Текст книги "От любви не убежать"

Автор книги: Роберта Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)

Глава 4

Не глядя на Рейса, Кит вошла в кухню. Весь остаток беседы с Харвом она так и не рискнула поднять глаза на шерифа, опасаясь, что тот почувствует ее замешательство. Сомнение и страх закрались в ее сердце. Но больше всего беспокоило Кит то, что она предана.

Скорее разочарована, поправила она себя, стараясь определить, в чем именно: в нем или в себе и своей неспособности разбираться в людях.

– Кит?

Голос Рейса звучал глухо и напряженно. Кит подняла глаза и увидела, как он вздрогнул, словно прочитал в ее взгляде овладевший ею страх.

– Что с тобой, солнышко?.. – Он замолчал и покачал головой, как человек, мучительно подбирающий слова и не находящий их.

Внимательно поглядев на него, Кит отвернулась и щелкнула пальцами. Гус сразу вскочил на ноги и оказался рядом с ней. Рейс окаменел – одно то, что она позвала к себе своего защитника, было красноречивее всяких слов.

– Что он тебе сказал?

Рука Кит судорожно перебирала лохматую шерсть Гуса. С дрожью в голосе она заметила:

– Но ты уже все знаешь, разве не так?

Рейс сжался, как от удара, его лицо побледнело. В глазах сверкнула мука и – Кит не могла в этом ошибиться – отблеск вины. И тут же взгляд мужчины стал скучным и бесстрастным.

О Господи, подумала Кит, чувствуя, как из рук ускользает последняя надежда. Только сейчас она поняла, как отчаянно хотела, чтобы он стал все отрицать и сказал бы ей что-то, за что она могла бы ухватиться, чтобы восстановить веру в него.

– Так это правда? – проговорила она с горечью в голосе.

Она увидела, как Рейс вздрогнул, затем страшным усилием воли взял себя в руки. Он пробормотал под нос что-то невразумительное, затем поднял голову, чтобы встретить ее уничтожающий взгляд.

– Я уже говорил, что… не всем из своего прошлого могу похвастаться.

– Не всем можешь похвастаться? – уставилась на него Кит. – И ты это так называешь?

Он попытался заговорить, но остановился. Мучительная тишина пролегла между ними, с каждой секундой растягиваясь, как альпинистский канат, готовый вот-вот лопнуть от напряжения.

– Почему же ты… не выдала меня?

– Я это еще могу сделать, – мрачно заметила Кит.

– Но почему ты этого не сделала сейчас?

– Потому что гарантировала тебе безопасность. – И по своей дурости сочла нужным сдержать обещание, со злостью подумала она.

Он нервно рассмеялся.

– И ты решила, что его обвинение недостаточно тяжко, чтобы нарушить честное слово?

Кит не могла больше лгать:

– Просто я все еще надеялась, что он ошибается и ты здесь ни при чем. Но, кажется, оказалась совершенной дурой, и спасибо тебе за урок. Так что не надейся. Если ты снова объявишься здесь, то мне придется исполнить свой долг перед правосудием, я…

Она внезапно замерла, подумав, что если шериф был прав и Рейс – убийца, то, бросая такие слова ему в лицо, она совершает непростительную ошибку.

Но в его понимающем взгляде мелькнула лишь боль.

– Я никогда не смог бы причинить тебе зло, – прошептал Рейс тихо, почти умоляюще, словно прочитав ее мысли.

– Понимаю, – отрешенно сказала она. – Я тебя в этом и не подозревала. Хотя не понимаю, почему мне нельзя причинить вреда, а тому человеку можно.

– У меня не оставалось выбора, – сквозь зубы процедил мужчина. – По крайней мере, мне так тогда казалось.

Гус странно взвизгнул, словно уловив что-то неладное, и шерсть на нем встала дыбом. Усевшись на задние лапы, он с неприкрытым отчаянием взглянул на Рейса. Тот поднял голову.

– Кит…

– Как ты мог?

Это был почти крик, а может быть, мольба о том, чтобы он все объяснил, и она смогла бы понять и простить.

– Как ты мог оставить умирающего человека?

– Кит, я…

– У него был шанс выжить, но ты оставил его на дороге, словно переехал не человека, а кролика.

