– Что за история случилась с котом?

– Его жевали.

Джилл печально посмотрела на кота. Судя по тому, насколько он был изжеван, она решила, что кот принадлежал любимому питомцу, которого уже нет.

– У вас была собака?

– Когда я росла, у нас было две кошки.

– Это они так растерзали бедного Чуи?

– Нет, это сделала я, – Шон открыла дверь ванной, одетая в джинсы и свитер. – В подростковом возрасте я все время жевала кота, пока дантист не понял, что у меня проблемы с зубами, – она подошла к комоду, открыла ящик и достала оттуда фотографию. – Мне было пятнадцать, когда был сделан этот снимок.

Джилл рассмеялась, глядя на фото. Шон спала на диване, одно изжеванное ухо находилось у нее во рту.

– Говори правду, ты все еще грызешь его?

– Нет, я сейчас большая девочка. У меня есть ночная капа, чтобы сохранить зубы от повреждения. Что ты нашла в моей кухне?

– Твою одержимость арахисовым и миндальным маслом.

Шон скривилась.

– Я давно не была в продуктовом магазине. Ты предпочла бы пойти куда-нибудь на традиционный ужин?

– Нет, мне нравится твоя идея приготовления ужина, а чистка кладовой – это отдельное удовольствие.

– У меня есть консервированная ветчина, которую несколько лет назад мне подарила моя пожилая соседка, но мне не хватило духу выбросить ее.

Джилл вздрогнула.

– Ладно, вот только… нет.

– Хорошо, я использую ее как ограничитель двери в прачечной.

*******

Запах приготовляемой еды заполнил квартиру Джилл. Они с Шон хорошо поработали вместе в этой небольшой кухне, и всякий раз, когда сталкивались друг с другом лицом к лицу, они обменивались поцелуями. Воспользовавшись тем, что Шон ушла в ванную, Джилл достала из кармана свой собственный флакон с зельем Тео, и, секунду поколебавшись, вывалила все это в запеченную фасоль.

– Чем это может нам навредить? – спрашивала она, глядя, как впитывается смесь. – Это вопрос с подвохом, поскольку его дала Тео. Наверное, нас будет пучить… или еще хуже.

Джилл тяжко вздохнула, открывая пакет с крошечными шоколадными батончиками. Сняв обертки, она разложила их на тарелке в форме елки, все время чувствуя себя виноватой за то, что бросила зелье в фасоль. Она не готова была признать, что такие вещи, как волшебный порошок, вообще существовали. Но если есть хоть какой-то шанс, что зелье Тео было настоящим, тогда их любовь настоящей не будет. А если у заклинания есть срок годности, то что с ними будет, когда этот срок пройдет?

– Мы закончили? – спросила Шон, открывая духовку и разглядывая курицу, а потом увидела конфеты. Она схватила батончик, изображающий подставку у елки, и собиралась закинуть его в рот.

– Не смей! – Джилл, смеясь, схватила Шон за руку. – Никакого десерта перед едой!

Шон сморщила лицо.

– Кто придумал это правило?

– Вот, черт возьми, ты права! – Джилл тоже схватила один из батончиков и сунула его в рот. – Я думаю, что мы готовы положить еду на сервировочные тарелки.

Они обе работали очень быстро, и вскоре стол был накрыт. В центре стола стояла тарелка с корнуэльской курицей в окружении чаш с печеными бобами, картофельным пюре, соусом, рулетами с начинкой, которые они достали из коробки, и банки с клюквенным соусом – Джилл успела схватить ее в уже закрывающемся магазине на углу.

Шон выдвинула для Джилл стул.

– Спасибо за доставленное удовольствие. Я так давно в этот день не ела домашнюю еду.

Джилл смотрела на Шон, как та занимает место рядом с ней.

– Спасибо за то, что вернула мне Рождественское веселье.

Они наполнили тарелки едой, но Джилл никак не могла оторвать глаз от запеченных бобов. Когда Шон зачерпнула их вилкой и поднесла ко рту, верхняя губа Джилл покрылась бисеринками пота.

– Не ешь их! – вскрикнула она и ударила по вилке в руках Шон. Фасоль рассыпалась на ее коленях.

