Текст книги "Квитанция № 1207 (ЛП)"

Автор книги: Робин Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Тео прикрыла рот рукой и истерически рассмеялась.

– Ой, это так забавно, но ты не будешь так думать, когда они наденут на тебя наручники, – сказала Джилл, и ее лицо вспыхнуло красным цветом.

– Ты сама себя довела до такого состояния! Дура, я ничего не делала с тобой. Можешь тратить свои деньги, если хочешь, но они ничего не найдут в твоих, эй, венах, кусок дебила! – Тео торжественно подняла руку. – Я клянусь, что никогда ничего не подкладывала тебе, детка!

У Джилл опустились плечи, и она закрыла лицо руками.

– Боже, что со мной не так?

Тео махнула рукой в потолок.

– Я получила это, Господи! – она начала постукивать пальцами по прилавку и сказала: – Ты упрямая, ты не хочешь заглянуть внутрь себя, ты боишься всего, ты одинокая…

– Хорошо, спасибо! – Джилл обняла себя руками. – Со мной все было прекрасно, пока ты не пришла в мой магазин.

– Нет, не было. Ты была такой же, как и сейчас. Просто тебе все это надоело, и ты собираешься все то дерьмо, что происходит внутри тебя, свалить на Тео. Детка, у тебя в крови, эй, сидит какой-то ишак. Проверь, эй, свою родословную, я уверена, что у тебя где-то там есть упрямая тетушка осла.

Джилл посмотрела на маленькие пузырьки с зельем, на мешки с корнями и еще с чем-то, лежащие на полках Тео.

– Я знаю, что это бред сивой кобылы, это сила убеждения. Я заплачу тебе столько, сколько скажешь, если ты заставишь меня поверить, что я кто-то другая.

Тео подошла и положила руки на плечи Джилл.

– Тебе-то хорошо, что…

– Ты пытаешься процитировать мне строки из “Прислуги”?

– Я смотрела этот фильм шесть раз, придурок! – Тео пожала плечами. – Это был отличный фильм.

Джилл медленно покачала головой и казалась очень жалкой, когда произнесла: – Ты не сможешь помочь мне.

– Я введу тебя в курс дела, остальное должно быть за тобой. Наибольшее исцеление на этой старой земле дает любовь, и, детка, ты не очень-то любишь саму себя. Тео знает, как читать человека. Кто-то унизил тебя, и ты поверила тому, что говорят. Используешь ли ты женщин в корыстных целях?

Джилл нахмурила брови и встретилась взглядом с Тео.

– Нет.

– Ты когда-нибудь ударяла хоть одну из них?

– Нет, никогда.

– Ты когда-нибудь изменяла девушке?

– Никогда.

– Воспользовалась ли ты их деньгами или вещами, которые они могут предоставить?

– Я слишком горда для этого.

Тео кивнула, пристально глядя на Джилл.

– А какой твой самый большой грех, когда дело доходит до любви к кому-то еще?

– Я не… я не знаю. Я могу быть нетерпеливой. Я могу ревновать, осуждать, – Джилл вздохнула. – Иногда происходят вещи, которые заставляют меня сердиться, но я не признаю этого. С течением времени все это нарастает и я… взрываюсь. Я ненавижу беспорядок, ему нет никакого оправдания. Просто положить вещь обратно туда, где ты ее взяла. Пердеж сводит меня с ума. Ты знаешь, эти наклейки на помидорах? Я действительно ненавижу их, обнаруживая на прилавке. Мне не нравится обувь, оставленная в гостиной. Я спотыкаюсь об нее, и это сводит меня с ума. Я…

– Насколько большой этот список?

Джилл пожала плечами.

– Я могла бы продолжать его еще какое-то время.

– Ты добрый человек. Это у них проблемы, у того человека или тех людей, которые заставили тебя почувствовать себя ничтожной.

Джилл отвела взгляд и кивнула.

– Почему ты не можешь поверить в это? – мягко спросила Тео.

– Мне потребовалось время для этого, но теперь я верю, – Джилл пожала плечами. – Старые привычки, я думаю. Моя проблема в том, что я боюсь надеяться. Так гораздо безопаснее – не верить ни во что.

