Текст книги "Квитанция № 1207 (ЛП)"

Автор книги: Робин Александер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– В любом случае, старина Тео организовала это для тебя. Теперь ты веришь мне?

– Нет.

*******

На другой стороне магазина Вера постучала розовым блестящим ногтем по стеклянной витрине.

– Я хотела бы посмотреть на этот очаровательный браслет.

Пока Рене открывала витрину, Вера через ее плечо разглядывала Джилл. Вера сочла весьма странным, что половина ее лица была скрыта солнцезащитными очками, с самого утра было пасмурно. Она и другая клиентка, казалось, работали над чем-то, их головы были тесно прижаты друг к другу.

– Перестать дышать на меня, Тео. Из-за тебя моя лупа запотевает. И твоя нога воняет. Ты когда-нибудь моешь ее?

“Очаровательная личность”, – подумала Вера. Когда она повернулась, на прилавке прямо перед собой обнаружила браслет. – Я вижу, что у вас много украшений для Прайда

(Прим. – Прайд – ежегодный фестиваль геев и лесбиянок, проводимый в Новом Орлеане).

– Мы владеем и управляем магазином, и мы лесбиянки, – с гордостью ответила Рене. – Все, что мы продаем, придумывает и производит Джилл.

– Она ваша партнерша?

– Только по бизнесу, она моя кузина. Это поистине семейный бизнес, – улыбаясь, сказала Рене, а затем пожала плечами, когда Вера посмотрела на нее вопросительно. – Это был немного странный юмор.

– Я должна заметить, что моя лучшая подруга – лесбиянка. На самом деле, именно она рассказала мне о вашем магазине. Ее зовут Шон Мастерсон.

– О, я знаю Шон, она здесь все время бывает. За ее следующий ремонт мы дадим ей скидку.

Вера улыбнулась и понизила голос.

– Джилл одинока?

На долю секунды от такого вопроса на лице Рене появлялся восторг, но потом ее улыбка исчезла.

– Одинока, пару лет назад она выбралась из ужасных отношений и с тех пор ни с кем не встречалась. Она все время говорит мне, что не готова вернуться туда, но она должна, – Рене быстро взглянула на Джилл. – А Шон одинока?

Вера кивнула.

– И интересуется.

Веки Рене дрогнули, когда она положила руку на свою грудь.

– Я очень польщена, но у меня есть девушка.

Брови Веры стремительно взлетели вверх.

– Она интересуется Джилл, дорогая.

– А… ну да, – лицо Рене покраснело, и она глупо рассмеялась. – Ну, пусть Шон пригласит ее на свидание и посмотрим, что из этого выйдет.

– Она стесняется. Шон начала портить свои драгоценности для того, чтобы у нее был повод прийти сюда. Может быть, мы могли бы поиграть в Купидона и помочь им собраться вместе?

– О, нет, я не очень хорошо выгляжу в трико. Эта юбка скрывает кое-какую серьезную проблему бедер.

Вера побарабанила ногтями по прилавку.

– Ну тогда, может, этим займусь я?

*******

– Ну, сейчас это должно держаться, – сказала Джилл, осматривая свою работу.

– Я думаю, что мы все встали не с той ноги, – Тео, улыбаясь, посмотрела на Джилл. – Поняла?

– Твой юмор так же плох, как и твоя магия.

– Ну вот, теперь ты оскорбляешь старую Тео, когда она пытается быть милой. Ты хочешь, чтобы рог на твоей голове еще подрос?

– Это прыщ, все просто и ясно!

Тео спрятала свою ногу обратно под платье.

– Прошлой ночью я говорила о тебе со своей мамой, и она сказала мне кое-что очень интересное.

– Она дала тебе выигрышный номер?

– Ты такая дура, я просто пытаюсь помочь тебе.

– Как я уже сказала, мне не нужна твоя помощь! – Джилл чуть ли не закричала, а потом поняла, что в магазине была еще одна покупательница. Она поджала губы, затем улыбнулась. – Мы просто дурачимся, извините нас, пожалуйста, – она, понизив голос до шепота, снова обратила внимание на Тео. – Я отремонтировала твою ногу, теперь иди отсюда.

– Мамочка сказала, эй, что ты точно знаешь, чего хочет твое сердце.

Выражение лица Джилл было совершенно пустым, пока она не поняла, о чем именно идет речь.