– Это семейная традиция Сирси или еще что-то? – спокойно спросила Шон. – Когда настанет моя очередь, я хотела бы проделать это с картофельным пюре.

– Я должна тебе кое в чем признаться, – Джилл застонала и ущипнула кожу на лбу. – Тео дала мне какой-то сумасшедший порошок.

Она сказала, что ты навсегда будешь моей, если я накормлю тебя им. Там, наверное, ничего, кроме муки нет, но я все равно чувствую себя виноватой.

– О! – произнесла Шон, медленно опуская вилку вниз. – Если ты веришь, что там только мука, тогда зачем ты мне все это рассказала?

Джилл покачала головой и отвела взгляд.

– Просто на всякий случай, если это не так. Шон, мне так хорошо, что ты здесь, это кажется таким естественным. Осмелившись сходить на свидание, я всегда делаю так, как будто покупаю машину. Обычно после того, как я проведу время с женщиной, я как будто разбираю ее на части, обдумывая все, что мне нравится в ней, а что нет. В тебе я не могу найти того, что мне бы не нравилось. В тебе есть все, что я надеялась найти, и это кажется настолько глупым – признаваться тебе в любви и так быстро, но я чувствую это. Если порошок нечто большее, чем мука, и, если у нас все получится, я никогда не узнаю, было ли это настоящим.

– Ты думаешь, что я могу оказаться желанием твоего сердца?

Джилл медленно встретилась со взглядом Шон.

– Я чувствую, что это так.

– Я увидела бумажку под стеклянным котом и узнала номер своей квитанции. Это Тео написала?

– Да, но она видела, твою…

– Когда? Это случилось прежде, чем я пригласила тебя или после?

– Прежде.

Шон пристально взглянула на Джилл.

– Так ты поэтому согласилась пойти со мной на свидание?

– Это не имело абсолютно ничего общего со свиданием. Я и прежде восхищалась тобой, но ты никогда не заигрывала со мной, поэтому я предположила, что ты занята.

– Я каждый раз, когда приходила, спрашивала, как проходит твой день. Это была моя версия флирта, – сказала Шон. Взяв вилку, она наполнила ее фасолью и сунула в рот. – Тео мне тоже подарила флакончик, и я положила его содержимое в наши блины.

– Как же мы сможем быть уверены, что это сработало? То, что происходит между нами – это реально?

– Я верю в любовь и волшебство. А еще у нас есть магия, я знаю, что между нами будет любовь, – Шон подхватила своей вилкой бобы и поднесла их к губам Джилл. – За нас!

Джилл знала, что оказалась в беде, потому что не думала дважды, открывая рот.

Наведя порядок после Рождественского ужина, Шон сказала: – Я должна принести кое-что из машины, скоро вернусь, – она выскочила за дверь прежде, чем Джилл смогла ответить. Шон достала из багажника тщательно завернутый подарок и побежала обратно, перепрыгивая через две ступеньки. Джилл выглядела потрясенной, когда Шон вошла с огромной коробкой, зажатой у нее под рукой, и поставила ее на журнальный столик.

– Что это? – спросила Джилл, выглядя немного нервно.

– Открой и узнаешь, потому что это твое.

– Шон, это большая коробка.

– Ага, – сказала Шон, не в силах устоять на месте. – Разорви ее!

Джилл села на диван и глубоко вздохнула, прежде чем начать рвать бумагу.

– Это поезд! Это чертов поезд!

– Я верю, что за всю нашу жизнь мы встретим вместе не одно Рождество, и надеюсь, что на всех на них я увижу вот это выражение твоего лица, – сказала Шон, садясь рядом с Джилл.

– Мой подарок не настолько эффектен, как твой, но в нем есть смысл, – Джилл встала и, взяв с книжной полки небольшую коробочку, положила ее в руки Шон.

Шон открыла ее, пока Джилл занимала место рядом с ней. Она уставилась на серебряные часы кулон, лежащие на ее ладони. Знание того, что это было создано руками Джилл, делало подарок невероятно особенным.

– Мне нравятся они.