– Но я сам перепугался. Я же был всего лишь пацаном… Подожди, что ты сказала?

Пацаном? Она гневно взглянула на него.

– Ты о чем?

– Что ты сказала? Насчет дороги?

– Будто ты не понимаешь, о чем речь. Господи и я ему помогала! Человеку, который совершил caмое отвратительное: погубить другого и оставить его одного умирать!

– Кит, погоди!..

– Ты даже машины не остановил, хотя мог отвезти его в больницу, если уж тебя так пугает полиция.

– Кит, постой! О чем ты вообще говоришь? Что-то в его голосе сбило ее с толку.

– Как о чем? О наезде на пешехода, конечно же.

– Погоди, что за наезд? Со смертельным исходом? Кто-то убит?

– Здесь больше недели говорят только об этом, – ответила она в замешательстве.

– И шериф обвинил в этом меня? – спросил он удивленно.

– Я решила… – Кит осеклась. Надежда вновь воскресла в ней, и она отчаянно от

нее отбивалась. Нельзя же постоянно быть в дураках, сказала она себе. Наверняка он опять лжет, как делал все это время.

– Что именно он сказал?

Девушка в отчаянии сжала губы, Рейс шагнул, было вперед, но остановился, увидев, как она напряглась, и Гус тревожно привстал с пола.

– Кит, пожалуйста. Мне ничего не известно о сбитом человеке. Он, в самом деле, указал на меня? Назвал мое имя?

– Нет, – медленно выговорила она. – Он просто сказал, что водитель машины, совершивший наезд, и взломщик – скорее всего, одно и то же лицо. Оба события совпадают по времени, а, кроме того, автомобиль, на котором совершили наезд, найден неподалеку от дома, где произошла первая кража продуктов. Шериф полагает, что ты, скорее всего, прячешься где-то в горах и ждешь возможности улизнуть…

Она замолчала, вглядываясь в него.

– Мне ничего не известно об этом, – повторил Кит. – У меня даже нет автомобиля.

Каждое слово было произнесено таким тоном, что впору было испугаться. Ее интуиция, а может быть, и сердце умоляли поверить ему, но здравый смысл подсказывал, что ничего другого он сказать не мог.

– Машина была украдена в долине, – медленно сообщила Кит.

Рейс ударил себя по лбу и застонал.

– И ты подумала, что я… – Он остановился и с ожесточением сказал: – Ну, конечно, после этого ты решила, что убийца – это я!

Голова Кит шла кругом. Если он не лгал, и шериф его беспокоил только в связи с кражей продуктов, то какому смертному могло прийти в голову преследовать его и за что? Но тут же все сказанное им воскресло в памяти.

– Подожди, ты же сказал, что убежал, потому что испугался?

Он тяжело вздохнул.

– Я решил… Это совсем другая история, и случилась она сто лет назад.

– Но ты решил, что Харв прибыл в связи с ней?

– Никогда не знаешь, что у шерифа на уме. Девушка внимательно посмотрела на Рейса.

– Кит, – сказал тот вдруг, страстно желая, чтобы девушка поверила ему. – Я бы никогда не смог сделать ничего подобного…

Он вдруг замолчал и нахмурился. Если он действительно сделал в прошлом что-то ужасное, подумала девушка, почему ему с таким трудом дается ложь?..

Рейс выпрямился и с вздохом сказал:

– Прости, Кит, Бога ради, но я ничего не могу сказать тебе. Спасибо, что ты не выдала меня шерифу. Я понимаю, тебе было неприятно лгать ему…

– Отнюдь, я просто ничего не сказала Харви.

Слова эти прозвучали ровно и бесстрастно. Ему не надо было объяснять, что молчание– самая утонченная и предосудительная форма лжи.

– Кит, – снова спросил Рейс, – он не говорил? Тебе известно, кто он… этот сбитый пешеход?

– Нет, – ответила девушка, удивляясь, что сообщение шерифа может иметь для него какое-то значение. – Полагаю, мужчина из долины. Последнее время я не особенно следила за местными пересудами.

Рейс, казалось, немного успокоился, но голос его по-прежнему звучал напряженно:

– Могу сказать тебе, что я действительно совершенно не в курсе этого происшествия. Клянусь, я не лгу, Кит.