– Ты можешь изменить все это сегодня, глупая. Ты портишь все сегодняшнее, эй, счастье, опасаясь вчерашнего дня, – Тео ткнула ее в плечо. – Ты знаешь, что ты особенная, так действуй. Теперь скажи, чего ты хочешь?

– Я хочу влюбиться, – пробормотала Джилл.

– Я уже сказала тебе, что квитанция…

– Ты видела квитанцию Шон, когда встретила ее в магазине.

Тео сложила оружие.

– Ты можешь думать все, что захочешь, но разве не лучше просто поверить, что именно она является, эй, желанием твоего сердца?

Джилл фыркнула.

– Ты, вообще-то, разглядела ее? Да, черт возьми, я хочу в это верить!

– Тогда сделай это. Присаживайся. Старая Тео собирается поработать над тобой.

Джилл со вздохом присела, глядя на пол, и увидела, как Тео вытащила из-под кушетки небольшую жестянку.

– Что это?

– Специальный порошок, чтобы усилить заклинание.

– Что это? – осторожно спросила Джилл.

Тео присела на корточки.

– Если сказать тебе правду, то я понятия не имею. Она уже была здесь, когда я переехала сюда. Сила внушения, да?

Брови Джилл взлетели вверх.

– Не надо это сыпать на меня!

Тео глубоко выдохнула.

– Дай мне минуту, чтобы сделать настоящее снадобье.

*******

Шон подождала, пока закончится обед, и набрала номер ювелирного магазина. Она закрыла глаза и прислонилась лбом к стене кабинета, ожидая ответа.

– “Сирси Ювелирс”, это Рене, чем я могу вам помочь?

– Привет, Рене, это Шон, Джилл на месте?

– Твои часы еще не готовы. Я знаю это, потому что запасная часть к ним прибыла только сегодня утром, и это совершенно неправильно. Джилл позвонила нашему поставщику и пока говорила с кем-то там, у нее на лбу проявились вены. Это было так несимпатично!

Шон облизнула губы.

– Спасибо за новости, но, если Джилл доступна, я хотела бы с ней немного поговорить.

– Она здесь, подожди секундочку.

– Я уверенная в себе женщина, – повторяла Шон все то время, пока ждала, когда Джилл подойдет к телефону. Чем больше она говорила это, тем смелее себя чувствовала. Она практически закричала, когда Джилл взяла трубку. – Я уверен… Привет, Джилл.

– Привет, как ты сегодня?

– Хорошо. Очень хорошо.

– Рене рассказала тебе, что случилось со стеклом, которое я заказала для твоих часов?

– Она сделала это. Джилл, знаешь что?

Голос Джилл звучал немного нерешительно, когда она спросила: – Что?

– Рождественские огни ночью во Французском Квартале действительно очень красивы, даже для тех, кто не любит этот праздник, – Шон принялась расхаживать. – Карета – идеальный способ, чтобы увидеть их. Ты должна присоединиться ко мне сегодня вечером. Я принесу одеяло, будет тепло. Я смогу забрать тебя в семь.

– Хорошо.

Шон остановилась на месте, она понятия не имела, о чем говорить дальше.

– Все хорошо тогда.

– Увидимся в семь.

– Ладно, пока, – Шон повесила трубку и вздрогнула, когда телефон тут же зазвонил снова. – Алло?

– Я не сказала тебе, где живу, моя квартира находится прямо над магазином. Там есть парковка и отдельный вход сзади. Если у тебя есть на чем записать, я дам тебе код от ворот.

– Говори, – Шон быстро записывала цифры, пока Джилл диктовала их ей.

– Просто позвони в дверь, когда окажешься внутри.

– Я буду там.

– С нетерпением жду, чтобы встретиться с тобой, – произнесла Джилл немного нервно.

Шон улыбнулась.

– Я очень рада слышать это. Скоро увидимся.

Рене была рядом с Джилл, когда та положила трубку.

– У тебя свидание! У тебя свидание с Шон! Куда вы идете?

– Мы поедем на карете смотреть на Рождественские огни, – сказала Джилл с глупой улыбкой на лице.

Рене подняла руку, как будто приносила присягу.

– Так романтично! Поездка при луне под звездами, будет холодно, поэтому вы будете сидеть близко-близко друг к другу, скорее всего, под одним одеялом.

– Она принесет его.

Рене закрыла глаза и обняла себя руками.