– Это слишком туманное заявление, оно может означать все, что угодно. Да и твои фокусы на меня не действуют.

Тео попятилась назад и указала на нее пальцем.

– Ты точно знаешь, что это означает. Приходи к Тео, когда будешь готова быть честной сама с собой.

*******

– Что ты делаешь?

– Стою по колено в грязи и собираю образцы сахарного тростника, – ответила Шон, укладывая в герметичный пластиковый пакет свою последнюю находку.

– Я думала, ты работаешь в теплице, – сказала Вера.

– Я там и работаю, просто здесь созданы условия реального поля в комплекте с грязью и жучками.

– Отель Дастина расположен на Канал-стрит, и пока он был на совещании, я бродила по улицам. Хочешь знать, где в конце концов я очутилась?

Шон безуспешно пыталась вытащить свой ботинок из навоза.

– Ты обещала мне, что не сделаешь этого.

– Я не разговаривала с Джилл, я говорила с ее двоюродной сестрой. Джилл была слишком занята, крича на какую-то афроамериканку в чалме. Я думаю, что предмет твоего обожания весьма вспыльчива, но она свободна. А вот твой джекпот. Она была в плохих отношениях и вот уже в течение двух лет после этого ни с кем не встречается. Ее сердце разбито, так что если это действительно та, кого ты хочешь, то именно тебе придется активизировать игру. Если ты пригласишь ее на свидание, а она откажется, предложи ей свою дружбу и расположи ее к себе пока таким способом. Это мой подарок тебе на Рождество.

– Гм… спасибо?

– Пожалуйста, но, если ты для меня еще ничего не купила, я хочу серебряный браслет с Ново-Орлеанскими подвесками. Спроси о нем у Рене, у нее есть один такой, и она сделает тебе скидку, – счастливо сообщила Вера. – Сейчас мне нужно вернуться в отель и раздеться. Веселитесь со своей плесенью.

– Я купила тебе ботинки, которые ты примеряла в последний раз, когда мы ходили по магазинам.

Вера испустила визг радости.

– Я все равно удивлюсь, когда открою коробку.

Глава 3.

Проходили дни, а Джилл все никак не могла выбросить из головы слова Тео. Желание ее сердца было простым – она хотела забыть о прошлом и наслаждаться истинной любовью с хорошей женщиной. Однако она не верила, что Тео сможет что-то сделать для нее. И все же, заперев магазин, она поглядела на огни в окне Тео и прочла объявление дня.

“Разбито сердце пополам? Зайди, его починят вам. Тео”.

Джилл уже давно смотрела на него, рассуждая о небольшой прогулке через улицу, пока Тео не закрыла магазин на ночь. “Почему бы не рискнуть? Ну потеряешь ты пару баксов или получишь еще несколько прыщей”, – думала Джилл, выходя на улицу и запирая дверь.

Войдя в магазин Тео, она услышала оживленный диалог, представленный лишь одной стороной.

– Я просила тебе оставить меня в покое, паршивая уродка. Ты снова опрокинула на меня свечи, я позволю своей собаке поссать на твою могилу, а еще я посажу вонючий дурман рядом с твоим, эй, надгробием, – Тео смотрела в потолок и махала своей куриной ногой. – Держись от меня подальше, придурошная, у тебя нет никакой защиты.

– Я ношу презерватив на пальце ноги, это считается? – пошутила Джилл.

Тео зажгла свечу и прошептала на нее что-то, прежде чем обернуться.

– В один прекрасный день ты поверишь в это. Почему ты здесь? Разве не получила приглашение на Рождественскую вечеринку?

– Нет, я не в настроении для вечеринок. Я просто пришла, чтобы выбрать своему брату череп. Мне хотелось бы сделать ему хороший подарок.

– Ты сама безголовая. Мама была права, и это заставило тебя задуматься. Ты пришла за желанием своего сердца.

Джилл глупо усмехнулась.

– Ты не в моем вкусе. Я не люблю женщин, которые носят на себе части мертвых животных или их ноги.

Тео показала на нее пальцем.

– Ты построила вокруг себя стены, девушка. В один прекрасный день они начнут трескаться, и ты останешься под ними, коли не разберешься сама с собой.

– Ты еще и психиатр?

– Практически. Когда заболела моя мама, мне пришлось бросить учебу в медицинской школе.