– Думаю, тебе лучшей уйти.

– Сейчас? – Улыбка скользнула по его лицу. – Да, ты совершенно права.

Он повернулся, собираясь выйти, но тут же снова оказался лицом к лицу с ней.

– Я не виню тебя за то, что ты думаешь обо мне самое худшее. Я не хотел причинять тебе кучу неприятностей. Ты милая, добрая, великодушная и не заслужила, чтобы всякого рода проходимцы вроде меня пользовались твоей добротой.

Еще раз проверив, уехала ли машина полиции, он прошел к задней двери, повернул ручку, но, прежде чем открыть ее, обернулся:

– Теперь у тебя все будет в порядке. Никаких проблем и полная безопасность. Извини, солнышко, – сказал он тихо и уже минуту спустя, пробирался через глубокий снег.

Сидя в чердачной комнате за письменным столом, Кит беспомощно взирала на разложенные, на нем стопки бумаг. Въедливость и дотошность были в характере отца, но аккуратность не была ему присуща.

Если бы она сразу откликнулась на призыв отца помочь написать книгу! Но она протянула до февраля, поскольку должна была закончить курс лекций в Сакраменто. А через два дня после приезда, вернувшись, домой из магазина Портеров, обнаружила отца лежащим на земле посреди беспорядочно разбросанных инструментов, а рядом стояла аккуратно приставленная к крыше лестница. Тело успело окоченеть и, судя по всему, лежало на снегу уже долгое время.

Кит с трудом сдерживала слезы. Боже, как несправедливо! Почему жизнь так безжалостна? Отец учил ее никогда не ныть, и предаваться сейчас слезам было бы проявлением неуважения к его памяти.

И все же невозможно не думать о нем, когда все вокруг напоминало о его присутствии. Девушка попыталась отвлечься от тягостных воспоминаний, думая о человеке, так внезапно появившемся в ее жизни. Но тут же рассердилась на себя. Она и без того размышляла о нем всю прошедшую ночь, осмысливая ситуацию, в которой оба они оказались, и, не придя ни к какому выводу, в полном изнеможении задремала только под утро.

Если Рейс и вправду виновник наезда на человека, почему он тут же не уехал из этих мест? Автомобиль, по словам Харви, был исправен, но преступник его бросил, предварительно стерев все отпечатки пальцев.

Но если он не причастен к несчастному случаю, зачем он прячется в горах? И если не шериф – предмет его главного беспокойства, то кто? Допустим, он все же не лгал и эти таинственные «они» действительно его преследуют, то, что такого ужасного он должен был совершить, чтобы стать объектом преследования? Неужели что-то, совершенное «сто лет назад», и поныне может представлять интерес для полиции?

И какого лешего ему понадобилось после всего этого оставлять ей цветы, колоть для нее дрова…

Уймись, Кит Кэмрун, фыркнула она на себя. Все очень просто: он умный человек, прирожденный манипулятор, а ты идеальный объект для маневра, потому что была и остаешься легковерной дурочкой. Ты ему поверила и пожелала его общества. Взглянула в его голубые глаза, увидела его сильное, стройное тело и растаяла.

Кит снова начала перебирать бумаги, прикидывая, как лучше их рассортировать. У отца тяжело шла работа над книгой: создать труд, включающий исследования двадцатилетней давности, означало бы подведение итога своей жизни… И все же он не успел, а теперь Кит должна закончить монографию, которая из-за ее промедления не вышла в свет.

Отец особенно не торопил ее, полагая, что у него еще есть время. Правда, когда последний раз звонил ей, он особенно настойчиво звал Кит к себе и был очень возбужден. Но когда дочь приехала, отец все откладывал разговор… а потом упал с крыши.

Кит тяжело вздохнула, и Гус, развалившийся рядом на коврике, поднял голову.

– Гус, почему мы самые важные вещи всегда откладываем на потом?

Гус лизнул руку хозяйки. Кит решительно выпрямилась и вновь погрузилась в хаос на письменном столе.

– Боже! – обреченно пробормотала она через час. – Я никогда в жизни не разгребу это!