– Ваши плечи соприкоснутся, и этот первый контакт может привести к небольшим уколам волнения, разгорающегося в руке. Ваши руки, вероятнее всего, будут рядом, и она сплетет твои пальцы своими. Тепло ее тела согреет тебя, в то время как холод искусает до костей твое лицо. В темноте между фонарями у тебя будет первый поцелуй, – руки Рене медленно поднялись вверх и обхватили лицо; ее глаза оставались закрытыми, когда она продолжила. – А затем ты возбудишься до такой степени, что кучер кареты будет угрожать заявить на тебя в полицию за непристойное поведение в общественном месте. Он высадит вас на углу задолго до того, как поездке должен прийти конец. Твой бюстгальтер окажется у тебя подмышками, и ты вдруг обнаружишь, что замерзаешь до смерти.

Джилл прочистила горло: – Что это за сказка?

– Нет, это действительно произошло. Я член закрытого клуба “Четыре фута”.

Джилл прищурилась.

– Это как “Клуб десятитысячников” в самолете?

(Прим. “Клуб десятитысячников” – клуб любителей секса в самолете во время полета на высоте более 10000 футов).

Рене кивнула и ласково промокнула салфеткой верхнюю губу.

– Карета едет в четырех футах от земли… или, возможно, они называют его так, потому что у лошади четыре копыта?

Колокольчик на двери звякнул и продолжал делать так до конца рабочего дня.

Глава 5.

Без десяти семь Шон подъехала к кнопочной панели за домом Джилл и набрала код. Сплошные ворота открылись, и перед ней показалась длинная аллея, по краю которой стояли нескольких мусорных контейнеров. Маленькая красная Мазда Миата была припаркована прямо позади ювелирного магазина.

– Спортивный, мне нравится это, – сказала она, паркуя свою Камаро рядом с ней. Шон отметила в своем мысленном списке “общих привычек” их взаимную симпатию к спортивным автомобилям. Она съела мятную конфетку и посмотрела на часы. В следующее мгновение они показали семь часов, Шон вышла из машины, взяла два полотенца, которые одолжила ранее, и позвонила в дверь. Минутой или двумя позже появилась Джилл с улыбкой.

Шон протянула ей полотенца.

– Прости, что не отдала раньше.

– Я помню, что ты брала только одно, – произнесла Джилл, открывая дверь пошире и пристально глядя на них.

– Я заходила на следующий день, когда тебя здесь не было, и я была… на моей голове был кавардак. Это долгая история, – сказала Шон, отводя взгляд. – Кое-что застряло в моих волосах.

– Ах, это объясняет, почему мой шампунь оказался в ванной на первом этаже. Рене часто совершает набеги на мою квартиру. Поднимайся, хочешь что-нибудь выпить? – спросила Джилл, поднимаясь по лестнице.

– Конечно, – колени Шон стучали от страха, и она надеялась, что бокал вина, возможно, удержит ее от того, чтобы не сказать какую-нибудь глупость.

На верху лестницы они прошли еще через одну дверь и вошли в гостиную. Она была просторной, но очень уютной, с мягким освещением и застекленными дверями, которые вели на балкон. Одна стена была из кирпича и окрашена в белый цвет, как и те, что внизу, в магазине. Противоположная стена была выполнена из гипсокартона и выкрашена в глубокий цвет лаванды. Ее мрачность смягчал бамбуковый паркет.

– Здесь очень приятно, – сказала Шон, восхищаясь угловым диваном, который, как оказалось, отгораживал уголок гостиной вокруг телевизора.

– Спасибо. Здесь все обновлялось уже полдюжины раз. Еще мой прадед выкупил эту часть здания – он занимался недвижимостью. Его старшая дочь вышла замуж за ювелира, которого мой дед научил торговле. Когда мой отец и его брат принялись за работу, это стало уже семейным делом. Папа свою часть бизнеса оставил мне, и отец Рене сделал то же самое по отношению к ней, вот так мы и стали партнерами. Как ты попала в ботанику?

– Это было легче, чем стать химиком, – сказала Шон Джилл и последовала за ней на кухню.

– Хочешь вина? У меня еще есть водка, и я думаю, немного бурбона, – Джилл наклонилась к холодильнику, предоставляя Шон хороший вид на свою заднюю часть.

– Хм… вино будет в самый раз.

– У меня есть Каберне и белое.