Джилл осторожно взглянула на Тео.

– Ты издеваешься?

– Да ты не веришь ни одному слову, которое я произношу. Уже поздно, так что давай, приступим к делу, – сказала Тео, строча что-то на листке бумаги.

“Квитанция № 1207 принадлежит желанию, эй, твоего сердца”, – выдохнула Джилл, дважды прочитав написанное. – Никаких магических сбрызгиваний, никаких заклинаний. Ты просто вытащила из задницы одну из наших квитанций?

– Эта квитанция принадлежит той, кого ты ищешь. Теперь проваливай отсюда, пока я не разозлилась.

– Конечно, – уныло сказала Джилл.

– Будешь выходить – черепушку-то прихвати, бесплатно. Тока она это… ненастоящая.

– Ничего, – тихо сказала Джилл, взяла безделушку и ушла.

Она пересекла улицу и была уже на полпути в квартиру, но соблазн оказался выше и взял верх над ней. Гулко топая по лестнице, она пошла обратно в магазин и загрузила компьютер. После того как Джилл ввела номер квитанции, на экране всплыло знакомое имя.

– Шон, – прошептала она.

Джилл закрыла глаза и вспомнила последний раз, когда видела Шон. Это был тот самый день, когда Тео впервые пришла в магазин. Квитанция Шон лежала на прилавке, и любой мог видеть ее. Джилл плотно сжала губы, прежде чем сказать: – Хорошая попытка, Тео.

*******

– Магазин Тео Брэссо “Все для вуду”, говорит мадам Тео.

– У вас есть черный ход?

– И принц Альберт в банке. Ты совсем плохо соображаешь, если пытаешься посмеяться над Тео.

(Прим. “И принц Альберт в банке” – цитата из фильма “Оно”).

– Это не шутка. Я хотела бы посетить ваш магазин, но я не хочу, чтобы кто-то видел меня здесь. Я сейчас на боковой улице, и здесь идет дождь. Вы впустите меня?

– Ищи крошечную темнокожую женщину, держащую огромную летучую мышь. Свяжешься со мной, и после того, как я кнутом отхлещу, эй, твою задницу, я на тебя посажу кое-что, что заставит вырасти на твоем, эй, подбородке… ушам, – Тео бросила трубку и, произнеся “вот черт”, перекрестилась. – Люди – такие глупые задницы, ей стыдно за то, что другие люди могут подумать о ней, – она подошла к двери во двор и распахнула ее. – Я знаю тебя, и ты, как всегда, мокрая. Детка, когда ты уже заведешь себе зонтик. У меня нет здесь ни одного полотенца.

– У меня есть плащ, – ответила Шон и последовала за Тео внутрь магазина. Она сняла с себя плащ и накинула его на коробку в подсобном помещении. – Мне нужна помощь.

– Если у тебя какая-нибудь болезнь на интимных частях тела, это будет стоить дороже, и я не применяю микстуры.

– Ничего подобного у меня нет, – решительно ответила Шон, оставшись стоять за одной из полок, чтобы не быть замеченной с улицы. – Мне нужно… я очень стеснительная, мне нужно что-то, что заставит меня выйти из моей раковины. Мне нужно мужество.

– Детка, это лекарство называется коктейль “Ураган”, ты можешь найти его в любом баре Нового Орлеана.

Шон провела рукой по мокрым волосам.

– Это так глупо. Я такая идиотка.

Тео лишь на мгновение взглянула на Шон, которая выглядела так, как будто ее сейчас стошнит или она кинется к двери, возможно, оба варианта сразу.

– Успокойся, я смогу дать тебе то, что нужно, но сначала я должна задать несколько вопросов.

Присаживайся на кушетку, никто не увидит тебя здесь, – Тео взяла с прилавка перо. – Эй, ответы должны быть правдивы, или это не сработает.

Шон нервно сглотнула и уставилась на перо.

– Хорошо.

– Это мужество тебе требуется, чтобы поговорить с женщиной?

– Да, – ответила Шон, все время продолжая смотреть на перо и на то, как Тео помахивает им.

– Она упряма, как баран, воняет, как грязный носок, и работает в ювелирном магазине через дорогу?

– Нет… то есть, да, если ты про Джилл.

Тео кивнула.