– Я собиралась добавить трещину на стекло в память о причине нашей встречи, но поняла, что это будет выглядеть так, как будто они сломаны или поцарапаны. Поэтому я придумала новую идею. В году двенадцать месяцев, так же, как двенадцать часов. На цифру один я поставила бриллиант, это будет соответствовать январю, когда я впервые увидела тебя.

– Ты ошибаешься, это гораздо более захватывающе, чем поезд, – сказала Шон, прежде чем поцеловать Джилл. – Я всегда буду ценить это. Надень их на меня.

Шон положила кулон в руку Джилл и повернулась, убирая волосы. Кожу на ее шее повсюду, где прикасалась Джилл, покалывало. Она прикрыла глаза, наслаждаясь прикосновениями. – Готова ли ты собрать поезд?

Ответ от Джилл пришел шепотом.

– Пока нет.

– Я не могу развернуться. Если я сделаю так, боюсь, что постараюсь продвинуться дальше, чем ты готова пойти, – Шон взяла в руку кулон, лежащий на груди. – Я желала тебя с того дня, когда впервые увидела.

Джилл провела пальцем вниз по спине Шон, потом подошла к ней еще ближе.

– Что заставляет тебя думать, что я не готова пойти куда угодно, если ты пойдешь со мной?

Пытаясь в спешке добраться до постели, они уронили половину украшений со своей елки. Череп с макушки докатился до спальни и горящими глазами смотрел, как свитер, футболка и лифчик Шон отправились в полет.

– Подожди, подожди, подожди, – попросила Джилл, выпутывая себя из рук Шон и делая шаг назад.

– Передумала? – спросила Шон, скрещивая руки на груди.

– Нет, я просто хочу посмотреть на тебя в этот момент, – Джилл закусила нижнюю губу, двигаясь вокруг Шон. – Ух ты!

Шон рассмеялась и схватила Джилл за руку.

– Ты заставляешь меня стесняться, – сказала она и, повалив ее на кровать, поползла по ней вверх.

– У тебя нет повода быть… – Джилл застонала, когда одно из бедер Шон устроились между ее ног.

Губы Джилл были нежными и упругими, ее ладони горели на обнаженных плечах Шон, когда она сжимала их. Расстегивая рубашку Джилл, Шон с наслаждением целовала обнажающуюся кожу. Она упивалась каждым содроганием, каждым вздохом, которым Джилл отвечала на ее знаки внимания.

– Мне нравится, что у твоего бюстгальтера застежка спереди, – прошептала Шон, освобождая грудь Джилл. – Как красиво!

Глаза Джилл закрылись, когда язык Шон подразнил ее сосок, а едва ее губы сомкнулись над ним, она издала тихий стон. Шон ласкала ее медленно, постепенно разжигая пламя внутри. Джилл чувствовала любовь Шон в каждом поцелуе, в каждом движении и ей хотелось ответить взаимностью.

Расстегнутые джинсы Джилл легко соскользнули с ее бедер. Она слегка изогнулась, и они упали на пол. Джилл повернулась и села на край кровати.

– Иди сюда, – сказала она со знойной улыбкой и без тени смущения посмотрела в глаза Шон, когда та расстегнула свои джинсы и сдвинула их вниз по бедрам.

Шон плотно сжала зубы вместе, когда Джилл притянула ее поближе и, поцеловав живот, пробежалась пальцами вверх по внутренней стороне ее бедер.

– О Шон! – выдохнула Джилл напротив ее кожи, когда добралась до того места, к которому стремилась, и почувствовала там влагу.

Ее имя, произнесенное губами Джилл и пальцы Джилл, исследовавшие потаенные места Шон, послали дрожь вниз по позвоночнику. Ее ноги напряглись, когда Джилл медленно вошла в нее.

– Пока нет, – прошептала Шон и легонько отодвинулась назад.

– Я хочу тебя прямо сейчас, – Джилл засунула смоченный палец в рот и закрыла глаза, пока Шон снимала свое нижнее белье.

Шон широко раздвинула ноги Джилл и опустилась между ними. Ее вид и вкус отпечатались в мозгу Шон, и она потерялась в ее жаре и влажности. Джилл не стеснялась показать то, чего она хотела, и это безумно возбуждало Шон.