– Мне лучше Каберне, – Шон сглотнула и прошептала: – Я уверенная в себе женщина.

Джилл выпрямилась и внезапно повернулась.

– Я не поняла, что ты сказала.

– Я… я просто размышляла о том, что нам нравится одинаковое чистящее средство, – Шон указала на бутылку возле раковины. – Когда я использую его, я всегда уверена, что все вокруг чисто.

Джилл взяла штопор и на секунду замерла.

– Я уже долгое время ни с кем не встречалась и чувствую себя немного неуклюжей. Я напряжена, но, пожалуйста, не воспринимай мое поведение, как незаинтересованность.

– Спасибо за это, – Шон облегченно выдохнула. – Большую часть времени я чувствую себя точно так же. Действительно, приятно узнать, что я сейчас не одна такая.

Взгляд Джилл поднялся от бутылки к глазам Шон.

– Ты чувствуешь себя глупо и не в своей тарелке?

Шон пожала плечами.

– Все кажутся такими удивленными, когда я так говорю, но это правда. Я всегда была болезненно застенчива. Люди, с которыми я работаю, думают, что я высокомерная и отчужденная до тех пор, пока не пройдет время, и они узнают меня получше. Некоторые так никогда и не понимают. Я не очень сильна в светских беседах, не могу подойти к группе людей и вступать в их разговор. Это как физический недостаток.

Джилл закрутила штопор в пробку и вытащила ее.

– Это многое объясняет. Первые несколько раз, когда ты приходила в магазин, единственное, что ты говорила: “Здравствуйте, я сломала это”.

– И я аплодировала себе, что мне удавалось так много. Ты думала, что я была высокомерна, не так ли?

Джилл вернула взгляд на вино и налила его в два бокала.

– Ты так подумала, – сказала Шон, мягко улыбаясь.

– Я сделала это, – Джилл протянула бокал Шон. – Но только сначала.

– Все в порядке.

– Что ты… думала обо мне? – спросила Джилл, прежде чем сделала глоток.

– Ты вела себя очень по-деловому, но вежливо. Рене немного успокоила меня, потому что она много говорит.

Джилл улыбнулась.

– Вот почему она занимается продажами, и мы так хорошо работаем вместе. Она может говорить с кем угодно и о чем угодно. Однажды она сломала палец на ноге, и всем, кто заходил в магазин, пришлось выслушать целую эпопею про то, как она споткнулась на ступеньках и как это было больно. Потом она начинала доставать ногу из обуви и показать всем, как он был прибинтован к другому пальцу. Клиенты либо сбегали, либо тут же что-то покупали просто для того, чтобы заткнуть ее, – Джилл моргнула. – Я только что поняла, что мы все еще стоим здесь, когда могли бы сидеть на диване.

Она пошла в гостиную, и Шон последовала за ней.

– Хороший у тебя балкон, – произнесла Шон, занимая место на противоположном от Джилл конце дивана.

– Весной и осенью я оставляю двери открытыми. Это весьма шумно, но зато ветерок приятный. Во время Марди Гра я закрываю жалюзи и вешаю на окна тяжелые одеяла, чтобы заглушить шум. Это, конечно, не Бурбон-Стрит, но этой улице тоже достается часть шествия, – Джилл отпила вина. – Я предполагаю, что ты не местная. Ты не говоришь так, как будто родилась в Новом Орлеане.

– Небольшой город за пределами Цинциннати. Я приехала сюда учиться, и мне здесь понравилось, так что я осталась. Это неправда, но это то, что я рассказываю всем. – Шон на секунду уставилась в пол. – Моя мама пыталась убить моего отца, когда застала его в гостинице с проституткой. К счастью, убийство было не ее специальностью и метания предметов тоже. Она пыталась бросить коктейль Молотова в окно гостиничного номера, но каким-то образом попала в древнее здание суда, стоящее по соседству. Здание в то время восстанавливалось, и это был единственный памятник архитектуры, оставшийся в городе. Оно вспыхнуло, как пороховая бочка, смоченная в керосине. После того как поджигательницу Фрэн выпустили из тюрьмы, она вернулась к пьянке, поэтому у нас с ней не так много отношений. Конечно же, она и безбашенный Питер развелись. Именно так весь город называет их. Я подумала, что вероятнее всего, было бы лучше не возвращаться туда после того, как я получила здесь высшее образование.