– Это единственное, что мне нужно. Не волнуйся, твой плохой вкус не разрушит чары.

– Она очень милая, я не думаю, что ты… – Шон скосила глаза, пытаясь угнаться за пером, которым размахивали перед ее лицом. Тео, продолжая трясти им, опустилась на колени и, вытащив из-под кушетки небольшую жестяную банку, открыла ее.

– Теперь послушай Тео, девушка. Это мощная штука. Открой свою душу для нее. Слушай, что я говорю, и верь в это.

– Ладно, – мечтательно ответила Шон.

Тео начала танцевать и петь: – Я Чи-Чи, я Чи-Чи, – размахивая пером перед глазами Шон и все время посыпая ее голову белым порошком. – Ты уже чувствуешь, как уверенность вырывается из тебя?

– Немного… нет, на самом деле.

– Детка! Почувствуй ее. Скажи себе: “Я – уверенная в себе женщина”.

– Я уверенная в себе женщина, – повторила Шон, но как-то совершенно неубедительно. Тео стукнула ее пером по носу.

– Скажи это!

– Я уверенная в себе женщина.

– Почувствуй это!

– Я уверенная в себе женщина, – повторила Шон со слегка большим энтузиазмом.

– Да не стесняйся ты, ты же уверенная в себе женщина!

– Я уверенная в себе женщина! – заявила Шон и чихнула для убедительности.

– Почувствуй это! Прими! Я уверенная в себе женщина, нет ничего, что я не смогла бы сделать!

– Я не смогу ничего сделать, потому что я уверенная!

Тео снова шлепнула ее по лицу.

– Повтори это так, как говорю я!

– Прости.

– Детка! Ты уверенная в себе женщина, не извиняйся за такую глупость. Скажи это! Я уверенная в себе женщина!

– Я уверенная в себе женщина! Нет ничего, что я не могу сделать!

– Теперь, эй, врубаешься! Ты почувствовала это?

– Я чувствую это! Я уверенная в себе женщина!

– Теперь перейди на другую сторону улицы и заполучи, эй, эту девицу!

Голубые глаза Шон широко распахнулись.

– Я не думаю, что я настолько уверенная!

– Вот, дерьмо! – Тео тяжко выдохнула и, высыпав половину порошка из банки на голову Шон, начала танцевать. – Скажи это! Я уверенная в себе женщина, и я собираюсь завоевать сердце этой нахалки.

– Ладно, хватит уже обзывать ее!

Тео усмехнулась и опять похлопала по лицу Шон пером: – Теперь, эй, почувствуй. Скажи это!

– Я уверенная в себе женщина, и я собираюсь завоевать сердце Джилл!

Тео кивнула.

– Вот так! Тебе еще кое-что нужно, – она подошла к прилавку, открыла ящик и достала оттуда янтарный флакончик. – Подсыпь это в ее еду, и она будет твоей навеки.

Когда Тео положила флакончик в ладонь Шон, она уставилась на нее широко раскрытыми глазами.

– Что это?

– Оно не причинит ей боли. Это одно из самых мощных любовных зелий Тео. Ее сердце навсегда будет твоим.

*******

Улыбка Рене испарилась, когда в дверь вошла Шон. Она была мокрой, и выглядела так, как будто кто-то на ее голове пытался замесить бисквитное тесто.

– Привет, Шон, как ты сегодня?

– Потрясающе, – сказала она и оглянулась. – А где Джилл?

– Она ушла выполнить кое-какие поручения и принести обед.

Шон по привычке посмотрела на свое запястье.

– Который час?

– Чуть больше одиннадцати. Ты хочешь еще одно полотенце?

– О, нет, я в порядке. Это напомнило мне о том, что я должна вернуть то, что мне уже дали. Как давно ушла Джилл?

– Около десяти минут назад, она, вероятно, не вернется до часу.

Шон была обескуражена новостью, ей необходимо было вернуться к работе, но она чувствовала себя невероятно хорошо и не собиралась отступать.

– Я подожду ее, если ты не возражаешь.

– Я, вообще-то, не знаю, но… что с тобой случилось?

– Ничего, почему ты спрашиваешь?

– Ты должна взглянуть на себя, – Рене указала на дверь в задней части магазина. – Пойди туда, туалет справа.