– Поласкай себя, пока делаешь это со мной, Шон. Вот о чем я буду думать, – попросила она, задыхаясь. – Я все еще чувствую твой вкус на своих губах. Но не позволяй себе кончить.

Шон была на грани, попав под шквал ощущений от своих собственных пальцев у себя между ног, от Джилл, лежавшей под ее губами, и ее слов, разрывающих на части своей нежностью. Она хотела медленно привести Джилл к высшей точке блаженства, но ее собственное тело не позволило ей. Руки Джилл проникли в ее волосы, направляя и давая понять, где именно она хотела получить больше внимания.

Когда Шон уже не смогла контролировать свои бедра, она обхватывала ноги Джилл мокрыми пальцами. Понимание того, как возбуждена Шон, заставило сделать Джилл последний шаг к освобождению. Ее спина прогнулась над кроватью, и волны восхитительного удовольствия завладели ею.

– О! Ты уже, я в беде! – простонала скрипучим голосом Шон, а Джилл потянула ее вверх и заставила лечь на спину. Ее лицо зависло недалеко от лица Шон, а рука двинулась к ней между ног. Рука Шон снова потянулась к Джилл. – Давай вместе… я уже близко.

– Я не могу одновременно контак… да! – выдохнула Джилл, когда Шон обхватила ее сзади. Она прижалась к бедру и заскользила по нему, одновременно лаская Шон.

– Не закрывай глаза, – Шон задрожала от прикосновений Джилл. – Просто…

Джилл с трудом сглотнула, глядя на Шон. Это нарушило ее концентрацию и приостановило еще один оргазм, который вновь нарастал в ней. Ее пальцы обхватили клитор Шон, и она ахнула, когда та застонала. Взгляд Шон на мгновение потерял фокус, затем ее глаза закрылись, и она откинула голову назад. Ее крик свел на нет всю выдержку Джилл.

*******

Шон с жадностью выпила стакан воды, который вручила ей Джилл, и со вздохом упала на спинку кровати. Возможно, это случилось потому, что у них обеих давно не было секса, но Шон обнаружила – Джилл столь же ненасытна, как и она. Они делали перерывы, собираясь пойти спать, но потом опять возвращались к приятному занятию.

– Как думаешь, в порошке Тео не было какого-нибудь возбудителя?

– Нет, милая, я думаю, что это мы такие, – Джилл провела пальцем вдоль челюсти Шон. – Я могла бы очень легко снова овладеть тобой, – она поджала губы и опустила голову. – За чем ты заходила к ней?

– За уверенностью в себе. Я хотела получить возможность пригласить тебя.

Джилл нахмурила брови.

– Она заставила тебя что-то съесть или выпить?

– Нет, она сыпала порошок на мою голову, шлепала по лицу пером, а я все это время повторяла: “Я уверенная в себе женщина”. А потом в спешке сбежала, потому что то, что она насыпала мне на голову превратило мои волосы в цемент.

– Это сработало?

Шон улыбнулась.

– Да, сработало.

– Я завтра спрошу у нее, какой на самом деле порошок мы съели.

Шон потянула Джилл в свои руки и поцеловала в макушку.

– Мои чувства не изменились. Я уверена, что они станут еще сильнее.

?

Глава 10. Эпилог.

Во время встречи за обедом Вера подперла рукой подбородок и с улыбкой уставилась на Шон.

– Ты выглядишь счастливой.

– Я потрясающе провела эти два дня. На Рождество я принесла Джилл елку, и с тех пор мы были неразлучны. Она точно такая, как моя мечта, она и есть моя мечта.

– Просто не торопись…

– Я не могу… я не хочу, – Шон скрестила руки. – Мое сердце радостно бьется от одной лишь только мысли о ней.

– Если бы я оказалась в такой же ситуации, какой совет ты могла бы дать мне?

Шон покачала головой.

– Я не хочу этого делать. Пожалуйста, не спускай меня обратно на землю. Я знаю, что она именно та женщина, в которую я собираюсь влюбиться, – она улыбнулась. – Кроме того, нам помогает магия вуду.