Джилл скривила губы.

– Ты серьезно?

– Ты можешь смеяться. Я смеюсь над этим… сейчас. Тогда это было просто унизительно. Излишне говорить, что я никогда не появилась на встречах выпускников. Ты близка со своей семьей?

– Только с Рене. Я люблю свою мать, но она от меня вдали на целую галактику. Иногда мне кажется, что мы даже говорим с ней на разных языках. Я много времени провела со своим отцом, мои братья и сестры такие же, как моя мать. Отец умер несколько лет назад, и это делает праздники особенно отстойными. Он был моим буфером в семейных отношениях и держал маму подальше от меня. Она любит много ворчать, особенно, если знает, что ее слова задели меня за живое. Завтра вечером я появлюсь там, а затем улизну.

Они обе затихли на мгновение, затем Шон сказала: – Это неловкое молчание, которым я знаменита. Я пытаюсь придумать что-то умное и подыскать тему для разговора, но в моей голове можно найти только перекати-поле.

– Я могу помочь. Где ты живешь?

– У меня квартира в деловой части города, недалеко отсюда.

Джилл улыбнулась.

– Домашние животные?

– Кактус, его зовут Стикер. Он весьма неприхотливый.

– Как ты знаешь, что он мужчина?

– Он высотой двенадцать дюймов с шестидюймовым пенисом. Моя лучшая подруга Вера подарила мне его на день рождения, она думала, что это очень смешно, – Шон улыбнулась. – Отчасти так и есть, – она подняла руки так, как это делает рефери, когда кто-то забивает гол. – Его руки подняты вот так, и его… придаток торчит у всех на виду.

– Я так понимаю, Вера – натуралка, раз ее так привлек… Стикер.

– Да, она была моей соседкой в общежитии в колледже, а когда мы закончили его, вместе снимали квартирку. Вера – логопед, она занимается с детьми, у которых имеется дефект речи. Она говорит, что ее самое большое желание – выйти замуж за правильного мужчину, но встречается только с теми, которых, она точно знает, ей не удержать.

– Похоже на страх перед обязательствами, – сказала Джилл, закручивая вино в бокале.

– Я не думаю, что это можно описать, как страх, это больше похоже на абсолютную ненависть оказаться привязанной хоть к чему-то. Вера не подписалась ни на один кабельный канал, не обратилась ни в одну службу, в которой требуется заключить контракт, потому что это слишком ограничивает ее.

Джилл улыбнулась.

– Как ты относишься к подобным ограничениям?

– У меня нет страха или неприязни обязательств, если они даны правильной женщине. А как насчет тебя?

– Я чувствую себя точно так же.

Шон потерла ладони.

– Ладно, пора в путь. Ты готова прокатиться и полюбоваться огнями? – она понизила голос до шепота. – Я не упомянула Рождество, потому что я знаю, тебе оно не нравится.

– Спасибо, – сказала Джилл с улыбкой.

*******

Они подошли к площади Джексона и остановились возле небольшой кареты. Женщина-кучер подошла к ним, подпрыгивая с ноги на ногу, чтобы согреться, и встретила их с улыбкой. – Вам нужна экскурсия по кварталу?

– Нет, мы местные жительницы и хотели бы увидеть огни, – сказала Джилл.

Женщина, улыбаясь, посмотрела на них.

– Юбилей, да?

Джилл покачала головой.

– Первое свидание.

– Круто. Меня зовут Кей, а это Харли, и мы были бы счастливы показать вам праздничное освещение города.

Шон залезла в карету первой, а затем протянула руку Джилл.

– Ух ты, да, это было так галантно, – сказала Кей, глядя на них. – Большинство парней предлагают женщине идти первой, это позволяет им посмотреть на ее задницу.

– Я буду паинькой, – Шон продолжала держать руку Джилл, а когда она села, прикрыла ее одеялом.

– Это должно загладить твою вину за то, что ты не принесла горячего какао, – Кей кинула на Шон ехидную ухмылку и полезла на свое место.

Джилл приподняла одеяло, позволяя Шон сесть рядом с ней, и звонко рассмеялась, когда Шон зашипела, встретившись своим телом с холодным виниловым сиденьем.

– Холод идет прямо через твой позвоночник, не так ли?