Только сейчас девушка поняла, какой непосильный труд она взвалила на свои плечи. Отец успел набросать примерный план будущей монографии. Но когда Кит просматривала бумаги, то обнаружила, что если отыскивать в каждой кипе листы и клочки с записями, вникать в их содержание, почти наугад откладывать в папку с материалами для соответствующего раздела монографии, то ей, пожалуй, и жизни не хватит, чтобы выполнить стоявшую перед ней задачу.

– Я почти ничего не понимаю, – мрачно пожаловалась она Гусу. – Я всего лишь специалист по английскому, а не ботаник.

Мне потребуется помощь, призналась она себе, поняв, что не в состоянии справиться с этой горой информации. Первоначально они с отцом планировали разобрать бумаги вместе, буквально выуживая все самое ценное для будущей монографии. Теперь она пыталась вспомнить кого-нибудь из коллег отца, к кому она бы могла обратиться с этим вопросом.

Она вспомнила мужчину, навещавшего их в этом коттедже за год или около того до выхода отца на пенсию. Именно его отец прочил в свои преемники на роль руководителя центра. Отец представил гостя, но Кит так торопилась с Гусом на прогулку, что не запомнила его имени.

– Чудесный человек, – впоследствии говорил отец. – С искрой Божьей, а, кроме того, невероятно трудолюбив. Если бы руководство программой перешло к нему, я был бы просто счастлив. У него поразительное чутье на таланты – из его лаборатории уже вышло несколько светлых голов, и, не сомневаюсь, выйдут еще.

Надо просмотреть телефонную книжку отца, решила Кит. Может быть, я вспомню, о ком шла речь.

Отыскав и листая записную книжку, Кит заметила, что из нее выпал небольшой клочок бумаги. Девушка подняла его и развернула. Это оказались несколько скрепленных вместе газетных вырезок с заметкой о растительных патогенах. Что они делали в записной книжке? Трудно сказать. Еще одно свидетельство царящего в бумагах беспорядка, с вздохом подумала Кит и отложила вырезки в сторону.

Короткий резкий хлопок вскоре после полудня заставил ее вскочить на ноги. Оказалось, перегорела электрическая лампочка. Кит вспомнила, что, нанося визит Портерам, совсем забыла купить несколько новых. Думать о лампочках оказалось на удивление легко и приятно, не то, что о паразитах и плавающих зооспорах. А может быть, и в самом деле съездить прямо сейчас в магазин и немного развеяться?..

Натянув овчинный тулуп, Кит позвала Гуса и стала надевать сапоги-дутыши. Проходя мимо сарая с инструментами к джипу, она вдруг остановилась и посмотрела на деревянное строение. Нет, вряд ли, подумала она.

Гус, ожидавший хозяйку в машине, соскочил на землю и подбежал к ней.

– Вопрос в том, дружок, – пробормотала она, – что мы будем делать, если наш гость действительно там?

Гус, однако, не проявлял к сараю ни малейшего интереса, и тогда Кит, расчистив ногой, снег перед порогом, резко распахнула дверь. Сердце у нее защемило при виде брезента, аккуратно сложенного на дальнем конце деревянной скамьи, которая, конечно же, была ему коротка, кроме того, в сарае не было ничего, что могло бы согреть от холода, и здесь царила та же стужа, что и на улице.

Вздохнув, Кит закрыла дверь, так и не поняв, зачем она внимательно рассматривала ложе человека, скрывающегося от полиции. Но, сделав полшага, она неожиданно замерла, увидя, что топор, еще вчера воткнутый в чурбан для колки дров, сейчас лежал в сарае на своем месте.

Она снова открыла дверь и только сейчас обратила внимание, что не только топор, но и все инструменты, сваленные ею в сарае после смерти отца, были аккуратно разложены по своим местам.

Зачем он это сделал? Из чувства благодарности? От скуки? Или просто пытался отвлечь себя от гнетущих мыслей?

Наверное, он искал себе какое-нибудь оружие, подумала Кит, но ей стало смешно, как только она представила Рейса с садовыми ножницами в руках.

Ты просто сама себе морочишь голову, с упреком в голосе сказала вслух Кит. – А все потому, что тебе хочется ему поверить, больше ничего.