Выражение лица Рене, делающей это предложение, подсказало Шон, что она не должна подвергать его сомнению. Она зашла за прилавок и через дверь вошла в ванную. Когда свет зажегся, она отшатнулась от зеркала.

– Дерьмо!

– А теперь ты хочешь полотенце… и шампунь?

*******

Что бы там ни входило в специальную волшебную пыль Тео, это сделало волосы Шон жесткими, как проволока, хотя она и промыла их три раза. Она протерла их полотенцем, а они встали на ее голове, как у тролля. Она вышла из ванной в панике.

– Рене, у тебя случайно нет какой-нибудь шляпы или еще чего? – окликнула она, но ей показалось, что она слышит в магазине множество голосов.

Шон шагнула обратно в ванную и попыталась укротить свою гриву, высушив ее, но чем суше она становилась, тем выше поднималась.

– Дерьмо, – прошептала она в отчаянии, обернула полотенце вокруг головы наподобие тюрбана Тео и попыталась проскользнуть через заднюю дверь. Она была заперта на замок, но ключа нигде не было видно.

Когда Шон вышла в торговый зал, Рене выронила на прилавок ручку, которую держала в руках. Пряди волос из-под полотенца торчали в разные стороны. Шон произнесла “спасибо” и указала на полотенце, а затем поспешно сбежала.

По дороге обратно на работу Шон поразилась тому, насколько уверенней она действительно себя чувствовала. Она сейчас была так далеко от себя прежней, трусливо стоявшей на тротуаре и боявшейся войти в ювелирный магазин, чтобы поговорить с Джилл. Она тогда сдалась и уже возвращалась к рабочему грузовику, когда увидела табличку, висящую в окне магазина Тео, которая гласила:

“По этой волшебной дорожке пройдись

И снадобьем новым обзаведись,

Пахнуть ты сразу станешь не так,

Как воняет вон тот заумный дурак.

Магазин Тео Брэссо “Все для вуду”.

– Я умная, образованная женщина и недурна собой, – Шон улыбнулась. – Горячая, по словам Веры, – добавила она, усевшись прямее. – Я уверенная в себе женщина.

Она пела эти мантры, хлопая по рулю, чтобы подтвердить свою уверенность. Остановившись около светофора, она случайно заглянула в автомобиль, стоявший рядом с ней. Пожилая пара уставилась на нее так, словно она сошла с ума. Шон опустила окно и улыбнулась.

– Я уверенная в себе женщина!

Старик в кресле пассажира ткнул жену в руку, и как только загорелся зеленый свет, она тут же дала по газам.

Шон повернула на стоянку офисного здания, и тут, к сожалению, дождь прекратился. Ей хотелось не спеша прогуляться до двери, в надежде, что, когда дойдет до нее, волосы вновь станут мокрыми, и, возможно, слегка осядут вниз. Она решила справиться с кризисом с помощью бейсболки, которую откопала на заднем сиденье машины, но ее волосы были настолько жесткими, что головной убор парил на шесть дюймов выше ее головы.

– Шон, какого черта ты сделала со своими волосами? – спросила одна из коллег, когда Шон вошла в дверь.

– Дождь и слишком много мусса. Не смотри на это, – ответила она, убегая по коридору.

*******

Когда Джилл вернулась в магазин, он был заполнен покупателями Рождественских подарков. Она быстро оставила в подсобке обед и вернулась к прилавку, чтобы обслуживать клиентов. Как оказалось, когда уходила одна волна покупателей, приходила другая. Еда была съедена второпях, ни одна из них так и не смогла дождаться вторую, чтобы вместе пообедать. К концу дня силы Рене и Джилл были исчерпаны.

– Мы хорошо поработали сегодня, – сказала Джилл, набросившись на рулет.

– Да, началась настоящая Новогодняя лихорадка, – Рене скинула туфли и устало помассировала свои ноги. – Да, чуть не забыла, как только ты ушла, Шон приходила сюда, разыскивая тебя.

Джилл перестала жевать и почти целиком проглотила половину рулета, засунутого в рот.

– Она опять сломала что-то?

– Нет, или если она и сделала это, то не сказала. Ее номер телефона есть в нашей базе, возможно, тебе стоит позвонить ей.

У Джилл с собой все еще была та бумажка, которую дала ей Тео. Одеваясь сегодня утром, она обнаружила ее на кухонном столике, и, не зная почему, засунула ее в карман. Джил была уверена, что Тео разыграла ее, но семя сомнения тем не менее уже успело пустить корни. Шон теперь постоянно присутствовала в ее мыслях.