– До тех пор, пока мой зад не попал на сидение, я думала, что это была хорошая идея, – сказала Шон с натянутой улыбкой. – Ты мужественная женщина. Я очень впечатлена.

– Я заглушала свой крик одеялом.

– О, да вы точно местные жители. Люди с севера считают наши зимы мягкими, – Кей продолжила смотреть, как они туго заворачивались в одеяло, как буррито, и сказала: – Харли, давай подарим дамам приятную романтическую поездку.

Когда карета начала двигаться, Джилл поняла – Рене была абсолютно права. Близость к телу Шон вызвала покалывание во всем ее теле, и она обвила свои руки вокруг одной из рук Шон.

– Так уютно, я рада, что ты пригласила меня, даже если моя задница похожа на кубик льда.

– После поездки я обещаю тебе отличный ужин в теплом ресторане, если ты, конечно, заинтересована в этом.

– Я с удовольствием поужинаю с тобой, – ответила Джилл, начиная разогреваться как изнутри, так и снаружи.

Уличный музыкант пел перед толпой, собравшейся под крышей кафе “Дю Монд”. Когда они медленно проезжали мимо, запах пончиков наполнил воздух. Огни, гирлянды и украшения свисали с балконов и магазинов. Джилл проходила по этим местам миллион раз, но в этот вечер здесь было просто волшебно.

– Я чувствую себя так, как будто мы участники парада. У меня появилось странное желание – помахать всем рукой, – беззаботно сказала Шон.

– Это должно выглядеть по-королевски, – Джилл вытащила из-под одеяла руку и изобразила Королеву Англии. – Это должен быть нежный взмах запястьем, пальцы вместе.

Шон прикусила губу и засмеялась, глядя, как на взмахи Джилл люди на улице стали отвечать тем же.

– Я люблю этот сумасшедший город, особенно его еду.

– Единственная плохая вещь жизни в этом районе – постоянный шум. Хотя мы раньше… почти привыкли, какой твой любимый ресторан?

Шон на мгновение посмотрела на Джилл.

– Ты что-то хотела сказать?

– Это очень плохо – вспоминать о своих бывших на первом свидании.

– Как долго вы были вместе?

Джилл отвела взгляд и кивнула.

– Позволь мне прямо здесь предупредить тебя. Я не зациклена на ней. Мы расстались два года назад, и у меня было достаточно времени, чтобы разобраться со своими чувствами.

– Как долго вы были вместе?

Джилл перевела взгляд на Шон.

– Ты собираешься заставить меня нарушить правило первого свидания.

– Со мной нет никаких правил, по крайней мере, не на первом свидании.

– Ой, а какие правила будут предъявлены ко второму?

Шон улыбнулась.

– Если тебе не понравится первое, пожалуйста, не принимай предложение второго.

– Это справедливо по отношению к первому свиданию, поэтому я предполагаю, если тебе понравится моя компания, ты пригласишь меня провести сегодняшний вечер вместе.

– Это чисто технический вопрос! – с улыбкой ответила Шон. – Мне хотелось бы видеть тебя рядом с собой.

Кей направила Харли в одну из боковых улиц, звуки толпы и музыка стихли. Лишь неизменное цоканье подков эхом отражалось от стен зданий.

– Одиннадцать лет, – тихо сказала Джилл. – И я собиралась сказать, что раньше мы всегда выходили куда-нибудь, чтобы поесть, потому что ей не нравилась моя стряпня, а хорошие рестораны были так близко. Теперь ты должна мне рассказать, как давно закончились твои отношения.

– Чуть более года. Нам, наконец, пришлось смириться с тем, что у нас на самом деле нет ничего общего, и мы отправились в разные стороны.

Джилл кивнула.

– Моя бывшая просто устала от меня, по крайней мере, именно это я поняла из письма, которое она оставила на журнальном столике после того, как собрала свою одежду и личные вещи. Она попросту ушла однажды вечером, когда я помогала Рене и ее партнерше разгрузить новый диван. Я не уверена – ее вылет планировался или это было чисто рефлекторно. Она не отвечала на мои звонки, не выходила ко мне, когда я заходила к ней в офис. Одиннадцати лет как не бывало.

– Мне очень жаль, – сказала Шон, обняв Джилл. – Можно мне сказать что-нибудь оскорбительное о ней?