Нет, говорил ей внутренний голос, скорее ты веришь, что он сказал тебе правду. И все потому… потому… что он был мягок, почти нежен с тобой, и ты отказываешься верить, что человек с такими глазами может оказаться хладнокровным убийцей. От одного его вида у тебя дух захватывает, ни один мужчина прежде не производил на тебя такого впечатления.

– Потому что ты дурочка! – фыркнула вслух Кит и услышала жалобное повизгивание Гуса. – Извини меня, мой хороший. Это я на себя злюсь, ты тут совершенно ни при чем. Пойдем.

Столкнувшись в магазине с Хэнком Броуди, Кит не удивилась: тот был завсегдатаем у Портеров, собирая все городские сплетни. Кит рассматривала образцы одежды, не прислушиваясь к разговору, поэтому не сразу поняла его смысл.

– …Решил эту проблему раз и навсегда! – Победоносно звучал голос Хэнка.

– И действительно, похоже на то, – согласилась Оливия. – Но неужели ты даже не испугался?

– Я? – В голосе Хэнка прозвучало столько высокомерия, что Кит стало противно. – Разумеется, нет. Жена, конечно, сильно переживала, что он осмелился подойти так близко к дому.

– Да уж представляю!

– Но долг мужчины охранять то, что принадлежит ему, разве не так, Джек?

Охранять то, что принадлежит ему, с раздражением повторила про себя Кит. Свой участок, свой дом, свою жену… Ты прав был, папа, это воистину мир для мужчин.

– Ясное дело, – кивнул Джек Портер. – Шерифу позвонил?

– А то, как же? Сказал ему пару крепких словечек. Теперь полиции будет легче его найти, а этому парню урок – пусть не шатается возле моего дома. – Хэнк в предвкушении потер руки. – Если он сунется еще раз, я буду куда точнее.

– Ну, это еще как… О, привет, Кит! – оборвала на полуслове фразу Оливия, увидев, Кит из-за плеча Хэнка.

– Привет, Оливия! Привет, Джек!

Хэнку она лишь кивнула: порой его примитивные представления о мужском достоинстве и замашки куркуля доводили ее до бешенства. Да и он редко с ней разговаривал, критикуя и раздражаясь по поводу ее «мягкотелости». Обсуждать Кристофера Кэмруна он воздерживался, то ли потому, что того любил весь городок, то ли еще по какой причине.

Безразличие Кит к рассказу задело Хэнка, хотя ее мнение мало значило для него и не мешало купаться в лучах приписанной себе славы. Однако он надулся, но хвастовство взяло верх, и буквально через пару секунд Хэнк снова «распушил павлиний хвост».

– Вы пропустили самое интересное, барышня, – с жаром объявил он. – Я только что рассказывал Джеку и Оливии, что теперь по всей округе снова будет тишь и благодать.

– О, я не сомневаюсь! – К счастью или нет, но ее слова, сказанные с сарказмом, остались не услышанными.

– Конечно, я не приписываю все одному себе, – скромно согласился Хэнк. – Но мужчине полагается быть мужчиной, а значит, он должен…

– …Охранять то, что принадлежит ему, – воинственно оборвала его Кит. – Это я уже слышала.

Затем, уже более мирным тоном, она спросила:

– Что же, Хэнк, вы таки поймали того большого свирепого енота, который разорял сад Марты?

– Ну, не то чтобы… – Взглянув на нее, Хэнк понял, что она насмехается над ним. Но бахвальство взяло верх, и он продолжил: – На такую ерунду я не стал бы даже тратить свое время.

– Неужели! – Хэнк ухмыльнулся:

– Сказать, кого я поймал, или как?

С наигранным любопытством на лице Кит ждала ответа, не говоря, однако ни «да», ни «нет». В глазах Хэнка на миг мелькнуло раздражение, но он не смог сдержаться от распиравшей его гордости.

– Давешнего трусливого взломщика, вот кого я поймал!

У Кит округлились от ужаса глаза.

– Вы?.. Кого?..

Довольный, что ему удалось наконец-таки поразить барышню, Хэнк важно хмыкнул.

– Да, да. Поймал его у себя на участке. Вероятно, опять хотел пробраться в дом. Но на этот раз я был начеку, слава тебе Господи!

– И… – Кит остановилась, чувствуя, что в горле у нее пересохло. – И что вы с ним сделали?