– Надя действительно верит в вуду?

– Ах, да, и теперь, когда мои волосы стали такими здоровыми, я тоже, – сообщила Рене, распушив их.

– Веришь ли ты в призраков?

– Надя верит, – поморщилась Рене, – а я не хочу. Мне не нравится думать, что бабушка Таннер парит по моей комнате, когда мы с Надей занимаемся сексом. Было бы убийственно открыть глаза и обнаружить ее, неодобрительно зависшую надо мной с тем угрюмым видом, который у нее всегда был. Папа говорил, что в этом виноваты газы, но я думаю, что она просто была вечно зла на всех, – Рене пожала плечами. – В любом случае, именно поэтому я всегда закрываю глаза, когда мы делаем это.

Джилл потерла переносицу и закрыла глаза, поражаясь нелепости своего вопроса.

– Я схожу с ума.

– Почему? – с тревогой спросила Рене. – Ты видела бабушку? Она здесь? Ох, дружище, только не говори мне об этом. Иногда я чувствую, как будто кто-то наблюдает за мной, когда я поправляю бюстгальтер или чешу задницу. Она иногда чешется, понимаешь? Зимой моя кожа всегда становится сухой, независимо от того, что я ношу внизу – штаны или юбку. Она раньше всегда шлепала меня по рукам, если я царапала то, что она не одобряла.

– Бабушка не следит за тобой, и любой другой покойник тоже, – Джилл пренебрежительно махнула ей. – Я просто… это тупой разговор.

– Ну, а как насчет мамы Тео и ее тетки? Тео приходится носить куриную ногу на шее, чтобы удержать в стороне от себя тетю Мари. Может быть, мы тоже должны обзавестись талисманами, чтобы обезопасить себя.

– Я не буду носить ноги мертвого животного на своей шее, и, если это сделаешь ты, я перережу шнур, который будет держать их. Тео сует в наши головы всякие странные и глупые идеи. Это сила внушения.

– Она может заставить кого угодно поверить в то, что ее так называемая магия вуду работает. Как ты объяснишь мне то, что произошло с моими волосами? – спросила Рене, теребя локон.

Джилл поморщилась.

– Ты действительно веришь, что это сделала магия, особенно после того, как ты несколько часов провела с оливковым маслом на голове?

– Эй, у меня сейчас по-настоящему хорошие волосы, так что называй это, как хочешь, – Рене сунула ноги обратно в обувь. – Сейчас я ухожу домой. Сегодня мы Надей упаковываем подарки. Хочешь, чтобы я закрыла магазин?

Джилл кивнула.

– Пожалуйста. Спокойной ночи.

*******

Джилл с трудом поднялась вверх по лестнице в свою квартиру. Она немного завидовала Рене. Надя была милой и совершенно очевидно обожала Рене. Джилл хотела, чтобы у нее тоже был кто-то, кто ждал бы ее, чтобы завернуть подарки, кто устал бы так же, как и она, но единственное, чего она могла дождаться сегодня, были горячая ванна и бокал вина.

Она включила телевизор и поймала канал, где Бинг Кросби пел о белом Рождестве. – Ну помечтай о чем-нибудь другом, приятель, – сказала она, переключая каналы и будучи не в настроении для праздничных гимнов. – Где Скрудж или Гринч, когда вы так нужны? Покажи свой зеленый зад, Гринч – похититель Рождества, – но пока она перелистывала каналы, все они были наполнены теплыми и пушистыми праздничными шоу.

Она бросила пульт на диван и, направившись в кухню за стаканом вина, замерла, когда поняла, что часы с кукушкой бабушки Таннер остановились ровно в 12:07. Кукушка сидела на маленькой жердочке, не успев уйти обратно в свое окно. Джилл посмотрела на время и сказала: – Ба, и тут шарлатанство Тео.

Она налила себе бокал каберне, но потом решила забрать в ванную всю бутылку. Ее ноги и ступни ныли от того, что она торчала на ногах весь день.

– Мне тридцать восемь, а я чувствую себя так, как будто мне девяносто, – жаловалась она, включая воду в ванной. – Я разговариваю сама с собой, и где-то в глубине своего сознания боюсь, что Тео действительно вела разговоры обо мне со своей умершей матушкой. Это верный признак безумия.