– Конечно, но теперь, когда ты знаешь эту историю, мне не хотелось бы говорить о ней. Мне хотелось бы поскорее узнать больше о тебе.

– Что бы ты хотела знать?

– Ты нашла джинна, который может исполнить только одно желание. У тебя десять секунд, чтобы ответить прямо сейчас.

– Любовь, идеальная любовь. Сколько времени у меня осталось? Потому что я хотела бы добавить пожизненный запас шоколада, – Шон резко вдохнула. – И чипсы.

– Ты романтичный наркоман нездоровой пищи, – сказала Джилл с улыбкой.

Шон высоко подняла голову.

– И я горжусь этим. Теперь вопрос для тебя. Кого бы ты хотела видеть в качестве своей собаки – Скуби-Ду или Снупи?

Джилл на мгновение уставилась на Шон, а потом рассмеялась.

– Ты спятила! – когда она успокоилась, Шон посмотрела на нее, ожидая ответа. – О боже, ты серьезно?! Какую информацию ты надеешься извлечь из моего ответа?

Шон боролась, чтобы самой не рассмеяться.

– Ты должна сначала ответить.

– Хорошо, – Джилл усмехнулась и задумалась. – Я выберу Скуби, потому что он может так по-особенному разговаривать. Почему ты спросила меня об этом?

– Потому что я не смогла придумать что-нибудь такое же крутое, как вопрос про джинна.

– Ты меня разыгрывала со своей стеснительностью?

– Нет, – серьезно ответила Шон. – Странно, но, когда я встретила Веру, я в первые же пять минут почувствовала себя рядом с ней весьма комфортно. Это было очень хорошо, потому что я застряла с ней и огромным количеством ее обуви в крошечной комнате в общежитии. Ты заставляешь меня чувствовать почти то же самое. Мне бы очень хотелось, чтобы я гораздо раньше набралась мужества и поговорила с тобой.

– Возможно, причина этого как раз в сроках. Я начинаю думать, что именно сейчас я пришла в себя.

Подъезжая к перекрестку, Кей оглянулась через плечо.

– Вы, вообще-то, заметили хоть какие-то огни?

– О да, они были великолепными, – ответила Джилл прежде, чем они с Шон зарылись лицами в одеяло и рассмеялись.

Глава 6.

– Я думаю, что это может оказаться для меня последней порцией, – сообщила Джилл, разглядывая блюдо, которое официант поставил на их стол.

Так и не остановившись в выборе на каком-то одном ресторане, они решили перекусить в нескольких и уже поделили салат с подкопченной курицей и кесадилью, а теперь пытались решить судьбу третьего блюда – шашлычки из креветок с овощами.

– Ты оставила место для пончиков?

Джилл откинулась в кресле и вздохнула.

– Я думаю, что их есть мы будем уже на втором свидании. Мне, скорее всего, будет плохо, когда мы покончим с этим.

Шон решила, что искренне верит в потусторонние способности Тео. Она не испытывала никакой робости рядом с Джилл. Обычно ей требовалось несколько свиданий, чтобы действительно расслабиться и позволить своей личности полностью раскрыться. Сейчас Джилл сидела рядом, и она кормила ее кусочком ананаса с креветкой.

– Хорошо? – спрашивала Шон, глядя, как Джилл медленно жует, а потом проглатывает.

– О, дружище, ты сделала отличный выбор, это так вкусно. Теперь на обед я часто буду заказывать еду здесь с доставкой на дом. И это подводит меня к следующему вопросу, где ты работаешь?

– В продовольственной корпорации “Josten”, все органическое. В настоящий момент я занимаюсь борьбой с черной плесенью на сахарном тростнике. Производители сахара весьма агрессивны, так что, согласно моему контракту, я не имею права обсуждать свои выводы, – Шон, понизив голос, прошептала. – Но я могу сказать тебе, что вода в тепличной поливалке очень холодная, а я постоянно забываю, когда они должны включать ее.

– Ты попадала под холодный душ?

– Зато я научилась возить с собой запасную одежду и оставлять в грузовике телефон, когда работаю там.

Джилл подцепила вилкой креветку со своего шашлыка и поднесла ее к губам Шон.

– В вашем офисе много женщин?

– Ты ревнивая? – с улыбкой спросила Шон.

Джилл засунула креветку ей в рот.