– Э-э! Сделал то, что полагалось сделать давным-давно уважающему себя мужчине.

– Что именно? – еле слышно переспросила Кит.

– Подстрелил, что же еще?

Глава 5

Кит, как самоубийца, гнала джип по обледенелой дороге. Пару раз ее тяжелая машина едва не скатывалась на поворотах с мостовой, и тогда Гус издавал слабый протестующий визг, но она лишь бросала ему несколько ободряющих слов, не сбавляя скорости.

В ушах все еще звучали хвастливые слова Хэнка: «Убить я его не убил, это правда, но в руку угодил точно. Что делать, барышня, приходится иногда быть жестоким, а как же иначе, если ты хочешь жить в этом мире? Сюсюканье здесь не пройдет. Приходится…»

Что еще ему «приходится», Кит так и не узнала, потому что кинулась к джипу. От волнения она плохо соображала, что делает. И сначала ринулась домой, но тут же поняла, что не сможет сидеть и ждать, пока раненый человек замерзнет где-то в лесу. Остановив машину, Кит вдохнула холодного, влажного воздуха, огляделась и снова взялась за руль.

Она выехала на дорогу, ведущую к озеру, достаточно быстро, но ей эти несколько минут показались вечностью. Ее будто что-то гнало вперед, и впервые за все время Кит не почувствовала приступа страшной тоски, когда она проехала мимо ворот Центра сельскохозяйственных исследований.

Услышав сзади гудок автомобиля, Кит в замешательстве посмотрела в зеркальце заднего обзора – неужели кому-то захотелось посоревноваться с ней в скорости? Это в такую-то погоду. Она не знала, кому принадлежал большой белый автомобиль, зато сидевшего в ней блондина узнала: это был Лен Портер. Он ухмылялся и, как сумасшедший, махал ей рукой.

Идеально было бы проигнорировать Лена, но, зная назойливость Портера младшего, следовало ожидать, что он и дальше будет преследовать ее по пятам, а это не входило в планы Кит.

– Салют, крошка! – крикнул Лен, выходя из машины и направляясь к ней.

Гус тихо зарычал: он никогда не любил Лена.

– Привет, Лен.

– Готовишься к гонкам по пересеченной местности, а?

– Ну… Гус обожает скорость, а что не сделаешь для любимой собаки? – не моргнув глазом, соврала Кит, гладя пса по холке. – А ты что тут делаешь? Ты, кажется, никогда не был поклонником природы и уединения?

Лен действительно чаще проводил время на другом конце озера – возле отелей, клубов, ресторанов. Его постоянно видели в толпе туристов всякий раз с новой барышней.

– Так, захотелось разрядиться, – сказал он. – Однако я тебе не советовал бы так лихачить на дороге. У Харва появилась пара новых помощников, так что, неровен час, нарвешься па неприятности.

Он облокотился о борт джипа, собираясь всласть поболтать с ней. Но Кит не могла думать ни о чем, кроме как о бесцельно бегущем драгоценном времени. Ей нужно было срочно избавиться от надоедливого поклонника.

– Что ж, если я получу повестку, знакомый адвокат выручит меня, не правда ли? – оживленно спросила она.

Лен, казалось, испугался, но тут же подозрительно прищурил глаза.

– Куда это ты торопишься сломя голову?

Господи, и почему я такая никудышная лгунья, простонала про себя Кит.

– Решила прокатиться, и все тут, – отрезала она, и, взглянув на его большую белоснежную машину, заметила: – Как, впрочем, и ты. Это твоя новая машина?

Самодовольная ухмылка на лице Лена свидетельствовала о том, что на этот раз она попала в цель.

– Ага, новая. Нравится? Всю жизнь мечтал о «Кадиллаке».

– Грандиозно.

– То, что нужно. Сразу видно, что дорогая, правда?

– Правда, – сказала она искренне, стараясь сдержать неприязнь к Лену, однако через секунду спросила с ехидством. – Надо понимать, что ты начал работать?

– Кит, дружище, ну ты и зануда! – заметил Лен, раздражаясь. – Совсем как мои старики.

– Неудивительно, ведь они столько сил и труда приложили, чтобы ты смог закончить юридическую школу, естественно они хотят видеть результаты.