Когда ванна наполнилась, Джилл сняла одежду и бросила ее в корзину, все еще переживая, что становится похожей на бабушку Таннер, которая вечно бормотала что-то про себя и одевала свою собаку в нелепые наряды. Единственным отличием от нее на данный момент было то, что у Джилл не было собаки. Хотя она была уверена, что разговоры сама с собой подтверждали то, что с ней было не все в порядке.

– Квитанция № 1207 принадлежит желанию, эй, моего сердца, как бы не так! Ну, да, Шон такая горячая, но это не значит, что я именно то, что она хочет.

Джилл со стоном залезла в горячую воду и погрузилась в нее по подбородок. Она вспомнила тот день, когда Шон принесла часы для очередного ремонта. Она казалась более нервной, чем обычно, но Джилл рассудила, что суету Шон можно было списать на то, что она промокла, а снаружи было холодно. Она, наверное, страдала от переохлаждения, но у Джилл тогда появилось странное ощущение, что Шон чего-то хотела, что было никак не связано с ремонтом часов.

Она отхлебнула вина, и горячая вода облегчила боль в теле. Джилл позволила себе, по крайней мере, рассмотреть возможность того, что Шон действительно была заинтересована в ней. Каждый раз, когда она приходила со сломанным ожерельем, часами или браслетом, она задерживалась дольше, чем большинство клиентов, но, когда Джилл смотрела прямо на нее, Шон отворачивалась.

– У нее красивые глаза, – это заявление эхом отозвалось от стен ванной комнаты.

Они напоминали Джилл ее мартовский камень по зодиаку, бледно-голубой, с небольшим намеком на зеленый. Она склонила голову на край ванны и посмотрела в потолок, вспоминая о заднице Шон в тех обтягивающих спортивных штанах, и насколько замечательно это было. И ее бедра. Ткань плотно облегала ее ноги и отчетливо обрисовывала мышцы. Шон была великолепным сочетанием женственности и силы, и Джилл с сожалением задавалась вопросом – почему кто-то настолько замечательный будет заинтересован в ней.

*******

– Я уверенная в себе женщина, – сказала Шон несколько раз, глядя на себя в зеркало. – Даже когда волосы у меня стоят дыбом.

Она промыла голову с жидкостью для мытья посуды, что удалило часть упругости с волос, но часть их все равно поднималась вверх по обе стороны ее головы, делая похожими на пару собачьих ушей. Шон спрашивала себя, не это ли и было истинной стоимостью заклинания Тео. Чтобы что-то получить, надо отдать что-то еще, кроме пятидесяти баксов.

Она позвонила Тео и спросила, что за порошок она насыпала на ее голову, но Тео ответила: – Дура, я не раскрываю ингредиенты своих самых сильнодействующих зелий.

Но она предположила Шон использовать для своих волос средство для мытья посуды или оливковое масло. Шон вздохнула, взяла бутылку с маслом и начала втирать его в кожу головы. После того как ее грива стала скользкой, она завернула ее в полотенце и побрела на кухню, обнаружив необъяснимую тягу к салату.

– Завтра я позвоню Джилл и приглашу ее на свидание. Если она скажет “нет”… я спокойно умру.

Шон покачала головой, открыла холодильник и собрала продукты для салата. Нет, она не будет валяться, получив отказ, она придумает другой план, а потом еще один – до тех пор, пока Джилл не будет принадлежать ей. В конце концов, она была уверенной в себе женщиной. После всего этого Шон начала сомневаться в своей вменяемости.

Она уже отвергла приглашение на свидание от полдюжины женщин, но одна из них оказалась очень решительной и отказалась сдаваться. Упорная преследовательница присылала ей цветы в офис и в ее дом. Она оставляла записки на лобовом стекле автомобиля Шон и рабочего грузовика. Она звонила так часто, что ей пришлось заблокировать ее номер. Шон стала параноиком и чувствовала, что за ней следят везде, куда она выходила. Это внимание не принесло ей ничего хорошего, а только расшатало нервы. Она не хотела заставлять Джилл почувствовать такое же, не хотела опускаться до поведения сталкера. Вдруг Шон перестала чувствовать себя столь же уверенно.