– Что? Ты действительно наложила на нее заклятие старухи? – спросила Вера, смеясь, а затем взяла хлебную палочку из корзины, стоящей между ними, и впилась в нее зубами.

Шон тоже усмехнулась.

– Нет, она дала мне какой-то порошок, чтобы я подсыпала его в еду Джилл. Он должен сделать ее моей навсегда.

Вера жевала улыбаясь, но потом перестала. Она с трудом проглотила прожеванное.

– Ты серьезно?

– Да, он был в янтарном флакончике с пробкой наверху, все это выглядело очень магически.

– Ты положила ей это в еду? – практически закричала Вера.

Шон огляделась, а потом кивнула.

– Я положила его в тесто для блинчиков, которые мы обе съели.

– Ладно, ладно… – Вера указала на Шон хлебной палочкой. – И ты не видишь в этом ничего плохого?

Шон подхватила вилку и ткнула ею в салат.

– И да, и нет… ты знаешь, скорее, нет.

– Ой, девушка, ты совершенно повернута на том, что ты хочешь. Лично я не верю в зелье, никто не знает, что вы двое проглотили в свой организм. Ты могла отравить женщину, в которую, ты думаешь, могла бы влюбиться, не говоря уже о себе.

– Я не думаю, что Тео могла дать мне то, что будет представлять опасность для кого-то из нас.

– Веришь ли ты в любовное зелье?

Шон поджала губы и задумалась.

– Я хочу верить в него.

– Давай поговорим просто ради разговора и представим – то, что дала тебе Тео, было реальным. Твои дела с Джилл идут отлично – и это замечательно, но что, если в ней действительно прячется сука? Что, если все те вещи, которые так не нравились тебе в твоих бывших, в ней будут в десять раз хуже, а твое так называемое зелье привязало тебя к ней на всю жизнь?

– Мы говорим в переносном смысле или буквально?

Вера шлепнула хлебной палочкой по столу.

– Шон, ты же умная женщина, не валяй дурака!

Шон все это стало раздражать. Джилл выразила аналогичную обеспокоенность. Ей самой было все равно, что это был за порошок, то, что она испытывала к Джилл, было реально.

– Ну… весь этот разговор сам по себе идиотский. Ты не веришь в зелье, это превращает наше обсуждение в чистую теорию.

– Ладно, давай прекратим, это действительно глупо. А что, если он превратит ее… и тебя тоже… в похотливых зверей, которые не могут прекратить делать это?

Лицо Шон осветила дерзкая улыбка.

– Я совершенно не против.

Вера пожала плечами.

– Да, я бы тоже согласилась. Мне нужно сходить к Тео.

*******

“Эй, дружище, ты рогат?

Пришло время исправлять.

Приходи, Тео посмотрит”, – прочитала Рене, стоя возле окна. Когда Джилл захихикала, она закружилась вокруг нее. – Ты напеваешь. Ты вышла из магазина и принесла действительно очень хороший кофе со взбитыми сливками, – Рене прищурилась. – В последний раз ты сделала так, когда у тебя был секс!

– Я занималась им несколько часов. Это было самое удивительное Рождество.

– О! – сказала Рене, вздохнув, и мечтательно закатила глаза. – Ты влюбилась!

– Ну, пока еще нет, но могу, – Джилл улыбнулась клиенту, вошедшему через дверь. В то время пока Рене обслуживала его, Джилл смотрела на часы Шон. Ее голова была забита мыслями о ней, и это вызвало головокружение. Она была совершенно сражена. Появление Шон в ее жизни произошло, как по волшебству. Она чувствовала, как будто какая-то внешняя сила поспособствовала этому. Часы выпали из ее рук на рабочую площадку, и она вспомнила про порошок, который подсыпала в еду. После тяжелых ударов судьбы у нее осталось совсем мало веры, особенно в зелья, порошки и способности Тео, но она снова начинала верить в любовь.

– Рене, мне прямо сейчас нужно поговорить кое о чем с Тео, – сообщила Джилл, положив часы в ящик стола и заперев его. – Я скоро вернусь.

Рене кивнула, продолжая помогать клиенту.