– А сейчас ты, точь-в-точь как твой старик, вечно ищущий всему оправдание. Ладно, тебе так и быть скажу. Я сейчас подрабатываю в нескольких местах, и на игрушки вроде этой пока что хватает. Собственно поэтому я тебя и остановил, – продолжил он. – Подумал, что тебе придется по душе небольшая поездка в моей новой колымаге.

– Не могу, Лен…

– Боже, и ты еще из себя что-то строишь! Это же не езда, а сказка!

– Сейчас не могу. – Она окинула его самым томным взглядом, на который была способна. – Но буду безумно рада покататься с тобой в другой раз. Идет?

Он вначале нахмурился, но потом с притворной суровостью пробормотал:

– Ладно. В другой раз, так в другой раз. Я заеду за тобой, крошка.

До чего же тщеславны нынешние мужчины, подумала Кит, глядя вслед отъезжающему лимузину Хорошо бы никогда более не видеть Лена Портера.

Как только он исчез из виду, Кит забралась в джип и поехала вперед. Отмель, подумала она, следя за. дорогой. Он упомянул, что промывал рану на отмели. Это была часть побережья, которая всегда пустовала из-за болотистого берега. Высокий камыш скрывал тех, кто находился в воде, а густой лес позволял спрятаться от посторонних глаз.

Повернув в сторону отмели, Кит вынуждена была сбросить скорость: дорога здесь была узкая, и снегоочиститель прошелся по ней от силы один раз. Кит спрятала джип среди сосен и, приглушив мотор, прислушалась. Ни звука.

Уловив, что хозяйка собирается уйти, Гус заскулил.

– Не бойся, дружок, я не просто собираюсь взять тебя с собой, я хочу пустить тебя по следу.

Гус знал команду «искать» не понаслышке: он не раз выводил ее к отцу, когда тот, увлекшись охотой, уходил на дальние расстояния. Может быть, и сейчас он сумеет помочь ей обнаружить Рейса?

Мысль о том, что он прячется где-то здесь, одинокий и раненый, приводила Кит в ужас. Ее не интересовало, что он натворил в прошлом, она не могла бросить его и уйти.

Кит взобралась на скользкий склон и свистком подозвала Гуса.

– Ты сумеешь это сделать, правда? – Пес завыл, поскользнувшись на льду. – Отыщешь Рейса?

Собака подняла голову и навострила уши, услышав знакомое имя.

– Вот именно, Гус. Ищи! Ищи Рейса! Возбужденно залаяв, пес помчался вперед, решив,

по-видимому, что с ним играют. Кит пошла за ним, молясь, чтобы Гус правильно ее понял.

Двигаться через глубокий снег оказалось на редкость тяжело, и скоро ноги Кит заломило от холода и сырости, и только мысль о том, что Рейсу сейчас еще хуже, толкала ее вперед. Дважды Гус забегал в само озеро, не обращая внимания на ледяную воду, но почти тут же выбегал на относительно сухой берег. Они уже шли ровно час. Перебираясь через очередное упавшее дерево, Кит споткнулась и, упав на ветки, какое-то время лежала неподвижно, переводя дыхание и набираясь сил.

Потом, вздрогнув от холода, она уже собиралась позвать пса, но, приложив к губам свисток, испугалась, услышав его взволнованный лай. Девушка поднялась без особой надежды и пошла направо, откуда лай Гуса раздавался наиболее отчетливо.

Увидев, как Гус заливается, стоя у подветренной стороны громадного упавшего дерева, Кит побежала, а когда разглядела на его морде забавное выражение гордости, почувствовала, что вот-вот потеряет сознание. Пес наклонялся и, поскуливая, начал что-то лизать.

Однако, находясь шагах в десяти от цели, Кит ничего не могла увидеть. Сознательно или нет, но Рейс весь был вымазан грязью и издалека сливался с корой. Он лежал, забравшись в большое дупло, и теснота не позволяла ему вывалиться.

Помедлив мгновение, Кит прикоснулась к нему. Дрожащими руками она прощупала его ровный пульс. Рейс был жив.

С облегчением вздохнув, Кит села на корточки и сквозь слезы стала разглядывать Рейса. Его мокрые, почти неотличимые от грязи волосы прилипли ко лбу, пушистые ресницы резко выделялись на бледном лице. Он сидел, обхватив себя руками, спрятав пальцы под мышками.