Замечание Веры тоже не давало ей покоя. Шон придумала в своих мыслях идеальную женщину, а Джилл просто оказалась похожей на выдуманную любовницу, с которой она провела так много времени. В реальности Джилл наверняка не была Мисс Совершенством, и Шон знала, что таким образом она готовила себя к разочарованию, цепляясь, однако, за надежду, что Джилл действительно соответствовала всему тому, что она хотела получить. Ей все-таки придется выяснить это.

Глава 4.

После очередной бессонной ночи Джилл спустилась в магазин и поработала над несколькими новыми украшениями. Она начала рисовать то, что видела в своих мыслях – кулон, на котором флорентийская лилия завернута в ленту с нотами. Но, когда она попыталась перенести свое воображение на бумагу, получилось нечто, больше похожее на куриную ногу Тео. Джилл зарычала, отбросив в сторону первый эскиз, и начала рисовать снова, но в каждой попытке у нее получались ноги, ноги, ноги.

– Черт возьми, Тео!

Джилл нарисовала сердце, но и оно оказалось больше похоже на ногу. Она нарисовала речное судно, но его выхлопная труба показалась ей ногой. Джилл судорожно начала работу над крошечной версией собора, когда вошла Рене.

– Доброе утро, сегодня канун кануна Рождества, – радостно объявила Рене и начала напевать Джингл Белс.

– Прекрати это! – рявкнула Джилл.

– Тебе нужен кофе, – ответила ей Рене, кивнув головой.

– Мне нужно спать, и мне нужен… – Джилл покачала головой и пробежалась обеими руками сквозь волосы. Рене встала рядом и посмотрела на эскизы.

– О! Ты собираешься изготовить куриную ногу, как мило!

Лицо Джилл искривилось в уродливую гримасу.

– Это не мило.

– Нет, это так, – сказала Рене, ободряюще похлопывая Джилл по плечу. – Ты всегда слишком критична к своей работе. Я вижу Тео во всем соборе. Вот ее лицо в тени. Там, на одном из шпилей, ее куриная нога, а на циферблате ее маленький тюрбан.

Джилл в ужасе посмотрела на часы, время было 12:07. Она соскочила с табурета и сделала несколько шагов назад.

– Она что-то сделала со мной! – Джилл не заморачивалась надеванием пальто, а сразу направилась прямо к входной двери.

У Тео уже была клиентка. Женщина нервно заламывала руки, держась за кучу вещей, лежащих возле кассы, и слушала инструктаж Тео. Джилл грубо оттолкнула женщину и сунула палец в лицо Тео.

– Нам нужно поговорить и прямо сейчас!

– Тебе придется подождать своей очереди, дура, – спокойно ответила ей Тео.

– Ты со своей теткой не стояла в очереди. Как там ее зовут? Мари, так ведь? – Джилл прошлась по магазину, подняв взгляд к потолку. – Ах Мари, мне нужно одолжение. Выходи.

Тео наступила ей на ногу.

– Не смей называть это имя, уродка!

Совершенно не смущаясь, Джилл продолжала: – Я хотела бы встретиться с вами, Мари. Я тоже ненавижу Тео.

Тео побросала все вещи, которые оплатила ее клиентка, в сумку.

– Это за счет заведения. С Рождеством, а теперь спасайся отсюда бегством!

– Подождите, – сказала женщина. – Я должна высыпать это зелье на своего мужа или мне заставить его это выпить? Как долго мне придется ждать, чтобы он стал ко мне добрее?

– Насыпать ему в еду! Теперь проваливай отсюда, эта белая дура в углу вызывает демона!

Глаза клиентки расширились от ужаса, она схватила сумку и бросилась к двери.

– У меня уже есть дома один, мне не нужен другой!

Тео вытащила куриную ногу из-под платья и принялась размахивать ей вокруг.

– Мари! Не слушай ее. Ты знаешь, тебе здесь не рады! Вали к черту!

– Мари, если бы я была тобой, я бы не стала слушать все это дерьмо от нее, – Джилл уперла руки в бедра. – Выходи и отхлещи ее по заднице!

– Что, черт возьми, с тобой не так?

– Квитанция № 1207 и ноги – куриные ноги. Ты подсунула мне какой-то галлюциноген. Когда я выйду отсюда, я сдам кровь на анализ, а результат потом отнесу в полицию.