Тепло! Ей надо было, во что бы то ни стало извлечь, его отсюда и побыстрее согреть. Кит не знала, насколько серьезна рана, но, но всей видимости, Рейс давно уже здесь находится, а значит, смерть от переохлаждения была более чем реальна. Кит поднялась на ноги.

– Сидеть и стеречь, Гус!

Пес залаял, протестуя, но покорно уселся на мокрый снег.

Кит выбралась на дорогу и со всех ног побежала к машине. Все это заняло несколько минут, которые ей показались часами. Благословив машину, оказавшую ей сегодня столько услуг, она завела мотор и лихо скаталась вниз по холму.

– Молодец, Гус! – воскликнула она, подъехав.

Пес заюлил и завертел хвостом, но тут же какой-то другой невнятный звук заставил ее замереть. Оглянувшись, она встретила взгляд поразительно голубых глаз.

– С-с-солнышко!..

– Ш-ш-ш! – тихо сказала она ему. – Не трать понапрасну силы. Тебе придется помочь мне перетащить тебя отсюда.

Рейс закрыл глаза и еле заметно качнул головой, не соглашаясь с ней.

– Рейс, не дури! Ты уже наполовину замерз, и скоро, возможно, уже будет поздно что-либо предпринимать. Тебе не пережить этой ночи на воздухе.

– О-п-пасно, – заикаясь, проговорил он, отчаянно стуча зубами.

– Предоставь мне побеспокоиться об этом. Я подогнала сюда джип, до него примерно шагов двенадцать. Я смогу перетащить тебя в одиночку, если ты поможешь мне.

Она обняла его за плечи, пытаясь вытащить из дупла.

– К-кит!..

– Тебе не приходится выбирать, так что помолчи и помоги мне.

Так или иначе, но сейчас она была сильнее его, и Рейс капитулировал. Выкатившись из дупла, он на четвереньках пополз по земле. Только сейчас Кит заметила запекшуюся кровь на левой руке, и чуть было не вскрикнула, но вовремя зажала рот рукой.

Двенадцать шагов оказались безумно мучительными и бесконечно длинными. Кит, как могла, помогала Рейсу.

– Ты уместишься сзади, если свернешься калачиком, – сказала она в машине. – Я тебя накрою одеялом Гуса. Оно мокрое и пахнет псиной, но тебя под ним не будет видно.

Поймав изумленный взгляд Рейса, Кит улыбнулась и ответила на его немой вопрос:

– Нет, я не знаю, почему делаю это, так что можешь не спрашивать. Забирайся внутрь и будь тише воды, ниже травы.

Это была не поездка, а мука адова. Кит старалась срезать каждый лишний фут пути, убегая от нависшего над ее пассажиром несчастья, а если это не получалось, лишь крепче стискивала зубы. При этом она всячески оберегала машину от толчков, боясь причинить боль Рейсу, и всеми силами старалась не привлечь к себе ненужного внимания. Девушка и сама не понимала, как у нее хватает сил отвечать на приветствия местных жителей, а когда один из упомянутых Леном свежеиспеченных помощников шерифа с явным интересом окинул ее взглядом из своей машины, чуть не заревела в полный голос. К счастью, он решил не замечать ее рискованный поворот и умчался в противоположную сторону.

Когда Кит подъехала к дому, парня буквально колотило от дрожи, и короткий путь от машины до веранды показался бесконечным.

– Из-звини! – пробормотал он.

– Ш-ш-ш! – остановила его Кит, помогая пройти в дверь и далее в ванную комнату. Там Рейс бессильно привалился к стене, обхватив себя руками, словно надеясь таким образом согреться и унять дрожь. Кит предложила ему сесть, но он пробормотал что-то насчет того, что уже не сможет снова подняться, и попросил ее на время оставить его так.

Девушка послушалась, и, нагнувшись, отвернула на полную мощность краны в ванне. Нагреватель стоял рядом, и через минуту ванна уже до половины наполнилась водой, а комната паром. Кит обернулась к Рейсу.

– Он действительно подстрелил тебя?

Рейс попытался пожать плечами, но, вздрогнув, оставил эту попытку.